Текст книги "Да здравствует «Застой»!"

Закономерности и странности личной жизни

Давно известно, что великие государственные личности не имеют никакой личной жизни. Их судьба – путь к власти и жизнь «наверху», а всякие там личные переживания, личные интересы и личные склонности – побоку. Как и всякие радости жизни, что бы под ними ни понимать. Если так, то Л.И. Брежнев не был великим человеком.

Его внуку, Андрею Брежневу, он запомнился «веселым и жизнерадостным человеком. Он стал замыкаться в себе с возрастом. А до этого любил застолье, охоту, друзей. Есть много семейных фотографий, где он молодой, на природе жарит шашлыки. Разложен костер, рядом родители, их друзья, знакомые Леонида Ильича и Виктории Петровны. Это было счастливое время».

Брежнев имел то, что называют дружеским кругом. Не только сослуживцев, которым благоволил, но именно друзей, с которыми общался, но не вел никаких дел. В Красноярске жил человек, трудившийся освобожденным партийным секретарем на одном из заводов. Неплохая карьера, но сравнить его положение с положением Брежнева невозможно даже в шутку. Так, низовая партийная номенклатура. И конечно, ни для каких дел или интриг был он Брежневу совершенно не нужен.

Но этого человека два раза в год Леонид Ильич звал в Москву – под Новый год и в День Победы. Что характерно – своего знакомства времен Малой Земли этот человек не афишировал, и в карьере никак не использовал. Я эту историю знаю потому, что внук друга Брежнева участвовал в одной из моих археологических экспедиций. Подписанные его деду книги Брежнева я видел своими глазами в его доме (разумеется, называть фамилию этой семьи я не стану).

Вот так. Два раза в год встречались несколько фронтовых друзей. Пили водку, вспоминали, обсуждали жизнь и положение в стране. Друзей Леонид Ильич был готов поддерживать, если им кто-то мешал. Порой предлагал помочь карьере, но не настаивал… А друзьям от него этого и не было нужно. Похоже, они искренне любили его самого. Брежнев дарил друзьям всякие мелочи типа американских авторучек с голыми девками или альбомы с хорошими репродукциями художников. Дед моего ученика отдаривался кедровыми шишками. Так и встречались с 1940-х до начала 1980-х, пока возраст не начал беспощадно уводить из жизни их одного за другим. Но друзья так и встречались до самого конца Леонида Ильича.

О любовницах Брежнева рассказывается много. Большая часть этих историй полна нелепостей и несуразностей, но есть и подлинные. Не буду лезть в эти истории, ловить на вранье холуев, обсуждающих половую жизнь барина и выяснять, что же именно тут правда. Важнее другое: своих женщин Леонид Ильич не забывал, поддерживал и, судя по всему, не стремился все время менять. Его романы – не разовые встречи «по случаю», а любовные приключения, с чувствами и отношениями.

У Брежнева была и своя духовная жизнь, свое личное отношение к местам и событиям. Самый молодой генерал МВД, В. Панкин, начинавший службу в Курске, вспоминает в своем интервью: «Генсек выходил, как правило, из вагона в спортивном костюме и легких ботиночках. Руководство Курской области встречало его на перроне. Он почему-то часто обращался ко мне. Интересовался селом Брежневка, откуда родом его родители: «Как там дубрава?» Кто-то опрометчиво сказал, что вырубили, и Леонид Ильич расстроился. Вспоминал, как подростком поджидал с друзьями девчат, которые несли в подолах орехи. «А мы их за сиськи тискали». «Леонид Ильич! Леонид Ильич!» – увещевал его Черненко».

Иногда доводится слышать, что Брежнев никогда не читал Ленина и Маркса, вообще практически не брал в руки книг. Что его чтение ограничивалось «Огоньком» и «Крокодилом»[20]20
  Александров-Агентов А.М. От Коллонтай до Горбачева. М., 1994. С. 116.


[Закрыть].

Это трудно принимать всерьез, потому что Брежнев знал наизусть почти всего Есенина и почему-то длинную поэму Дмитрия Сергеевича Мережковского «Сакья-Муни». Почему именно ее – совершенно невозможно понять, потому что Мережковский официально считался упадническим и декадентским поэтом… И вообще умер в Париже в 1941-м. И почему именно мистическая «Сакья-Муни»?

А еще Брежнев сочинил такое стихотворение:

 

На смерть Воровского!

Это было в Лозанне, где цветут гелиотропы,
сказочно дивные снятся где сны,
в центре культурно-кичливой Европы,
в центре красивой, как сказка, страны.
В зале огромном стиля «Ампиро»
у входа, где плещет струистый фонтан,
собрали́ся вопросы решать всего мира
представители буржуазных культурнейших стран.
Бриллианты, монокли, цилиндры и фраки,
(1 строка в рукописи пропущена)
в петлицах отличия знаки
и запах тончайших роскошных духов.
Длинные речи ненужны, и глупы
громкие фразы о добрых делах.
От наркотика лица бессмысленно тупы,
наглость во взоре и ложь на устах.
На двери внезапно устремились всех взоры,
и замер среди речи английский сэр:
в залу с улыбкой под шум разговора
вошел Воровский – делегат С. С. С. Р.
Шокинг! Позорной культуры, нет лака.
В пышном обществе говор и «крик»:
«Как смели сюда вы явиться без фрака?!»
«Он без цилиндра!», «Мужик!»
– Простите! Не знал я, да знать разве мог я,
что здесь это важно решающим столь…
(2 строки в рукописи пропущены).
У нас это проще: во фраке, без фрака,
в блузе рабочей, в сапогах простых…
У нас ведь не нужны отличия знаки:
что нужно, решаем всегда и без них.
У нас ведь совсем не как «денди» одеты —
в блузе рабочей, в простых сапогах,
кофе не пьют там, там нет и шербета,
но дело там делают не на словах.
И замерла зала, как будто невольно;
звонок председателя вдруг прогремел:
«Господа! На сегодня, быть может, довольно.
Пора отдохнуть от сегодняшних дел».
А утром в отеле под фирмой «Астория»
посол наш убит был убийцы рукой,
и в книге великой российской истории
жертвой прибавилось больше одной!
 

Это стихотворение, в котором хорошо чувствуется влияние и Мережковского, и Игоря Северянина, было написано в 1927 году и подарено тогдашнему приятелю И. Евсюкову. В это время беспартийный Леонид Брежнев, 21 года, работал на Курском маслобойном заводе и одновременно учился в землеустроительном техникуме.

Прошли десятилетия… Брежнев время от времени писал стихи, но все они остаются где-то в официальных или семейных архивах. Но и этого достаточно, чтобы раз навсегда похоронить легенду о его примитивности.

Если Брежнев любил петь под баян и болел за ЦСКА, присутствовал на хоккейных матчах команды «Спартак» (Москва), проходивших на ледовой арене в Лужниках, если он любил охоту и застолья с водкой, это не значит, что он был прост и однозначен. Вот и контрреволюционера Мережковского хорошо знал.

Пламенные революционеры очень многим отличаются от нормальных людей. Например, они практически равнодушны к своим детям. Ленин имел единственного ребеночка от Инессы Арманд уже в последние годы жизни, и совершенно им не интересовался. Троцкий был равнодушен к судьбе своих детей. Иосиф Виссарионович Сталин проявлял к своим детям разве что мимолетный интерес. Так же мало интересовался своими многочисленными детьми Хрущев, а любимого сына Сергея обучали английскому – чтобы не жил в «этой стране». Он и не живет. Сергей Никитич Хрущев с 1990 года живет и преподает в США, принял гражданство «той страны»[21]21
  William Taubman. Khrushchev: The Man and His Era. New York: W.W.Norton&Company, 2004.


[Закрыть].

В отличие от этих блестящих людей, серый Леонид Ильич своих детей любил и ими охотно занимался. Да и ко всем родственникам был очень лоялен… Про его брата я уже рассказывал. С сестрой Верой Леонид Ильич тоже поддерживал отношения. В отличие от брата, она была женщиной очень приличной и брата никогда не «подставляла».

Конечно, работа мешала общению с близкими. Тем более, частная жизнь Брежнева резко отделялась от его жизни официальной. Он и дома, и на даче в первую очередь работал. Приезжал, быстро уходил с документами к себе в кабинет, работал, принимал кого-то, звонил. Часто практически не имел времени на общение с внуками.

Всем хозяйством, общением с охраной и прислугой занималась Виктория Петровна. У детей и внуков Брежнева не было множества модных заграничных цацек. Не было. И вообще «выпендриваться» в этой семье было не принято. Детей и внуков Брежневы практически не наказывали, но ограничения стояли жесткие. И разумные.

Вот образование всячески поощрялось.

Леонид Ильич имел дочь Галину, 1929 года рождения, и сына Юрия, 1933 года. От сына Юрия у него было четверо внуков и правнучка, от дочери Гали – внучка Виктория и правнучка Галя. Со всем выводком внуков и правнуков Леонид Ильич поддерживал самые активные отношения[22]22
  Зенькович Н.А. Самые закрытые люди. Энциклопедия биографий. 2-е изд. М.: Олма, 2004.


[Закрыть]. С дочерью Галиной Брежневым повезло мало. Трудилась она в архивах, но прославилась не трудовыми подвигами, а в основном примерно такими историями:

«Это приключение произошло с одним суперизвестным артистом. Реплики из фильма с его участием цитировала вся страна, поэтому нет ничего удивительного, что им увлеклась красивая темноволосая женщина. Познакомились они в каком-то полузакрытом ресторане, он знал, что ее зовут Галя и она разведена. Потом поехали за город, на дачу к папе. Кто папа, артист не знал – члены семьи тогда не были известны в лицо. Утром, мучимый головной болью, артист спросил, нет ли чего выпить. Галя ответила, что в конце коридора стоит холодильник. Холодильник оказался полон: минералка, хорошая водка, коньяк и даже неведомый в то время джин. Он отхлебнул из одной бутылки и, еще пару прихватив с собой, пошел в спальню. Увидев по дороге большой портрет генсека, громко сказал: «Спасибо, дорогой Леонид Ильич, за это чудесное утро и такой чудесный холодильник». Каково же было ему услышать в ответ знакомый всему миру голос: «Если от чистого сердца, то пожалуйста». Артист оглянулся и увидел дорогого Леонида Ильича в тренировочном костюме… Бутылки выпали из ослабевших рук. Долгое время после этого он не пил»[23]23
  С сайта www.history.ru


[Закрыть].

Это еще далеко не самая смачная история из многих, связанных с Галиной Брежневой.

Вот сын Юрий прожил жизнь в счастливом браке.

Невестка Леонида Ильича, жена его сына Юрия, Людмила Владимировна, вспоминает, что вышла замуж за сына Л.И. Брежнева, еще будучи студенткой английского отделения Днепропетровского педагогического института (муж учился на последнем курсе металлургического института). По ее рассказу, после выхода замуж и поселения в доме Брежневых Леонид Ильич настоял, чтобы она называла его «папой», а свекровь – «мамой»: «Я сначала не могла: свои родители живы». Потом стала называть. Простонародная традиция? Возможно. Но это – семейная традиция.

У невестки Брежнева много отличий от большинства жен «больших людей»: скромность, хороший вкус, образование, воспитанность. Одежду и украшения она старалась покупать попроще: нужно быть скромнее, не выделяться. Людмила Владимировна никогда не пользовалась родством с главой государства. А Леонид Ильич Брежнев ценил в ней и поддерживал эти черты характера. И хотел быть в быту для нее «папой».

Детей Брежнева, его внуков и правнуков воспитывали в любви, но без баловства и без приучения к роскоши или к вседозволенности. Учились они в очень хорошей, но самой обычной школе. Одно время Леонид Брежнев даже ухаживал за одной нашей семейной знакомой… То есть вращался в среде самых обычных мальчиков и девочек.

Уже студентом Леонид Брежнев, внук Брежнева, учился на химфаке МГУ, и вместе со всеми ездил в стройотряд и на картошку. Он часто повторял один и тот же прикол: «Ребята, поехали бухать ко мне на дачу, у меня там, кроме дедушки, никого нет».

Был случай, когда на доске объявлений висело: «…За систематическое непосещение лекций и семинарских занятий объявить строгий выговор с занесением в личное дело студентам 2-го курса химфака МГУ Леониду Юрьевичу Брежневу и Василию Ильичу Березину…»

В студенческие годы Леонида однажды задержали в милиции: Леонид Юрьевич решил помочиться прямо на Мосфильмовской улице, в самом центре Москвы. Стали выяснять имя и паспортные данные. Парень сказал святую правду: «Леонид Брежнев». И тут же «получил по башке». Вполне физически получил. Ночь провел в «обезьяннике». Утром позволили позвонить родным, и Леонид позвонил маме.

По одним сведениям, мама примчалась сама. Пообещала даже, что папе и дедушке не скажет. По другим, за Леонидом приехал некий чин КГБ. В любом случае важны два обстоятельства: потом бравые сержанты все ждали, когда же на них обрушится гнев всесильного генерального?! И не дождались – Брежневу и в голову не пришло «мстить за поруганную честь внука».

Второе обстоятельство: по Москве шли слухи, что «ментов, посмевших бить внука Брежнева, стерли в порошок». Это полнейшая неправда. Но что пошел именно такой слух, типично.

Сегодня Леонид Юрьевич Брежнев, внук Брежнева, занимается бизнесом, имеет свой колбасный цех. В начале 2003 г. проживал в квартире деда на Кутузовском проспекте, 26. У него три дочери.

Другой внук Леонида Ильича, Андрей Юрьевич Брежнев, председатель Новой коммунистической партии. Он создал «Общероссийское коммунистическое общественно-политическое движение» (ОКОПД) и детский благотворительный фонд «Будущее – нашим детям».

Все эти люди (и сестра Вера) были и остались высокого мнения о главе клана.

После распада СССР Юрий Леонидович Брежнев многие годы не появлялся на публике, не давал интервью. Он до сих пор отклоняет все предложения о сотрудничестве с новой властью: «Нет, на это правительство я работать не буду». Он поддерживал отношения только с однокурсниками по Академии внешней торговли. В 2000 году отказался принимать участие в телепередаче К. Смирнова «Большие родители» в знак протеста против очернения имени отца.

Андрей Юрьевич собирался подать в суд на создателей телесериала о «годах застоя»: он считает, что его деда оклеветали.

Лидер застоя и его недобрый народ

При жизни над Брежневым полагалось посмеиваться. Смеялись чаще всего добродушно, хотя в кругах интеллигентских – не всегда. Он плохо, нечетко говорил. Он читал по бумажкам длинные скучные речи, путаясь в процентах и словах. Он постоянно с кем-то целовался на аэродромах. У него были густые брови, сросшиеся на переносице, он с трудом ходил, с каждым годом все более неуклюже. Полагалось считать, что Брежнев глуп, падок на лесть, вороват, постоянно жрет черную икру[24]24
  Классический анекдот: «Симптомы отравления черной икрой? Сросшиеся брови и невнятная речь».


[Закрыть]. Любая другая точка зрения выглядела бы недостаточно интеллигентной.

Никто не хотел думать, какие качества выдвинули его в главы громадной страны. Тем более, никто не хотел думать, почему именно при этом смешном старике СССР сделался сверхдержавой. Тем более, почему именно мы сытно кушаем и притом не очень напрягаемся; не стоит ли нам сказать за это спасибо неуклюжему «бровеносцу в потемках» с четырьмя Золотыми звездами на груди.

Все, кто лично знал Л.И. Брежнева, отзывались о нем с симпатией, но из десятков миллионов лично знавших было от силы несколько тысяч. Из десятков миллионов не знавших никто не знал и не хотел знать, каков Брежнев. Если бы даже до нас донесли мнение физиков из Казахстана, их бы никто не стал слушать. Все хотели «знать», как он столовыми ложками пожирает икру и как он туп. Хотели смотреть на него и смеяться, как трудно ему поднимать руки и ходить.

Только старики, помнившие совсем другие времена, порой говорили о Брежневе что-то хорошее…

– Он добрый…

Или даже:

– Он хотя бы добрый…

Или даже совсем:

– Радуйтесь… Этот-то хоть добрей Сталина…

Если вдуматься, похвала, от которой хочется кричать: не заливает страну кровью – уже спасибо!

Конечно, в последние годы жизни Леонид Ильич был карикатурой на самого себя. Было крайне жестоко вытаскивать все более больного, все более беспомощного деда то стоять по нескольку часов на Мавзолее (а 7 ноября в Москве уже совсем холодно и сыро), то читать трехчасовые речи, то на морозе целоваться с африканской делегацией. Жестоко в том числе и потому, что это превращало старого Брежнева в посмешище.

Но, во-первых, эта жестокость плохо характеризует систему, членов ЦК – но не Брежнева персонально.

Во-вторых, кого бы мы ни увидели на экранах телевизоров, мы кого угодно превратили бы в посмешище. Мы смеялись над системой, мы презирали власть, нам казался смешон всякий функционер. Но это ведь проблема не Брежнева… Это проблема десятков миллионов «советских людей времен застоя». Проблема того, что вот так странно у нас были повернуты мозги.

«Иностранцы дивятся тому, как мы одним росчерком пера отказались от того, за что они безуспешно борются, – бесплатного образования и медобслуживания, социальных гарантий», – сказал внук Леонида Ильича, Андрей Юрьевич, в интервью журналу «Власть»[25]25
  Вы соскучились по Брежневу? // Власть. № 44 (497) от 11.11.2002.


[Закрыть].

Вот потому и отдали, что никто ни о чем не думал, а все надо всем смеялись.

У нас нет причин считать Леонида Ильича Брежнева человеком плохим, в любом значении этого слова, с любым оттенком. Если бы все зависело от него, в том числе и настроение людей, жить стало бы значительно приятнее.

Всякую эпоху невозможно понять без ее лидера – это факт.

Но повесть о «годах застоя» – только частично повествование о Брежневе.

Это повесть о системе управления страной и ее политической верхушке.

Это повесть о международных отношениях.

Это повесть об экономике и общественных отношениях в стране.

Это повесть о том, как жил советский народ. Как жил – не только в значении, что ел и что надевал на себя. Но главным образом о чем и как думал, чего хотел, к чему стремился.

Только когда мы расскажем все эти повести, можно будет хоть что-то понять.

Глава 2
Политический «застой»

Внук спрашивает Брежнева:

– Дедушка, ты кто?

– Я? Президент.

– А когда я буду такой же старый, как ты, я тоже стану президентом?

– Ну не может же в стране быть сразу два президента?!

Анекдот 1980 года

Реальная политическая сила

Всегда и во всех случаях политик достигает успеха, если умеет работать с реальными политическими силами. Способы могут быть разными, но идеализм карается сразу и по полной программе. Форма «кары» тоже различна, но в любом случае самые хорошие идеи реализованы не будут.

Судя по всему, Петр III был очень хорошим императором. Его реформы стали важнейшей частью политики страны на десятилетия вперед. Но какова роль гвардии в российской политике, император не видел или не хотел видеть. В результате Петра III свергла и убила собственная жена, опиравшаяся на гвардию. После чего продолжала его же политику, уже от своего имени, но неукоснительно принимая во внимание гвардейское мнение и гвардейские интересы.

Часто говорят о том, что после смерти Сталина за власть стали бороться могучие ведомства: армия и госбезопасность. Это верно, но борьба этих ведомств может быть уподоблена борьбе двух гвардейских полков: Преображенского и Семеновского. В целом же в СССР была лишь одна реальная политическая сила: партийная номенклатура. Она возглавляла все ведомства, все министерства и подсистемы общества, командовала экономикой, армией, госбезопасностью, милицией… словом, всем. Не было в СССР абсолютно никакой силы, независимой от номенклатуры.

Никита Сергеевич мог иметь какие угодно, пусть самые замечательные планы. Но он почему-то решил, что партийно-государственный аппарат, номенклатура, будет покорен ему в той же степени, что и Сталину. Он вел себя как диктатор, стоящий над аппаратом и властный повелевать, как единый и бесспорный владыка. А аппарат за последние годы правления Сталина вырос численно и окреп. Аппарат привык все больше полагаться на самого себя. Аппарат был готов работать, он состоял вовсе не из дармоедов и не из предателей, как часто пытались показать в годы «перестройки». Но аппарат хотел стабильности. Аппарат хотел определенности и гарантий своего положения.

При Сталине способ ротации кадров был простой: репрессии. Причем не только расстрел или лагерь навсегда губили номенклатурщика. Простое отстранение от должности сразу отсекало его от всех пайков и привилегий, от пользования строго расписанным по чину государственным имуществом. То есть отстранение от должности было тем же, чем была революция для имущего класса.

Сталин регулярно устраивал такую «революцию» для части номенклатуры – и в результате держал ее в тонусе. Номенклатура хотела оставаться при должностях, а вместе с ними и при пайках и привилегиях – независимо от качества своей работы.

Хрущев как будто и дал номенклатуре гарантии того, что навсегда ушло в прошлое сталинское всевластие. Что никогда больше не будет расстрелов, лагерей, отстранений от должности по малейшей вине и даже по малейшему подозрению. Но он ухитрился дать эти гарантии так, что уверенности в завтрашнем дне у номенклатуры так и не возникло.

Двадцатый съезд КПСС (13–25 февраля 1956) наиболее известен осуждением «культа личности» Сталина, а фактически – всего его идеологического наследия. Но критика Сталина прозвучала лишь 25 февраля, на закрытом заседании ЦК КПСС по окончании съезда.

На самом съезде обсуждались отчеты центральных органов партии и основные параметры 6-го пятилетнего плана, идеологическая работа, международное положение.

Закрытое утреннее заседания провели после Пленума ЦК по избранию руководящих органов партии, которым обыкновенно закрывались партийные форумы. На заседание не пригласили представителей зарубежных коммунистических партий. Руководил заседанием Президиум ЦК КПСС, а не избранный делегатами рабочий президиум.

На этом заседании Н.С. Хрущев выступил с закрытым докладом «О культе личности и его последствиях», который был посвящен осуждению культа личности И.В. Сталина.

В нем Хрущев перечислял многочисленные факты преступлений второй половины 1930 – начала 1950-х, возлагая всю вину за них исключительно на Сталина. В докладе была также поднята проблема реабилитации партийных и военных деятелей, репрессированных при Сталине.

Как вспоминал один из очевидцев доклада А.Н. Яковлев, «в зале стояла глубокая тишина. Не слышно было ни скрипа кресел, ни кашля, ни шепота. Никто не смотрел друг на друга – то ли от неожиданности случившегося, то ли от смятения и страха. Шок был невообразимо глубоким»[26]26
  Яковлев А.Н. Сумерки. М.: Материк, 2005.


[Закрыть].

После окончания выступления председательствовавший на заседании Н.А. Булганин предложил прений по докладу не открывать и вопросов не задавать.

Не обсуждая доклада, делегаты приняли два постановления – одобрили положения доклада и рекомендовали разослать его партийным организациям, но в открытой печати не публиковать. Политика, типичная для СССР, где очень многое реальное как бы не существовало (та же «теневая экономика»), а официально существующее оставалось только на бумаге (построение коммунизма хотя бы). Так и этот доклад: он был опубликован только в 1989 году[27]27
  Хрущев Н.С. О культе личности и его последствиях. Доклад XX съезду КПСС // Известия ЦК КПСС. 1989. № 3.


[Закрыть]. В материалах ХХ съезда о нем – ни слова[28]28
  XX съезд КПСС. Стенографический отчет, т. 1–2. М.: Политиздат, 1956.


[Закрыть].

До 1989 года официально доклада Хрущева как бы и не было, а фактически он очень даже был и являлся важным фактором политики. В 1956 году был подготовлен «смягченный» вариант доклада… Он был обнародован в качестве Постановления ЦК КПСС от 30 июня 1956 года под названием «О преодолении культа личности и его последствий». Этим документом задавались рамки допустимой в СССР критики сталинизма. Это постановление разослали руководителям коммунистических и рабочих партий мира. О его стиле можно судить хотя бы по такому месту: «Во главе органов государственной безопасности оказалась преступная банда агента международного империализма Берия. Были допущены серьезные нарушения советской законности и массовые репрессии. В результате происков врагов были оклеветаны и невинно пострадали многие честные коммунисты и беспартийные советские люди»[29]29
  Постановление ЦК КПСС «О преодолении культа личности и его последствий» 30 июня 1956 г.


[Закрыть].

Доклад привлек огромное внимание во всем мире; появились его переводы на различные языки. Разворачивались прямо-таки шпионские истории.

В Польше копию одного из экземпляров текста сотрудница ЦК ПОРП передала своему интимному другу Виктору Граевскому, который с помощью израильского посольства переправил копию в руки начальника израильской контрразведки ШАБАК Амоса Манора, а оттуда она попала на Запад.

В июне 1956 года доклад впервые появился в печати в США сначала на английском, а затем на русском языке.

В СССР же этот доклад одновременно был и его не было.

Когда доклад распространен в партячейках всей страны, на ряде предприятий к его обсуждению привлекали и беспартийных, когда доклад частенько обсуждается в ячейках ВЛКСМ, когда в библиотеках можно взять и прочитать Постановление Президиума ЦК КПСС от 30 июня 1956 года, сама «закрытость» доклада становится очень условной. Но «зато» можно, в зависимости от обстоятельств, то отрицать, то признавать его существование.

Хрущев ввел понятие «неоправданные репрессии» – то есть репрессии Советского государства против «своих». Во всей его «критике сталинизма» не было сказано ни слова о преступлениях коллективизации, о Голодоморе, о системе заложников, вообще о преступлениях Гражданской войны. В ней шла речь, как выразился один глубоко советский писатель, исключительно о людях, «готовых капля за каплей отдать кровь за советскую власть»[30]30
  Герман Ю.М. Дело, которому ты служишь. М.: Худлит, 1958. С. 135.


[Закрыть].

Казалось бы, Хрущев дал аппарату понять, что к таким репрессиям возврата не будет. Началась реабилитация «неоправданно репрессированных», включая жертв 1937 года. А сам 1937-й становился мрачным символом сталинизма.

Но ведь на закрытом заседании не полагалось даже вопросы задавать, не говоря уже об обсуждении. Хрущев избавлялся от сталинского наследия, но вел себя так же, как Сталин. Велело первое лицо – и исполняй. А у первого лица к тому же – заполошный, вздорный характер. К тому же вечная увлеченность сомнительными делами типа легендарной кукурузы. И мало ли чем в следующий раз первое лицо увлечется и что именно оно назавтра прикажет…

Иногда партийные документы правдивее, чем кажется. Хрущева отстранили от власти за «волюнтаризм» и «субъективизм». Лично от Хрущева хотели предсказуемости. От его правления – коллегиальности. Хрущев не дал аппарату ни того, ни другого…

А Брежнев то и другое номенклатуре смог предложить. И номенклатура ему поверила. И даже когда Брежнев стал генеральным секретарем, фактически встал над аппаратом, сохранялась хотя бы видимость коллегиальности. По крайней мере, допущенности к механизму принятия решений. Сам же Брежнев был добродушен и не склонен к любым авантюрам.

В нем видели как раз тот тип руководителя, какой хотели.