Текст книги "Колония"

Марк, внимательно слушавший монолог Мошера, невольно вздрогнул. Он хорошо знал, какие кибернетические системы скрываются под обтекаемым термином «техника службы безопасности». Боевые планетарные машины, неприкосновенный резерв корпорации, распределенные по подземным консервационным убежищам, представляли собой полностью автономные боевые единицы класса «планетарный танк». Каждой из БПМ по умолчанию было придано подразделение андроидов, которое при начале гипотетического вооруженного конфликта, затрагивающего интересы корпорации, автоматически формировалось из числа бытовых машин, прошедших «техническое усовершенствование» в лабораториях «Фон Брауна».

Режим полной автономии подразумевал высокую свободу действий автоматических систем. Учитывая, что вторжение в сектор освоения могло быть внезапным, механизмы в течение двух суток после активации боевых программ уничтожали любую технику и живую силу противника, вне зависимости от национальной, государственной, либо маркерной принадлежности[5]5
  Маркерная принадлежность – здесь подразумевается код опознания, основанный на принципе передачи сигнала «свой–чужой».


[Закрыть]. Такая схема противодействия была введена по личному распоряжению Майлера фон Брауна после того, как технический отдел корпорации вычислил сетевые модули и связанные с ними программы, незаконно устанавливаемые на заводах концерна «Новая Азия» в изделия, поставляемые во все регионы Марса.

Келли был убежден в оправданности таких жестких мер, здесь он полностью поддерживал распоряжение Майлера. Раз азиаты закладывают в свою продукцию дистанционно активируемые программные «бомбы», значит, они готовят вторжение, и начало конфликта лишь вопрос времени…

– …Могу с уверенностью констатировать лишь одно, – прервал его мысли голос Мошера. – Они посходили с ума: как дройды, так и остальные механизмы, чье устройство по сложности превышало уровень тостера или автоматического пылесоса.

– Это стало следствием воздействия экзовируса? – спросил Марк. – Или автоматической активации боевых программ? – уточнил он.

– Я до сих пор не знаю точного ответа на данный вопрос. – Дейвид с усилием сжал в пальцах высохший лист винограда, и частички ломкого праха посыпались на вымощенный мрамором пол. – После гибели Френка Лаймера мы не смогли найти ему достойной замены. Толмачев откровенно трусил, он боялся Марса, боялся вируса, боялся взбесившихся машин, и его работа приносила мизерные плоды. Привлекать же сторонних специалистов мы не могли во избежание утечки информации.

– Значит, я верно угадал: о проблемах в зоне знали всего несколько человек?

– Естественно, в истинное положение вещей был посвящен строго ограниченный круг лиц, – кивнул Мошер.

– Но окончательные, ответственные решения принимали вы с Майлером фон Брауном?

Мошер насупился, но затем вторичным кивком подтвердил – да, это было именно так…

– Ты должен понимать, Марк, – после небольшой паузы произнес он, – любая огласка привела бы к моментальной панике, срочной эвакуации всего населения колонии и, как следствие, банкротству корпорации, основные активы которой были инвестированы в терраформированные территории. Мы не могли пойти на такой шаг, но проблема разрасталась, все обычные средства противодействия не дали желаемого результата, и радикальным средством борьбы с экзовирусом мог стать только ядерный взрыв, который выжег бы всю заразу в проблемной зоне.

– Подставить новоазиатов – это была идея Майлера?

– Не помню, – честно признался Мошер. – Может, его, а быть может, моя, какая разница, учитывая, что их станция переработки атмосферы не подверглась атаке со стороны чуждой жизненной формы лишь благодаря нашим усилиям по поддержанию защитного периметра вокруг пораженной зоны. В случае прорыва периметра взбесившимися машинами либо простого распространения этой серебристой дряни с воздушным потоком всей колонии грозила гибель. По сути, принимая решение о ядерных взрывах, мы выбирали меньшее из зол, исчерпав все средства борьбы и отчаявшись надежно локализовать источник заражения.

– Станция «Фон Брауна» к тому моменту уже вышла из-под внешнего контроля?

– Атмосферный процессор был законсервирован по приказу Френка Лаймера еще в самом начале, когда появились первые признаки угрозы.

– И тем не менее он взорвался, – напомнил Марк.

– Это, насколько помнится, являлось одной из составляющих плана диверсии, – откликнулся Мошер. – Толмачеву удалось дистанционно возобновить работу реактора за несколько часов до расчетного времени взрыва. – Дейвид взглянул на Келли и добавил: – Ты должен понять, Марк, твоя мать погибла, находясь во внутренней зоне третьего кольца защитного периметра. Для меня это означает лишь одно: она не вняла приказу об эвакуации, оставшись в зоне по каким-то личным мотивам. Возможно, она пыталась понять, что происходит, ведь Лаура Келли была биологом?

– Да.

– Могу уверить: непосредственно перед взрывом внутри зоны находились лишь спецподразделения с борта «Ориона» и те энтузиасты-безумцы, кто не стал покидать зону на свой страх и риск. Все они получили предупреждение о грозящей опасности. Конечно, мы не указывали, что именно произойдет, но в направленных сообщениях недвусмысленно говорилось об угрозе для жизни. На мой взгляд, это веский повод, чтобы бросить все исследования и бежать. Тем, кто остался вопреки предупреждениям, мы уже не могли помочь.

Келли глубоко ранило все услышанное от Мошера. В некоторые моменты ему казалось, что душа и разум под влиянием слов Дейвида погружаются в иное измерение – непривычное, непонятное, где все действия имеют лишь одно обоснование: деньги. Мошер мог говорить что угодно, в его ораторском искусстве не возникало ни тени сомнения, но любые слова, призванные оправдать зачистку пораженных территорий излучением ядерных взрывов, спотыкались о единственный, употребленный Мошером термин – «зараза».

Никто не исследовал экзовирус, наоборот, в своей борьбе корпорация инициировала режим строжайшей секретности, и в таких условиях чуждую форму можно было только уничтожить – иного решения не предполагала сама постановка вопроса.

– Сегодня произошло еще одно событие, показавшееся мне странным, – произнес Келли, нарушая затянувшуюся паузу в нелегком общении.

Дейвид заинтересованно повернул голову.

– С утренним рейсом через космопорт «Южный» в колонию прибыл некто Багиров, дипломированный археолог. У него на руках имеется контракт, подписанный Майлером фон Брауном за два дня до смерти. Речь идет о полугодичных полевых исследованиях неосвоенных территорий. Цель – поиск следов гипотетической марсианской цивилизации.

На лице Дейвида впервые за все время разговора отразилось неподдельное удивление.

Некоторое время он молчал, обдумывая услышанное, а затем со вздохом произнес:

– Каждый из нас в молодости уверен, что жизнь вечна, а он непогрешим… Потом, когда минует зрелость и к тебе внезапно прокрадывается старость, начинается путь невольных исканий, но все тщета… Возможно, так было и с Майлером? Он осознал, что вершина власти – не лучшее жизненное достижение-, и попытался запоздало исправить определенные ошибки?

Келли, внимательно следивший за реакцией Мошера, спросил:

– Значит, вы все же полагаете, что эта серебристая плесень, разрушавшая механизмы, могла быть чем-то иным, отличным от вируса?

Дейвид понял, что допустил промах. Впрочем, был ли смысл скрывать оставшиеся неразглашенными крупицы истины от Келли, коль скоро они оба оказались по воле неведомого интригана в одной лодке?

– Кибернетические системы заработали вновь, Марк, – хмурясь, произнес он. – Они ожили после определенного периода стазиса, но их действия не укладывались в рамки программного обеспечения. Они лишь частично реализовывали свои стандартные функции, причем одновременно работали как бытовые, так и боевые модули программ, в зависимости от условий внешней среды, ты понимаешь меня? Они в некоторой степени эволюционировали, причем наиболее продвинутые модели, – я имею в виду андроидов с нейромодулями памяти, – начали отождествлять себя с людьми. Откуда они брали информацию, необходимую для формирования внутреннего «я», до сих пор остается полнейшей загадкой, однако перечисленного вполне достаточно, чтобы задуматься: не был ли создан данный «вирус» искусственно, например, разумной расой существ, населявших Марс в доисторические для нас эпохи?

Он вновь умолк на некоторое время, а затем добавил:

– Мы стерли это, сожгли в ядерных вспышках ради сохранения бизнеса. Не знаю, что чувствовал, о чем думал Майлер накануне своей смерти, он вообще был сложным человеком, но вызвать на Марс археолога спустя двадцать лет после известных событий – это в его стиле.

– Думаю, мне следует просмотреть отчеты разведывательных геологических партий за истекший год. – Марк произнес эту фразу скорее в ответ собственным мыслям, но Мошер одобрительно кивнул, словно они уже обо всем договорились и отныне действовали сообща…

От Келли не укрылся его жест.

Он поставил на столик пустую чашку, которую до этого держал в руках, и встал, желая что-то сказать, но внезапно замешкался, словно в душе Марка вспыхнула мгновенная борьба чувств.

– Не поворачивается язык, чтобы поблагодарить меня за откровенность? – без иронии спросил Дей-вид.

Более точной характеристики внезапному внутреннему смятению не смог бы дать и сам Келли.

– Мне нужно многое обдумать, – сделав над собой усилие, ответил Марк. – Я уже пережил смерть матери и не стану совершать ожидаемых кем-то поступков.

– А хотелось бы? – криво усмехнулся Мошер.

– Нет, – отрицательно качнул головой Келли. – Этим ее не вернешь. Спасибо за откровенность, господин Мошер.

– Постой, Марк.

Келли, сделавший шаг по направлению скрытых среди зелени дверей, обернулся.

– Ты не хочешь понять главного…

– Вы о загадочном отправителе? Или о вероятных событиях, которые он будет провоцировать в колонии?

– Ты размышляешь, делая акцент в будущем времени. Это ошибка. Пружина спускового механизма уже освобождена и начала работать. Не пройдет и месяца, как грянут события, хочешь ты того или нет.

Марк кивнул:

– Я предупрежден. А значит, вооружен.

– Я не сказал тебе о еще одной важной детали, – хмурясь, произнес Мошер. – Разве ты не задал себе мысленный вопрос, почему я решил поселиться в колонии, если прекрасно знал, что тут существует потенциальная угроза повторения роковых событий?

Келли повернулся. Он пропустил действительно важный момент и теперь вопросительно смотрел на Дейвида.

– Век живи, век учись, – пробурчал тот и добавил: – Уже после зачистки пораженной зоны нам удалось с высокой степенью вероятности вычислить канал проникновения вируса в колонию. Это не местная форма. Он был завезен сюда вместе с лунным реголитом, богатым редкоземельными элементами.

– Документации по этому поводу, естественно, не существует?

– Нет. Выборочные исследования марсианского и лунного грунта ничего не дали, но мы прекратили поставки минералов и руд из лунных месторождений, и, как видишь, два десятилетия прошли вполне спокойно. Я убежден, что источник заражения был завезен на Марс.

– Вы намекаете, что Майлер тоже знал об этом и посылать археолога сюда – попросту нелогично?

– Да. Мой тебе совет: внимательно просмотри все отчеты, и не за год, а за пять–десять лет. Не делись ни с кем полученной информацией, даже в целях обеспечения безопасности. Не доверяй никому. Не ночуй дважды в одном и том же месте. Никогда не оповещай подчиненных и начальство о том, куда и зачем уезжаешь. Возможно, тогда ты сможешь избежать беды.

– Вряд ли в моих силах последовать всем прозвучавшим советам, – усмехнувшись, ответил Марк.

– Тем не менее попытайся сделать так. Если на тебя станет наезжать Фридман, позвони. – Мошер вытащил из набора компьютерной панели микрочип, предназначенный для генерации закрытого канала связи между двумя абонентами. – Я тебя прикрою, а заодно присмотрюсь к новому колониальному управляющему. Мне, к сожалению, незнаком этот молодой выскочка.

– Хорошо, я прислушаюсь к вашим советам, – сказал Келли, принимая чип из рук Мошера. – Да, еще один вопрос, – он остановился уже на пороге. – Если я просмотрю все отчеты поисково-исследовательских систем и не обнаружу среди них ничего подозрительного, оправдывающего действия Майлера по найму специалиста-археолога?

– В таком случае – это часть провокации.

– Цель?

– Найти несуществующий источник угрозы. Обнаружить древние артефакты, которые на самом деле – подделка.

– Не понимаю, зачем?

– Я не могу утверждать категорично, но если информацию о неожиданных находках подать определенным образом, сдобрив хотя бы частично сведениями об истинных событиях двадцатилетней давности, это приведет к панике в колонии и в конечном итоге объявлению карантина, если не полной изоляции Марса от метрополии.

– Значит, действия неведомого «доброжелателя» направлены против корпорации? – сделал закономерный вывод Марк. – В случае объявления карантина будет нанесен удар в самое уязвимое звено межпланетного бизнеса. Сюда перестанут прилетать новые поселенцы.

– Возможно, ты прав… Хотя в такой логике есть несколько прорех. Технические службы корпорации быстро развенчают фальшивку. Нет. Сомнительное открытие может лишь приостановить процесс планового переселения, а чтобы обанкротить «Фон Браун», нужна тотальная изоляция колонии при поддержке большинства государств метрополии. Такого эффекта невозможно добиться единичным археологическим открытием. – Мошер все больше хмурился, размышляя над проблемой. – Давай не будем спешить с выводами, Марк. Пусть противник сделает следующий шаг, тем самым обнаружив если не себя, то очередное звено своего плана. А пока будь настороже, не поддавайся на провокации и периодически позванивай старику. Я тоже обитатель колонии, и меня волнует все происходящее не меньше, чем коренного марсианина. Договорились?

Келли кивнул.

– Дройд проводит тебя.

Глава 4

Марс. Сектор освоения корпорации «Дитрих фон Браун». Ночь с 30 на 31 мая 2415 года…

Этой ночью Келли не было суждено уснуть.

Мысли роились в голове, будто она превратилась в улей. После откровенной беседы с Мошером многие из прошлых событий нашли объяснение, встали на свои места, но следовало признать, что новых вопросов оказалось несравненно больше.

На душе было тревожно.

Оставить работу на корпорацию, уйти со службы – вот первый позыв, который испытал Марк, садясь в машину, где его ожидал Генри.

Возможно, лет пять назад он бы принял именно такое импульсивное решение, но мечта детства – обрести полную независимость, уйти в неосвоенные просторы родной для него планеты, чтобы где-то в неизведанной дали обосновать свой очаг, окружить его оазисом жизни, – теперь казалась несбыточной и отчасти – наивной.

Он гордо, зачастую с вызовом именовал себя марсианином, а на самом деле планета принадлежала не ему…

Машина плавно скользила по автобану, а вдалеке от скоростной трассы проплывали освещенные окна роскошных усадеб и вилл.

Марк никогда не бывал на Земле, но, глядя на далекие огни, невольно думал о метрополии, откуда прибывали сюда разные люди. С одной стороны, это были респектабельные, уважаемые члены земного общества, но если копнуть глубже, как произошло сегодня в беседе с Мошером, выходит, что как минимум каждый второй из поселенцев сектора «Фон Браун» – потенциальный преступник, избежавший наказания за свою «земную» деятельность…

Стоило ли предаваться подобным размышлениям сейчас, когда назревали критические для колонии события? Марк, в отличие от Мошера, являлся человеком действия, со своим сформированным чувством внутренней справедливости, и именно оно толкало мысли Дальше, производя внезапную ревизию моральных ценностей…

…По ту сторону мысленно проведенной черты он представил густонаселенные города концерна «Новая Азия», где ультрасовременные технологии сосуществовали параллельно с примитивным бытом и жестоким законом силы для большинства. Тогда возникал непроизвольный вопрос: где люди? Куда они подевались?

Что на самом деле представляет собой метрополия, если рассматривать Марс как ее отражение? Тонкая прослойка колонистов из Российского сектора освоения не была показательна в этом плане – девяносто процентов населения там составлял тщательно отобранный государством контингент научных сотрудников, профессионалов в различных областях человеческого знания.

«Но, возможно, это и есть золотая середина, которую я ищу?» – подумалось Марку.

Никогда еще не было так трудно отвечать себе на мысленные вопросы. Одно он понимал – Марс не должен быть убежищем для таких, как Дейвид Мошер, или рабской ямой для подавляющего большинства так называемых «служащих» концерна. Неужели первая колония человечества на самом деле является зеркалом общества, удаленного на десятки миллионов километров?

Трудные и, быть может, ненужные вопросы?

Но как жить, зная, на кого работаешь?

Утреннее ощущение толчка сидело в душе как заноза. И приватный разговор с Мошером отнюдь не развеял, а лишь усугубил его. Совершать глупости Марк не собирался, но ему претила роль кролика во внезапно возникшем противостоянии с неведомым противником. От подобных мыслей в душе нарастал глухой протест.

Он вытащил мобильный коммуникатор и вызвал дежурного из центрального офиса администрации, связавшись с ним на стандартной корпоративной частоте, через местный ретранслятор.

Выслушав традиционную формулировку доклада, Марк начал спокойным, усталым голосом сбрасывать информацию.

– Так, слушай внимательно, – обратился он к офицеру. – Я сегодня заночую в отеле сектора 4в. Свяжись с ними, пусть подготовят номер. Открой доступ с расположенного там компьютера к архиву исследовательского отдела. Возможно, я проработаю всю ночь, гак что с утра оперативное совещание отменяется. Да, вот еще: меня интересует русский археолог, прибывший сегодня утром. Разобрались с ним?

– Его контракт в полном порядке, – ответил дежурный. – Господин Фридман лично провёл с ним ознакомительную беседу и дал указание приступать к работе. Поисковая партия отправляется завтра утром. Все необходимое оборудование было заранее отправлено в пограничный сектор освоения еще полгода назад.

– Состав группы?

– Господина Багирова будет сопровождать наш сотрудник Курт Штиммель, в качестве водителя им придан Роберто Маскани, который в дальнейшем будет исполнять обязанности рядового члена экспедиции.

– Запрограммируй автоматику связи на переадресацию всех отчетов поисковой партии на мой личный компьютер.

– Да, сэр.

– Все, работай. Я буду в отеле минут через десять.

– Скинь скорость, Генри. Дай им подготовиться, – обратился он к дройду, убирая мобильный коммуникатор.

– Кому? Служащим?

– Нет. Тем, кто нас ведет и слушает.

Андроид ничего не ответил на последнее замечание, но послушно исполнил указание.

– Генри… – спустя некоторое время позвал его Марк.

Дройд слегка повернул голову.

– Откуда у тебя имя? Тебе дал его прежний хозяин? Или оно присвоено на заводе-изготовителе?

– Нет.

– Но и я тебе его не давал. Помнится, мне пришлось принять к сведению, что у тебя есть имя.

– Марк, ты задаешь вопрос с опозданием в двенадцать лет.

– Лучше поздно, чем никогда. В ту пору я был подростком, беглым рабом…

– Да, а я медленно врастал в почву посреди зарослей кустарника. Будем вспоминать прошлое?

– Будем, – кивнул Марк. – Чтобы доверять друг другу, как доверяли все эти годы.

– Хорошо.

Вдали у края дроги показались огни отеля.

– Поговорим в номере.

* * *

«Надо все же подобрать Генри одежду… или заставить его носить пеноплоть», – подумал Марк, поднимаясь по ступеням гостиничного комплекса. В данный момент они находились в одном из старейших регионов колонизированного Марса. В округе располагались пять крупных населенных пунктов, пространство между которыми делилось на частные землевладения с элитными особняками наподобие усадьбы Дейвида Мошера, и тем не менее в отеле было многолюдно: судя по звукам музыки и росчеркам лазерных спецэффектов, ночной клуб, казино и танцпол работали по полной программе.

Марк часто подмечал эту странность: люди улетали на Марс в поисках уединения, но не все на поверку выдерживали его. Местное общество казалось Келли, мягко выражаясь, странным. Свобода нравов в сочетании с надменной чопорностью – вот самая краткая и мягкая из характеристик.

Его узнали, судя по перешептыванию за спиной. Обрывки фраз, долетавшие до слуха вперемешку с музыкой, могли показаться оскорбительными, но Келли давно перестал обращать внимание на подобные мелочи, лишь слегка морщился, когда слышал: это шеф службы безопасности со своим металлическим истуканом.

Поднявшись в подготовленный для него «люкс», Марк коротко распорядился, обращаясь к служащему:

– Андроида сотой модели, кофе и две пачки «Аполло». Без вызова не беспокоить.

Через минуту все было доставлено – отель, несмотря на обилие автоматических систем, работал под фешенебельный «земной стандарт», что предполагало наличие обслуживающего персонала из числа людей.

Марк запер двери, повесил в шкаф для автоматической чистки свое пальто, подошел к окну, бегло оценив открывающийся из него вид, и приказал гостиничному дройду:

– Встань тут у занавеси. Да, вот так. Теперь отключи все сенсорные системы.

Машина, покрытая пеноплотью, исполнила распоряжение, тут же превратившись в манекен, на который был надет комплект униформы служащего отеля.

– Генри, подай напряжение на его энергетические цепи.

Дройд быстро выполнил указание, подключив своего собрата к общей сети здания. Теперь при наружном сканировании человекоподобная машина выглядела активной, на самом же деле гостиничный робот оставался глух, неподвижен и нем.

– Что еще?

– Посади мой оптический фантом за терминал компьютера, затылком к окну.

Пока Генри совершал необходимые операции, Марк передвинул два кресла в дальний угол просторного помещения, расположив их у задней стены, между входом в спальню и дверью, ведущей в стандартную детскую комнату.

Пока он занимался перестановкой мебели, в офисном кресле подле стандартного кибернетического комплекса возник плотный оптический фантом. Генератор изображения, оснащенный тепловой маской, способной обмануть системы термальной оптики, был расположен под терминалом, на мониторах которого уже прокручивались в режиме нон-стоп затребованные Келли базы данных.

Генри отступил на несколько шагов, сканируя свою работу, и, удовлетворившись результатом, обернулся:

– Что-нибудь еще?

– Иди садись. – Марк сделал глоток кофе, убедившись, что он похож на пойло после того напитка, которым угощал его Мошер.

Дройд сел в кресло.

– Включи защиту. Нас здесь нет. – Марк поставил чашку обратно на поднос, вытащил оба «скорпиона» и положил их на подлокотники кресла, сняв с предохранителей.

Воздух вокруг кресел на миг зазмеился тонким, едва заметным маревом и тут же успокоился, обретя обычную прозрачность.

– Что мы делаем?

– Совмещаем приятное с полезным. – Келли позволил себе легкую улыбку. – Охота на охотника с попутным выяснением отношений, как тебе такой алгоритм?

Генри повернул голову, еще раз придирчиво посмотрев на расставленную ловушку.

Застывший за шторой гостиничный дройд, силуэт Келли в кресле подле терминала – на внутреннем дисплее сканирующих систем все выглядело вполне прилично. Даже если наблюдатель решит копнуть глубже и попытается снять изображение с монитора, он получит именно ту информационную картинку, о которой говорил Марк с дежурным офицером офиса.

– Если при сканировании будет применяться полевая аппаратура, инсценировка выдержит, – произнес дройд.

– Вот и отлично. – Келли потянулся было к пачке сигарет, но передумал. – Давай вспомним прошлое, Генри, – предложил он, откидываясь на мягкую спинку кресла.

* * *

Марк не любил погружаться в воспоминания. Ему не доставляло никакого удовольствия вновь ощущать себя затравленным, изможденным пятнадцатилетним подростком, карабкающимся по горам, изнывая от усталости, истощения и страха.

…Пятый день после побега стал для него особенно трудным. Сил уже не осталось, но, преодолев перевал, он увидел простирающиеся внизу равнины – безлюдные пустоши, кое-где покрытые плотными зарослями кустарниковых растений, которые сумели выжить и вновь прорасти на зараженных радиацией землях.

Впрочем, спустя восемь лет после катастрофы поверхность холмистых пустошей уже не излучала смертельных для человека доз радиации – здесь потрудилась техника корпорации, раз в полгода распыляющая над зараженными площадями специальные реагенты, уничтожающие остаточную радиоактивность.

Конечно, мысли измученного подростка в тот момент были далеки от проблем вторичного терраформирования. Глубоко запавшие глаза Марка жадно разглядывали заросли кустарника. Если добраться до них незамеченным, то можно будет затаиться в чаще густо переплетающихся ветвей и дать долгожданный отдых измученным мышцам.

День за днем ему удавалось опережать погоню, он карабкался по горам, где не было троп или дорог, но его преследователи проявляли такое же завидное упорство: мальчишка, сбежавший из цеха секретного промышленного комплекса, представлял в глазах азиатов реальную угрозу. Даже не обладая глубокими техническими знаниями, он мог выболтать много нежелательной информации, основанной на подслушанных разговорах и визуальных впечатлениях, а это было бы уже настоящим кладезем для грамотного специалиста по| промышленному шпионажу.

Беглеца следовало уничтожить.

…Марк выглянул из-под прикрытия скалы.

Вниз уходил крутой оползень, где масса каменных обломков, отколовшихся от скал в результате эрозии, удерживалась в шатком равновесии.

Было понятно, что спускаться по коварному серому языку следует с максимальной осторожностью, но над головой мальчика уже дважды в течение утра пролетал поисковый флаер…

Бежать… Только бежать… – толкал вперед инстинкт.

Нет, надо спускаться тихо и осторожно, – вступая в спор измученный рассудок.

Окончательное решение сформировали обстоятельства.

Машина, почти беззвучно скользящая на фоне хмурых небес, в очередной раз пролетела над притаившимся среди скал подростком и начала удаляться, углубляясь в воздушное пространство над мертвыми равнинами.

Когда флаер превратился в едва заметную точку, Марк покинул временное убежище и начал осторожный спуск вниз.

Камни предательски осыпались, срываясь со своих мест, и, подпрыгивая, скатывались вниз, даже большие, массивные глыбы начинали опасно крениться под весом исхудавшего подростка, когда тот вынужденно наступал на них.

Он преодолел две трети осыпи, прежде чем машина преследователей вновь появилась в поле его зрения, двигаясь обратным курсом.

На миг потеряв голову от страха, он побежал.

Сердце готово было выпрыгнуть из груди, вязкий воздух с трудом проникал в легкие, сбитые в кровь ступни пылали от боли, будто он бежал по раскаленным угольям.

До спасительных зарослей кустарника оставалось еще метров сто, когда обтекаемый корпус флаера пронесся над самой головой мальчика, едва не сбив его с ног резким порывом потревоженного воздуха.

Марк не упал, лишь низко пригнулся, оттолкнувшись ладонью от спекшейся, потрескавшейся почвы, и, пошатываясь, продолжил бег на пределе сил, не обращая внимания ни на кровь, капающую с рассеченной ладони, ни на слезы, что непроизвольно катились из глаз, превращая окружающий мир в размытую, нечеткую картинку.

Первые чахлые кусты с бурыми, словно обрызганными кислотой листьями встретили его хлесткими ударами пружинящих ветвей, тонких и гибких, как розги. Ветхая одежда тут же начала рваться, отмечая его путь лоскутами ткани, а машина преследователей уже сбросила скорость и закончила разворот, заходя на посадку.

Из открывшегося люка на землю спрыгнули четверо вооруженных людей в защитной полевой униформе. Они прекрасно видели место, где тщедушный мальчуган вломился в кусты, и уже не беспокоились об исходе поисков – еще несколько минут, и утомительная, затянувшаяся на несколько дней погоня будет окончена. Плотные заросли не позволят измученному беглецу углубиться в них, и маленькому крысенышу не останется ничего иного, кроме как затаиться на окраине дикорастущего кустарника в надежде, что его не заметят…

…Марк действительно упал на землю, пробежав всего метров десять-пятнадцать. Сил не осталось даже на слезы, голова кружилась от голода, бессилия и страха, он видел перед собой лишь темно-коричневую гниющую подстилку из опавшей листвы да еще какой-то непонятный, тускло поблескивающий предмет, который выступал на поверхность из-под слежавшихся пластов перегноя…

Казалось, что густые непроницаемые для взгляда заросли несут спасение, скрывают его от врагов, но на самом деле это было не так – четверо преследователей прекрасно видели его контур на дисплеях поисковой термальной оптики.

Один из азиатов вскинул автомат, но его остановил жест командира группы.

– Подожди, – приказал тот, всматриваясь в показания прибора.

Он явно затруднялся односложно прочесть картинку в оперативном окне системы тепловидения и потому остановил своего подчиненного. Кроме скорчившегося на земле мальчишки, в кустах скрывался еще один источник тепловых возмущений – фоновое пятно разрасталось с каждой секундой, будто там в эти мгновения начал работу мощный силовой агрегат.

– Нужно прочесать кустарник. Там что-то непонятное…

* * *

Марк поднял голову. Близкие шаги и треск ломающихся ветвей быстро привели его в чувство. Бежать было некуда, да и сил уже не осталось. Смерть казалась неизбежной, и от этого слезы вновь побежали по перепачканному лицу, оставляя влажные дорожки на чумазых щеках.

– Не… бойся… – словно гром с ясного неба, раздался рядом с ним едва слышный сипящий голос.

Он вздрогнул всем телом, резко стрельнул взглядом по сторонам и едва не вскочил в инстинктивном порыве – из-под земли торчали плечи и голова андроида, но это видение в первый момент показалось Марку едва ли не кошмарнее образа преследователей.

Когда-то эндоостов человекоподобной машины был покрыт имитатором плоти, причём, судя по бурому месиву, из-под которого местами проглядывал тусклый металл черепной коробки, это была очень качественная пеноплоть, созданная на основе органических соединений. Теперь вся органика истлела, покрывая металлопластиковую отливку неподвижного лица осклизлыми ошметьями.

Треск ломаемых кустов приближался, и Марк сжался в комок, не зная, чего или кого ему бояться.

Впрочем, наступившая развязка решила эту дилемму.

Андроид был вооружен. Марк на всю жизнь запомнил, как внезапно начал вспучиваться ковер спрессованных прелых листьев и из-под наслоений опавшей листвы показалась механическая рука, плотно обвитая жгутами сервоприводов. Механические пальцы с присохшими к ним остатками искусственной плоти сжимали рукоять пистолета, выше, на плечевом кожухе, прикрывающем какой-то внутренний механизм, зияло два пулевых отверстия с загнутыми внутрь краями. Сервомотор, управляющий движениями руки, работал с ясно различимым скрежетом, будто под кожухом в этот момент терлись друг о друга поврежденные детали привода.