Текст книги "Шкуры. Когда чужие лучше своих"

Шкуры
Когда чужие лучше своих
Андрей Николаевич Ларионов

© Андрей Николаевич Ларионов, 2017

ISBN 978-5-4490-0534-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Солнце тлело на горизонте, и закат истаивал в алых и бардовых тонах. Бой был закончен, но враги планировали наступать вновь. Немцы должны были начать атаку свою вновь на позиции советских солдат.

В вечернем сумерках в окопах лежал русский парнишка, он получил контузию и был еще ранен осколками гранат в бою. Рядом с ним сидели еще трое советских. Один занятно дымил папиросой.

– Ну что делать-то будем? – Начал разговор первый русский младший лейтенант.

– Я думаю, надо отходить назад. Фашисты наступать будут вновь…

– Я тоже так думаю, – добавил третий.

Наступила пауза и молчание. Казалось, тьма разливалась по небу быстрее, чем ожидалось. Лишь раненный тихонько постанывал от боли, пребывая в каком-то болезненном состояние.

– Как себя чувствуешь? – наклонился над контуженным первый солдат.

– Я… – раненный едва вымолвил, – в порядке. – И даже попытался улыбнуться.

Сигарета догорела. Свет ее погас. Советские еще сидели в окопе некоторое время, совещались. Затем опять начали спор о том, как поступить в этой ситуации.

– Отступать надо. Нас тут всех положат в земле, братцы. А у меня дома жена, ребенок есть… – С печалью в голосе произнес один с хмурым выражением лица.

– У меня тоже невеста дома. – Отвечал второй, что был похож на южанина.

– А у меня дома родители, и невеста. Красивая-то какая, если бы вы только видели. – Младший лейтенант мечтал, глядя на небо.

– А с раненным, что делать будем?

– Не знаю.

– С собой возьмем?

Мужчины задумались, один вылез из окопа, посмотрел на запад, откуда должны были прийти гитлеровцы. Потом обратно спустился.

– Мы оставим его здесь…

Раненный слышал эти слова, и вздрогнул от таких слов. Он чуть стиснул зубы, и подумал о своей жизни прошлого. Контуженный Арсений Листьев подумал о том, что ждет его в этом случае, если его товарищи покинут его здесь. Фашисты будут добивать его в этом темном и сыром окопе. Скорее всего, так…

– Да, придется оставить его здесь, – произнес младший лейтенант Сергей Шкурин.

– Хорошо, решено. – Завершил разговор Ахмат Бисмеков.

Советские солдаты тихонько стали выползать из окопа. Небо было уже почти полностью темным. Звезд также не видно было на небесах. Они сверху видели, как трое сдавали последнего, оставляя его на произвол судьбы. Свежесть дыхнула на лица солдат, что ползком начинали отползать на безопасные рубежи назад по направлению к Сталинграду.

Листьев лежал в окопе и думал. Мысли были тусклыми, окрашенные в тона отчаяния и боли. Больно было не от ранений, а от одиночества и предательства своих. Они сдали его врагам.

В какой-то момент Арсений погрузился в забвенье тревожных снов. Ему чудилось, что он видел свой дом, свою мать и отца. Раненному казалось, что пейзажи родной березы, чистого бездонного русского неба, все также реальны, как и раньше. Он видел там же свою девушку, которую любил и сильно.

Видения пропали, когда во тьме затрещали выстрелы. Немцы начали свое наступление на позиции русских. Однако той троицы уже не было. Арсений, попытался найти вокруг себя какое-либо оружие, чтобы дать отпор врагам. Вокруг ничего не было. Пусто. Лишь холодная влажная земля. Потому контуженный взял пригоршню такой земли и поцеловал ее сухими потрескавшимися губами.

– Прости их мать-земля, что они такие суки… – солдат заплакал, – прости, что они шкуры. Меня же забери на небо, там, где чистое небо, там, где купола священной церкви и бесконечное пшеничное поле.

Канонада усиливалась во тьме. Кто-то там наверху стучал сапогами. Начинался бой, а может фашисты просто зачищали окопы от остатка русских, которые еще сидели в окопах. Арсений слышал немецкую речь где-то рядом. Они произносили жесткие речи.

***

Ахмат Бисмеков бежал впереди остальных. Старался оторваться и отдалиться от опасной террито

...

конец ознакомительного фрагмента