Текст книги "Никто не забыт"

Никто не забыт
Андрей Сдобин

Война заканчивается тогда, когда похоронен её последний солдат.

А. В. Суворов.

© Андрей Сдобин, 2019

ISBN 978-5-4485-8100-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Несмотря на пронизывающий ветер и дождь, непрекращающийся с вечера, с самого утра настроение у Виктора Ильича Савина было праздничным. Да и не могло оно быть другим в день семидесятилетия нашей победы: такие юбилеи случаются не каждый же день…

Весна в этом году не задалась, потому Ильич, превозмогая боль в ноге – последствие фронтового ранения, кое-как дотащился до печки и, отодвинув заслонку, подбросил пару полешек в пасть огнедыщащего чудища. Пламя охотно накинулось на сухое дерево, осветив небольшую комнатку деревянного домишки. Ветеран закрыл заслонку и, с усилием проделав обратный путь от печи до кресла, включил телевизор. В рекламном ролике Газпрома народное достояние бойко текло по надземным и подводным трубам из страны-победительницы в страну-капитулянтку. Усатые дядьки в оранжевых касках и фирменных спецовках ловко крутили хитроумные вентили и открывали путь потокам газа, потом другие дядьки, еще более хитроумные, чем вентили, показанные пару кадров назад, жали друг другу руки и открывали путь другим потокам, уже вовсе не газовым.

– Как же быть с дровами-то? – подумал пенсионер. Зима в этом году была долгой и морозной, домик приходилось топить по-настоящему, дважды в день, да и незадавшаяся весна прекратить отопительный сезон не позволяла: по ночам до сих пор стояли морозы, а потому дров у Ильича почти не осталось.

В это время миллионы жителей средней полосы России радовались за Газпром, у которого мечты сбылись. Мечты же большинства из жителей заключались в том, чтобы договориться с директором местного лесхоза, дабы тот отпустил по сходной цене оставшиеся после обработки еще одного народного достояния комли, верхушки, ветки и прочее плохо монетизируемое зеленое золото. Этим неликвидом, который сначала нужно было распилить, а потом расколоть, и отапливали свои деревянные коттеджи, расположенные на шести сотках, жители сел страны-победительницы всю зиму, длящуюся в России полгода.

***

К юбилею Ильич получил от Администрации Тверской области царский подарок: пачку гречки и банку тушенки, обернутые георгиевской ленточкой. К подарку прилагались пятьсот рублей прибавки к пенсии и поздравительная открытка, подписанная самим губернатором Тверской области. Подарок губернатор намеревался вручить фронтовику лично: по осени намечались губернаторские выборы, а, как известно, для политика любой пиар, кроме некролога, идет на пользу, а пиар на беспроигрышную тему выигранной войны идет на пользу вдвойне. Выбор Савина героем дня был обусловлен тем, что деревня, в которой он проживал, находилась всего в пятидесяти километрах от Твери. Время неумолимо: мало кто из участников войны дожил до семидесятой годовщины ее окончания, а деревня Савина была ближайшей к Твери, в которой еще остались фронтовики. Конечно же, ветераны проживали и в самом областном центре, но губернатору кто-то из нанятых политехнологов подсказал, что награждение селянина добавит ему популярности. Сам Савин губернаторскому выбору удивился, поскольку во время войны никаких особых подвигов он не совершал, да и трудно было их совершить, служа техником в авиационном полку. С той поры Виктор Савин и полюбил наблюдать за военной авиацией. Ему нравилось это делать до сих пор: в эти моменты он словно сбрасывал с плеч про

...

конец ознакомительного фрагмента