Текст книги "Наследники Зингера"

Шахматная королева

Они встретились, как и договаривались, на улице 26-ти Бакинских Комиссаров. Там, где когда-то Гиви сбил Арго.

По-армейски чётко Арго прочеканил:

– Здравия желаю! Доложите оперативную обстановку!

Критически оглядел Гиви.

– И сбросьте этот дурацкий берет. Вы что думаете, в нём кажетесь умнее? Я всё вспоминал, глядя на вас, кого вы мне напоминаете, и наконец вспомнил! Фотокорреспондента «Индустриальной газеты» Юлия Трахтенберга. Кстати, его знаменитый снимок «Летучка на Кременчугском комбинате химволокна!» вошёл в десятку лучших фоторабот мира. По его словам.

После лирических воспоминаний у Арго снова появилась сталь в голосе:

– Так что вы там вынюхивали после совещания у Председателя? Почему общественность долго не расходилась по домам?

– Дора Давыдовна по простоте душевной поведала всем одну очень интересную историю, – начал издалека Гиви.

Арго внимательно слушал его.

– Когда-то в юности дружила она с родственником заврайпищеторга Кавадлой и кое-что узнала от него!

– Что? Что именно? Не испытывайте моего терпения, дорогой друг, – умоляюще попросил Арго.

– А то, что одна из дальних родственниц Кавадлы была… Как бы это помягче сказать… Духовно близка с нынешним миллиардером Зингером.

– То есть, переводя на русский язык, была его наложницей, – уточнил Арго. – Так в чём суть?

– А всё дело в машинке «Зингер», которая передаётся из поколения в поколение Кавадлами. И сейчас она спрятана за семью замками у заврайпищеторга. А у вдовца есть дочь. В юности Кавадла был большим поклонником аргентинской певицы Лолиты Торрес. В честь её и назвал любимое чадо. А когда дочка созрела, даже несколько перезрела, пообещал сделать ей ценный подарок – раритетную швейную машинку. Но с одним условием…

– Каким же? Ну, не тяните! – Арго снова нетерпеливо заторопил юношу.

– Когда Лолита выйдет замуж.

– Так в чём проблема?

– Хотя внешне она не очень привлекательна, но не по годам умна. А мужа желает найти умнее себя. Вот поэтому и бояться её женихи.

– Да, здесь нужен нестандартный подход, – подытожил Арго. Ну а вы что-то дополнительно важное узнали у Доры Давыдовны?

– Узнал. Только не скажу!

– Вы что, сомневаетесь во мне? Ни одна живая душа никогда не узнает! Иначе пусть меня постигнет суровая кара трудового народа.

– Всё равно не скажу!

– Правильно! Как я вас уже предупреждал, и стены уши имеют. Тогда пишите. Вот вам листик бумаги и ручка с золотым пером.

Гиви почесал затылок.

– Только никому…

Арго положил руку под локоть соратника, подталкивая.

– Ну, смелее…

Печатными буквами Гиви вывел: «КАВАДЛА – ПАДЛА».

– Так его дразнили в детстве, – пояснил он.

– Очень ценные разведданные, – похвалил, ухмыльнувшись, Арго. – А вы не лишены оперативной смекалки. Я вас недооценивал.

Арго похлопал Гиви по плечу.

– Но улику необходимо уничтожить!

С этими словами он порвал донесение на мелкие кусочки.

– Что-то голова тяжёлая. Наверное, погода меняется, – Арго поднёс ладонь ко лбу. – Посмотрите, небо какое хмурое.

Гиви взглянул в окно. Этого мгновения было достаточно, чтобы Арго спрятал обрывки в карман. Когда собеседники вновь встретились взглядами, Арго уже подносил руку ко рту, имитируя съедание улики. Гиви с удивлением наблюдал за ним.

Для убедительности Арго запил поедаемые обрывки бумаги водой, предварительно прополоскав рот, это действие сопровождалось звуками, схожими с воркованием, периодически меняющим тональную высоту. У Гиви сложилось впечатление, что Арго лакомится любимым десертом.

– Ну и на чём порешили члены общественного совета? Будут участвовать в поиске машинок? – поинтересовался Арго.

– Решили, что в одиночку им не сыскать все двенадцать машинок, так что действовать необходимо сообща, а полагающуюся добычу затем поделить поровну.

– Благодарю за содержательный доклад! – резюмировал Арго донесение соратника. – Учитывая тот факт, что я уже потерял хватку на любовном фронте, не та прыть, придётся вам побывать в шкуре жениха.

– Любое другое поручение, только не это. Здесь я не специалист, завалю операцию, – взмолился Гиви.

– Ну что ж, даю вам временную отсрочку от боевых действий, учитывая личную просьбу. Попробую тряхнуть стариной!

Арго взглянул на проезжую часть.

– Знакомое место. Но, кто старое помянет…

– Тот полнейший идиот, – выпалил, не задумываясь, Гиви.

– Приятно, что общение со мной не проходит бесследно. Делаете успехи в боевой подготовке.

Арго придирчиво взглянул на юношу.

– Только вот выправку бы поправить, – он шлёпнул Гиви по животу. Улыбнувшись, добавил:

– Вольно… Разойтись…

Не доходя квартала до особняка невесты, Арго издали заметил ватагу потенциальных женихов – членов общественного Совета, которые принялись слишком рьяно исполнять поручение Председателя. Они что-то оживлённо обсуждали.

«Конкурентов надо отвадить, а то и до самого очередь не дойдёт», – решил Арго.

– Привет, ребятишки! – он вскинул руку. – И что же вынудило вас оставить домашний уют в выходной день? Какие неотложные дела? А-а-а… Догадываюсь. Решили участвовать в смотринах, стало быть. Ну-ну.

Он обвёл пытливым взором собравшихся.

– Вижу, повзрослели. Выгодно жениться задумали. Пожелал, значит, каждый из вас усилить мощь нашего государства, создать первичную ячейку общества – семью. А посему толпитесь здесь, на пороге потенциальной невесты. Так вот что, будущие «законные мужья», я вам скажу: о себе вы, прежде всего, печётесь. И решили вы нечестным образом обогатиться за счёт доверчивых гражданок, подаривших вам самое дорогое, что у них есть – свои чувства. Но не их беззаветная любовь вам нужна, а всего лишь одна из раритетных швейных машинок.

Заметив, что некоторые члены Совета подались вперёд, чтобы возразить Арго, он нанёс упреждающий удар.

– Так что, наказ вам на будущее – не путайтесь под ногами. Чтобы я вас больше не видел на оперативных просторах. Иначе для вас навсегда будет закрыт вход в моё заведение.

Не ускользнул от внимания Арго тот факт, что его тирада не произвела на присутствующих особого устрашающего эффекта. Пришлось достать из колоды угроз следующий козырь.

– Я никогда не выступлю на ваших торжествах и свадьбах ваших детей.

Эта фраза уже немного насторожила собравшихся. Под натиском психологического напора Арго некоторые члены Совета попятились.

«Уже теплее», – отметил он.

– И наконец, я не произнесу прощальную речь на ваших…

Даже не закончив мысль, заметил, что попал в яблочко. В глазах общественников Арго заметил страх, граничащий с ужасом: «Нет! Всё что угодно, только не это. Неужели он не придёт на прощание со мной и не скажет тёплых слов?» – в тишине Арго слышал крик души членов Совета.

И чтобы окончательно добить конкурентов, он достал удостоверение с красной корочкой.

– Открою вам большую тайну. От вас, как от общественно-активной части нашего общества, секретов нет. У меня здесь особая миссия.

Подчёркивая её значимость, он горизонтальным движением руки продемонстрировал всем красное удостоверение, от чего оно будто превратилось в алую линию, шлагбаум, за который заходить категорически запрещено.

– Вы что думаете, Председатель меня просто так попросил остаться?

В руках у Арго было удостоверение «Общества книголюбов», внутренность которого он не посчитал нужным демонстрировать.

Первым из оцепенения вышел Валико. Он сделал несколько шагов навстречу Арго.

– Я думаю, отвечу за всех. Обещаем больше не вмешиваться в ход секретной операции.

– Спасибо, товарищи! – Арго вскинул руку. – Я всегда был уверен в вашей социальной ответственности и гражданской сознательности.

Итак, артподготовка закончена – конкуренты ликвидированы. Приступаем к основной фазе операции.

В атаку!

Арго подошёл к калитке, за которой виднелся солидный особняк, и нажал на звонок. Он поправил платочек в кармане пиджака, протёр бархоткой штиблеты и развернул букет цветов бантиками вперёд.

Цветы он всегда покупал у местной татарки, доброй и приветливой женщины, несмотря на внешне суровый вид. Она их выращивала у себя на огороде. Любила ухаживать за ними. А поливая, разговаривала, как с живыми, на своём языке. Продавала недорого, считая, что её цветы всем приносят счастье. И хотя у неё были разные цветы, Арго почему-то отдавал предпочтение жёлтым хризантемам.

А ещё он покупал в галантерейном отделе жёлтую атласную ленточку и обвязывал ею стебли. Особо уделял внимание пышности бантиков. Это придавало букету особый шик.

Калитку отворила женщина средних лет.

– Вас приветствует корреспондент журнала для женщин «Грациозная газель» Гарри Ясногородский. Беру интервью у пяти самых обворожительных представительниц прекрасного пола нашего городка. Как только вас увидел, сразу понял – вы одна из них.

С лучезарной улыбкой он взглянул на обитательницу особняка.

«Не шедевр», – ещё раз окинув её взором, с сожалением подумал Арго.

– Здравствуйте, – поприветствовала хозяйка.

– Простите, а вас как величать? – поинтересовался Арго.

– Раз пришли, проходите, – пригласила она в дом, не сочтя нужным представиться.

Арго никогда не продумывал канву разговора с женщинами. Его стихия – импровизация. Он подарил букет хозяйке, осыпав её комплиментами. Пока она ставила цветы в хрустальную вазу, Арго рассматривал жилище. Его интерьер, несмотря на помпезность фасада, оказался аскетичным. На стенах – картины странного стиля. Как, впрочем, и украшения на хозяйке – брошка, кулончик. На книжных полках литература, по разумению Арго, на испанском языке. В углу на журнальном столике – шахматы.

С чего начать разговор? Какие у хозяйки интересы, слабости? Как говорится, надо зацепиться за игру. А там, смотришь, – всё само собой пойдёт.

В испанской литературе он не силён, да и языком не владеет. Разве что, знает перевод названия песни «Бэссамэ муччо» – целуй меня крепче. Да и про Дон Кихота кое-что слышал. Не густо. Разговор явно не заладится.

Шахматы, шахматы…

– В детстве я очень любил в шахматы играть. Был даже чемпионом школы, – начал беседу Арго.

– Можем сыграть. Расставляйте фигуры, – предложила хозяйка.

– Но только на интерес, – парировал Арго.

– И какой же он у вас будет? – поинтересовалась женщина.

– Лишь одно желание, – загадочно ответил гость. – Узнать секрет вашей красоты, её притягательности сродни улыбке Монны Лизы. Интересно, нашёлся ли хоть один счастливчик, сумевший раскрыть эту тайну?

– Улыбку Джоконды?

– Нет, вашей красоты.

Ни один мускул не дрогнул на её лице.

– Он ещё не родился.

Хозяйка взглянула на шахматную доску и неожиданно для Арго заключила:

– Играть не будем.

Арго вопросительно посмотрел на неё.

– Вы даже доску неправильно поставили – слева внизу должна быть чёрная клетка.

«Шахматы не прокатили», – с горечью подумал Арго.

– Дебют не задался, – констатировал он. – Тогда приступим к интервью.

– Времени на вас у меня осталось только десять минут, – предупредила она.

– Думаю, уложимся. У меня лишь один вопрос: в чём ваша сила и какие у вас слабости?

– Но это уже два вопроса. Ладно. Тогда начну со второй его части. Слабостей у меня нет – не пью, не курю, и не… не позволяю ничего лишнего.

Слушая хозяйку, Арго попытался выстроить для себя её психологический портрет.

Человек в коконе. Такую не расколешь сразу – крепкий орешек. Речь чёткая, без лишних эпитетов, будто судебный протокол.

Её сухая речь соответствовала и внешнему облику – тонкие, сжатые губы. Вроде бы и все черты лица правильные, да и фигура неплохая, но что-то непривлекательное, отталкивающее было в её облике. А что именно, Арго не мог понять.

Ест, наверное, в основном овощи, предпочитая морковку. Любит загорать. Поэтому кожа стала оранжевого отлива. Некогда бывшие голубыми, глаза со временем выцвели и стали блёклыми. На фоне медной кожи они угрожающе светились.

Хотя она всем своим видом демонстрирует равнодушие к сильному полу, но, очевидно, в глубине души, истосковалась о заботе, мечтает о большой любви.

– А сила в том, что угадываю мысли собеседника, – продолжала женщина, прервав его размышления.

– Любопытно. О чём же я думаю? – поинтересовался гость.

– Это легко понять. Дурна собой. Да и вкус, глядя на её побрякушки, посредственный. Впрочем, я ношу то, что мне нравится, а не то, что модно. Мода приходит и уходит. А мои пристрастия постоянны.

– Ну зачем вы так, – попробовал возразить Арго.

– А ещё вы подумали: «Видно напрасно я здесь теряю время», – перебила его хозяйка. И вы правы.

Она посмотрела на часы.

– Наше время истекло.

– Ну что, уложились? – поинтересовался Арго.

– В каком-то смысле да, – уклончиво ответила хозяйка.

Она проводила гостя к выходу.

– Да, кстати, привет Изольде.

Чего-чего, а этого Арго никак не ожидал. Откуда знает? Действительно какая-то ведунья. Это провал явки.

Заметив обескураживающий взгляд гостя, она продолжала:

– С Изольдой мы в клубе «Королева Марго» йогой занимаемся. Так вот, она мне любит рассказывать, как за ней ухлёстывает набриолиненный брюнет. Обольститель всегда дарит ей жёлтые хризантемы, перевязанные жёлтой ленточкой с бантами. Он вам никого не напоминает?

Хозяйка взглянула на букет жёлтых хризантем.

– Но Изольде вы представились начинающим писателем Яном Флемингом. Ничего страшного, что интервью не получилось. Тем более, и журнала такого – «Грациозная газель» – не существует. Успехов вам на литературном поприще.

– До свидания, – Арго наклонился, чтобы поцеловать её руку, но хозяйка отстранила её, одарив гостя лишь рукопожатием.

– Прощайте, Гари, или Ян, а быть может, Арго…

От неожиданности у гостя отвисла челюсть. Это был контрольный выстрел.

Да… Такой осечки на любовном фронте он не мог припомнить. Это не просто холостой выстрел, а заклинивание заряда большой мощности в торпедном отсеке.

Катастрофа!

Зевс повержен.

Напоследок он снова взглянул на хозяйку. Холодное безразличие, исходившее от неё, не вдохновляло на прощальные слова, но Арго всё же не удержался.

– Должен признать, эндшпиль также не получился. Как шахматная королева, вы на протяжении всей игры делали неожиданные, разящие удары, и я признаю своё поражение, Лолита.

Она вздрогнула и, как показалось Арго, глаза слегка заблестели.

Этот заключительный ход был приятной компенсацией для Арго за бездарно проведенную игру.

Поэтому, хоть он и потерпел сегодня поражение, но чувствовал себя победителем.

Двойники

Директором «Снабсбытхоза» был Эрнест Игоревич Калач – опытный руководитель, сумевший надёжно отладить производственный механизм предприятия, бесперебойно работающего долгие годы. Возглавляемый им коллектив неоднократно владел переходящим Красным знаменем, а цветная фотография директора украшала городскую Доску почёта.

Утром, проведя селекторное совещание по громкоговорящей связи с начальниками складов и проверив выполнение поручений, директор приступил к наиболее ответственному моменту рабочего дня, требующему сосредоточенности и максимальной внутренней концентрации – накладыванию резолюций на письма. Этим фундаментальным основам функционирования предприятия он придавал огромное значение и не доверял их никому.

Писал резолюции с поручениями аккуратным каллиграфическим почерком. И только сам лично. Срок исполнения – обязательно с восклицательным знаком. Это дисциплинировало.

В своей деятельности Эрнест Игоревич всегда руководствовался принципом единоначалия.

Из рассмотренной утренней почты его внимание привлекли два письма из надзорных органов.

Из санстанции за подписью товарища Бессмертных: «Сегодня в пятнадцать часов к вам прибудет наш представитель. Встретьте достойно».

«Что значит “встретьте достойно”? Это что, годовщина Первомая или окончание пятилетки?» – возмущался про себя директор.

Второе письмо из Горэнерго: «Обеспечьте возможность проверки скрытой проводки нашему сотруднику…»

Беспокоило то, что оба надзорных органа назначили проверку на одно и то же время.

«Обнаглели. Вторая проверка за квартал! – мысленно восклицал директор. – Ну, ничего. Мало им не покажется! Наехали! Встретим достойно!»

Эрнест Игоревич никогда не здоровался и не прощался с сотрудниками. Особенно за руку. И всё же его в коллективе уважали. Хотя и суховат, но требователен. Такие тоже нужны, не всех же любить.

А этой особенности – отсутствию приветствий – также находили какое-то логическое объяснение. Когда директор утром задерживался и заходил, не поздоровавшись, в отдел, по его сосредоточенному виду можно было предположить, что ещё до начала работы он, разобрав кипы бумаг, наметил стратегию сегодняшнего дня. И сейчас, поправив указательным пальцем очки в тонкой позолоченной оправе, пытается понять, кому же можно доверить наиболее ответственные участки своего плана.

А когда же ему необходимо было уйти пораньше, то всем казалось, что директор вышел всего лишь на несколько минут и обязательно ещё вернётся. Поэтому коллектив не расслаблялся.

Внутреннее содержание Эрнеста Игоревича соответствовало и его внешнему образу – директор был поджар, если не сказать суховат. Высокое тело начальника венчала лишённая буйной растительности голова с оттопыренными ушами. Резко выступающий кадык и длинный, чуточку с горбинкой, нос добавляли его облику сходство с какой-то птицей. Но не хищной.

Однако эти не слишком классические черты лица придавали ему некую импозантность.

И хотя к сотрудницам Эрнест Игоревич не проявлял знаков внимания и был подчёркнуто сдержан, всё же имелись в коллективе и его тайные воздыхательницы.

В своих фантазиях им мерещилось, что за пределами предприятия Эрнест Игоревич, сняв маску серьёзного руководителя, становился самим собой – балагуром, искусным обольстителем, ублажающим женщин страстными поцелуями. Но скрытые поклонницы отгоняли от себя эти нелепые домыслы, словно назойливых мух.

Кажущиеся сдержанность и необщительность Эрнеста Игоревича с лихвой компенсировались одной чертой характера, которая возвышала начальника над всеми членами коллектива, делала неоспоримым лидером.

Это умение выкрутиться из любой ситуации. Даже там, где, казалось, выхода нет.

Тщательно подготавливая договоры, он расставлял в них всяческие ловушки и юридические казусы, чтобы в конфликтных ситуациях избежать финансовых наказаний. Поэтому премиальные, как правило, выплачивались всем сотрудникам вовремя.

Проверяющим органам – бухгалтерским аудиторам, пожнадзору и прочим – он никогда не давал возможности поживиться за счет коллектива различными финансовыми предписаниями.

Как легенда из уст в уста передаётся рассказ о конфликте с проверяющим из санстанции.

«На территории склада номер пять на стеллажах для хранения фаянсовых изделий обнаружены участки с содержанием пылевых наслоений!» – звучал вердикт проверяющего.

На повышенных тонах Эрнест Игоревич спросил у него:

– А вы были на космической станции?

– Нет. А какое это имеет отношение к моему заключению?

– Прямое! Даже на космической станции есть пыль. Откуда она там берётся? Этому феномену учёные не могут найти объяснения до сих пор. А вы хотите, чтобы в пятом складе не было ни пылинки!

Под напором научно аргументированных неоспоримых доводов замечание было снято и получено положительное заключение.

Все сотрудники получили квартальную премию плюс овощные.

И хотя Эрнест Игоревич не отличался особой словоохотливостью, но на юбилейных мероприятиях тосты произносил ёмкие, лаконичные, не лишённые скрытого юмора. Выпить мог, но перебравшим его никогда не видели.

За это также уважали.

Утром, зайдя в офис и поинтересовавшись у главбуха Риммы Фоминишны о самочувствии внука, узнал о финансовых траншах от заказчиков.

Всем показалось, что Эрнест Игоревич был явно чем-то взволнован.

Заключения проверяющих организаций могли отрицательно повлиять на в общем-то неплохие планово-производственные показатели по району. Поэтому он был готов к предстоящим встречам, предусмотрительно обезопасив себя набором различных документов и инструкций.

В назначенное время появился один из проверяющих – представитель санстанции. Весь его облик – борода, большие очки и строгий костюм – напоминал академика с международного симпозиума по проблемам уменьшения таяния льда в Антарктиде и демонстрировал серьёзный подход к предстоящему мероприятию.

В проверяющем трудно было узнать Арго. Перевоплотиться ему помог Паша Камсович – режиссёр самодеятельного театра при «Гравийно-щебёночном комбинате имени тов. Мамая», предоставив набор гримёрных атрибутов.

Начал проверяющий резво, без вступительного слова:

– Когда персонал отдела научно-технической информации в последний раз проходил переаттестацию по технике безопасности?

– Две недели назад. Вот протоколы. Прошли все, кроме заболевшей диатезом сотрудницы Хасбулатовой. Справка из поликлиники прилагается.

– Да, детство явно затянулось, – прокомментировал сообщение проверяющий.

– По выздоровлении она пройдёт аттестацию вместе с рабочими «Вторчермета».

– Почему недостаточная освещённость на складе приводных ремней?

– Отклонение от нормируемых показателей соответствует допустимым. Вот расчёт и заключение Госэкспертизы.

«Да, крепкий орешек, – подумал проверяющий. – Такого голыми руками не возьмёшь. Но пора брать быка за рога!»

– Я желаю осмотреть санитарное состояние склада швейных машинок, – он провёл пальцем по столу начальника, словно убеждаясь, есть ли на нём пыль.

После этих слов в кабинет стремительно вошёл мужчина с бородой, внешне очень схожий с сотрудником санстанции. В руках вошедший держал странный прибор с бегающей стрелкой.

Арго без труда узнал в пришедшем изменившего облик миссионера.

«А может, в одном и том же театре гримировались, у Камсовича, – промелькнула догадка. – А “килька” проворной оказалась».

– Немного задержался. На сегодня уже пятая проверка. Проверяющий Горэнерго, – представился он. – Покажите, к каким розеткам – трёхфазным или двухфазным – подключаются у вас швейные машинки?

Взгляд директора, как маятник, поочерёдно перемещался от одного к другому проверяющему.

«Где-то я уже видел этих близнецов, по-моему, на совещании у Председателя», – подумал директор, и его рука потянулась к трубке телефонного аппарата.

– Алло! Милиция!

Проверяющие так стремительно покинули кабинет, что обратившийся к правоохранительным органам даже не успел изложить причину вызова.

На прощание инспектор санстанции, убегая, успел поинтересоваться:

– А у вас, случайно, не завалялась подшивка газеты «На страже Октября»?

Наступало время приёма по личным вопросам, поэтому в приёмной начальника собралось немало сотрудников предприятия. Среди них была и главный бухгалтер Римма Фоминишна, которую сослуживцы попросили прозондировать, будет ли к празднику премия.

Она прислушивалась к разговору в кабинете, прислонившись к двери, но попавшая в ухо во время посещения бани вода мешала понять смысл полемики.

Внезапно дверь резко открылась, и ожидавшие приёма наблюдали странную картину: из кабинета начальника пулей вылетели оба проверяющих, унося ноги.

Удар дверным полотном оказался столь ощутимым, что Римма Фоминишна не только моментально лишилась ушной пробки, но и чуть было не дара речи.

Когда проверяющие, очутившись на улице, перешли от бега рысцой к быстрому шагу, представитель санстанции поинтересовался у коллеги:

– Как успехи? Удалось ли отыскать хотя бы одну машинку, чтобы порадовать прадедушку?

– Не ожидал, что у меня появится такой заботливый брат-близнец, как две капли воды похожий на меня, – удивился проверяющий Горэнерго, – того и гляди, половину состояния унаследует. Хватка звериная, как у прадедушки.

– От осины не родятся апельсины! – почему-то воскликнул санэпидемиолог.

Дойдя до перекрёстка, они разошлись в разные стороны без нежного прощания.

Весть о скоропостижно покинувших кабинет Эрнеста Игоревича проверяющих моментально облетела коллектив.

Значит, премия ко Дню защиты мира будет!