Текст книги "Трибуналу не подлежит"

Глава 11

Тремя часами позже к воротам секретной военной базы ПВО подкатил грузовик с надписью «Продукты». Он приезжал на эту базу три раза в неделю, поэтому его беспрепятственно пропустили через КПП. Он обслуживал расположенный на территории магазин и привозил хлеб, муку, мясо, сладости для детишек офицеров и многое другое. Но на этот раз за рулем «Газели» сидел не пожилой водитель, известный почти всей базе, а неизвестный молодой парень с внешностью супермена из иностранных боевиков.

– Где Михалыч? – спросил на пропускном пункте лейтенант.

– Заболел, сердечко прихватило, пару дней дома посидит.

– Хватил, что ли, лишнего? – хмыкнул летеха.

– Да, были именины у дочери, вот он и не рассчитал силы. Годы-то не те…

– Да…

– Но с ним все нормально – отдышится, снова будет к вам продукты возить.

– Проезжай, – кивнул лейтенант и открыл ворота.

Грузовик проехал на базу, добрался до магазина и встал на разгрузку. Пока солдаты таскали на склад ящики с сигаретами, водой и сладостями, водитель вышел и отправился в туалет. Зашел в кабинку, закрыл за собой дверь и вынул из кармана сотовый телефон. Набрал номер командира части полковника Протасова и стал ждать. Через минуту тот снял трубку и ответил:

– Да.

Но водитель выключил связь и спрятал сотовый. Потом вышел из туалета, подошел к разгружавшему «Газель» солдату и отозвал его в сторону.

– Слышь, как тебя звать? – спросил он.

– Рядовой Тарасенко, – отдал честь тот.

– А имя?

– Иван.

– Так вот, Ваня, – водитель посмотрел по сторонам и, не увидев посторонних, полез в карман. – У меня к тебе просьба. – Вытащил небольшой противогаз и баллончик. Маску приложил к своему лицу, а баллон направил на удивленного Ивана и нажал на кнопку. Сильная струя газа брызнула парню в лицо, он вдохнул один раз, потом еще и еще и, наконец, закатил глаза и оперся спиной о стену. Осел по ней на пол и остался сидеть с открытыми глазами. А водитель отошел от жертвы и снова посмотрел по сторонам. Маску не снимал – ждал, пока газ в комнатке рассеется.

Через минуту он спрятал маску и баллон, подошел к Тарасенко, взял его за грудки и приподнял. Поставил ровненько у стены и вкрадчиво произнес:

– Иван, слушай меня внимательно. Ты возьмешь пистолет, спрячешь его в карман и пойдешь к командиру части Протасову. Знаешь, кто это?

– Да, – как во сне промямлил рядовой.

– Когда войдешь к нему в кабинет, вынешь пистолет, направишь на Протасова и выстрелишь пять раз в грудь и голову. Потом выйдешь из кабинета, пройдешь в туалет, направишь пистолет себе в висок и выстрелишь. Приказ понял?

– Пооонняялл, – протянул Иван.

– Вот тебе пистолет. – Водитель достал из-за пазухи «макарова» в целлофановом пакете и передал солдату. Тот вынул его из пакета и запихнул в карман. Повернулся и побрел в направлении здания, где находился кабинет Протасова. Коварный водитель проводил его суровым взглядом.

Через минуту Иван скрылся в дверях корпуса, а еще через минуту на территории военной базы прогремели пять выстрелов.

Через минуту раздался еще один выстрел, возвестивший о том, что призванный на службу полгода назад рядовой Иван Тарасенко покончил жизнь самоубийством, перед этим застрелив командира части полковника Протасова.

Водитель поспешил к корпусу и, пользуясь неразберихой, заглянул в кабинет командира части. Убедился, что рядовой выполнил задание в точности. Потом юркнул в туалет и нашел там распластавшегося на полу Тарасенко с дыркой в виске.

Разгрузившись, водитель уселся в свою «Газель», выехал с территории базы и помчался в город. По дороге позвонил по сотовому и произнес условную фразу:

«Трюмо доставлено по назначению». Это означало, что задание выполнено. Потом выбросил сотовый в кусты и прибавил газу.

Днем того же дня руководителю ФСБ генералу Клюеву пришла шифровка. В Коломне, в лесном массиве недалеко от железнодорожной станции, грибниками был найден взорванный джип «Мерседес», а в нем два сильно обгоревших трупа. В бардачке машины была обнаружена уцелевшая после пожара рация, используемая сотрудниками специальных подразделений «Альфа» и «Витязь». Очень мощная, миниатюрная и долговечная.

У милиционеров, обследующих место преступления, возникли подозрения, что убитые были сотрудниками какой-то спецслужбы. Они доложили по инстанции, и им приказали доставить тела в Москву вместе с машиной. Там, в центральной криминалистической лаборатории ФСБ провели идентификацию тел.

После многочасовых исследований обнаружили, что зубные слепки, снятые с убитых, полностью соответствуют слепкам зубов пропавших без вести сотрудников контрразведки Ильи Машкина и Роберта Лозовского. Это были секретные агенты Регент и Форест.

– Черт, – выругался Клюев, когда узнал, что его агенты уничтожены. По специальной секретной связи он сообщил об этом Петрову и Хромову. Потом приказал начальнику контрразведки Парамонову провести тщательное расследование и выяснить детали их гибели.

Петру Петровичу Семенову доложили о странном убийстве полковника Протасова и этим его очень расстроили. Некоторое время он ходил по кабинету сам не свой, а потом достал начатую бутылку коньяку и в одиночестве допил ее. Сразу осоловел, захмелел и лег на диван отдыхать. До террористов, убийц, Рокера и ракеты ему не было никакого дела. Он чувствовал, что остался один. Максиму Говорову он теперь не доверял, хотя внешне их отношения не изменились.

Хотя Макс заметил перемену в настроении шефа, но допустил, что она связана с перенесенным полковником шоком. Говоров ведь не был посвящен в игры председателя ФСБ Клюева. Кстати, как и начальник контрразведки Парамонов и его зам Левин. Они даже не догадывались о существовании операции «Кукан» и честно искали подозреваемого террориста Рокера и ракету «11-Д».

А тем временем Сергей Михайлов вышел из снимаемой им в центре города трехкомнатной квартиры, сел в купленную с рук «Тойоту Максима» и поехал в сторону МКАД. На тридцатом километре кольцевой автомобильной дороги у него была назначена встреча с друзьями. Он вызвал Майкла и Роджера из Америки, чтобы они помогли ему провести одну деликатную операцию. Те прилетели в Милан, оттуда рейсом в Санкт-Петербург, а в Москву направились на купленном в северной столице джипе «Линкольн Навигатор».

Друзья договорились встретиться в условленном месте в восемнадцать ноль-ноль. Сергей прибыл туда за пять минут до встречи. Сидел в машине и ждал, но Майкла и Роджера еще не было.

«Может, рейс опоздал, или по дороге колесо спустило», – думал Михайлов.

Но вот в потоке машин появился черный, слегка запыленный внедорожник. Он подкатил к автомобилю Сергея и остановился. Дверцы распахнулись, и из него вышли Майкл и Роджер. Настоящим именем Майкла было Николай Шипитько, а прозвище – Морс. Роджера звали Дмитрий Бессонов, по прозвищу Фэд.

Клички Морс и Фэд у них были с тех времен, когда они вместе с Виктором Матвеевым (он же Сергей Михайлов, и он же Ник) служили в Главном разведывательном управлении при Генеральном штабе СССР.

С тех пор много воды утекло, но Морс с Фэдом остались верными помощниками и друзьями Ника. В Россию они прилетели для того, чтобы помочь ему поставить на путь истинный погрязшего в роскоши и разврате предпринимателя – президента российского отделения американского фонда «Милосердие» Альберта Штамма.

После рукопожатий, похлопываний по плечам и улыбок друзья расселись по машинам и поехали на квартиру к Сергею.

В подъезд вошли по одному, чтобы не привлекать излишнего внимания. Шпионские навыки у друзей закрепились на всю жизнь, и пользовались они ими постоянно, даже на гражданке.

Первым делом Морс и Фэд осмотрели квартиру. Сергей показал им комнаты, в которых им предстояло прожить несколько дней. Потом вновь прибывшие помылись в душе и, освеженные и взбодренные, расселись в гостиной на красивых дубовых стульях.

– Как вам Питер? – спросил Михайлов.

– Плохо. Думал, лучше, – ответил Морс. – Грязь, дороги ужасные, пробки.

– Да, за эти годы лучше не стало, – покачал головой Ник. – Вот у меня список детских домов, где фонд делал ремонт зданий, где была закуплена мебель, компьютеры и так далее. Надо посетить их, сделать там видеосъемку. Постарайтесь уложиться за сутки. – Сергей протянул друзьям листки бумаги с адресами интернатов.

– Московские детские дома? – спросил Фэд.

– Да, ты обследуй их, – сказал Ник, – а ты, Морс, съезди в Подмосковье.

– Я за сутки не успею, тут такие концы, – поморщился Морс.

– Сколько вам нужно времени?

– Пару дней дашь? Мы посетим и интернаты, и дома для инвалидов и престарелых.

– Тогда нужна еще одна машина, – констатировал Фэд. – Ты их сколько купил?

– Купил на всех. – Сергей с улыбкой взглянул на друзей. – Я, как только приехал, снял две квартиры – эту и еще одну в центре, приобрел четыре машины. Три для дела, а одну на экстренный случай. Все – иномарки-трехлетки. Вот. – Ник достал из кармана конверт, вынул из него два листа бумаги с адресами явок, номерами машин, стоянок и передал друзьям. Разведчики прочитали текст и отдали листы Нику. Тот бросил их на тарелку и с ухмылкой стал наблюдать, как они стали чернеть и превращаться в прах. Через несколько секунд на блюдечке покоилась горка пепла.

– Ой, а я не успел запомнить, – тоненьким голосом проговорил Морс и с усмешкой посмотрел на друзей. Все засмеялись, а Ник добавил:

– Каждый из нас имеет генеральную доверенность на вождение каждой машины, поэтому выбирайте. А можете ехать хоть сразу на трех. Если, конечно, сможете рулить. – Михайлов вынул права и доверенности и положил на стол. Парни разобрали документы и просмотрели их.

– Эти не растворятся? – пошутил Морс.

– Только у гаишника в пальцах, – ухмыльнулся Сергей.

– Ты тут времени даром не терял, – засмеялись парни. – Мы поедем обследовать интернаты, а ты что будешь делать?

– Займусь объектом. Присмотрюсь к нему, послушаю, о чем там говорят. Вы технику привезли?

– Да, – ответил Морс и указал на большую спортивную сумку. В ней была аккуратно сложена аппаратура для подслушивания и подглядывания.

– А это привезли? – Ник имел в виду оружие.

– Да, – кивнул Фэд, – но мы все в Москву ввозить не стали – закопали в лесочке, не доезжая МКАД. Взяли только это. Он расстегнул «молнию» сумки и показал укороченные автоматы «беретта» с глушителями на стволах, пистолеты с глушителями, ножи и боеприпасы. – Тяжелое оставили в лесу, – добавил Фэд.

– Место запомнили? – улыбнулся Сергей.

– А как же, но на всякий случай маячок в ближайшее дерево впихнули.

– Как все через границу перевезли?

– Как обычно – в чудо-»дипломате». Вон он, в углу стоит. – Морс указал на большой, черный, с виду обычный чемодан. Но это снаружи он был обыкновенный, а внутри…

Для провоза запрещенного багажа через границу друзья использовали очень дорогой, но незаменимый в таких случаях голографический чемодан. Последнюю разработку ЦРУ в области шпионской техники. Изнутри его стенки были покрыты специальной голографической пленкой, которая при просвечивании чемодана рентгеновскими лучами выдает на прибор таможенника четкую объемную картинку. На ней изображены используемые в обиходе любого путешественника вещи – тапочки, полотенца, рубахи, бритвенный прибор, термос с кофе и так далее. Но на самом деле пленка скрывает истинное содержимое «дипломата». А им может быть что угодно: от оружия и шпионской техники до наркотиков и взрывчатки. Стоимость такого детища науки – полмиллиона долларов.

Сергей вынул из сумки датчик обнаружения «жучков» и объективов мини-камер и стал обследовать квартиру. Он был уверен, что она «чиста», но решил подстраховаться.

Пока он проверял каждый метр стен, пола и потолка, Морс с Фэдом отдыхали и поедали вкуснейшие маринованные грибочки, купленные Ником на рынке.

Наконец Сергей проверил все.

– Вот теперь действительно чисто. – Он плюхнулся на диван и расслабился.

– Ты думаешь, тебя тут ждали? – хмыкнул Морс.

– Я вам больше скажу: к моему приезду готовились. – Михайлов сурово посмотрел на парней. – Кто-то из высшего эшелона власти решил любой ценой вернуть деньги Корнилова. Им и невдомек, как мы их решили использовать. Вот только Штамм подвел. Но мы с ним разберемся. – Михайлов поиграл желваками на скулах, но мигом успокоился. – Они, козлы, посадили Петровича под колпак и пасут как овцу. Поместили в совместимые с Интернет компьютеры информацию о том, что украдена ракета «11-Д», и организовали покушение на Петровича в надежде, что я обнаружу эту дезу и примчусь сюда его спасать. Какого-то Рокера в дело ввели, который троих офицеров замочил.

– А если бы ты не нашел эту информацию, что тогда? – усомнился Фэд.

– Вот то-то и оно. Почему они были так уверены, что я обязательно буду время от времени вскрывать секретные файлы ФСБ и МУРа? Хотя сообщение о покушении на полковника Семенова я прочел в легальной прессе – в Интернете.

– Это была затравка – крючок, который ты должен был заглотить.

– И заглотил. Потом взломал файлы и обнаружил информацию про Рокера, «Двину» и про то, что Семенов под колпаком у ФСБ. Хотя странно, как она туда попала. Такое впечатление, что ее сознательно туда поместили, для меня.

– Ты предполагаешь, что это липа? – спросил Морс.

– Черт его знает, эту информацию надо серьезно проверять, а времени на это пока нет. Надо со Штаммом разбираться. Я Семенова предупредил, что он под колпаком, что его квартира просматривается и один из его сослуживцев – стукач ФСБ. Об этом, кстати, тоже было в подключенных к электронной сети компьютерах.

– Да, очень странно. Это топ-секреты, и их машинам не доверяют, – кивнул Морс.

– Да. Я тоже усомнился и рассказал об этом Петровичу. Он узнал о слежке и очень расстроился. Хотя он мне говорил, что за ним могут следить, но не предполагал, что так усиленно.

– Во всяком случае, будем держать эту информацию на контроле. Может, и вправду хотят таким способом тебя изловить и денежки Корнилова вернуть.

– Но это у них вряд ли получится, – усмехнулся Фэд.

– Не знаю, не знаю, а вот Петрович точно может пострадать. Его ведь чуть-чуть не убили. Чудом спасся. Но я уверен, ему повезет. Всегда везло, он заговоренный. Хотя… Если попадет в переделку – поможем ему. – Михайлов утвердительно кивнул. – Я ведь встречался с Петровичем. Он молодец, держится, хотя как тут можно жить, без денег, на его мизерную зарплату… – Сергей тяжело вздохнул.

– Ты же ему предлагал процент, но он отказался.

– Да, предлагал, но он не такой, как мы, он – честный мент. Если для дела надо ограбить банк – мы грабим, если надо убить кого-то – мы убиваем. – Сергей помрачнел. – А Петрович – настоящий мужик, но мы поможем ему выбраться из этого ада нищеты и чиновничьего произвола.

– Как?

– А так. – В глазах у Ника блеснул веселый огонек. – Штамм, считайте, уже умер, вышел в отставку, но кто-то же должен занять его место, стать президентом фонда «Милосердие». При этом не воровать, а добросовестно исполнять свой долг.

– А он согласится?

– Не знаю, не спрашивал, но думаю, что да. Ему до пенсии немного осталось, в такой обстановке он долго не протянет.

Глава 12

Друзья обменялись мнениями по некоторым злободневным вопросам, поели и легли спать. Когда утром Сергей поднялся, то не обнаружил Морса и Фэда дома. Они поехали на задание – обследовать интернаты и детские дома.

Сергей умылся, позавтракал, оделся, взял с собой шпионскую технику и вышел из дома. Перед этим установил в квартире специальный передатчик, оповещающий о возможном проникновении в жилище. У Михайлова был при себе приемник.

Ник поймал такси и поехал на автостоянку, где отдыхала одна из купленных им машин. Джип и «Тойоту» забрали Морс и Фэд, поэтому он пересел на «семерку» «БМВ».

Сергей отправился к знакомому ему зданию в центре города – главному офису фонда «Милосердие», где каждый день коротал трудовые будни в лености и безмятежности его президент Альберт Штамм.

Он приезжал на работу в сопровождении охраны, подписывал представленные ему юристами и бухгалтерами бумаги и уезжал в ресторан обедать. Оттуда направлялся в казино, потом в ночной клуб. На следующий день рабочий стол в просторном кабинете ощущал тепло его рук только к полудню, а то и позднее.

Михайлов решил проучить зажравшегося бизнесмена, но для начала надо было выяснить расписание его дня. Он подъехал на Садово-Самотечную улицу и остановил машину недалеко от входа в особняк. Достал бинокль и стал внимательно изучать расположение видеокамер на его фасаде.

Штамм выбрал под фонд здание, входящее в реестр архитектурных памятников Москвы. Взял его в аренду на пятьдесят лет и сделал капитальный ремонт. Денег не пожалел. Отремонтировал так, что любо-дорого было посмотреть.

На реконструкцию особняка Штамм потратил семь миллионов долларов. Но это – по документам, а фактически ушло только два. На остальные пять он выстроил себе загородную виллу. Выбрал самый престижный район в Рублеве, купил там гектар земли и отгрохал такой дом, что диву даешься. Наверное, через много лет его тоже внесут в реестр памятников архитектуры времен перестройки.

Штамм дела вел с размахом и прослыл в столице самым крутым воротилой. Причем никто не знал, откуда у него миллионы. Но все понимали, что имеют дело с очень влиятельным господином.

Многие приходили к нему на аудиенцию и просили деньги на восстановление храма, сельской школы или дома престарелых. И всем помогал добрый меценат. Он финансировал театры и конкурсы молодых исполнителей, выставки художников и спортивные команды, субсидировал съемки нескольких кинофильмов. О нем писали в газетах и журналах, о нем снимали телепередачи – стал звездой экрана.

Но не только хорошее делал Альберт Штамм. Он бесконечно кутил на деньги фонда, объездил весь мир и обогатился за его счет несказанно. Настроил домов себе и своим детям, покупал квартиры любовницам, дарил автомашины нужным ему людям и сам собрал коллекцию прекрасных фешенебельных эксклюзивных авто.

Кстати, Сергей общался со Штаммом только на английском, через переводчика, так как не хотел, чтобы тот узнал об истинном его происхождении. Для Альберта же Джон Хортон был сумасшедшим американским миллиардером, сдуру решившим помогать обездоленным россиянам. Штамм относился к нему снисходительно, со скрытой иронией. Штамм решил, что если Хортон нагрянет в Россию с проверкой, то он с ним либо договорится, либо уничтожит его.

Разведчик взял в руки лазерный пеленг и навел на окна здания. Настроил аппаратуру и включил луч. Начал сканировать вибрации оконных стекол, образующиеся во время разговора. Они поступали в декодер, тот их расшифровывал, а магнитофон записывал. В наушниках Сергей слышал отчетливую речь, но кому она принадлежала, он не знал. Хотя образец голоса Альберта у Михайлова был.

В томительном ожидании прошло два часа, но вот к крыльцу подкатил эскорт из трех автомашин. Сергей схватил видеокамеру, припал к окуляру и начал снимать приезд на работу Альберта Штамма.

Первыми открылись дверцы джипов, следовавших впереди и сзади длиннющего черного лимузина фирмы «Мерседес».

– Шесть телков, – прошептал Ник, – все с пистолетами, и тачки, наверное, бронированные. И все куплено на мои деньги. Вернее, на деньги российских граждан, украденных у них Корниловым.

Охранники обступили машину хозяина и стали картинно смотреть по сторонам, ища на крышах близстоящих домов и в подворотнях снайперов.

– Клоуны, – усмехнулся Сергей, – из снайперской винтовки его любой шлепнет… С такой-то охраной. Место выхода надо выбирать укромное, скрытое от посторонних глаз. За глухим забором или живой изгородью, что ли. А тут они все как на ладони…

И вот из лимузина вышел невысокий худощавый мужчина и, не дожидаясь, пока его прикроют телохранители, поспешил к дверям здания. Они бросились за ним. Один распахнул дверь, и Штамм юркнул в нее, как бильярдный шар в лузу.

– Быстро, – констатировал Сергей. Отложил видеокамеру и взял лазерный сканер. Навел на окна и стал слушать.

Некоторое время слышались чьи-то голоса, шаги, удары дверей, скрип мебели, а потом воцарилась тишина. Сергей поводил по окнам лучом и нашел то, где четко различался властный высокий голос Альберта Штамма.

Михайлов включил программу идентификации в своем компьютере. На мониторе возникла зубчатая голосовая синусоида, записанная еще в США при их личной встрече. Без сомнения, это был Штамм.

– Отлично, – Сергей закрепил сканер на штативе и этим освободил себе руки. Достав сотовый телефон, набрал номер офиса Альберта Штамма. Решил поиграть с ним в интересную игру.

На том конце послышались длинные гудки, а потом – щелчок и миленький голос секретарши:

– Российский благотворительный фонд «Милосердие» слушает.

– Хай! Попросите, пожалуйста, к телефону господина Штамма, – с сильным американским акцентом проговорил Ник. – С ним будет иметь разговор господин Джон Хортон.

Услышав имя американского хозяина, девушка вздрогнула и трепетно пролепетала:

– Здравствуйте, прошу прощения за задержку, я вас сейчас соединю. – Она положила трубку на стол, вскочила и метнулась к красивой дубовой двери кабинета босса. Без стука отворила ее, просунула в проем голову и прошептала:

– Альберт Михалыч, Хортон звонит.

Сидящий за большим красивым офисным столом Штамм поднял от бумаг удивленный взгляд и переспросил:

– Кто?

– Джон Хортон, – повторила девушка.

Наконец до босса дошло. Он вскинул брови, взял с аппарата телефонную трубку, поднес к уху и кивнул секретарше:

– Соединяй.

Та подбежала к столу, схватила трубку и торжественно проговорила:

– Господин Хортон… господин Штамм готов вас выслушать. Соединяю, – нажала кнопку и, убедившись, что селектор сработал и у босса появилась связь, положила трубку.

Джон часто звонил Штамму в Москву, чтобы справиться, как идут дела в его фонде, и каждый раз получал подробный отчет. Еще он получал документы о его деятельности по электронной почте. На этот раз Джон решил немного потрепать нервы Штамму – сообщить ему о своей скорой инспекционной поездке в Россию.

– Хелло, – с напускной радостью произнес Альберт.

– Хай, – повторил по-английски Сергей. – Все о`кей?

– Да, о`кей, – ответил Альберт, – работаем. Готовлю отчет о проделанной работе.

Сергей сказал по-английски:

– Господин Альберт, я хочу вас предупредить, что скоро прибуду в Россию. Пожалуйста, подготовьте все отчетные документы – все, что сделано, и главное – куда потрачены деньги. Я хочу посетить те места, куда я вложил свои деньги. Также организуйте мне прием в аэропорту. О дате прилета я сообщу отдельно.

Штамм понял смысл каждого сказанного слова и не на шутку испугался. Он немного помедлил, а потом ответил:

– Да, господин Хортон, я вас понял. Я жду вас и предоставлю вам все интересующие документы. Сообщите дату прилета, рейс, и я вас встречу. Организую лучший прием в духе российского гостеприимства и покажу вам объекты, на которые были потрачены ваши деньги. Также организую культурную программу. – Штамм замолчал.

– О`кей, Альберт, рад вас слышать. Жду встречи, о визите сообщу позже. – Сергей отключил связь.

Михайлов отложил телефон в сторону и надел наушники. В них он услышал отборный русский мат вперемешку с оскорблениями в адрес Джона Хортона:

– Падла, сволочь, в Россию захотел. Гад, проверять меня вздумал. Я тебе такую встречу устрою, ты у меня, бля, пасть навсегда заткнешь, падла. Если что-то раскопаешь, то я тебя здесь урою, собственными руками в гроб вгоню. Сучок навозный, америкашка тухлый. Решил со мной тягаться, гнида тифозная.

Ругани не было конца, а Сергей писал и писал ее на магнитофон. Он впоследствии собирался предъявить ее Альберту Штамму в качестве вещественного доказательства вместе с другими фактами его незаконной деятельности.

Но вот предприниматель успокоился и вызвал к себе помощника. Тот пришел через минуту и без приглашения уселся в кресло. Кто это был, Ник не знал. Очевидно, заместитель Штамма.

У них состоялся серьезный разговор.

– Значит, так, Миша, – начал Штамм. – Хозяин фонда приезжает в Россию, и мне нужна полная документация о нашей деятельности. Все с начала и до конца, но чтобы ни одного цента, ни одной копейки не было потрачено зря. Все должно быть учтено и на все должны быть подтверждающие бухгалтерские отчеты.

– Эту липу я сделал, а как быть со строительными подрядами… Если он начнет копать, наймет инспекторов-строителей, и они проверят стоимость ремонтов в двадцати детских домах… Тогда что?

– Где мы деньги отмывали?

– Через твою фирму. Там много было.

– Да, много, более ста лимонов. Но, я думаю, до этого не дойдет. Он по России не поедет, поленится. А здесь, в Москве, у нас все четко. Этот офис отгрохали, в Питере похожий, в Сочи пять домов отдыха отремонтировали. Там дети-инвалиды отдыхают.

– А в Подмосковье?

– В глубинку он не сунется. А если сунется, так там есть наш пансионат для ветеранов афганской войны. Там одни инвалиды, пусть на калек любуется.

– Если начнет скрупулезно считать, то нам – крышка. Он накопает такого…

– Не накопает. А если накопает, то мы устроим выезд на охоту в подмосковные угодья, а на ней случится несчастный случай. Ты его пристрелишь и потом отсидишь за это год-другой, и баста. Суд будет с лучшими адвокатами, и сидеть будешь в лучшей тюрьме. Не тюрьма, а рай. Мы сами ее отгрохали на деньги фонда, помнишь?

– Может, кто-то другой, мне не хочется, – воспротивился собеседник.

– Нет, ты. Только на тебя я могу положиться, понял? И не все ж тебе по кабакам и бабам шастать, надо и отплатить за добро.

Воцарилась тишина, а потом послышалась невнятная речь:

– Ну, если неосторожное обращение с оружием и был дефект в ружье, то много не дадут…

– Я тебя уверяю: за америкашку надолго не сядешь. Процесс будет символическим, но зато какие перспективы… Мы свободны, и никто нас не отымеет за наши дела. Мы хозяева жизни, мы миллионеры.

– Хорошо, брат, согласен, но, может, до этого и не дойдет.

– Лучше бы не дошло, но на всякий случай подготовься.

В кабинете послышался скрип мебели, шаги, стук двери, и наконец все стихло.

Сергей еще некоторое время слушал сканер, но в кабинете ничего не происходило. Затем раздался голос Альберта.

– Миша, – произнес Штамм в трубку, – заходи за мной, поедем обедать. Потом вернемся в офис, надо будет поработать.

Послышался щелчок, и все стихло.

Сергей понял, что ждать бесполезно, так как бизнесмен отправился в ресторан. Он выключил лазерный сканер, спрятал в сумку, приготовил видеокамеру и стал наблюдать, когда Штамм выйдет из офиса.

Двери открылись, на улицу начали выходить охранники, а между ними мелькнул хозяин. Он устремился к «Мерседесу» и через мгновение исчез в его чреве. Охранники расселись по джипам, эскорт тронулся, выехал на улицу и сразу попал в пробку.

– Вот так, – засмеялся Сергей. – Без синей мигалки будешь париться здесь час, а может, и два. И ни один гаишник тебе дорогу не перекроет.

Тем не менее через пять минут вонючий железный поток сдвинулся, и эскорт благополучно выехал на оперативный простор.

Михайлов завел двигатель и последовал за ним. Проводил Штамма до ресторана «Метрополь», подождал, пока тот отобедает, проследил до офиса, послушал его разговоры там, уже на ночь глядя потопал за ним в казино «Метелица». В нем Альберт задержался надолго. Вышел только к двум часам ночи, в сопровождении двух девиц – по виду, дорогих валютных проституток.

Они уселись с ним в лимузин, и эскорт понесся в Рублево, на виллу босса. Сергей не отставал от них и снимал на видеокамеру все события. Жаль, ему не удалось запечатлеть мецената в ресторане и казино – Штамм знал его в лицо, и Ник решил не рисковать.

Сергей проследовал до поселка «новых русских» и остановился на безопасном расстоянии от ворот на виллу Штамма. Дальше было нельзя. Михайлов решил, что пора ехать отдыхать. Он развернулся на широкой асфальтированной дороге и поспешил в Москву.

Сергей оставил «БМВ» на стоянке и пешком пошел к дому. Поднялся по лестнице, подошел к двери и открыл ключами замки. Вошел в темную тихую прихожую, поставил сумку с аппаратурой на пол и включил свет в туалетной комнате. Вынул пистолет с глушителем и пошел по темным пустым комнатам. Сначала ему показалось, что дома никого нет, но вскоре понял, что ошибся.

Кто-то бесшумно подкрался к нему сзади и приставил к затылку холодный предмет. Очевидно, ствол пистолета.

– Оружие на пол, – прошептал тихий голос, – а то еще выстрелишь в кого-нибудь, Серега.

– Это ты, Морс, – засмеялся Михайлов и опустил оружие.

Фэд щелкнул выключателем. Сергей обернулся и увидел друзей с оружием в руках. Они стояли в одних трусах и жмурились от света.

– Простите, если разбудил. – Ник развел руками. – Целый день этого Штамма пас, а он рано не ложится и, уж точно, рано не встает. Только из казино.

– Не беда, мы уже выспались, – усмехнулся Морс и сел на стул. Поставил пистолет на предохранитель и положил перед собой на стол. Фэд улегся на диван и сладко зевнул. Запихнул ствол под подушку и положил на нее голову:

– Ну, как дела, что выяснил? – спросил он.

– Нормально. Снял фильм. Хотите посмотреть?

– Сейчас? – хором спросили друзья.

– Да.

– Давай завтра, а то мы намотались, тоже наснимали гору кассет. Еще не смотрели.

– Ну и как? – спросил Ник.

– Компромат есть. Твой Штамм денег намыл немерено, и все через липовые строительные подряды. Наверное, у него строительная фирма имеется.

– Или у кого-то из его родственников, – добавил Фэд.

– Что там, ремонта нет? – спросил Сергей.

– Вообще никакого. Как был полуразвалившийся детский дом, так и остался. Я думал, может, хоть внутри что-то есть – компьютеры, мебель… Так нет – голые стены. Я такого убожества никогда не видел. Дети грязные, в каких-то обмотках с чужого плеча. Видимо, собирали всем миром. Государство вообще не помогает.

– У государства денег нет. О них только наркодельцы заботятся – потенциальная клиентура.

– Я привез им пару ящиков шоколада, конфеты, печенье, кое-какие настольные игры, книжки с картинками – сколько в джип влезло, – Фэд сделал паузу и серьезно посмотрел на друзей. Те сидели молча и слушали. – Вы бы видели их глаза, как они на конфеты смотрели, на игрушки… Нянечки заплакали, когда увидели мои подарки… Детский дом в глуши находится, в ста километрах от Москвы и еще пятьдесят в сторону от магистралей. Настоящая российская глубинка. Я удивляюсь, как они там выжили.

– Много там детей? – поинтересовался Михайлов.

– Больше ста. Есть взрослые, но есть и крохи. Меньше года. Им люди из окрестных деревень помогают чем могут.

– И Штамм знал, какое там положение, и не помог? – удивился Морс. – Хоть немного.

– Выходит, знал и не помог. По документам, он там отгрохал хоромы из хрусталя и мрамора с бассейнами и цветниками, а на деле – отмыл десять миллионов долларов.