Текст книги "Бусинка"

ГЛАВА 7

Плеснув в лицо холодной воды, взволнованно сжимаю края раковины и поднимаю испуганный взгляд на отражение в зеркале. Метка. Уже не такая яркая, но все равно заметная. Края четкие, повторяющие форму его зубов. Такую не замазать тональным кремом, не скрыть воротом водолазки или шарфом. Метки не прячут. Ими гордятся. Да и скрывать смысла нет. Потому что любой теперь поймет, что я нашла Пару, по запаху. Кофе смешался с бергамотом, грейпфрут и корица – с жасмином.

Пара. У меня есть Пара, да не абы кто, а Лёша, от которого я какого-то черта прячусь уже целую неделю. Он приходит, ломится в двери, как бешеный, и кричит. А я боюсь подойти ближе, чтобы снова не утонуть в его запахе и не стать безвольной куклой. Это очень больно – прятаться от Истинного. Но, как мы все прекрасно помним, я не совсем обычная омега. Я же гордая, независимая и далее по списку. Идиотка сказочная, вот я кто!

Меня же ломает натурально от того, что Лёши нет рядом, аж зубы сводит. Место укуса постоянно зудит, а руки так и чешутся набрать его номер и попросить приехать. Но я не могу.

С одной стороны я, конечно же, безумно рада, что у нас все так получилось: несколько ночей безудержной страсти, проведенных в чужом доме (до сих пор стыдно за то, что Лизе с ее женихом пришлось ночевать в гостинице, пусть она и говорит, что они с Алексеем были только рады поспособствовать нашему воссоединению), разговор по душам, успевший не только вскрыть старые раны, но и дать понять, сколько времени мы потеряли. Но с другой – мне страшно теперь вмешиваться в жизнь Лёши, менять ее порядок, устанавливать свои правила. Бросаться в омут с головой тоже страшно.

Зато я узнала причины его долгого отсутствия, а их оказалось немало. Во-первых, он еще тогда, в восемнадцать, поставил себе целью отделиться от властного отца, стать не просто носителем звучной фамилии, а личностью, способной начать с нуля и добиться определенных успехов. Поэтому целиком и полностью погрузился в учебу, попутно изучая жестокий мир бизнеса, конкуренции и способов достижения собственной цели. Это отняло достаточно много времени, плюс отец прознал, чем конкретно занимается его чадо, и начал вставлять палки в колеса.

Тогда Лёша принял решение отрешиться от всего, что связывает его с родителем, и попробовать открыть собственное дело, а именно: создать фирму, занимающуюся защитой безопасности данных. Он всегда дружил с компьютерами. Это заняло еще какое-то время, но он, по его словам, никогда не забывал обо мне. Сначала хотел встать на ноги, тем самым давая мне немного свободы, ведь предполагал, что за столь продолжительный период времени мои чувства могли поостыть, а когда понял собственную ошибку, оказалось слишком поздно.

До Лёши дошли слухи, что я вышла замуж за его лучшего друга – Женю. Он не стал вдаваться в подробности, как пережил такой удар, но после этого решил, что искать встречи больше не имеет смысла. И сколько боли было в этот момент в его глазах… Сердце сжалось тоскливо, осознавая, какую же большую ошибку мы совершили, отважившись однажды расстаться. Однако отношения с Королёвым у него разладились задолго до этого, еще до переезда. Женя недвусмысленно дал понять, что заинтересован во мне и отступать не собирается, а у Лёши просто были связаны руки. Он не мог бросить все и отказать отцу. Остаться, забрать меня. Боялся того, что Егоров-старший по итогу может со мной сделать.

Шли годы, и волею судьбы он снова оказался в родном городе, где все еще обитала я. Сотрудничество с компанией Алексея открывало неплохие перспективы. А однажды прогуливаясь по центральной улице, он увидел меня. Вернее, учуял. Не решившись подойти, начал действовать исподтишка. Узнал, чем и как я живу. Очень удивился, услышав новость о разводе и что Женя до сих пор меня не отметил. Но это дало Егорову слабую надежду на возможное воссоединение. Он легко втерся в доверие к Лизе, ведь помнил, что я дружила с ней в школе. Случайно обмолвился, что у меня своя фирма, занимающаяся организацией свадеб. Кстати, в тот день, когда я учуяла его запах, но перепутала с другим, я оказалась права. Это был он. Удачно совпало: незнакомец, которого я приняла за Лёшу, тоже пах кофе.

В тот день, чуть больше недели назад, он узнал, что я собираюсь на вечеринку к Шадриным (фамилия Алексея – жениха Лизы) и просто не смог не прийти. А дальше случилось то, чего мы оба не ожидали: у меня началась течка. Видимо, от нервов, потому что пришла на день раньше.

Три безумных дня мы не вылезали из постели, осквернив каждый уголок чужого дома и пропитавшись запахами друг друга с головы до ног. Решив, что не имеет смысла тратить время на долгие сантименты и выяснения отношений, он отважился на самый главный шаг – окончательно сделать меня своей. Поэтому не удержался и вцепился в шею, поставив Метку. Признал своей Парой, хотя глубоко внутри я и так знала, что мы Истинные. Просто не хотела верить. Боялась? Возможно.

***

Покинув пределы ванной комнаты, плетусь на кухню, чтобы достать любимое фисташковое мороженое и, забравшись с ногами на диван, посмотреть какую-нибудь глупую романтическую комедию. Но не тут-то было: неожиданно из-за входной двери раздается слабый шорох, а потом я слышу, как в замочной скважине проворачивает ключ! Что за черт?! Замерев в коридоре, не дышу. Грабители? Мама? Егоров? Хотя откуда у него ключи от моей квартиры? Реальность оказывается куда страшнее. Женя.

– Ну привет, жена, – шагнув внутрь и окинув меня недовольным взглядом, говорит мужчина. Захлопывает двери за спиной и делает короткий шаг навстречу. Щурится. – Какого хрена?!

За секунду преодолев и без того крошечное расстояние между нами, Женя хватает меня за руку и широко раздувает ноздри. Глаза прикованы к Метке.

– Кира! Что это?!

– Отпусти, – пытаюсь высвободить запястье, но он только сильнее сжимает. – Жень, мне больно!

– Я спросил, что у тебя на шее! – злобно рычит альфа, отчего я начинаю жалобно скулить и немного приседаю. Ноги слабнут от обжигающих волн его ярости. Он грубо встряхивает меня. – Кто? Какая падла посмела поставить тебе Метку?! Ты моя!

– Я не твоя, – шепчу, ощущая, как от страха начинает щипать глаза. Первая слезинка скатывается по щеке, задерживаясь на долю секунды у подбородка. – Никогда не была.

– Заткнись!

Он бьет наотмашь, точно зная, куда целится. Падаю. Стон боли вырывается из горла. А потом в область сердца прилетает еще и пинок. Вскрикиваю.

Бить омегу низко. Особенно, когда ты альфа. Особенно, когда мужчина. Машинально свернувшись калачиком, лежу на полу, слушая его тяжелое дыхание. Сознание туманится, но запрещаю себе отключаться. Лицо мокрое от слез, щека горит огнем, а в грудине стучит тупая боль, посылая вибрацию дальше по венам.

Женя молчит. Молчу и я, потому что страшно. Он поднял на меня руку. Впервые за все годы знакомства. Пнул. Меня, слабую женщину. Где тот веселый, заботливый Женя Королёв, что добивался от меня свидания целых две недели? Где тот паренек со смеющимися карими глазами, который сделал предложение прямо в душе, а потом совсем не нежно отымел меня там же? Кажется, это был не он. Маска. Всего лишь маска.

– Какой кобель поставил тебе Метку?

– Он не кобель, – отвечаю, еле шевеля припухшими от удара губами. Чувствую солоноватый вкус на кончике языка. – И ты прекрасно знаешь, кто он.

– Егоров, – выплевывает Женя. Неужели он всегда был таким, а я просто слепая? – Кто бы сомневался, что ты раздвинешь ноги, едва он появится на пороге. Натрахалась? – молчу. – Натрахалась, я спрашиваю?! – пинок прилетает по почкам. Не заметила, когда он успел переместиться за спину. Выгибаюсь от боли. – Сука!

Он стоит еще с минуту. Чувствую его взгляд на себе, и становится еще страшнее. Молюсь, чтобы Лёше приспичило поговорить, но дверной звонок, как назло, молчит. Страшно. Больно. Хочется выть, но я стойко сцепляю зубы и жду незнамо чего. Женя едва слышно матерится себе под нос, после чего обходит меня, останавливается на мгновение, но больше ничего не произносит. Просто уходит, оставив корчиться от боли на холодном полу. Какая же он тварь.

Лежу достаточно долго, чтобы успеть замерзнуть. Подняться нет сил. Все тело ноет. Губы дрожат, и я осознаю, что плачу, только пару минут спустя. Откуда у него ключ? Нужно срочно поменять замки! Какие к черту замки?! Нужно позвонить Лёше! Но я боюсь, что он убьет его. Хотя закон будет на его стороне. Никто не имеет права причинять боль Паре. Ни своей, ни тем более чужой. Все же нахожу в себе силы чуть приподняться на локте, чтобы снова упасть обратно.

Только когда зубы начинают стучать, опять предпринимаю попытку подняться. Держась за стены, осторожно, не спеша. Телефон обнаруживается в спальне. Дрожащими руками беру аппарат в руку и набираю номер единственного человека, который может мне помочь.

– Да, Кир, – веселый голосок Лизы как глоток свежего воздуха. – Ау?

– Приезжай, – хриплю. – Сейчас.

– Кира, что случилось? – взволнованно спрашивает подруга. – Кира?! Ты где? Что с тобой?

– Я дома. Приезжай, – бормочу в трубку и отключаюсь.

***

– Это что, кровь? – сквозь сон слышу, как тонко взвизгивает Соболь, а потом дверь в комнату распахивается, и в нос ударяет сильный запах кофе и грейпфрута, смешанный с персиком.

Черт, на кой она позвала с собой Егорова?! Даже через жуткую боль нахожу силы возмутиться.

– Господи, Кира! Что он с тобой сделал?!

– Я убью его!

– Лёш, стой! – вскрикивает девушка. Приоткрываю глаза, выцепляю в темноте два знакомых силуэта. Сколько я проспала? – Лёша! Сначала Кира!

Мои Истинный скалится, но, на удивление, слушается подругу и подходит к кровати. Присаживается рядом, осторожно убирая упавшую прядку с моего лица.

– Больно? – касается щеки, и я автоматически дергаюсь. – Вот же сука! Убью! Я убью его!

– Лёш, – голос после сна осипший, – Лёш, не надо…

– Как это не надо? – Егоров встает, чтобы через секунду аккуратно просунуть руки под мои ноги и плечи и мягко приподнять, прижав к груди. Шиплю от боли. – Бусинка, сейчас я отвезу тебя в больницу. Лиза останется с тобой, а мне… нужно решить один вопрос.

Сил спорить нет, поэтому слабо киваю. Естественно, я понимаю, что за «вопрос» у моего альфы. Своим внезапным приходом и нападением Женя нарушил самое главное правило нашего мира – нанес вред омеге, состоящей в Паре. И теперь Лёша имеет полное право расправиться с обидчиком так, как посчитает нужным. Говоря простым языком – убить. Таких поступков не прощают, не дают вторых шансов. Это не месть в чистом виде, это защита любимого человека. Вопрос чести. Тронув меня, Королёв подписал себе смертный приговор, и пусть мне не хочется – несмотря ни на что – его смерти, я понимаю, что всем после этого станет только легче. Его влюбленность в меня не дает ему никакого морального права так себя вести. Да и влюбленность ли это вообще?

– Глупенькая моя девочка, – грустно вздыхает Егоров, устраиваясь вместе со мной на заднем сидении Лизиной машины. – Бусинка, почему же ты так долго от меня пряталась, – он говорит сам с собой, но так, чтобы я слышала. Молчу. Стыдно. Сейчас он чувствует практически то же самое, что и я. Связь Истинных сильна. На ментальном и физическом уровнях. Мне больно, больно и ему. – Бусинка?

– Мм? – мычу, стараясь лишний раз не шевелиться. Лёша нежно прижимает меня к себе, пока Лиза как угорелая несется в сторону больницы, нарушая всевозможные правила.

– Я люблю тебя.

Громко втягиваю воздух носом, и сердце на миг останавливается. Как давно я не слышала этих слов от него. За наш трехдневный марафон он так ни разу и не признался мне в чувствах, вложив всю любовь в емкое, но властное «Моя». А теперь…

– И я тебя люблю, – улыбаюсь уголками губ, а потом морщусь от боли.

– Тише, маленькая, – он осторожно поглаживает меня по голове, покоящейся на его плече. – Я знаю. Поговорим обо всем позже, пока просто потерпи, почти приехали, – заканчивает как раз в тот момент, когда Лиза останавливает машину.

Меня определяют в палату. Лёша уходит, чтобы заполнить необходимые документы. Подруга остается со мной дожидаться врача.

– Сильно болит? – спрашивает неловко, указывая на Метку. – Хотя сейчас тебе совсем не до этого, прости.

– Нет, – чуть улыбаюсь, сжимаю ее ладонь сильнее.

– Лёша еще не поставил мне Метку, – говорит печально, но потом приосанивается и пожимает плечами. – Но это не главное, я и так знаю, что мы Пара.

– Поставит еще, – подбадриваю Соболь, и она кивает. – Он его убьет, да?

– Скорее всего.

– Понятно, – прикрываю веки. – Глупый вопрос.

– Он должен, Кир.

– Знаю, – успеваю ответить, как в помещение врывается Лёша.

– Все в порядке? – смотрит обеспокоенно.

Плакать хочется от того, какая же я глупая и наивная. Я так верила Жене, верила в его любовь. Считала хорошим человеком. Делила с ним постель. Открыла душу, а он так подло со мной поступил. Дело вовсе не в боли. Боль пройдет. Дело в отношении. В его поганой натуре, которую я сразу не рассмотрела. И теперь мне его совсем не жаль. Мне жаль себя. И Лёшу, который столько страдал из-за того, что некогда лучший друг вонзил ему нож в спину, ведь из нас двоих он потерял гораздо больше: потерял веру в дружбу, в человечность.

– Все будет хорошо, – улыбаюсь через силу.

А будет ли?

ГЛАВА 8

Лёша флешбэк

– Ты серьёзно?!

– Вполне, – просто отвечает Женя, продолжая сверлить меня тяжёлым взглядом. – Тебе что-то не нравится?

– Да ты, блин, издеваешься?!

– Ты сам решил оставить её здесь. Прости, друг, но я не собираюсь сидеть сложа руки и ждать, когда ты соизволишь забрать Киру или вернуться сам. Она нужна мне, – пока он говорит, сжимаю челюсти крепче, боясь, что сорвусь. Хотя давно пора начистить эту наглую физиономию. – Ты не поставил ей Метку. Почему?

Боже! Закатываю глаза. Почему я должен все разжевывать, если Женя и сам прекрасно знает правила. Я не идиот, чтобы метить девчонку до наступления первой течки. Как минимум это неправильно. Да и её отец мне шею свернёт. И будет прав.

– Она несовершеннолетняя, – отвечаю сухо, сжимая и разжимая кулаки. Зверь рычит, воинственно обнажая клыки, и мне удается сдержать его из последних сил. От Королёва несет угрозой за версту. – Ты же знаешь, что пока у неё не начнётся течка, я не могу.

– Боишься, что вы окажетесь не Истинными? – он усмехается, зная, что я не особо-то верю во всю эту чушь про Истинность, Пары и прочее.

Есть любовь, физическое влечение, желание защищать и беречь. Да, Метки важны. Они, в первую очередь, показывают, что омега занята и благодаря феромонам, которые попадают в организм Пары с укусом, помогают отваживать других альф. Метка что-то вроде сигнализации. Знака «Не подходи, убьёт». Нет, не спорю: когда придёт время, я обязательно помечу свою Пару. Но не потому, что должен буду кому-то что-то доказать, а просто чтобы моей омеге стало спокойнее. Альфы перестанут её домогаться, и она всегда будет под защитой не только меня, но и закона о неприкосновенности Пары. Но все же на первом месте у меня чувства, как бы по-бабски это ни звучало, а уже потом весь этот бред про Истинных.

Можно прожить всю жизнь, не встретив Пару, и быть счастливым рядом с любимым человеком. Да и нередки случаи, когда люди ненавидят друг друга, а потом оказывается, что они Истинные. Не понимаю, зачем ломать себя ради кого-то, наступать на собственное горло и быть с тем, кто тебе даже не нужен?

– Она – моя, – рычу, стремительно приближаясь к другу. – Не смей!

– Уезжай, Лёх, – меланхолично отзывается Женя. – До её восемнадцатилетия ещё куча времени. Ты все равно не узнаешь, Пара она тебе или нет, пока не начнётся течка. Какой смысл мучить девчонку? Пусть спокойно окончит школу, поступит в университет. Зачем ей лишняя морока в лице тебя? Ты планируешь открыть свое дело, стать самостоятельным. Тебе будет не до нее.

– А ты…

– Я не трону её, пока сама не попросит, но всегда буду рядом. Даже не сомневайся. Ты просил присмотреть за ней. Что же, я присмотрю, – поражённо смотрю на лучшего друга, силясь понять, как раньше не замечал этого. Откуда в нем столько яда? – Тебе пора оставить сцену, Егоров, и дать шанс другим попробовать. Ваш красивый школьный роман закончился.

– Я сейчас тебе позвоночник сломаю! – рычу, хватая Женю за грудки, и с силой встряхиваю.

– Да пожалуйста, – все так же лениво, будто до происходящего ему нет никакого дела, отвечает парень. – Давай договоримся? Я даю тебе пять лет. Если за это время ты не вернёшься, она будет моей. Идёт?

Что он несет? Кира не игрушка! Согласиться и собственноручно вручить любимую девушку лучшему другу, зная, что он за человек? Зная, что буду страдать из-за этого всю оставшуюся жизнь. Зная, что больше никогда не смогу её вернуть, ведь Королёв обязательно поставит Метку, едва Кире стукнет восемнадцать. Это его гениальное решение всех проблем?

– Нет, – кривлю губы, продолжая удерживать парня за рубашку. – Она не вещь, чтобы передавать ее из рук в руки!

– И тем не менее ты поигрался с ней, как с красивой куклой, и бросил. Лёх, просто признай это, наконец, и отпусти. Она никогда не будет счастлива с тобой.

– Как и с тобой!

– Ну, это мы ещё посмотрим, – довольно скалится Женя, и я понимаю, что больше у меня нет лучшего друга.

Настоящий друг стоял бы горой и помог придумать, как найти выход из ситуации. Друг никогда бы не предложил предать любимую и не сказал бы, что имеет полное право забрать ее себе, просто потому что у меня связаны руки.

– Я обязательно пришлю тебе приглашение на нашу свадьбу, Егоров.

– Да пошёл ты! – отскакиваю от него, как от прокаженного. Запускаю пальцы в волосы.

Твою мать! Твою мать! Какого лешего я делаю? Зачем продолжаю этот унизительный диалог? Нет! Господи, я не такое дерьмо, чтобы так поступить с ней! Я не могу! Что я буду за человек, если соглашусь на его условия? Да и что за бред вообще? Кто мешает мне забрать её, поставить Метку? Сделать своей прямо сейчас, не дожидаясь первой течки?

Знаю кто. Даже его имя вслух произнести боюсь, чертов трус. Отец.

– Жень…

– Только во имя нашей дружбы даю тебе последний шанс согласиться, – неожиданно перебивает Королёв. – Либо ты оставляешь её в покое, либо я иду к твоему отцу. Уж он-то точно найдет способ, как разрешить наш спор. Уверен, он быстро придумает, как избавить тебя от общества Киры. Или от неё самой. Тут уж ему решать.

– Ты животное, Жэк, – бледнею, впервые в жизни чувствуя себя побеждённым. Я до одури боюсь своего отца и знаю, на что он способен. Убрать Киру не составит труда. Отправить меня на другой конец света без возможности связаться с ней – тоже. – Ладно, – шепчу, нервно почесывая небритый подбородок, – черт! Но у меня тоже будет условие.

– Валяй.

– Пять лет, что ты дал мне. Обещай, что ничего не предпримешь по отношению к ней в течение этого времени. Никакого общения, никаких намёков или заигрываний. Мы должны быть на равных, если ты хочешь побороться за неё.

– Согласен, – ни секунды не раздумывая, соглашается Женя и протягивает руку. Брезгливо пожимаю. – Что ж, удачи тебе в Москве, друг.

– Катись к черту! – выплевываю.

Вытираю ладонь о штанину джинсов и, подняв с пола рюкзак, стремительным шагом покидаю квартиру Королёва. И чем я теперь лучше его? Правильно, ничем. Такой же урод! Главное, чтобы Кира никогда не узнала о нашем соглашении.

***

Слишком яркий свет настольной лампы режет глаза, и я щурюсь, пытаясь окончательно не ослепнуть. Больничная палата погружена в расслабляющую тишину. В кресле в углу спит Лёша. После ударной дозы обезболивающего я почти ничего не чувствую, но все равно нет-нет, а где-то на задворках сознания проскальзывает мысль о том, что будет дальше. Страшно представить, что Егоров сделает с Женей после того, что случилось. Они же были лучшими друзьями с самого рождения, всегда плечом к плечу, пока в их жизни не появилась я. Глупая омежка, так банально влюбившаяся в самого красивого парня в школе. Глубоко внутри клокочет мысль, что все стало бы проще, не будь меня. Я сто лет как развелась с Королёвым (даже фамилии его не взяла), Лёша же вернулся относительно недавно. Если бы уехала, у обоих не возникло бы соблазна снова начать за мной гоняться. Но я осталась. Потому что ждала Лёшу, и теперь, когда дождалась, неимоверно счастлива, но…

Даже если решусь сбежать, чего категорически делать не хочу, уже не смогу. Метка потянет обратно. Я уже не смогу спрятаться, не выстрою барьер, как это было с Женей. Да и волчица не позволит. Будет больно не только ей, мне, но и Лёше, а делать больно ему я не посмею. Хватит, мы достаточно настрадались из-за своей дурости, обстоятельств и страха. Теперь мы взрослые люди и должны решать проблемы как подобает: без лишних эмоций, последовательно и четко.

– Бусинка? – охрипший голос Лёши, и губы сами тянутся в мучительную улыбку. Гематома на лице еще саднит, превратившись в нечёткую кляксу в форме ладони. – Ты как?

– Нормально. Вроде, – осторожно ерзаю, ощущая тупую боль в спине, но стараюсь делать вид, будто все хорошо. – Разбудила?

– С чего бы, – мужчина поднимается, присаживается на край кровати. – Ты же как мышка: почти не дышишь даже.

– Слишком громко думаю, – хмыкаю собственным мыслям.

– О чем?

– О том, что будет дальше, Лёш, – смотрю в любимые глаза, пытаясь прочитать его эмоции. Он улыбается, кротко и нежно, подносит руку, легко поглаживая меня по здоровой щеке. – Ты… разобрался с «вопросом?»

– Давай не будем об этом, – уклончиво отвечает альфа и отводит взгляд.

– Я должна знать, – говорю твердо, хотя до одури боюсь услышать ответ. Но я сильная, справлюсь. – Не знаешь, кстати, откуда у него ключи от моей квартиры?

Лёша хмурится. Мнется пару секунд. Видимо, то, что собирается сказать, ему не очень понравится, но тем не менее:

– Я думал, он у него есть, потому что вы…

– Нет, – качаю головой. От мысли, как ему неприятно вести этот диалог, становится дурно. – У него никогда не было ключа. Когда он приходил, я открывала сама. А когда мы были… вместе, я жила у него. Прости, что спросила. Я такая глупая, – поджимаю губы. Только бы не разреветься.

Сделанного не вернуть. Как бы ни хотелось, я уже не смогу выкинуть этот период из своей жизни. Воспоминания тоже никуда не денутся. Да и Лёша вряд ли хранил верность все эти долгие одиннадцать лет. Мы давно выросли и просто должны принять это.

– Ты не глупая, Кир, – мягко улыбается альфа. От вида его улыбки хочется вскочить с постели, перебраться к нему на колени и целовать до умопомрачения эти сладкие губы. – Кстати, – ловко переводит тему, – тебя выпишут завтра, и, так как теперь ты моя Пара, я заберу тебя к себе. Это не обсуждается.

– Да я и не собиралась спорить, – отвечаю ему улыбкой. – Я рада.

Да, я правда рада. Потому что ждала слишком долго и теперь не намерена отступать. Никогда. Сколько еще можно мучить себя, нас? Сколько можно прятаться, прикрываясь надуманными причинами не быть вместе. Он сдержал свое обещание вернуться и сделать меня своей. Теперь моя очередь ответить взаимностью.

– Тогда почему последнюю неделю ты от меня пряталась? Нет, я правда не понимаю. Всю голову сломал, чем же успел тебя обидеть! Думал, может, решила, что это все из-за течки и того, что между нами произошло. Но я правда тогда пришел поговорить! Кто же знал, что ты, дурная, попрешься в гости! Но, Бусинка, если бы ты была мне не важна, если бы я не видел, что ты до сих пор любишь меня, я не стал бы ставить Метку, не спросив твоего разрешения. Ты жалеешь?

– Что? Нет! – слегка приподнимаюсь, хотя в области поясницы начинает неприятно тянуть. – Как ты мог такое подумать!

– А что мне было думать, Кир?

Действительно. Что бы я решила на его месте? Что мы просто прекрасно провели время вместе, а потом все, конец? Я знаю, что течная омега для альфы как красная тряпка для быка. Наш запах выбивает все пробки в головах сильной половины человечества, напрочь отшибая мозги. Иначе бы я не пряталась и не травила себя подавителями все эти годы.

Но еще я знаю, что никогда раньше такого не испытывала. Никогда и ни к кому. Его запах, такой родной и знакомый, заполнил все мое тело, сознание, сердце. Меня будто молнией прошибло, едва мы оказались один на один. А течка все только усилила. Я сразу поняла, что так пахнет Пара. Просто боялась поверить. Ну а Метка – естественное продолжение бурной ночи. Ночей. Желание отметить свою Пару срабатывает у Альфы на уровне инстинктов. Запах, осознание, безумие, секс, Метка – простая схема, дающая понять, что это навсегда. Жаль, что тогда, одиннадцать лет назад, мы так и не успели узнать этого. Всего пара месяцев, и все могло случиться иначе.

– Кира?

– Да?

– Ты не ответила, – Лёша испытывающе заглядывает мне в глаза. – Почему ты пряталась целую неделю? Ты же чувствовала, как я с ума схожу без тебя. А я чувствовал, что тебе больно и страшно. Чего ты боялась?

– Снова ворваться в твою жизнь и все испортить, – признаюсь честно, потому что врать не имеет никакого смысла.

– Какая же ты все-таки маленькая, – хмыкает Егоров, осторожно прижимая меня к своей груди. – Бусинка, ты никогда не уходила из моей жизни. Никогда. Конечно, всякое случалось, и меня знатно потрепало за это время, но я всегда – всегда! – думал о тебе. Даже когда решил, что потерял уже навсегда, – это он о браке с Женей. – Я уже говорил тебе, что, когда вернулся, первым делом бросился узнавать, как ты и где. Ты не представляешь, как я был счастлив узнать, что ты все еще здесь и свободна. Надежда – очень обманчивое чувство, но тем не менее именно она дала мне возможность попробовать все вернуть.

– А что твой отец? – слушаю размеренный стук сердца своего альфы, щекой ощущая его жар и волны счастья, сочащиеся через поры, обвивающие меня своими сетями, словно силками, из которых не хочется выбираться. – Он узнает, что ты вернулся, что ты со мной.

– Об этом не беспокойся, – чуть более грубо отвечает Егоров, – ему нет до меня никакого дела, как и мне до него. Мне плевать на его мнение, а если попробует что-то выкинуть, не побоюсь ответить. Я уже не тот трусливый волчонок, покорно исполняющий его прихоти.

Выдыхаю, хотя на душе все еще неспокойно. Кажется, он просто успокаивает меня, а на деле все намного хуже. Только не решаюсь продолжать этот болезненный разговор. Лучше вообще не соваться к его отцу. Однажды этот человек уже разлучил нас, так зачем наступать на те же грабли снова? Мы вместе, счастливы. Мы Пара. Все остальное не имеет значения.

– Я люблю тебя, Лёш, – потираюсь щекой о его грудь, довольно прикрывая веки. – Знаешь, чего я хочу прямо сейчас? – внезапно поднимаю глаза на своего альфу, улавливая в васильковой глубине лукавые искорки. Он выгибает бровь. – Мороженого!

– Боже, Кира!..