Текст книги "Политическая социология и история"

ГЛАВА I. СОЦИАЛЬНАЯ СТРАТИФИКАЦИЯ

§I. В любом обществе, как известно, существует более или менее оформившаяся. дифференциация слоев, групп и индивидов, разграничение которых можно провести в принципе по самым разнообразным признакам. На этом основана теория социальной стратификации – одного из центральных направлений современной социологии, ставящего своей задачей поиск, выявление и объяснение неравенства в обществе. Социология была первой наукой, поставившей своей задачей изучение общества как единого целого, тотальности, преодолевая таким образом традиционно имевшее место преимущественное внимание к отдельным аспектам социальной системы. Основной для нее стала поэтому концепция социальной структуры, т.е. систематического взаимодействия форм поведения или деятельности в различных обществах. В современной науке данный подход нашел наиболее полное обоснование в структурализме, ставящем своей задачей поиск такого рода структур в различных регионах и на разных этапах истории человечества. Всякая социальная структура, по словам Ж. Гурвича, может быть определена как «неустойчивое равновесие, непрерывно воссоздающееся благодаря обновляющимся условиям, между множеством иерархий внутри социального явления макросоциологического характера; она представляет лишь сектор или аспект этого явления. Это равновесие множества иерархий подкреплено и спаяно моделями, знаками, символами, социальными ролями, ценностями и идеями, короче говоря, произведениями культуры, свойственными этим структурам». При таком подходе открывается возможность сравнительно-исторического и эмпирического изучения тех проблем, которые ранее были исключительным предметом философских рассуждений в моральных сентенциях всякого рода. Это наблюдение относится в первую очередь к изучению социальной дифференциации. Дело в том, что разделение общества на классы или страты, которое формирует иерархию престижа и власти, представляет собой практически универсальную черту социальной структуры, которая всегда привлекала к себе внимание философов и социальных мыслителей. Но только благодаря современной социологии она начала становиться предметом критического и аналитического изучения.

Учение о социальной стратификация, будучи создано по аналогии с некоторыми разделами естественных наук (в частности – геологии) было призвано создать универсальную сеть социального деления – от самых крупных до самых мелких его структур. Необходимо отметить, что в настоящее время нет единой социологической теории, которая объясняет полностью природу социального разделения. Социологи прошлого думали, что они открыли законы (главным образом в сфере социальной эволюции), с помощью которых эта задача может был решена. В настоящее время наука об обществе ставит перед собой гораздо более скромные задачи – выработку четких методов и понятий для аналитического изучения проблемы, анализ большого сравнительно-исторического материала и классификацию выявленных явлений. В то же время существуют такие общепринятые понятия, как, напр., социальная структура, институт, функция, социальный класс, статус, мобильность, бюрократия, которые признаются всеми исследователями и составляют необходимый инструментарий при проведении исследований и в ходе научных дискуссий.

В рамках теории социальной стратификации под «стратом» может пониматься самое разнообразное социальное образование – от «класса» в почти марксистском его понимании до небольшого слоя, группы или даже маргинальной группы, выделяемых по различным критериям, напр., по национальному, половому или возрастному принципу, профессиональной принадлежности или образованию. Теория социальной стратификации, следовательно, в снятом виде включает в себя теорию классового деления, но стремится пойти дальше нее, ставя своей задачей максимальное выявление всех структур, реально существующих в обществе.

При этом следует учитывать разграничение современной социологией двух принципиально различных видов социальных образований – социальных групп и так называемых квази-групп. Социальная группа может быть определена как такое объединение индивидов, в котором существуют определенные отношения между входящими в него индивидами и каждый из них осознает свою принадлежность к группе и ее символы.

Иначе говоря, социальная группа должна иметь как минимум установившуюся структуру и организацию (включая сюда правила, ритуалы, нормы поведения и т.д.) и наличие психологической основы сознания ее членов. Семья, деревня, нация, профсоюз, партия представляют собой социальные группы в данном смысле. Квази-группа, напротив, является таким социальным объединением, в котором отсутствует структура или организация и члены которого могут не осознавать или осознавать лишь в небольшой мере свою принадлежность к нему. Социальные классы, статусные группы, половые и возрастные группы, толпы является примерами подобных квази-групп. Как показывают, однако, эти примеры, границы между группами и квази-группами весьма подвижны и изменчивы: квазигруппы могут постепенно превратиться в группы, как, напр., классы – приобрести партийную организацию, а феминистическое движение – свою ассоциацию. Согласно данному подходу классы, поскольку они представляют собой реальное социальное явление, могут быть определены как группы, не являющиеся закрытыми, но относительно открытыми. Их базис несомненно экономический, хотя они представляют собой нечто большее, чем экономические группы. Классы в таком понимании, т.е. как оформившиеся социальные образования, характерны для индустриального общества, развивающегося в странах Европы примерно с ХVII в. Определенные проблемы возникают при определении числа классов, а также изменений в их составе. Большинство социологов признает существование высшего класса (включающего собственников большей части экономических ресурсов общества), рабочего класса (главным образом наемных рабочих) и среднего класса или классов – наиболее размытой группы, в состав которой обычно включает людей либеральных профессий и белые воротнички). Для некоторых обществ признается целесообразным также выделение четвертого класса – крестьянства. Таким образом, деление по классовому признаку позволяет понять некоторые существенно общие тенденции развития социальной структуры.

Одним из основателей теории социальной стратификации в современной социологии признается поэтому К. Маркс, которому принадлежит первая попытка систематического изучения деления общества на классы в соответствии с единым – экономическим критерием. Такой подход к обществу, состоящий в изучении социальных структур и противоречий между ними, оказался весьма перспективным и составил основу всех последующих теорий социальной стратификации. Выдвинутое Марксом понятие «класс» – стало центральным для всей его теории общества и социальных изменений, оказавшись значительным шагом вперед в разработке этих проблем. Хотя современная социология считает понятие «класс» не вполне приемлемым (из-за его абстрактности и невозможности применения в строгом смысле слова ко всем эпохам за исключением индустриальной), важно подчеркнуть, что большинство новых течений социальной стратификации сформировалось под определенным воздействием марксистского понятийного аппарата или представляет собой по меньшей мере реакцию на него. Указанное воздействие могло быть только косвенным, а не прямым, поскольку марксизм и современная социологическая теория формировались на основе различных философских традиций, имели различные идейные ориентации и опирались на уровень научной мысли разного времени. С течением времени ортодоксальный марксизм, превратившись из научного учения в политическую идеологию, оказался не способен интегрировать достижения общественных наук своего времени.

Стремление отдельных мыслителей, как Бухарин, Лукач, Грамши, найти точки соприкосновения между прогнозами Маркса и действительностью современного мира не получило дальнейшего развития. Особенно негативны были последствия такой ситуации в области теории социальной стратификации, которая строилась на материале общества, принципиально отличного от того, с которым имел дело Маркс. Из этого следует необходимость критической проверки многих положений данного учения с точки зрения их соответствия новому историческому опыту.

Суммируя основные критические возражения относительно марксистской теории классов в современной социологии, можно свести их к следующим принципиальным положениям. Во-первых, эта теория, по мнению большинства западных исследователей, не отражает адекватно реальную структурную дифференциацию в экономической, социальной и политической областях жизни общества, особенно современного. Можно, в частности, констатировать значительно большую, чем мог наблюдать Маркс, структурную дифференциацию современного общества, понять которое нельзя без введения ряда новых параметров социальной стратификации, в том числе для разграничения социальных групп по отношению их к собственности на средства производства, участию в управлении им, роли в бизнесе, профессиональной специализации, квалификации и т.д., которые непосредственно сказываются на статусе, престиже и благосостоянии индивидов в обществе. Во-вторых, марксистская социология, традиционно сосредотачивая основное внимание на производственных отношениях, имеет тенденцию к преуменьшению значения разнообразных иных структурирующих факторов, имеющих огромное, а иногда и решающее значение, как, напр., отношение власти или родства в примитивном обществе. В-третьих, марксистская теория склонна к преуменьшению различных культурных факторов, играющих большую роль в определении поведения. Между тем сохранение стабильности общества или его изменения во многом зависят от таких факторов, как господствующие ценности, религиозные воззрения, научные идеи, значение которых возрастает, в частности, в условиях научно-технического прогресса, рационализации общества. Данная критика классовой теории исходит, как мы видели, прежде всего из чрезвычайной абстрактности категорий исторического материализма, являющихся скорее продуктом философского синтеза нежели социологического обобщения.

Крупнейший шаг в развитии теории социальное стратификации был сделан М. Вебером, который, стремясь преодолеть априорность философского подхода к обществу, отталкивался от концепции Маркса, а отчасти развивал его взгляды. Вопрос о том, до какой степени можно говорить о преемственности в воззрениях обоих мыслителей, вызвавший большую дискуссию в современной науке, не входит здесь в предмет нашего специального рассмотрения. Ограничимся, поэтому, указанием на тот факт, что основные проблемы теории Маркса – отношение экономики и общества, социальная стратификация и социальный конфликт, природа власти – стали предметом размышлений также и Вебера, а его выводы несомненно в значительной степени можно понять, как поиск альтернативы марксистской концепции.

Для подхода Вебера к стратификации характерен поиск более дробной, чем у Маркса, системы их классификации с целью учесть более мелкие социальные деления. Этим объясняется выделение Вебером трех ярусов классификации – социального, экономического и юридического – вместо одного (экономического), причем каждый из них представлял собой особую систему ранжированных группировок. Первый – социальный ярус подразделяется на различные статусные группы, выделение которых происходит в соответствии с их статусом, т.е. степенью уважения и почета, производных от таких факторов, как образ жизни, образование, профессия и т.д. Второй – экономический ярус подразделяется на социальные классы, различающиеся по своей роли в рыночных отношениях, участию в распределении собственности и доходов. Третий – юридический ярус включает различные группы, стратифицирующиеся по своему месту в политической системе и отношению к власти. Положение их при этом определяется двумя предшествующими характеристиками – статусом и экономическим положением.

Эти общие принципы веберовской социологической теории позволяют лучше понять его подход к проблеме стратификации.

Если Маркс выделял только один критерий разделения общества – отношение различных его слоев к средствам производства (и, соответственно, участию в распределении материальных благ), то Вебер выделял три таких критерия – класс, статус и власть, которые отнюдь не пересекаются между собой и позволяют составить более детальную картину общественных отношений. Так, история знает социальные слои (классы), пользующиеся благосостоянием (как буржуазия при старом порядке), но не имеющие высшего статуса, престижа и власти, слои, наделенные статусом (напр., дворянство), но в меньшей степени располагающие благосостоянием и властью, наконец, такие, которые имеют только один признак – власть (бюрократия), не имея других. С таким триединым подходом к социальной стратификации Веберу удалось в ряде случаев дать более сложную картину социального деления и отношений в обществе, чем его предшественникам. Мы увидим в дальнейшем, что такой подход давал возможность изучать многие социальные закономерности на микроуровне. В качестве примера можно привести анализ противоречий классов и статусных групп, находящих выражение в структуре власти и положении бюрократии.

Различие концепций Маркса и Вебера, а также сходные их черты всего отчетливее проявились в понятии «отчуждения», интерпретации конфликта общества и отдельного индивида. Для Маркса при изучении общества важнейшими были отношения собственности на средства производства, для Вебера – отношения власти. В соответствии с этим для первого из указанных мыслителей отчуждение личности от общества является следствием эксплуатации, выражением отделения производителя от средств производства. Для второго оно является следствием отношений власти, выражением рационализации и бюрократизации общества. Как показано в современной социологической литературе, оба подхода, однако, не особенно противоречат друг другу, а скорее взаимодополняемы. Власть, означающая контроль над средствами производства, фактически тождественна с собственностью на них. Эта тенденция прослеживается особенно четко в сверхбюрократизированных обществах новейшего времени.

Власть определяется по Веберу как возможность для группы или индивида осуществлять свою волю, несмотря на сопротивление ей в обществе. Власть зависит от обладания определенными ресурсами (а точнее правом распоряжаться ими) в рамках существующей социальной организации. Современное государство (бюрократия), все больше монополизирующее функции контроля над экономикой, административным аппаратом и армией, становится доминирующим институтом, оказывавшим активное обратное воздействие на процесс социальной стратификации.

Существенным этапом в развитии теории социальной стратификации стал структурно-функциональный подход. Еще Э. Дюркгейм и его школа высказывали идею о том, что поскольку современное общество имеет сложную к высокодифференцированную систему распределения ролей, разные индивиды побуждаются к их принятию. Общество предписывает группам и отдельным индивидам разнообразные цели, а также средства, которые на законном основании могут использоваться для их достижения. Анализируя функцию стратификации, сторонники данного направления видят в ней механизм, с помощью которого общество стимулирует индивидов к определенной деятельности – достижению разнообразных позиций, необходимых в сложной социальной системе. Широкое разнообразие позиций предполагает наличие индивидов, различных по уму, образованию, физическим качествам и т.п. Развитие общества в том или ином направлении предусматривает своего рода отбор людей определенного типа, установление большего соответствия между их качествами и характером деятельности. Подобное воздействие общества на индивида с целью побуждения его к определенной деятельности является источником не одних только позитивных изменений, но и аномии – отчуждения в терминологии Дюркгейма.

Функция стратификации, согласно такому подходу, состоит в том, что она выступает как система распределения ролей. Из этого следует, что главный признак работающей социальной системы состоит в наличии относительно стабильной иерархии социальных рангов. Структурно-функциональная теория, основная заслуга в разработке которой принадлежит Т. Парсонсу, играет большую роль в объяснении стратификаций. Она исходит из того, что всякий социальный статус предполагает не одну, а целый ряд возможных ролей. В результате возникает допустимость таких социальных отношений, в которые индивиды втягиваются просто потому, что имеют определенный социальный статус. Так, человек, имеющий статус чиновника – начальника или подчиненного по отношению соответственно своих выше и ниже стоящих собратьев, может играть многие другие роли в отношении своих коллег по работе, обслуживающего персонала и т.д.

Соответствие места в социальной стратификации (статуса) и функций не является, таким образом, совершенно однозначно детерминированным. С этой точки зрения весьма важен вклад в структурно– функциональную теорию Р. Мертона, введшего понятие «дисфункция». Сама постановка данной проблемы вызвала оживленный обмен мнениями в социологической литературе, причем Парсонс отмечал позитивность такого подхода к изучению общества, хотя и считал его лишь частным случаем своей теории. Он полагал, что наука должна изучать в принципе нормальное функционирование социального организма, учитывая одновременно возможность патологических отклонений. «Дисфункция» как раз и оказывалась такой патологией в развитии общества. Мертон обратил внимание на то, что при определенных условиях воздействие социальных структур на индивида ведет скорее не к общепринятому, а наоборот – отклоняющемуся поведению. Отсюда различные типы приспособления индивида к обществу, главными из которых являются конформизм и нонконформизм. Несоответствие места в социальной структуре и выполняемых функций, расхождение между средствами и целями их достижения (возникающее, как правило, в изменяющихся условиях) ведет к появлению дисфункции.

Подробнее этот аспект проблемы будет рассмотрен вами в разделе, посвященном социальному конфликту.

Всякая стратификация предполагает дифференцированную оценку и ранжирование групп в соответствии с какой-либо шкалой ценностей. Во многих случаях стратификация отражает развитие одного критерия ранжирования (богатство, власть, профессия). Однако эти одномерные типы стратификации имеют наибольшее значение для относительно простых социальных структур. По мере того, как социологи стали уделять внимание обществу в целом, сложным социальным образованиям, стремиться установить взаимосвязь различных показателей, было обнаружено, что система стратификации должна разработать многомерный подход, позволяющий делить общество на широкие социально-культурные группы различного уровня, напр., классы, статусные группы, касты и т.д. Стало ясно, что подход Вебера и ряда других крупных ученых начала XX в. к социальной стратификации (в частности, веберовская троичная модель признаков) не исчерпывает всех потенциальных возможностей данного метода. Современная социология исходит поэтому из необходимости такого многомерного подхода к стратификации, при котором учитывались бы все значимые признаки социальной дифференциации. Понятно, что значимость тех или иных признаков во многом вытекает из общей позиции того или иного исследователя, того, как представляет он роль данного фактора в функционировании общества. Отсюда преимущественная направленность конкретных исследований на экономические, социальные, биологические или какие-либо другие направления стратификации. В то же время необходимо признать известную правоту тех исследователей, которые считают, что уже сама возможность проведения стратификации по какому– либо признаку, даже самому незначительному (напр., цвету волос, наличию или отсутствию веснушек и т.п.), может оказаться информативной при нетрадиционном повороте темы исследования и, тем самым, доказывает свое право на существование. Кроме того, в современной социологической теории показано значение ценностного подхода в социальной стратификации – измерения престижа и его распределения среди различных групп в обществе. Престиж определяется при этом как результат совместного действия двух факторов – системы ценностей и функционального значения ролей, воплощенных в структуре занятости населения.

Имея всеобщий характер, метод стратификации может быть применен как к современному, так и к любому из прошедших обществ. С теоретической точки зрения может быть обосновано любое подразделение, исходящее из наличия в обществе определенных независимых функций и соответствующих им социальных явлений. Руководствуясь таким подходом. Б. Барбер выделяет следующие основные измерения (или параметры) теории социальной стратификации: власть, престиж занятия, богатство, образование и знания, религиозная принадлежность, семья и позиция в этнической группе.

Особое значение имеют те параметры социальной стратификации, которые позволяют установить некоторые тенденции ее изменения. Так, стратификация по величине дохода или богатства дает возможность понять, какие роли в обществе открывают большие возможности для обогащения, каков, следовательно, тот способ действий и социальный облик, которые необходимы при данной системе отношений для преуспевания. С другой стороны, открывается перспектива изучения влияния богатства на положение в обществе, в частности социальную мобильность индивидов, которые за деньги приобретают образование, титулы, должности, а иногда – выгодные матримониальные связи. Как показано в современных работах по социальной стратификации, она может приобрести либо пирамидальную, либо ромбовидную форму с разной степенью выраженности пиков в обоих случаях. В целом, отмечает Б. Барбер, западное общество эволюционирует от более пирамидального к более ромбовидному типу стратификационной структуры по доходу и богатству, хотя даже при новой форме сохраняется значительная пикообразность, пожалуй, не меньшая, чем раньше. При изучении формальных организаций, в частности бюрократии, данное направление стратификации позволяет проследить имущественную дифференциацию входящих в нее слоев, сделать выводы о корреляции должности в административном аппарате и степени богатства, способах обогащения. Как показывают наблюдения, между двумя факторами существует тесная взаимосвязь, которая, впрочем, менялась с течением времени: богатство способствовало проникновению в административный аппарат, т.е. непосредственно влияло на характер социальной мобильности и, наоборот, получение определенных должностей – ролей в управлении и связанная с ними власть открывали путь для обогащения как законными, так и незаконными путями.

Такое направление социальной стратификации как престиж профессий дает возможность установить, как само общество определяет степень значимости того функционального вклада, который вносит данный род деятельности. Примером может служить само изменение значимости (престижности) таких профессий, как военная, религиозная, бюрократическая и более новых – коммерческой, промышленной, научной. В соответствии с этим менялось основное направление социальной мобильности, которая в настоящее время все больше осуществляется, напр., через науку и образование, ведет к появлению меритократии. Анализ удельного престижа той или иной профессии, а для более ранних эпох точнее сказать – рода деятельности, позволяет объяснить, в частности, многие особенности их взаимного отношения и иерархии. Мы увидим, в частности, каким образом большая престижность военных должностей перед гражданскими в эпоху абсолютизма влияла на процесс рекрутирования армии (из привилегированного сословия дворян) и бюрократии (из менее привилегированных слоев общества, разночинцев и т.п.). Престиж должности или чина определяет статус его владельца в обществе, заинтересованность его членов в приобретении данного статуса. Особое значение в этой перспективе приобретают должности, дающие радикальное, качественное изменение статуса, напр., переход в более привилегированный социальный слой. Достаточно вспомнить в связи с этим процесс анноблирования буржуазии.

Ранжирование по признакам религиозной принадлежности или чистоты, этническим и родственным группам имеет особое значение при изучении традиционалистских обществ, где эти факторы играют весьма заметную роль во всех социальных процессах. До сих пор влияние этих факторов сказывается в развивающихся странах в структуре власти, характере мобильности, сохранении ряда традиционных пережитков и т.д. Постепенное вытеснение этих норм из деятельности государственного аппарата, формализация его структур, процедур и функций становится важным признаком рационализации и бюрократизации управления.

Стратификация по уровню образования и знаний (особенно – профессиональных) служит важным признаком, позволяющим установить роль науки в жизни общества. Роль научно-технической революции необыкновенно повышает значение интеллектуальной элиты в развитии общества. Процесс этот идет по нарастающей линии, и некоторые ученые предсказывают даже господствующее положение интеллигенции в будущем. Во всяком случае такие процессы, как рост среднего класса или революция менеджеров могут быть объяснены лишь с учетом возросшей роли науки как производительной силы и, соответственно, увеличения числа людей свободных профессий. Роль образования как фактора социальной мобильности можно проследить главным образом, начиная с нового времени. Но и до этого во многих странах существовала практика привлечения на государственную службу способных людей из низших социальных слоев. В этой связи весьма информативно рассмотреть роль образования в разрешении конфликта между аристократией и бюрократией, который специально рассматривается в настоящей работе.

Особенно важно в настоящем исследовании остановиться подробнее на таком аспекте социальной стратификации как власть. Данный признак действительно является центральным для понимания всей социальной системы и характера ее управления, а корреляция его с другими признаками дает возможность установить существенные тенденции социальной эволюции. Некоторые социологи вообще подходили к стратификации как к простому различию между политически господствующими группами и массами – правящим меньшинством и политически зависимым большинством. Главный теоретический вклад Г. Моски, Р. Михелса и В. Парето усматривается в определении процесса изменения классовой структуры и связанных с ним характерных черт доминирующих групп. Власть по Веберу может быть определена как способность достижения целей в социетальной системе, независимо от сопротивления ей. Власть в этом смысле очевидно функциональна для всех социальных систем как больших, так и малых, а также для всех типов общества. С точки зрения структурно – функциональной теории все роли в социальной системе подразделяются в соответствии с тем, как распределяется власть между ними. На этой основе становится возможной стратификация структуры власти. Власть, законная или незаконная, имеет в обществе источник своего функционирования. Степень разделения труда и специализации в обществе будет воздействовать на типическое распределение рангов, существующих в нем. Когда власть действует согласно с чувствами других акторов в социальной системе, она воспринимается как законная, когда против их моральных убеждений – как незаконная. Отсюда понятие легитимности (законности) власти, введенное еще Вебером и играющее большую роль в изучении механизма управления. На этом основано, в частности, разделение таких понятий, как власть и могущество. Под первой (властью) понимается иногда только законная способность к достижению целей в обществе, под вторым (могуществом) – незаконное подобие власти. Так, демократически избранное правительство, опирающееся на законы страны, имеет власть, а главарь преступной шайки – только могущество.

Стратификация власти объясняет очень многое как в механизме ее функционирования, так и в ее исторической эволюции, показывая последовательную смену определенных моделей организации управления обществом. В настоящем исследовании сделана попытка такого анализа.

При разработке проблем социальной стратификации особое значение имеет вопрос о том, какой признак или признаки должны быть положены в основу классификации социальных явлений. В настоящее время большинство социологов стоит на той точке зрения, что построить действительно полезную классификацию едва ли можно на базе одного критерия, который будет отвечать всем требованиям. Ясно, что классификационные схемы, предлагавшиеся социологами прошлого и исходившие из возможности объяснить всю эволюцию общества развитием в нем какого– либо одного начала (экономика, рост народонаселения, борьба рас и т.п.), должны быть по меньшей мере дополнены многими другими классификационными признаками. Особенно важно отметить это для современного развитого индустриального общества, для которого характерна относительная автономность экономических, социальных и политических институтов, а одни и те же процессы по-разному проявляются на различных уровнях социальной системы. В связи с этим в литературе подробно обсуждаются проблемы понятийного аппарата, причем основное внимание уделяется разработке универсальных понятий, годных для объяснения, социальных явлений на различных этапах их развития с учетом специфики и зрелости этих явлений. Формализация понятий идет по линии их структурного и функционального подразделения. Путь к этому – изучение корреляции различных стратификационных рядов.

Корреляция рядов ранжирования различается по полноте и характеру. Системы стратификации могут быть все высоко коррелируемы друг с другом (т.е. обладать совместно высоким, средним или низким уровнем рангов) или обладать меньшей коррелируемостью, когда некоторые из них обладают высоким, другие – средним, а третьи – низшим рангом. По характеру корреляция признаков может быть позитивной и негативной. Позитивной является такая корреляция, при которой с развитием одного признака развивается другой, негативной – такая, при которой с развитием одного признака, другой, наоборот, убывает. Недостаточная корреляция рангов порождает несоответствие статусов, которое в свою очередь является важнейшим источником социальных напряжений и конфликтов. Несоответствие статусов порождает тенденцию к их уравновешиванию, т.е. к более высокой корреляции положения индивидов. Отсюда борьба статусных групп. Кроме того, несоответствие статусов находит выражение в типах поведения, отличных от традиционно имевших место, что ведет к дестабилизации системы. Различны и последствия для общества указанных ситуаций. Согласованность статусов может вести к стагнации системы или ее гармонии. Несогласованность статусов может вести к конфликту или ее динамичному (через разрешение противоречий) развитию