Текст книги "Взгляд сквозь шторы. Сборник № 2. 25 пикантных историй, которые разбудят ваши фантазии"

31. Удачный шопинг

Не то чтобы она была заядлой шмоточницей, но этот магазин ее очень привлекал, и она довольно-таки часто устраивала в нем шопинг, имея скидку как постоянная клиентка, да и продавец ей нравился, поскольку был симпатичным и внимательным мужчиной. Он неформально относился к своей работе и всегда звонил ей при поступлении новых коллекций, между ними образовалась даже какая-то симпатия.

Вот и в этот раз он уже ждал ее, специально отложив некоторые вещи, как только их привезли в магазин, он хорошо знал ее вкусы. День заканчивался, почти все покупатели разошлись, и у примерочной кабинки никто не толпился.

– Спасибо, что позвонили, – благодарно улыбнулась она. – А то уже соскучилась по вашему магазину.

– Всегда вам рад, – мягко пожал он ее протянутую руку. – Думаю, многое вам понравится. Сегодня есть что показать. Проходите в кабинку, а я буду подносить вещи. Смотрите, на мой взгляд, вот эти очень интересны, – и он показал ей на специально отложенную для нее одежду. – Размеры пока все есть, так что смело выбирайте, что приглянулось.

– Вы через полчаса закрываетесь? – взглянула она на часы.

– Я не спешу, времени у вас достаточно. Не торопитесь.

– Отлично! – и, прихватив целую охапку одежды, она пошла в кабинку.

Примеряя одну вещь за другой, она наслаждалась процессом, любуясь на себя в зеркало. Одно платье, второе, блузка, джинсы, юбка… Что-то ей нравилось, что-то нет, где-то нужно было посмотреть другой размер… Все больше увлекаясь, она вошла во вкус, откладывая то, что ее заинтересовало. Примерка новой одежды – дело азартное, многие женщины любят это.

Время летело незаметно, магазин уже закрылся, продавец повесил на дверях табличку; теперь она была единственной покупательницей в нем, и он мог не отвлекаться, уделяя ей все свое внимание. Он уносил и приносил одежду, помогая подбирать размер и советуя, а она его уже почти не стеснялась, увлекшись примеркой, да и вкусы их во многом совпадали. В общем, им обоим это, похоже, нравилось, и ей было приятно такое его внимание, все бы так относились к покупательницам…

Отдергивать и задергивать шторку кабинки надоело очень быстро, и теперь она уже переодевалась, лишь повернувшись ко входу спиной, чтобы не терять даром времени. Не догола же она раздевалась, на самом-то деле, хотя порой на ней оставались лишь нижнее белье и чулки.

Постепенно она совсем расслабилась, доверившись продавцу, и он начал помогать ей надевать вещи, застегивать молнии, крючки, пуговицы… Смущаться было, конечно, бессмысленно, она не брала это в голову, ведь это была всего лишь примерка, не более.

Между тем его руки все больше смелели, и в какой-то момент она вдруг почувствовала это, но тут же отогнала дурные мысли в сторону. Честно говоря, было просто не до этого, ведь они подбирали нужный размер офигенного платья.

Захватывающая примерка продолжалась, продавец приносил и приносил новые вещи, но с каждым разом его прикосновения становились все более нескромными, похоже, он начал увлекаться, теряя меру дозволенного и как бы ее испытывая. Она хотела было сделать ему замечание по этому поводу, но вдруг подумала, что это будет выглядеть глупо. А может, она сама себя обманывала, и ей в душе нравилось такое внимание, ведь она сама испытывала к нему симпатию. В общем, постепенно их примерка стала принимать особый характер, и они оба чувствовали это, хотя и делали вид, что ничего не происходит, подбирая вещи. Это была уже какая-то игра.

– Вот здесь бы я немного подшил у портного, – его ладони обнимали ее бедра. – Видите, как хорошо получится, – тронул он ее ягодицу. – Как выигрышно смотрится попа в этой юбке. Аппетитней не бывает, – голос у него предательски сел, выдавая поднимающееся волнение.

– Ну… да… – она почувствовала его реакцию и улыбнулась, чем-то это было даже забавно, вот так подразнить его. – Мне тоже… нравится.

– Давайте еще одну юбку померим. А эту снимем. Снимаем? – и он стал расстегивать ей молнию сзади, расценив ее улыбку как дозволение. До этого она снимала все сама.

– Но… – потянулась было она к его руке, но как-то нерешительно; и, заметив это ее колебание, он продолжил расстегивать молнию.

– Да не стесняйтесь, что вы? Я же просто хочу помочь вам.

– Ну… только что… – и она не стала отводить его руку.

Расстегнув до конца молнию, продавец стал стягивать с нее юбку.

– Юбочка плотно сидит, – прокомментировал он. – Почти как влитая. Не так-то просто ее снять, – и его ладони ощутимо заскользили вдоль ее бедер.

– Ну… да, – согласилась она, ощущая признаки волнения, ведь он, по сути, раздевал ее, хоть это и была примерка. Она вдруг осознала это, и осознала абсолютно ясно.

В этот день на ней были весьма откровенные трусики, она даже забыла об этом, и вот теперь, когда он снял с нее юбку, она ощутила себя почти голой рядом с мужчиной. Его глаза чиркнули вдоль ее практически обнаженной попки, и она отчетливо увидела, как в них мелькнула искра. Он стоял позади нее, отражаясь в зеркале.

– Теперь давайте эту померим, – с трудом оторвал он взгляд от ее ягодицы и потянулся к другой лежащей на пуфике юбке.

– Давайте, – с трудом сдержалась она, чтобы не прыснуть. Эта его реакция на ее стринги была невероятно забавной.

– Надевайте, – наклонился он, держа в руках раскрытую юбку. – Помогу вам. Вставляйте ноги.

– Х…хорошо, – и, придерживаясь за его плечо, она шагнула внутрь юбки. В этом было уже что-то интимное, и она еще сильнее почувствовала волнение.

Надевая юбку, его руки медленно скользнули вверх вдоль ног и бедер, она ясно ощутила их шершавое тепло.

– Ну вот, видите, – застегнув молнию сзади, любовался ее задом продавец. – Эта еще лучше сидит, – и он откровенно погладил ее попу. – Просто как влитая. Будто на вас сшита.

– Ну… да… – обернувшись, рассматривала она в зеркало свой зад, старясь не выдать волнение и чувствуя, как начинает кружиться голова, возможно, от того, что в кабинке стало немного душно.

– Смотрите, как она подчеркивает форму, – вновь чувствительно провел он рукой вдоль ее попы, словно ощупывая ее. – Как бы добавляет вам выпуклости. Очень хороший фасон. Точно ваш.

– Беру, – выдохнула она, пытаясь справиться с растущим волнением.

– Тогда снимаем, – и он снова начал раздевать ее. Причем, именно раздевать, в этот раз она особенно ясно почувствовала это, так откровенно он вел себя. Явно неспешно, наслаждаясь самим процессом, он стягивал с нее юбку очень медленно и постепенно, сантиметр за сантиметром обнажая ее попу, бедра, верхнюю часть ног до резинки чулок… Его пальцы скользили вдоль ее обнаженной кожи, как бы нервно подрагивая и изучающе. И ощущение этого нетерпеливого подрагивания как-то особенно остро ощущалось ею, отдаваясь отголосками внутренней дрожи где-то в середине груди.

Она хотела было что-то сказать, но вновь промолчала, и продавец, конечно же, заметил это. Присев позади нее на корточки, он продолжал снимать с нее юбку. Подняв глаза, она увидела отражение его лица в зеркале. Оно явно выдавало вспыхнувшее желание, и она аж задержала дыхание от осознания этого его состояния. Он тоже взглянул в зеркало, и их взгляды пересеклись. Все стало абсолютно ясным: эта игра подходила к опасной грани, и почему-то ей было очень сложно разорвать этот взгляд.

Снятая юбка упала на пол, и она чисто рефлекторно подняла сначала одну, а затем вторую ногу, позволяя ему вытащить ее из-под себя. Бросив юбку на пуфик, он сам не стал подниматься, а, по-прежнему сидя на корточках, начал гладить ее обнаженный зад.

– Что… вы?.. – слова застряли у нее в горле, и дрожь начала вырываться наружу.

– А без юбки ваша попка еще очаровательнее, – и он нежно поцеловал ее ягодицу. У нее закружилась голова. – Такая упругая, округлая, приятная на ощупь. Руки просто наслаждаются ею… никак невозможно оторваться…

Кабинка в ее глазах поплыла, а между ног стремительно потеплело. Говорить что-либо стало сложно.

Одна его рука продолжала гладить ее ягодицу, а пальцы второй поползли в промежность, нырнув под резиночку трусиков.

Она почувствовала, что желание лишает ее сил к сопротивлению и непроизвольно расслабила бедра, пропуская туда его руку.

Когда его член коснулся ее сзади, она уже сама не могла сдерживаться и, поставив на пуфик одно колено, согласно прогнула спину, чуть наклоняясь вперед при этом…

32. Проба на роль

Она была начинающей актрисой и пока снималась только во второстепенных ролях, но ей очень нравилась эта работа, и мечты о славе не покидали ее. Канны, Оскар… Все это, безусловно, было впереди. Но больше всего ее увлекала ковбойская тема, наверное, это были отголоски детства, когда они со старшим братом играли летом на даче в борьбу американских индейцев с колонизаторами. Впрочем, не важно, в чем причина, но ей очень, очень хотелось сняться в каком-нибудь ковбойском фильме.

И вот такой шанс представился. Известная киностудия запланировала снимать целый сериал на эту тему, объявив о наборе актеров. Просмотр кандидатов проводил режиссер, уже имевший интересные фильмы такого плана, можно было только мечтать о работе с ним. Следовало понравиться ему во что бы то ни стало, ей позарез хотелось получить одну из ролей.

Наведя справки об этом режиссере, она решила одеться на просмотр немного вызывающе – ходили слухи, что он был любителем женского пола. Нравственность нравственностью, а жизнь жизнью, следовало смотреть на вещи реально, если она хотела сниматься в заветном сериале. Торговать своим телом она, конечно, не планировала, но немного пококетничать, намекая на возможный шанс, сам бог велел.

И вот наступил день просмотра, проба на желанную роль.

– Можно? – заглянула она в дверь кабинета, где проводил предварительное собеседование режиссер.

– Заходите, конечно! – приветливо пригласил он ее.

Стараясь с ходу произвести на него нужное впечатление, она зашла в кабинет, чуть кокетливо покачивая бедрами и открыто глядя ему в глаза. На ней была короткая обтягивающая юбка и достаточно откровенная блузка. Бюстгальтер она также надела предельно открытый сверху, тот, который очень выигрышно подчеркивал ее грудь. Судя по его заинтересованному взгляду, режиссер сходу заинтересовался ей, что, собственно говоря, и требовалось.

«Yes! Зацепило!» – незаметно сжала она кулак, продолжая смотреть ему в глаза и подходя ближе.

– Садитесь, пожалуйста, – мягко улыбнулся режиссер, гостеприимно указывая на стоящий около его рабочего стола стул.

– Спасибо, – и она постаралась занять наиболее выигрышную позу, располагаясь напротив него. Нога закинута на ногу, спина ровно выпрямлена, грудь высоко поднята, губы чуть приоткрыты, а вся она – воплощение восхищения и готовности… Похоже, это тоже не осталось без внимания. Взгляд режиссера стал еще более заинтересованным.

– Я посмотрел вашу анкету и собранную моим помощником информацию, – начал он собеседование, скользнув глазами по ее коленке. – Опыта у вас, конечно, маловато.

– Зато есть желание, – мягко парировала она. – Я очень хочу поработать с вами над этим фильмом.

– Желание – это всегда хорошо, – теперь он бросил взгляд в вырез ее блузки. – Но в нашем случае этого мало. Нужны еще и способности.

– Я способная и легко подстраиваюсь. Да и с детства мечтала сняться в ковбойском фильме. Обожаю эту тему, – и она перекинула ноги с одной на другую, понимая, что от этого движения юбка сдвинется чуть выше.

– Я тоже многое обожаю, – это задирание юбки вверх было, конечно, замечено. – Но понимаю при этом, чего я стою, когда пытаюсь набить цену. Откуда я знаю, что у вас за способности? У вас ведь были только эпизодические роли.

– Все с чего-то начинали. Дайте мне шанс. Дорогу осилит идущий, – и, якобы потянувшись вниз к стоящей на полу сумочке, она наклонилась вперед, сильнее открывая его взору откровенный вырез блузки. Режиссер вновь заглянул в него.

– Шанс, конечно, дать нужно, – заинтересованность в его взгляде продолжала расти. – Кто-то же должен помогать набираться опыта молодым актрисам.

– Очень надеюсь на вашу поддержку, – и она облизнула губы, показав ему розовый кончик языка.

– Ну что же… Уж коли так хочется получить роль… Нужно посмотреть, на что вы способны. Давайте проведем предварительную пробу. Прямо сейчас, время у меня есть.

– Давайте, конечно, – и она вновь изобразила беспрекословную готовность, иначе не была бы актрисою.

Позвонив секретарше, режиссер попросил его на сегодня больше не беспокоить, и они начали работу.

– Вам придется выполнить несколько тестовых заданий. Без этого – никак.

– Само собой, – согласно кивнула она.

– Но вы в курсе, что в фильме будут сцены с эротикой? – во взгляде режиссера явно мелькнула искорка.

– Да, я читала сценарий. Меня он не смущает, – с улыбкой прищурилась она ему в глаза. Эротику она на самом деле любила.

– Отлично! – выйдя из-за стола, режиссер поставил свой стул ближе к середине комнаты, чтобы сидеть свободней. – А то, знаете, некоторые начинающие актрисы начинают смущаться. Смущаются и при этом еще претендуют на роль.

– Я не из таких, – чуть заметно подмигнула ему она.

– И правильно! Искусство, оно ведь знаете… Ему не нужны границы.

– Конечно! – вновь согласилась она. – Даже смешно говорить об этом.

– Очень хорошо, что вы это понимаете! Ну что же, тогда приступим. Но учтите! Я даю вам лишь общее задание. Вы сами проявляете инициативу, выполняя его. Это важно! Оценивается ваша раскованность, ваша внутренняя свобода. Мне нужно увидеть, как вы можете раскрыться. Вы как бы не экзамен держите, а творите. Чем больше вольностей и экспромта, тем лучше. Ясно?

– Ясно, – и она встала со стула.

Ее юбка при этом слегка задралась, но она не стала ее одергивать. Надо было демонстрировать внутреннюю свободу. Судя по взгляду режиссера, это удалось. Можно считать, первое задание она с успехом выполнила.

– У вас отличная юбка! – понятно, в каком направлении заработал мозг режиссера. – Давайте мы и разовьем эту тему. Задание следующее. Представьте, что снимается эпизод фильма, в котором вы должны как можно откровенней продемонстрировать свои ножки. При этом все делается как бы ненавязчиво. Поехали! – и он с довольным видом откинулся на спинку стула, наблюдая за ней.

И началось.

Выполняя это задание, она для начала поправила чулок, подтягивая вверх его резиночку и как можно выше задирая юбку. Все это было сделано очень неспешно, словно в легком раздумье. Затем, пройдя по комнате, повернулась к режиссеру спиной и нагнулась поправить ремешок босоножки, незаметно при этом поддернув вверх юбку, из-под которой в результате выглянула прикрывавшая промежность часть трусиков, не то что нога. Наконец, она вновь села на стул напротив режиссера и, якобы о чем-то размышляя в пол-оборота к нему, закинула ногу на ногу так, что из-под юбки выглянула попа. Ну а поскольку она была в стрингах, то его взору открылся низ ее обнаженной ягодицы во всей своей сочной красе. Так что это задание она даже перевыполнила.

– Хорошо! – зааплодировал режиссер. – Годится! Ну а теперь у нас стало жарко. Влажная от пота блузка просто прилипает к телу… Играйте.

Вытирая со лба «испарину» и обмахиваясь журналом, она расстегнула одну верхнюю пуговицу, затем, отдуваясь, вторую. Подула в вырез… расстегнула последнюю… помахала отворотом блузки, словно веером, пытаясь охладить грудь. Не помогало, по-прежнему было жарко (кислая мина режиссера была тому свидетельством). Пришлось снять блузку совсем. Вид ее предельно открытого бюстгальтера взбодрил режиссера, но, к сожалению, не добавил в комнате прохлады, и она вновь стала обмахивать грудь журналом. Получалось недостаточно сильно, и, передав журнал режиссеру, она придвинулась к нему с высоко поднятой грудью и как бы прося помочь. Рассмеявшись, тот помахал веером журнала, охлаждая ее, и вновь зааплодировал, сглотнув при этом слюну, она четко видела это.

– Тоже неплохо! – похвалил он ее. – И давайте уж тогда продолжим тему раздевания, коли начали. Так сказать, динамично разовьем сюжет. Вы – модель, демонстрирующая последнюю коллекцию нижнего белья. От вас во многом зависит ее популярность. Задание модного дома крайне ответственное. Я – потенциальный закупщик крупной партии. Действуйте, убеждайте.

Неспешно и стараясь делать это красиво, она сняла юбку и начала «прохаживаться по подиуму». Покачивая на ходу бедрами, дефилируя перед режиссером то в одну, то в другую сторону, поворачиваясь перед ним и так и этак, выгибаясь, наклоняясь и красуясь, она демонстрировала ему белье. Ей показалось, что он как-то недоверчиво присматривается к ткани бюстгальтера, и, подойдя вплотную, она предложила ему пощупать ее, чтобы убедиться в качестве.

– Чашечки удобные? Не давят? – с видом знатока захватил он в ладонь низ ее груди и чуть сжал пальцы. – А то бывает такое. Смотря где сошьют.

– Бывает, – улыбнулась она, мгновенно поборов смущение. – Но эта модель – то что надо.

– Уверены? – не убирал он руки. – Вот здесь не трет? – и его палец скользнул под чашечку бюстгальтера, заставив ее еле заметно вздрогнуть.

– Нет, все хорошо, – вновь мило улыбнулась она, не подавая виду. – Очень комфортно сидит.

– И в этом месте все комфортно? – и он провел пальцем вдоль груди, оттягивая чашечку, так, что тот скользнул вдоль ореола соска, выглянувшего при этом наружу. – Не давит?

– Нет, ни капельки, – не подала она виду, что ей что-то не нравится.

– Знаете, сама модель очень хороша. Но я как-то сталкивался, что швы бывают грубые, – явно увлекся режиссер. – Снимите-ка его, я их на всякий случай проверю. Не хочется, чтобы покупательницы потом жаловались.

– Проверьте, конечно! – ей никак нельзя было сплоховать с заданием, и она расстегнула застежку бюстгальтера.

Стараясь выглядеть абсолютно непринужденно, она справилась с рефлекторным желанием прикрыть грудь и спокойно протянула ему снятый лифчик, приподнимая при этом выше обнаженный бюст.

Судя по одобрительному взгляду, режиссер оценил этот ее профессионализм, и уж он-то, похоже, совсем не стеснялся ее рассматривать, откровенно оценивая грудь. У нее аж соски напряглись от этого внимания, что, впрочем, было весьма своевременно. Режиссеру такая ее реакция, конечно же, понравилась. Он откровенно лизнул глазами сосок.

– А знаете что! – мелькнула у него в голове свежая мысль. – С этим заданием вы тоже, безусловно, справились… – он явно вошел в творческий азарт, – и я думаю, нам стоит перейти ко второму этапу пробы. Не откладывая. Возможно, я сразу отдам именно вам эту роль.

Звучало весьма обнадеживающе, и она аж порозовела от удовольствия. Получить такой комплимент было весьма приятно, ведь она знала, что претенденток на рассматриваемую роль набралось немало.

– Ну конечно, давайте! – забрала она протянутый им бюстгальтер, чтобы надеть его.

– Нет, не надо! – остановил он ее движением руки. – Все равно вам придется переодеться.

– Переодеться? – опешила она и тут же постаралась расслабиться, ни в коем случае нельзя было выражать сомнение!

– Ну да! Следующее задание будет уже ближе к роли. В фильме есть эпизод, где танцовщицы одеты в ковбойские костюмы. Это – сценка в баре.

– Да вы что?! – «приятно» удивилась она. Вообще-то она внимательно читала сценарий, и такого эпизода там не было, но возражать режиссеру было, конечно же, глупо. – Как интересно!

– Вот вам костюм, переодевайтесь, – и он протянул ей пакет со сценической одеждой. – Можете вон там, за ширмой, – и он небрежно махнул рукой в сторону стоящей в углу комнаты складной перегородки.

Одеждой этот костюм можно было назвать весьма условно. По сути, это оказалось эротическое белье, причем эротичней некуда. Особенно это относилось к его нижней части. Поначалу она даже подумала, что в пакет забыли вложить трусики, но, присмотревшись, поняла, что так и задумано. В этом и заключалась идея «ковбойского» костюма. Промежность у него была полностью открытой. Оставалось только не очень широко раздвигать ноги, потому что отказаться надевать его означало не получить роли.

– И еще наденьте это на голову, – протянул он ей широкополую ковбойскую шляпу, когда она, решительно выдохнув (словно ныряя в прорубь), вышла из-за ширмы переодетой. Похоже, режиссеру понравилось, как на ней сидел этот костюмчик. Он не скрывая любовался ею, в то время как она старалась не смущаться и выглядеть расслабленно. Румянец на щеках все же выдал ее.

– А что вы краснеете? Как сниматься-то будете? Там же есть сцены, где вы голая, – пробежал режиссер взглядом вдоль ее полуобнаженного тела. – Да и зря вы вообще стесняетесь, выглядите просто великолепно!

– Спасибо, – справилась она с эмоциями. – Я в общем-то не стесняюсь. Не обращайте внимания. Это же проба на роль.

– Правильно понимаете ситуацию! – добродушно усмехнулся режиссер. – В вас живет настоящая актриса. Давайте работать дальше.

– Давайте, конечно! – дала она самой себе в душе отмашку.

– Итак, у нас шоу. Зрители – подвыпившие ковбои. Грубые мужики, и им не нужна слюнявость. Они платят деньги за реальное шоу, а не за детский утренник. Вот вам кобура с пистолетом, вот стул. Играйте.

Нужно было вовсю постараться, и она стала вытворять все, на что способна. На ходу придумывая действо, импровизируя, пританцовывая и стараясь выглядеть максимально соблазнительно, незаметно она сама увлеклась игрой.

Режиссер же просто вошел в азарт. Видно было, как все сильнее начинают гореть его глаза, его щеки порозовели, он уже ерзал и привставал на стуле… чувствовалось, что он откровенно возбуждается, и это стало волновать ее саму, ее перестала смущать откровенность костюма. Если сначала она старалась как бы ненароком прикрываться, ведь ее лобок был полностью открытым, то, войдя во вкус, просто забыла об этом, и ее движения стали абсолютно раскованными. В ней проснулась настоящая актриса, полностью вошедшая в роль.

– Прекрасно! Очень хорошо! – бурно поддерживал ее режиссер. – Браво! Ковбои рукоплещут, они заводятся, им хочется большего. Смелее!

И, все сильнее заводясь, она совсем перестала скромничать, демонстрируя свое тело и бесстыдничая. Режиссер пожирал ее глазами.

– Еще смелее, еще! Подвыпившие ковбои палят в воздух! Они вопят от восторга! Они беснуются и жаждут увидеть все! – он подначивал и провоцировал ее, нетерпеливо потирая руки в азарте.

Вытворяя уже немыслимое, она чувствовала, что дуреет под его напором; не давая ей очухаться, он буквально гипнотизировал ее. Ни о каких приличиях не могло быть уже и речи.

– Стул – ваша лошадь. Вы – оседлавший ее ковбой! – продолжал развивать он этот порно-сюжет. – Повернитесь задом к публике и гарцуйте, гарцуйте на нем! Ковбои просто мечтают об этом зрелище. Они рукоплещут и свистят!

Сев на стул, она стала изображать наездницу, привставая и покачиваясь на нем. Ей и самой уже безумно нравилась эта роль.

– Нет, не так! – вскочил режиссер. – Ковбоям не все видно! На фиг им на стул ваш смотреть?! Вы что?! Сейчас покажу. Давайте!

И, буквально схватив ее, он поставил ее на корточки прямо на сиденье стула.

– Держитесь руками за спинку стула и гарцуйте. Покачивайтесь в полу-приседе. Вы как бы сами теперь лошадка! Спину прогните сильнее, а ягодицы выпятите. Вот что нужно ковбоям! Они хотят ЭТО видеть! – и, лапая ее за попу, режиссер стал выставлять ее на стуле так, как ему казалось правильным. Неизвестно, как вели бы себя подвыпившие ковбои, но уж он-то точно завелся по полной. Штаны у него уже вовсю топорщились, глаза горели, а руки дрожали, видно было, что он не на шутку кипит.

– Так, да? – покачивала она выпяченным задом, стоя на полусогнутых ногах. – Так?!

– Не совсем! – буквально брызгал слюной режиссер. – Активнее! Ярче! Вы же гарцующая лошадка! У нас же ковбойский фильм! Давайте я помогу вам! – и, вновь схватив ее руками за ягодицы, он начал вовсю ее покачивать. Промежность в этом положении растянулась, а ягодицы сильнее раздвинулись. Она вдруг почувствовала, что начинает намокать.

Между тем ладони режиссера уже откровенно жадничали. Он мял и тискал ее ягодицы, уже буквально трясясь от нервного возбуждения.

– Вот так гарцуем! Вот так! Ковбои хотят именно это видеть. Сильнее зад выпячиваем! Откровенней! Хоп! Хоп! Хоп! – и он стал пошлепывать ее по голой попе, как бы задавая темп. – А это к вам, не выдержав, подскочил ковбой из зрителей. Хоп! Хоп! Хоп! Он как бы начал подгонять лошадку. Хоп! Хоп! Хоп!

Он шлепал ее по попе не очень сильно, но чувствительно, но по тону его вскрикиваний было ясно, что, войдя в роль пьяного ковбоя, он уже себя не контролирует, и она стала сама закипать желанием, чувствуя, как закружилось в голове. Ноги у нее начали подгибаться, да и стояла она не в самой удобной позе.

– Надо поддержать лошадку! Она уже устает. Это нехорошо! – заговаривался очумевший режиссер. – Ковбой ясно видит это! Надо помочь ей вот так гарцевать! Дать ей еще одну точку опоры. Помочь обязательно! – она даже не поняла, о чем он там бормочет сзади, как тут же громко вскрикнула. Он резко вогнал в нее член. Внезапно, сильно, глубоко и грубо, режиссер засадил ей по самые яйца. Ее словно током ударило.

– Ах! – задохнулась она, содрогнувшись. – Ах! – вновь судорожно выгнуло ее. – Ах! – хватанула она широко раскрытым ртом воздух… Режиссер остервенело начал трахать ее.

Когда он успел расстегнуть штаны, она даже не заметила.

Шанс получить заветную роль стремительно возрастал.