Текст книги "Книга об отцовстве"

Бунт и примирение

В норме, преодолев подростковый возраст и входя в зрелую жизнь, ребенок воспринимает своих родителей реалистически, то есть видит их слабые и сильные стороны и относится к ним как к обычным живым людям. Но многие еще в детстве воспринимают от матерей критический взгляд на своего отца. Так бывает, если отношения между супругами почему-либо нарушены и возникает нездоровая конкуренция. В этой ситуации для маленького ребенка естественнее выбрать сторону матери, и в дальнейшем ему бывает сложно отказаться от этого, не своего, критического отношения к отцу. Иногда человек до седых волос продолжает смотреть на отца глазами «любимой мамочки». Например, обиженная мама в сердцах говорит ребенку: «Папа нас не любит!». Дети запоминают такие слова и потом всю жизнь несут в сердце боль, недоверие и одиночество, не имея возможности обратиться за поддержкой к отцу. Это чудовищное преступление против детей. Это психологическое насилие. Но как часто такое происходит в семьях!

Взрослому человеку важно пересмотреть свои детские ценности и разобраться, что основано на его собственном, личном опыте, а что – на конфликте родителей. В первые годы жизни ребенок физиологически, психологически связан с матерью. Но если развитие личности застревает на этой стадии (что бывает довольно часто), человек вырастает инфантильным, зависимым от матери, и отношение к отцу у него будет соответствующее. Такому человеку очень трудно принять отца, но объективно ему именно этого остро не хватает.

В начале XX века Фрейд описал «эдипов комплекс». Царь Эдип убил своего отца, не зная, что это его отец, и стал любовником своей матери. Такова древняя языческая легенда. В ней отразились многие конфликтные психологические и духовные стороны понимания человеком самого себя в добиблейской, дохристианской древности. Фрейд увидел в этой легенде метафору того, что происходит в детстве с мальчиком: отец опасается, что его сын конкурирует с ним в любви к матери; мальчик испытывает неосознанное чувство враждебности к отцу, потому что отец отнимает у него любовь матери; возникает враждебность между сыном и отцом по принципу эдипова противостояния. И избавляется человек от этого, только когда он приобретает собственную сексуальность по отношению к другой женщине, а не к матери.

По этому поводу было написано много трудов, подтверждающих и опровергающих точку зрения Фрейда, об «эдиповом комплексе» были сняты фильмы. Самый известный – «Легенда об Эдипе» Романа Полански. Фрейд полагал, что это врожденный комплекс, что победа над отцом – необходимый этап развития детской души. Но оказалось, что это не так. Некоторые современные психоаналитики показали[4]4
  Например, Кэролин Эльячефф в книге «Затаенная боль».


[Закрыть], что комплекс Эдипа развивается в основном, когда отец и мать соперничают между собой. То есть это не что иное, как проекция конфликта родителей на душу ребенка. Так что истоком эдипова комплекса можно считать не врожденный конфликт развития детской сексуальности, как думал Фрейд, а семейный конфликт, в который ребенок поневоле оказывается втянут. Это вовсе не необходимый этап развития личности, а настоящая трагедия.

Конфликт с отцом совсем не обязателен. Но если он возникает, человеку очень трудно понять смысл пятой заповеди Моисеевой: «Чти отца своего и матерь свою…» Чтобы приблизиться к исполнению этой заповеди, необходимо примириться с отцом. И первый исцеляющий шаг на этом пути – отказ от слияния с матерью. На своего отца, как и на самого себя, надо учиться смотреть своими собственными, взрослыми глазами, а не глазами матери. Речь идет о взрослом человеке, потому что для ребенка такой взрослый, рассудительный взгляд еще недоступен.

И как священник, и как психолог я знаю, что для очень многих мужчин это огромная проблема – примириться с отцом, соединиться с отцом, взять от отца то, что он может дать. Но в тех случаях, когда в результате психотерапевтической работы, в результате пастырской работы мужчина поворачивается к отцу, находит его, встречается, примиряется, просит прощения, молится о нем, отправляется к нему на могилу – тогда в личности происходят такие удивительные глубинные события, которые воспринимаются как чудо. На самом деле это не чудо, это укорененность в отце, живущая в каждом из нас.

Ко мне на консультацию пришла женщина. Ее сын страдал от наркозависимости. Мать несколько раз «укладывала» его в клинику и уже почти потеряла надежду. В ходе нашего разговора выяснилось, что отец юноши никогда в достаточной мере не проявлял отцовских чувств и не принимал активного участия в воспитании сына. Тогда я поинтересовался, каковы были отношения этой женщины с собственным отцом. Там все оказалось не лучше: отец «ушел» из семьи, когда она была ещё маленькая, пил, отношения с ним практически были прерваны. На протяжении нескольких месяцев мы обсуждали на консультациях ее отношения с бывшим мужем и отцом, искали возможность как-то изменить эти отношения. Спустя год ситуация начала меняться. Выйдя из клиники, юноша стал жить со своим отцом, и матери стало намного легче. Женщина смогла принять малую помощь от отца (пока только материальную) и перестала считать его бесполезным и холодным. Но главное, в ней впервые за долгие годы появилось ощущение, что она справится, что она выживет. Она вышла из депрессии. На последней встрече мы говорили об удивительном чувстве, пережитом этой женщиной – чувстве присутствия ее собственного отца, чувстве внутренней опоры.

Бывают случаи, когда примирение с отцом невозможно – ни физически, ни психологически. Например, когда отец или ребенок сознательно отказываются это сделать. Что же тогда? Мужчина остается ущербным? В этом смысле – да. Отвергая родителя, мы отвергаем часть себя. Это все равно как получить денежное наследство, взять из него половину и сказать: «А второй половиной я пользоваться не буду». Конечно, можно не пользоваться, но, имея половину капитала, ты никогда не приобретешь всей прибыли полностью.

Что такое мужественность?

Свою мужественность мужчина может получить только от отца. Женская и мужская мужественность – разные, они не смешиваются. Поэтому для того чтобы стать мужественным мужчиной, необходимо наладить отношения с отцом. Каким бы он ни был – живым или мертвым, злым или добрым. Другого пути нет. Взять мужественность от другого мужчины мальчик может только условно – через культуру, через обучение, через ученичество. Но это другое, не основанное на родстве, ученичество. Оно дается намного труднее, проходя через недоверие и сомнение. Свою, подлинную, психологическую, родовую мужественность можно взять только от своего отца.

Как мне кажется, мужественность – это, во-первых, ориентация на развитие, на успех, на достижения цели, а не на самолюбование или удовольствие. Во-вторых, это ориентация на смысл. Мужчина движется к смыслу иногда вопреки комфорту и даже вопреки пользе для здоровья. И требует того же от ребенка. Мать, естественно, протестует: «Ты совсем не думаешь о здоровье детей! Они еще не оправились после болезни, а ты их уже тащишь в поход!» Такова функция матери: заботиться о здоровье и комфорте ребенка, пусть вопреки смыслу, пусть вопреки ценностям. Для нее важнее, чтобы дети были целы и благополучны. Поэтому мужчина, воспитанный женщиной, ориентирован на настоящее, а не на будущее. Он, в первую очередь, думает о последствиях, которые его ожидают в случае неудачи, а не о цели, которую может достичь. Он предпочитает оставаться в безопасности, а не рисковать, затевая нечто новое, даже если затея сулит блестящие перспективы. Если человек имеет обыкновение не доводить начатое до конца и отступать перед рискованными задачами, это чаще всего говорит о недостатке отцовского воспитания.

В-третьих, отец воспитывает любознательность. Как устроен автомобильный двигатель и космический корабль? Как управляют танком?

Это не женские вопросы. Женщины скорее будут выступать против развития космонавтики, против разработки новых видов вооружения, потому что это слишком опасные области человеческой деятельности. А мужчин интересуют техника, прогресс, новые открытия, новые изобретения. Почему вода на Титане, спутнике Сатурна, соленая? Никакого отношения к нашей земной жизни это не имеет и вряд ли будет иметь. Но мужчине это интересно!

При истинно мужском взгляде на мир человек чувствует себя не разрушителем, а вершителем. Солнце, звезды, океаны, острова – все для него. Иди, разведывай! Строй мосты, надувай паруса, создавай глобальные сети, ищи истину! Желание отыскать истину, дойти до сути – вот что должен воспитывать в детях отец. А воспитывает ли? Увы, далеко не всегда. Одна из самых тяжких, трагических травм для ребенка – отец, который не побудил к поиску и к развитию, не дал мужества, не научил пренебрегать комфортом ради новых открытий.

Иногда думают, что мужчина должен учить мальчика просто быть агрессивным. Это не так. Примитивная агрессивность скорее носит патологический характер. В ней нет смысла, нет созидательного начала. Положительная человеческая агрессия (созидательная) выражается не в стремлении к уничтожению, а в желании творить.

Смысл, развитие, целеустремленность – вот христианское понимание мужества. Это для язычников мужественность немыслима без физической силы. Для них воплощение мужественности – это Геракл, этакая груда мышц, побеждающая и чудовищ, и людей, и богов. В современном мире на смену Гераклу пришли мачо, коммандос, десантники, Шварценеггеры-Сталлоне, которым все ни по чем. Кажется, вот они, настоящие мужчины наших дней. Но мало кто знает, чем кончают эти супергерои, в каком тяжелом состоянии попадают они к психологам после своих «подвигов» и как сложно бывает вернуть их к жизни.

Настоящее мужество – это стремление к истине. Это преподобный Сергий, который уходит в лес, не боясь ни духов, ни медведей, ни одиночества. Это Варлаам Хутынский, ученик преподобного Сергия, который один идет в тайгу и строит там келью. Это преподобный Серафим, живущий в глухом лесу, терпящий нападения бандитов и нечистых духов. Это те казаки, которые почти в одиночку или с малыми силами шли осваивать Сибирь и часто погибали. Собственно говоря, идея освоения северо-восточной Руси заключалась не в том, чтобы просто покорять местные народы, а в том, чтобы нести этим людям весть о Боге, пострадавшем на кресте и воскресившем всех. Вот идея мужественности, а вовсе не примитивное бандитское: «всех перережу».

Нам необходимо осознать подлинную русскую, православную мужественность. Не ту, которая кичится силой, ракетами, атомными бомбами, а умную мужественность, которая несет правду, развитие, которая берет на себя ответственность за других: за свою семью, за свой дом, улицу и, наконец, за свою страну. Но эта мужественность зиждется на уважении к отеческим гробам. И подлинный патриотизм, происходящий от слова «патрос» («отец»), начинается с того, что человек кланяется отцу, деду, прадеду, а не идет против них и стыдится их, кем бы они ни были.

Может ли отчим заменить отца?

Отец – это тот, за кем стоят его отец, его дед, его прадед, то есть вся система рода. Если у человека есть родной отец, значит, у него есть целый семейный клан, для которого он прямой потомок, преемник какого-то важного наследства – духовного, социального, а иногда и фактического. Поэтому заменить родного отца не может никто. Тем не менее, отчим, то есть муж матери, нередко предпринимает попытку заменить отца. Зачем ему это нужно?

Первая причина: у мужчины есть сильное желание стать отцом, но нет своих детей. Если у отчима в этой ситуации все-таки появляются родные дети, к приемным он охладевает, начинает унижать, отдалять от себя. Такое поведение носит природный, почти физиологический характер. Хорошо, если человек это замечает в себе и пытается как-то с этими работать. В противном случае дети могут подвергаться и жестокому обращению, и манипуляциям со стороны отчима.

Вторая и наиболее распространенная причина: ревность к предшественнику. Мужчина хочет заставить свою жену забыть первого мужа, а ее детей от первого брака убедить в том, что он лучше, чем их настоящий отец. Он борется против личности их отца, стремится стереть память о нем, затмить его образ. Стремление это отнюдь не благое.

Отчим, воспитатель, приемный отец – роль ничуть не проще, чем роль родного отца, но она принципиально иная. Приемный отец может заниматься воспитанием, развитием ребенка, но не может претендовать на родство с ним. И то, что к своим родным детям он относится иначе, как раз показывает абсурдность этой претензии. Он может быть прекрасным воспитателем, дети часто бывают по-настоящему благодарны своим отчимам. Но это вовсе не означает, что личность родного отца для них больше не значима.

О чем важно помнить отчиму, чтобы выстроить хорошие отношения с детьми? Во-первых, ему следует знать свое место и не претендовать на чужое. Отчим – это муж матери, но не отец.

Во-вторых, очень важно, как складываются отношения женщины и ее нового мужа. Детям необходимо видеть модель благополучного супружества. Если отчим любит их маму, для девочки это значит, что и она имеет право на любовь, на счастье, а для мальчика – что он имеет право любить свою женщину, независимо от того, есть у нее дети или нет.

В-третьих, отчим должен уважать отца своих приемных детей. Ни за что, просто по факту. Отчимы обычно не любят слово «приемный», но ведь эти дети действительно не родные, то есть приемные! Дети часто ревнуют мать к отчиму, вспоминают своего отца, обижаются за него. Чтобы эта ревность не выливалась в тяжелое болезненное состояние, и мать, и отчим должны демонстрировать уважение к отцу.

Вообще одной из самых страшных трагедий для ребенка является ситуация выбора между родителями. Дети не могут выбирать, их мир должен оставаться целостным всегда, на все времена. Это залог психического здоровья ребенка, даже взрослого ребенка. «Кто был для тебя настоящим отцом – родной, который тебя бросил, или отчим, который тебя воспитывает?» – такой вопрос не должен звучать никогда. Плохой папа и хороший отчим – это расщепление невыносимо для детского сознания. Что значит плохой или хороший мужчина? Как в этом разобраться? «Если я сын своего отца, значит, по роду своему я плохой мужчина? А все, что во мне от отчима, то есть моя культура, мое образование – это все хорошее? Какую часть себя принять, а какую отвергнуть?» Такое раздвоение – основа многочисленных неврозов, заниженной самооценки и т. д.

Уважение к родному отцу должно присутствовать в жизни ребенка несмотря ни на что. Если отчим способствует встречам детей с отцом, их совместному времяпровождению, памяти об отце, это очень хорошо. Со стороны отчима здесь не должно быть ревности или желания доминировать. Отец и отчим – несравнимые, не конкурирующие понятия.

Это же касается и ситуации, когда усыновляют ребенка из детского дома. К сожалению, новые родители часто конкурируют с родными. Они могут не признавать это, тем не менее, подразумевается, что родные родители оказались плохими, недостойными, ведь они бросили свое дитя! Приемный ребенок почти всегда ощущает эту презумпцию виновности своих родных родителей. И для него это трагедия.

Вообще приемный ребенок всегда живет с раной в душе, потому что он оторван от своих родных, лишен их. Приемные родители для него всегда останутся приемными и родными никогда не станут. Это факт, который никто не в силах изменить. И это само по себе трагическое обстоятельство многократно усугубляется, если родители начинают самоутверждаться, доказывать всему миру, что они-то и есть настоящие родители, не то что родные.

Лучшее, что можно сделать для приемного ребенка – безусловно уважать его родных родителей. Не важно, кто они были, – алкоголики, преступники и т. д. Пусть о них ничего не известно, но они есть. Уважение к родителям детей – это уважение к их роду, к их происхождению, к их родословной, к их семейно-родовому древу.

III. Любовь к женщине, любовь к детям

Власть и обладание

Если мужчина любит женщину, в норме он хочет взять ее в жены. Именно «взять». Желание «брать» – это желание любви, соединенное с ответственностью и властью, отсюда, кстати, и происходит слово «брак». В наше время эта библейская норма выглядит, как глубокая архаика. И все же современный мужчина испытывает именно такие чувства. Иногда из них вырастает насилие. Я имею в виду не только изнасилование. Манипулирование, подкуп, принуждение, шантаж – все это по сути своей то же самое насилие, основанное на искаженном представлении о власти. Поэтому власть и опорочена как качество.

В действительности власть и обладание совсем не одно и то же. Обладание – это слияние, путь к зависимости. Власть – это путь ответственности и жертвенности. Христос говорит: Вор приходит только для того, чтобы украсть, убить и погубить. Я пришел для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком. Я есмь пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец. А наемник, не пастырь, которому овцы не свои, видит приходящего волка, и оставляет овец, и бежит; и волк расхищает овец, и разгоняет их. (Ин 10:10–12). Вор – это тот, кто хочет только пользоваться, а пастырь, как отец, отвечает за тех, кто ему верен. Пастырь «душу свою полагает», жертвует собой, чтобы овцы были целы и мирно паслись. Пастырь – властвует, вор – обладает. Стремление обладать ведет к краже, использованию, расхищению, распаду. А власть ведет к «жизни с избытком», к такой жизни, в которой дети занимают свое, именно для них предназначенное место.

Если в основе семейных отношений лежит жажда обладания, в мужчине вряд ли проснутся отцовские чувства. Скорее всего, он будет и на ребенке утверждать свое искаженное представление о власти как праве подчинять и применять силу. Доверие к отцу не может возникнуть, если он видит, что мать подавлена, напугана, напряжена. Если же мать в присутствии отца становится счастливее, радостнее, ребенок и сам начинает относиться к нему как к источнику любви, счастья, тепла, пользы.

Нерожденные дети

Мне как священнику приходится сталкиваться с ситуациями, когда мужчина и женщина не желают беременности. Часто это происходит потому, что сама сексуальная связь была не то чтобы вынужденной и не то чтобы случайной, а, так сказать, антидуховной. То есть совесть говорит мужчине и женщине: «Это не твой партнер», – но, тем не менее, что-то толкает их друг к другу: «А давай попробуем!» Когда же связь распадается, женщина говорит: «Я не хочу ребенка от этого мужчины». И мужчина испытывает такие же чувства – известие о зачатии не вызывает у него радости, а лишь разочарование и нежелание брать на себя ответственность.

И вот в этом, мне кажется, – один из секретов целомудрия. Это очень трудно, но это возможно. Когда у мужчины зарождается мысль: «Я хочу эту женщину», стоит задать себе вопрос: «А хочу ли я от нее ребенка, который станет воплощением ее рода и моего рода, ее личности и моей личности, ее тела и моего тела?» Если ответ «не хочу», то дай Бог силы мужчине остановиться и сказать себе: «Погоди. Не торопись».

Молодая женщина пришла на исповедь с искренним покаянием. Она зачала от мужчины, с которым имела связь всего один раз. Каясь, она признавалась: «Он мне противен. Не знаю, что на меня нашло в тот единственный раз. Я не хочу от него ребенка, потому что и ребенок от него мне противен». И она убила ребенка от ненавистного ей мужчины. Она не желала быть матерью этому ребенку и не желала позволить этому мужчине быть отцом своему ребенку. Противоречие и расщепление секса и зачатия расщепило и мотивацию любви и материнства.

Тот же феномен наблюдается и у мужчин. Неприятие женщины может вызвать у них и неприятие ребенка. Один человек, пришедший ко мне на консультацию, признавал зачатие двумя женщинами детей от него, при этом отцом себя не признавал. Он считал, что свободен сам решать, быть ему отцом или нет, а ответственность за зачатие он полностью возлагал на женщин.

Аборт – это катастрофа. Конечно, женщины переживают ее острее, но и для мужчин последствия этого преступления тоже очень тяжелы. Я видел, как плачут мужчины об этом на исповеди. Побороть эту страшную, разъедающую боль без исповеди практически невозможно. Но есть и другая сторона, которая исповедью не лечится. Чтобы пройти через эту трагедию и найти в себе силы жить дальше, мужчине и женщине необходимо проделать очень важную работу. Независимо от того, в браке они или нет, им, во-первых, надо попросить прощения друг у друга за то, что они совершили. Без взаимных обвинений: «Это ты меня заставил!» – «Ты мне не сказала!» – «А ты мне угрожал!» и т. д. Не так. Обоим партнерам необходимо признать равную взаимную ответственность за прерванную жизнь их общего ребенка. Признать, что это их общее дело, их общая боль, общее покаяние. Во-вторых, оба партнера должны оплакать самого ребенка, совершить, образно говоря, свой эмоциональный ритуал погребения, проститься с ним, попросить у него прощения.

Наконец, оплакав, можно совершить и ритуал реальный: поставить свечку, помолиться вдвоем. Никаких канонических образцов такой молитвы нет, но своими словами родители всегда могут молиться о своем нерожденном младенце, прося Бога не только о прощении, но и о призрении этой несчастной души.

Все эти действия желательно совершить вдвоем. Это не всегда возможно. Я говорю, как это должно быть в лучшем варианте. Если не вместе, значит, порознь. Но, не совершив этого акта покаяния и оплакивания, человеку очень трудно жить дальше, трудно дышать, трудно позволить себе быть счастливым. Когда мужчина настаивает на аборте, он несет тяжесть в душе за этот грех точно так же, как и женщина. Конечно, у него есть масса способов подавить свои чувства ответственности и родительства, спрятать их, очерствить сердце. Для этого не обязательно прибегать к каким-то экстремальным методам. Алкоголь и работа – вот два совершенно лояльных вида эмоциональной анестезии в нашем обществе. Они и создают иллюзию того, что с чувствами можно как-то покончить.

Непризнание своего ребенка, непринятие его является тяжким грехом. Это акт распада, расщепления и личностной деформации. И он имеет далеко идущие последствия, как в жизни самого мужчины, так и в жизни его семьи и рода. Это родовое преступление и грех.

О мужчине, отказавшемся от своего ребенка, обычно говорят: «У него нет отцовских чувств». Конечно, нет. Отцовские чувства просыпаются позже. Здесь же проявляется другое – отношение к женщине, к партнеру. Отношение, в котором нет любви, нет заботы, нет ответственности. И вопрос не в том, как мужчина относится к ребенку, а как мужчина относится к женщине. Кто она для него? Случайный партнер? Объект для удовлетворения своих потребностей? Или личность, женщина, которую он любит? А если он ее не любит, тогда почему он с ней живет, или почему он с ней встречается? То есть речь должна вестись не об отцовстве, а о супружестве. На мой взгляд, подлинное родительство вытекает из супружества и помимо него существовать не может.