Текст книги "Путешественница во времени. Грани настоящего"

– Мы должны сообщить Джеймсу.

Розмари стремительно остановилась, прямая, как палка, и совершенно неподвижная.

– Нет, – выдохнула она.

– Роуз…

– Он не поможет! Майк, мы же знаем, что за этим стоят тёмные! Как мы можем довериться…

– Ты же не верила, что Джеймс к этому причастен, – напомнил тот.

– Не верила и до сих пор не верю! Но как мы можем ему доверять?! Учитывая, кем он стал?

Майкл болезненно поморщился, словно у него внезапно разболелись зубы.

– Можем немного подождать, – наконец сказал он. – Но не уверен, что в этом есть смысл. Роуз, займись тогда Советом. Проинформируй их.

– Хорошо, – коротко кивнула та. – А ты?

– А я займусь девицей, – отозвался тот.

– Ты ещё думаешь, что от этой фотографши может быть толк? – удивилась Розмари.

Он отрицательно покачал головой и неожиданно усмехнулся.

– Можешь себе представить, Роуз, я сильно просчитался. Знаешь, кто её подруга? Специалист по древним языкам. Вот с кого надо было начинать…

Я в немом изумлении вытаращилась на него и неловко переступила с ноги на ногу. Больное колено отдалось звоном во всём теле, и я тихо зашипела сквозь стиснутые зубы. Но к счастью, они меня не услышали. Вдалеке раздались полицейские сирены, и Майкл с Розмари повернулись на звук.

– Пойду-ка я посмотрю, как там Алан, – решила она, но Майкл вдруг поймал её за руку и развернул лицом к себе.

– Роуз, мы справимся со всем этим, – твёрдо пообещал он, глядя ей в глаза. – Даю тебе слово. Ты мне веришь?

Она улыбнулась – устало, но всё же искренне.

– Конечно, верю.

На секунду мне показалось, что Фостер сейчас её поцелует – с таким выражением нежности на лице он на неё смотрел. В этот момент я поняла, что у Шарлотты с самого начала не было ни шанса: весь вчерашний и сегодняшний флирт был обычной игрой и не шёл ни в какое сравнение с одним-единственным взглядом. Но затем они отстранились друг от друга и пошли к дверям. Розмари скрылась в доме, а Майкл внезапно остановился на пороге и резко повернул голову прямо в мою сторону, так что я испугалась, что он меня заметил. Но нет – какое-то время он буравил взглядом темноту, в которой пряталась я, а затем последовал за своей возлюбленной.

Убедившись, что они ушли, я развернулась и поспешила обратно.

Перед домом уже стояло несколько полицейских машин и скорая помощь. Красно-синие вспышки освещали газон вокруг. Несколько санитаров уже направлялись к дому вместе с каталками, за ними следовали полицейские. Раньше я видела подобное только в фильмах и теперь удивлённо рассматривала окружающую обстановку, словно не могла понять, что происходит.

Процедура опроса свидетелей и оказания помощи пострадавшим затянулась надолго. То есть, самых тяжелораненых, конечно, быстро увезли, включая Алана Маршалла, но вот тем, кто обошёлся неопасными порезами и ушибами, пришлось подождать. Погибших пока не было, но состояние нескольких человек было крайне тяжёлым, и пока невозможно было сказать, выживут ли они. Потом меня нашёл Алекс, и от него я наконец-то узнала судьбу остальных – у Патрика оказалась повреждена левая рука, а вот Мартина пришлось увезти в больницу из-за глубоко застрявших осколков, которые нужно было извлечь хирургическим путём. Когда я, услышав об этом, нервно дёрнулась, Алекс успокоил меня, заверив, что ничего смертельного там не было, и жизни Мартина ничего не угрожало. Затем нас поймал полисмен и вежливо попросил рассказать, что произошло. Пока мы отвечали на его вопросы, прошло, наверное, ещё полчаса. За это время к нам подошли Шарлотта и Ричард, помогая отвечать на вопросы, а потом из дома вышел Патрик. Левая рука у него теперь покоилась на перевязи, и он напоминал раненого героя войны.

– Офицер, так что здесь всё-таки произошло? – обратился Ричард к полисмену, на что тот только развёл руками.

– Следов взрывчатки в доме пока не обнаружили. По всей вероятности, перегрузка электросети плюс слишком сильный порыв ветра, выбивший окна…

Мы с друзьями скептически переглянулись. Ветер? Что за ерунда?

Полисмен закончил расспросы, сообщил, что мы можем разъезжаться, и ушёл. Ричард вежливо извинился и попрощался с нами, а Алекс озвучил наши общие мысли:

– Что за чушь? Ветер не мог так выбить окна, у нас же тут не ураган «Катрина» бушевал!

– Может, они просто скрывают истину? – предположила Шарлотта. – Может, всё настолько серьёзно, что они не хотят сообщать правду во избежание паники?

– Да бросьте, – возразил Патрик. К моему удивлению, он не выглядел уставшим, а наоборот, казался удивительно воодушевлённым. Такое выражение лица бывало у него всегда, когда он оказывался на пороге какого-то великого открытия, и мы подозрительно взглянули на него. – Они не скрывают истину, а просто пытаются объяснить случившееся понятными причинами. Не все же так осведомлены, как мы.

– Что ты имеешь в виду? – не понял Алекс.

– Ну, подумайте сами! – Патрик разве что только руки не потирал от удовольствия. – Взрыв в закрытом помещении без взрывчатки! Выбитое стекло без объективной причины! Как ещё это можно объяснить?

Мы переглянулись, и наконец я осторожно уточнила:

– Ты считаешь, что здесь творилось что-то сверхъестественное?

– Ну конечно! – воскликнул Патрик так радостно, словно не он мог погибнуть этой ночью. – Не знаю, что это было – ритуал, заклинание или что-то ещё, но это точно наш случай!

Мы по-прежнему молчали, а он, не обращая на нас внимания, продолжал:

– Надо получить разрешение, чтобы всё здесь обследовать. Сейчас уже не получится, а вот завтра с утра нужно… Шарлотта, Алекс, завтра возвращайтесь сюда и всё осмотрите. Эх, как жаль, что Мартин в больнице… Джейн, не уверен, что здесь есть работа по твоему профилю, так что можешь завтра не приезжать, но будь на связи. Если ребята всё же что-то найдут, Шарлотта пришлёт тебе снимки. Я должен позвонить Патриксону…

– Погоди, Патрик, – резко остановила его Шарлотта. – Ты что, правда, хочешь, чтобы мы завтра снова сюда вернулись?

– Конечно! – без малейших сомнений отозвался тот. – Шарлотта, пойми, мы наконец-то обнаружили что-то настоящее! Что-то, что можно расследовать по горячим следам, а не просто занести в наши архивы! Неужели ты хочешь именно в этот момент отступить?

Судя по лицу подруги, она сейчас вполне могла, не скрывая своих чувств, высказать начальнику всё, что думает о его фанатизме и потребительском отношении к сотрудникам. Алекс это заметил и решил вмешаться, пока дело не дошло до конфликта:

– Предлагаю всем отправиться по домам. Отдохнём, выспимся и завтра посмотрим, что к чему. Все согласны?

Патрик и Шарлотта неохотно кивнули. Я всем своим видом выразила согласие, нисколько не расстраиваясь, что завтра мне не придётся сюда ехать. Во-первых, мне очень не хотелось возвращаться в место, где пострадало столько человек, а во-вторых…

Мне и так было над чем подумать.

Глава 7

До дома я добралась без происшествий. Было уже за полночь, и в наших окнах не горел свет, чему я только обрадовалась. Значит, Тея уже легла, и мне не придётся объяснять свой потрёпанный и помятый внешний вид. Адреналин наконец-то схлынул, и у меня разом не осталось сил ни на что, а от мысли, что кому-то пришлось бы ещё рассказывать о случившемся, меня замутило.

Включив в коридоре свет, я повесила в шкаф куртку, сбросила туфли на каблуках, от которых устали ноги, и босиком отправилась прямиком в ванную. Там было зеркало в полный рост, перед которым я наконец-то смогла оценить масштаб сегодняшних повреждений. В целом, ничего особенно кровавого или опасного в своём облике я не заметила. На лбу сбоку тянулась длинная ссадина, которую мне промыли перекисью врачи скорой помощи, и кровь оттуда уже не шла. Несколько царапин вспухли на руках, ещё две-три выглядывали из дыр в колготках на ногах. Неприятно, но уже через пару недель от них ничего не останется. Колготки, по сути, превратились в лохмотья. Платье нуждалось в чистке. В остальном же… Тёмно-рыжие волосы, которые спускались ниже плеч и которые Тея сегодня старательно завила и уложила, превратились в воронье гнездо, из которого торчала ещё пара осколков. На фоне ссадин и царапин кожа казалась болезненно бледной, подрисованные карандашом стрелки над глазами стёрлись и превратились в неопрятные пятна. Уставшие за день от контактных линз глаза воспалились и покраснели.

Ну просто королева красоты. Только диадемы и ленточки через плечо не хватает.

Чтобы не расстраиваться, я торопливо отвернулась от зеркала и залезла под душ. Интересно, как Розмари Блэквуд умудрилась выглядеть эффектно даже после случившегося?

Решив больше ни о чём не думать, я вымылась и отправилась спать. Обо всём случившемся я подумаю завтра.

Спустившись утром на кухню, я обнаружила, что Тея сидит за столом и завтракает. Жужжал телевизор, рассказывая утренние новости, упоительно пахло кофе. За окном хоть и было облачно, но небо оставалось высоким и не предвещающим дождя. Даже орхидея на подоконнике сегодня не слишком напоминала корягу. Настроение улучшилось само собой. Тея пила кофе, тыкая одним пальцем в телефон, и при моём появлении на секунду подняла глаза. Я специально встала к ней боком, чтобы свет падал на здоровую часть моего лица.

– Доброе утро, – ничего не заметив, поздоровалась она и сразу вернулась к телефону.

– Привет.

– Можешь себе представить, по телевизору вообще ничего интересного нет, – пожаловалась она. – Пришлось новости включить.

Я хмыкнула, достала из холодильника яйца, молоко, и принялась взбалтывать их в керамической миске для омлета.

– Как вчера всё прошло? – поинтересовалась она. – Как вечер? Твою причёску оценили?

– Конечно, – подтвердила я, по-прежнему не горя желанием распространяться о прошедшем вечере. – Всё отлично. А как ты вчера с подругами встретилась? Расскажешь?

– Конечно, – с энтузиазмом согласилась сестра и даже выключила телефон. Затем она взяла пульт с намерением сделать звук потише, но не успела. Ведущий новостей, закончив рассказывать о встрече премьер-министра со своим французским коллегой, перешёл к следующему сюжету. На экране замелькали кадры знакомого особняка в том виде, в котором я вчера его оставила – с голыми проёмами вместо окон, жёлто-чёрными лентами у крыльца, наклеенными полицией. Прошло несколько полицейских, потом показали, как на каталке врачи везли кого-то из раненых гостей к машине.

– ЧП на севере Лондона. Благотворительный вечер исторического общества «Миллениум» окончился трагедией. Очень сильный ветер повредил линии электропередач, что вызвало короткое замыкание электросети в здании. Тот же ветер выбил окна на первом этаже, что привело к серьёзным травмам. Несколько человек были госпитализированы, пострадавшим была оказана необходимая помощь, погибших нет. В частности, серьёзно пострадал известный филантроп и благотворитель Алан Маршалл. Полиция утверждает, что всё случившееся – лишь несчастный случай. На данный момент на месте событий ведутся работы по устранению последствий происшествия. Данный инцидент заставляет нас задуматься о том, что же творится с погодой в последние дни. Аномально сильный ветер в Лондоне, шторм в Норфолке, наводнение в Девоне… В эфире наш метеоролог Джим Хатчер, который, надеюсь, сможет прояснить нам ситуацию. Доброе утро, Джим!

На экран снова вернулась студия, в которой напротив ведущего теперь сидел вышеназванный Джим. Поприветствовав зрителей белозубой улыбкой, он принялся что-то объяснять, ссылаясь на столкновение каких-то циклонов и антициклонов, а также смешение крупных воздушных масс, но дослушать его я не смогла, поскольку Тея решительно выключила звук и повернулась ко мне. На её лице застыло встревоженное выражение.

– Джейн, что это? Ты же вчера была именно там, правильно? – тут она прищурилась и ахнула. – Что это с твоим лицом? Это там тебя так ранило?!

Я машинально коснулась рукой ссадины на лице и зашипела, когда та отозвалась ноющей болью, а затем неохотно отозвалась:

– Да. Но я ещё легко отделалась, а Мартина в больницу забрали.

– Тебе оказали вчера первую помощь?! Рану продезинфицировали?

– Конечно.

Она немного успокоилась и осторожно спросила:

– И что? Это правда… просто погода?

И хотя Тея знала о сверхъестественном, мне не хотелось делиться с ней соображениями Патрика. Я сама ещё не до конца поверила в их правдивость, а сестра и вовсе может покрутить пальцем у виска и сказать, чтобы я перестала заниматься ерундой. Или ещё хуже – поверит мне и запаникует, родителей оповестит… Этого мне совсем не хотелось.

– Похоже на то, – наконец осторожно произнесла я. – По крайней мере, никаких других объяснений никто не нашёл.

– А родители в курсе?

– Нет! – воскликнула я. Да если мама бы узнала, что вчера произошло, у неё бы случился сердечный приступ! – И сомневаюсь, что этот выпуск новостей покажут в Турине, так что ничего им не рассказывай, ладно?

– Они всё равно могут узнать. Например, если будут общаться со своими английскими коллегами…

– Вот тогда об этом и поговорим, – твёрдо решила я. – А пока будем молчать, хорошо?

Тея несколько секунд подумала, а потом пожала плечами.

– Как скажешь. А что с Мартином? Что-то серьёзное?

– Вроде нет, – я помрачнела. – Жить будет точно, но приятного всё равно мало. Надо будет к нему в больницу съездить…

Где-то в глубине квартиры зазвонил мой телефон, и я убежала на его поиски. Звонил Алекс, который сообщил, что всё стекло из Мартина благополучно вынули, но несколько дней ему придётся пролежать в больнице, а посещения будут разрешены с завтрашнего дня. Они же с Шарлоттой сейчас снова отправились в особняк и обещали позвонить, если найдут что-нибудь интересное.

Тея вскоре после завтрака засобиралась на работу, а я, вполне успокоенная новостями о Мартине, поднялась к себе. Села за стол, на котором были разложены рисунки рун и мои заметки.

Патрик думает, что вчерашнее происшествие – явление сверхъестественного мира… У меня нет никаких чётких аргументов ни за, ни против, и вполне возможно, что Патрик прав. Но тогда встаёт вопрос: хочу ли я вообще иметь к этому отношение? Одно дело – заниматься всякой мелочёвкой, вроде перевода древних текстов, и никогда не соприкасаться со сверхъестественным напрямую, и совсем другое – иметь дело с тем, что может оказаться опасным для жизни! То, что случилось вчера, уж точно ерундой не назовёшь, да и пострадавшие там были! Ведь это… совсем другой мир, к которому мы, обычные люди, совершенно не приспособлены, и о котором имеем лишь самое смутное представление, основанное на неподтверждённых фактах и теориях!

Звонок в дверь вернул меня из этих тяжёлых, неприятных размышлений в реальность. Гостей я не ждала. Алекс и Шарлотта предупредили бы о приезде, а Тея недавно уехала… Вздохнув, я неохотно поднялась со стула, вышла из комнаты и спустилась в прихожую. Укрепившись в мысли, что Тея просто забыла дома телефон или ключи, я даже не посмотрела в глазок и просто распахнула входную дверь, а в следующий миг невольно подалась назад.

На пороге стояли Майкл Фостер и Розмари Блэквуд.

Вот о ком я совсем забыла, хоть и собиралась подумать в свободное время о подслушанном вчера разговоре! Они говорили как люди, которым известно о случившемся больше, чем полагалось бы знать простым очевидцам, и от этой мысли мне стало не по себе. В голову сразу полезли воспоминания о том, как Майкл пообещал Розмари «заняться» мной, и я здорово перепугалась, по какой-то причине решив, что сейчас меня убьют в коридоре собственного дома, и никому за это ничего не будет. Страх накатил так стремительно, что я даже не задалась вопросом, откуда им вообще известен мой адрес. Однако мои потенциальные убийцы не спешили набрасываться на меня. Вместо этого Майкл очень вежливо спросил:

– Мы можем войти? Нам надо поговорить.

Пока я отчаянно выискивала способы кратчайшим путём добраться до оставленного наверху телефона и вызвать полицию, Розмари критически оглядела меня с головы до ног и совершенно хладнокровно посоветовала:

– Да не тряситесь вы. Мы не причиним вам никакого вреда. Наоборот, нам нужна ваша помощь.

– Моя помощь? – я так сильно удивилась, что на время и впрямь позабыла о страхе. – Какого рода?

Майкл красноречиво обвёл глазами дверь, и я, покорившись судьбе, шагнула в сторону.

– Проходите.

Закрывая за ними дверь, я успела заметить припаркованный у дома «Ягуар» и соседа из дома напротив, созерцавшего автомобиль примерно с таким же видом, который позавчера был у Алекса. Ну вот, теперь ещё пойдут расспросы или сплетни…

Я проводила «гостей» на кухню и предложила присесть. Там, в дневном свете, я смогла рассмотреть и их самих, и то, как на них отразился вчерашний «несчастный случай».

Розмари была сегодня одета в стильную тужурку и джинсы, и почему-то я сразу поняла, что вместе они стоят больше моей месячной зарплаты – не самой большой, но всё же вполне приличной. Русые волосы были заколоты на затылке, оставляя открытыми несколько неглубоких царапин на лице, кожа была чистой и гладкой, лишь с парой морщинок на лбу.

Майкл же… выглядел, как Майкл. Тёмные волосы взлохмачены ветром, синие глаза больше подходят герою из романа. Вот только, в отличие от наших предыдущих встреч, сейчас он был очень серьёзен, отчего казался старше, и вообще не предпринимал никаких попыток выглядеть, как традиционный герой-любовник. Нет, сегодня он был строг и сосредоточен. Никаких повреждений, кроме пореза на щеке, я на нём не заметила, а в руках он держал свёрток прямоугольной формы, тщательно завёрнутый в бумагу и даже обмотанный крест-накрест бечёвкой. На нашей с Теей кухне эта пара смотрелась очень неуместно, и я снова задалась вопросом, что им могло понадобиться.

А ведь не только у меня, но и у Шарлотты с самого начала не было никаких шансов, вдруг подумала я. Я же видела, каким взглядом он вчера смотрел на Розмари – именно о таком взгляде мечтает каждая женщина – и по сравнению с ним весь этот флирт с Шарлоттой выглядел не больше, чем инсценировкой. Причём и самой Розмари было о ней прекрасно известно.

– Как после вчерашнего себя чувствует ваш друг? Его прооперировали? – спросила Розмари.

– Ему лучше, спасибо, – вежливо ответила я, мельком удивившись, что им известно о Мартине. – Хотя выписывать его пока не собираются. А как мистер Маршалл?

– С ним всё будет в порядке, – ответил вместо Розмари Майкл. – Раны неприятные, но не очень серьёзные. Он поправится.

Я кивнула и улыбнулась. Алан Маршалл произвёл на меня в общем-то приятное впечатление, и мне не хотелось бы, чтобы с ним случилось что-то непоправимое. Но вот сами вежливые вопросы прозвучали совершенно равнодушно, словно эти люди только подбирались к цели разговора, и я сосредоточилась, ожидая продолжения.

– У вас есть мысли, что именно вчера произошло? – пытливо осведомилась Розмари.

Я сделала вид, будто удивилась, и для наглядности похлопала глазами:

– Но ведь полиция сказала, что всё дело в плохой погоде! И в новостях сегодня об этом говорили!

– Конечно, говорили, – Майкл усмехнулся и презрительно скривил губы. – Самое простое дело – списать всё на природные причины! А что им, бедным, остаётся? Честно объявить в эфире, что рационально объяснить случившееся нельзя, и следовательно, здесь замешаны магия и сверхъестественное?

Застыв на своём месте, я медленно повернула голову и посмотрела на него. Почему он только что это сказал? Что он может знать о магии? Он же не из «Искателей»! Я прекрасно понимала, что актриса из меня никакая, и притвориться, будто я приняла эти слова за шутку, не удастся. Скорее по инерции я постаралась сделать недоумевающее лицо, приподняла брови и нейтральным тоном переспросила:

– Магия?..

– Не переигрывайте, – Розмари с досадой поморщилась. – Мы же не просто так сюда пришли, и знаем, кто вы. Вы Джейн Эшфорд, работаете на Патрика Милтона, главу «Возрождённого Общества Искателей», которое занимается тем, что собирает сведения о сверхъестественном мире. Вы переводчик с древнеирландского и в целом разбираетесь в древней культуре. Так что не притворяйтесь, будто слово «магия» для вас пустой звук.

Я перевела взгляд с неё на Майкла, который выразительно покивал головой – мол, да, мы действительно навели о вас справки. Я же торопливо размышляла, вновь борясь с соблазном позвонить в полицию. Нет, я не настолько важная фигура, чтобы обо мне было невозможно получить какую-нибудь информацию, и та же Шарлотта вполне могла рассказать обо мне. Но пугала скорость, с которой они эту информацию получили – ещё вчера вечером Майкл даже моего имени вспомнить не мог, а сегодня уже знает место работы и домашний адрес! Выходит, они планомерно искали данные именно обо мне?

Впрочем, было ещё кое-что, что мне тоже совсем не нравилось.

– Ну, допустим, – мрачно сказала я. – Но в этом случае у меня возникает встречный вопрос – кто вы такие? В то, что во вчерашнем взрыве была замешана магия, пока поверил только Патрик, а он учёный до мозга костей. Вы же не из «Искателей», и для простых любопытствующих настроены… слишком решительно.

Они переглянулись, и мне показалось, что они безмолвно принимали какое-то общее решение. После этого Розмари пожала плечами, а Майкл внезапно махнул рукой, и в ту же секунду все небольшие предметы, находившиеся на кухне, сами собой взмыли в воздух. Бутылка воды на подоконнике, пустой чайник на плите, пульт от телевизора, чистые чашки на полке, несколько яблок на кухонной стойке, подставка с салфетками, рулон бумажных полотенец – все они оторвались от поверхности и повисли в воздухе. Широко распахнув глаза и потеряв дар речи, я с изумлением рассматривала эту картину. В то, что это просто какой-то фокус, и сейчас откуда-нибудь вылезет оператор с заявлением: «Улыбнитесь, вас снимает скрытая камера!», я не поверила ни на секунду и с удивительной отчётливостью поняла, что всё, во что верил столько лет Патрик, оказалось правдой.

С трудом оторвавшись от созерцания зависших в воздухе предметов, я посмотрела на Майкла и тонким голосом уточнила:

– Колдовство?

– Магия, – строго поправил он меня.

Я покивала головой, не видя, впрочем, никакой разницы, и на секунду задалась вопросом, не присесть ли мне. Затем перевела взгляд на Розмари, которая прислонилась к холодильнику, и осторожно спросила:

– И вы тоже?..

Она усмехнулась и подошла к подоконнику. Майкл взмахом руки вернул все предметы на место, умудрившись при этом ничего не разбить и не уронить, а Розмари мягко провела рукой по коряге в горшке. На моих глазах та зашевелилась, распрямилась, затем покрылась бутонами и, наконец, распустилась бело-розовыми цветами, и я опознала в ней ту самую орхидею, которую когда-то подарили маме. На всякий случай я подошла ближе и осторожно пощупала лепестки – вполне настоящие, не искусственные.

Получается, что Патрик и прочие Искатели оказались во всём правы. Всё, чем я занималась столько лет, имело под собой реальную основу. Нет, я и сама в это верила… Верила в магию, в магов, в заклинания, в ритуалы… Но одно дело – просто во что-то верить, и совсем другое – получить чёткое подтверждение, что всё это существует на самом деле… И мало того, что существует, оно ещё самостоятельно врывается в мою жизнь, и я совершенно не представляю, чем это может быть для меня чревато. Раз ответственность за всё то, что случилось вчера, лежит на магах, как я могу быть уверенной, что моей жизни ничего не будет угрожать?

Но ведь с другой стороны… это так интересно! Это же такая возможность выйти за границы обыденного мира, в котором всё расставлено по своим местам, стать причастной к некой тайне, о которой известно совсем небольшому количеству людей! Я не знаю, возможно, самым правильным сейчас было бы закричать, позвать на помощь или любым другим доступным способом выставить Майкла и Розмари за порог… Но я точно знаю, что буду об этом жалеть. Если я так легко отмахнусь от этой внезапно открывшейся мне правды, то никогда себе этого не прощу.

Несколько раз я глубоко вдохнула, принимая эту новую для себя истину. Затем, когда сочла, что достаточно взяла себя в руки, чтобы не свалиться в обморок или завизжать, я бросила последний взгляд на цветущую орхидею и повернулась лицом к «гостям».

– И чем же я могу вам помочь?

На лице Розмари промелькнуло что-то вроде уважения – она явно не ожидала, что я так быстро успокоюсь и перейду к делу. Майкл же просто сказал:

– Нам нужно, чтобы вы помогли остановить того, кто всё это устроил.