Текст книги "Однокла$$ники"

Глава 20
РЫБКА ЗАГЛОТИЛА КРЮЧОК

С виду это была обыкновенная авторучка. Но, свинтив верхнюю часть, можно было обнаружить вмонтированное в дно трубки тридцатикратное увеличительное стекло. Земцову эту штуку подарили в день выпуска из юридического института, и он всегда носил ее с собой – что за сыщик без лупы!

Он убрал с разделочного стола огромный мясницкий топор, сел на табурет, развернул конверт и вынул из него стопку долларов, будто собирался готовить из них некое экзотическое блюдо. Сначала он пересчитал и бегло просмотрел все купюры. Тридцать штук, достоинством сто долларов каждая. Итого – три тысячи баксов. Ого-го!

Земцов усмехнулся, покачал головой и подумал: «Ну, Ирка! Ну, стерва! Что только не придумает, чтобы меня заарканить. И зачем я ей нужен?»

Тут ему в голову пришла мысль, что Ирина догадалась о его намерении выдавить из нее деньги вкладчиков и сунула ему в карман банальную взятку. Он не стал размышлять, насколько эта мысль здравая, и принялся искать ответ на главный вопрос: есть ли в этой стопке меченые купюры, контролируемые экономической контрразведкой ФСБ?

Приставив к глазу лупу, он склонился над столом и стал просматривать купюры одну за другой. Несколько лет назад, когда финансовая пирамида «Титаника» стала ворочать миллионами, ФСБ через подставное лицо внесла в фирму большое количество меченых долларов, чтобы проконтролировать движение финансов и уличить «Титаник» в мошенничестве. Но не успела довести дело до суда. Руководители «Титаника» неожиданно объявили об ограблении фирмы и своем банкротстве. Несколько сот тысяч долларов с метками ФСБ пропали. Это был самый позорный провал контрразведчиков за последние годы.

Земцов в то время служил в управлении по экономическим преступлениям МВД и был хорошо осведомлен о провале коллег из ФСБ. Он никому не рассказывал, что неуловимая Ирина Юрьевна Гончарова – это его одноклассница, которая в школьные годы не один раз пыталась взять штурмом его сердце. И, конечно, он никому не раскрывал своего плана, который вынашивал несколько лет.

У Земцова голова кружилась от той мысли, что он может раскрутить самое скандальное дело десятилетия. Если бы ему удалось доказать, что никакого ограбления «Титаника» не было и деньги вкладчиков по-прежнему у генерального директора, то Земцов стремительно пошел бы вверх по служебной лестнице. Заветная должность начальника управления была бы ему обеспечена…

Он просмотрел около десяти купюр, и у него уже стали болеть глаза. И тут вдруг на очередной купюре он отчетливо разглядел метку: «КОНТРОЛИРУЕТСЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ КОНТРРАЗВЕДКОЙ ФСБ«. Надпись была сделана на воротнике президента, и заметить ее без мощного увеличительного стекла было невозможно. Земцов отпрянул от стола, в необычайном возбуждении вскочил на ноги, ударил ладонью в ладонь. Заглотила крючок, рыбка! На подобную уловку в свое время попадались взяточники, контрабандисты, сутенеры, наркодельцы. Теперь вот пришла очередь Иришки.

Земцов от волнения заламывал пальцы рук, щелкая суставами. Теперь главное – не ошибиться. Надо действовать очень тонко и точно. Чтобы уличить Ирину в мошенничестве, нескольких меченых купюр недостаточно, она может сказать, что они попали к ней случайно. Надо любой ценой заставить ее «засветить» всю наличку, которую она прячет в каких-нибудь подпольных сейфах. Расчистить перед Кургой поле деятельности, чтобы ему ничто не мешало выполнить задуманное и вытряхнуть из Ирины деньги. Накричать на него, чтобы он стал смелее и решительнее. Если надо – открыто встать на его сторону и помочь ему. А потом задать ей в присутствии понятых и оперативников один простой вопрос: как так получилось, что деньги, похищенные грабителями из «Титаника», оказались у нее на руках?

Земцов снова склонился над столом, глядя в окуляр самодельного микроскопа. Вот еще одна меченая! Еще одна! Еще… У него не осталось никаких сомнений: ограбления «Титаника» не было.

Из тридцати купюр семь оказались мечеными. Земцов сложил их в отдельную стопку и задумался.

Глава 21
МОНТИРОВКА В РУКАВЕ

Страх опять начал подкатывать к горлу тошнотворной волной. Курга оттягивал время, придумывая все новые и новые для этого причины. Надо подкинуть дровишек в печи на первом и втором этажах. Гостям должно быть тепло и уютно. Никто, кроме Ирины, ни в чем не виноват, и эти люди не должны страдать.

Он зашел в дровяной сарай, где терпко пахло сосновыми стружками, приблизился к кладке и стал нагружать дрова на руку. Но вдруг кинул их под ноги. Нет, не этим надо сейчас заниматься! Он стал ходить по сараю, ощупывая предметы, которые ему попадались. Нужна монтировка или небольшой лом, которым, в случае крайней необходимости, можно будет сорвать с ворот замок, распахнуть створку и впустить во двор чудовище. Оно уже бродит вокруг частокола, уже пробует на прочность ворота, уже ждет мяса…

Курга, обозлившись на самого себя, на свое малодушие, пнул ногой по дровяной кладке и сел на стружки. Это очень тяжело – играть в преступление. Он боится. Он не хочет угодить в ловушку и снова загреметь на нары. Время идет. Кто-то из гостей уже напился и спит. Кто-то еще вспоминает школьные годы. А Земцов не пьет, не ест и все следит за Кургой. Он в чем-то подозревает его? Может, он видел, чем Курга занимался у ворот? Ну и что? Какое ему дело до чужого чудачества? В чем, собственно, криминал?

Впрочем, волнуйся, не волнуйся – изменить уже ничего нельзя. Курга сделал отчаянный шаг и встал на ледяную горку. Дальнейшее развитие событий от него уже мало зависело.

Он вдруг почувствовал отупляющее равнодушие к своей дальнейшей судьбе. Не задумываясь более о том, что его ждало впереди, он снял с пожарного щита монтировку и, сунув ее в рукав куртки, вышел из сарая.

Глава 22
КРОВЬ НА СНЕГУ

«С Ириной мне уже все ясно, – думал Земцов, упаковывая доллары в тот же конверт и укладывая его в тот же карман. – Теперь надо разобраться с Кургой. Он перестал мне нравиться – скрывает что-то, темнит. Не ведет ли он двойную игру?»

Он вышел из кухни, погасив за собой свет. Затем несколько минут неподвижно простоял на очищенной от снега дорожке, привыкая к темноте. Когда лунного света ему стало вполне достаточно, чтобы отчетливо видеть весь двор, пошел к воротам. Приблизившись к ним вплотную, Земцов потянул створки на себя, приоткрывая их, насколько позволял замок, и посмотрел в образовавшуюся щель.

Снегоход и сани стояли на прежнем месте и были хорошо видны на прогалине, освещенной луной. Земцов опустил голову, чтобы рассмотреть следы, но мешала тень от частокола. Тогда он опустился на корточки и чиркнул зажигалкой.

То, что он увидел, заставило его присвистнуть. Говоря Курге про следы крови на полотенце, Земцов всего лишь брал его «на пушку». Это обвинение было совершенно нелепым, первым пришедшим на ум. Земцов применил его как средство для запугивания. Оказалось, он невольно попал в «десятку». Рядом с воротами темнело на снегу бурое жирное пятно. Кровь на снегу Земцов видел сотни раз – и при задержании, и при выезде на место преступления. Ее он ни с чем не мог спутать.

«Черт возьми! – подумал он, оглядываясь. – Не замочил ли он кого-нибудь сгоряча?»

Он чиркал зажигалкой до тех пор, пока не обжег себе пальцы, но ничего любопытного больше не нашел. Тем не менее его рука опять невольно потянулась к наплечной кобуре, где лежал заряженный пистолет.

Глава 23
ЛИЛОВЫЙ ЦВЕТОК

– Милые мои, – говорила Ирина, уютно сидя на большом стуле с резной спинкой, в которую была вставлена бархатная подушечка. – Я всего добилась трудом. Адским трудом. Сначала была аспиранткой, ютилась в коммуналке, потом торговала на рынке – да-да, не смейтесь, я действительно стояла за прилавком и продавала косметику. Вам трудно в это поверить, но я во всем себе отказывала, часто не могла позволить себе поесть досыта, по копеечке собирала первоначальный капитал. А сколько раз на меня наезжал рэкет, сколько раз мне угрожали по телефону конкуренты!

Она покачала головой и поддела кончиком вилки маринованный шампиньон. Вешний, Пирогов и Белкин сидели по одну сторону стола, а Ирина и Люда – по другую. Место Земцова пустовало. Белкин добросовестно исполнял обязанности виночерпия. Пирогов пытался быть тамадой, но его никто не слушал.

– В довершение всего меня еще и ограбили, – продолжала Ирина историю своей нелегкой судьбы. – Все наличные деньги достались грабителям. Подкупленная милиция палец о палец не ударила, чтобы их разыскать.

– Наверное, бандиты поделились с милицией, – сказал Пирогов.

– Мне пришлось начинать с нуля, – продолжала Ирина, оставив без внимания реплику Пирогова. – Квартира, машина и дача пошли на погашение долгов вкладчикам. В первую очередь я пыталась рассчитаться с пенсионерами, старушками, инвалидами.

– И как, рассчиталась? – спросила Люда.

– Милая моя! – повысила голос Ирина. – Их тысячи! Тысячи! А я одна!.. Да что это я все о себе да о себе? Пора послушать вас.

– Моя жизнь не такая интересная, как твоя, – сказала Люда, прижимая к губам салфетку. – Работаю в нашей школе учителем русского языка и литературы.

– М-да, – многозначительно произнесла Ирина. – В самом деле, интересного мало… Ну а муж?

– Муж работает в страховой компании.

– Ух ты! – сказал Пирогов.

– Страховой агент – это, конечно, неплохо, – со снисходительной усмешкой оценила Ирина. – Но если судить по тому, как ты одета, зарабатывает он у тебя не слишком много.

– Ты права, – согласилась Люда.

– А я челноком мотаюсь в Турцию, – сказал Пирогов.

– Ты, Андрей, если не ошибаюсь, закончил ВГИК? – спросила Ирина, пропустив взглядом Пирогова.

– Мгм, – промычал Вешний, так как рот его был наполнен едой.

– Английским владеешь?

Вешний, энергично жуя, поднял глаза вверх, затем кивнул, после чего развел руки в стороны. В общем, понимать его ответ можно было как угодно.

– Прекрасно, – сказала Ирина. – Мы должны с тобой поговорить тет-а-тет. У меня есть к тебе деловое предложение.

Вешний, не ожидавший ничего подобного, закашлялся. Пирогов принялся колотить его кулаком по спине.

– Ириша! – воскликнул Пирогов. – Может, и ко мне у тебя есть предложение? Я даже уборщиком согласен в твоей фирме работать.

– Уборщиками, дорогой мой, – усмехнулась Ирина, – у меня работают кандидаты и доктора наук.

– А у меня есть предложение ко всем сразу! – попытался вмешаться Белкин, поднимая над головой бутылку. Он окинул плывущим взглядом стол, пытаясь отыскать пустые рюмки.

– А зачем твоим уборщикам ученая степень? – с наивным видом спросила Люда. – Чтобы мыть за тобой унитаз с использованием сложных технологий?

Пирогов хрюкнул от смеха, попытался прикрыть рот рукой, но, кажется, было поздно. Вешний мучительно долго проглатывал то, что не менее долго жевал, и потому никак не отреагировал на неприкрытую дерзость Люды. Белкин, бормоча что-то, налил только себе, так как все остальные рюмки были еще полны. Ирина, медленно положив вилку на тарелку, посмотрела на Люду в упор и, разделяя слова паузами, ответила:

– Ученая степень нужна для того, чтобы вести себя достойно в приличном обществе, милая моя.

Как раз в этот момент в гостиную с дровами под мышкой зашел Земцов и сразу заполнил собой возникшую паузу.

– Эй, народ! – крикнул он, с грохотом кидая дрова на пол. – Я забочусь о тепле, а вы тут водку жрете?

– Штрафную ему! – неизвестно чему обрадовался Белкин, и стол от его движений закачался и зазвенел посудой.

Ирина переключила внимание на Земцова. Она пыталась угадать по его глазам, обнаружил ли он у себя в кармане доллары и что намерен делать дальше. Земцов залпом выпил поднесенную ему стопку и сел за стол, но не там, где ему была подготовлена тарелка, а на «женской» половине, рядом с Людой.

– Тебе оливье класть? – спросила Люда, приподнимая тяжелую салатницу.

– Клади!

– А грибы будешь?

– Грибы в первую очередь.

Тут вдруг засуетился Вешний. Он вскочил из-за стола, обежал вокруг него и встал за спиной Ирины. Теперь все салатницы и блюда из рук заботливой Люды переходили в руки не менее заботливого Андрея. Он самозабвенно наполнял тарелку Ирины. Даже намек о деловом предложении надо было отрабатывать.

– Так вот, – сказала Ирина таким тоном, будто рассказывала какую-то историю, да Земцов своим появлением перебил. – После того, как мою фирму ограбили, мне всюду мерещатся грабители, воры и мошенники.

– Снаряд два раза в одну воронку не падает, – философски изрек Пирогов и потянулся к банке с вишневым вареньем.

– Не скажи! – возразила Ирина. – Деньги всегда притягивают нечистых на руку типов.

«Так вот она куда клонит! – подумал Земцов, вспомнив про деньги, которые лежали у него в кармане. – Ах, Иришка, Иришка!»

– Чтобы они не притягивали, от них надо вовремя избавляться, – предложил Белкин. – В связи с этим у меня есть тост…

– Да подожди ты со своим тостом! – махнула на него рукой Ирина. – Вы еще не обратили внимание на то, какие у нас ужасные комнаты? Любую дверь можно открыть гвоздем.

– Правда? – изумился Земцов и привстал. – Пойду проверю.

«Все, – подумала Ирина, ликуя. – Ему теперь не отмыться».

Земцов, сохраняя на лице улыбку, стал медленно подниматься по лестнице. Ирина, покусывая зубную палочку, смотрела в свою тарелку, до краев наполненную закусками.

– Ты не составишь мне компанию? – спросил Земцов.

Ирина решила, что этот вопрос адресован ей, и уже придумала, как она откажется. Но когда подняла голову, то увидела, что Земцов смотрит на Люду. «Вот же сволочь! – подумала она. – Это он нарочно делает, чтобы меня разозлить». Люда охотно приняла предложение Земцова, тем более что она еще не видела отведенной ей и Ирине комнаты, да и сидеть за столом надоело. Она встала легко и ловко, словно хотела показать одноклассникам, как мало она изменилась со школьных времен. От выпитой водки ей было весело, а джинсы позволяли высоко поднимать ноги, перешагивая через ступени.

«Все девочку из себя корчит, – подумала Ирина, усмехнулась и прикрыла глаза. Земцов, взглянув на Ирину, по-своему оценил ее состояние: «Она похожа на водородную бомбу. Сейчас взорвется». Белкин пошел вдоль стола, доливая в рюмки до краев. Пирогов с рыбьей косточкой в бороде загрустил над пустой тарелкой – все салатницы стояли рядом с Ириной, и он своими короткими руками не мог до них дотянуться, а снова просить об этом Вешнего ему было стыдно – дважды уже просил, но Вешний его не услышал. Все внимание, как и в школе, было сосредоточено на красавце Земцове, и сколько бы лет ни прошло, Пирогову не суждено было занять его место. Мало того: Пирогова словно отбросило назад, в прошлое, где снова окружили те же люди, привычно не замечающие его, и обрушилась та самая горечь обид, которая в детстве так сильно отравляла ему жизнь. И он понял, что в этой поганой компании он до глубокой старости будет самым мелким, самым слабым и неинтересным. Во всяком случае, пока будет жив Земцов.

Очутившись в коридоре второго этажа, Земцов без лишних слов прижал Люду к стене. Он был очень силен, и ей трудно, почти невозможно было сопротивляться. Изо всех сил она упиралась ладонями ему в грудь и отворачивала лицо.

– Земцов! – шептала она. – Зайчик! Ну что ты делаешь?.. Где ж ты был раньше… Мне больно, пусти меня!

Слабое сопротивление Люды его развеселило. Земцов отпрянул назад и заглянул женщине в глаза.

– Разве я тебе не нравлюсь?

– Очень нравишься, золотой мой! – торопливо зашептала Люда. – Но ты какой-то тормозной… Раньше надо было на меня нападать, хотя бы в десятом классе. А теперь я пожилая женщина, у меня есть муж, и я его люблю.

– Любимый муж – это похвально, – с пониманием кивнул Земцов и опустил руки. – Но ты, дуреха, меня неправильно поняла.

– Правда? Какая радость, – бормотала Люда. – Только просвети меня, глупую, как тебя надо было понять?

– Не понимаешь?

– Нет, – честно призналась Люда. – Хоть убей…

– Тогда следи за моей рукой, – предложил Земцов и пощелкал пальцами, привлекая ее внимание. – Смотри: вот она приближается, приближается к твоей нежной шее…

Он вдруг схватил ее за воротник и рванул вниз. Кофта с треском порвалась, по стене защелкали пуговицы. Людмила опешила, схватилась за рваные края, закрывая лифчик.

– Земцов, ты с ума сошел? – прошептала она, глядя на него широко раскрытыми глазами. – Зачем вещь портить?

– Не понимаешь?

– Да иди ты!.. Много выпил, что ли?

Она прижимала рваные края к груди, будто надеялась, что они срастутся.

– Теперь следи за второй рукой, – прошептал Земцов.

– Пошел вон, – сказала Люда и пригрозила: – Я тебя сейчас ударю в глаз!

Но она не смогла даже оттолкнуть его от себя. Земцов легко склонил ее голову набок и впился губами в открытую шею. Люда молча боролась, но со стороны это было почти незаметно.

– Вот теперь хорошо, – сказал он, отступая на шаг назад и любуясь лиловым пятном чуть выше ее ключицы.

– Дурак! – ответила Люда, уже не скрывая своего настроения и не боясь серьезно поссориться. – Дебил! Кровью харкать будешь за такие шуточки!

Она вытирала ладонью мокрую шею и едва сдерживала слезы, потому что ее угроза была пустым звуком: заступиться за нее было некому. Сама она не могла даже влепить Земцову пощечину, потому как он был значительно выше ее. Ставить в известность троих подвыпивших мужчин, сидящих на первом этаже, было смешно и нелепо. А пожаловаться самому близкому и любимому человеку – мужу – Люда не могла, потому что уже обманула его и была вынуждена обманывать и дальше, объясняя появление на своей шее засоса и обстоятельства, при которых была порвана кофта.

Земцов словно знал обо всем этом, смотрел на нее и улыбался.

Глава 24
НЕХОРОШАЯ ИГРА

Когда он спустился в гостиную, свет был потушен и на столе горели свечи. Старомодный приемник с зеленым индикатором настройки и динамиком, обтянутым тканью, пытался из шипения и треска создать мелодию. Это получалось у него не слишком хорошо. Волна была упряма и покоряться старому приемнику не желала. Тем не менее Ирина и Вешний настойчиво изображали танец. Он держал ее руку в своей и, обнимая за талию, пытался вальсировать, но все время наступал Ирине на ноги. Ирина терпела, с отчаянием поглядывая на свои бархатные туфли.

Белкин грел в ладони рюмку, глядя через нее на пламя свечи, и казалось, что он спит с открытыми глазами. Пирогов прирос к своему стулу, за весь вечер ни разу не покинув его. Наверное, он был голоден и ждал удобного случая, чтобы наполнить тарелку.

– А где Люда? – спросил он Земцова.

Ситуация была достаточно двусмысленной, чего, собственно, и добивался Земцов, а правдивый ответ лишь прибавил двусмысленности.

– Она пока не может спуститься, – ответил Земцов, быстрыми шагами подойдя к столу. – Впрочем, ее присутствие не обязательно. Предлагаю всем очень увлекательную игру.

Он стал перекладывать на край стола тарелки с закусками, освобождая середину. Потом оперся о стол и одним сильным выдохом задул все свечи.

Комната погрузилась во мрак.

– Эй! – произнесла из темноты Ирина. – Это не смешно.

– Я сейчас зажгу свет, – предложил Вешний, и тотчас что-то с грохотом упало на пол. Наверное, он задел стоящий рядом стул.

– А в чем заключается игра? – невнятным голосом спросил Пирогов. Похоже, что он дотянулся до закусок и стал наверстывать упущенное.

– Сейчас узнаете, – загадочным голосом произнес Земцов. – Наберитесь терпения.

– Не представляю, что можно делать в полной темноте, – сказала Ирина. В ее голосе угадывалось раздражение. Земцов вынудил ее замереть посреди темной комнаты в ожидании какой-нибудь дурацкой шутки. На всякий случай она стала водить перед собой руками, чтобы Земцов не смог приблизиться к ней неожиданно.

Вспыхнуло пламя зажигалки. Стали проявляться предметы и бронзовые лица. Земцов, держа зажигалку над головой, подошел к стене и зажег свет. Все посмотрели на стол. Посреди него, веером, лежали пять стодолларовых купюр.

Вешний многозначительно посмотрел на Ирину, словно хотел спросить: не те ли это купюры, которые мы подсунули Земцову? Ирина, почувствовав приближение схватки, села в кресло, закинула ногу на ногу, скрестила на груди руки. Белкин склонился над купюрами, внимательно рассматривая их.

– Здесь кроется какой-то смысл, – пробормотал он.

– Фальшивые? – поинтересовался Пирогов, взбираясь на стул с ногами.

– Я думаю, что не фальшивые, – ответил Земцов. – А самые обыкновенные.

– Тогда в чем фокус?

– А фокус в том, что я предлагаю каждому из вас выбрать любую купюру и сосчитать сумму цифр, из которых состоит ее восьмизначный номер. Он на обратной стороне. У кого эта сумма окажется наибольшей, тот забирает купюру себе. Затем я добавлю недостающую, тасую и раскладываю заново. И начинаем по второму кругу.

– Это что, шутка? – не поверил Белкин, еще ниже склоняясь над купюрами. – Здесь какой-то подвох…

– Все номера состоят из нулей, – предположил Пирогов. – Значит, никто не выиграет.

– Выиграет, – заверил Земцов.

– Если потом ты скажешь, что наступила моя очередь выкладывать на стол свои деньги, то я не играю! – предупредил Пирогов.

– Нет, не скажу, – ответил Земцов. – Играем до тех пор, пока не закончится эта пачка.

И он показал всем пухлый конверт.

– А в честь чего такая щедрость? – с прежним сомнением произнес Белкин. – Тебе что, деньги девать некуда?

Вешний и Ирина хранили гробовое молчание.

– Смелее! – Земцов похлопал по плечу Пирогова.

Тот сделал недоуменное лицо, оглядел присутствующих и медленно потянулся к купюре.

– Прямо как на экзамене по химии, – пробормотал Пирогов. – Не знаешь, какой билет счастливый.

– А ты тоже играешь? – спросила Ирина Земцова.

– Я буду играть за Люду, – объяснил Земцов.

– Ну да, конечно! – кивнула и усмехнулась Ирина.

Пирогов наконец взял со стола купюру, поднес ее к глазам и принялся вслух складывать цифры:

– Один, восемь, девять, шесть, ноль… Двадцать восемь! – объявил он.

– Ребята, это розыгрыш, – решил Белкин и тоже потянулся за купюрой. – Не воспринимайте это всерьез… Лучше посмотрите на Земцова, какие у него плутовские глаза!

– Прошу! – Земцов пригласил к столу Вешнего.

Ирина покачивала ногой и покусывала губы. Ей не нравилась эта игра. Земцов, вопреки ее ожиданиям, вел себя слишком смело и вовсе не собирался утаивать деньги, которые нашел в своем кармане. Надо было торопиться, пока пачка не перекочевала в другой карман.

– Странно, – произнесла она. – А ты говорил, что долларов у тебя нет.

– Правильно, – подтвердил Земцов, не глядя на Ирину. – Тогда не было… Андрей, у тебя сколько?

– Сейчас, – сказал Вешний, морща лоб. – Пять, два, один, семь, ноль, ноль… И еще… Всего восемнадцать!

Он кинул купюру на стол.

– У меня тридцать! – без особой радости в голосе сказал Белкин.

– Каких тридцать?! – возмущенно поправил Пирогов, заглядывая Белкину через плечо. – Двадцать семь! Положь на стол!

– Ну да! – согласился Белкин. – Я шестерку за девятку принял.

– Где же ты их взял, хотела бы я знать? – вкрадчивым голосом спросила Ирина.

Земцов кивнул, мол, я принимаю твой вопрос, но с ответом торопиться не стал.

– Осталось сыграть за Люду, – сказал он и перевернул последнюю купюру.

Белкин и Пирогов принялись считать вслух.

– Три, один, один, ноль, четыре… Одиннадцать!

– Я выиграл, – то ли вопросительно, то ли утверждающе сказал Пирогов и покосился на Земцова. – А дальше что?

– Забирай! – как о само собой разумеющемся сказал Земцов и снова достал из кармана конверт. – Сыграем еще раз…

– Стоп! – перешла в атаку Ирина. – Мне это не нравится!

– Это очень подозрительно! – поддакнул Вешний.

– А что тебе не нравится? – с мягкой учтивостью поинтересовался Земцов.

– Я должна проверить свои деньги и убедиться, что они на месте!

«Вот ты и показала свое нутро! – подумал Земцов. – Теперь у меня есть полное моральное право раздавить тебя как сколопендру».

Он уже с трудом владел собой. Желание загнать Ирину в угол было настолько сильным, что Земцов начал выкладывать свои козыри раньше времени.

– Хорошо, – кивнул он. – Только прежде чем ты это сделаешь, я хочу задать тебе одну головоломку. Следи за моими руками…

Словно фокусник, он засучил рукава пиджака, оголив голубые манжеты рубашки.

– Одну бумажку я беру у Пирогова, нашего счастливчика, – сказал он.

Пирогов не слишком сопротивлялся, когда Земцов вытянул из его руки стодолларовую купюру. Он все еще не верил, что выиграл эти деньги и без дурных последствий станет их обладателем. И вообще, присутствующие в гостиной не совсем понимали, что происходит и чем все эти странные игры Земцова кончатся.

Земцов положил купюру на стол перед Ириной.

– А вторую бумажку я вынимаю из обыкновенного почтового конверта… Вот, к примеру, эту, – добавил он и положил рядом с первой вторую купюру.

– Ну и что? – нетерпеливо спросила Ирина, мельком взглянув на деньги.

– Попробуй за минуту найти на этих купюрах одно– единственное различие, исключая номер.

– Я же говорил, что фальшивые! – по-своему понял смысл задачи Пирогов и почти лег на стол, чтобы лучше рассмотреть купюры.

Мешая друг другу, над столом склонились Белкин и Вешний. Ирина, пристально глядя в глаза Земцову, встала с кресла, подошла к столу, заставив расступиться одноклассников, и взяла деньги в руки. В комнате повисла тишина.

«Что я делаю!» – подумал Земцов, обозлившись на самого себя, и вырвал купюры из рук Ирины. Он затолкал их себе в карман, напрочь забыв, что одну из них следовало вернуть Пирогову.

– Время истекло, – произнес он. – Ты проиграла.

– Ты так думаешь? – с сомнением сказала Ирина.

– Уверен.

– Дурацкие у тебя игры, Земцов, – устало вздохнула Ирина, снова опускаясь в кресло. – Лучше бы ты пригласил меня танцевать, пока не пришла Люда.

– А при чем здесь Люда?

– А при том, – ответила Ирина тихо, – что она может опять встать между нами, как пятнадцать лет назад.

Кажется, у нее даже глаза повлажнели. Это был удачный и красивый экспромт, который вызвал жидкие аплодисменты у Белкина и Пирогова. Земцов посмотрел на Ирину, как Станиславский на талантливую ученицу, подошел к приемнику и покрутил ручку настройки. Приемник простуженно запел голосом Джо Дассена.

– Почему ты меня ненавидишь, Земцов? – едва слышно спросила Ирина, почти касаясь губами его уха.

Они танцевали посреди гостиной. Впрочем, можно сказать, что они обнимались посреди гостиной, и это тоже будет верно.

– Ты меня вообще не замечаешь, – продолжала шептать Ирина.

– Это не так, – ответил Земцов. – Я все время думаю о тебе.

– Что-то незаметно. Вот я в школе все время думала о тебе.

– Просто я очень скрытный человек, Ира. Вещь в себе.

– Вещь в себе? – Краем глаза Ирина увидела, как по лестнице спускается Люда. – Как интересно ты себя характеризуешь. Если бы я знала раньше… если бы я знала…

Земцов не понимал, о чем она говорит. Ирина как будто вспомнила, что они не просто стоят и шепчутся, а танцуют, и, как бы вальсируя, развернула Земцова спиной к лестнице.

– И если бы ты знала раньше, то что? – напомнил Земцов.

– Нет, нет, об этом не говорят, – горячо зашептала Ирина, провела ладонью по его волосам, заставила его склонить голову и крепко поцеловала в губы. Люда не могла этого не увидеть.

– Налей мне водки, – попросила Люда Белкина, приблизившись к столу.

Она взяла рюмку, полную до краев, подошла к обнимающейся паре и выплеснула водку Земцову в лицо.

Ирина, которой тоже досталось несколько капель, отпрянула от Земцова и воскликнула:

– Милочка! А что это за платочек у тебя на шее? Так сейчас модно? Обязательно повяжу себе такой. Если, конечно… – Она взглянула на Земцова, который спокойно вытирал лицо салфеткой. – Если, конечно, Сережа вынудит меня это сделать.

– Вынудит, – ответила Люда, накидывая на плечи свою белую куртку. – Если успеет…

Она вышла на улицу, с силой захлопнув за собой дверь.

– Что это с ней? – спросила Ирина, обводя взглядом всех присутствующих. Только Земцов под этим взглядом не опустил глаза и не пожал плечами. «Надо извиниться перед Людкой, – подумал он. – Потом, когда с Ириной будет все кончено и я сниму маску, она меня поймет и простит…»

Он тоже накинул на плечи куртку и вышел.

– Э-эх, братцы, – вздохнул Белкин, выражая какое-то абстрактное сожаление по какому-то абстрактному поводу, потом махнул рукой и выпил. Нюхая кулак, он вышел в прихожую, поднял с пола свой пуховик и тоже исчез за дверью.

– Значит, все идем глазеть на звезды? – спросил Пирогов в готовности подчиниться большинству, если в него, конечно, войдет Ирина.

Ирина кивала, думая о своем. Приблизилась к окну, посмотрела на округлые тени от сугробов.

– Однако здесь становится тоскливо, – сказала она, гладя ладонями свои плечи. – Надеюсь, Курга к утру отыщет ключ от ворот, чтобы я могла уехать?

Она машинально назвала хозяина по фамилии, которую здесь не могли знать, но никто не стал уточнять, кто такой Курга. Только Пирогов с убеждением заверил:

– Отыщет!

Вешний неслышно и незаметно, как опытный лакей, вырос за спиной Ирины.

– Шубу, – не оборачиваясь, попросила она.