Текст книги "Сапожник"

Андрей Егоров
Сапожник

Засаду на дороге предложил устроить Фантон Сапожник. Прозвали Фантона так за то, что всех, кого грабил, он оставлял без обуви. Жаден был до невозможности. И настолько же горд своей персоной. Еще бы – ведь он возглавлял шайку самых отъявленных головорезов.

Познакомились мы недавно. Зато за неполную неделю успели ограбить кожевенную лавку, пару ростовщиков и одного богатого купчишку с окладистой бородой, чьи красные сапоги с загнутыми носками теперь носил Фантон. Бородатый купец уковылял куда-то босиком, а вместе с ним и незадачливые охранники. Они побросали оружие сразу, как только услышали суровый крик нашего главаря: «Сдавайтесь, и мы оставим вам ваши жалкие жизни!»

– Значит, так, – говорил Сапожник, когда мы решили устроить засаду на дороге, – вы, парни, спрячетесь в той роще. Мы с Буйволом укроемся в овраге напротив. Как только покажется обоз, бегите ему наперерез и орите что есть сил. Вид у вас безобидный, так что они ничего не заподозрят. Решат, что вы просто парочка свихнувшихся от голода крестьян…

Мне-то что, я человек не обидчивый, а старика Стилета, в прошлом злодея, каких свет не видывал, слова Сапожника порядком задели.

– Эт…ты врешь, – сказал он, и глаза его блеснули огнем прежней отчаянной славы. – Хромой, – так они меня называли, – может, и сойдет за голодранца, а у меня взгляд гордый, как у орла, и стать настоящего мужчины. Они во мне сразу угрозу признают!

Фантон Сапожник на старика посмотрел скептически, но возражать не стал. Репутация, как я уже говорил, у Стилета была самая что ни на есть серьезная. Кто его замшелый разум знает. Опустится на землю ночь, возьмет старик да и прирежет главаря шайки, будучи не в силах пережить жестокую обиду.

– Ну, хорошо, – согласился Сапожник, – значит, будем действовать так. Ты, Хромой, раз пошел такой расклад, будешь сидеть в роще один. Когда увидишь обоз, беги наперерез и кричи что есть сил. Вид у тебя безобидный, так что они ничего не заподозрят. Просто еще один, – на этом слове он сделал акцент, – свихнувшийся от голода местный крестьянин. Ясно? – уточнил Фантон и глянул на меня с презрением.

– Да, – ответил я. Чего неясного. План как план. Большинство грабежей, которые осуществляли разбойничьи шайки на торговых трактах Южного побережья, проходили по той же схеме.

– Вот и ладненько. Как только они замедлят ход, мы выбежим из засады, скрутим их и… – Лицо его сделалось задумчивым. – Заберем сапоги…

– А деньги? – буркнул Стилет.

– И деньги, само собой.

– А если они не замедлят ход? – вмешался Буйвол. Среди нас четверых он был самым молодым, крепким и задиристым. С ним старался не спорить даже склочный старик Стилет. Мне уже довелось видеть Буйвола в деле. Удар у парня был такой, что при желании он мог бы пробить кулаком каменную стену. А людей укладывал за милую душу, одного за другим. Только и видели все вокруг, как его пудовые кулаки мелькали, словно мельничные жернова. К тому же он здорово стрелял из арбалета и у нас в отряде числился стрелком.

– Замедлят, – уверенно сказал Фантон. – Ты только посмотри на Хромого. Где еще встретишь такого урода? Да возничий как только увидит его согнутую спину и перекошенную физиономию, непременно захочет остановиться, чтобы подивиться на подобную красоту. – Сапожник хохотнул.

Я и в этот раз не стал возражать. Уродство мое не столь очевидно, как кажется некоторым. Лицо, может, и кривовато, зато ум живой. Бывают и случаи, когда я выгляжу настоящим красавцем. Если вы любите магические безделицы так же, как люблю их я, то прекрасно знаете, как можно добиться того, чтобы красавцем тебя считали все пышные красавицы в округе. Впрочем, у моих магических безделушек другое предназначение.

Обоз показался ближе к вечеру, что было нам только на руку. Сумерки уже опускались окрест серой вуалью, скрывая таящихся в кустарнике у оврага разбойников.

Я, как и было задумано, заковылял из рощицы, завывая не своим голосом:

– Помогите, господа! Помогите! Помогите, господа!.. – И так без остановки.

Не все путешественники одинаково безобидны. Опасаясь выстрела из арбалета, я на всякий случай предварительно повернул один из зубцов амулета. Пусть отводит железо от тела. Господа бывают крайне скоры на расправу. Не разберутся – и ну палить во все, что движется.

Но эти стрелять не стали. Сопровождавший обоз всадник приподнялся на стременах и крикнул:

– А ну, стоять, именем закона! Ближе не подходи! – уточнил он, поскольку я продолжал хромать по направлению к ним.

– Помогите, господа. Помогите!

Тут прямо в голову ему угодил арбалетный болт. Он повалился с коня, и с телеги тут же метнулось несколько гибких фигур – наемники.

– Сдавайтесь, и мы вас не тронем! – крикнул Фантон. – Вы все на прицеле.

Ввязываться в драку ему не хотелось. Обычно те, кто сопровождал обоз, тоже не собирались рисковать шкурой, складывали оружие и убирались восвояси. Но не на этот раз. Оба воина и не думали расставаться с мечами. Один приблизился, перевернул носком сапога убитого, одновременно зорко высматривая, где скрываются налетчики.

– Как хотите, – крикнул Сапожник, – вы только что себя похоронили!

Разбойники помедлили пару мгновений, ожидая, что благоразумие возьмет верх. Затем щелкнула тугая тетива арбалета.

Болт охранник отбил мечом, да так умело, что перенацелил на меня. Я к тому времени подошел слишком близко, подставившись под удар. Конечно, он не попал. Амулет никогда не подводит. Но мне совсем не улыбалось испытывать, сколько еще раз он послужит, а когда даст осечку. Поэтому я упал в траву и отполз подальше. Позиция наблюдателя всегда предпочтительнее. Пусть сами расхлебывают. Я сразу понял, что это атланты – воины с улучшенными рефлексами. С такими лучше не связываться: и понять не успеешь, что происходит, а уже вознесешься к небесам.

Фантон, должно быть, и сам смекнул, что дело запахло жареным. Но врожденная жадность не давала ему убраться восвояси без добычи. Любой мало-мальски сообразительный грабитель смекнет: если атланты охраняют обоз, значит, везут что-то стоящее.

Атланты обменялись парой реплик на незнакомом наречии. Один из них пошел к оврагу, держа на изготовку обоюдоострый меч, второй, вооруженный одновременно мечом и кинжалом, двинулся ко мне. К несчастью, они сочли меня достойным противником.

Шел он быстро. Я закусил губу, судорожно соображая, что я могу противопоставить атланту. Такого надо бить наверняка – любое неверное движение может стоить жизни. Из полезных магических штуковин у меня к тому времени мало что оставалось. А отмахиваться от мастера меча простым кинжалом – чистой воды самоубийство. Я вспомнил, что припрятал в нательной суме одноразовую звездную пыль – штука полезная, но непредсказуемая.

Он подходил все ближе, отсюда можно было различить, как посверкивают глаза, в темноте атлант видел не хуже филина. К тому же чувствовал меня, как хищник добычу. Я выжидал, чтобы он подошел поближе, хоть страх и щекотал ноздри. Аккуратно высыпал порошок на ладонь. И когда до меня оставалось не больше десяти шагов, вскочил и сдул звездную пыль в его направлении.

Эффект превзошел все мои ожидания. Сияющее облако охватило темную фигуру. Полыхнул огонь, запахло паленой плотью. А через мгновение пыль осыпалась звездным дождем, увлекая за собой дымящуюся черную головешку – все, что осталось от воина.

Второй атлант резко развернулся и ринулся от оврага ко мне. Вообразил, будто имеет дело с настоящим магом. Буйвол спустил курок, но воин изменил направление бега, словно чувствовал опасность спиной, и арбалетный болт прошел мимо, стукнул в тележные доски. Бежал атлант легко, почти летел, перед обозом взвился в воздух, пробежал по крупам лошадей и приземлился с другой стороны.

Я сделал единственное, что мог предпринять в подобной ситуации: вскочил и кинулся наутек. Бежал с такой прытью, что любой бегун позавидует. Мои подельники немало, должно быть, удивились, увидев, как ловко Хромой драпает. Но сейчас мне было все равно. Я ворвался в рощу. Метательный нож, нацеленный в спину, ушел в сторону, вонзился в березовый ствол. Я бежал без оглядки. Знал, что, если атлант станет преследовать, мне конец. По счастью, возобладал разум. Он не мог оставить обоз с ценным грузом…

Спустя полчаса с предельной осторожностью я возвратился назад. Взял севернее, пересек дорогу в пустынном месте и по скользкому склону оврага добрался до места, где грабили обоз. Полез вверх, выглянул из-за мшистого древесного ствола. Сумерки к тому времени обратились в непроглядную темень, но луна светила ярко, так что можно было различить лежащие возле обоза тела и стоявшего верзилу, которого я без труда узнал. Фантон Сапожник пытался разобраться с замком массивного сундука, при этом отчаянно ругался. Потом вдруг вскинул голову, обернулся и уставился точно туда, где я прятался. И как только узнал, что я у него за спиной? Неужели почувствовал?

– Эй! – крикнул он. – А ну, вылезай!

Я поспешил показаться. Махнул рукой:

– Это я.

– Вижу, что ты, – пробормотал он. – Иди-ка сюда, Хромой. Хромой-Хромой, а бежал, как здоровый.

Я двинулся к нему. На всякий случай положил руку на рукоять кинжала. Настрой Фантона мне очень не понравился. В его голосе сквозила лютая злоба. Еще неизвестно, кто прикончил наших – атлант или сам Сапожник. Я заметил, что Фантон тоже сжимает рукоять, только в отличие от меня у него был не кинжал, а длинный меч. Замедляя шаги, я остановился.

– Ну, иди же, – подбодрил он. Поскольку я стоял не двигаясь, Фантон сплюнул сквозь зубы и сам пошел ко мне. – Да что с тобой, урод? Тебя что, покусали бешеные собаки?! – Он растянул рот в улыбке. От нее за версту веяло смертью, но Фантону казалось, что так он выглядит приветливее. – Мы же друзья. Чего ты испугался, Хромой?

Оказавшись в паре шагов от меня, он рванул из ножен меч. Я был наготове и успел выставить перед собой кинжал. Атаковали мы одновременно. Вот только его клинок наткнулся на магию амулета и отклонился, а мой кинжал вонзился Сапожнику прямо в живот, перерубил позвоночник и вышел с другой стороны тела. Я выпустил оружие, и Фантон повалился мне в ноги, хрипя, как свинья с перерезанным горлом.

Я оставил его умирать, а сам занялся сундуком. Тронул замок. Все ясно, это дело нам по силам. Сунул руку под мышку, нащупал маленький ножичек, с которым никогда не расставался. Он достался мне по случаю от одного давно умершего разбойника. Внешне ножичек ничем не отличался от прочих подобных безделиц, и только мы с покойным знали, что клинок заговорен и может творить настоящие чудеса. Если надо разрезать что-нибудь такое, для чего обычный нож не годится, лучшего инструмента не придумать.

Дужку замка я перерубил в два удара. Сунул ножичек на место. Откинул крышку. Как я и предполагал, сундук оказался доверху набит золотом. В основном монеты годорской чеканки с профилем монарха, но была здесь и парочка бриллиантовых браслетов да еще массивный кубок с причудливым узором. Среди всей этой кучи золота неуместно смотрелся старый потертый свиток. Может, кому-то он и показался бы непримечательным хламом, только я знал, что стоит этот предмет целое состояние. Я бережно взял свиток, развернул и прочел заголовок: «Свиток антимагии. Радиус действия – сто шагов». Вот повезло так повезло.

Я сунул находку в потайной карман, на моей одежде их имелось великое множество. Золото стал пересыпать в дорожный мешок.

Все это время я внимательно следил за окрестностями. По опыту знал: когда имеешь дело с золотом, неприятности могут явиться словно из ниоткуда. Ко всему прочему меня немного беспокоил Фантон. Сапожник лежал неподвижно, только кончики пальцев подрагивали, демонстрируя, что он еще жив. Я даже подумал, не ударить ли его кинжалом в шею, но решил, что жалкий разбойник не стоит моих усилий: при такой кровопотере – а крови из него к тому времени натекло порядочно – очень скоро он самостоятельно отправится на тот свет.

А когда сундук опустел и я поднялся, Фантон меня по-настоящему удивил. Он вдруг приподнял голову и прохрипел:

– Не смей уходить. Мое золото… не смей…

Тогда я, посмеиваясь, стянул сапоги с ног умирающего Сапожника. Примерил обувку, присев на тело атланта, и остался весьма доволен обновкой.

– Ты не можешь…

– Конечно, могу, – ответил я, любуясь сапогами. – Ну, прощ

...

конец ознакомительного фрагмента