Текст книги "«Барбаросса» по-японски. Почему провалился план «Кантокуэн»"

Проба сил на границе

Ночью 7 июля 1937 г. севернее моста Лугоуцяо, близ Пекина, возникла перестрелка между китайскими солдатами и японскими подразделениями из состава так называемой гарнизонной армии в Китае. Согласно японской версии, это был инцидент, который якобы по вине китайской стороны был расширен до масштабов войны. Бывший старший офицер оперативного управления генштаба императорской армии Хаттори Такусиро писал после войны: «Конфликт у Лугоуцяо был для Японии полной неожиданностью. В то время Япония прилагала усилия к созданию Маньчжоу-Го, усилению военных приготовлений против СССР, проведению в жизнь плана развития важнейших отраслей промышленности и поэтому не предусматривала планирование и подготовку всеобщей войны против Китая». Однако японские документы не оставляют сомнения в том, что японское военно-политическое руководство использовало эти события для реализации существовавших в Японии планов отторжения в свою пользу территории сначала Северного, а затем всего Китая.

В соответствии с требованиями документа «Основные принципы национальной политики», японский генеральный штаб наряду с разработкой планов войны против СССР в середине 30-х гг. приступил к планированию операций по овладению Северным Китаем. Один из таких планов предусматривал для действий в Северном Китае сформировать специальную армию, которая включала бы гарнизонную армию в Китае, одну бригаду из Квантунской армии и три дивизии из состава японских сил в метрополии и Корее. Выделявшимися силами намечалось овладеть Пекином и Тяньцзинем. В Токио считали, что с военной точки зрения Китай не сможет оказать серьезного сопротивления Японии и легко станет ее добычей. Поэтому для операций по овладению Китаем выделялась лишь часть вооруженных сил империи.

Разработанный в 1936—1937 гг. генеральным штабом план войны в Китае предусматривал силами пяти (в зависимости от обстановки – трех) пехотных дивизий оккупировать Северный Китай. В Центральном Китае должны были действовать пять, а в Южном Китае – одна японская дивизия. В результате наступательных операций намечалось в качестве опорных пунктов захватить китайские города Тяньцзинь, Пекин, Шанхай, Ханчжоу, Фучжоу, Сямэнь и Шаньтоу. Считалось, что, овладев этими городами и прилегающими к ним районами, Япония сможет контролировать всю китайскую территорию. Захват всего Китая намечалось осуществить за два-три месяца.

В середине 30-х гг., готовясь к агрессии в Китае, японское руководство развернуло пропагандистскую кампанию под лозунгом «борьбы с коммунистической опасностью». В Токио считали, что антикоммунистический и антисоветский характер планов расширения экспансии на континенте, как и во времена захвата Маньчжурии, будет способствовать тому, что западные державы, в первую очередь США и Великобритания, вновь не окажут сопротивления японской агрессии, продолжая направлять ее против Советского Союза.

Одной из форм поощрения Японии западными державами к войне против СССР являлось увеличивавшееся снабжение ее военной промышленности и армии дефицитными военно-стратегическими материалами. Особо важное значение имели бесперебойные поставки Японии из США бензина и другого горючего. После оккупации Маньчжурии в больших количествах продолжало поступать в Японию из США и Великобритании военное снаряжение. Осенью 1931 и в 1932 г. только США поставили Японии товаров военного назначения на 181 млн долларов. Эти поставки из года в год росли.

Однако, поскольку на сей раз речь шла об овладении Японией Центральным и Южным Китаем, где были сосредоточены основные интересы США и Великобритании, требовалась более глубокая проработка политики, обеспечивающей невмешательство этих держав. Этим занимались военно-морское министерство и главный морской штаб, которые 16 апреля 1936 г. представили правительству документ «Предложения по вопросу о внешней политике государства». В нем формулировалась политика Японии в отношении великих держав «в период продвижения в южном направлении».

В документе рекомендовалось, «воспользовавшись сложной ситуацией в Европе и ослаблением позиций Великобритании в Азии, установить тесные связи с английскими колониями, чтобы они удерживали англичан от проведения антияпонской политики». В отношении США предлагалось «обратить самое серьезное внимание на увеличение военной мощи (Японии), вынуждая Америку признать позиции Японии в Восточной Азии, а с другой стороны – установить с США дружественные отношения на основе экономической взаимозависимости». Смысл этой политики состоял в том, чтобы удержать США от противодействия японской экспансии, используя заинтересованность американских монополий в торговле с Японией.

Как показали последующие события, расчеты Японии в значительной степени оправдались. Летом 1937 г. реакция США и Великобритании на новую японскую агрессию в Китае была еще более пассивной, чем во время «маньчжурского инцидента». Хотя президент США Франклин Рузвельт продолжал унаследованную от прежней администрации дальневосточную политику непризнания действий Японии после оккупации Маньчжурии, американское правительство заняло двойственную позицию в отношении начавшейся японо-китайской войны. Эта двойственность была проявлением противоречивости политики США. С одной стороны, США стремились не допустить монопольного владения Японией Китаем, а с другой – надеялись с помощью японцев подавить национально-освободительную борьбу китайского народа и вовлечь Японию в войну против СССР.

Аналогичной была позиция Великобритании и Франции. Не проявляя активности в вопросе организации коллективных действий против агрессии Японии в Китае, западные державы связывали перспективы развития обстановки на Дальнем Востоке с расчетами на будущее японо-советское столкновение. О надежде на поворот японской агрессии с юга на север откровенно говорил 26 августа 1937 г. в беседе с послом США в Париже Вильямом Буллитом министр иностранных дел Франции Ивон Дельбос. Он заявил, что «по его мнению, японское наступление в конечном счете направлено не против Китая, а против СССР. Японцы желают захватить железную дорогу от Тяньцзиня до Бейпина (Пекина) и Калгана для того, чтобы подготовить наступление на Транссибирскую железную дорогу в районе озера Байкал и против Внутренней и Внешней Монголии».

Занятая западными державами позиция поощрила Токио на дальнейшие захваты. Японская армия быстро продвигалась вглубь Северного Китая. В августе японцы открыли фронт в Центральном Китае. 13 августа японская армия при поддержке авиации и флота начала наступление на Шанхай, создала угрозу столице Китая – Нанкину.

Политика фактического попустительства западных держав агрессору создавала крайне тяжелое положение для Китая, грозившее потерей его самостоятельности. Во время многочисленных встреч с американскими и английскими дипломатами китайский лидер Чан Кайши убеждал их, что единственный путь остановить японскую агрессию – это совместные действия США, Великобритании и других государств. При этом он, с одной стороны, указывал на перспективу серьезного нарушения их интересов в Китае, а с другой – взывал к моральным обязательствам, которые западные державы возложили на себя, подписав Вашингтонский договор 1922 г., декларировавший «независимость и целостность» Китая. Чан Кайши настойчиво призывал к сотрудничеству западных держав «теперь и незамедлительно», с тем чтобы добиться прекращения японской агрессии. Однако западные державы, не желая сколько-нибудь серьезного конфликта с Японией, по существу оставляли Китай наедине с агрессором.

В начале августа 1937 г. министр иностранных дел Китая Ван Чунхой следующим образом характеризовал позиции западных держав в отношении японской агрессии: «1. Америка – полное невмешательство и отказ от какой-либо коллективной акции. 2. Англия старается удержать Японию от дальнейшей агрессии в Китае. В Токио Англия сделала “дружественные” представления японскому правительству. Во всяком случае, Англия заявила Японии, что всякие переговоры между ними прекращаются… 3. Франция относится наиболее дружественно к Китаю, но не может решиться ни на какую акцию без Америки».

В этой ситуации руководство Китая обратило свои надежды на Советский Союз. 23 июля 1937 г. Ван Чунхой с горестью говорил полпреду СССР в Китае Д.В. Богомолову: «Мы все время слишком много надеялись на Англию и Америку, теперь я приму все меры к улучшению китайско-советских отношений».

Среди великих держав только Советский Союз оказал Китаю действенную дипломатическую и иную поддержку, заключив с ним 21 августа 1937 г. договор о ненападении. Значение этого договора не ограничивалось лишь обязательствами сторон не совершать агрессивных действий друг против друга. Это было по сути дела соглашение о взаимопомощи в борьбе с японскими агрессорами. Подписанный в самый тяжелый для Китая момент, этот договор срывал японские планы изолировать своего противника на международной арене.

О решимости советского правительства воспрепятствовать японской агрессии свидетельствовала позиция, занятая СССР на состоявшемся в сентябре 1937 г. пленарном заседании Лиги Наций. В речи советского представителя 21 сентября отмечалось: «На Азиатском материке без объявления войны, без всякого повода и оправдания одно государство нападает на другое – Китай, наводняет его 100-тысячными армиями, блокирует его берега, парализует торговлю в одном из крупнейших мировых коммерческих центров. И мы находимся, по-видимому, лишь в начале этих действий, продолжение и конец которых не поддаются еще учету…» На пленуме Лиги Наций, а затем на открывшейся 3 ноября 1937 г. в Брюсселе специальной международной конференции советские представители требовали принятия конкретных мер по пресечению японской агрессии. Советский Союз предложил в соответствии со статьей 16 Устава Лиги Наций применить против Японии коллективные санкции, вплоть до военных. Однако представители западных держав сделали все, чтобы это предложение было отклонено. Отвергнуто было и поддержанное Советским Союзом предложение Китая о применении против Японии экономических санкций. Определяющей на конференции была позиция США, которая, по словам государственного секретаря США Корделла Хэлла, состояла в том, что «вопрос о методах давления на Японию не входит в задачу данной конференции».

Отказываясь от предлагавшихся СССР коллективных мер по обузданию агрессора, западные державы стремились подтолкнуть Советский Союз на самостоятельное выступление против Японии, ссылаясь на то, что он-де является соседом Китая. Во время конференции западные представители явно в провокационной манере заявляли, что «лучшим средством сделать Японию сговорчивее было бы послать несколько сот советских самолетов попугать Токио». Один из членов делегации Советского Союза на Брюссельской конференции писал в журнале «Большевик»: «Представители западных держав сгорали желанием столкнуть с Японией Советский Союз. Почему бы, в самом деле, СССР не поддержать Китай? Почему бы Советскому Союзу не произвести мобилизацию на маньчжурской или монгольской границах? Почему бы не послать в Токио воздушные эскадрильи из Владивостока, чтобы таким образом образумить Японию? То осторожно намекали, то открыто, в порядке дружеского внушения, то развязно и назойливо различные делегаты и журналисты пробовали заговаривать об этом с советской делегацией». Было очевидно, что вовлечение СССР в японо-китайскую войну рассматривалось западными державами как наилучшее развитие событий, ибо это означало отвлечение внимания Японии от Центрального и Южного Китая.

Подталкивая Японию к войне против СССР, США и другие западные державы обеспечивали ее всем необходимым для продолжения агрессии. Американский сенатор Луис Швеленбах признавал: «Ни у кого не может быть сомнения в том, что мы активно участвуем в войне, которую Япония ведет в Китае. Получается так, что поведение японцев можно рассматривать как более честное, чем наше. Они, по крайней мере, посылают своих людей, которые рискуют быть убитыми. Мы не рискуем своими жизнями в этой войне. Все, что мы делаем, – это посылаем наши товары и материалы, которые они требуют для военных целей, и получаем за это прибыли».

В течение первых трех лет войны из израсходованного японской армией в Китае общего количества бензина (40 млн т) 70 % поступило из США. В 1938 г. американские поставки военных материалов Японии составили 29 % всех использованных в Китае военных материалов. О том, что Япония широко использовала в военных целях поставки из США, свидетельствовал тогдашний американский торговый атташе в Китае, который писал: «Если кто-либо последует за японскими армиями в Китае и удостоверится, сколько у них американского снаряжения, то он имеет право думать, что следует за американской армией». По китайским подсчетам, от американского вооружения гибли 54 из каждых ста убитых жителей Китая.

Упорное нежелание западных держав принять действенные меры по обузданию японской агрессии убеждало Токио в безнаказанности его действий в Китае. 12 ноября 1937 г. силами 150-тысячной ударной группировки японцы захватили Шанхай и двинулись на столицу Китая – Нанкин. 12 декабря японские войска ворвались в Нанкин, где учинили кровавую резню его мирных жителей. По китайским данным, тогда жертвами японцев стали до 300 тысяч мужчин, женщин, стариков и детей.

Оказавшись в крайне сложном положении, правительство Китая информировало об этом советское руководство. 13 декабря министр иностранных дел Ван Чунхой заявил временному поверенному в делах СССР в Китае: «Китайское правительство имеет точные сведения, что инцидент в Лугоуцяо в июле месяце был заранее подготовлен японцами на случай отказа Китая принять японские требования. После шести месяцев войны Китай теперь находится на распутье. Китайское правительство должно решить вопрос, что делать дальше, ибо сопротивляться дальше без помощи извне Китай не может. Китайское правительство имеет твердую решимость сопротивляться, но все ресурсы уже исчерпаны. Не сегодня – так завтра перед китайским правительством станет вопрос, как долго это сопротивление может продолжаться». Призывая СССР оказать помощь, министр указывал, что в случае поражения Китая Япония сделает его плацдармом для борьбы с СССР и использует все ресурсы Китая, материальные и человеческие, для войны с СССР. Отчаявшись дождаться поддержки со стороны Запада, 29 декабря Чан Кайши поставил перед советским правительством вопрос о направлении в Китай советских военных специалистов, вооружения, автотранспорта, артиллерии и других технических средств.

Тогда Советский Союз принял решение оказать борющемуся против агрессии китайскому народу прямую материальную помощь. В первой половине 1938 г. СССР предоставил Китаю кредиты на льготных условиях на сумму 100 млн долларов. В Китай были направлены 297 самолетов, 82 танка, 425 пушек и гаубиц, 1825 пулеметов, 400 автомашин, большое количество боеприпасов. Всего с октября 1937 по октябрь 1939 г. Советский Союз поставил Китаю 985 самолетов, более 1300 артиллерийских орудий, свыше 14 тысяч пулеметов, а также боеприпасы, оборудование и снаряжение. Общая сумма займов СССР Китаю с 1938 по 1939 г. составила 250 млн долларов.

Крупномасштабная советская помощь соседнему государству реально препятствовала осуществлению японских военных планов. Поэтому прекращение помощи СССР Китаю было объявлено в качестве одной из важнейших внешнеполитических задач Токио. В обстановке, когда западные державы откровенно проводили в отношении Японии политику умиротворения, японское правительство считало, что «разрешение китайского инцидента затягивается из-за помощи, которую оказывал Китаю Советский Союз».

Стремление изолировать СССР от Китая, сорвать его помощь этой стране толкало японские милитаристские круги на сознательное обострение японо-советских отношений. В 1938 г. число японских провокаций на советско-маньчжурской границе резко возросло. Так, например, если в 1937 г. было отмечено 69 нарушений границы японскими военнослужащими, то в 1938 г. их было зарегистрировано 124. Информируя временного поверенного в делах СССР в Японии К.А. Сметанина о серьезности складывавшейся обстановки, заместитель наркома иностранных дел СССР Б.С. Стомоняков писал 25 июня 1938 г., что «линия японской военщины в Маньчжурии, рассчитанная на провокацию пограничных конфликтов, продолжает проводиться непрерывно и все с большей наглостью». Пытаясь оказать давление на советское правительство, японское военно-политическое руководство в середине 1938 г. стало открыто угрожать ему войной.

Однако в условиях все большего вовлечения в военные действия в Китае японское правительство опасалось открытия еще одного фронта на севере. В январе 1938 г. в ответ на запрос германского генерального штаба о сроках начала Японией войны против СССР представитель японского генштаба генерал Хомма Кэнъитиро отвечал, что подготовка к такой войне ведется ускоренными темпами, «ибо всякая оттяжка во времени идет на пользу СССР». Вместе с тем, разъясняя трудности войны в Китае, а также финансовые проблемы Японии, он указывал, что «для подготовки войны против Советского Союза Японии потребуется не менее года, но не более двух лет».

Как отмечалось выше, приступая летом 1937 г. к новому этапу агрессии в Китае, японские правящие круги исходили из ее скоротечности. После захвата важнейших опорных пунктов на китайской территории планировалось переключить военные усилия на решение «северной проблемы». Об этом, в частности, свидетельствуют разработанные параллельно с программой завоевания Китая документы японского генерального штаба армии.

В августе 1936 г. второе управление генштаба составило документ «Основные принципы плана по руководству войной против Советского Союза». В первом разделе этого документа под названием «Цели войны» указывалось на необходимость на первом этапе «овладеть Приморьем (правое побережье Уссури и Амура) и Северным Сахалином», а также «заставить Советский Союз согласиться со строительством великого монгольского государства», разумеется, под эгидой Японии.

Во втором разделе, озаглавленном «Курс руководства войной», излагались стратегические задачи войны. Они сводились к следующему: «Наиболее важно, сконцентрировав все силы против СССР, сразу же добиться большого военного успеха… С началом войны уничтожить противника на Дальнем Востоке, захватить необходимые территории. Используя авиацию, а также монголов, белогвардейцев, учинить беспорядки на территории противника и принудить его к капитуляции. Необходимые войска и материалы для войны против СССР подготовить на континенте еще в мирный период».

Далее ставились конкретные задачи армии и флоту. Сухопутные силы Японии должны были «уже в начале войны добиться таких военных успехов, которые поразят мир». Завершив наступление как можно скорее, надлежало «применением авиации и других средств создать основу для капитуляции противника». Военные мероприятия по подготовке войны против СССР в метрополии ограничивались созданием противовоздушной обороны. Одновременно операциями на континенте предусматривалось захватить Северный Сахалин и овладеть расположенными здесь нефтяными месторождениями. Главным в плане мероприятий по управлению захваченными территориями Советского Союза объявлялись ликвидация советской власти и экономическое разграбление оккупированных земель «через развитие промышленности».

Задачей императорского флота было уничтожение во взаимодействии с армией военно-морских баз Советского Союза на Дальнем Востоке, обеспечение беспрепятственного прохода в Корейском проливе, а также безопасности морских торговых путей в районах Южных морей. В документе излагался также порядок действий при одновременном с войной против СССР вооруженном столкновении Японии с Китаем и США.

Оперативным планом войны против СССР на 1937 г., который был сохранен и на следующий год, предусматривалось наступление японских войск на советскую территорию с трех направлений – восточного, северного и западного. При этом в качестве важнейшей задачи объявлялось «быстрое разрушение Транссибирской железной дороги в районе Байкала, с тем чтобы перерезать главную транспортную артерию, связывающую европейскую часть СССР с Сибирью».

В марте 1938 г., в развитие этого плана, штабом Квантунской армии в центр был направлен документ «Политика обороны государства», в котором в случае войны против СССР предлагалось силами Квантунской и Корейской армий основной удар нанести по советскому Приморью с целью захвата Никольска-Уссурийского, Владивостока, Имана, а затем Хабаровска, Благовещенска и Куйбышевки-Восточной. В результате этого удара надлежало отсечь советские войска Особой Дальневосточной армии от войск Забайкальского военного округа. Затем рядом последовательных ударов планировалось осуществить наступление на северном – амурском и западном – забайкальском – направлениях. Одновременно намечалось вторжение в Монгольскую Народную Республику.

На первом этапе войны планировалось использовать 18 дивизий, усилив Квантунскую армию шестью дивизиями, переброшенными из метрополии. По плану, на Японских островах в период военных действий против СССР оставлялась одна дивизия. Для осуществления плана командование Квантунской армии потребовало от центра быстрого сосредоточения у советской границы большого количества боеприпасов и военных материалов. В целях проведения рекогносцировки и изучения местности в район предстоящих сражений планировалось направление в штаб Квантунской армии ответственных представителей центральных военных ведомств и учреждений.

Разработка конкретных планов войны свидетельствовала о намерении японских военных кругов разрешить японо-советские противоречия вооруженным путем. Однако к концу 30-х гг. Советский Союз значительно усилил свою обороноспособность на Дальнем Востоке, что создавало препятствия для реализации планов японского генштаба и Квантунской армии. Готовясь к войне на севере, центральное военно-политическое руководство Японии не могло не учитывать изменившееся соотношение сил. Менее авантюристично настроенные японские политики сознавали, что страна еще не готова к большой войне с таким серьезным противником, как Советский Союз. Соглашаясь на поддержание напряженности на советско-маньчжурской границе, они, тем не менее, опасались преждевременного начала войны и намеревались приступить к решению «северной проблемы», будучи уверенными в поддержке других капиталистических государств. При этом особые надежды возлагались на объединенное выступление против СССР Германии и Японии.

Весной 1938 г. японские войска продолжали развивать наступление в Центральном Китае. При этом Токио не скрывал намерения вытеснить США и другие западные державы не только из Китая, но и из всего Азиатско-Тихоокеанского региона. Это заставило правительство США занять более определенную позицию в отношении японской экспансии. 17 марта 1938 г. государственный секретарь США Хэлл выступил с большой речью «Наша внешняя политика», в которой заявил, что его страна «не намерена отказаться от своих прав и интересов в Китае».

Перспектива обострения японо-американских отношений создавала опасность срыва японских планов завоевания Китая. Поэтому японские лидеры решили предпринять шаги, демонстрирующие западным державам намерение Японии в скором будущем вступить в вооруженную борьбу с СССР. Одновременно японские дипломаты по указанию из центра развернули активную деятельность по сколачиванию антисоветского фронта в целях ускорения войны против Советского Союза – как на Востоке, так и на Западе. Заместитель наркома иностранных дел СССР В.П. Потемкин сообщал советским представителям в Германии, Италии, Франции, Великобритании и США, что одной из целей этой деятельности Японии было обеспечить себя «военным снаряжением, сырьем и кредитами, необходимыми для продолжения затянувшейся войны с Китаем». В Токио рассчитывали, что в случае японо-советской войны поставки Японии военных материалов не только не прекратятся, но и будут возрастать.

Японское военно-политическое руководство, желая не обмануть надежды западных держав, летом 1938 г. искало повод для осуществления крупной военной провокации на советско-маньчжурской границе. В июле в Японии была развернута шумная кампания вокруг незаконных притязаний на советскую территорию в южной части Приморья.

15 июля 1938 г. японский посол в СССР Сигэмицу Мамору по указанию Токио в категорической форме заявил о «нарушении» советскими военнослужащими границы и предъявил советскому правительству требование своего правительства о передаче Японии части территории близ озера Хасан. В ответ советское правительство предъявило Хунчунское соглашение, подписанное с Китаем в 1886 г. В приложенной к соглашению карте прохождения русско-китайской границы четко обозначено, что высота Заозерная, на которую Япония выдвинула претензии, лежит на русской территории. Однако японская сторона проигнорировала этот официальный документ.

Пока шли переговоры в Москве, японский военный министр Итагаки Сэйсиро и начальник генерального штаба Канъин Номия добивались санкции императора на проведение срочной мобилизации и начало военных действий в районе конфликта.

Приказ генштаба на сосредоточение у советской границы группировки японской армии был отдан 16 июля одновременно с предъявлением территориальных притязаний к советскому правительству. 19 июля к границам Приморья были выдвинуты две пехотных дивизии (19-я и 20-я), пехотная бригада, три пехотных батальона, кавалерийская бригада, отдельные танковые подразделения и 70 военных самолетов. В составе этой группировки насчитывалось свыше 38 тысяч солдат и офицеров. Им был отдан приказ изготовиться к наступлению.

Первое столкновение произошло 29 июля, когда японский отряд численностью до пехотной роты атаковал вершину сопки Безымянная. Вечером 30 июля японская артиллерия обстреляла вершины сопок Заозерная и Безымянная. С наступлением ночи японская пехота крупными силами начала атаку этих пограничных высот. Бои длились почти целый день. Пограничники упорно оборонялись, но под натиском превосходящих сил противника сопки оказались в руках японцев. Понеся потери, советские подразделения вынуждены были отступить на противоположный берег озера Хасан. Предпринятые 2—3 августа попытки контратаковать с целью выбить японцев с захваченной территории успеха не принесли.

Было очевидно, что японцы намеренно расширяют до масштабов серьезного вооруженного конфликта этот пограничный инцидент, который можно было урегулировать на месте. При этом цели конфликта не ограничивались демонстрацией западным державам японских намерений противостоять СССР. Составители японской «Истории войны на Тихом океане» отмечают: «Начиная с 1938 г. японо-советские отношения неуклонно ухудшались. Дело в том, что с этого времени помощь Советского Союза Китаю качественно усилилась… Это раздражало Японию… В генштабе армии формировалась мысль о прощупывании советской военной мощи, основной смысл которого заключался в выяснении готовности СССР к войне с Японией… Было решено проверить это нападением на советские войска, мобилизовав 19-ю дивизию Корейской армии, которая непосредственно подчинялась императорской ставке. Замысел состоял в нанесении сильного удара, с тем чтобы предотвратить выступление СССР против Японии».

Можно считать, что одной из основных целей хасанских событий было «устрашить» советское руководство мощью японской армии, вынудить его пересмотреть свою политику в отношении Китая, не допустить прямого вовлечения СССР в японо-китайскую войну.

Выбор времени провокации диктовался обстановкой на японо-китайском фронте. Готовясь к проведению уханьской операции, японцам было важно убедиться, что Советский Союз не имеет намерения вооруженным путем воспрепятствовать расширению японской агрессии в Китае. Начальник оперативного отдела императорской ставки полковник Инада говорил по поводу хасанских событий: «Даже если будет разгромлена целая дивизия, необходимо выяснить готовность Советов выступить против Японии».

Так как предпринятые японцами действия вышли за рамки многочисленных в то время инцидентов на советско-маньчжурской границе, в Кремле были весьма озабочены складывающейся ситуацией. Требовалась информация о подлинных намерениях японского руководства.

Когда японскому императору Хирохито доложили о действиях армии в районе озера Хасан, он выразил удовлетворение, но предупредил военных, чтобы те без монаршего согласия не расширяли конфликт. Хирохито попенял генералам, что война в Китае тоже началась с «инцидента», который они обещали быстро и победно завершить. Определиться Москве помогла информация о настроениях в императорском дворце, поступившая от резидента военной разведки Красной Армии Рихарда Зорге. 3 августа он передал в центр: «Японский генштаб заинтересован в войне не сейчас, а позднее. Активные действия на границе предприняты японцами, чтобы показать Советскому Союзу, что Япония все еще способна проявить свою мощь».

В подтверждение этого 4 августа посол Японии Сигэмицу предложил советскому правительству урегулировать пограничный конфликт путем переговоров. В ответ советская сторона потребовала вывести японские войска с захваченной территории. Нарком иностранных дел СССР Литвинов заявил японскому послу: «Под восстановлением положения я имел в виду положение, существовавшее до 29 июля, т.е. до той даты, когда японские войска перешли границу и начали занимать сопки Безымянная и Заозерная…» Затем 5 августа ТАСС распространило ответ Литвинова японскому послу: «Советские народы не станут мириться с пребыванием иностранных войск хотя бы на клочке советской земли и не будут останавливаться ни перед какими жертвами, чтобы освободить ее».

Войска под командованием маршала В.К. Блюхера готовились к массированному контрнаступлению. Однако организовать немедленный отпор захватчикам, в том числе с применением авиации, не позволяла неблагоприятная метеорологическая обстановка. Разговаривая по прямому проводу, Сталин спрашивал командующего Дальневосточным фронтом: «Скажите, товарищ Блюхер, честно, есть ли у вас желание по-настоящему воевать с японцами?.. Что значит какая-то облачность для большевистской авиации, если она хочет действительно отстоять честь своей Родины!..» 5 августа нарком обороны СССР К.Е. Ворошилов направил Блюхеру и начальнику штаба фронта комкору Г.М. Штерну директиву – выбить японские войска с высоты Заозерная.