Текст книги "Страж империи"

– Пускай смотрят, – отмахнулся я. – Мы же не торгуем дурью, а употребляем ее в свое удовольствие. Так что каторга нам не грозит.

Придвинув к себе бокал с нумийским вином, я вылил в него смесь спиритуса и «ледка» и снова взялся перемешивать. На этот раз мешал совсем недолго. И осторожно попробовал на вкус расхваленный бесом коктейль.

Не соврал рогатый. Действительно Вещь! Именно так, с большой буквы. Ранее не любимое мной густое вино с терпким привкусом стало одуряюще восхитительным. И кисельная густота вина обратилась его неоспоримым преимуществом – «ледок» очень медленно впитывался из этой массы в язык и небо. И легкая эйфория, возникающая от «Искристого льда», растягивалась во времени…

– Попробуй, – протянул я Кэйли бокал. – Только совсем немножко отпей, а то улетишь.

– Но ты же меня удержишь? – засмеялась девушка и прикрыла глаза, пробуя напиток. А когда распахнула их, восторженно заявила: – Вот это штука! – И потеребила мой рукав: – Откуда ты такие занятные хитрости знаешь, Кэр?!

– Старинный рецепт кельмских стражников! – рассмеялся я, не обращая внимания на донельзя возмущенного моим заявлением беса.

– Здорово у вас служба идет! – подметила Кэйли и, сделав еще один глоточек из бокала, вернула его мне.

На пару мы употребили четверть порции бесовской выпивки, и ко мне вернулось удивительное ощущение легкости тела и бодрости духа. Кровь быстрей заструилась по жилам, новыми красками заблистали красоты окружающего мира, а душу захлестнуло упоение жизнью. Сейчас, пожалуй, любое простейшее дело было бы в радость. Все вокруг такое интересное и замечательное… Особенно Кэйли…

Похоже, и Кэйли почувствовала что-то такое, и мы принялись целоваться прямо у стойки бара, как какие-то сумасшедшие влюбленные. И ни до кого нам не было дела…

«Ты сильно не увлекайся, – поддел меня бес, едва я оторвался от сладких девичьих губ. – Мы не на те игры договаривались».

«Не боись, все будет путем!» – вернул я рогатому его подначку.

Но от Кэйли все же отстранился. Хорошего понемножку. Еще развлечемся всласть. А пока нужно умаслить беса.

Повернувшись, я нашел взглядом своих друзей-стражников и кивнул помахавшему мне рукой Роальду. Десятник показал жестом, чтобы я занимался своим делом. Видимо, счел, что мне нужно отдохнуть в свое удовольствие, а они только помешают. Вельд, тот вообще не заметил меня – так увлекся болтовней с девицами.

– Кэйли, – обратился я к спутнице, глядя на своего рыжего приятеля, – а эти девушки, которых ты привела… Не знаешь, как они отнесутся к предложению поразвлечься и подзаработать немного деньжат?

– Хорошо отнесутся, – заверила меня Кэйли и расхохоталась. – Хотя можно обойтись и без оплаты.

– Да нет, я совсем не это имел в виду, – помотал я головой, собирая вместе разлетевшиеся осколки мелькнувшей в голове идеи. Мысль такая забавная была…

– А что?

Собрав воедино свою идейку, я обрадованно воскликнул:

– А, вспомнил! – И, склонившись к Кэйли, чтобы никто ничего не подслушал, прошептал: – Хочу Вельда разыграть! Поможешь?

– Запросто! – легко согласилась Кэйли. – Что нужно сделать?

– Надо или этих девушек уговорить повеселиться, или других найти, – изложил я хитроумную затею. – Чтобы они к Вельду подкатили с очень нескромным предложением провести ночь втроем. Пусть тогда выкручивается как знает, злыдень рыжий, а то мастак похваляться своими постельными подвигами. Дескать, нумиек он чуть ли не десятками пользует…

Кэйли захихикала как сумасшедшая, и я недоуменно уставился на нее. Чуть успокоившись, она пояснила свою реакцию:

– Твой друг, похоже, не знает, что у нумиек есть такой славный обычай, согласно которому детей отдают на воспитание их отцам!

– Вот это Вельд попал! – расхохотался я, представив своего бедолагу-приятеля с десятком карапузов на руках.

– А Ишу и Лэри я сейчас подговорю устроить твоему другу веселенькую жизнь, – сказала Кэйли, поднимаясь со стула.

– Тогда встретимся во втором зале, – решил я, забирая с собой бокал с бесовской выпивкой.

Народу в «Серебряном звоне» изрядно прибавилось по сравнению с самым началом вечера. Такое впечатление, будто у нас в Кельме одни прожигатели жизни обретаются да заядлые игроки. Хотя это совсем не так. Но желающих спустить честно заработанные денежки все же очень много.

Поднявшись по широкой деревянной лестнице на второй этаж, я очутился в зале размерами поскромнее нижнего. Видимо, все остальное место занимают комнаты для гостей. Да и не требуется здесь большое помещение – игровых столов всего-то восемь. Не так много желающих играть по-крупному с минимальной ставкой в серебряный ролдо. Однако имеются в Кельме и такие богачи, раз за всеми столами идет игра.

Оглядевшись, я направился к девице, одетой в форменную серебристо-голубую курточку, сидевшей в самом начале зала за подковообразным столом, который окружала ажурная решетка. Ведь в верхнем зале монеты на кон не ставят. По наущению беса я обменял почти все выигранные им деньги на фишки. И, получив взамен целую горку разномастных серебреных и золоченых кругляшей, отправился играть. Снова в кости.

Пришлось самую малость подождать, пока освободится место бросающего. Но затем все пошло как по маслу. Бес быстро приноровился к новым кубикам и, выиграв пару серебряных, потребовал взвинтить ставки.

Гад рогатый. Я просто не мог смотреть равнодушно, как выигрываются и проигрываются позолоченные фишки – большие кругляши с квадратной дыркой в центре. Это же реальные деньги! Да что там – деньжищи! На один такой позолоченный кругляш можно полгода жить, не работая. Без изысков, конечно, но все же вполне достойно.

Моя игра почти сразу привлекла внимание не только игроков, но и служащих «Серебряного звона». Двоих вроде как обычных завсегдатаев клуба со слишком цепкими взглядами я приметил раньше беса, даже несмотря на эйфорию, даруемую выпивкой с дурью. Обычное дело: многие игорные дома нанимают отошедших от дел шулеров на такую вот работу – следить, чтоб никто не пытался мошенничать. Да только я-то играю по правилам.

Когда ко мне присоединилась моя очаровательная спутница, бес уже успел нагреть «Серебряный звон» еще на полсотни золотых. Тут и долгожданный маг приперся. Бес, устроившийся на груде выигранных фишек, только фыркнул, увидев его, и как ни в чем не бывало продолжил играть. Оно и правда – щуплый паренек с водянистыми глазами не производил впечатления. Скорее всего совсем недавно достиг начальной, седьмой ступени посвящения, окончив ученичество. Определенно не чета сэру Родерику, и беса ему не вычислить при всем желании.

Впрочем, нанятый заведением маг не особо старался. Так, видимость каких-то действий создавал. Иначе я бы ощутил обращенное на меня магическое воздействие. Паренька больше занимала крутящаяся вокруг меня неугомонная Кэйли. Да уж, восторженно хлопающую в ладоши и лезущую ко мне целоваться при каждом удачном броске мальвийку очень трудно не заметить…

Народу собралось у стола – не протолкнуться. Бес разошелся до такой степени, что игорному клубу грозил самый серьезный проигрыш за всю его историю. Хвостатый уже на целой горе золоченых кругляшей восседал. Как царь какой-то на груде сокровищ.

При виде такого богатства во мне проснулась жаба. За полтора дня ни за что ведь не потратить почти сотню золотых. Даже если устроить гульбище на весь город, все равно еще хватит на королевские похороны, на памятник из белого аквитанского мрамора и приличная сумма останется.

Ошибся я малость. От памятника, похоже, придется отказаться. А все бес, очень быстро продувший больше четверти выигранного. Как будто забыл, как кости бросать.

«Бес, ты что творишь?!» – возмущенно осведомился я, когда груда наших фишек уменьшилась почти вдвое.

«А что?» – потер лапой свой пятак бес.

«Проиграешь ведь все, вот что!» – в сердцах высказался я.

«Думаешь? – прищурился рогатый. – Ну-ну».

Явно замыслил что-то, бесовское отродье. Может, хочет успокоить служащих клуба? Так сразу и не понять…

А все оказалось проще простого. Такого разочарования я не испытывал уже очень давно… Чуть ли не с детства. Прямо-таки руки тряслись – так мне хотелось придушить мерзкого беса! Жаль, что он нематериален… Шкуру бы с него содрать и на барабан пустить!

Даже принесенная Кэйли еще одна порция бесовской выпивки слабо помогала. В ушах не смолкал разочарованный гул толпы, когда остались мы милостью беса у разбитого корыта. Ох не зря святые отцы именуют бесов зловредными пакостниками, сеющими раздор в душе и подталкивающими к низменным чувствам. Убил бы гада… Жестоко…

«Ох и добре поиграли!» – заявил бес, почесывая волосатое пузо, и оскалился.

«Ах ты с-с… скотина… – прошипел я. – Еще и издеваешься?!»

«А то! – кивнул довольный бес и припомнил старое: – Я ж тебе говорил – вертай меня взад, а то пожалеешь!»

«Знаешь что, недоросль рогатая? – возмутился я и позлорадствовал: – Ты еще больше пожалеешь, что связался со мной! Я, перед тем как помереть, упрошу священника даровать тебе святое прощение, за твою доброту и помощь страждущим! Как тебя потом в Нижнем мире примут с таким-то белоснежным пятном на твоей грязной серой душонке?»

«Ты того… И не думай даже… – резко прекратил скалиться бес. – Я ж не со зла… По привычке…»

«Вот и будешь это своим объяснять!»

«Да чего ты злишься-то?! Ну чего ты от меня еще хотел?! Я ж тебе не ангел какой-нибудь!»

«Убери из моего тела убивающую меня гадость и расстанемся по-хорошему», – предложил я, смекнув, что беса проняло обещание отбелить ему шкурку.

«Да что ты так за свою жизнь цепляешься? – с досадой спросил гад рогатый. – Ну зачем она тебе такая нужна? Ведь тьфу, а не жизнь! И не поймешь сразу, как обозвать, – то ли жалким прозябанием, то ли унылым существованием. Но на настоящую жизнь это точно не похоже!»

«Да что ты в этом понимаешь?» – обидело меня заявление беса.

«Побольше твоего! – уверил он меня. – Жизнь – это радость! А не «это нельзя, другое нехорошо, а третье вовсе запретно»! Вот ты хоть когда-нибудь жил, как тебе хочется? Чтобы каждое мгновение дарило радость? – И зло оскалился, видя мою растерянность: – Ты обычный слабый человечишка! Готов побиться об заклад, что ты даже дня настоящей жизни не выдержал бы! Сразу спрятался бы в свою безопасную нору, выстроенную из условностей и запретов».

«Ты меня плохо знаешь, недомерок хвостатый, – обозлился я. – Уж что-что, а жизнь меня не пугает. Как-никак уже двадцать первый год живу».

«Хорошо, – покладисто кивнул бес и предложил: – Давай заспоримся? Сможешь прожить по-настоящему хотя бы один-единственный день – я убираю серую гниль из твоего тела, а не сможешь – не взыщи».

«Вот это уже похоже на серьезный разговор, – обрадовался я такому повороту событий. – Что конкретно ты подразумеваешь под настоящей жизнью?»

«Ничего сложного, – заверил меня бес. – Просто делаешь то, что хочешь, невзирая на препятствия. И не делаешь то, что не хочешь. А я прослежу, чтобы твои желания совпадали с твоими действиями».

Я недолго думал. Быстро разобрался в истинном замысле беса. И, с трудом удержавшись от ругательств, зло спросил: «Надурить меня решил? Завтра ко мне вернется боль, вызванная этой самой серой гнилью, и, чувствую, единственным моим желанием будет сдохнуть поскорей».

«Даже и не думал об обмане, – сложил лапки на груди рогатый. – Боль – это ерунда. Хочешь, я ее уберу? Если, конечно, ты и завтра позволишь мне развлечься игрой».

«Договорились, – согласился я, ведь отсутствие мучений – это несомненный выигрыш при любом раскладе. – Можешь и завтрашний вечер провести за игрой».

«А что насчет основного уговора?»

Настойчивость беса настораживает. И даже затуманенное дурью сознание позволяет заподозрить в его предложении крупный подвох. Но что делать? Придется соглашаться. Все же не так сильно мои действия расходятся с моими желаниями. Да и Вельд с Роальдом для того и приставлены ко мне, чтобы я не набедокурил. Буду буянить – по голове настучат и утихомирят. К тому же, если что, потом можно будет все списать на действие дури – дескать, ничего не осознавал, ничего не помню. Как-нибудь улажу возникшие проблемы. Это со смертью не договориться…

«Хорошо, я докажу тебе, что могу прожить один день, не переступая через свои желания, и ты изгонишь из меня серую гниль», – уговорился я с бесом.

«Идет, – повеселел тот и потер лапки: – Тогда, пожалуй, продолжим игру».

«Ты уже почти все спустил, – подметил я. – Даже десятка самых мелких фишек не осталось».

«Ерунда, – беспечно отмахнулся бес. – Мы еще в рулетку не играли…»

– Кэр, Кэр, очнись! – прервала общение с бесовским отродьем тормошащая меня Кэйли. И, увидев мой осмысленный взгляд, ласково сказала: – Да не переживай ты так, Кэр, подумаешь, проиграл. Не свои же.

– Да все со мной в порядке, – уверил я прекрасную мальвийку. – Давай еще бокал нумийского вина с «ледком» замутим и за рулеткой посидим?

– Я не против, – легко согласилась Кэйли.

Убедив рогатого не рыпаться некоторое время, я со своей спутницей спустился в нижний зал. Там у стойки бара мы забодяжили бесовскую выпивку и немного посидели с веселой компанией, состоящей из Роальда, Вельда и Лэри с Ишей. Заодно перекусили малость. А то неизвестно, насколько затянется игра.

Из-за продувшего целое состояние беса у нас осталось всего одиннадцать мелких серебреных кругляшей. Чуть больше одного золотого ролдо в переводе на настоящие деньги. Но сидели мы за столом с рулеткой, а максимальный выигрыш тут куда больше, чем в кости. Бес начал игру осторожно – делая ставки на чет-нечет или красное-черное. Так можно только удвоить поставленную сумму. Да и отыгрывались мы очень медленно… Даже заинтересовавшиеся моим возвращением зеваки быстро заскучали и разбрелись.

Но мне не жалко – пусть рогатый играет хоть на медяки. Мне в любом случае будет нескучно в обществе усевшейся на колени Кэйли и с бокалом бесовской выпивки. Хотя, если вспомнить об уговоре жить так, как хочется…

«Бес, – обратился я к увлеченному игрой злокозненному духу. – Что-то мне надоело тут сидеть… Хочу чем-нибудь более интересным заняться. Так что давай закругляйся, раз не хочешь толком развлекаться».

«Погоди малость, сейчас самое-самое начнется», – удержал меня на месте бес.

И, добив выигрыш до двух золоченых фишек, поставил их на семнадцать. И на следующем ходу к нам подгребли семь крупных прямоугольных пластинок почти с ладонь величиной, покрытых лунным серебром. Семь самых дорогих фишек клуба достоинством в десять золотых ролдо.

Народ возбужденно загудел, обсуждая мою удачу. Закономерно. Ведь такой куш мгновенно переводит последнего бедняка в стан зажиточных горожан. Выигранных денег хватит на собственную лавку в торговых рядах или на домик в приличном квартале. Как не позавидовать такому игроку…

А какая волна поднялась, когда к семи дорогим прямоугольным фишкам присоединились четырнадцать их подружек… Да всего спустя два хода… Вокруг стола возникла настоящая давка. А крупье мгновенно вспотел и озирался по сторонам затравленным взглядом. Тут и давешний маг возле нас материализовался, и собралась целая толпа служащих клуба, обязанностью которых было следить за честностью игры.

После следующего ошеломительного проигрыша клуб сменил крупье. А какие-то мордовороты подхватили только что крутившего рулетку бедолагу под руки и куда-то потянули. Наверное, побеседовать на тему крупных выигрышей. Крутить колесо и бросать шарик поставили пожилого улыбчивого мужичка. Видать, доверие к нему немереное испытывали.

Правда, улыбочка у него быстро с лица сползла, когда я еще два раза подряд сорвал куш с помощью беса. Тут уж нам пришлось пробираться сквозь толпу к другому столу. С новым крупье. Гад рогатый, мерзко ухмыляясь, продул полсотни золотом, нагнетая интригу, а затем выиграл трижды. И всё на максимальных ставках на одну цифру!

Кэйли была в полном восторге. А люд в верхнем зале медленно, но верно исходил завистью.

– Ставки больше не принимаются! – просипел крупье, которому что-то шепнул на ухо один из служащих клуба.

– Эй, вы чего? Что за дела? Раз кто-то выигрывать начал, так вы сразу прикрываете лавочку? А как же честная игра? – раздались возмущенные возгласы из толпы зевак.

– Ставки в верхнем зале больше не принимаются! – отодвинув в сторону крупье, повторил его слова невысокий мужчина средних лет, щеголявший тонкими усиками по последней моде. – Исчерпан денежный лимит клуба! Простите за временные неудобства! Завтра вечером игра возобновится!

«Повезло им, нашли способ выкрутиться! – провозгласил самодовольно ухмыляющийся бес. – А то бы я их без последних портков оставил!»

А Кэйли ахнула:

– Вот это да! Кэр, ты же опустил в ноль «Серебряный звон»! У них больше нет денег обеспечивать ставки!

– Ну еще бы, – рассмеялся я. – Мы же больше чем полтысячи золотом выиграли. Я вообще потрясен тем фактом, что у игорного клуба такие деньжищи водятся.

– Кэр, ну ты дал! Если бы сам не видел, ни за что бы не поверил! – с жаром похлопал меня по плечу невесть как пробравшийся сквозь царящее вокруг столпотворение Вельд. И предложил, видя, как я сгребаю на небольшой поднос фишки: – Давай помогу! Хоть разок подержу в руках эдакое богатство!

– Держи! – легко уступил я приятелю право перетащить фишки к сидящей в ажурной клетке девице. У меня хорошо отложился в памяти прошлый взбрык беса. Этот гад хвостатый запросто может просадить завтра весь сегодняшний выигрыш, и останусь я ни с чем. Вельд не понимает, что при таком раскладе мое богатство призрачно и как пришло, так и уйдет… Потому лучше не воспринимать выигрыш всерьез.

Обменяв фишки на открытые векселя Первого Городского банка, гарантирующие получение пятисот золотых ролдо, я упрятал их в карман и тут же о них забыл. В то время как доставшуюся в довесок к денежным обязательствам мелочь, если так можно назвать восемьдесят два с четвертью золотых, тут же пустил в ход. Заказал всем посетителям «Серебряного звона» выпивку и оплатил нашей компании еще два дня пребывания в клубе с полным обслуживанием. Ну и Ише с Лэри пару монет через Кэйли незаметно передал.

– Хочешь закатить пир горой? – тихонько спросила у меня мальвийка.

– Вроде того, – ответил я. – Пусть люди повеселятся.

– А мы будем веселиться? – задала провокационный вопрос улыбающаяся Кэйли.

– Еще как! – уверил я ее. – Вот только комнатку поудобней снимем…

Улизнув от друзей-приятелей, мы с Кэйли загрузились в баре всем потребным для приготовления бесовской выпивки и отправились на второй этаж. На его закрытую сторону, где располагались комнатки для гостей.

И, скрывшись от посторонних глаз, решили поиграть в более интересную игру, нежели кости… Настолько интересную, что у меня не находилось слов, чтобы выразить свое восхищение. «Искристый лед» вкупе с действительно красивой девушкой, знающей толк в удовольствиях, – это нечто…

Страсть просто захлестывала, не отпуская ни на миг. Казалось немыслимым кощунством выпустить из своих объятий эту дикую кошку с поразительно нежной светло-кофейной кожей. Кэйли разошлась не на шутку, представ передо мной в облике невероятной любовницы, заставив меня мгновенно забыть обо всех прошлых девушках. Она не шла ни в какое сравнение с ними… Такой потрясающей девушкой хотелось обладать вечно…

Наше сумасшествие не оставляло нас до самого утра. И лишь когда полностью истощились силы, мы решили немного передохнуть. Пару часиков.

И мне не понадобились никакие бесовские выкрутасы, чтобы узнать, что скрывает Кэйли под платьем от досужих глаз…

Из докладной записки ас-тарха Кована главе Охранной управы

графу ди Ноэлю от четвертого дня шестнадцатой декады

четыреста пятьдесят седьмого года

…Ближе к рассвету, когда к дому градоначальника были стянуты свободные подразделения стражи и дежурные маги, выяснилось, что в особняке графа ди Сейта действительно случился бой с применением магии, а пожар в пристройке вызван неестественными причинами. Но граф, руководствуясь собственными мотивами, отказался признать данное происшествие нападением на лицо, облеченное государственной властью, и тем самым спас ночных злодеев от виселицы. Впрочем, четверо из пяти ворвавшихся в его дом людей были уже мертвы (убиты охраной).

Толчком к принятию ди Сейтом такого решения, несомненно, стало то, что осуществившая нападение на него в составе преступной группы девушка (опознанная как леди Энжель ди Самери) осталась жива. Узнав ее, граф незамедлительно истолковал нападение на его дом как проникновение воров, хотя очевидно, что имело место быть покушение на убийство по причине кровной вражды между домами ди Сейт и ди Самери. Вероятно, обозленный погромом в доме, граф решил максимально жестоко покарать девушку, использовав такую трактовку событий. Ведь ясно, что последняя представительница рода ди Самери будет не в состоянии оплатить вчиненный ей иск.

В целом, казалось бы, ситуация проста, понятна и не требует вмешательства Охранной управы. Если бы не одно «но»… Как выяснилось, темный ковен сговаривался с предателем не напрямую, а через аквитанских агентов. И совершенно случайно спустя сутки после перехвата контрабанды из Аквитании прибывает человек, имеющий своей целью убийство градоначальника Кельма.

Возможно, я прибегаю к слишком большому допущению, но можно предположить, что адепты Темного предъявили претензии свои аквитанским партнерам, а те, в свою очередь, были вынуждены спросить за провал с предателя. И быстро переправили в Кельм самую подходящую для обрубания концов персону. Кровная месть – и все шито-крыто.

В связи с возникшими подозрениями я прошу разрешения на незамедлительное вмешательство и проведение дознания при поддержке магов-менталистов.

* * *

Проснувшись, я сначала не понял, где очутился. Вроде как комната, но явно не моя… Не разобрать ничего, когда все плывет перед глазами. Можно предположить, что перебрал вчера, но ничего, кроме затуманенного зрения и дикой жажды, не намекало на недавнюю пьянку. Ни головной боли, ни тошноты…

Однако я лишь пару мгновений пребывал в недоумении относительно своего местонахождения. До того момента, пока не обнаружил рядом с собой Кэйли. И тут же все вспомнил.

Осторожно выбравшись из постели, чтобы не разбудить сладко спящую девушку, я пошлепал к столу. Там в графине была вода. А именно утолить жажду мне сейчас хотелось больше всего на свете.

Вода оказалась настоящим спасением. И жить сразу стало в радость, и обстановка в комнате перестала бегать перед глазами. Красота да и только.

– Кэр?.. – не отрывая головы от мягкой подушки, полувопросительно протянула Кэйли, когда я по неосторожности звякнул горлышком графина об стакан.

– Здесь я. Воды хочешь? – предложил я.

– Очень, – призналась, перевернувшись на спину, девушка.

Наполнив стакан водой, я вернулся с ним в постель к своей очаровательной подруге. Торопиться некуда, можно еще поваляться на кровати в свое удовольствие.

Напившись, Кэйли поставила стакан на тумбочку и прильнула ко мне. Чмокнула в губы и, ласково водя пальчиками по контуру магической татуировки на моем левом предплечье, промурлыкала:

– Я впечатлена, Кэр… Неужели я действительно так сильно тебе нравлюсь?

– Ты даже не представляешь, – уверил я нагло провоцирующую меня на продолжение забавы Кэйли. И ничуть не покривил при этом душой. Обольстительная мальвийка действительно приводила меня в восторг.

Кэйли определенно понравился мой ответ, и начало нового дня превратилось в продолжение минувшей ночи. И нельзя сказать, что я был хоть в какой-то степени против такого замечательного утра. Всегда бы так…

Намиловавшись вдоволь, мы решили малость передохнуть. И позавтракать наконец. Не выходя из комнаты. Бес, конечно, будет против, но таково мое желание – провести день вдвоем с Кэйли. Зараз двух зайцев убью. И поживу денек в свое удовольствие, и к вечеру избавлюсь от возможных проблем с девицами. Не будут мои желания противоречить моим действиям, даже если в клуб нагрянет целая армия обольстительных красоток.

С завтраком проблем практически не возникло. Достаточно было позвонить в серебряный колокольчик, чтобы в комнату заявилась прислуга и приняла наш заказ. Нам только намекнули, что для завтрака уже поздновато. Полдень давно минул…

– А вы что здесь делаете? – изумился я, увидев в коридоре Стэна и Тима при полном параде, когда выпроваживал за дверь прислугу, притащившую нам еду.

– За тобой приглядываем, – охотно пояснил Стэн.

– И за твоим выигрышем! – хохотнул Тим и подмигнул: – Жаль, Роальд не разрешил дырочку в двери провертеть, а то бы мы с удовольствием еще кое за чем приглядели!

– Да ладно тебе, уймись, – стукнул его в бок Стэн и сказал мне: – Десятник сказал, ты игорный дом до разора довел, а потому надо бы присмотреть, чтобы из-за этого никакой беды не приключилось.

– И еще сказал, что ты потом проставишься! – добавил Тим.

«Если будет на что», – посмеялся я про себя над чаяниями сослуживцев. Они же не знают о том, что зловредный бес как пить дать спустит вечером все мои денежки. Мне назло. И хорошо, если я потеряю по его милости только деньги. Гораздо обиднее будет, если рогатый обманет с уговором. С бесовского отродья станется подарить надежду, а потом, вдоволь навеселившись, отнять ее…

– И давно вы здесь? – спросил я у парней, никак не отреагировав на намек Тима.

– Так еще с ночи.

– Вдвоем?

– Нет, – помотал головой Стэн. – Стив с Гленом снаружи караулят, под окнами.

– Ну спасибо вам, – поблагодарил я за поддержку. – Сочтемся.

И вернулся в комнату. Пока Кэйли не заскучала и не отправилась выяснять, куда я запропастился. Или, что гораздо хуже, не слопала в одиночку весь наш поздний завтрак.

– Кого ты там встретил? – поинтересовалась мальвийка, накладывая с большого блюда кусочки отварной телятины в остром соусе мне на тарелочку.

– Да наши взялись охранять меня от воров и злопыхателей, – ответил я, приступая к завтраку. – Роальд, похоже, обеспокоился тем, что мне могут голову свернуть за такой выигрыш.

– Хороший у вас десятник, – одобрила действия Роальда Кэйли.

– Хороший, – согласился я.

Болтая о всяких пустяках, мы поели, растянув трапезу почти на час. Как ни странно, Кэйли ни разу не вспомнила о сорванном мною куше, хотя мне казалось, любой девушке было бы любопытно узнать, что я собираюсь делать с такими деньжищами. Все-таки полтысячи золотом – огромная сумма… Наверняка хватит на небольшое поместье с приличным доходом. А может, даже и на содержание одной очаровательной красотки…

– Кэр, а как насчет побаловаться «ледком»? – с улыбкой глядя на меня, спросила по окончании трапезы Кэйли.

– Я не хочу, – отказался я, и без того будучи в прекрасном настроении.

– Отчего так? – удивленно приподняла бровки мальвийка.

– Знаешь… Из-за дури создается впечатление, что все происходящие – какой-то сладкий, но нереальный сон. И почти не запоминается… А мне хочется, чтобы прекрасные мгновения, проведенные с тобой, навсегда остались в моих воспоминаниях, а не истаяли как дым на следующий день, – пояснил я причину своего отказа.

– Замечательно, – лукаво улыбнулась Кэйли. – Тогда я постараюсь сделать так, чтобы ты не забыл меня до конца своих дней.

– Думаешь, у тебя получится? – подначил я девушку.

Пикируясь, мы выпили по бокалу «Темной лозы», а затем перебрались на кровать. Время до вечера у нас еще есть, а значит, можно поддаться страсти обладания прекрасной мальвийкой. Может, это последняя радость в моей жизни…

«Хорош спать!» – прервала мои сладкие сновидения чужая мысль. Чуть не подскочив на постели, я открыл глаза и увидел сидящего на спинке кровати беса. Вот кто меня разбудил! Да еще и безмерно этим доволен.

«Ты совсем обнаглел, гад рогатый? Чего будишь? Не видишь, я спать хочу?!» – возмутился я, решив немного приструнить беса. А то так он на шею сядет и ноги свесит. Наглости ему не занимать.

«Вставай, пора идти играть!» – словно и не услышал меня бес.

«Успеем, – беззаботно отозвался я. – Тебе и четверти часа хватит снова игорный клуб без денег оставить».

«А если тебе боль вернуть, может, ты поторопишься?» – вкрадчиво осведомился мелкий хвостатый гаденыш.

Знает, чем меня прижать… Скотина рогатая. Но и мы хороши. Только дали немного отдохнуть уставшим телам – и сразу вырубились.

– Кэйли, – поцеловав лежащую рядом девушку, ласково сказал я, – просыпайся. Уже ночь, похоже, наступила.

Сладко потянувшись, Кэйли открыла глаза:

– А я и не заметила, как уснула.

– Сам такой, – признался я.

Но все равно, как ни поторапливал меня бес, быстро выйти в зал не удалось. Кэйли ведь девушка. И ей понадобилось не меньше четверти часа на то, чтобы привести себя в порядок. Впрочем, это беспокоило одного беса. Мне же было интересно наблюдать за тем, как мальвийка прихорашивается и наносит на лицо боевую раскраску. Красивая она… Жаль только мы с ней слишком разные, и, даже если я завтра не загнусь, ничего у нас не выйдет.

– Ого, – удивленно протянул я, выйдя с Кэйли под ручку в зал и увидев настоящее столпотворение. – Неужели все так вдохновились моей победой?..

– Да нет, скорее всего сегодня намечается Большая Игра, – сказала моя спутница.

«Однако повезло тебе, – обратился я к злокозненному бесу, восседавшему на моем левом плече. – Мы попали на самую крупную забаву в городе».

«Будут ставки без ограничений?» – радостно поинтересовался бес.

«Нет, – ответил я. – Это хозяин клуба придумал такое хитрое развлечение для самых богатых посетителей его заведения. Покупают какую-нибудь очень дорогую вещь, а потом разыгрывают ее среди игроков. Полгода назад, например, на кону был корахемский черный алмаз размером с кулак. А чуть раньше – особняк в центральном квартале столицы».

«Ну, это уже поинтересней будет! – оживился бес. – А играют-то во что?»

«В «девяточку». И клуб не участвует. Только гости игорного дома».

– Хочешь поучаствовать, Кэр? – спросила Кэйли.

– Возможно, – пожал я плечами. – Если на кону будет что-то стоящее.

– Тогда я сейчас! – сказала мальвийка и упорхнула.

А я недолго думая отправился в бар в сопровождении Тима и Стэна. Спускаясь по лестнице, обратил внимание на то, что и нижний зал не пустует. Люда набилось изрядно, в отличие от вчерашнего вечера. Но игроков, правда, не очень много. Куда больший интерес, чем азартные игры, у посетителей клуба вызывали невысокие подмостки за столиками у самой стены. Вернее, не сама сцена для музыкантов, а творящееся на ней действо. Там шесть дико раскрашенных девиц в покрытых блестками нарядах лихо отплясывали аквитанский кан-ран, задирая длинные ноги в белых чулочках чуть не до потолка. Красота! Сегодня явно не будет отбоя от желающих попасть в «Серебряный звон». Пусть и за целый серебряный ролдо. В портовом квартале, конечно, и не такие представления в кабаках случаются, но девицы там не столь хороши, да и танцевать зачастую вовсе не умеют.