Текст книги "Последний довод Сталина. 122-мм гаубицы образца 1910/30 и 1909/37 годов"

Создание и принятие на вооружение

Поскольку производство 122-мм гаубицы обр. 1910 г. после Гражданской войны продолжилось на Мотовилихинском заводе, неудивительным является факт её модернизации силами его конструкторского бюро. Ключевой фигурой в выполнении этого задания был Владимир Николаевич Сидоренко, специалист старой школы, во многом определивший облик советской артиллерии межвоенного периода. Вместе с ним над совершенствованием орудия работал Виктор Акимович Ильин, впоследствии ставший на предприятии ведущим конструктором и начальником конструкторского бюро.

Главным направлением работ стало увеличение дальности стрельбы. Достичь этого предполагалось путём введения новых боеприпасов дальнобойной формы с повышенной начальной скоростью по сравнению с фугасными гранатами (так тогда официально именовали снаряды, не являющиеся шрапнелью или картечью) старых типов. Без переделок стрелять новыми снарядами дальнобойной формы можно было лишь на наименее мощном четвёртом заряде, состоящем только из основного пакета в гильзе. Причиной тому являлось отличие в геометрической форме боеприпасов: новые гранаты в снаряжённом виде были на 0,64 калибра длиннее старых, причём этот «довесок» по длине приходился на запоясковую часть снаряда, которая у последних практически отсутствовала. В результате в штатной гильзе либо не оставалось места для всех пучков, либо не было достаточного места для расширения образующихся при сгорании (дефлаграции) пороха газов, если использовался уменьшенный заряд. В последнем случае попытка выстрела приводила к резкому увеличению скорости химической реакции сгорания вещества метательного заряда, провоцирующей дальнейший приток пороховых газов. Из-за отсутствия свободного объёма в каморе сильно возрастали их температура и давление. Процесс становился детонационноподобным со всеми вытекающими из-за этого разрушительными последствиями: пороховые газы вместо разгона снаряда в стволе начинали дробить его запоясковую часть, гильзу и казённик с затвором. Сквозь трещины в стволе они прорывались наружу, безвозвратно выводя орудие из строя. В наихудшем случае мог случиться разрыв гаубицы, смертельно опасный для её расчёта. Поэтому для обеспечения безопасной стрельбы камору удлинили путём расточки ствола на один калибр, что полностью решило проблему.

Поскольку при стрельбе новыми штатными выстрелами возросла отдача, пришлось упрочнить лафет, подъёмный механизм и внести ряд небольших изменений в противооткатные устройства. Следует заметить, что усиленная конструкция лафета была введена позднее ствола с расточенной каморой, уже в процессе валового производства модернизированного орудия. В таблицах стрельбы, изданных в 1931 году, масса системы в боевом положении указана как 1331 кг – практически то же значение, что и у исходной 122-мм гаубицы обр. 1910 г. По всей видимости, результаты эксплуатации усовершенствованного варианта первых выпусков в РККА показали необходимость упрочнения лафета из-за возросших динамических нагрузок. Причиной стали значительно увеличившиеся дульная энергия с импульсом выстреливаемых снарядов. Для дальнобойной гранаты массой 21,156 кг при начальной скорости 368 м/с они равнялись 1433 МДж и 7785 кг×м/с соответственно, а для старой гранаты массой 22,93 кг при начальной скорости 348 м/с – 1388 МДж и 7980 кг⋅м/с. Для сравнения до модернизации эти величины для старого выстрела с гранатой массой 22,93 кг при начальной скорости 335 м/с составляли 1287 МДж и 7682 кг⋅м/с. Таким образом, «энергетику» системы подняли приблизительно на 10 %, что вместе с введением снаряда дальнобойной формы дало прирост максимальной дистанции стрельбы на 15 %.

В результате предпринятых мер по упрочнению лафета масса в боевом положении гаубиц последующих серий возросла до 1466 кг. По всей видимости, при этом ещё и несколько увеличили углы вертикальной наводки орудия: в таблицах стрельбы издания 1931 года они приводились как –1…+40°, тогда как в 1937 году эта характеристика указывалась в –3…+43°. После такой доработки уже модернизированной системы наложение стволов с удлинённой каморой на неупрочнённый лафет запретили, как и их использование совместно с салазками и тормозом отката старой конструкции. Для отличия усовершенствованных стволов, лафетов и компонент противооткатных устройств от их исходных вариантов ввели обязательную маркировку – выбитые надписи «удлинённая камора» на стволе, «упрочнённый» на лафете и «обр. 1910/30 гг.» на веретене, регулирующем кольце и задней крышке тормоза отката.

Возможность ведения огня новыми типами боеприпасов на увеличенные дистанции заставила внести изменения в прицельные приспособления гаубицы. На неё установили так называемый нормализованный прицел. Им оснащались также и другие модернизированные или вновь разработанные артиллерийские орудия. Конструкция этого прицела для различных систем была практически неизменной, отличаясь лишь нарезкой шкал дистанционного барабана и формой установочных кронштейнов. Именно поэтому прицел и именовался «нормализованным», что в инженерном лексиконе того времени соответствовало сегодняшним единым, однотипным или унифицированным изделиям.

Виктор Акимович Ильин.

Характеристики мобильности и манёвра огнём в горизонтальной плоскости остались у модернизированной гаубицы прежними, поскольку конструктивное устройство однобрусного лафета и его колёсного хода не подверглось в начале 1930-х годов существенным изменениям. Как и у 122-мм гаубицы обр. 1910 г., точная горизонтальная наводка гаубицы осуществлялась путём скольжения станка орудия по боевой оси в секторе 4°41’. Скорость возки конной или механической тягой ограничивалась 6 км/ч из-за отсутствия подрессоривания колёсного хода и деревянных колёс с ошиновкой металлическими полосами. Уже в процессе серийного производства были предприняты некоторые меры по их совершенствованию, о чём будет рассказано ниже.

В 1931 году все работы по «малой» модернизации 122-мм гаубицы обр. 1910 г. завершили. Система успешно прошла испытания, была принята на вооружение РККА и запущена в валовое производство на мощностях Государственного союзного машиностроительного и сталелитейного завода им. В.М. Молотова (так в те годы официально именовалось предприятие в Мотовилихе). «Малой» эта модернизация являлась в свете дальнейших работ по совершенствованию («капитальной модернизации») орудия, проводимых под руководством В.Н. Сидоренко в возглавляемом им конструкторском бюро.

Владимир Николаевич Сидоренко.

Биографическая справка

Владимир Николаевич Сидоренко родился 5 апреля 1884 г. в Витебске. В 1903 г. окончил Тифлисский кадетский корпус, в 1906 г. – Константиновское артиллерийское училище и в 1911 г. – Михайловскую артиллерийскую академию в Санкт-Петербурге. Капитан корпуса морской артиллерии Императорской Русской армии, после революции перешёл на службу советской власти. В.Н. Сидоренко был до 1924 г. военным приёмщиком Путиловского завода, позже сменил несколько мест работы на оборонных предприятиях страны – Мотовилихинском заводе, заводах № 7, 8 и 38. Последней его должностью стало пребывание на посту заместителя начальника ОКБ артиллерийского производства «Уралмаша» (в ноябре 1942 г. реорганизованного в завод № 9) в Свердловске с 1940 по 1952 г.

Автор работ по теории артиллерии, активно участвовал в проектировании новых и модернизации имеющихся буксируемых, танковых и самоходных орудий. Несмотря на ярлык «специалиста старой школы», имеющиеся воинское звание и награды имперского периода, каким-либо репрессиям в советское время не подвергался. Кавалер орденов Св. Анны III степени, Ленина, Отечественной войны I степени, Трудового Красного Знамени, Красной Звезды, также был награжден рядом медалей, лауреат Сталинской премии 1946 г. В.Н. Сидоренко скончался 27 апреля 1952 г. от сердечного приступа, похоронен на Михайловском кладбище в г. Екатеринбурге.

Наряду с выпуском новых 122-мм гаубиц обр. 1910/30 гг. на Мотовилихинском заводе проходили капитальный ремонт и модернизацию построенные ранее 122-мм гаубицы обр. 1910 г., в результате чего к середине 1930-х годов исходных 48-лин систем Шнейдера в войсках уже не осталось. Но, как мы помним, там они не были единственным типом 122-мм дивизионных гаубиц. По состоянию на 1 октября 1936 года в РККА имелось 920 122-мм гаубиц обр. 1909 г., что составляло значительную часть орудийного парка (для сравнения: на ту же дату модернизированных 122-мм гаубиц обр. 1910/30 гг. насчитывалось 2383 шт.). В отличие от 122-мм гаубиц обр. 1910/30 гг., крупповская система в исходном варианте не могла вести огонь новыми боеприпасами дальнобойной формы вследствие малого объёма каморы по озвученным выше причинам. Поэтому для ведения огня из неё подходили только выстрелы со старыми фугасными гранатами.

К середине 1930-х годов запасы старых фугасных гранат уменьшились и в абсолютном, и в относительном исчислении: именно их старались расходовать на учениях в первую очередь, а промышленность полностью перешла на выпуск новых снарядов дальнобойной формы. Хотя это не являлось критичным на тот момент, неприятная тенденция уже обозначилась. Хуже обстояло дело с метательными зарядами: даже при надлежащем хранении (с соблюдением температурного и влажностного режимов) их порох терял содержащиеся в нём летучие вещества. По истечении какого-то периода времени достижение табличных значений начальной скорости становилось проблематичным. В случае же складирования боеприпасов в неприспособленных для того местах и помещениях, особенно на открытом воздухе, из-за отсыревания пороха процесс деградации его свойств только ускоряется. А использование метательных зарядов № 2–4 нового устройства из трубчатого пороха со старой фугасной гранатой хоть и не наносило вреда орудию, но оказалось крайне неудобным из-за иной шкалы их начальных скоростей, не отражённой в штатных таблицах стрельбы и на дистанционном барабане прицела. Для применения такой комбинации снаряда и заряда требовались таблицы стрельбы от модернизированной 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг., а установка нужного угла возвышения была возможна только по шкале тысячных прицела. Поэтому штатным боеприпасом для 122-мм гаубицы обр. 1909 г. в то время оставался выстрел со старой фугасной гранатой и метательным зарядом старого устройства из ленточного пороха. Во второй половине 1930-х годов наличие годных для составления такого выстрела компонентов стало вызывать серьезные опасения.

Чтобы избежать потери боеспособности четвёртой части советской 122-мм гаубичной артиллерии, было принято решение о модернизации старых крупповских систем с целью доведения их характеристик до уровня 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг. Проект модернизации был подготовлен на Мотовилихинском заводе (к тому времени ставшем заводом № 172 в открытой переписке и делопроизводстве) и включал в себя следующие пункты (цитата из руководства службы системы):

«1. Камора у ствола по длине и объёму доведена до размеров каморы 122-мм гаубицы образца 1910/30 г.

2. Поставлен нормализованный прицел такого же устройства, как у 122-мм гаубицы образца 1910/30 г., причём конструкция кронштейна прицела изменена.

3. Несколько видоизменено наружное очертание удержника снаряда и гнезда для удержника в клине затвора.

4. Боевая ось приварена к осевым подшипникам, а последние – к нижнему станку, в результате чего ось от нижнего станка отделить нельзя.

5. Нижний станок усилен коробками и угольниками, а в хоботовой части между станинами и связями поставлены для упрочнения скобы.

6. Веретено в заднем дне цилиндра тормоза отката застопорено винтом, ввинченным в дно не спереди, а сзади; стопорный винт поставлен на припое.

7. Панорамный ящик прикреплен к специально поставленному в ходовой части лафета между станинами поддону».

В ходе модернизации Мотовилихинский завод производил необходимые исправления и ремонт поступивших туда для этой цели орудий. Поскольку внешне первоначальный и усовершенствованный варианты ничем не отличались, на кожухе ствола, сверху и на казённом срезе выбивалась надпись «удлинённая камора». К началу Великой Отечественной войны в РККА не осталось исходных 122-мм гаубиц обр. 1909 г., а численность усовершенствованных систем обр. 1909/37 гг. составляла около 800 единиц (данные варьируются в разных источниках информации).

Таким образом, в конце 1930-х годов баллистика обеих моделей 122-мм дивизионных гаубиц вновь стала идентичной, чего никак не скажешь об их техническом устройстве, во многом определявшем удобство службы расчётов. Для лучшего понимания этого аспекта детально рассмотрим конструкцию этих систем.

Конструкция орудий

122-мм гаубица обр. 1910/30 гг

122-мм гаубица обр. 1910/30 гг. основной серии по чертежам «литер Б» состояла из:

• ствола из трубы, скреплённой кожухом и надульником, или ствола-моноблока без надульника;

• поршневого двухтактного затвора, открывавшегося вправо. Закрывание и открывание затвора производилось поворотом рукоятки в один приём;

• однобрусного лафета, включавшего люльку, противооткатные устройства, собранные в салазках, станок, механизмы наведения, ходовую часть, прицельные приспособления и щитовое прикрытие.

Рассмотрим устройство этих частей орудия более подробно.

122-мм гаубица обр. 1910/30 гг., подготовленная к походу.

При изготовлении тела орудия кожух и надульник нагонялись на трубу ствола в нагретом до 400 °C состоянии. После остывания они плотно обжимали её, составляя вместе ствол в виде цельной детали. Однако опыт эксплуатации 122-мм гаубиц обр. 1910 г. выявил сползание надульника из-за недостаточно надёжного его крепления на трубе только за счёт термического уступа. В модернизированных орудиях крепление надульника усилили: в старых стволах обр. 1910 г., поступивших для расточки каморы, надульник дополнительно фиксировали на трубе стопорами (пробками). У заново изготовленных стволов проблему сползания надульника устранили, соединив его с трубой посредством винтовой нарезки.

122-мм гаубица обр. 1910/30 гг. в боевом положении.

В процессе эксплуатации модернизированных орудий обнаружилось также явление относительного сдвига надульника. Последний после скрепления с трубой и остывания оставался несколько растянутым и удерживался в таком положении силой трения, а она варьировалась для разных стволов. Под действием выстрелов некоторые надульники, преодолевая силу трения, сокращались по длине, и конец трубы выступал на 1 мм и более из конца надульника. На боевые качества орудия это в большинстве случаев не влияло, но иногда происходило смещение трубы как единого целого вперёд, что приводило к тугому закрыванию затвора. Тогда требовалась отправка гаубицы в заводской ремонт. Ствол-моноблок без надульника и кожуха разработали как раз для полного устранения такого негативного явления.

Канал ствола делился на затворную, каморную и нарезную части. В затворной части находились два нарезных и два гладких сектора для прохода и сцепления с аналогичными секторами поршня затвора. Там же располагались удержник, лапки выбрасывателя и направляющая планка механизма заряжания. В каморной части, соединенной прямоугольным уступом с затворной частью в заряжённом орудии, размещалась гильза. Через конический скат каморная часть соединялась с нарезной, имевшей 36 нарезов. Крутизна их нарезки была прогрессивной на протяжении 6,5 калибра от начала нарезов, а после вплоть до дульного среза – постоянной. С помощью двойной гребёнки ствол неподвижно соединялся с салазками.

Труба и кожух скреплённого ствола 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг. На кожухе хорошо видна двойная гребёнка, посредством которой ствол как единое целое соединяется с салазками.

Затвор состоял из шести механизмов: запирающего, ударного, выбрасывающего, предохранительного, облегчения заряжания и удержания гильзы. Запирающий механизм, включавший поршень, раму, рукоятку и ряд других деталей, вместе с гильзой обеспечивал надёжную обтюрацию пороховых газов при выстреле. В поршне монтировался ударный механизм с линейно движущимся ударником, винтовой боевой пружиной и поворотным курком; для взведения и спуска ударника курок оттягивался спусковым шнуром. Экстракция стреляной гильзы из каморы производилась при открывании затвора выбрасывателем в виде коленчатого рычага. Задачей предохранительного механизма являлось предотвращение опасности для орудийного расчёта, связанной с преждевременным отпиранием затвора при затяжных выстрелах. Механизм облегчения заряжания предохранял ведущий поясок снаряда от задевания за уступ трубы и облегчал досылку боеприпаса. Он состоял из направляющей планки, подъёмного рычага с осью и муфты, которая передавала вращение при повороте рукоятки затвора на ось подъёмного рычага. Механизм удержания гильзы служил для её фиксации при заряжании под большим углом возвышения.

Вид сзади справа на казённую часть орудия и раму затвора.

Поршневой затвор 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг. в закрытом и открытом положении.

Горизонтальный разрез затвора 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг. со спусковым механизмом в походном (слева) и поставленном на боевой взвод (справа) положении.

Противооткатные устройства включали гидравлический тормоз отката и наката (кратко называемый просто «тормозом отката») и гидропневматический («воздушно-гидравлический» – в терминах руководства службы 1941 года) накатник. Эти два узла собирались в салазках, жёстко соединённой со стволом и откатывающейся вместе с ним цельной стальной поковке, в которой высверливались каналы. В центральном из них располагался цилиндр тормоза отката, под ним – нижний цилиндр накатника со штоком и поршнем, а по бокам сверху – цилиндры воздушных резервуаров накатника. При выстреле штоки тормоза отката и накатника оставались неподвижными; откатные части ствольной группы составляли ствол, салазки и веретено тормоза отката, которое неподвижно соединялось с салазками. Такая конструкция являлась характерной особенностью ряда орудий, разработанных фирмой «Шнейдер».

Накатник заполнялся 8,65 л жидкости «стеол» и воздухом под давлением 24 атм, тормоз отката – 3,7 л глицериновой смеси (ей можно было заправлять и накатник). Работа силы сопротивления откату распределялась так, что на долю тормоза отката приходилось примерно 70 % (пробрызгивание жидкости между веретеном и регулирующим кольцом из одной части цилиндра тормоза отката в другую), на долю накатника – 25 % (воздух в нём сжимается до давления в 75 атм, что обеспечивало аккумулирование энергии для последующего наката) и 5 % на трение. Нормальный откат составлял от 1000 до 1030 мм, наибольшая его допустимая длина – 1067 мм; при откате в 1100 мм мог произойти удар поршня по кольцевому выступу цилиндра тормоза. Для контроля величины отката сзади на правой стороне салазок имелся поводок, приводящий в движение указатель отката на люльке.

Люлька жёлобообразного типа укладывалась цапфами в гнёздах станка орудия и сцеплялась зубчатым сектором с шестернёй подъёмного механизма. Сверху вдоль рёбер жёлоба люльки имелись полозки, служащие направляющими для захватов салазок при откате и накате. Для большей прочности жёлоб был усилен цапфенной обоймой и двумя связями. На передней части люльки через шарнирное соединение монтировалась коробка упора штоков тормоза отката и накатника. На левой цапфе люльки устанавливался кронштейн прицела. Сами же цапфы располагались таким образом, что ствол с салазками был в них самоуравновешен, что устраняло надобность в особом уравновешивающем механизме. У орудий ранних выпусков на левой стороне люльки размещалось спусковое приспособление с предохранительным щитиком. Оно позволяло наводчику самостоятельно произвести выстрел, не покидая своего рабочего места. На более поздних гаубицах его упразднили. Ствольная группа вместе с люлькой, противооткатными устройствами и прицельными приспособлениями образовывали качающуюся часть системы.

Схема расположения в салазках цилиндров тормоза отката (средний), накатника (нижний), воздушных резервуаров (верхние), соединительных отверстий и каналов между ними.

Схема действия противооткатных устройств после выстрела.

Лафет 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг. со снятой качающейся частью орудия. Прави́ло и сошник уложены по-походному.

Люлька орудия с цапфенной обоймой и зубчатым сектором подъёмного механизма.

Вид на левую сторону станка с маховиками поворотного и подъёмного механизмов. Внизу хорошо видна шестерня последнего в зацеплении с зубчатым сектором люльки.

Подъёмный механизм – секторного типа, с передачей вращающего усилия от маховика к шестерне, находящейся в зацеплении с зубчатым сектором люльки, посредством конической зубчатой и червячной пар.

Станок орудия служил основанием для качающейся части. Он состоял из двух станин, жёстко соединенных между собой четырьмя связями, и трубчатой коробки для боевой оси и ходового винта поворотного механизма. На задней (хоботовой) части станка, которая служила опорой на грунт, были установлены постоянный и откидной (летний) сошники. Там же имелось прави^́ло для грубой горизонтальной наводки гаубицы и шворневая (в современном правописании «шкворневая») лапа для сцепления орудия с передком. Трубчатая коробка защищала боевую ось и ходовой винт поворотного механизма от ударов, пыли, грязи и потери смазки. С целью разгрузки поворотного и подъёмного механизмов, а также предотвращения их повреждений от неизбежных ударных воздействий на марше (наезд на колдобины, мелкие препятствия, тряска при движении по брусчатому или бревенчатому покрытию) использовались два приспособления для крепления станка и люльки по-походному. Они, соответственно своему назначению, жёстко связывали боевую ось и люльку со станком при переводе орудия в походное положение.

Подъёмный механизм 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг. секторного типа.

Щитовое прикрытие состояло из двух щитов – неподвижного, прикреплённого к кронштейнам, сидящим на боевой оси, и подвижного (поскольку он перемещался вместе со станком при работе поворотным механизмом), прикреплённого к кронштейнам на станке. В последнем имелись вырез для люльки со стволом и окно для прямой наводки, закрываемое ставнем.

Поворотный механизм 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг. винтового типа.

Поворотный механизм был винтового типа, с шестеренчатой передачей усилия от маховика на ходовой винт, ввинчивающийся или вывинчивающийся в бронзовую матку, установленную параллельно боевой оси. При вращении маховика весь станок орудия перемещался вправо или влево вдоль боевой оси, опираясь на неё двумя роликами. При этом его лобовая часть описывала окружность с центром в точке опоры сошника, а боевая ось с колёсами слегка повертывалась в горизонтальной плоскости. Как следствие такого конструктивного решения надо отметить тот факт, что если колёса были намертво зафиксированы чем-либо на грунте, то гаубица теряла возможность горизонтальной наводки. Для предохранения боевой оси от наминов оседающим при выстреле станком поворотный механизм оснащался тарельчатыми пружинами Бельвиля в своих роликовых коробках. Эти пружины не подрессоривали систему при походном движении.

Боевая ось – без подрессоривания, с двумя колёсами. Последние у гаубиц ранних выпусков были деревянными, с металлической шиной. Колёсам присвоили собственный индекс ГАУ – 52-Ч-460, поскольку они использовались, помимо 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг., в конструкции 122-мм гаубицы обр. 1909/37 гг., передка и ходов зарядных ящиков обр. 1911/30 гг. к этим системам. У орудий поздних выпусков (позже 1937 года) стали устанавливать металлические колёса с покрышками автомобильного типа, заполненными губчатой резиной (т. н. шина ГК). Тормоза как таковые отсутствовали, но имелось именуемое «тормозом» приспособление, которое просто вставлялось между спицами в колесо, фиксируя его положение и предотвращая тем самым саморазгон орудия при его спуске с крутого или затяжного склона.

Нормализованный прицел обр. 1930 г. с корзинкой для панорамы, боковым и поперечным уровнем и дистанционным барабаном с ползунком-указателем нужной шкалы.

Прицельные приспособления включали собственно прицел, зависимый от орудия, и панораму типа Герца. Последняя является перископической зрительной трубой с поворачивающейся на 360° по азимуту головкой с объективом. Посредством прецизионной механики, связывающей головку с угломерными кольцом и барабаном, можно точно измерять или устанавливать направление линии визирования. Такое устройство было изначально разработано немецкой фирмой Goertz, потому более близким к оригиналу было бы название «панорама типа Гёрца». В России она сначала производилась по лицензии с адаптацией к нашим условиям, а впоследствии на отечественных оптико-механических заводах панораму совершенствовали независимо от её создателей. В частности, пришлось переградуировать шкалы угломерного кольца и барабана под «советскую» тысячную в 1/6000 оборота (в других единицах она равна 1,047 миллирадиана, 0,06°, 3,6 угл. мин., 3 угл. мин. 36 угл. сек.) и сделать установку для стрельбы прямой наводкой 30-0. Для сравнения: немецкие панорамы вплоть до настоящего времени имеют шкалы в «европейских» тысячных в 1/6400 оборота (англ. mil, нем. Strich, сейчас их в просторечии именуют «натовскими») и установку для стрельбы прямой наводкой 0–0. Под зависимостью от орудия имеется в виду изменение направления оптической оси панорамы при работе подъёмным механизмом ствола. С нарезкой шкал для 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг. нормализованный прицел устанавливался также на идентичную по баллистике 122-мм гаубицу обр. 1909/37 гг., причём в этом случае на его шкалах всё равно выбивалось название первой системы.

Нормализованный прицел обр. 1930 г. на 122-мм гаубице обр. 1910/30 гг. Часть деталей отсутствует: на устройстве нет бокового уровня, ручки подъёмного механизма прицела и ползунка – указателя шкал.

Цена деления шкал угла возвышения составляла две тысячных, такова же была допустимая погрешность при выверке прицела. Угломер панорамы был более точен, цена деления его шкал равнялась 1 тыс. Для упрощения наводки в вертикальной плоскости имелся дистанционный барабан с нарезанными на его поверхности шкалами расстояний для ряда комбинаций снарядов и зарядов, а на его торце – шкала тысячных для иных годных к стрельбе из орудия боеприпасов. Изменение установки прицела на одно деление на шкале расстояний для соответствующего заряда соответствовало изменению дальности стрельбы на 50 м. Нарезка шкал менялась в зависимости от года выпуска гаубицы и даты издания таблиц стрельбы. Например, для 1931 года на дистанционном барабане указывались данные для стрельбы дальнобойной гранатой на нулевом заряде и для стрельбы старой фугасной гранатой на первом, втором, третьем и четвёртом зарядах. Позже, в 1934, 1936 и 1938 годах, для прицела 122-мм гаубицы обр. 1910/30 гг. вводились новые дистанционные шкалы, хотя баллистика орудия не менялась. Это объяснялось принятием на вооружение новых боеприпасов и увеличением их доли в общем числе относительно старых.

Панорама Герца, устанавливаемая в корзинку прицела, на марше снимаемая с него и перевозимая в отдельном ящике на лафете орудия. Слева – общий вид, справа – разрез устройства.

Прицелы раннего выпуска имели дистанционный барабан конической формы, позже заменённый на более распространённый цилиндрический. Угол места цели устанавливался по боковому уровню. Для горизонтирования орудия и учёта наклона его цапф использовался поперечный уровень.

Механизм прицела был устроен таким образом, что имелась возможность быстрой установки на нём требуемой дистанции стрельбы. В «точном режиме работы» положение оптической оси прицела задавалось вращением маховика его подъёмного механизма. Через пару «червяк – червячное колесо» оно передавалось всем подвижным частям устройства. Для «быстрого режима» наводчик с помощью специального выключателя разобщал червяк с червячным колесом и мог, удерживая рукой корзинку панорамы, её вращением в вертикальной плоскости грубо выставить требуемую установку прицела. При этом требовалось соблюдать осторожность во избежание ударов панорамы о щитовое прикрытие или повреждений червячной передачи от грубого обращения, ведущих к появлению люфтов. Оптическая часть панорамы со стандартным для такого устройства угломерным кольцом, барабаном и отражателем обеспечивала четырёхкратное увеличение угловых размеров наблюдаемых объектов и была снабжена перекрестием в своей фокальной плоскости.

Выверку прицела полагалось делать посредством простого отвеса или теодолита, который, однако, отсутствовал не только в комплекте запасных частей, инвентаря и принадлежностей (ЗИП) к орудию, но и в аналогичном батарейном имуществе для 122-мм гаубиц. Каких-либо специальных средств освещения прицельных приспособлений и подсветки перекрестия в фокальной плоскости не предусматривалось. При стрельбе в тёмное время суток расчёту приходилось довольствоваться штатным орудийным фонарём обр. 1886 г. и карманным электрическим фонариком, входящим в орудийный комплект ЗИП.

Передок обр. 1911/30 гг. для 122-мм гаубиц обр. 1910/30 и 1909/37 гг. на деревянных колёсах. Хорошо видно сцепное устройство для механической тяги.

Передок обр. 1911/30 гг. для 122-мм гаубиц обр. 1910/30 и 1909/37 гг. на деревянных колёсах с открытым коробом.

Передок для 122-мм гаубиц обр. 1910/30 и 1909/37 гг. на металлических колёсах с шиной ГК. Орудие шворневой лапой на хоботовой части лафета надето на крюк передка.

122-мм гаубица обр. 1910/30 гг. буксировалась конной (шестёрка лошадей) или механической тягой, в обоих случаях использовался передок обр. 1911/30 гг. (индекс ГАУ – 52-Р-460). На его крюк надевалась шворневая лапа системы, а сам он оснащался дышлом для конной тяги или сцепным приспособлением для механической. При необходимости их можно было заменить друг на друга прямо в воинской части. Передок являлся взаимозаменяемым с передним ходом зарядного ящика. Задний ход зарядного ящика вместо дышла или сцепного устройства имел собственную шворневую лапу. Короба передков и зарядных ящиков были подрессорены резиновыми полосами, в них перевозился боекомплект (в снарядных и гильзовых лотках), а на них – расчёт, некоторые элементы комплекта ЗИП, инструменты и предметы походной укладки. Впоследствии конструкция передка совершенствовалась независимо от орудия. Возможность возки гаубицы непосредственно за тягачом предусматривалась в случае поломки или боевых повреждений передка, но и тогда её шворневую лапу предписывалось соединять с крюком трактора или автомобиля не напрямую, а посредством цепи.