Текст книги "Путешествие за Грань. В поисках красного цветка. Книга первая"

Глава 8. Лайнер

Утром поезд прибыл на станцию. Женский голос объявил:

– Морской порт. Конечная. Просьба пассажиров покинуть вагоны.

Несмотря на остановку и вещание, ребята спали. Их разбудил билетер, который специально будил уснувших во время долгого пути пассажиров.

При выходе из вагона, ребята ощутили освежающий запах утреннего, морского бриза.

Порт был переполнен. Жуткая, эгоистичная суета, которая считалась нормой в этих краях, казалась детям из глубинки дикой и непонятной. Они вышли из вагона, и поток людей тут же подхватил их, унеся в неизвестном направлении. Хаотичный, на первый взгляд поток, принес их сначала к огромной таблице с расписаниями паромов, а затем к кассам по продаже билетов. Наблюдая за тем как люди, словно конвейер, покупают билеты, не нарушая гармонию потока, ребята, даже не совещаясь, единогласно приняли решение, доверить это дело Неймо.

– Пять билетов до Края Мира, пожалуйста, – протянул Неймо своей ручонкой десять бумажных купюр.

Кассир косо посмотрела на них, приспустив очки. Неймо показал значок.

– Сколько вам лет? – прогундосила кассир.

Неймо дал свидетельства о рождении.

Она изучила документы и опять посмотрела:

– На практику отпускают с четырнадцати.

– Спонсоры сейчас понижают возраст.

– Слышала об этом, но чтоб на столько…

Кассир продала билеты и отдала небольшую сдачу.

Оказавшись на небольшом лайнере, ребята прошли в каюту. По сравнению с их облезлым и подгнившим детдомом это были хоромы. Несмотря на то, что их было пятеро, кассир посчитала нужным, поместить их всех в одной каюте с двумя двуспальными кроватями. А что? Дети могут и так поспать. Но это ничуть их не расстроило. Наоборот, так даже веселей!

Из окна открывался роскошный вид на бескрайнее море. Кровати стояли широкие, застеленные мягким коричневым покрывалом. Большие подушки были набиты легким, нежным пухом. Рядом по обе стороны стояло по тумбочке. Над кроватями висели красивые бра. На полу лежал махровый, приятный на ощупь ковер. Стены украшали обои нежного, кремового цвета, а вдоль них, на полках, выставлены книги на любой вкус. А также в каюте была ванная комната и туалет.

Все ребята, не считая хладнокровного Неймо, который первым делом направился к книжным полкам, скинули свои рюкзаки и начали резвиться на кроватях. Даже Макки раскрепостилась, позабыв про свою застенчивость.

У Ника громко заурчало в животе.

– А у нас осталось что-нибудь покушать?

– Немного, посмотри в моем рюкзаке, – радостно дурачась на кровати, ответила ответственная за пропитание Макки.

– Может все-таки вернемся? – сказал Неймо.

– Нет, уже поздно. Если вернемся, то такой взбучки получим, что и не снилось, – ответил Ник, слезая на пол.

И тут Неймо не мог с ним, не согласиться. Он хотел обратно, очень хотел. Теперь он жалел, что поддался влиянию друзей и не остался в безопасном детдоме. Он не хотел заходить еще дальше, но и их бросить не мог.

Пока Ник искал в рюкзаке остатки вчерашнего ужина, в дверь кто-то постучал.

– Входите, – невозмутимо сказал Неймо.

Дверь открыл служащий лайнера. Это был высокий, тощий, статный и с гордо поднятой головой мужчина средних лет. Одет он был, как полагается, белый верх и черный низ. Особо выделялись черные лакированные туфли и белые перчатки. В глаза бросались изящный вытянутый нос, тонкие губы, торчащие в стороны, острые усы и зализанная гелем прическа.

– Дети, а где же ваши родители?

– А мы без родителей, – перестала прыгать Кая.

– Мы пассажиры, – сказал Неймо, перехватив ее инициативу.

– Позвольте проверить ваши билеты и документы, – с подозрением спросил служащий лайнера.

Слуга достал из внутреннего кармана свои маленькие очки, и сквозь маленькие круглые линзы убедился в достоверности билетов и значков.

– Что с порядками творится… – вздыхая проворчал прислуга, убирая очки обратно в карман.

Прислуга лицемерно улыбнулся и вежливо вернул значки и билеты детям.

– Через двадцать минут на верхней палубе состоится фуршет в честь юбилея компании и дня рождения капитана, все гости приглашены. Вот ваш ключ от каюты не потеряйте его, пожалуйста.

Все так же лицемерно улыбаясь, слуга покинул каюту.

– Ура, фуршет! – крикнула Кая, но потом она успокоилась и задумчиво произнесла, – а что такое этот фуршет?

– Это банкет с разными бесплатными напитками и закусками, – сказал всезнайка Неймо.

– Ура, фуршет! Фуршет!.. – вновь радостно запрыгала на кровати Кая, громко повторяя слово «фуршет».

Ребятишки надели значки и поднялись на верхнюю палубу. Их удивляла красота большого помещения с небольшой сценой в конце. Неподалеку играли на виолончелях, контрабасах и духовых музыканты. Между столами ходили официанты с полотенцем на одной руке и подносами в другой. А около сцены с бокалом шампанского стоял и с кем-то разговаривал капитан судна. Дети сразу узнали его по белой форме, капитанской фуражке и седой бороде. Но больше всего их удивляли аппетитные, красиво поданные закуски на большущих столах. И конечно, наши юные герои не вписывались в здешнюю атмосферу утонченных леди в модных платьях и мужчин во фраках. Даже неотесанные авантюристы, не принадлежащие к государственным учреждениям, побрились и взяли на прокат костюмы. Дети же были одеты в пыльную, серую и невзрачную одежду для походов. Вся взрослая знать брезгливо косилась на ребят, но детям было все равно, они пришли набить животы. Несмотря на культурное воспитание ребят строгим директором детдома, они были похожи на дикарей. Пробуя причудливые блюда, они набивали ими прожорливые рты. От обилия еды им сильно захотелось пить. На большом столе Кая увидела полуразобранную пирамиду из алкогольных напитков.

– О! Лимонад!

Маленькая рыжая девочка схватила бокальчик и отхлебнула. Сначала ее лицо было полно радости, ей даже показалось что это и вправду лимонад, но со временем вкус оказался противным, кислым и слегка обжигающим. Кая скривила лицо и выплюнув шампанское в бокал, поставила его на постепенно исчезающую пирамидку.

– Фу! – сказала, вздрогнув, Кая.

В это время к столику с алкоголем грациозно подошла красивая, утонченная черноволосая дама в красном облегающем платье и в мехах, обвивающих ее оголенные плечи.

– А ну кыш! – прошипела женщина подшофе.

Дети расступились.

Роскошная леди, не глядя, легким движением руки подхватила тот самый бокал.

Стервозную даму за ее брезгливое и высокомерное отношение к детям, участь настигла тут же. Когда она сделала глоток, ребята начали хихикать.

Не придав этому значения, женщина, которая утверждала, что разбирается в напитках как в своих пяти пальцах, демонстративно смаковала игристое шампанское с разбавленной в нем слюной Каи и с крошечными ошметками еды.

Ребята все так же хотели пить, но кроме алкоголя на столах ничего не было. Проблему решил Огами. Несмотря на свою застенчивость, он все же проявил инициативу. В отличие от остальных ребят он заметил, что официанты ходят не просто так, а интересуются пожеланиями гостей.

– И… извините… – попытался он привлечь внимание проходящего мимо официанта. Но тот сделал вид, что ничего не слышит и направился на кухню.

– Ребят, вы что-то хотели? – послышался любезный голос девушки, которая в отличие от остальных работников обратила внимание на маленьких «дикарей» из глубинки.

– Да, а можно, пожалуйста, чего-нибудь попить? – сказал с набитым ртом Ник.

– Какими будут ваши пожелания? – улыбалась девушка.

– А можно сок? – спросила Кая.

– Какой? – сияла улыбкой официантка.

– Яблочный, – зажевано сказала она из-за не доросшего зуба.

– Апельсин, – сказал Неймо.

– Мне тоже апельсин – сказал Ник, прожевав-таки еду.

– О! А мне виноград! – взбудоражено сказала Макки, полностью освободившись от оков своего скромного, стеснительного, несговорчивого, внутреннего «я».

Но в отличие от нее Огами вновь стал застенчив.

– А тебе какой? – обратилась к нему официантка.

– Клубничный, – тихо сказал Огами.

– Какой? Клубничный?

– Да, – все так же робко говорил беловолосый мальчик.

– Стойте тут и никуда не уходите, через пару минут я все принесу, – сказала девушка и отправилась на кухню.

Как только официантка скрылась за дверью, над детьми нависла тень неприятного человека.

– Вы чего тут забыли, щенки?! – с отвращением сказал самодовольный, высокомерный, бритый наголо, молодой официант.

Дети испугались.

– А ну пошли вон отсюда! – рыкнул официант.

Ребятам ничего не оставалось, как послушаться и отправиться в каюту.

– Ну, хоть поели, – сказала Кая, расстроенно опустив голову.

– Пить хочется, – обиженно говорил Ник.

– Угу, – жалостливо подтвердил Огами.

Медленно направляясь к выходу, дети вновь услышали женский голос:

– Ребята, вы чего ушли? Держите, – улыбалась официантка с серебристым подносом. – А чего это вы вдруг загрустили?

– Нас дядя прогнал, – уныло сказал Ник, не заглядывая в глаза девушке.

– Что за дядя? – поинтересовалась блондинка.

– Вон тот, лысый, – показал мальчик в восьмиклинке сквозь толпу гостей.

– Реон значит… Ну-ка, идемте со мной.

Дети пошли вслед за доброй официанткой. Но не к обидчику, а к человеку, который следил за порядком.

– Господин Элон? – обратилась она к администратору, который был порядком старше ее. – Реон опять грубит гостям.

– А? Опять?! – в ярости сказал мужчина. – Кому теперь?

– Вот, детям.

– И что он им сказал?

– Он назвал их щенками и прогнал.

– Вот собака сутулая! Натали, приведи его сюда!

– Пока официантка ходила за обидчиком, администратор принес детям свои извинения и сказал, что еда в течение всей поездки для них будет бесплатной.

Натали привела своего лысого коллегу.

– Опять грубишь?! – гаркнул администратор. – Это уже третий раз за сегодня!

– Так это же дети! И никому я не грубил! Я их в первый раз вижу! – сказал лживый плут.

– Как не грубил? Ты нас щенками обозвал! – возмутился Ник так как это подобает ребенку, протяжно и удивленно.

– Да! А потом сказал, чтоб мы шли вон отсюда! – Повысил голос Неймо. Это означало, что мальчик потихоньку выходит из своего хладнокровного равновесия.

Дети начали галдеть.

– Ребята, успокойтесь, – вежливо сказал администратор.

– Реон, я тебя предупреждал, если еще хотя бы раз подобное повторится, ты вылетишь из ресторана!

– Да я их даже не…!

– Закрой рот и хватит мне врать! Даже если это дети, они, прежде всего, наши гости, которые заплатили деньги, чтобы, такие как ты, исполняли их прихоти! По прибытии обратно ты будешь уволен, а сейчас быстро иди помогать на кухне, с этого момента ты будешь отрабатывать свое проживание на судне!

Официант, сдержав все гневные высказывания, лишь цыкнул и покорно отправился на кухню, гневно оглядываясь на детей.

Сразу как конфликт был улажен, в большом зале потемнело. Освещение стало приглушенным и прожекторы сошлись на капитане, который сидел в роскошным резном, деревянном кресле с бархатной, красной обивкой. По обе стороны от него были близкие подчинённые в нарядных униформах. На сцену выкатили большой торт с зажженными свечами, и они начали петь поздравительную песню. Капитан встал с кресла и вместе с коллегами, задул праздничные огни. Лампочки вновь ярко осветили большой, роскошный зал.

– Ребят, а у нас подарка-то нет, – сказал Ник.

Официантка тихонько усмехнулась.

– Я так вижу, вы впервые на таком мероприятии?

– Д… да, но у нас нет подарка, – ответил Ник, опустив взгляд в пол. Ему было стыдно, что на дне рождении он набил с друзьями животы, а в обмен у них нет ничего стоящего, только маленькие котелки, кастрюльки, некоторые вещи и разные походные предметы, которые остались в каюте.

– Да не переживайте вы так! На таких мероприятиях никто, никому, ничего не дарит, – улыбнулась официантка.

– Как? Но ведь день рождения же, – удивился Ник.

– Просто порадуйтесь за именинника, подарки тут никто не дарит, – сказала официантка.

Она посмотрела на Огами и спросила:

– Кстати, а чего мальчик такой бледный, тепло одет, да еще и с шарфом? С ним все хорошо?

– Да, все нормально, он всегда такой, – все так же энергично и жизнерадостно говорил Ник с широкой, искренней, детской улыбкой.

– Вы с родителями?

– Ник тут же по привычке хотел все разболтать, но он опомнился сразу, как за него начал говорить Неймо:

– Нет, мы из детдома, проходим практику. На первом радиусе нас встретит экскурсовод.

– Ну, ясно. Ладно, ребята мне работать надо, удачи вам, – подмигнула улыбчивая официантка.

Отведав вкусный, сладкий, ванильный торт, ребята отправились в каюту.

– Я первый в ванну! – крикнул Ник и бегом заперся, опередив рыжую подругу.

Кая, с горяча, ворчливо пнула дверь.

Ванная комната была ухоженная и чистая и вся отделана белоснежным кафелем.

– Ух ты! – изумленно сказал Ник.

Он подошел к ванной и увидел, что в отличие от детдома, помимо холодной, в кране есть и горячая вода.

– Ребят, тут горячая вода в кране есть! – крикнул паренек.

– Давай быстрей! – послышался раздраженный, обиженный голос Каи.

– А мыло-то я не взял, – проговорил он вслух с полотенцем в руке. Мальчик думал, что сейчас, когда он выйдет, Кая сразу займет ванную. Но только он собрался выходить, как увидел на столике странные бутыльки. На одной он прочитал «шампунь», на другой – «гель для душа».

– Вау! Да это же дорогая штука! – обрадовался паренек тому, что в его распоряжении столь ценная вещь.

Наполнив горячую ванну и добавив в нее немного шампуня, Ник купался среди пены и наслаждался, расслабляющим измотанное тело, теплом. В ванной его начал одолевать сон. Глаза его медленно сомкнулись, и он начал погружаться в ее глубокое дно. Спасли уходящего под воду Ника зажеванные, недовольные крики Каи возле двери:

– Ник, ты что?! Уснул?! Давай быстрее, Макки писать хочет!

– Кая, ну ты чего кричишь-то об этом! – неловко возмутилась Макки.

– Ой, извини, – попросила прощения рыжая девочка, а затем крикнула, чтоб не оставлять подругу одну в неловкой ситуации: – Я тоже писать хочу! Вылезай! – но это еще больше смутило маленькую Макки.

С того момента, как они попали на корабль, Макки сильно поменялась. В детдоме она была стеснительной, забитой и необщительной, но стоило ей отправиться в путешествие, как ее внутренний мир захлестнули азарт, радость и веселье, одним словом, она открыла свое истинное «я» этому удивительному и многогранному миру.

– Сейчас, вылезаю, – крикнул Ник, выдергивая сливную пробку.

Он ополоснулся, вылез из ванной и надел сменное белье с белым халатом, что висел у выхода. Рукава и подол халата были очень длинными. Мальчишка закатал рукава и с тянущимся за ним по полу подолом, довольный вышел из ванной, и плюхнулся на кровать.

Кая пошла набирать ванну, а Макки, поджимая ноги, заперла дверь и дорвалась-таки до туалета.

Поболтав с братом о сегодняшних впечатлениях, Ник уподобился примеру Неймо, который читал художественную литературу с полки. Он достал из своего походного, светло-зеленого рюкзака синий учебник по Краю Мира и начал повторять неоднократно перечитанный материал, в котором он постоянно находил для себя что-то новое. Но каждый раз, открывая книгу, он перечитывал один и тот же отрывок, который будоражил его до мурашек:

«Согласно истории, триста сорок лет назад одному неизвестному ученому-изобретателю, по имени Зоччеми Эфренд, внук принес загадочную вещь, с неизвестным на тот момент предназначением. Спустя два года ее изучения в устройство случайно упал орех, которым перекусывал ученый. В этот момент, артефакт издал высокочастотный звук и недолгое время работал, пока вновь не угас. Ученый повторил опыт и со временем выяснил, что аппарат неизвестного происхождения работает на растениях и органики всего, что ходит, ползает, плавает и летает. Синюю жидкость, что скапливалась в приборе, Эфренд назвал маной, а саму вещь, что ее производит, артефактом. В итоге он сделал открытие, что мана содержится во всем живом и является жизненной энергией существ. Но добыть ее можно только с помощью артефактов. Позже он нашел еще несколько приборов, которые работали на этой синей жидкости. Поделившись своим открытием на континентальном съезде ученых, он сделал доступным свое открытие всему миру. Вскоре артефакты стали находить на окраинах двух континентов, которые разделяет пролив. Паровые машины сменили артефакты. Со временем мана стала новым видом топлива и основным доходом королевств. Но через несколько лет артефакты стали находить все реже и реже, а те, что преобразуют органику в ману вовсе перестали попадаться на глаза. Когда артефакты стали редкостью и человечество вновь стало вводить в моду паровые технологии, путешественник-исследователь Лайан Гронг предположил, что есть и другие континенты. Блуждая пять лет в море, он вернулся и доказательством верности его теории был новый артефакт, который он привез из прозванного им Края Мира.

Со временем люди начали осваивать новые, загадочные земли, которые кольцом замыкают их родные континенты. Близ берега новые жители построили дома. Чуть позже была создана специальная государственная организация, которая занималась изучением новых земель и артефактов. Поначалу артефакты стоили хороших денег, но из-за их невысокого качества и свойств цена резко упала. Когда люди начали заходить все дальше и дальше в неизведанные земли они обнаружили, что с аномальной сменой климата, на их психику влияют неизвестные силы. Этот феномен прозвали наваждением радиуса. С того момента изучаемые земли стали делить на радиусы».

Читая этот отрывок, Ник представлял, как станет первым человеком открывшим Грань. Представлял, как его встретят с почестями и завалят подарками. Представлял, как в его честь закатят огромный, шумный пир. Но мечтая, он не забывал и истинную причину этой опасной, рискованной и полной непредсказуемости авантюры.

Глава 9. Первый шаг

Дети плыли на лайнере, наслаждаясь всеми его благами и удобствами. Удобные кровати, теплая каюта, четырехразовое питание. Возможно, в какой-то степени это их избаловало. В дороге лайнер сделал несколько остановок на островах. К Краю Мира, приплыли только дети, десяток матерых исследователей и несколько бывалых авантюристов.

Первый шаг, который сделали ребята, оказался в грязь.

– Ох ребята, не завидую я вам, – пробасил путник с соседнего судна, который встречал своих давних друзей путешественников.

– А? Почему? – полюбопытствовал Ник.

– Если твой первый шаг на Краю Мира будет в грязь, то ты плохо кончишь.

Дети с непониманием смотрели на мужчину. «Причем тут грязь?» – думали они.

– Примета такая, – пояснил путешественник в старой, выцветшей, затертой одежде.

– А как тогда? Тут же везде грязь.

И в правду на деревянном пирсе, после небольшой мороси была слякоть. Откуда она тут оказалась, да еще и в таких количествах можно было только строить догадки.

– Видишь дощечку?

– Ага, – кивнул Ник.

– Надо было сперва ступить на нее, а потом хоть в грязь, хоть в лужу.

Мальчик заметил, что остальные путешественники сразу ступили на грязный пирс и пошли по нему вопреки примете.

– Э? А почему они на дощечку не встали? – подметил Ник, показав пальцем на заядлых искателей артефактов.

– А, они? Они тут не впервой, – ответил мужчина, покидая пирс со своим прибывшим давним другом.

Детям стало немного не по себе.

– Да брехня это все. Пойдемте, – сказал Неймо.

К сожалению, первое впечатление ребят о новом месте было не очень радостным. Прибыли они вечером, когда начались сумерки. Погода была пасмурной, везде серо, сыро и вдобавок густой туман, напоминал картину из книг ужасов. От значков спонсора на груди, у жителей возникали только вопросы, из которых Неймо выкручивался уже с трудом. Оказывается, детям нужно было знать имя экскурсовода, дату и точное место сбора. В последний раз Неймо придумал самую нелепую отмазку и им пришлось быстро уходить, пока один из сотрудников гостиницы, ушел расспрашивать начальство о не запланированной экскурсии. Значки пришлось снять. Людей на улицах было мало. Денег ребятам не хватало даже на самую дешевую таверну. Поэтому им оставалась только отправиться в лес на край города, чтобы соорудить себе ночлег. Ребята выбрали более-менее безопасное место под маленьким, каменным мостом, что отделял город от леса через небольшой ручей. Огами с Неймо пошли искать сухой хворост. Макки отправилась на ближайшие поиски корешков, грибов и всего съедобного, что растет из земли. Кая обустраивала место ночлега. А Ник, взяв с собой туристическую лопатку, пошел делать ловушку с надеждой, что кто-нибудь под утро в нее да попадется. Когда все выполнили свои обязанности, они собрались под мостом. Огами с Неймо раздували костер. Кая обустраивала уютный уголок. Макки нарезала корешки, грибы и съедобные лепестки, чтобы приготовить похлебку. А Ник, привязав к сорванной ветке леску с поплавком и крючком, пытался поймать на кусочек хлебушка речную рыбу. Туман был такой плотный, что дальше семи метров все растворялось в густом, накрывшем город, сером облаке. Так что особых красот ребята не увидели. Перед ними предстали лишь слякоть после давнего дождя, сырость, серость, блеклые тона, зябкий воздух и разочарование в завышенных ожиданиях.

– А разве на первом радиусе нет наваждения? – спросила Кая.

– А что ты о них знаешь? – спросил Неймо.

– Ну то, что они меняются со сменой погоды.

– Не погоды, а климата. У тебя какая оценка по Краю Мира?

– Тройка, – со стыдом ответила она.

– Я бы поставил двойку! – сказал Неймо, подкинув хворост в костер, на котором готовилась похлебка. – На первом радиусе обычные хвойные леса и местность приближенная к континентам на которых обитают люди. Чем ближе человек к родным землям, тем слабее влияние радиусов, поэтому на первом радиусе наваждения нет. Но фауна тут иная. Иногда встречаются хищники, но редко.

Огами вдохнул пар ингалятора и спросил:

– Как думаете, мы встретим кого-нибудь?

– В первом радиусе шансы наткнуться на хищника, точно такие же, как и на родных землях. Маловероятно, но и такой вариант исключать не стоит.

– Надеюсь, не столкнемся, – еле слышно сказала Макки.

– Шансы повышаются, если мы наткнемся на родящую пещеру. Но на сколько мне известно, тут они все истреблены.

– Что такое родящая пещера? – спросила Кая.

Неймо удивленно посмотрел на подругу.

– Честное слово, я не понимаю, почему тебе тройку поставили за четверть, – вздохнул. – Родящая пещера – это рой определенного вида хищников. Иными словами – монстры, которые кардинально отличаются от животных на наших землях.

– Понятно, – вздохнула Кая.

Ненадолго повисла тишина.

– Ужин готов, – уже не так жизнерадостно сказала Макки.

Похлебка из грибов и корешков не вызывала у детей столь бурный аппетит, как лобстер или стейк, которыми их регулярно кормили на судне. На вкус она была горьковатой и перченой. Но есть было надо. Поникнув и посидев молча у костра, ребята легли спать в свои походные, мягкие постельки.

Ночью, когда костер затух и на его месте остались тлеть лишь черные, переливающиеся желтым бликом, маленькие угольки, Огами проснулся от звука чавканья, который был совсем рядом, прямо за спиной.

– Ник? Что ты там делаешь? – сонливо приподнялся младший брат.

– Ничего, – сказал он, спрятав еду за щеками, чтобы речь была более правдивой.

– Ты что-то ешь?

– Эээ… Нет, – соврал Ник.

Огами был в полудреме, он часто путал сон с реальностью и, приняв это за очередной сон, снова лег спать, укрыв голову под тонким, пуховым одеялом.

Огами быстро начал засыпать.

– Ник! А ну делись! – раздался крик Каи.

– Кая, ты откуда здесь! – испугался маленький чревоугодник, не заметив, как она подошла.

– Писать ходила! Что у тебя там?! Конфеты?! А ну делись! – крикнула девочка, отобрав сладости, и поделившись ими с остальными.

Ник от стыда покраснел как помидор.

– Ну ты и жук, – сказал Неймо в своей манере, в которой чувствовалось издевка.

– Мы тут травой давились, а он конфеты лопает! – ворчала Кая, разворачивая обертку.

– Простите, ребят, – пробубнил Ник.

– Держи, – сказал Огами, положив одну из конфет ему на одеяло.

Ник взял ее и в очередной раз убедился, что, что бы ни случилось, брат всегда будет на его стороне, и всегда поддержит, даже если он не прав.

Ник и Огами оставили лакомство на потом.

Дети съели по конфете и снова легли спать.

Но Ник еще долго не мог уснуть от стыда и слушал, как возмущенно бухтит Кая, засыпая на рюкзаке, вместо подушки.