Текст книги "Слепой. Человек в черном"

Глава 6

Оказалось, что к Иссык-Кулю их повезут только утром. Когда Глеб дозвонился до человека, который отвечал за их доставку на место, тот попросил прощения и сказал, что еще не закуплены какие-то продукты и ночевать им придется в аэропорту.

Подростки, очевидно под впечатлением того, что произошло в самолете, восприняли это на удивление спокойно. Пережитый в самолете шок, когда Глебу удалось нейтрализовать горе-террориста, казалось, встряхнул юных туристов, и они хотя бы временно стали вести себя гораздо серьезнее. Вадик с Черным даже помогли Каролине и Полине нести вещи. Лизе так и не удалось уговорить Глеба зайти в медпункт, чтобы проверить рану.

– Это же всего лишь укус! Царапина, – сказал он, пожав плечами. – Если бы я из-за каждой царапины по врачам ходил, мне бы жить некогда было.

Подростки, слышавшие этот диалог, теперь с особым уважением смотрели на Глеба. Так что драматический инцидент в самолете, можно считать, даже дисциплинировал юных туристов. Они, конечно, испугались. Но паники особой не было.

Зато перезвонил Аркадий Маркович, который был крайне встревожен. До Москвы уже докатилось известие о горе-террористе, и троих подростков, которые должны были прилететь в Бишкек на частном самолете, родители просто не отпустили. Так что теперь группа обрела окончательный количественный состав. Семь пацанов и две девчонки. Плюс они с Лизой.

Местные в общем-то были правы. И даже если закупка продуктов была просто поводом задержать отъезд до утра, это было правильно. Ведь выбираться на ночь глядя в дорогу было не очень-то удобно.

Но зато теперь нужно было думать, где устроить детей на ночлег.

Лиза, несмотря на молодость, обладала недюжинной деловой хваткой. Она договорилась с кем-то в аэропорту, и им выделили отдельную комнату, где стояли диваны, кресла-кровати, журнальный столик и стол со стульями.

Обед или, скорее, даже уже ужин, как выяснилось, был уже кем-то заказан и оплачен. Надо понимать, принимающая сторона не самоустранилась от забот о детях.

Глеб, пока Лиза водила подростков в ресторан, остался сторожить вещи. Ведь дети-то были не простые. И даже мелочи у всех были дорогущие. А поскольку путешествовать вот так, группой, они никогда не путешествовали, то думать о том, как и куда лучше спрятать самое ценное, не думали. Из фирменных рюкзаков и сумок выглядывали кошельки из крокодильей кожи, навороченные мобильники, наушники. И одежда была не дешевая. Глеб не удивился бы, если бы кто-то из девушек оставил в кармашке золотую цепочку или колечко с драгоценным камешком.

Правда, закрыв на ключ двери, Глеб все-таки взял себе в автомате стакан чая. И выпил его, растягивая удовольствие, маленькими глотками.

Вернувшись, Лиза предложила прежде всего познакомиться и, усадив всех на диваны и кресла вокруг журнального столика, начала с себя:

– Меня зовут Лиза Стариченко. Я студентка. В будущем хочу стать врачом-терапевтом.

– А вы замужем? – выкрикнул Черный.

– Нет, – покраснев, покачала головой Лиза.

Глеб представился еще более коротко:

– Глеб. Хотел бы с вами подружиться.

Подросткам это понравилось. Во всяком случае, отозвались все:

– И мы тоже с вами хотели бы подружиться…

Работа с подростками для Глеба была делом давно

забытым. Но он привык к решению любой проблемы, которую подбрасывала ему жизнь, подходить основательно.

Имея и от природы отличную, а теперь еще и натренированную память, Глеб запомнил всех еще тогда, когда знакомился со списком с фотографиями. Теперь, пока дети называли свои фамилии и имена, он про себя попытался сразу дать каждому точную, как можно более запоминающуюся характеристику.

Вадим Закревский, он же Вадик и Вад, как его называл Черненко, оставался особым объектом его заботы. Стриженный налысо, в меру спортивный и достаточно умный, несмотря на жалобы на его поведение, он особых проблем представлять не должен. Во всяком случае, после инцидента в самолете он посматривает на Глеба с интересом и уважением.

Виктор Черненко, похоже, более инфантилен. Но его, как и Вадика, если что, легко будет приструнить, манипулируя, как сказали бы психологи, его страхом перед родителями. К тому же случайно подслушанный в самолете разговор о том, что в Интернет попали компрометирующие их снимки, тоже давал карт-бланш любому педагогу. Но Глеб, у которого были свои принципы в отношениях с людьми, сколько бы лет им, этим людям, ни было, знал, что, скорее всего, этими горячими фактами не воспользуется.

У Коли Лазарева, Павла Кузнецова и Жени Рурикова, или Мика, Кузи и Рурика, как они себя называли, пацанов с разноцветными дредами на голове, похоже, под черепными коробками хватало тараканов. Ясно было одно: они все были не из тех, кого принято называть ведущими. А ведомые, как известно, всегда лучше всего понимают не язык аргументов, а язык силы. Глеб давно убедился в том, что, если подростки начинают экспериментировать со своей внешностью, особенно с прической, перекрашиваться, значит, их заедают собственные комплексы, а самоутвердиться в чем-нибудь дельном у них не получается. В общем, к ним придется еще присмотреться. Хотя можно предположить, что все трое довольно трусливы. Что же касается, как им самим кажется, вызывающих разно-

цветных дредов на голове, то их лучше совсем не замечать.

Самым надежным из всей компании выглядел Костя Прохоров, сильный, накачанный парень. Он, похоже, едва ли не единственный ехал в лагерь не по желанию родителей, а чтобы проверить свой характер.

Зачем отправился сюда, за тридевять земель, Леша Кристаллинский, инфантильный юноша в очках, было пока непонятно. Но, учитывая то, что он держится вместе с Костей, за него тоже особо волноваться не приходится.

Рыженькая, зеленоглазая Полина Дрозд и голубоглазая шатенка Каролина Плоткина, которая говорила чуть картавя, надо было полагать, останутся на попечении Лизы. Глеб не представлял себе, как он их сможет воспитывать или перевоспитывать.

Всем ребятам было от четырнадцати до шестнадцати. Самый взрывоопасный возраст. А если еще добавить немалые родительские деньги, которые каждый из них получил в качестве карманных, то опасность взрыва возрастает в несколько раз. Самое главное, нужно было сразу выбрать правильный тон. Ведь, как показывает практика, главное, чего не хватает трудным подросткам, – это простого родительского внимания. Покупая своим чадам дорогие подарки, давая огромные карманные деньги, родители, по сути, попросту откупаются от своих деток. А гувернеры, воспитатели и няни никак не могут заменить родителей.

Глебу, которому в последнее время приходилось решать проблемы без преувеличения государственного и даже мирового масштаба, самому было немного странно, что он так глубоко задумывается над проблемами избалованных и именно потому неуправляемых подростков.

Но, так или иначе, ему пока что придется быть с ними и с милой девушкой Лизой, которая оставляла очень приятное впечатление.

Лиза, проведя перекличку, хотела организовать что-то подобное на вечер знакомств. Даже отыскала свечку,

которую поставила в центре на журнальный столик. Но ребята не выявили никакого энтузиазма. Они начали один за другим позевывать. И Лиза, переглянувшись с Глебом, вздохнула и предложила начать устраиваться на ночлег. Лиза, прикрыв ноги курткой, прилегла на один из диванов, Глеб, пока не раскладывая, просто присел в кресло. Хотя двери они изнутри заперли, уверенности в том, что они в безопасности, не было.

Подростки, похоже, привыкли к присутствию в их компании взрослых и совсем не смущались.

Как только потушили свет, вдруг раздался чей-то голос:

– Слышь, пацаны, я по ходу без телика не усну!

– Где ты здесь телик возьмешь!

– Давайте песни петь! – предложил кто-то и затянул:

 
Степь да степь кругом!..
 

– Заткнись! – крикнул, похоже, Черный.

– Может, книжку кто какую перескажет?

– Книжки у нас одна Полина читает! – сказала Каролина.

– Я че она читает?

– Полина! Слышь, про тебя спрашивают! – сказала Каролина. – Что ты читаешь?

– Учебник математики, – довольно грубо ответила Полина.

– Не, ну я серьезно! – не отставала от нее Каролина.

– Ну, «Школу убийц» читаю, – сказала Полина.

– Ого! Вот это реальная вещь!

– Реальная, нереальная… Это в теме быть нужно, – заявила Полина.

– Ну и введи нас в свою тему, – сказала Каролина. – Человек без телевизора заснуть не может.

– Что я вам – телевизор?! – не возмущенно, скорее капризно произнесла Полина.

– Полиночка, ну не томи! Ты ж из рук книжку не выпускаешь… Значит, интересно.

– Ладно. Так и быть, – согласилась Полина. – Слушайте. Короче, там школа такая, из девчонок и пацанов киберов делают. Заряжают так, чтобы могли любую команду выполнять. Даже за тысячи километров от пульта управления. Им можно любую задачу поставить: ограбить, убить кого надо. В общем, двое, пацан и девка, Лу и Тина, попадают в эту школу. Их по ходу родители за большие деньги туда устроили, потому что дети их реально достали. Но они, разобравшись, что к чему, решают бежать оттуда. У них ничего не получается. Потому что, как только они переступили порог этой школы, им якобы сделали прививку. А на самом деле вживили чипы, благодаря которым их можно сразу обнаружить. Где бы они ни были. Тина догадалась об этом. И вот они ночью вырывают друг у друга эти чипы и, перебинтовав раны, пытаются еще раз выбраться из этой школы. Но бежать им некуда. Ведь родители сами отправили их в эту школу. Они скрываются в лесу и попадают в избушку к бабушке Кру, которая, ничего у них не расспрашивая, просто оставляет их у себя. Когда бабушка уходит доить козу, они находят у нее в шкафу альбом с фотографиями. И понимают, что бабушка Кру когда-то работала в школе убийц. Когда бабушка возвращается, они признаются ей, что сбежали из школы убийц. Бабушка сначала очень испугалась. Она думала, что они с чипами, и представители школы убийц вот-вот придут к ней. Когда же бабушка Кру узнала, что чипов у них нет, она похвалила их за догадливость и предложила, чтобы они вместе с ней вступили в борьбу с директором и учителями школы убийц. Бабушка Кру когда-то работала в школе убийц учительницей. Но, узнав, для чего на самом деле готовят детей, она решила уйти из школы. И поселилась в лесу, чтобы подготовить акт возмездия. Она подготовила специальную компьютерную программу, которая может вывести из строя школьную киберсистему. И тогда можно будет вывести детей с территории школы и вытащить из их

тел чипы. Лу и Тина пробираются в школу. И как только ночью бабушка Кру выводит систему из строя, они уговаривают детей бежать к их родителям. Дети убегают. И уже в лесу вырывают все друг у друга чипы. Один только мальчик Мик так боится крови, что не решается вырвать чип. И когда утром школьную систему чинят, он один, как зомби, бредет к школе. Бабушка Кру догоняет его и сама вырывает у него из руки чип. И в это самое мгновение школа убийц взлетает на воздух…

Глеб, который, сидя в кресле, хотя они и заперли изнутри двери, по сути, исполнял функции охранника, держался до последнего. Но под монотонный голос Полины не заметил, как задремал.

Ночь прошла почти спокойно. Несколько раз только кто-то вскрикивал во сне. Еще затемно Глеб поднялся и, убедившись в том, что все дети на месте, вышел на улицу.

Утро обещало быть ясным и солнечным. Глупая, пересказанная Полиной на ночь книжка казалась теперь абсолютным бредом. Но для детей с неокрепшей легковозбудимой психикой подобные книги не так уж безопасны. Они, как и фильмы ужасов, игры вроде всяких контрстрайков и хардрок, зомбируют неокрепшую психику, а это чревато…

Правда, когда дети утром проснулись, они были веселы и беззаботны. Они умылись, привели себя в порядок. И тут в комнату, где они находились, без стука вошел средних лет и среднего роста мужчина в светлых брюках и белой тенниске, похоже из местных.

Он поздоровался и, протянув Глебу руку, представился:

– Чингиз. Ваш гид и психолог.

Потом взглянул на Лизу и, улыбнувшись, добавил:

– Это, как я понимаю, наш врач.

– Да, – кивнула Лиза.

– И как зовут врача? – поинтересовался он.

– Лиза, – кивнула девушка, не спеша подходить к Чингизу.

– Очень приятно, – кивнул Чингиз и строго, даже чуть жестко сказал: – Лагерь у нас воспитательный. И имеет распорядок дня. Перед завтраком будет построение. Перекличка. В лагерях такого типа это обязательное условие. У вас должно быть двенадцать человек.

– Нет, у нас трое не долетели, – сказал Глеб, протягивая список. – Их девять. И, как я вижу, все здесь.

– Каждый день, повторяю, у нас будет начинаться с обязательного построения. Потом зарядка. Обливание… – жестко стоял на своем Чингиз.

– А если я не хочу жить, как в армии… – выкрикнул Мик.

– Не хочешь – заставим! – резко сказал Чингиз, и все почему-то разом посмотрели на Глеба.

– Глеб, а кто он, собственно, такой и чего он здесь раскомандовался? – спросил Вадик.

– Считайте, что я хозяин лагеря экстремального туризма «Атлантида», в который отправили вас родители на перевоспитание. И зовут меня Чингиз. Сопровождающие вас люди отвечали за вас в дороге. А здесь, на месте, главный для вас я, – сказал Чингиз и скомандовал: – Стройтесь!

Для Глеба, как и для Лизы, это было сюрпризом. И с ходу сложно было разобраться, хорошим или так себе. Хотя, если им предстоит жить в палатках, дисциплина действительно должна быть железной. Глеб взглянул на Лизу и сказал:

– Делайте, что вам говорят.

– Просто школа убийц какая-то, – проворчала Полина.

– Что ты сказала?! – выкрикнул Чингиз.

Полина ничего не ответила и поплелась в строй.

Чингиз взял у Глеба список и начал перекличку:

– Закревский.

Вадим, очевидно вспомнив все, что смотрел в кино об армии, сделал шаг вперед и сказал:

– Я.

– Кристаллинский, – продолжал Чингиз.

– Я.

– Кузнецов.

– Я.

– Лазарев.

– Я.

– Прохоров.

– Я.

– Руриков.

– Я.

– Черненко.

– Я.

– Если мы так будем каждый день якать, в яков превратимся, – решил показать свое остроумие Мик.

– Что, остряк-самоучка? Хочешь сторожем пару ночей подежурить? Я тебе устрою, – жестко сказал Чингиз. – А перекличка будет два раза в день. Утром и вечером. Кто не успевает на перекличку, будет наказан.

– Не имеете права! – выкрикнул Рурик.

– А ты у родителей своих спроси, что я имею, а что не имею. Они, раз вас сюда отправили, с вами не справляются!

– Я сам попросился, – вдруг вступил в разговор Алеша. – Я хотел Иссык-Куль увидеть.

– Увидишь еще, много раз увидишь, – сказал Чингиз.

– И я сам сюда попросился. Характер проверить, – сказал Костя.

– И характер проверить успеете. Сто раз еще характер свой проверите, – кивнул Чингиз.

– А чего нас не назвали? – спросила Каролина. – Что ж мы – не люди?!

– Ага, это Дрозд голос подала? – спросил Чингиз.

– Нет, Плоткина, – обиженно сказала Каролина.

– А ты, значит, Дрозд? – кивнул Полине Чингиз.

– Допустим, – с вызовом бросила Полина.

– Это ты, значит, нас убийцами назвала? – спросил Чингиз.

– Не вас. Я сказала, что вы нас, как киберов в школе убийц, хотите содержать, – чуть смутившись, не побоялась сказать Полина.

– Каких еще киберов?! – возмутился Чингиз.

– Да книга у них такая есть, – попыталась снять напряжение Лиза. – Они шутят.

– Шутить с родителями будут! А со мной, пусть запомнят, шутки плохи! – предупредил Чингиз.

– Так почему вы нас не назвали? Вы что, женщин за людей не считаете? – продолжала наступать Каролина.

– Вас и без переклички видно, – сказал Чингиз, давая понять, что разговор окончен, а потом добавил: – Зарядка сегодня отменяется. Вместо нее будет вечерняя пробежка. А теперь на завтрак шагом марш!

Когда дети вместе с Чингизом вышли, Лиза спросила:

– И что это было?!

– Это был хозяин, – пожал плечами Глеб.

– Но его ведь и близко нельзя допускать к детям! – продолжала возмущаться Лиза.

– Нам же дали понять, что мы отвечаем за детей только в дороге. А здесь хозяин он.

– Давайте перезвоним Аркадию Марковичу, – предложила Лиза.

– Попробуйте. Хотя я сомневаюсь, что это что-нибудь даст. Идите лучше позавтракайте.

– Не хочу… – покачала она головой.

Когда дети вернулись, Чингиз вошел и опять командным тоном произнес:

– Все! Вещи в зубы и на посадку.

Глеб был несколько удивлен, когда понял, что за ними прислали не микроавтобус, а солидный туристический автобус с мягкими креслами, биотуалетом и видео.

– И не жалко вам такую машину гонять? – спросил он у Чингиза.

Тот пожал плечами и, по восточной привычке приторно сладко улыбнувшись, заявил:

– Для гостей все лучшее. Для наших дорогих гостей мы приготовили лучший автобус.

Но пока дети устраивались в автобусе, а Чингиз отошел по своим делам, Глеб заметил курившего чуть поодаль шофера и попросил у него закурить.

– Из Москвы, что ль? – спросил парень.

– Да, – кивнул Глеб и первым представился: – Глеб.

– Мурат, – кивнул молодой человек, пожимая руку, и поинтересовался: – Что, опять рублевских везете?

– А что, сразу так и видно? – улыбнулся Глеб.

– Слышно, – пожал плечами Мурат.

Из автобуса действительно доносилась громкая музыка, какие-то диковатые крики и смех.

– Ничего, – усмехнулся Мурат, – когда назад поедете, вы их не узнаете. Тихими будут, вежливыми, пай-мальчиками, скромными девочками. У нас там специалисты хорошие работают… Быстро перевоспитают. Один Чингиз чего стоит! Рублевские к нам своих детей любят посылать. На перевоспитание.

– Не представляю, как можно этих бандитов превратить в пай-мальчиков, – пожал плечами Глеб.

– А ты что, у них вроде вожатого? – спросил Мурат.

– Вроде того…

– Они обычно двух мужиков посылали. Охранника и воспитателя. Еще врачиху обязательно. А у вас, смотрю, все в одном флаконе.

– Да нет, врач у нас есть. Она в автобусе, – сказал Глеб.

– А ты не похож на педагога. Наверняка, как Чингиз, имел дело с военными.

– У тебя, смотрю, глаз-алмаз, – пожал плечами Глеб.

– Я здесь не первый год. Опыт.

– А что, Чингиз из военных? – спросил Глеб.

– Да не просто из военных. Он в горячих точках воевал. Потом военным психологом работал…

– Военным психологом? – удивился Глеб.

– Именно.

– Интересно, – покачал головой Глеб и спросил: – А вы с ним давно работаете?

– Да уже третий год.

– И что, каждый раз вы детей на таком автобусе возите? – поинтересовался Глеб.

– Да нет, – покачал головой Мурат. – Обычно мы возили детей на микроавтобусе. Но его на прошлой неделе взорвали.

– Кто взорвал? – насторожился Глеб.

– Таджикские мальчики… – пожал плечами Мурат.

– Это кто еще такие? – спросил Глеб.

– Да таджики никак со своими кланами не разберутся. То один клан права качает, то другой. И все вроде народу жизнь счастливую обещают. А внутри у таджиков вообще неразбериха. Деньги есть – ума не надо. Оружие закупают и стреляют. По-моему, сами уже запутались, кто за кого воюет. Туда и миротворцев посылали, и переговоры вели. Ничего не помогает. Хуже, чем на Кавказе.

– А при чем здесь мальчики?

– У теперешней таджикской оппозиции, похоже, новая программа. Собирают детей и натаскивают их, смертников готовят. А у нас на дорогах у них что-то вроде репетиций. Выходит мальчик с поясом шахида на теле, голосует, вроде как просит подвезти. Останавливается машина. А он взрывается. Сам себя взрывает или кто-то его взрывает через мобильник – неясно. Взрывчатка гадкая. Гексоген и болты, шурупы, металлическая стружка разная. Поражает, ранит людей очень сильно.

– Так а почему ваши силовые органы бездействуют?

– Да кто их знает! Может, кому-то выгодно, чтобы эти мальчики на дорогах взрывались. Дестабилизация как-никак. Значит, власть слабая. Значит, власть менять нужно.

– Но они же где-то этих мальчиков готовят?..

– Говорят, в лагерях. И не только у себя, но и у нас, – сказал Мурат и добавил: – Узнать, в каком ла-

гере они этих мальчиков готовят, практически невозможно. Беженцы и беженцы. Все под эгидой гуманитарной миссии. А если еще говорят, что там дети сироты, все вообще слезу пускают.

– Но правительство как-то контролирует этот процесс?..

– У нас здесь думали, что после революции тюльпанов все честно будет. А получилось, что просто клан новый власть захватил. И опять везде родственники. На всех постах то сын, то брат, то сват. А простому человеку как жилось, так и живется. Никак. Откуда мы знаем, сколько кому таджикские экстремисты заплатили, чтобы свои делишки проворачивать. Как проверишь, они голодным сиротам помогают выжить или террористов-самоубийц готовят? Вот вы из Москвы детей везете. А как проверишь, может, вы тоже из них экстремистов готовить собираетесь.

– А Чингиз всегда такой? Резкий? Ты его хорошо знаешь? – спросил Глеб, почувствовав, что парень готов пойти на откровенность.

– Да я его мало знаю. Мое дело маленькое – привез, отвез и все, – сказал Мурат, и Глеб почувствовал, что он вроде как напрягся.

– Он всегда детей сопровождает?

– Да. Те группы, что из Москвы, – всегда.

– И что, он в лагере живет?

– Да.

В это время появился Чингиз. За ним несколько парней тащили какие-то ящики, упаковки минеральной воды, палатки.

– Эй, ребятня, – скомандовал Чингиз, – давайте помогайте! Мурат, присмотри за ними. А мне еще кое-куда нужно заскочить.

– Пойду помогу, – сказал Мурат, затушив сигарету. – Обычно мы продукты отдельно возим. А тут в один рейс хотят уложиться. Ну и правильно. Чего такой автобус пустым гонять!

– А что, там, на Иссык-Куле, магазинов, что ли, нет? – удивился Глеб. – Так далеко продукты возите?

– Да всего там хватает! – махнул рукой Мурат. – Это просто витамины, добавки какие-то, вода особенная. Чингиз говорит, рублевские все особенное едят. Чингиз с какими-то фирмами договаривается. Вода и та из Китая.

– А вы сами-то эту воду пьете?

– Нет, я принципиально ничего китайского и не ем и не пью. Я уверен, что они нас всех потравить хотят.

– Зачем? – пожал плечами Глеб.

– А их много расплодилось, а жить негде. Вот они нас всех потравят своими продуктами, а сами на наше место заселятся, – вполне серьезно заявил Мурат.

– Ну а как же дети? – спросил Глеб. – Детей же в лагере этим поить и кормить собираются…

– Ну, это пусть Чингиз разбирается. У него связи даже в Москве есть. Он знает, что делает.

– Так Чингиз у вас – большой человек? – спросил Глеб.

– Еще какой большой! – не скрывая гордости, заверил Мурат и, понизив голос, добавил: – Говорят, он родственник самого Султана.

– Какого Султана? – спросил Глеб.

– Султана-сына, – сказал Мурат, будто разговор шел не меньше, чем о царской династии, представителей которой все обязаны знать в лицо. – Султан теперь всю курортную зону курирует. А Чингиз поставками туда занимается. И людей, чтобы отдыхали, и продукты поставляет. Выгодный бизнес.

Когда начали загружать в автобус коробки и упаковки с водой, Глеб тоже хотел было пойти помочь, но, заметив, что товар остался без присмотра, он подошел к одной из поставленных для погрузки коробок, и осторожно приоткрыл крышку, достал оттуда пластмассовый флакончик с какими-то китайскими иероглифами и положил его в карман. При этом он почувствовал чей-то пристальный взгляд. Подняв глаза, он обнаружил, что за ним из окна автобуса наблюдает Лиза.

Эта девушка была отнюдь не проста. Во всяком случае, ему так показалось, а своей интуиции он привык

доверять, Лиза определенно ехала в лагерь не только для того, чтобы оказывать первую помощь и давать таблетки от головы.

Подойдя к дверям автобуса, Глеб подключился к тем, кто грузил коробки.

– О, вода какая-то прикольная. С иероглифами! – сказал Вадик, подавая упаковку с водой Черному, который принял ее в автобусе.

– Китайская, наверное, – предположил Черный.

– Заныкай нам там парочку. На дорогу, – попросил Вадик.

– Уже! – ответил Черный. – Сейчас испробуем!

Когда Глеб вошел в автобус, Лиза, которая устроилась у окна, позвала его:

– Глеб, идите сюда!

Глеб осмотрелся и заметил, что прямо перед ними устроились Черный и Полина, а за ними сидят Каролина и Вадик. Это было более чем удобно, ведь ему по долгу службы нельзя было выпускать Вадика из поля зрения.

– Вы, я в окно видела, какую-то баночку пластмассовую из коробки взяли, – сказала Лиза, – давайте посмотрим, что это такое.

– Шофер что-то говорил о пищевых добавках, – пожал плечами Глеб.

– Да, – кивнула Лиза, – а под видом пищевых добавок чего хочешь можно насыпать.

– Ладно, давайте посмотрим, – согласился Глеб, – только я по-китайски без словаря с ходу не прочитаю.

– У нас были краткосрочные курсы китайского, но я тоже так сразу не переведу, – призналась Лиза. – Хотя главное ведь не то, что там написано, а то, что внутри.

– А что, вы, может, попробовать на вкус собрались? – с тревогой спросил Глеб.

– Да нет, только понюхаю…

– Ну, я очень сомневаюсь в том, что в скором будущем мы сможем провести химический анализ, – вздох-

нул Глеб, – скорее всего, мы узнаем о том, что лежит в этой баночке, только тогда, когда вернемся в Москву.

Лиза отвинтила крышку. Внутри был какой-то белый порошок. Она понюхала и недоуменно вскинула брови:

– Ничем не пахнет.

Глеб тоже понюхал, потом решился и, высыпав на ладонь немного порошка, лизнул его.

– Ну что? – с тревогой спросила Лиза.

– Соль, – пожал плечами Глеб, – очень похоже на соль.

Он закрутил крышку и спрятал флакон в сумку.

– Странно. Водитель говорил о пищевых добавках, – сказал Глеб.

– А соль что такое? – улыбнулась Лиза. – Соль – это ведь тоже пищевая добавка.

– Ты хочешь сказать, что в Кыргызстане используют китайскую соль? – спросил Глеб.

– Я в магазин по дороге заскочила. Так у них здесь полно китайских товаров, – сообщила Лиза.

– Водитель говорит, что ничего китайского в рот не берет. Боится, что это отрава, – пожал плечами Глеб, – а в Москве китайских товаров полно – и игрушки, и одежда, и продукты… И все покупают, ни о чем таком не задумываются.

– Я читала, что китайские игрушки очень опасные. Особенно для детей. Они там краску какую-то едкую применяют или полимеры, которые детям никак нельзя в руки брать.

– Да, в Китае химическая промышленность теперь на подъеме. Они и продукты какие-то особенные выпускают. Вроде даже научились спортсменов своих подкармливать, чтобы те рекорды ставили, – вспомнил Глеб.

– Да, со всеми этими добавками надо держать ухо востро. Вот бы нам сейчас прямо в Москву эту баночку на анализ отправить.

Тем временем сидящий впереди Черный решил испробовать «заныканную» им китайскую воду.

Он отвинтил пробку и набрал в рот воды, но тут же выплюнул ее прямо в проход.

– Тьфу. Какая гадость!

– Я же говорила тебе, что китайская вода – это то же, что китайские тапки. Гадость несусветная, – оторвавшись от книжки, спокойно произнесла сидевшая рядом с ним Полина.

– Вад, ты уже пробовал водичку? – спросил Черный.

– Не-а! – покачал головой Вадик, – Ждал, когда ты попробуешь!

– Не понимаю, зачем они с собой ее везут! Что, нам эту гадость пить придется?! – возмутился Черный.

– Может, это и не вода никакая, может, это моющее средство! – хмыкнул Вадик.

– Ой, сейчас он пузыри мыльные пускать будет, – крикнул с заднего сиденья кто-то из ребят с дредами.

– Слышь, ребята! Дайте запить чем! – попросил Черный.

– Тебе колы или чего покрепче? – вдруг отозвалась Каролина.

– Издеваешься, да? – скривился Черный. – Я, можно сказать, жизнью рисковал, пробу снимая, а вы издеваетесь!

– Да на тебе кофе, у меня полный термос остался, – сказала Полина, протянув ему термос, а сама опять углубилась в книгу.

– Что, опять свою «Школу убийц» читаешь? – спросил Черный, глотнув кофе.

– Нет, – покачала головой Полина, не отрываясь от книги. – «Школу убийц-2».

– Потом расскажешь… – сказал Черный.

– Можешь, сам почитать, – предложила Полина.

– Я не читаю. Я только кино смотрю. Сейчас нам тут какой-нибудь боевичок врубят или триллер, – сказал Черный, глядя на висящий экран.

– Ага, – хмыкнула Полина, – еще скажи: порно…

– А что?

– У Чингиза, по-моему, свои виды на наше путешествие.

Тем временем в автобус вошел Чингиз. Он сказал что-то водителю, автобус тронулся, и на телеэкране появилось огромное озеро.

– Bay, – присвистнул Черный.

– Я ж тебе говорила, – пожала плечами Полина. – У них свое кино. Познавательное.

– Внимание! Всем вынуть из ушей наушники и слушать только меня! – громко сказал Чингиз в микрофон и, подойдя к Вадику и Каролине, которые продолжали дергать головами под музыку, выдернул наушники у них из ушей.

Как ни удивительно, подростки без всяких пререканий спрятали наушники в сумки.

– Сейчас я вам расскажу об озере, где вы проведете, я уверен, лучшие дни своей жизни, – начал Чингиз. – Иссык-Куль – одно из самых редких в мире горячих озер. Находится оно в Северном Тянь-Шане, в границах Иссык-Кульской котловины на высоте тысяча шестьсот восьми метров. Его площадь шесть тысяч триста тридцать квадратных километров. Длина – сто семьдесят восемь километров, ширина в некоторых местах достигает шестидесяти километров. Глубина – шестьсот шестьдесят восемь метров.

– Нам записывать? – спросила Каролина с вызовом.

– Можете записывать, – кивнул Чингиз и продолжил: – Площадь водосбора двадцать одна и девять десятых тысячи квадратных километров. Впадает в озеро более пятидесяти рек, самые большие из них – это Джергалан и Тюп. Глубоких заливов немного. Зимой не замерзает…

– А что, мы там до зимы париться, что ли, будем? – спросил Черный.

– У моих предков бабла не хватит! – выкрикнул Мик. – Они и на две недели едва наскребли.

– Так, слушаем дальше, – чуть повысив голос, продолжил Чингиз. – Температура воды на поверхнос-

ти летом до двадцати градусов, а зимой около двух с половиной…

– Купаться там хоть можно?! – выкрикнул Рурик.

– Можно, – вполне миролюбиво ответил Чингиз.

– А рыбу ловить? – спросил Вадик.

– Тоже можно.

– А какая там рыба водится? – не отставал Вадик.

– Сазан, стронга, маринка, чебак, голый осман… – начал перечислять Чингиз, а потом попросил: – Давайте все вопросы в конце. А то вы меня сбиваете.

– Поняли! – крикнул кто-то сзади.

– Вода соленоватая, – продолжил Чингиз.

Черный повернулся к Вадику и через кресло прокричал:

– Вад, я понял, это иссык-кульская вода!

– Так чего мы ее туда везем? – хмыкнул Вад.

– А это китайцы, наверное, себе для ванн натырили. А мы ее назад в озеро выльем… – поддержал его Черный.

– Перестаньте болтать. Слушайте! – остановил их Чингиз и продолжил: – Основные порты – Рыбачье, Пристань-Пржевальск. Есть и курорты – Чалпон-Ата, Тамга. А вообще Иссык-Куль находится на территории Иссык-Кульского заповедника. А кто из вас знает, чья могила находится на берегу Иссык-Куля?

– Снежного человека! – выкрикнул Мик.

– Не говорите глупостей. На берегу Иссык-Куля находится могила известного путешественника Пржевальского.

– Он там как, вместе с лошадью лежит? – спросила Каролина.

– Так вы у нас эрудиты! – скептически улыбнулся Чингиз. – Вы знаете о лошади Пржевальского! Но я уверен, что никто из вас не сможет мне толком рассказать о вашем же, русском путешественнике Пржевальском, который нашел последний приют у нашего озера Иссык-Куль.