Текст книги "Шёпот шахт"

* * *

Некоторое время шли молча. Даже Артион не стремился отпустить какую-либо шуточку – видимо, был раздосадован, хотя и не подавал виду.

– И что ты о них думаешь? – спросил Тейто.

– Не знаю. Как-то резко ушли.

– Вот и я также подумал… Слушай, а остальные тебе странными не показались?

– Ага. Надо было их потрогать, вдруг они холодные или неосязаемые были…

– Ты же сейчас шутишь, да?

– Ахах, конечно!

– Иди ты… Я серьёзно спрашиваю.

– Ну ты прав, есть немного. Они же из посёлка, то есть, по факту, из деревни.

– Думаешь, поэтому? А ты сам бывал в деревне хоть раз?

– Не-а.

– Вот и я не бывал. Откуда нам быть уверенными, что все деревенские себя так ведут?

Артион меланхолично пожал плечами.

– Бритва Оккама, – ответил он.

Глава 7. Друза

На следующее утро Тейто проснулся поздно: в палатке уже было довольно жарко. Он лежал один – Артион уже встал и куда-то исчез. Тейто смахнул пот со лба, сладко и неторопливо потянулся – раз, другой, третий – и лишь затем выбрался из спального мешка.

Вчерашние день и ночь, при всех тамошних впечатлениях, казались лишь отдалённым воспоминанием, фактом из старой книги в библиотеке. Вроде вчера – а вроде и сотню лет назад. Впереди новый день и новые впечатления.

Тейто неторопливо оделся и вылез из палатки.

Брата он нашёл на противоположной стороне лагеря – тот делал что-то непонятное с набором камней и ещё чем-то. По всей видимости, помогал с образцами. Рядом на газете лежал надкусанный бутерброд, который Артион отбросил на половине.

– Ты вовремя, но ты соня. Я помогаю сортировать образцы. Тащи сюда камень, который подарил Уилбер.

Точно! Тейто совсем забыл о ночном подарке. Пришлось возвращаться в палатку и шарить в рюкзаке. Тейто не помнил, в какой из многочисленных отсеков он его тогда положил. Наконец, нашёл и вернулся к брату. Протянул кусочек минерала.

Артион подбросил камешек на ладони. Красивый! На солнце тот искрился синевой несравненно ярче, чем ночью.

– Интересно, что за минерал? – заинтересовался Тейто. – Дай-ка сюда.

Он забрал камешек обратно и пошёл к отцу, вносящему записи в полевой журнал. Протянул камешек.

– Пап, что это?

Отец взял камешек и осмотрел с разных сторон. Пригляделся в отражённом свете. Нахмурился. Достал ящичек на десять ячеек с минералами, по камешку в каждой. Тейто знал, что этот набор называется «шкала Мооса» и служит для определения твёрдости геологических образцов в полевых условиях: если неизвестный минерал ещё может поцарапать пятый эталон, но уже не может шестой, то его твёрдость обозначают как «5—6 по шкале Мооса».

Чарльз провёл синей гранью камешка по четвёртому эталону, затем повторил то же самое с пятым, шестым и остальными, пока не дошёл до десятого, самого твёрдого – алмаза. Затем внимательно посмотрел на сына.

– Где вы это нашли?

– Это что-то ценное? Что это?

Рядом незамедлительно материализовался Артион.

– Это сапфир. И, что ещё более интересно, это сапфировая друза, хотя друзы для корундов нехарактерны.

– Сапфир?! – ошарашенно переспросил Тейто.

– Именно так.

– А что такое друза? И корунды?

– Корунды – это, проще говоря, рубины и сапфиры, кристаллы оксида алюминия. А друза – естественное в природе сращивание кристаллов, выросших из единого основания.

– Понятно, – пробормотал Тейто.

– Так, где вы это нашли?

– Нам местные ребята подарили, сказали, что из шахт. Тут недалеко есть заброшенный рудник.

– Местные? Странно, я думал, тут никто не живёт. Наверное, из деревни. Что за рудник? Сейчас посмотрим.

Отец достал коммуникатор и начал что-то быстро печатать, а затем читать с экрана: «Рудник «Сильвер Дрим… в основе – карстовые пещеры… основа выработки – аргентит, серебро… вспомогательно – флюорит… дальнейшая выработка бесперспективна… разработки прекращены в 1344 году, консервация проведена не была… посёлок «Сильвер Дрим», семьдесят – восемьдесят жителей…»

Отец перестал читать и вновь посмотрел на сына.

– Те мальчики так и сказали, что нашли это в шахтах?

– Вроде бы… Уилбер сказал, что это со здешнего рудника.

– Уилбер? Кто это?

– Один из мальчиков, вроде как вожак. Не самый старший, но остальные его слушаются.

– Что ж, понятно. Видишь ли, это карстовая пещера. Там не могут образовываться корунды, в том числе и сапфиры.

– Карстовая?

– Это от слова «карст», выщелачивание горных пород. Подверженные карсту породы образовывались на дне доисторического моря из остатков погибших моллюсков. Карстующиеся породы легко вымываются грунтовыми водами и образуют полости. Так появляются карстовые пещеры. А корунды образуются при огромном давлении и температуре, причём гораздо глубже, в остывающей магме. В общем, в совершенно других условиях. Это как вырастить ананас в заполярье. А ещё друзы, как я сказал, для корундов нехарактерны. Ваша друза никак не может быть с того рудника. Это противоречит всей известной нам науке.

– Вот как?

Тейто на минуту задумался.

– Пап, а откуда у тебя информация о руднике?

– Это геологический справочник, он содержит данные обо всех действующих и бывших геологических объектах. Профессиональная база данных.

– А можешь показать?

– Да, конечно.

Отец протянул сыну коммуникатор. Тейто стал читать:

Объект #823, Сильвер Дрим

П. 1. Тип объекта: рудник мелкого и среднего залегания искусственно-естественного шахтового типа.

Координаты [… с.ш.;…ю. д.], графство Итан. Ближайший населённый пункт: посёлок Сильвер Дрим (см. пункт 2).

Основа выработки: аргентит ₊ гидротермальное самородное серебро.

Вспомогательная выработка: кварц, флюорит (не разрабатывались).

Даты функционирования: 1276 – 1344 гг.

Рудник истощён. Консервация объекта: не проведена. Дальнейшая выработка полезных ископаемых признана бесперспективной. В настоящий момент объект заброшен.

П. 2 Дополнительная информация:

Посёлок Сильвер Дрим.

Население: обслуживающий персонал рудника Сильвер Дрим.

Пиковое население: оценочно 70 – 80 жителей.

Заброшен в связи с прекращением функционирования рудника.

– Хмм… – задумчиво пробормотал Тейто и протянул коммуникатор брату. – Смотри-ка. Никаких данных о том, почему покинули посёлок.

– Пф, это же сухая энциклопеееедия… – протянул тот. – Ну, или инфа неточная.

– Возможно, ты прав…

– Я всегда прав!

– Да иди ты… И всё-таки я бы копнул поглубже.

Тейто уселся на траву и погрузился в отцовский коммуникатор, периодически переписывая из него что-то в свой любимый блокнот с яркой обложкой – утешительный приз с городского конкурса. Артион, понаблюдав немного за братом, пожал плечами и отправился обратно к палатке.

Тем временем отец Тейто продолжал разглядывать друзу. Затем он махнул рукой одному из помощников.

– Роберт, посмотри-ка! – и протянул ему образец.

Молодой геолог покрутил кусок сапфира в руках.

– Интересно, очень интересно, – задумчиво произнёс он. – У основания скол, она явно откололась от более крупного куска. Похоже, где-то здесь есть месторождение корундов: сапфиры, может и рубины. Интрузия с жилой. Это твои раскопали?

Он посмотрел на Тейто.

– Эй, вы где это нашли?

– Нам ребята знакомые подарили, сказали, что из рудника, – ответил Тейто.

– Подарили кусок сапфира? Ничего себе. Хотя они могли и не понимать, что это за камень или перепутали с лазуритом или синим флюоритом, который встречается в карстах. Интересно, интересно…

– Знаешь, что, – прервал поток мыслей начальник экспедиции, – что у вас на завтра по загрузке?

– Берём образцы в западном районе, сектор 8В. Это не меньше чем на полдня. Потом документируем.

– Понятно. После того, как закончите с ними, отправляйтесь с Марком на тот рудник. Возможно, информация об отсутствии магматизма в районе недостоверна. Осмотрите там всё хорошенько. Если деревенские дети нашли камень, то корундовая жила наверняка имеет выход в одну из штолен, а значит, высоки шансы найти её без особой разведки. Только будьте осторожны – рудник всё-таки старый.

– Слушаюсь, шеф! – Роберт шуточно отдал честь и удалился в сторону их с Марком палатки.

– Если они действительно найдут корунды, то это будет джек-пот всей экспедиции, – задумчиво почесал голову Чарльз. – Но тогда почему закрыли рудник? Да и информации о драгоценных камнях на этом руднике в базе нет. И корунды в карстовых пещерах. Непонятно… Ну да ладно, послезавтра видно будет.

И, выдохнув, он продолжил заполнять журнал.

* * *

Неясность с рудником зацепила Тейто. Он лежал на траве, закинув ногу на ногу, смотрел на плывущие по небу облака и рассуждал, споря сам с собой.

С одной стороны, со стороны сухих фактов, всё предельно ясно: был рудник с посёлком при нём; рудник истощился, шахтёры покинули посёлок. Всё. Это информация из геологической базы; других данных Тейто не нашёл, хотя с разрешения отца подключился к доступной тому по работе информационной сети и провозился с разнообразными запросами не менее получаса. Тщетно – даже поиск по исторической публицистике для территориальных делений до и после Катастрофы ни к чему не привёл. Впрочем, это было ожидаемо для такого незначительного объекта.

С другой стороны, пред глазами мальчика стояла та ночь и Уилбер со словами «Они бежали». Все факты, как на них не посмотри, приводили к выводу, что Уилбер их разыграл. Однако Тейто почему-то не верил в то, во что сам старался себя убедить. Он помнил взгляд Уилбера, помнил голос, которым тот рассказывал о событиях в посёлке, и, вопреки всем таким логичным фактам, верил.

– Чёрт! – Тейто дёрнулся. «В недрах холмов ещё множество минералов», – вспомнил он слова Уилбера.

Нет, не все факты сходятся. Есть ещё один – камешек, сапфировая друза, подарок Уилбера.

Рудник серебряный, там нашли сапфиры и потому забросили? Чушь какая-то. И почему «ещё множество минералов»? Если ещё, значит, и раньше добывали минералы, то есть драгоценные камни?

Да и сам сапфир – не камень подорожный, а драгоценность. И Уилбер просто так подарил её случайным знакомым только потому, что те интересовались рудником? Как-то слишком щедро.

Ничего не сходится…

Тейто побрёл в сторону палатки. Он хотел посоветоваться с братом.

В самой палатке Артиона не было – он закончил с образцами и валялся в её тени.

– Арти, а ты хоть сегодня солнцезащитным кремом мазался?

– Неа… – ответил Артион, не открывая глаз. – Тень же.

– Ты и в тени сгоришь!

– Может… Но зато так классно, – Артион не менял тональности голоса.

– Ага, рак кожи мне всего дороже.

– Зануда… Кстати, сам не мажешься.

– Я смуглый!

– Ты скуууучный.

– Ну тебя! – буркнул Тейто и присел рядом на траву. – Слушай, посоветоваться надо.

– Мм? – Артион приподнял голову. В них стал искриться интерес.

– Давай я сначала позадаю вопросы и сам же на них отвечу, а ты меня поправишь, если я запутаюсь, хорошо?

– Давай.

– Судя по базе отца, рудник был серебряным, значит, в нём добывали серебро. Так?

– Ага.

– Рудник закрыли, когда исчерпались запасы руды, что-то такое там было, да?

– Ага, и?

– Это значит, что ничего ценного на момент закрытия рудника в шахтах не было и быть не могло, верно?

– Верно… Ты к чему клонишь?

– Да, и я хочу, чтобы ты сказал, мерещится ли мне от жары или нет. Вспомни слова Уилбера. Помнишь, что он сказал про рудник? В самом начале?

– Что-то про то, что с рудника люди бежали?

– Нет, раньше, до того. Про минералы.

– А, что там минералы в шахтах остались?

– Именно! Он ещё произнёс это так витиевато, вроде «в недрах холмов ещё много минералов» или как-то так.

– Он постоянно сложно говорил, я даже затупил пару раз, пока соображал.

– А теперь вопрос: как его слова бьются с информацией о пустом и только серебряном руднике?

Артион на мгновение задумался.

– Придумывал он поди. Встретил городских, да и начал сочинять.

– Может быть. Дальше – больше. По информации из базы отца, посёлок покинули из-за того, что серебро кончилось. А Уилбер что сказал? Что они бежали. Так?

– Так.

– Хорошо, а теперь главный вопрос. Друза!

– А что с ней?

– Арти, это сапфиры! Дорогая штука! А что этот Уилбер говорил, когда подарил её нам?

Артион резко сел. Его расслабленность как испарилась.

– Что она с рудников, – ответил он.

– Бинго! И теперь я снова спрашиваю: как друза бьётся с информацией о истощённом руднике?

Артион задумался уже не на мгновение. Рассеяно начал пощипывать волоски на голенях – была у него такая привычка.

– Слушай, может они всё-таки разыгрывают? Нашли эту друзу да всучили нам…

– Всучили россыпь сапфиров? Дороговатый розыгрыш, не находишь?

– Дороговатый, – тут Артион щёлкнул пальцами. – А может, они не знали? Мы бы сами не узнали, если бы не твой папа.

Тут задумался уже Тейто.

– Хорошо. Допустим, он не знал истинной ценности. Он вроде говорил, что из семьи шахтёров, и о добыче минералов на руднике упоминал. Может и правда, думал, что ценное, но не очень.

– Ага, – Артион снова расслабился. – Вот видишь, всё норм сходится. Не грузись. Пошли ещё на море.

Тейто задумчиво посмотрел в сторону.

– Нет, Арти, это не «норм сходится». Это сходится с большой-большой натяжкой. И я хочу покопать эту тему поглубже.

– Та далось тебе это на каникулах. Пошли на реку плавать!

Тейто вздохнул. Всё-таки они с братом по-разному смотрели на мир и на его загадки.

– Пошли… Кстати, ты уж обгорел.

– Пофиг.

* * *

Всё-таки каникулы – беззаботное время. Когда они дошли до реки, мысли о загадке рудника практически выветрились из головы Тейто. Окончательно их выветрить помог брат – Тейто уже направился к воде, когда Артион вдруг с боевым кличем накинулся сзади и повалил на песок. Следующую минуту они весело катались по песку, борясь друг с другом. Артион был сильнее, но то ли поддался, то ли ещё что, но в итоге Тейто забрался сверху и прижал руки брата к песку. Артион ещё подёргался, но вскоре перестал.

– Сдаюсь! – отрывисто дыша, выдохнул он.

– Наказание за вероломное нападение! – задорно отозвался Тейто и, отпустив брату руки, резко перенёс все десять пальцев тому на рёбра. Артион, сбросив его, ракетой взлетел на ноги – он страшно боялся щекотки. Довольно ухмыляющийся Тейто это прекрасно знал.

– Я говорил, что иногда тебя ненавижу?

– Сам виноват! – хихикнул Тейто.

Все в песке, братья бултыхнулись в воду. Наплававшись вдоволь, они выбрались из воды обсохнуть и перекусить. Артион достал из рюкзака бутерброды, варёные яйца и термос с чаем. Расправившись со своим бутербродом, Тейто очистил яйцо и спросил:

– Ты взял соль?

Почти сразу ему прилетела продолговатая капсула.

– Надо отсыпать на что-нибудь, чтобы мы могли макать, – заметил Тейто.

Артион порылся в рюкзаке и достал какую-то тетрадь. Он уже собирался вырвать листок и использовать его как подложку для соли, но Тейто его остановил.

– Погоди! Это же та тетрадь, которую мы нашли в посёлке вместе с керосиновой лампой?

– Ага, вроде.

– Ты всё это время носил её в рюкзаке?

– Ага. Всё собирался сжечь.

– Как ты любишь?

– Дааа! Кстати, сейчас самое время. И я тебе скажу, у меня новый мега способ.

Он вытащил из рюкзака огромную стеклянную лупу.

– С таким солнцем самое то! – продолжил он и, вырвав лист бумаги, сфокусировал на нём солнечный свет. Бумага сразу же затлела.

– Смотри, как красиво… – прошептал Артион, наблюдая, как разгорается огонь.

Тейто лениво повернул голову и вдруг бросился к листку и присыпал его песком.

– Эй, ты чего?

– Смотри!

Тейто достал из песка потухший, но ещё тёплый лист. На прогретой огнём бумаге медленно проступали тёмные буквы.

Глава 8. Загадки множатся

Тейто присел на песок, взял обгорелый лист и стал пристально его разглядывать.

– Что это? – удивлённо спросил Артион.

– Тайнопись, – ответил Тейто. Невидимая, проявляется при нагреве. Классика прошлого. Так, например, можно молоком писать.

– Вау… А что там написано? – Артион наклонился ближе. Его длинные волосы кольнули плечо Тейто. Тот рефлекторно отмахнулся.

– Пытаюсь разобрать, не мешай.

К счастью, огонь лишь слегка тронул бумагу, не повредив основную часть листа. Сфокусированный солнечный свет прожёг в центре очерченную чёрным дыру, которую окружала волнистая жёлтая кайма. Именно на ней проступали светло-коричневые неровные буквы.

– Некоторые слова вроде знакомые, язык похож на наш. Вот, например: «ниче…» – наверняка «ничей» или «ничего». Интересно… А это слово, кажется, в старой орфографии.

– Так прочитай, кто из нас лингвист? – Артион от нетерпения аж извертелся вокруг брата, но тот, не глядя, махнул рукой в его сторону. Не попал.

– Я только будущий лингвист, а не состоявшийся криминалист-переводчик. И то я ещё окончательно не решил. Давай лучше думать, как остальной текст проявить.

– Развести костёр?

– Нет, только бумагу сожжём. Погоди, у меня идея, – Тейто начал быстро натягивать одежду. – Возвращаемся в лагерь.

* * *

В лагере Тейто действовал по плану, быстро и чётко. Мальчик развёл костёр и поставил кипятиться чайник. Пока вода грелась, Тейто достал откуда-то широкое сито с крупной сеткой для просеивания горных пород и аккуратно поместил на него обгоревший лист, прижав края камешками. Получилось что-то вроде решётки для барбекю, где вместо мяса лежал бумажный лист.

Чайник закипел. Тейто снял крышку и поместил сито в поток пара. Получилась импровизированная паровая баня.

Результат не заставил себя ждать – вскоре остальная тайнопись проявилась, и лист бумаги покрылся неровными строчками светло-коричневых слов. Эксперимент удался!

Артион заворожено наблюдал за быстрыми и точными действиями брата. В их паре он считал себя «технарём» и «инженером» и был весьма впечатлён, как быстро Тейто справился с задачей.

– Ну, что там? – не выдержав, спросил он.

– Погоди, листок ещё мокрый, плохо читается. Слушай, сними чайник.

Когда Артион стащил чайник с огня, Тейто попробовал держать мокрый лист над костром – достаточно высоко, чтобы огонь не мог поджечь бумагу, но и достаточно низко, чтобы жар от костра мог просушить листок.

И тут расчёт оказался верен – вскоре листок стал сухим, а камешки на краях не дали ему свернуться в трубочку.

Тейто осторожно поднял ещё тёплый листок и осмотрел с обеих сторон.

– Идеально! – констатировал он, весьма довольный собой, – Арти, а разведи-ка второй костёр и тащи ещё сито.

Дважды просить не пришлось. Через минуту рядом с первым костром разгорался второй, и братья организовали настоящий конвейер. Тейто разброшюровал тетрадь и последовательно клал каждый листок на сито, проявляя скрытый текст в облаке пара. Затем он менялся ситами с братом, который к тому моменту успевал высушить предыдущий листок над вторым костром.

Пару раз к ним подходил отец Тейто. В первый раз он интересовался, чем таким важным занимаются ребята, что потребовалось аж два костра и два геологических сита; пришлось вкратце объяснять. Второй раз спросил, как идут дела у чертей из преисподней. Сравнение было уместное: работать с паром на жаре было тяжко. Мальчики, хоть и разделись до трусов, всё равно с головы до ног вымокли от пота, к которому липла зола, щедро разносимая ветром. Однако результат того стоил – через полчаса бумага с тайнописью кончились: уже на нескольких листках после пара не проявлялось ничего. Тейто для проверки взял ещё ряд листков из случайных мест тетради – бестолку. Больше невидимого текста в тетради не было.

– Уфф… – удовлетворённо выдохнул Тейто, собирая листки с текстом в пачку. – Осталось всё это прочитать.

– А ты сможешь? – засомневался Артион. Его нетерпение заставляло вглядываться в каждый листок, который он сушил над костром, но мальчик не понял практически ничего. Текст с листков походил на их родной язык, встречались даже похожие слова, но всё же незнакомых слов было больше.

– Думаю, что смогу, – ответил Тейто, – похоже, это один из старых диалектов. До Катастрофы на таких иногда даже говорили. Старики, конечно, но, говорили. Я переведу, но нужно время. Займусь чуть позже, а пока пошли купаться. Я будто неделю не мылся! Только на этот раз не вздумай на меня нападать.

– Ахах, не, не буду. Можешь на меня напасть!

– Больно надо! Пошли.

* * *

Солнце клонилось к закату. Искупавшись второй раз за день, братья вернулись в лагерь, где Тейто засел за перевод. Артион вызвался помогать, но вскоре оказалось, что делать ему решительно нечего: диалекта он не знал, а словарём пользовался заметно медленнее Тейто. В итоге Артион забросил безнадёжное занятие, оставив брата одного, а сам отправился бродить по холмам вокруг лагеря.

«Интересно, что там написано?» – размышлял он. Артион не любил строить теорий и планов, предпочитая всегда действовать по обстоятельствам, но даже его занимала эта загадка. Кому-то же пришло в голову исписать листки тайными чернилами. Значит, был повод, и Артион хотел этот повод узнать. Его природное любопытство не давало покоя.

С такими мыслями он слонялся вокруг лагеря, пока вдруг не сообразил: Уилбер! Это наверняка его тетрадь, она ведь лежала в одной сумке с керосиновой лампой.

На мгновение Артион почувствовал себя неловко, будто, активно пихаясь локтями, пролез туда, куда его не пускали – в чужую жизнь. Однако почти сразу любопытство взяло верх. В разговоре с братом об Уилбере и его друзьях Артион хоть и отмахнулся бритвой Оккама, но всё же подумал, что его брат в чём-то прав. Уилбер и компания действительно казались несколько… странными. Не от мира сего. Потому возможность узнать о них побольше, пусть и не самым честным способом, заинтриговала Артиона.

Он вспомнил, что Уилбер приглашал его с братом приходить и этим вечером.

«Отлично! Пусть Тейто переводит, а я попробую что-нибудь сам узнать и про тетрадь, и про друзу!» – решил Артион и зашагал прочь от лагеря, в сгущающуюся вечернюю тьму.