Текст книги "Изгои академии Даркстоун"

Глава 6
Один подслушанный разговор и одно странное обещание

– Наобещал золотые горы? – Нани смотрела на меня очень внимательно.

Пузачо хлопал своими длинными (а у него они такие, да) ресницами и явно не понимал, что изменилось с тех пор, как он перестал впахивать на заднем дворе. Грог недовольно постукивал пальцами по своему объемному бицепсу, сложив руки на груди. Братья молчали за моей спиной. Таты не было.

– Нет, сошлись на взаимной договоренности, – осторожно ответила я.

– А что произошло на той поляне, что этот щуплик пришел сюда договариваться? – громко спросил Грог, цепким взглядом глядя на меня.

– После нападения на Нани и Тату еще что-то случилось?! – пропел Пузачо, в котором вдруг проснулся защитник всех благородных дам.

Вот только до настоящего защитника ему еще пару тысяч кругов наматывать вокруг Черной башни – это как минимум. А потом – пройти Школу жизни имени Кайры и Грога. Да-да, я не забыла о своем желании собственноручно взяться за Пузачо.

Короче, сейчас он нам не помощник, а только помеха. Потому…

– Пузачо, иди потаскай тяжести на заднем дворе, – велела я.

Убедилась, что парень внял и утопал на выход, и объяснила остальным:

– После нападения на девчонок мне пришлось применить пару заклятий, которые отразились на защите академии, потому нас наконец поняли и с этого дня беспокоить больше не будут. Председатель совета пообещал, что преподаватели отныне будут добираться до лекционных классов, и даже попросил прощения за попытки помешать нам получать образование.

– Прям соловушка, – фыркнула Тата, неожиданно появляясь рядом. – Неспроста, неспроста.

– Что ты знаешь? – Я нахмурилась, пытаясь понять, откуда ждать подвоха: официальной версией событий было то, что после внезапного появления братьев «нападение» закончилось. Но если Тата в курсе, что именно я открыла проход…

– Что ректор прибыл ровно двадцать минут назад и сейчас устраивает выволочку твоему темноволосому дружку из черноформенных, – сообщила воровка.

– Как ты узнала? – Я резко развернулась к ней.

Ректор – это не то, чего я ожидала, зато теперь понятен столь скорый приход блондина с «мировой».

И еще, как ни прискорбно признавать, стало понятно, как я продешевила…

– Пока этот женоподобный жлоб здесь работал языком, отвлекая наше внимание и составляя с тобой сомнительные договоренности, я сгоняла до остальных черноформенных и посмотрела, чем заняты они. Представь мое удивление, когда я застала эпичное появление ректора прямо посреди того самого места, где нас зажали эти умалишенные адептки! Выражение его лица было многообещающим, – фыркнула Тата.

– Ты можешь отвести меня туда? – Я уцепилась за ее рукав.

– Да с чего бы? – Она попыталась вырваться, но моя хватка – железная.

– Я знаю, ты можешь. И поднять нас в воздух, и скрыть от внимания. В гильдию воров простачков с улицы не набирают. Прошу, это всем нам необходимо: узнать, что Леон за тип такой и откуда у него столько связей и власти!

– Простачков с улицы, может, в гильдию и не набирают, – напряженно проговорила Тата, глядя мне в глаза, – но рисковать я не привыкла. А рядом с тобой как-то автоматически появляется зона риска.

– Мы не знали наших противников, – возразила я, понимая, что самооценка воровки сильно пострадала после нападения тех адепток, – теперь знаем. И на что они способны – тоже.

– Зато я не знаю, на что способна ты. – Тата развернулась ко мне всем телом. – Что произошло после того, как я отключилась? И после того, как мелкую заперли в этом коконе из корней? И о чем ты договорилась с этим щуплым блондином?

– Ты пытаешься найти врага внутри стен Черной башни, – я покачала головой, отвечая ей не менее серьезным взглядом, – но он там, за оградой, – показала рукой. – Хочешь знать, что сказал мне тот манерный блондин? Он сказал, что нас готовят на убой и чтобы мы не рыпались. А сейчас мы пропускаем шанс узнать, почему эта кучка черноформенных считает себя здесь властителями мира!

Тата смотрела на меня несколько секунд, затем стиснула зубы, прикрыла глаза и резко выдохнула.

– Мрак тебя поглоти, но ты права! – рявкнула она и распахнула входную дверь. – Я могу взять с собой только одного человека. Думаю, здесь без вариантов?

Я кивнула и быстро пошла вслед за ней.

– Добежим? – спросила, подходя.

– Долетим, – огрызнулась Тата, схватила меня за руку и взмыла в небо.

– Ого! – выдавила я и тут же начала задыхаться от нехватки воздуха: полет был скоростным.

– Чтоб ты не думала, что я такая слабачка! Эти неудачницы застали нас врасплох. Больше такого не повторится, – буквально прорычала воровка. Чувствую, инцидент с нападением задел ее больше, чем она готова показать.

Отлично. Мне не нужны запуганные социопаты. Мне нужны обозленные оригиналы, чей подход к проблеме не ограничен рамками дозволенного.

Секунд через пятнадцать мы остановились на карнизе административного корпуса, рядом с распахнутым окном. Тата дала знак молчать, но этого не требовалось: я не настолько глупа, чтобы выдавать свое присутствие тем, кто сейчас активно ругался в кабинете.

– Энергомаг?! И я об этом ничего не знаю? Ты сам понимаешь, как мог нас подставить?!

Голос ректора я узнала сразу, хоть и видела этого человека один раз на так называемых «вступительных экзаменах». Меня взяли в Даркстоун по одной простой причине: господин Агарес почувствовал во мне магию. Но я, естественно, не стала выдавать, какую именно. Не пользовалась даже рунами, из принципа, когда меня просили доказать наличие дара! Но этот человек все равно каким-то образом почувствовал мою силу.

Он и определил мою дальнейшую судьбу, забрав из лап законников.

– Она – слабенький энергомаг. Пара искр – это ее предел, – раздался голос Леона.

Тата покосилась на меня, я не среагировала. Пусть думает что хочет.

– Какая разница?! Защита сработала от ее заклятий! Я даже подумал, что произошел прорыв! Прямо на территории академии! Ты же понимаешь, чем это могло грозить?! Тем более сейчас, когда империя готовится к войне!

– Дядя, ты накручиваешь, – мягко произнес Леон, а мои глаза округлились.

Дядя?!

– И ТЫ ПОСЕЛИЛ ИХ В ЧЕРНОЙ БАШНЕ!!! – рявкнул ректор, отчего мы с Татой резко схватились за выступы – такая разрушительная энергия вырвалась из окна вместе с этими словами.

– Ее обитатель не опасен. И ты знаешь это, – попытался успокоить родственника Леон.

– Послушай меня, мальчик мой, я разговариваю сейчас с тобой, а не отсылаю на границу лишь по одной причине – потому что уважаю своего брата, – слишком мягко проговорил Агарес. – Но даже родственные связи не помогут тебе, если я узнаю, что это действительно ты подстроил их заселение в башню.

– Я ничего не подстраивал! Да, я не стал спорить с решением магистра Грасси, когда она взяла на себя ответственность, выступив от лица всех преподавателей академии, и заселила их туда. Но, дядя, тебя здесь не было! Кого ты пытаешься обвинить в неверном решении? Ты не оставил никаких указаний на их счет и срочно отбыл в имперский дворец! А целый курс несовершеннолетних преступников остался без присмотра – хорошо еще, они всю академию не разнесли! Так что я целиком и полностью поддерживаю магистра Грасси и разделю с ней наказание, если ты решишь выместить на этой бедной женщине свой гнев и свое недовольство за свой же недосмотр!

Вот сукин сын! Врет и не краснеет! Да к тому же выставляет себя защитником справедливости и благодетелем всех обделенных!

– Я вообще не понимаю, на кой мрак я понадобился во дворце императора! – выругался Агарес. – Никто так и не смог дать мне внятного объяснения!

– Кстати, как там Грегор? – быстро перевел тему Леон, мгновенно меняя тон.

– Нервный, как всегда. Трагедия до сих пор не отпустила его. – Судя по звуку, ректор сел в кресло. – Передавал тебе привет.

– Мы давно с ним не общались, – заметил некромант с легкой грустью.

И почему мне показалось, что – с невероятно наигранной грустью?.. Вот даже не знаю!

– Черт-те что творится! – тяжело вздохнул ректор. – Во дворце только и галдят, что о предстоящей войне, но на нас не нападают! Никто. Стычки с северянами – дело привычное: их империя никогда не славилась дружелюбием, но что делить с ними теперь?

Я повернула голову к Тате.

То есть разборки с челочником подошли к концу?.. Это что, реально все?! И некроманту не вставят люлей за то, что он здесь устроил?!

– Уверен, у этого решения есть причина. А нам следует подчиниться решению императора, как всегда, – дипломатично отозвался Леон.

– Кстати… а куда делась моя секретарша? – неожиданно спросил Агарес.

– Когда я видел ее в последний раз, она собирала свои вещи, – словно что-то припоминая, ответил некромант.

– С чего бы вдруг? – удивился Агарес.

– Может, ее напугали новые адепты? Я видел, как староста курса преступников шла к тебе в кабинет.

Вот… гад сволочной!!!!

– Она слишком впечатлительная, – покачал головой ректор. – Может, ей и впрямь не место на такой должности?..

– Ну это вы решите сами, – начал тихо сливаться Леон, – а я, пожалуй, пойду, у меня еще несколько лекций сегодня.

– Леон, постой! – неожиданно громко остановил его ректор.

Я аж затрепетала внутри! Ну вот – сейчас! Сейчас он спросит, куда подевались все преподаватели или почему новоприбывшим адептам пришлось применять столь сильные заклятия, что они отразились на защите академии? Или – что от него (ректора) хотела староста нового курса (то есть я)…

Но ректор меня убил.

– Ты считаешь, я не должен был этого делать? Не должен был соглашаться?

– Ты выполнял приказ императора. Естественно, что преступники не смогут ужиться с другими адептами. И естественно, что их никогда не примут за своих. Но им и учиться здесь – год от силы, а потом начнется та самая война, о которой все столько говорят, и их заберут, – негромко, словно успокаивая дядюшку, ответил челочник.

– Но здесь они под моей ответственностью. И… это же всего лишь подростки! А мы готовим их на убой.

В кабинете ректора повисла тишина. Замерли и мы с Татой. Я даже подумать не могла, что хоть кто-то в этом мире может… сочувствовать нам.

– Они в первую очередь преступники, дядя, – спокойно и уверенно произнес Леон. – И, поверь мне, они не будут учиться. Уверен, что даже на лекции не будут ходить. Им здесь не место – и они чувствуют это так же хорошо, как и мы. Если ты переживаешь за их здоровье, то, конечно, можешь переселить их из Черной башни куда-нибудь еще – хотя уверен, никто из адептов не согласится жить рядом с ними… Но, думаю, самым правильным было бы оставить все как есть. Это будет для них неплохим испытанием – и их любопытства, и их осторожности. На войне, как ты знаешь, их никто беречь не будет. И если они не дураки, то не сунутся на верхние этажи. А мы оба прекрасно знаем, что ОН не опасен для тех, кто не пытается проникнуть на его территорию.

И вновь кабинет заполнила тишина, но на этот раз она была иной…

Я чувствовала напряжение Таты и ощущала то же самое: то, о чем сказал Леон… это было логично. От нас ничего не ждут. Мы никому не нужны. И от этого внутри поднималась такая злость, что хотелось пойти и собственноручно повыдергать императору все волосы или разрушить что-нибудь большое и ценное… Или выпустить в центре академии столько порождений нижнего мира, сколько потребуется, чтобы стереть это заведение с лица земли!

Но я стояла и молчала. Как молчал и ректор. А потом он сказал:

– Я не хочу их видеть. Пусть ходят на лекции или пропускают их – мне без разницы. Они должны быть одеты и накормлены. И обучены настолько, насколько они сами пожелают обучиться. Но я умываю руки.

Я удержала Тату за рукав – чтобы та не рванула прямо в кабинет этого труса. Воровка оглянулась на меня и со злостью посмотрела прямо в глаза. А затем перехватила мою руку и спрыгнула вниз – я только и успела расслышать ответ Леона: «Не переживай, дядя. Я за всем прослежу».

– Чертов трус!!! Не хочет смотреть на нас?! – Воровка резко приземлилась и тут же начала пинать траву, не заботясь о том, как это выглядит со стороны.

– А чего ты ожидала? – спросила я спокойным голосом.

Реально спокойным. Потому что ректор выдал именно ту реакцию, на которую я рассчитывала.

Да, в отношении нашей судьбы я не была оптимисткой…

Но у меня есть план. И я уже начала воплощать его в жизнь.

– Я ожидала чего угодно… – Тата вдруг так же резко остановилась и посмотрела на меня. – Но только не равнодушия.

А ведь она надеется! Они все надеются, что про нас забудут или что нас никуда не отправят в итоге… Но это не исправительный лагерь. Это лучшая академия, выпускающая боевых магов. И здесь про нас никто никогда не забудет.

– Мы должны стать лучшими. Чтобы выжить. Не только здесь, но и там, – негромко сказала я, отвечая ей уверенным взглядом. – Обучиться в этой академии для нас намного важней, чем для всех адептов, которые в данный момент сидят на лекциях и думают только о том, когда учебный день подойдет к концу. Ты ведь понимаешь это?

– Это то, чего ты хочешь? – спросила Тата. – Объединить нас для того, чтобы мы выжили?

– Подыхать где-то на границе в безызвестном полку – не предел моих мечтаний, – ответила я.

– Любопытно было бы узнать о пределе, – фыркнула воровка.

– О, в моих фантазиях предела не существует, – оскалилась я.

Мы улыбнулись друг другу.

А в следующее мгновение из здания ректората вышел Леон.

– Он мне не нравится, – тут же напряглась Тата.

– Мне тоже, – не стала спорить я. Развернулась и пошла к Черной башне: общаться с некромантом не было никакого желания.

– Кайра! – довольно громко окликнул меня мерзкий челочник.

Я поморщилась, но все же остановилась. Глазами показала Тате, чтобы шла дальше.

– Михаэль поговорил с вами? – подходя ко мне вальяжной походкой, спросил темноволосый.

– Кто? – Да, я играю в дуру.

– Мики. Председатель совета адептов. Блондин в очках, – пояснил мне Леон, медленно, словно душевнобольной.

– Ах, этот манерный типок. Да, он приходил, – ответила ровно.

– Вы договорились? – глядя мне в глаза, спросил некромант.

– Не понимаю, о чем ты, – включила я полный наив.

– Умная девочка. – Леон растянул на губах понимающую улыбку.

Мне резко стало противно вести с ним диалог. И даже стоять рядом.

Развернулась, чтобы уйти, но темноволосый остановил меня хлесткой фразой:

– Ты теперь моя должница.

Я вновь повернулась к нему. На этот раз вдвое медленней.

– Я тебе ничего не должна, – буквально процедила, с хорошо контролируемой ненавистью глядя в его глаза, – и не буду должна никогда. С этого момента – запомни его очень хорошо – я даже разговаривать с тобой не буду. Ты мне противен. Противен настолько, что сейчас я заставляю себя открывать рот и произносить эти слова. Ты мерзкий, отвратительный, расчетливый ублюдок. Как и все представители богатеньких семей, полагающих, что они могут купить все и всех. И ты будешь терпеть мое присутствие в этом заведении, потому что в противном случае я уничтожу твою легенду одним-единственным словом. Мне нечего терять. А тебе и твоей завравшейся заднице – много чего. Так что усеки это и больше не заговаривай со мной. Надеюсь, мы поняли друг друга?

Но не успела я шагнуть прочь, как почувствовала руки на своей талии!

Еще один резкий разворот – но на этот раз не по моей воле.

Изумленно посмотрела в наглые голубые глаза…

– Нет, кажется, из нас двоих это ты чего-то не поняла, – нежно прошептал мерзкий челочник, глядя на меня чуть ли не с любовью. – Я буду говорить с тобой, когда захочу. И я буду считать тебя своей должницей столько, сколько мне захочется. – Его пальцы сжали мою кожу через платье и притянули еще ближе. – И даже не думай, что ты можешь разбрасываться такими словами, моя прелесть. Потому что мое слово всегда будет дороже твоего.

Он вдруг прижал меня так сильно, что стало трудно дышать. Его дыхание коснулось моего виска, а ладони начали путешествие по моей талии вниз…

– И потому что я умею касаться так… что твой защитник не засечет моих прикосновений, – договорил этот поганец.

Я резко зарядила ткань платья энергией – и Леон мгновенно отскочил от меня, получив по своим загребущим рукам.

– Еще раз так сделаешь, и я поджарю твой мозг, – совершенно серьезно предупредила я.

– В следующий раз я буду к этому готов, – ничуть не впечатлившись, спокойно ответил он.

– Поверь, ко мне ты готов не будешь. Никогда, – произнесла я с нескрываемым презрением, отступая от него.

– Проверим, моя хорошая, проверим. – Взгляд некроманта похолодел, хотя на губах продолжала играть легкая улыбка.

– Не замарай свою высокую честь, – ухмыльнулась я. – Интерес к преступнице? К отбросу общества? Что скажет твоя мамаша?

– Закрой свой ротик, – холодно и вежливо посоветовал Леон.

– Даже не подумаю, – усмехнулась уже в открытую. – Наш договор с этим блондинистым упырем будет в силе только тогда, когда ты оставишь нас в покое. А до тех пор даже не думай, что я буду держать язык за зубами. И плевать, что не поверят: доказать свою правду для меня – раз плюнуть.

Я сделала шутовской поклон и отвернулась от противного челочника.

Не признаюсь даже самой себе, но… ускорила шаг, стараясь уйти от него как можно быстрее.

Сердце колотилось как ненормальное.

Сегодня меня впервые обнял парень.

Это было ужасно…

Ужасно, мрак его забери, волнительно…

– Эй, это она! – вдруг раздался настороженный, удивленный и одновременно предвкушающий голос откуда-то сбоку, и тут же его прервали холодным и жестким:

– Не трогать.

Я посмотрела на Леона, затем на компанию адепток, только вышедших из корпуса – и остановленных одной фразой некроманта… и вновь пошла прочь, не сбавляя шага.

Хочет показать, что следует нашей договоренности? Или демонстрирует свою власть в академии?

Так мне этого демонстрировать не надо. И видела, и слышала, и на себе испытала. Хватит.

Хватит позволять вытирать о себя ноги, хватит давать всем повод думать, что мы здесь – ничтожнейшие ничтожества. Адепты даже не воспринимают нас всерьез! Они не боятся нас! И из-за кого?!

Из-за него.

А это значит лишь одно.

Больше мерзкий челочник ко мне не подойдет.

Я прошла сквозь живой забор, дошагала до башни и, удивленная, застыла. Весь наш горе-курс выстроился перед входом в полном составе и в полной… нет, не в боевой готовности, но в боевой таки решительности.

В центре компании стояла Тата, и я догадалась, что «добрая весть» была доставлена и уже получила свой резонанс в нашем ни разу не высшем обществе.

– Они меня достали, – поигрывая мышцами на руках, сообщил Грог.

– Мы не можем оставить это без реакции, – сказала Нани, сурово глядя на меня.

Братья молчали, изучая мое лицо внимательными глазами, а Пузачо понуро смотрел вниз. Кажется, он переживает.

– Можем и оставим, – произнесла я негромко, затем обвела изумленные лица уверенным взглядом. – Вы все знаете, чего от нас ждут. Что мы будем пропускать занятия, что мы не будем слушаться, что мы будем вести себя так, как ведут себя все отбросы за стенами этой академии. Я предлагаю оправдать их ожидания.

– Чего? – засопел Грог, не очень понимая, куда я веду.

На лицах Таты и Нани были примерно такие же выражения.

– Неделя. Неделя оправданных ожиданий, неделя подтверждений всех их опасений. Мы не будем ходить на лекции, мы не будем ходить на практику, мы будем воровать еду – потому что мы не будем есть в общей столовой. И мы не будем вести переговоры.

– А что мы будем делать? – Пузачо почесал пузо, а его милые светлые кудряшки колыхались на ветру.

– Мы будем готовиться, – ответила я с мрачным удовлетворением.

– К чему? – еще более удивленно спросил Грог.

– К следующей неделе, – уже с предвкушением сообщила я.

На лицах братьев появилось идентичное моему выражение.

Они меня поняли без слов.

– Ты хочешь… оправдать их надежды, чтобы потом убить нашей дисциплиной? – Тата подняла бровь, глядя на меня с недоверчивым недоумением.

– Я хочу, чтобы никто, НИКТО в этой академии не мог навредить нам. Чтобы никто не мог застать нас врасплох и никто не мог напасть на нас поодиночке. Я хочу сделать из нас не просто сплоченную команду, я хочу сделать из нас силу, с которой вынужден будет считаться сам ректор. И я не хочу погибать в первом же бою предстоящей войны. Поэтому я планирую получить все знания, которые сможет мне предоставить данная академия. Поэтому я буду ходить на все лекции. И я заставлю и магистров академии, и обычных профессоров уверовать, что я не просто отброс общества, с которым они вынуждены дышать одним воздухом некоторое время, что я… что МЫ – такие же полноправные адепты этой академии. И для этого мы целую неделю будем отрабатывать нашу защиту, искать слабые места и прикрывать их сильными; мы наберем такую форму, что адепты будут вынуждены считаться с нашим присутствием, и мы добьемся уважения. Потому что, в отличие от них, мы пойдем на передовую и будем защищать честь нашего императора – пусть никто и не верит, что мы продержимся дольше пары минут. И я понимаю, что моя речь не тянет на премию «Оратор года», но все же жду вашей реакции.

Столь стремительное окончание пылкого и эмоционального монолога вызвало ступор у моих однокурсников. Следующие несколько секунд они переглядывались, пытаясь уловить общий настрой, а потом Грог не очень уверенно протянул:

– Я не шибко-то хочу попадать на эту самую войну…

– Сбежать с линии фронта мы всегда успеем – но для того, чтобы вырубить нашего конвоира, мы должны научиться драться вместе, – спокойно пожала я плечами.

В стане вольнослушателей послышались смешки. Кажется, однокурснички наконец отошли от шока.

Ну хвала всем повелителям Хаоса!

– Я думала, ты всерьез про «защищать честь императора», – с явным облегчением заметила Тата.

Воевать? За этого?..

– В моем плане нет пунктов о «смерти во имя засранца», – ответила просто. – В моем плане есть пункт «выбраться из этой задницы».

– Мне нравится этот пункт, – кивнула Нани.

– Мне тоже, – оскалилась Тата.

– Грог? – Я посмотрела на бугая, ожидая реакции.

– Хочу глянуть на этого темноволосого… – рассматривая свои ногти на наличие грязи, протянул лысый. – Что же он такого сделал, что у тебя аж в заду фитиль горит.

Я состроила кислую гримасу.

– Он сделал то, что хотел сделать ты: посмотрел, что у меня под платьем.

Лица окружающих вытянулись от шока. Снова.

– И что он там увидел? – слегка охрипшим голосом спросил Грог.

– Лучше спроси – чего не увидел и не увидит никогда. – Я иронически подняла брови. – Поверь, для всех адептов академии будет лучше усвоить, что под платьем у меня нет гендерных признаков.

– И почему это? – тут же наглея, вопросил этот… недалекого ума бугай.

– Потому что после его «попытки» в академию прибыл ректор. Делай выводы, – отрезала я. Но обращалась не только к нему. Нани беспокоила меня не меньше.

– Я почувствовал… – вдруг произнес Пузачо, затем как-то несмело оглядел всех присутствующих. – По защите академии что-то ударило…

– И как ты смог это почувствовать? – с любопытством спросила я, хотя мой голос сейчас скорее напоминал шипение, а глаза – две сощуренные щелки.

– Ну… защита-то на академии стоит огненная… – замялся Пузачо, вгоняя меня в реальный ступор.

– Иди побегай вокруг башни, – предложила ему, и парень, к моему все возрастающему удивлению, отправился на пробежку с энтузиазмом.

А Пузачо не так прост, как кажется! Как и все они… Я обвела ребят взглядом и покачала головой.

Сколько еще секретов из них вылезет?

Из нас всех?..

– Ну что? Вы поддержите мою инициативу?

– В твоей речи было слишком много «я». Но в целом она мне понравилась. Я ЗА то, чтобы удивлять, – решительно кивнула Нани.

– Согласна. После слов этого гада, занимающего здесь должность ректора, единственное, чего я хочу, – это надрать ему задницу. Но поскольку я не могу сделать этого в буквальном смысле слова, я могу сделать это метафорически – заставив его подавиться своими словами, – зло фыркнула Тата, складывая руки на груди.

– Пусть он пожалеет, что наплевал на наше присутствие здесь, – согласился Грог, затем перевел взгляд на братьев и тут же отвернулся. – Думаю, они согласны.

– Значит, договорились, – ухмыльнулась я, уже предчувствуя предстоящее веселье.

– Но что делать с обитателем башни? – Нани оглядела строение из черного камня.

Лично у меня только один ответ на этот вопрос. Но о нем я буду молчать…

– Ничего. Он не опасен для тех, кто не суется на второй этаж, – произнесла уверенно. – Но, думаю, нам не помешает побеседовать с парочкой магистров по поводу защиты… конечно, после нашего эпичного возвращения в строй учащихся.

– Уже жду не дождусь, – растянула губы в улыбке Тата.

Взгляд Нани был красноречив. Он буквально говорил мне: «Ты вновь всех объединила».

Вот только она не права.

Объединила всех не я.

Объединил всех один идиот с глупой челкой. Объединил всех его равнодушный родственник. И объединил всех обитатель Черной башни.

А я лишь задала направление этому «объединению» и сейчас с легкой улыбкой смотрела, как загораются энтузиазмом глаза изгоев.

Да, мы – не отпрыски богатеньких семей. И у нас не было возможности избежать встречи с реалиями улицы.

Но она создала из нас тех, кто мы есть. Гибких, проворных и не желающих погибать бойцов.

На этом я и сыграю.