Текст книги "Хранительница зимы и тыквенный пирог"

Анастасия Булдакова
Хранительница зимы и тыквенный пирог

© Булдакова А., 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

* * *

Тиме, Васе, Кузе, Лëлику, Васë, Мурзику,

Боне, Тосе, Уме и, конечно, Чазику.

Пусть у каждого котика на этой планете

будет свой Лоскутный дом.

1
Впервые за сто сорок семь лет

Каждое утро в восемь ноль-ноль Дедушка заводил часы. Усталый маятник принимался болтаться из стороны в сторону, стрелки бежали вперёд, и Лоскутный дом просыпался от запаха кофе. Всё это продолжалось долгие сто сорок семь лет. Гроза, зной, заморозки посреди лета – ничто не могло нарушить установленного порядка. Но сегодня, ровно за неделю до Первого снега, тиканье смолкло, ходики встали, а банка с кофе оказалась пуста.

Одиннадцатилетняя Ива целую минуту наслаждалась тишиной, а потом пошла в кладовую, достала с верхней полки дедушкин сундук с инструментами, нашла в нём отвёртку и один за другим выкрутила из часов все винтики. Признаться, раньше её раздражало мерное тиканье. Несоразмерно громкое, временами с жужжанием, оно мешало сосредоточиться на и без того мудрёных дедушкиных задачках: «Сколько нужно снежинок для пятидесятиметровой тропинки в берёзовом лесу?» или «С какой скоростью должен дуть ветер, чтобы за час укрыть снегом булочную мистера Фондана?».

За тонкой крышкой корпуса вопреки ожиданиям девочки всё это время бухтел не ворчливый гном, а работал сложный механизм. Сердце часов состояло из шестерёнок. Все они были разного размера и переплетались причудливым образом. Маленькая шестерёнка легко могла цепляться за большую, а гигантская – за крошечную. Ива прокрутила одну на четверть круга. Механизм пришёл в движение, но стоило девочке убрать руку, как он замер.

– Может, смазать? – вслух подумала Ива и отправилась на кухню.

Там во всю стену громоздился шкаф с сотней выдвижных ящиков. Каждый украшала особенная ручка: пружина, выгнутый скрипичный ключ из проволоки, деревянный шар с цифрой «3», малахитовый квадрат на серебряной ножке… Ива не помнила, где именно лежит масло, поэтому стала открывать все по очереди.

Из ближайшего (того, что с малахитом) повеяло холодом. Ива заглянула внутрь и увидела бархатный мешочек красного цвета. Внутри оказалась горсть тыквенных семечек. В следующем ящике стояла корзинка с дряблой морковкой. За ним был ящик с грецкими орехами, ящик с пожухшими томатами, ящик с банкой солёных огурцов…

Закончив с первым десятком, Ива сдула чёлку со лба и решила, что масла можно попросить у соседей. Дедушка так делал, когда на улице случалась непогода или когда жарко́е вовсю булькало, срочно требуя чеснока… Вот только Иве совсем не хотелось обращаться за помощью к лучшей подруге. Берта ещё подумает, что Ива сама не справляется, что она ещё маленькая, что Дедушка зря доверил ей такую важную работу… Ну уж нет! Ива – новая проводница зимы в Моствилле! Она знает, что нужно делать. У неё всё под контролем!..

Окно кухни как раз выходило на внутренний дворик дома Молей. Ива чуть отодвинула штору. В кустах смородины мелькнула знакомая жёлтая куртка. Через секунду оттуда же показалась фиолетовая беретка, из-под которой выбивались рыжие кудряшки. Мгновение – и Берта вновь исчезла. Кусты недовольно зашуршали листьями. Несмотря на конец ноября, они до сих пор не пожелтели и не облетели…

Ива накинула куртку, схватила шарф и побежала на улицу. В любую секунду Берта могла вернуться в дом – и тогда прощайте часы. При ней Ива бы не отважилась попросить масла – слишком стыдно. Над городом висели серые облака, но за три недели они так и не пролились дождём. На крыльце Ива споткнулась о гору писем. Почтовый ящик давно был доверху забит, и горожане складывали свои жалобы стопками на ступеньках. Письма с шорохом разлетелись, а Ива со всех ног промчалась по дорожке к забору Молей. Она ловко перепрыгнула фиолетового калиткуса – стража ворот, похожего на короткий вязаный шарф с белой бахромой-хвостами, – и ринулась к двери. Тук! Тук! Тук!

– Иду, уже иду! – послышался голос миссис Моль.

– Здравствуйте, нет ли у вас сливочного масла? – затараторила Ива, едва замо́к щёлкнул. – Мне совсем немного. Только часы смазать…

– Часы? – миссис Моль закуталась в шаль и втянула голову в плечи. – Неужели те самые?

Ива понизила голос, чтобы никто не подслушал:

– Сегодня… Проснулась, а они не идут…

– Надо сообщить госпоже Замкус, – решила миссис Моль. – Пусть сама займётся Первым снегом. Не дело, когда за день Перехода отвечает всего лишь одна маленькая девочка. Ты даже с осенью не справилась, а ведь известно, что золотая осень – залог снежной зимы! – Она наклонилась к Иве и зашептала: – Люди волнуются… Миссис Ворчль говорит, так мы и в следующем году останемся без урожая! Ты же знаешь, как быстро слова миссис Ворчль облетают окрестности!

– Я со всем разберусь, – пообещала Ива. – У меня всё под контролем. Просто дайте мне кусочек масла. Пожалуйста…

Миссис Моль несколько секунд молчала. Она знала, что у горожан много вопросов и ещё больше страхов. Они сомневаются в способностях Ивы, а потому любая сложность, которая у неё возникнет, станет для них поводом к панике. Решение далось миссис Моль непросто.

– Хорошо, – наконец согласилась она. – Но никому не говори о часах… Будь моя воля – зимой бы уже давно заведовала госпожа Замкус. Ладно… Сейчас принесу. Можешь пока с Бертой поболтать. Она во дворе.

– Я здесь подожду, – ответила Ива и с улыбкой добавила: – Спешу починить часы.

Миссис Моль повернулась на каблуках и прикрыла за собой дверь, а Ива упёрлась руками в колени и шумно выдохнула. Притворная улыбка исчезла.

– Ты чего это? – раздалось за спиной.

Ива вздрогнула. Голос она узнала и теперь из всех сил старалась придумать, как всё объяснить.

– Тебе что, плохо? – Берта вышла из-за яблони и с волнением оглядела подругу. – Живот болит?

Ива повернулась и заметила, что на щеках у Берты царапинки от веток, к беретке прилип смородиновый листок, а в руках она почему-то держала детскую розовую лопатку.

– У меня масло для бутербродов закончилось… – соврала Ива.

– Ты же на прошлой неделе покупала три брусочка, – прищурилась Берта.

К счастью, в этот момент на пороге появилась миссис Моль.

– Я ещё растительного положила. – Она протянула Иве бумажный пакет. – Что ж… Если понадобится помощь, ты знаешь, что делать.

Солнце выглянуло в облачную прореху, пощекотало верхушку яблони и снова спряталось. Ива крепко сжала бумажный пакет и зашагала по мощёной дорожке.

– Калиткус тебя не пропустит, – крикнула ей Берта. – Дважды он маху не даст.

– Ты меня видела? – удивилась Ива. – Как? Ты же в смородине копалась…

– У меня глаза и уши по всему городу, ты что, не знала? – Берта подошла к забору.

Калиткус обвился вокруг доски и задремал. Конечно, так только казалось… На самом деле калиткус никогда не спал, если рядом бродили люди, а так как он жил на заборе, люди бродили рядом всегда. Берта вытянула руку ладошкой вверх и слегка коснулась полосатых хвостов. Их у калиткуса было двадцать семь. От прикосновения Берты грозный страж ворот замурчал, как самый обычный кот.

– Не знала, что он так умеет, – Ива подошла поближе и выглянула из-за плеча Берты. – А зачем тебе лопатка?

– А зачем тебе масло? – Берта взяла разнежившегося калиткуса на руки и отодвинула щеколду.

Деревянная калитка скрипнула и медленно отворилась. Теперь Ива могла спокойно вернуться домой, не рискуя при этом быть укушенной. Она сделала шаг вперёд, но остановилась, заметив ботинки подруги. Когда-то они были белыми с фиолетовой подошвой. Теперь же походили на дедушкины галоши: от носка до пятки коричневые, с пучками налипшей травы вместо шнурков. Дедушка надевал галоши, когда по тайным тропинкам отправлялся в чащу леса будить Озимуса. Дорога до его норы была зыбкая, слякотная. Берта же свои ботинки любила и без большой, даже большущей необходимости не стала бы их так пачкать. Что же случилось?

– С друзьями и радость, и злость – всё пополам? – спросила Берта. – Ну, а раз так, то и тайны тоже! Выкладывай уже, что стряслось. Или я тебе не подруга?

2
Масло в дело

Придумать отговорку не получилось. Пришлось Иве вести Берту в Лоскутный дом и рассказать о часах. О том, как они сто сорок семь лет исправно махали маятником, а хмурым утром ноябрьской среды взяли и остановились.

– Как будто у меня других забот нет, – пожаловалась Ива, смазывая механизм сливочным маслом. – Я уверена: это они из вредности…

– Тебе же самой их тиканье не нравилось, – Берта подцепила ногтем шестерёнку и стала её разглядывать. – Так чего же теперь расстраиваться? Повесь вместо них ковёр или картину какую. Хотя бы ту, с островом… Которая у тебя в шкафу валяется.

– Не валяется, а лежит. – Ива забрала у подруги бесценную деталь и положила её на место.

– Красивая же, – зевнула Берта. – Так не лучше ли ей висеть на видном месте?

Картину, о которой шла речь, Ива однажды увидела на воскресной ярмарке. Приезжий торговец продавал разные диковинки. На его прилавке отливали серебром лунные канделябры, вьюжились снежные шары, искрился новогодний дождик, а в самом уголке палатки из-за стопки праздничных открыток выглядывал жёлтый бережок. Дедушка разрешил Иве выбрать любой подарок, и она попросила остров.

– Ты уверена? – уточнил Дедушка. – Всё же день Первого снега…

Когда продавец выудил картину из завалов и передал девочке, Ива поняла, что не ошиблась. От картины шли волны солнечного света, они согревали кончики пальцев и щекотали нос. Океан вокруг острова тихо шумел. Ива услышала крики чаек и мягкую мелодию укулеле – маленькой четырёхструнной гитары. Но конечно, то была всего лишь фантазия… Вслух Ива ничего не сказала. Она вернула картину продавцу, уткнулась носом в дедушкин рукав и указала пальчиком на шарф с северными оленями.

Ива с Бертой ещё долго колдовали над часами, но ни сливочное, ни растительное масло так и не помогли. Шестерёнки теперь хоть и блестели, но вращаться самостоятельно всё равно отказывались.

– Думаешь, поэтому листья не желтеют? – спросила Ива, когда рябины за окном окрасились закатными лучами. – Часы уже месяц барахлили, а теперь и вовсе встали. Если бы Дедушка узнал… – Договорить Ива не смогла. Губы её словно склеились, а язык прижался к верхнему нёбу.

Берта собрала винтики в деревянную шкатулку и поднялась с ковра:

– Может, так, может, не так. Кто ж вас, проводников, знает…

Ива взглянула на оголённое сердце часов, раскуроченное и неподвижное. А ведь ещё утром оно мерно билось, нарушая тишину гостиной.

– Нечего грустить. – Берта взлохматила подруге макушку и пошла надевать ботинки. – Завтра всё станет так, как должно быть.

– Завтра? – удивилась Ива.

– Ага! – Берта надела куртку и провернула ключ в замке. – Ну, пока!

– Подожди! – окрикнула её Ива. – Ты же не рассказала мне свой секрет!

– Завтра сама всё увидишь, – Берта подмигнула и скрылась за дверью.

3
Два дзыня

Ссамого детства Ива каждый год помогала Дедушке встречать зиму. Вместе они доставали с чердака тёплые вещи. Вместе собирали по городу бездомных котов. Вместе пекли Осенний пирог. В девять лет Ива даже сама написала книжку «Первый снег в Моствилле: как правильно встречать зиму». Дедушка её очень хвалил…

«Было бы здорово снова полистать ту книжку», – подумала Ива, вспомнив, как старалась, рисуя иллюстрации.

Но на поиски времени не было, поэтому Ива стряхнула с ресниц картинки воспоминаний и отправилась на чердак – доставать тёплые вещи. Шарфы, варежки, кофты, шапки, шали, манишки, шерстяные носки – всё это хранилось в дубовых сундуках под тугими замками, и Иве пришлось изрядно повозиться, прежде чем она смогла поднять первую крышку.

– Простуду хочешь схлопотать? – раздалось откуда-то сверху.

Чурфыльк по имени Кусь уже десять минут тайком наблюдал за Ивой с потолочной балки и к тому времени успел заскучать. Размером он был с упитанного хомяка, ушки острые, с кисточками, глаза ясные, изумрудные, а хвост выдающейся пушистости – белки позавидуют.

– Чурфылькам нельзя на чердак, – напомнила Ива. – Сам же знаешь!

Кусь спикировал вниз прямиком в полосатую шапку на вершине горы вещей.

– У меня всё продумано, а вот ты… – он высунул розовый нос и насупился. – Почему пошла на чердак без шубы, а? Я ещё с кухни слышал, как у тебя зубы стучат!

Ива выгребла из десятого по счёту сундука гору вязаных носков – и рухнула с ними на пол.

– Вот и сил совсем не осталось. – Кусь схватил две перчатки и быстро натянул их девочке на ноги. – Наш чердак, между прочим, семь ветров продувают!

За час Ива и Кусь спустили все вещи на третий этаж. Правда, их оказалось так много, что они заняли весь коридор от пола до потолка, а часть даже пришлось оставить на ступеньках винтовой лестницы. И дверь, и окно оказались заваленными, но Иву это не расстроило, скорее наоборот – она выдохнула с облегчением. Первый пункт первого большого дела по встрече зимы выполнен. Причём Ива справилась с ним даже без шубы!

– Видела бы меня сейчас миссис Моль, – сияла девочка. – Позабыла бы о госпоже Замкус.

– Она хочет позвать госпожу Замкус? – встревожился Кусь и забрался Иве на плечо.

– Хотела, но теперь у меня всё под контролем, – успокоила его Ива. – Смотри, как быстро мы с тобой разобрались с вещами.

Кусь фыркнул. Забаррикадированный коридор вовсе не казался ему победой.

– Вот оденем дом, тогда и будешь радоваться, – предупредил чурфыльк. – А пока надо держать нос востро.

– Не нос, а уши. – Ива сняла с Куся шапку и надела её на портрет тётушки Мотти, висящий на стене.

– Ты права. – Кусь спрыгнул на перила и заскользил по ним вниз. – Нос я лучше буду держать на кухне дома Молей. Так мы окажемся в курсе всех коварных планов его хозяйки.

– Миссис Моль вовсе не коварная, – Ива поспешила за чурфыльком. – Она дала мне масла для часов и не стала звонить госпоже Замкус. Кусь, остановись!

– Сливочного? – Кусь спрыгнул на ковёр гостиной и рысью бросился под диван.

– И растительного! – добавила Ива. – Не вздумай шпионить за соседями. Слышишь?

Кусь высунул мордочку из-под накидки и многозначительно посмотрел на девочку.

– Миссис Моль беспокоится обо мне. – Ива опустилась на колени и протянула Кусю ладошку. – Пойдём на кухню. Я приготовлю нам морковную запеканку.

Глаза Куся заблестели. Морковку он любил в любом виде, но больше всего – когда её нарезали тонкими колечками, выкладывали вперемешку с картофелем на пышную тестяную лепешку и посыпали сверху золотистым сыром. Ммм… Усы чурфылька дёрнулись в предвкушении.

– А на десерт возьмём по конфетке из Лисьей шкатулки. – Ива знала, что Кусь не упустит такой возможности. – Конфеты, которые появляются в Лисьей шкатулке, – самые вкусные во всём Моствилле, а угощаться ими можно только по пятницам. Ты же всегда считал, что это несправедливо, верно?

Кусь сглотнул. Жалкие крошки от лимонного пирога, которые он наверняка найдёт в кухне Молей, не могли сравниться с чудесным предложением Ивы. Чурфыльк нырнул обратно под диван, пошуршал там с минуту и выбрался на ковёр: на голове – дедушкина шапка с помпоном, на лапках – крохотные варежки, а вокруг шеи вместо шарфа шнурок от кроссовок. Вечно мёрзнущий нос Кусь намазал гусиным жиром и в таком виде, не говоря больше ни слова, засеменил в прихожую.

С обувной полки он взял раздвоённую палочку – она всегда помогала проворачивать ключ: сам Кусь и в прыжке бы до замка не дотянулся. За окнами стемнело. Проникнуть в дом Молей в таких условиях не составило бы труда, но живот у Куся всё равно свело.

– Смотри, что у меня есть. – Ива прошла за чурфыльком в прихожую.

В руках у неё блестела шкатулка. По периметру она была украшена объёмным орнаментом из дубовых листьев, а на её крышке сидел золотистый лисёнок. Кусь навострил уши. В шкатулке явно что-то перекатывалось. «Смородиновые карамельки? – подумал он. – Или шоколадные шарики с клубничной начинкой?» Шкатулка всякий раз удивляла, вот только…

Кусь сжал палочку. Он знал, что пойти к Молям правильно. Если госпожа Замкус и вправду собирается явиться в Лоскутный дом, об этом стоит выведать заранее. В то же время чурфыльк сам рос в Лоскутном доме, а потому понимал, что подслушивать нехорошо, особенно когда вместо опасной вылазки можно полакомиться дарами Лисьей шкатулки…

– Фыр, – сказал Кусь и отвернулся.

Палочка взмыла вверх, подцепила ключ и…

– Стой! – Ива бросилась к чурфыльку, но тот ловко отпрыгнул в сторону. – Я не пущу тебя к миссис Моль. Она хорошая женщина!

– Хорошие женщины не высаживают вдоль забора чеснок! – парировал Кусь. – Они предпочитают землянику. Ну в крайнем случае мяту. Её хотя бы можно в чай добавлять.

– Если бы кое-кто не покушался на соседские грядки, там бы росла земляника. – Ива принялась носиться за чурфыльком по всей прихожей.

– Всё, до чего лапа между досками забора не дотягивается, я не трогаю! – Оскорблённый Кусь вскарабкался по шторе на гардину, а оттуда спрыгнул на комод.

Ива побежала за ним, но, увы, на ногах у неё по-прежнему были перчатки. А перчатки плюс гладкий паркет равняются изящному скольжению ласточкой. Вот только тройной тулуп в конце не удался, и Ива с грохотом повалилась на трюмо.

– Дзы-ы-ынь! – раздался дверной звонок.

– Дзы-ы-ынь! – вскрикнула Лисья шкатулка и разлетелась по всей гостиной.

– О нет! – ахнул Кусь. Он попытался спуститься вниз, но Ива его остановила.

– Поранишься, – прошептала она и, шмыгнув носом, подняла с пола оранжевый шарик монпансье.

4
Незваная гостья

– Дзынь! Дзынь! Дзынь! – не унимался дверной звонок.

– Так поздно у нас гостей не бывает, – нахмурился Кусь и на всякий случай спрятался под кружевной салфеткой.

Кончиками пальцев Ива до сих пор чувствовала крутые бока Лисьей шкатулки. Казалось, стоит закрыть глаза – и время повернётся вспять. Ива вновь увидит лисёнка на крышке и услышит, как перекатываются внутри конфеты. Но сколько бы Ива ни моргала, осколки по-прежнему белели на рыжем паркете, точно снег на усыпанной клёном дорожке. «Хватит», – решила Ива. Она поднялась на ноги и направилась к двери.

– Не открывай! – запротестовал Кусь из-под салфетки. – Вдруг это госпожа Замкус… – От этих слов шерсть у него на спине встала дыбом.

– Тогда я просто скажу, что в Лоскутном доме ей не рады, – ответила Ива. – Нужно быть честным, помнишь?

– От твоих слов Замкус ещё больше разозлится, – Кусь отвёл назад уши и скрутил хвост улиточкой. – Давай притворимся, что нас нет дома…

– Я знаю, что вы там! – послышалось из-за двери, и звонок принялся дзынькать с ещё большим рвением. – Впустите меня! Не на улице же мне спать.

– Это не Замкус, – сказала Ива.

– Кому-кому, а ей точно не грозит спать на улице, – согласился Кусь. – Да и голос какой-то уж больно нежный… Замкус же хрипит, как ветер в трубе.

Ива встала на цыпочки и посмотрела в глазок. На крыльце стучала каблучками какая-то девочка в розовом пуховике. Помпон на её шапке был размером с голову, а круглые очки на остром носу так увеличивали глаза, что они напоминали два синих блюдца из любимого сервиза тётушки Мотти. Одной рукой девочка держала пузатый чемодан, а другой изо всех сил давила на кнопку звонка.

– Дзынь! – надрывался он. – Дзыынь! Дзы-ы-ынь! Дзы-ы-ы-ы-ынь!

Кусь зажал лапками уши:

– Это невыносимо!

Ива провернула ключ и резко открыла дверь. Девочка на крыльце вздрогнула от неожиданности и сделала шаг назад.

– Чего тебе? – без церемоний спросила Ива.

– Я Ариса, – представилась незваная гостья. – Можно мне войти?

Ива знала, что впускать в дом незнакомцев поздним осенним вечером дело опасное, но и оставлять девчонку одну на улице не хотелось. Вдруг что случится. Руки-то у неё как у пианистки: запястья тонкие, пальцы длинные. Такими разве дашь сдачи?

– Ладно, – сказала Ива и пропустила Арису в прихожую.

Та поставила чемодан к стене, сняла шапку и сунула руку в карман:

– Секундочку… Письмо, видимо, в дырку провалилось.

– Письмо? – переспросила Ива. – Так ты с почты?

Ариса замотала головой и ещё глубже запустила руку в карман:

– Я из Вильмоста. Это маленький городок на востоке. Слышала о таком?

– Дедушка рассказывал, что в Вильмосте цветущие яблони пахнут мёдом, – припомнила Ива.

– Куда же оно делось?! – рассердилась Ариса. – Дедушка написал письмо мне, но, считаю, тебе тоже стоит его прочесть.

Ива нахмурилась:

– Зачем мне читать письмо твоего дедушки?

– Не моего, а нашего. – Не найдя письма в кармане с дыркой, Ариса принялась исследовать другие, а их в её куртке было штук двадцать. – Тебе не обязательно читать письмо. Просто я думаю, что без него ты мне не поверишь.

Вопросов у Ивы с каждой секундой становилось всё больше.

– Как же у тебя жарко! – Ариса сняла куртку и устало рухнула на табуретку возле обувной полки. – Можно мне воды?

– Я, конечно, могу принести тебе воды, но это будет очень долго, – честно ответила Ива, подумав о десятках ящиков в кухонном шкафу. В каком из них хранятся кружки, она напрочь забыла. – Сначала расскажи, кто ты такая и во что это я точно не поверю.

– Ничего страшного, я не тороплюсь. – Ариса сняла сапоги и надела дедушкины тапочки. – Где тут у вас кухня?

Не успела Ива возразить, как Ариса уже принялась по-хозяйски разгуливать по дому. Иве ничего не оставалось, как направить неутомимую гостью прямиком к графину с водой.

– А кружка? – удивилась Ариса.

– Кружка в одном из этих ящиков. – Ива указала на огромный шкаф и уперла руки в бока. – Так что пока я буду искать, рассказывай уже свою историю.

Ариса пожала плечами и забралась на подоконник, объяснив, что там с улицы тянет прохладой. Ива не возражала. Сама она вряд ли стала бы сидеть на сквозняке, но кто знает, что в голове у этой странной девчонки. Ей настолько душно, что она готова схлопотать простуду?

– Меня зовут Ариса, – снова представилась гостья. – Мой папа – двоюродный племянник нашего Дедушки. Сама я с Дедушкой не встречалась, зато много лет мы писали друг другу письма. Он рассказывал мне про Моствилль, а я ему про Вильмост. Ещё про свою собаку, про гномий парк под окнами и про друзей. В общем, обо всём, что придёт в голову. Если мне было грустно, Дедушка умел рассмешить, а если я чему-то радовалась – рисовал рядом с подписью улыбки. В последнем письме Дедушка предложил мне поселиться в Лоскутном доме и стать проводницей зимы. Сказал, что я справлюсь, а ты меня всему научишь.

– Я?! – возмутилась Ива и со всей силы захлопнула ящик с деревянными ложками, прищемив при этом палец.

– Тебя же Ива зовут? – Ариса говорила так спокойно, будто общалась не с девочкой, работу которой собиралась забрать, а со старой подругой, всё понимающей и со всем согласной.

– Проводница зимы должна быть только одна, и это я. – Ива открыла кран и подставила палец под холодную воду.

– Ты же не обожглась. – Ариса спрыгнула с подоконника и подошла к Иве. – Дай руку.

Ива выключила воду и схватила полотенце:

– Дедушка не мог предложить тебе стать проводницей! С самого детства он учил этому меня. О тебе я вообще впервые слышу. Признавайся: ты вычитала о Дедушке в газете и решила, что можешь занять его место?

– Говорила же, что без письма ты мне не поверишь. – Ариса вернулась в прихожую за курткой. – Придётся продолжить поиски…

– Не знаю, кто ты на самом деле, но хочу, чтобы ты ушла. Прямо сейчас!

Указательный палец ныл так сильно, что перед глазами у Ивы появились чёрные точки. Вскоре она и вовсе почувствовала, что вот-вот потеряет сознание. Розовая куртка Арисы превратилась в размытое пятно. Постепенно оно становилось всё больше и в какой-то момент заполнило уже весь коридор. Ива схватилась за трюмо и крепко зажмурилась. В ушах зашумело, сердце заметалось по груди, а потом… Потом боль стихла. Щёлк – и всё! Ива открыла глаза и совершенно чётко увидела свою руку. На запястье появился браслет: розовая косичка с белой ракушкой.

– Сувенир из Вильмоста, – кивнула на него Ариса. – Можешь оставить себе, у меня таких много. – Она развернула куртку и вытащила из внутреннего кармана голубой конверт в синюю звёздочку. – Будешь читать?