Текст книги "Боги Зеленой планеты"

Глава 5

Путешественники и не заметили, как на джунгли опустился вечер. Небо как-то разом погасло, появились крупные, как яблоки, звезды и в разных концах небосвода – две яркие луны. Первобытный лес сделался серебристо-синим и с наступлением темноты наполнился рычанием хищников и жалобными воплями их жертв.

Алеша включил фары, и тут же в полукружье яркого света начали слетаться насекомые и птицы. Мелкие зверушки сбегались на свет, словно ища у пришельцев защиты от хищников. В кронах деревьев зашелестели невидимые обитатели, которые, вероятно, сопровождали вездеход, как будто боясь снова очутиться один на один с кромешной тьмой.

– Вообще пора остановиться на привал, – глядя в темное окошко, сказал Фуго. – Кто-то здесь обещал испечь на костре вот это, – он показал на кабачок и добавил: – Кушать хочется.

– Сейчас найдем поляну и остановимся, – ответил Алеша. – Здесь в лесу опасно даже вылезать из вездехода.

– Ой! – вдруг воскликнул мимикр и шарахнулся к мальчику. – Сейчас в окно заглянула такая рожа! Ужас, а не рожа!

– А я никого не видел, – сказал Цицерон.

– Посидел бы на моем месте, увидел бы, – опасливо поглядывая на окно, ответил Фуго. – Страшнее я никогда ничего не видал. Вот смотри, – обратился он к Алеше и изобразил из себя лохматую звериную морду с маленькими злыми глазками. Мальчик повернулся, увидел рядом страшилище и с испугу так сильно вильнул в сторону, что чуть не наехал на Цицерона.

– Не надо! – крикнул он. – Прошу тебя, в экспедиции будь только самим собой! Вернемся на корабль – хоть трубираном или кабачком прикидывайся, а здесь и без тебя зверей хватает.

– Ладно, – ответил мимикр и со страхом посмотрел на окно. – А стекло здесь крепкое?

– Пуленепробиваемое, – ответил робот.

– А если посильнее ударить лапой, пробьет? – не унимался мимикр.

– Ну, если лапу зарядить в пушку, может, и пробьет. И то вряд ли.

– Может, тогда сам испечешь кабачок, а мы с Алешей посидим тут? – высказал Фуго здравую мысль.

– Это идея, – подумав, ответил Цицерон. – Тогда стоп машина! Вы сидите, а я пошел за хворостом.

Мальчик нажал на тормоз, выключил мотор и проводил взглядом робота. Тот сошел с просеки и уже через несколько шагов исчез за деревьями. Некоторое время еще было слышно, как он продирается через заросли, а потом все стихло.

Минут пятнадцать Алеша с Фуго молча ждали робота, а потом заволновались.

– Он что, к кораблю за топором пошел? – нервничая, спросил Фуго.

– Наверное, ищет сухое дерево, – пожал плечами Алеша.

– Здесь их полным-полно. Вдруг опять что-нибудь с памятью? Небось стоит сейчас столбом у дерева и вспоминает, зачем пришел в лес. Может, и вовсе решил бросить нас.

– Не говори так о Цицероне, – возмутился Алеша. – Он никогда не бросит друзей.

– Тогда где он? За это время можно было половину леса на дрова изрубить. Нажми на свою гуделку, может, он вспомнит, что бросил в страшном лесу двух совершенно беззащитных друзей.

Мальчик нажал на сигнал, и от вездехода сразу же шарахнулись несколько зверушек и стайка каких-то ночных пташек. Еще через полчаса они поняли, что с роботом случилось что-то серьезное.

– Если его сожрут – не страшно, нового выкуют, – сильно нервничая, проговорил Фуго. – А вот если съедят нас, мы на твою дачу никогда не попадем.

– Во-первых, его не сожрут, – возразил Алеша. – А во-вторых, другого такого робота уже не сделают. Сигналить бесполезно. Поехали искать.

Он включил двигатель и направил катер в кусты, за которыми исчез его друг. Но уже через несколько метров машина забуксовала. Деревья здесь росли так часто и так густо были оплетены лианами, что маленький вездеход словно запутался в паутине.

Напрасно Алеша изо всех сил жал на акселератор – машина жалобно завывала, дергалась, но не могла сдвинуться с места.

– Кажется, влипли: ни назад, ни вперед, – расстроился мальчик.

– Почему же вы говорили, что это вездеход? – истерически выкрикнул Фуго. – Он должен везде ходить, а этот ящик на колесах стоит как вкопанный.

– Ты только не волнуйся, – друг попытался его успокоить. – Даже если с ним что-нибудь случилось, когда рассветет, мы обязательно найдем его. А пока давай поужинаем. У нас есть хлеб и селедка.

– Тогда напомни, что такое селедка? – сразу заинтересовался мимикр.

– Это земная соленая рыба. Мы же ели ее вчера на завтрак. Очень вкусная, особенно с жареной картошкой.

– Кусочками такими, – вспомнил мимикр. – Я еще подумал, как это она плавает: ни головы, ни хвоста, ни плавников. Хорошо, – предвкушая удовольствие, сказал он. – А картошка – это что?

– Картошка – земной овощ, который растет в земле.

– Ну, ее я, наверное, тоже ел? – спросил мимикр.

– Нет, когда ты попал к нам в лагерь, она уже кончилась, – ответил Алеша.

– Мне всю жизнь не везет, – печально сказал Фуго. – Самое вкусное обязательно кончается перед моим приходом или появляется после моего ухода.

– Точно, – чему-то обрадовался мальчик. – Корабль, на котором мы летим, привез на Тимиук картошку.

– Вот видишь, а если бы я остался в лагере, корабельная команда обязательно съела бы ее по дороге, и мне все равно ничего не досталось бы. Судьба такая, – вздохнул мимикр. – Значит, здесь у нас нет этого овоща?

– Нет, – согласился Алеша. – Зато на даче ее сколько хочешь.

– То есть ты предлагаешь селедку съесть здесь, а картошку – когда приедем на дачу?

– Нет, я предлагаю поужинать тем, что есть, – ответил мальчик и достал селедку. Фуго с сомнением посмотрел на банку, осторожно потрогал ее и спросил:

– Это и есть земная рыба? Об нее можно сломать все зубы. Она ведь железная!

– Да нет, – рассмеялся Алеша. – Селедка находится внутри банки, которую надо открыть, вот только не знаю чем. Был бы Цицерон…

– Хорошенькое дельце, – проворчал Фуго. – Предлагаешь поужинать картошкой, которая у тебя на даче, и селедкой, которую нельзя достать из железной коробки.

– Я попробую открыть, – сказал Алеша и полез за сиденье в надежде найти какой-нибудь инструмент. Покопавшись несколько минут, он извлек гаечный ключ, отвертку и молоток. – Ну вот, – обрадовался мальчик. – Сейчас мы ее расковыряем.

Фуго с сомнением взглянул на инструменты и спросил:

– Ты уверен, что молотком можно достать рыбу из железной коробки?

– Как говорит Цицерон, «мы на Юпитере и не такое делывали», – примериваясь к банке, ответил Алеша. Он положил банку на сиденье, приставил к ней отвертку и ударил молотком по ручке. Вверх пахучим фонтанчиком брызнул рассол, и мимикр испуганно шарахнулся от него, словно от опасного зверя.

– Фф-у, чем это пахнет? – спросил он. – Неужели у вас рыба живет в такой воде?

– Нет, она хранится в этом рассоле. – Мальчик еще некоторое время пытался сделать отверстие побольше, но ничего не вышло. Тогда он достал хлеб, разломил булку пополам и один кусок протянул Фуго. – Значит, будем есть хлеб с соленой водичкой. Ты же любишь соль.

– Люблю, – осторожно ответил мимикр. – Но мне что-то не нравится эта грязная вода из коробки. Я, пожалуй, обойдусь хлебом.

– Как хочешь, – Алеша полил булку рассолом и принялся с аппетитом уминать ее.

Некоторое время Фуго с завистью смотрел, как тот ужинает, и потом все же решился. Он попробовал каплю рассола, причмокнул и с удовлетворением сказал:

– А ничего. Можно есть.

Через некоторое время в банке не осталось ни капли жидкости. Фуго вылил остатки рассола себе в рот, заел хлебом и одобрительно крякнул.

– Да, это было хорошо. Если картошка окажется такой же вкусной, мы с тетей поживем на даче подольше. А теперь дай-ка мне попить – от соли совсем пересохло в горле.

– Попить? – растерялся Алеша. Он вдруг понял, что они забыли взять с собой самое главное – воду. – У нас нет воды, – виновато ответил он.

– Нет воды?! – переспросил Фуго таким тоном, что мальчик почувствовал себя преступником. – Хочешь сказать, что взял с собой компот, который нам давали на обед? – не теряя надежды, спросил мимикр.

– Нет. Но мы обязательно найдем какой-нибудь родник или ручей, – торопливо добавил Алеша.

– Боже мой, боже мой, с кем я связался! – запричитал Фуго. – Заставили меня выпить целую коробку жидкой соли и не взяли ни капли воды! Я умираю, – он откинулся на спинку и сполз по сиденью. – Я чувствую, как внутри все покрывается кристаллами соли. К утру превращусь в кусок солонины[5]5
  Солонина – засоленное мясо.


[Закрыть]. Боже мой, я – опытный путешественник, облетевший половину галактики, пустился в путь с железной чуркой и несмышленым мальчишкой. Это конец!

– Перестань! Сейчас придет Цицерон и принесет тебе целое ведро воды, – сказал Алеша, понимая, что лжет.

– Не придет, – жалобно простонал Фуго. – Если он сломался, то лежит где-нибудь на земле, и от него нет никакого толку. Если сошел с ума – значит, чешет сейчас через джунгли и давно забыл о нашем существовании. Алеша! – трагическим голосом воскликнул мимикр. – Как ты мог забыть воду?!

Остаток ночи он почти не давал мальчику спать: громко ныл, постоянно вертелся, а когда ненадолго засыпал, то принимался храпеть. Пару раз даже лягнул друга во сне, но тот не стал будить Фуго, рассудив, что спящий мимикр сейчас лучше бодрствующего. В общем, к утру оба измучились настолько, что с восходом солнца уснули глубоким сном и проснулись только во второй половине дня.

Глава 6

Когда Алеша открыл глаза, то сразу почувствовал на себе чей-то взгляд. Приподняв голову, он посмотрел в окно и увидел две знакомые рожицы: это были два глазастых зверька, похожих на лемурчиков. Они с интересом разглядывали пришельцев и, не переставая, жевали жвачку.

– Куа ам-ам, – громко сказал он. Затем опустил стекло и повторил: – Здравствуйте. Куа ам-ам.

– Куа, – радостно отозвались зверьки.

– Что?! – вскочив, испуганно спросил мимикр. – Кто это?

– Фуго, – обратился к нему Алеша. – Ты облетел очень много планет. Случайно не знаешь, что такое «куа ам-ам»?

– Что такое «куа» – не знаю, – ответил тот. – Ам-ам не хочу. Зато знаю, что такое «пить-пить». Спроси этих животных, нет ли у них воды?

– Вода, – повернувшись к зверькам, сказал мальчик и для наглядности жестом показал, будто пьет из стакана. Затем сделал ладонь лодочкой и принялся лакать, после чего добавил: – Буль-буль. Понимаете?

Малыши оказались на редкость сообразительны. Они громко заверещали, принялись размахивать лапами и звать Алешу куда-то в чащу.

– Поняли! – воскликнул тот. – Представляешь, поняли! Значит, это не животные! Иначе не смогли бы звать за собой.

– Я умираю, – слабым голосом проговорил мимикр. Он совсем расползся по сиденью и действительно выглядел очень плохо. – Если не дашь сейчас хотя бы глоток воды, у меня остановится сердце.

– Тогда пойдем, они покажут, где вода.

– Нет уж, фигу! – вдруг громко ответил Фуго. – В лесу зверь на звере, а с нами нет даже этого грузоподъемника.

– Эти… – Алеша хотел сказать «лемурчики», но осекся и, подумав, сказал: – Эти симпатичные аборигены сразу почуют зверя. В случае чего залезем вместе с ними на дерево.

– А ты спросил, умею ли я лазить по деревьям? – капризно проговорил мимикр. – Пока я буду на него взбираться, хищник успеет меня переварить. Сходи один, друг мой, – снова слабым голосом попросил он. – Все равно кто-то должен будет выйти из машины и освободить ее от лиан.

– Хорошо, – согласился Алеша. – Заодно посмотрю, нет ли поблизости Цицерона. Мне почему-то кажется, что он рядом.

Мальчик открыл дверцу и, оглядевшись, нырнул в кусты. Несколько зверьков тут же побежали вперед, показывая дорогу. Какова же была его радость, когда в десяти метрах от вездехода увидел своего железного друга. Как и говорил Фуго, тот стоял у сухого дерева, уткнувшись красной кнопкой выключателя в сучок.

– Цицерон! – на весь лес завопил Алеша. – Отключился! Я так и знал! – Он подбежал к роботу и попытался отодвинуть его от дерева, чтобы освободить кнопку. Но друг оказался слишком тяжелым для одиннадцатилетнего мальчика, которому не удалось даже пошевелить его.

– Эй! – крикнул он зверькам. – Помогите! – Алеша жестами показал лесным жителям, что от них требуется, и те вернулись. Они принялись вместе толкать робота, но тщетно. Цицерон стоял как скала и смотрел потухшими фотоэлементами прямо перед собой.

Мощный звериный рык раздался совсем близко, маленькие помощники моментально взлетели на ближайшие деревья и исчезли в листве. Оставшись один, Алеша со страхом посмотрел в ту сторону, откуда раздался рев, и в нескольких метрах от себя увидел приземистого пестрого зверя размером с тигра, но с гораздо большей головой. Хищник стоял едва различимый на фоне зелени и яростно бил тяжелым хвостом по земле. Похоже, незнакомый запах пришельца смущал его, и зверь никак не мог решиться напасть. Этим-то и воспользовался Алеша.

– Тихо, тихо, тихо, – бормотал он, обращаясь к зверю. Медленно, чтобы не разозлить хозяина джунглей еще больше, полез на робота. – Извини, Цицерончик. Я только заберусь повыше, а то внизу на дереве нет сучьев.

Встав ногами на голову друга, Алеша хотел перепрыгнуть на дерево: уперся ногой в мигалку и сильно оттолкнулся… Но не получилось – от толчка Цицерон повалился на спину словно колода и увлек за собой мальчика.

Робот упал с таким стуком, что зверь вздрогнул, подался назад и громко зарычал. Все его движения и поза говорили о том, что он вот-вот прыгнет на добычу: хищник когтями рыл землю, фыркал и мотал головой, будто уговаривая себя не обращать внимания на неприятный запах металла и машинного масла. Алеша, сильно ударившись плечом и коленкой, отлетел от друга на добрых два метра, вскрикнул от боли и пополз к Цицерону.

Когда ему осталось протянуть руку, чтобы достать до кнопки, зверь наконец бросился вперед и в один прыжок преодолел расстояние до пришельцев. В метре от себя мальчик увидел пасть хищника: зубы были такие огромные и мощные, что Алеша зажмурился от ужаса, но в последний момент все же нашел в себе силы, быстро протянул руку и ткнул пальцем в кнопку.

Мальчик едва не потерял сознание от страха, когда увидел широкую лохматую лапу с острыми загнутыми когтями. На какое-то мгновенье она зависла над ним, но тут поднялся манипулятор Цицерона, и железные крюки, словно наручники, сомкнулись на лапе хищника.

– Стоять, животное! – громким басом рявкнул он. – Ваши не пляшут. Мы, земляне, хотя народ и не злой, но бока намять можем любому млекопитающему.

Зверь от ужаса взвыл, попытался освободиться, но сдвинуть огромного грузового робота оказалось не под силу даже ему. Упираясь тремя лапами в землю, хищник заревел на весь лес. В его зеленых глазах читался неподдельный страх и полное непонимание, как это его – хозяина джунглей – пленили на собственной территории. Затем он вцепился мощными зубами в манипулятор, но лишь сломал один клык и уже не зарычал, а жалобно, по-щенячьи заскулил.

– Алеша, ты цел? – сев на земле, спросил Цицерон.

– Цел, – потирая ушибленные места, ответил мальчик. – Только не отпускай, пока не сяду в вездеход.

– Я, кажется, отсутствовал какое-то время? – не обращая внимания на вопли хищника, проговорил робот. – Надеюсь, без меня ничего страшного не произошло?

– Чуть было не произошло, – кивнул Алеша на пленника. – А Фуго сидит в вездеходе и умирает от жажды. Он вчера выпил весь селедочный рассол.

– Не знаю, не пробовал, – ответил Цицерон. – Но пусть немножко помучается. А то в последнее время что-то часто стал хамить.

– Ему очень плохо, – отозвался мальчик. – Сходи, пожалуйста, за водой. Я тоже сильно хочу пить. Мы забыли взять с собой воду.

Пока Алеша добирался до вездехода, робот держал зверя, а тот, совсем обезумев от страха, уже сделал попытку перегрызть собственную лапу, но пришелец помешал. Он взял хищника за загривок, оттянул ему голову и с укоризной проговорил:

– Что, людоед, проголодался, решил собой позавтракать? Потерпи, сейчас отпущу.

После того как зверь пулей унесся в чащу, Цицерон вернулся к друзьям. Он освободил машину от пут, легко выволок ее на просеку и достал оттуда канистру.

– Только больше не натыкайся выключателем на ветки, – попросил Алеша.

– Это случайно. Задумался, вот и налетел.

– Ты не имеешь права задумываться, когда жизнь Алеши в опасности, – простонал мимикр.

– Из машины не выходите, сейчас вернусь, – робот снова вошел в заросли и услышал голос Фуго:

– Ты подумал, что будет с этим земным ребенком, если не вернешься? Ты подумал, что будет со мной?

На поиски воды у Цицерона ушло немного времени. Ему помогли лесные зверьки, которые оказались на редкость сообразительными и доверчивыми. Они убедились, что пришельцы не желают им зла, и совсем перестали бояться. Даже огромный робот, который наводил страх на все живое, очень быстро распознал их дружелюбие: лесные жители бежали впереди и показывали дорогу. Зато на обратном пути они осмелели настолько, что решили проехаться на гиганте. Малыши сидели у него на плечах, на голове, а один – самый сообразительный – открыл на спине у Цицерона шкафчик, забрался туда и с гордостью поглядывал на бегущих сзади менее отважных соплеменников.

– Веселые ребята, – вернувшись к вездеходу, сказал робот. – Но по-моему, они все же неразумные.

– Неразумные, потому что веселые? – спросил Алеша.

– Нет, веселые, потому что неразумные. В таком диком лесу я бы на их месте забился в дупло, нажал на кнопку и отключился.

– Хватит болтать, – простонал Фуго. – Воды принес?

– Ах, ну да, – вспомнил Цицерон. Он просунул канистру мимикру в окно, и тот моментально припал к горловине.

– Больше никогда в жизни я не буду есть селедку, – после десятка больших глотков торопливо проговорил страдалец. После второй порции он немного отдышался и добавил: – Своим детям и внукам я завещаю никогда в жизни не брать эту гадость в рот.

– Не лопнешь? – смеясь, спросил Алеша.

– М-м-м, – промычал Фуго и покачал головой. Когда мимикр раздулся от воды и стал похож на туго набитый мешок, он наконец оторвался от канистры и едва произнес: – Если после смерти на моей могиле будет стоять каменная плита, я попрошу высечь на ней слова: «Мимикры, не ешьте селедку, в ней корень всех ваших несчастий!»

– Корень твоих несчастий в том, что ты не знаешь меры, – проворчал Цицерон. – И селедка здесь ни при чем.

Через какое-то время маленькая спасательная экспедиция двинулась дальше. Несколько веселых зверьков, похоже, решили проводить пришельцев. Они носились вокруг вездехода, взбирались на идущего робота и иногда устраивали свалки.

– Кстати, я услышал от них еще одно слово: «ум», – обратился железный друг к Алеше. – Как думаешь, что оно может означать? Если это, конечно, слово, а не что-нибудь вроде собачьего лая.

Пока мальчик соображал, как перевести туземное слово, за него ответил Фуго:

– По-моему, «ум» – это то, чего тебе не хватает.

– Опять! – с возмущением воскликнул Цицерон. – Вот она, гуманоидная благодарность! Я спас его от смерти, когда он умирал от жажды – принес воды…

– Действительно, Фуго, – укоризненно произнес Алеша.

– Ладно, беру свои слова назад, – тут же ответил мимикр и похлопал себя по животу. – Что было – то было. Вот она, родимая, плещется.

Вездеход выехал из леса на каменистую площадку, которая плавно переходила в большую песчаную поляну.

– О, маленькие Каракумы[6]6
  Каракумы – большая песчаная пустыня в Туркмении.


[Закрыть], – сказал Алеша. – Не хватает только микроскопических верблюдов.

– Не нравятся они мне, – задумчиво проговорил Цицерон. – И нашим провожатым, кажется, тоже, – робот кивнул на зверьков, которые, разволновавшись, носились перед машиной и громко кричали:

– Ум-ум-ум…

– Отличный пляж, – весело ответил мальчик. – Сейчас я его вмиг проскочу, а на той стороне сделаем привал и пожарим, наконец, кабачок, – он нажал на акселератор, и маленький вездеход рванул вперед.

Глава 7

Эдуард Вачаганович сидел в командирском кресле машины и задумчиво курил трубку. Иногда, после слишком сильного толчка или резкого поворота, он ворчливо выговаривал Васе:

– Потише, куда гонишь? У меня от этих прыжков застревает дым в легких.

– А вы бы бросили курить, капитан, – обернувшись, весело отозвался штурман.

– За дорогой смотри, советчик, – проворчал Эдуард Вачаганович и более миролюбиво добавил: – Уже не могу – больше тридцати лет курю, еще мальчишкой начал. Хотелось повыпендриваться перед сверстниками, вот, мол, какой я взрослый. Так и привык, теперь сам мучаюсь, – капитан набрал полную грудь дыма, но не успел выпустить его, как машину сильно тряхнуло. Неожиданно вездеход на большой скорости выскочил из редколесья и по инерции съехал с каменистой площадки на обширную песчаную поляну. Васе понадобилось какое-то время, чтобы сообразить, где они оказались. Он резко нажал на тормоз, но было поздно – они остановились метрах в двадцати от кромки песчаного озера и начали быстро погружаться в песок.

– А чтоб тебя! – откашливаясь дымом, словно простуженный дракон, закричал Эдуард Вачаганович.

– Зыбучие пески! – крикнул штурман и снова нажал на акселератор. Двигатель взревел, колеса яростно закрутились, но это лишь ускорило погружение.

– Всем наверх! – не переставая кашлять, скомандовал капитан и, поднявшись, быстро распахнул люк.

Возле выхода на какое-то время образовалась потасовка. Более молодые Вася и Николай пытались вытолкнуть первым капитана, но старый космический волк не желал покидать машину первым, помня об основном правиле всех командиров кораблей: он покидает судно последним. В конце концов Эдуарду Вачагановичу надоело бороться со своими подчиненными, и он хрипло заорал:

– Молчать! Кто здесь старший?! Марш наверх! – И только после этого штурман с механиком наконец выскочили из вездехода.

Командира вытаскивали за руки. Продолжая кашлять дымом и чертыхаться, тот выбрался из машины в самый последний момент. Держа его за руки, Вася с Николаем ползком потащили капитана по песку к спасительному каменному берегу. Со стороны, в своем блестящем, серебристом комбинезоне, он был похож на большую рыбу. Эдуард Вачаганович широко открывал и закрывал рот, иногда хрипло восклицая:

– Пески! Зыбучие пески, Альдебаран[7]7
  Альдебаран – звезда в созвездии Тельца.


[Закрыть] им в глотку! Я же предупреждал!

На камни вся троица выбралась тяжело дыша. К тому времени вездеход уже скрылся под толщей песка, и ужасное озеро, в несколько секунд поглотившее многотонную машину, снова обрело безмятежный вид гигантской песочницы.

– Вот это да! – потрясенно покачал головой Вася. – Так быстро сожрать такую махину! Вот это хищник!

– Я тебе говорил – не гони? – сурово спросил капитан и, не дожидаясь ответа, рявкнул: – Десять нарядов вне очереди! Будешь драить камбуз с сортиром до самой Угеры.

– Ладно, – и так убитый горем, ответил штурман.

– Я тебе говорил, что «зы» – это зыбучие пески? – не унимался командир.

– Говорили, – пробурчал провинившийся.

– Еще десять нарядов за невнимательность.

Вася с тоской посмотрел на Эдуарда Вачагановича, но промолчал.

– А я тебе говорил, что у меня дым застревает в легких от твоих прыжков? – еще больше распалился начальник. – Значит, еще десять нарядов за покушение на здоровье командира.

Штурман удивленно посмотрел на космического волка и лишь пожал плечами.

– Оставить нас без еды, без воды, без колес в джунглях! – откашливаясь, бушевал капитан. – Без оружия!

– Вот, я взял, – Николай показал винтовку, которую чудом успел прихватить из тонущей машины. – И комплект ампул, пятьдесят штук.

– Разве это оружие! – махнул рукой Эдуард Вачаганович, но затем посмотрел на механика и одобрительно проворчал: – Хоть один нормальный человек нашелся – ружье забрал.

– А вы-то? – тихо сказал Вася.

– Что я? – не понял капитан.

– Себя-то вы нормальным разве не считаете? – спросил штурман.

– Еще десять нарядов, – последовал ответ.

– Вы тогда сразу пожизненно назначьте меня сортирным работником, – вконец расстроился Вася.

– Все, хватит болтать, – вставая, сказал командир корабля. – Дальше идем пешком. Надеюсь, больше половины пути мы уже проехали, и возвращаться обратно считаю форменным малодушием. В дороге питаться будем дичью.

– Как бы нам самим ею не стать, – глядя на густые заросли, тихо проговорил Вася, а Николай поправил на плече ружье и деловито сказал:

– Ученые со станции тоже шли пешком. А у них, насколько я понял, из оружия были только молоток и пила.

– Дошли они или нет, нам неизвестно, – вздохнул штурман. – Мы знаем только, что они из лагеря отправились на юг, а где эти люди сейчас… Может, их давно съели.

– Еще пять нарядов, – всматриваясь в лес, сказал Эдуард Вачаганович.

– За что? – почти выкрикнул Вася.

– За пессимизм, а значит, и за попытку деморализовать членов спасательной экспедиции, – ответил капитан и, ни на кого не глядя, зашагал вперед.

По каменной кромке песчаного озера идти было легко, но вскоре она кончилась, и пришлось войти в лес. Они шли медленно, постоянно озираясь, чтобы не проглядеть крупного хищника и не попасть к нему в лапы.

– Какой был вездеход, – пройдя с километр, с горечью проговорил Эдуард Вачаганович. – Сказка, а не машина.

– Да, – вздохнул Вася. – Там остался мой шлем. На заказ делал. Когда я еще такой получу?

– А у меня кинокамера, – с сожалением проговорил Николай.

– Нашли о чем жалеть! – в сердцах воскликнул капитан. – Я там свою трубку обронил, и то молчу, – он похлопал себя по карманам комбинезона и добавил: – И табак тоже.

Внезапно Эдуард Вачаганович поднял руку, призывая спутников последовать его примеру.

– Пусть мне оттяпают ухо, если это не тропинка, – тихо проговорил он. – Кажется, мы подошли к границе обитаемых джунглей, Бетельгейзе[8]8
  Бетельгейзе – звезда в созвездии Ориона.


[Закрыть] им в глотку.

– Может, это звериная тропа? – всматриваясь в едва заметную дорожку, предположил Николай.

– Эх вы, следопыты, – проговорил командир. – У мягколапых хищников не бывает звериной тропы, а травоядные оставляют столько следов, что с человеческой тропкой никак не спутаешь. Я старый охотник и толк в этом деле знаю.

– А нас случайно не слопают в конце этой тропинки? – спросил Вася. – Был такой ученый-этнограф[9]9
  Этнография – наука, изучающая народы мира, их культуру и особенности быта.


[Закрыть] – Вадим Каплун[10]10
  Каплун Вадим Всеволодович – известный ученый и путешественник, открывший и описавший острова Святого Витта.


[Закрыть], его именем назвали планету в созвездии Волосы Вероники. Так вот я читал в его книжке, что дикари любят полакомиться человечинкой.

– Значит, плохо читал, – отмахиваясь от мошек, бросил через плечо Эдуард Вачаганович. – Одно дело наши дикари, другое – ихние. Да здешний дикарь только увидит тебя, у него от страха зубы повыпадают.

– А если не повыпадают? – не отставал штурман.

– Ну ты-то уж точно от этого только выиграешь, – сказал механик. – Не придется два месяца чистить сортир.

– Разговорчики! – прикрикнул капитан. – Кстати, о еде: по-моему, не мешало бы подкрепиться. Николай, ты обеспечиваешь дичь, Василий – идешь за водой, а я пока разожгу костер.

Воду штурман так и не нашел. Уходить без оружия далеко в джунгли он не решился, зато обнаружил несколько деревьев с большими синими плодами. Вася набрал, сколько смог унести, вернулся к своим и вывалил находку на землю.

Костер уже пылал вовсю. Николай ощипывал большую лесную птицу размером с гуся, а Эдуард Вачаганович готовил из толстой ветки вертел.

– Что это за баклажаны? – спросил капитан, обстругивая ветку перочинным ножом.

– Фрукты, – ответил Вася.

– Сам вижу, что не пряники, – сказал Эдуард Вачаганович. – Кто тебе сказал, что их можно есть?

– А они птицами поклеваны, верная примета, – ответил штурман. – Я у Вадима Каплуна читал…

– Плохо читал, – перебил его командир корабля. – Каплун описывал земных птиц и земные фрукты, а мы с тобой находимся в сотне световых лет[11]11
  Световой год – расстояние, которое проходит свет за один земной год со скоростью 300 000 км в с.


[Закрыть] от Земли.

– Так значит, и дичь есть нельзя, – резонно заметил Вася.

– Да, – крякнул капитан. – Я об этом как-то не подумал. Ладно, фрукты принимаем. А вода где?

– Колодца не нашел, – пожал плечами штурман. – Водопровода здесь тоже не предвидится, а искать родник… – В это время невдалеке от костра послышался грозный рык какого-то крупного зверя, и Вася тут же воспользовался этим:

– А искать родник в этом зверинце равносильно самоубийству.

Очевидно, привлеченный шумом и запахом, из-за деревьев вышел мощный зверь величиной с крупного медведя. Он выглядел очень ловким и свирепым, и спасатели не сговариваясь собрались по другую сторону костра. Эдуард Вачаганович взял толстую горящую ветку, а Николай зарядил винтовку усыпляющими ампулами и положил палец на курок.

– Как вы думаете, он голодный? – спросил штурман, не очень надеясь на ружье.

– Нет, он пришел к нам просто поболтать, – ответил командир корабля и замахнулся на хищника факелом. – Иди отсюда, зверюга! Здесь тебе ничего не обломится. Мы сами голодные как звери.

Но хищник уходить не торопился. Чувствуя свою силу, он медленно подошел ближе к костру и остановился, нервно колотя хвостом по земле. Глаза горели голодным огнем, страшная пасть была открыта, и оттуда свешивался длинный синеватый язык.

– И-ди, и-ди, – немного заикаясь, крикнул ему Вася. – Что т-тебе, с-сожрать, что ли, больше некого? Т-топай по тропинке, т-там дикарей видимо-невидимо.

– Еще пять нарядов, – не глядя на штурмана, тихо проговорил Эдуард Вачаганович.

– За что?

– За то, что провоцируешь зверя на людоедство. Дикари – тоже люди, – ответил капитан.

– Да я же пошутил! – от возмущения штурман даже перестал заикаться.

– А я не шучу, – ответил командир.

– Ну вот, – обратился Вася к зверю. – Из-за тебя еще пять суток схлопотал. Шел бы ты отсюда, а то капитан и тебя заставит чистить сортир.

Но хищник явно рассчитывал на плотный обед. Он медленно пошел влево вокруг костра, и спасатели тоже подвинулись на два шага влево. Тогда зверь попробовал обойти костер справа, но команда так же ушла вправо. Костер между тем постепенно затухал, что делало положение землян более чем опасным.

– Василий, – тихо, чтобы не разозлить зверя, сказал Эдуард Вачаганович. – Подбрось дровишек, а то этот паразит сейчас обнаглеет и прыгнет. Одного из нас точно успеет задрать. И этой жертвой вполне можешь оказаться ты.

– Ну д-да, – проговорил штурман. – С-сортиры чистить мне, жрать т-тоже будут м-меня. Все м-мне да м-мне. – Не спуская с хищника глаз, Вася осторожно отошел на шаг назад, нагнулся и взял большую охапку хвороста. Затем бросил ее в костер, и на некоторое время пламя совсем исчезло.

– Ты что, спятил?! – зло прошипел капитан. – Ты же потушил огонь!

Сухой хворост почти не давал дыма, заграждение из огня исчезло, погас факел, и зверь, издав громкий рык, пошел прямо на людей.

– Стреляй, Коля! – крикнул Эдуард Вачаганович. Он принялся так размахивать дымящей веткой, что та вновь вспыхнула, а хищник в нерешительности остановился.

В этот момент раздались подряд три выстрела. От первого зверь вздрогнул и угрожающе зарычал, от второго – присел на задние лапы, а после третьего – жалобно взвыл, закачался и медленно повалился на бок.

– С этого и н-надо было н-начинать, – вытирая лоб, проговорил Вася. – Если эти пилюли так быстро действуют, чего же мы боимся?

– Не мы боимся, а ты, – поправил его капитан. – Проспит он недолго. Надо уходить. Фрукты съедим по дороге. Дичь придется пожарить на следующем привале.