Текст книги "Ученик ведьмы"

Глава 1

– Открывай, ведьма!

Неслось грозными раскатами из-за двери. Плохонькой такой, державшейся на одном честном слове, да заклинании защитном.

– Открывай, тебе говорят! – смело пригрозили сразу несколько голосов. – Хуже будет!

Нет, мелькнуло у меня в голове, хуже уже точно не будет.

Стоя посреди избушки с выставленным вперед себя ухватом, едва сдерживалась, чтобы не завопить от страха. В окне показалась чья-то давно не бритая рожа с оскалившейся ухмылкой.

– Она здесь! – рыкнул басовито незваный гость.

Ужас ледяными тисками сковывал руки-ноги, и заставил язык прилипнуть к небу. Сильнее сжав ухват, я покосилась на Шиша. Тот чуть нос свой, конопатый из-за печки высунул, и тут же юркнул обратно.

– У, трус! – чуть слышно прошептала я.

Кошка Матрешка, вздыбив угольно черную шерсть глаз не спускала с двери.

Впрочем, как и я.

– Открывай, ведьма!

В дверь ударилось что-то тяжелое и я испуганно пискнула.

Ох, дверь, моя дверюшка, выдержи, прошу тебя, родимая, выстой осаду. К слову сказать, уже третью за ту неделю, что я живу здесь. Местные что-то совсем страх потеряли. Видимо прознали, что новая ведьма в колдовстве ни в зуб ногой. Вот и решили от нее, то есть от меня, избавиться, покуда в силу не вошла и власть свою черную над деревней не взяла. А как от ведьмы избавится? Знамо дело, на костер ее, и сжечь, а белы косточки по ветру развеять. А мне, не больно хочется, чтобы меня жгли, удовольствие сие сомнительно. Вот и приходится осаду держать.

За неделю до этого…

Ранним майским утром, в шесть тридцать по местному времени, видавший виды поезд пыхтя и отдуваясь остановился возле платформы небольшого населенного пункта под весьма аппетитным названием…

– «Оладушки»! – зычно озвучил на весь вагон проводник, ловко вставая возле двери.

Я послушно поднялась с довольно жесткого и неудобного сидения и на затекших ногах поковыляла к двери вагона.

Проводник и немногочисленные пассажиры с интересом посмотрели на меня, успев в подробностях оценить мою одежду и огромный чемодан, плавно катившийся позади на колесиках. Хороший чемодан, красивый, а главное, что вместительный.

– Благодарю, – мило прощебетала я, когда проводник помог спустить сие произведение искусства на перрон.

Тот приподняв фуражку, ловко забрался обратно в вагон, и поезд тронулся дальше. Видимо кроме меня в «Оладушках» выходить не собирался. Осмотревшись по сторонам, и оценив местность: по правую сторону от платформы стелился сизый в это время суток лесочек. Надеясь, что мой путь лежит другой дорогой, посмотрела налево. Узкая тропинка вилась среди низкой травы в сторону видневшихся чуть в стороне домиков.

– Ясно, – кивнула я довольно. – Значит мне туда!

Поудобнее перехватив ручку чемодана, спустилась по бетонным ступеням платформы на утоптанную тропку и бодро отправилась в путь-дорогу.

Жаль, что нет такси, сейчас я бы не отказалась даже от самого захудалого жигуленка с дребезжавшими расшатанными подвесками.

В столь ранний час по дороге мне встретились лишь несколько женщин, разного возраста, но все как одна пышнотелые, румяные и смешливые. Те, что постарше, осуждающе качали головами, устремив взгляд на мой наряд, а те, что помоложе, наоборот, сверкали глазами. Еще бы! Платье от лучшего кутюрье столицы, самого модного цвета этого сезона. Цвета нежной зелени, на тонких бретелях, длинна чуть выше колена. На плечи наброшена легкая кофточка светло серого, почти кристального цвета… непрактично для деревни, но зато подходит к моим глазам.

Узкая тропинка постепенно расширилась и превратилась в довольно широкую дорогу, изрытую ямами разного калибра, от мелких, до крупных, в одной из таких лежала довольно похрюкивавшая свинья, нежась в теплой жиже.

Наконец добравшись до деревеньки, я свободно выдохнула. Все, на месте! Дальше мои ноги не желают спутать ни единого шага. Сейчас узнаю у местных, нет ли здесь гостиницы, размещусь, позавтракаю, приму душ, отдохну, а уж потом буду разбираться.

Но увы и ах, меня ждало глубокое разочарование. Во-первых, гостиниц в деревне нет. Можно, конечно, сторговать угол у какой-нибудь добросердечной бабушки, но все удобства, пардон в огороде, под кустиком. Во-вторых, сей населенных пункт назывался «Сметанкино», а до «Оладушек» мне нужно было свернуть с тропинки налево,

– Черт бы подрал эти «Сметанкины», да «Оладушки»! – в сердцах прошипела я, а местная продавщица в крошечном магазинчике, где я расспросы устраивала, как-то странно побледнела. Дедок, толкавшийся возле винных полок, тот и вовсе икнув, сполз по стеночке.

– Чур! Чур меня! – прошелестел он, мелко-мелко крестясь на потускнувшие купола небольшой церквушки, видневшейся из широкого окна.

Пожав плечами, и прикупив в дорогу бутылку минералки, пару пирожков, я отправилась обратно искать ту самую заветную развилку.

Прошатавшись из стороны в сторону добрых полтора часа, и окончательно выбившись из сил, я устало присела на большой камень и вытянула уставшие ноги.

– Пипец! – от души произнесла, разглядывая пыльные балетки.

Скинув с плеча объемную сумку-авоську из мягкой светлой кожи, достала бутылку минералки и открутив крышечку с наслаждением отпила чуть ли не половину. Нет, я бы выпила бы больше, чего тут пить-то, всего-то 0.5, но вовремя вспомнила, что до ближайшего туалета топать и топать. Закрутив крышечку и закинув бутылку обратно в недра сушки, извлекла пирожок.

– Доброго времени суток, красна девица!

Бодрый мужской голос раздавшийся так внезапно из-за спины заставил подпрыгнуть на гладкой поверхности камня.

– Ой! – резко повернулась я, чтобы посмотреть, кто это.

Позади меня стоял невысокий мужчина, я бы даже сказала маленький. Ростом он мне доставал лишь до плеча. Склонив голову к плечу, он, улыбаясь от уха до уха, явно ждал от меня ответа.

– Здравствуйте! – торопливо вскочив с камня, я ухватилась за единственный шанс спросить дорогу. Ибо за те полтора часа, что я блуждала вдоль тропы, мимо меня даже мышь не проскакивала. – Скажите, пожалуйста, как пройти до «Оладушков».

– Заблудилась, – констатировал факт мужичек, кивнув каким-то своим мыслям.

– Угу, – жалобно протянула я, делая глаза у кота из мультика про Шрека. – Вы ведь поможете мне?

– А то как же! – словно удивился тот, даже брови вскинул. – Провожу тебя до деревеньки, обязательно.

– Ой, вот спасибо большое! – обрадованно засуетилась я, подбирая валявшуюся в траве сумку, и подхватывая чемодан за ручку. – Буду вам благодарна.

Несмотря на то, что еще было утро, солнце палило так на солнечных курортах Африки. Скинув кофточку, и перекинув ее через сумку, я шла за милым человечком и мечтала лишь об одном. Скорее принять холодный душ.

– А ты по делам тут, или как? – спросил мой провожатый, стреляя светло-ореховыми глазами, на веснушчатом лице. Весь он был какой-то мягкий, пастельного оттенка, от волос пыльно-рыжего цвета, до одежды, состоявшей из удобных льняных брюк, и рубашки без пуговиц. На ногах мягкие башмачки из какого-то неизвестного мне материала.

– По делам, – охотно призналась я. – Приехала устраиваться на работу переводчиком.

– Переводчиком? – удивленно вскинул брови мужичек, взглянув на меня как на редкого зверя.

– Ага, – кивнула я с гордостью.

– Это с какого на какой? – деловито вопросил провожатый.

– С английского на русский, – отозвалась я.

– А, понятно. Жить-то есть где? В деревнях-то с гостиницами туговато будет.

– Да, мне вот адрес дали, по которому я должна явиться, там и жилье, выделят, – кивнула я, и вновь вернулась мечтами в уютную комнату с видами на речку и заливные луга, покрытые ковром разноцветных цветов… легкий ветерок, раздувает тонкие занавески, и чтобы обязательно душ был с теплой водой.

– Ясно-понятно, – сверкнул глазами мужичок. – Это хорошо, ежели так.

Едва заметная в траве тропинка постепенно расширилась, внезапно превращаясь в добротную, мощеную дорогу. Хм, это когда она успела? Удивилась я. Ведь еще минуту назад, прежде чем мы прошли мимо двух высоких, древних сосен, тропа была едва заметна в траве. И вот прямо с места в карьер, мощеная, добротная дорога. Как, как такое возможно? Чудеса, не иначе!

– Ну, вот мы и пришли, – сказал мой провожатый, обводя вокруг себя рукой. – «Оладушки»! Иди вперед не сворачивая с дороги до трех елей, а затем, поверни налево, там будет нужный тебе дом.

– Большое спасибо! – от души поблагодарила я мужичка, и тут спохватилась. А ведь я же совершенно не знаю, как его зовут. – Чуть из головы не вылетело, я же не знаю вашего имени!

– Терентий, – охотно отозвался тот, улыбаясь своей приятной улыбкой.

– А меня – Марфа, – улыбнулась я, пожимая протянутую ладошку. Мяконькую, словно пышечка.

– Очень приятно, – кивнул Терентий, и помахав мне рукой, направился к небольшому домику, из огромной трубы которого валил дым. – Если что, заходи, рады будем принять тебя у себя в доме.

– Спасибо! – помахала я вслед Терентию, и с довольной улыбкой направилась в указанном направлении.

Но радость моя была не долгой. Жители деревни, кто бы не попадался мне на пути, провожали меня таким диким, полным ужаса взглядом, что мне, честно сказать становилось как-то не по себе. Дети прятались за калитки, женщины прижимались к заборам, а мужчины волками смотрели вслед так, что мороз пробирал по коже. Странные они какие-то, подумала я, не обращая внимания на местных. Нет, а что, у каждого свои причуды, каждый по своему сума сходит.

Добравшись до трех елей, и свернув налево, я прошла еще несколько сот метров и уперлась в низкий плетень с раскрытой калиткой в три плохо приколоченные доски. За плетнем раскинулся довольно добротный, ухоженный сад. Яблони, груши и вишни цвели пышным цветом, радуя белоснежной пеной цветов. Клумбы буквально тонули в разноцветии первоцветов, пчелки кружили над пестрыми островками, жужжа в золотом свете пробивающихся солнечных лучей… и вот среди всего этого великолепия стоял самый худший дом, что я видела в своей жизни.

– Приехали, – мрачно констатировала я, и настроение резко ухудшилось.

Глава 2

Не веря собственным глазам, я крепко, до боли в глазах зажмурилась, но увы и ах, стоило мне вновь разомкнуть ресницы, видение развалюшки не исчезло. Дом, а вернее покосившаяся изба с поросшей бурым мхом крышей и полуразвалившейся трубой, зиял наполовину разбитым окном.

– Нет, – качнула я головой, отказываясь верить тому, что видела. – Это, наверное, какая-то ошибка. Терентий, определенно что-то напутал!

Поставив чемодан на ровную, песчаную тропинку, медленно обошла домишко со всех сторон. Старый фундамент из красного кирпича разрушился до основания, и черные, растрескавшиеся бревна вросли в землю. Дверь просела и не закрывалась до конца… так и скрипела от легкого ветерка. Со всех четырех сторон было по окну. И лишь одно из них сохранило свой первоначальный вид – белая краска обрамляла кристально чистое стекло. Так как занавесок не было, я осторожно заглянула внутрь домика. Что-то мелкое, тощее метнулась в сторону печки.

Взвизгнув, я опрометью метнулась от дома к старой яблоне, и испуганно схватившись за щеки, медленно опустилась на лавку.

– Жуть какая! – прошептала я, силясь унять зашедшее в бешенной пляске сердце.

Интересно, чтобы это могло быть? Мышь? Хотя нет, для мышки существо было крупнее. Может, крыса? Скривившись, передернула плечами. С детства терпеть не могла этих мелких гаденышей, у них такие мерзкие хвосты, а эти усики, ходившие ходуном.

– Бррррр, – меня аж передернуло. – Нет, все же Терентий отправил меня не в ту сторону.

Решительно поднявшись с лавки, и подхватив свой чемодан, я решительным шагом направилась прочь от отвратительного дома. Выйдя обратно к трем елеям, я растерянно заморгала, так как дальше пути не было. Лишь овраг заросший молодой порослью крапивы.

– Вот тебе и чай с плюшками! – от досады даже нос зачесался. – Вот тебе и Оладушки!

С правой стороны раздался едва слышный шорох. Скосив глаза, я нахмурила брови. Тощий мальчишка лет восьми сидел на ветке дикой яблони и с таким испугом таращился на меня, что аж дурно сделалось. Да, что же я такого сделала, что от меня в этой деревушке как черт от ладана шарахаются? Неужели мой вид городской модницы их так корежит? Если бы я была одета в замызганный халат, тапочки на босу ногу и платок повязанный на манер «а-ля колхоз», было бы привычнее, что ли? А вот, нет, вам, фигушки! Я не собираюсь под кого-то подстраиваться! Если не нравится, пусть не смотрят, глаза завяжут и вообще!

– Эй, ты! – окрикнула я его. – Иди-ка сюда!

Мальчишка, икнув, чуть ли с ветки не свалился, но вовремя опомнившись, еще крепче обхватил шершавый ствол руками, и вытаращил на меня глаза, цвета переспелого крыжовника.

– Я? – пискнул он, как-то неуверенно.

– А кто же? – уперла я руку в бок и отбросила надоедливую прядку волос от лица. – Разве ты видишь здесь еще кого-нибудь? Лично я, нет!

Мальчишка чуть живой спустился с яблони, и одернув свободную рубашонку, бочком подошел ко мне.

– С-слушаю, вас, – пролепетал он робко, словно всю решимость на ветке оставил.

– Скажи, милый ребенок, как тебя зовут? – постаралась придать голосу немного тепла и приветливости. Хотя, в сложившейся ситуации, далось мне это с превеликим трудом.

– Васёнок, – еще тише прошелестел мальчишка.

– Вася, значит, – кивнув, улыбнулась мальчугану. Уж больно забавный он был. Худенький, сквозь ткань рубашки аж плечики проступают, лохматый, словно буйная копна светлых волос, выгоревших на солнце расчески не знала. Но вот глаза, огромные, васильковый, были прекрасны.

Мальчик кивнул, соглашаясь быть Васей, и сложив по-сиротски тонкие ручонки на животе, продолжал молча смотреть на меня снизу-вверх.

– Вот, что, Вася, скажи мне, нет ли за этим оврагов какого-нибудь здания?

– Нет, – удивился моему вопросу Васёнок. – Только заросли крапивы, да болотина. Лягушки там по весне знатно квакают! Такие концерты дают, закачаешься!

Но меня лягушачьи концерты не больно привлекали.

– Скажи, кто владеет вон той развалюхой? – кивнула я в сторону видневшегося дома, разочаровавшего меня до глубин души. – Есть там хозяева или нет?

– Есть, вроде бы, – неуверенно ответил мальчик, уже смелее на меня глядя.

– А ты знаешь кто? – не отставала я, хотя Васёнок уже весь извертелся на месте словно волчок, явно желая убежать и играть с мальчишками на полянке, откуда раздавались радостные крики и смех.

– Д-да, – кивнул он.

– И кто? – начинала терять терпения я.

– Ведьма, – ответил мальчик, глядя прямо мне в глаза.

Я фыркнула, видимо это была какая-то шутка. Но мальчишка даже не улыбнулся. Ну, ладно, ведьма, так ведьма. Наверняка моя нанимательница была бабой злой и противной, вот и прилепилось к ней это неприятное прозвище.

– А где сейчас, эта ведьма? – спросила я Васёнка.

Мальчик вздрогнул, словно от холода, провел руками по тонким плечикам и ответил, как-то уж больно неуверенно.

– Не знаю я, – затем добавил, еще более не увереннее. – Пропала вроде как… третьего дня.

Что?! Аж взвилась я. Как это пропала? Как это пропала! Да еще третьего дня! Она же вот, сегодня звонила мне часов пять утра, когда я тряслась в электричке по дороге в эти богом забытые Оладушки!

– Как пропала? – не веря собственным ушам вымолвила я.

Пожав плечами, мальчишка молча уставился на босые ноги, перебирая пальчиками песок на тропинке.

Вот вам и конец сказке! Уперев руки в бока, я медленно осмотрелась по сторонам, словно в дурном сне, меня окружали сосны да ели. Лес, кругом лес и деревушка в две улочки с диковатыми жителями. И тут меня осенило. Точно! Это розыгрыш! Глупый розыгрыш моих родителей! Ну, точно, так оно и есть! Отец, рассердившись на дочь свою неразумную, что перечить осмелилась и замуж отказалась идти супротив воли, лишил ее доступа к картам банковским. И заявил, или замуж, или иди сама себе на красивую жизнь, ну, или хотя бы на хлеб заработай. Ну, вот я и решила, где наша не пропадала, языками владею исправно, да не одним, а сразу тремя. Разместив анкету в несколько крупных компаний дней пять ждала терпеливо ответа. И дождалась-таки. Некая Марина, связалась со мной, и предложила выгодное предложение, от которого я не смогла отказаться… и вот я здесь, в глухой деревушке за тридевять земель от лучших курортов Европы. Нет, точно, это отец все спланировал! Зачем, спросите вы? А я отвечу, чтобы наказать зарвавшуюся дочь. Мол вот тебе, получай! Никому не нужны твои услуги переводчика, и придется плестись обратно домой, в родные пенаты.

Надо же, еще и актрису нанял для сего представления! Как вспомню эту гладенькую дамочку с яркими, алыми губами и черной гривой волос, так аж зло берет! А голосок-то какой, шелково-елейный.

Скрипнув от досады зубами, подхватив чемодан, я быстрым, размашистым шагом направилась обратно, прочь от этой избы-развалюхи, прочь из деревушки этой неприветливой!

Стой! Словно что-то одернуло меня, заставив замереть с приподнятой ногой. Так, стоп! Если я сейчас сдамся и вернусь обратно домой, то значит признаю свою никчемность и бесполезность! И папа, торжествуя, хохоча как Мефистофель таки настоит на свадьбе с противным Виталиком, сыном своего делового партнера. Брррр, мерзкий парень, чем-то хорька напоминает, такой же тощий, вытянутый и пронырливый.

Но, если я не вернусь домой, с поникшей головой, то где-то нужно будет жить.

– Вась, – повернулась я к мальчишке, который бочком уже пытался улизнуть.

– Слушаю, – встрепенулся тот, делая вид, что все время тут и стоял.

– Скажи, в Оладушках точно нет никакого съемного жилья? Может угол кто сдаст, у меня есть деньги.

Мальчик задумался, затем отрицательно качну головой, произнеся коротко и уверенно.

– Нет.

Вот же попадалово! Как сказал бы мой младший брат. Ладно, слегка закусив губу, я развернулась и решительно направила стопы к избушке. Хотя бы воды напьюсь из колодца, посижу под яблонькой, доем пирожки, отдохну. А затем попробую связаться с Мариной, и стрясу с нее ответы на все интересующие меня вопросы.

Я шла сердито-задумчиво, перебирая ногами, и уже возле самой калитки заметила, что Васёнок топает за мной, правда держась на почтенном расстоянии. В глазах васильковых адская смесь страха и любопытства. Словно ставку сам с собой сделал, войду я в дом или нет… определенно этот парень знает гораздо больше чем говорит.

Толкнув разболтанную калитку, я бросила тяжелый чемодан в траву и устало опустилась на лавку.

– Вась, ты ел сегодня? – отчего-то спросила я мальчишку.

– Нет, – охотно отозвался тот, заинтересованно на меня глядя.

– Тогда тащи воду из колодца, и будем завтракать, – посмотрев на солнце высоко висевшее над головой, поспешно поправила. – Обедать уже.

Мальчик словно только этого и ждал. Быстро, схватив блестящее, явно новенькое ведерко, мухой метнулся к колодцу, набрал воды и принес к круглому столику.

– Вот, – смущенно подсел напротив меня.

Я в это время достала из сумки купленные пирожки, радуясь тому, что купила с запасом, и положила их на чистый носовой платок, раз никакой тарелочки у нас не было.

Васёнок как голодный зверек набросился на пироги, словно несколько дней не ел.

Откусывая от пирожка и запивая его ледяной, аж зубы свело, водой, я смотрела на избушку и с ужасом вспоминала то странное существо, метнувшееся от окна к печке. Теперь-то я было более чем уверенна, что это точно не крыса. Но что? Может быть кошка?

Мяяяяу, раздался тоненький голосок, и в подтверждении моих мыслей из дома вышла большая, пушистая кошка. Ее глаза словно изумруды, а шерсть сама тьма… черная, лоснится на солнце. Это наталкивало на мысль, что за зверьком явно ухаживали.

– Милая, ты голодная! – улыбнулась я, когда кошка, вскочив на лавку рядом со мной, потянулась к пирогу. – Ешь.

Раскрошив остаток пирожка, я предложила угощение кошке. Та долго не заставила себя уговаривать, и мурлыча набросилась на еду. Странно, если это кошка Марины, то отчего та не взяла зверька с собой, если пропала, как сказал Васёнок третьего дня?

Глядя как два голодных существа ловко уминают пирожки, я покосилась на дверь избушки, вдруг оттуда еще кто появится? Но нет, все спокойно, больше ни каких сюрпризов не случилось. Поднявшись на ноги, я направилась к домику. Смело толкнув дверь, я вошла внутрь.

Глава 3

Как только глаза привыкли полумраку, я несмело осмотрелась. Ну, что я вам скажу, обычная деревенская изба, с печкой, деревянным кухонным столом, лавками вдоль стен, шитые коврики из разноцветных лоскутков, занавеска непонятного линялого цвета отгораживала закут с простой кроватью, опять-таки деревянной. У печки на низком столике стояли рядками крынки, плошки, чугунки и прочий раритет. Под потолком висела керосиновая лампа.

– Да ладно! – не поверила я собственным глазам. И на всякий случай пошарила взглядом по стенам и потолку в поисках проводки. – Быть того не может!

Но увы и ах, мои опасения подтвердились. Электричества в том доме не было от слова совсем!

– Офигеть! – аж опешила я. – А как же мне на связь с этой дамочкой-то выходить?

Спешно покинув избушку, я окрикнула Васёнка, тот уже умял все пироги и собирал крошки.

– Вася, Вась! – голос мой предательски дрожал, и я прочистила горло, чтобы придать ему уверенности. – Вася!

Мальчик поднял голову и робко улыбнулся, глядя на меня в ожидании вопроса.

– Чего?

– Васенька, скажи-ка мне, дружок, как в деревне освещают дома?

– Так, поп местный и святит, еже ли надобно, – ответил мальчик, явно не поняв вопроса.

– Нет, не освящают, а освещают, ну, светло чтобы было… – попыталась объяснить я.

– А! – мальчик сконфузился, покрывшись румянцем. – Ну, так лучины жгут, свечи, а кто побогаче, лампы имеют, масляные, или керосиновые!

Керосиновые! Тихо вздохнула я, это что же, выходит, что владелица развалюхи была довольно зажиточная бабенка, если под потолком у нее лампа керосиновая болтается.

– Ясно, – мрачно констатировала я. – Про интернет и мобильную связь, я так понимаю, лучше не спрашивать.

– А что это такое? – живо заинтересовался Васёнок.

– Да, так, новейшие технологии, – отмахнулась я, ибо нечего голову мальцу забивать «ерундой».

– Заморская? – глаза у Васёнка так и сияли, как два сапфира.

– Угу, заморская, – сокрушенно кивнула я, подсаживаясь на лавку.

Посидев с минуту, я решительно взялась за телефон, и чуть не разрыдалась. Так и есть! Связи нет, да еще и батарея предательски выдала почти полную разрядку аккумулятора.

– Блин, да за что мне такое? – всхлипнула я, но вовремя опомнилась и не дала слезам пролиться. Не хватало еще макияж испортить, и репутацию… Васёнок хоть маленький, но все-таки мужчина.

– Помочь, может чем? – спросил мальчик, поняв по-своему мое подавленное состояние.

Чем? Вот чем может помочь мне этот милый ребенок? Удивилась я, но все-таки кивнула.

– Угу.

И мальчик, засучив рукава принялся за работу. Схватив ведро, он потащил его в дом. Затем долго возился на крыльце, выметая пыль и обметая паутину. И так ловко у него это получалось, что мне даже стыдно стало. Покончив с крыльцом, Васёнок натаскал из сарая дров.

– Вот, – устало вытирая со лба выступивший пот, шаркнул ножкой по тропинке.

– Спасибо, тебе, Васенька, – от души произнесла я, и вновь чуть не разрыдалась, на сей раз от умиления. Из всей деревни лишь двое были ко мне добры и приветливы – Терентий, и Васёнок.

– Да, пожалуйста, – улыбнулся малыш и подсел на лавку, явно не спеша уходить.

Ну и ладно, все не одной здесь куковать. Собрав волю в кулак, я промокнула платком краешки глаз.

– Ладно, давай-ка мы с тобой поищем на огороде каких-нибудь пряных трав, салатик, и будем готовить обед.

– Давай! – обрадовался мальчик. – А то пирожки были вкусные, но их так мало.

– Ничего, сейчас мы с тобой пиццу сварганим, и макарон с сыром, – пообещала я.

Прошуршав весь сад-огород, и не найдя среди моря различных травок-кореньев ни одной съедобной, я лишь диву далась. Да кто же в саду сеет подобную пакость? Сплошь отрава!

– Очешуеть! – выругалась я.

– А что это такое? – тут же задал вопрос любопытный мальчик.

– Слово не хорошее, – ответила я, и добавила. – Не повторяй его, не бери дурной пример.

– Ладно, – пообещал Васёнок, но по его довольному тону, я поняла, что малец запомнил, и уже взял на вооружение новое, доселе не известное ему словечко. И мало того, применит его при любом удобном случае.

– Пошли в дом, может у прежней хозяйки остались какие-нибудь запасы круп, муки и масла.

К счастью и мука, и соль, и масло нашлось тут же, словно по волшебству. Стояли прямо перед моим носом на первой попавшейся полке.

– Отлично! – сгребая баночки с нужными ингредиентами кивнула я. – Еще бы уксус яблочный…

Не успела я договорить, как небольшая склянка появилась все на той же полке. И не просто появилась, сама по себе, нет! Чья-то тонкая рука с длинными ногтями поставила ее и тут же растворилась в воздухе, словно ее и не было.

Сказать, что я испугалась, считай ничего не сказать. Я была не просто в шоке, я была в таком ужасе, что даже пошевелиться не смогла. Страх парализовал тело от макушки до кончиков пальцев ног, заставляя язык прилипнуть к небу. Баночки с продуктами само по себе выскользнули из рук и упав на пол, покатились кто под лавку, кто к порогу.

– Ч-т-то это такое? – прошелестела я побледневшими губами, тараща глаза на склянку с уксусом.

– Уксус, – раздался тихий, мужской голос. – Яблочный, как ты и просила.

Сказал голос… просто голос, обладатель которого до сих пор оставался невидимым глазу. И этого мне хватило, тихо выдохнув, я потеряла сознание, погружаясь в спасительную тьму.

Что-то холодное, коснулось моего лица, и я, поморщившись, с трудом разомкнула веки. Надо мной расстилалось весеннее ясное небо, птички весело щебетали в ветвях старой яблони.

– Где я? – пролепетала, что первое пришло в голову.

– Тут, – раздался детский взволнованный голосок.

На какую-то долю секунды яркий свет заслонило знакомое личико.

– Вася? – поморщилась я, дотрагиваясь до макушки. Шишка знатная назревает, с грецкий орех, точно!

– Ага, я! – обрадовался мальчик, сидя возле меня на коленках.

– Что произошло? – спросила я, с трудом принимая сидячее положение. Голова сразу пошла кругом заставляя прислониться в краю лавки.

– Ты упала, вошла в дом и… упала, – пояснил Васёнок, тараща васильковые глаза.

Ну, то, что упала, это мне помнилось, а вот, то что произошло до этого, вызвало волну ужаса.

– Там… там, был чей-то голос, – прошептала я, испуганно тараща глаза в сторону приоткрытой двери.

– Ну, был, и что с того? – раздался все тот же голос, по левую от меня сторону.

Перепугавшись, я завопила, подскакивая и вновь падая на землю, но на сей раз чьи-то сильные руки успели подхватить меня за талию, не дав рухнуть кулем в траву.

– Что… что это такое?! – сорвав голос хрипло вякнула я, тараща глаза на бледные, тонкие руки с синеющими жилками вен, и длиннющими, словно у дикого животного ногтями.

Фыркнув, обладатель сих рук осторожно посадил меня на лавку, и наконец-то дал себя рассмотреть. Это оказался ужасно тощий парень, ростом примерно, как я, с всклокоченными рыжими волосами и довольно симпатичным лицом. Молочно-бледная кожа, рассыпь веснушек, и красные глаза… так, стоп! Красные? Хм, а разве такое бывает? Ну, разве что, парень носил цветные контактные линзы.

– Ты кто? – спросила я парня, быстро приходя в себя от легкого шока.

– Шиш, – скромно ответил тот и улыбнулся. Зубы у него были роскошные, белые, ровные, лишь резцы несколько выходили за рамки, словно волчьи клыки.

– Шиш, значит, – кивнула я, словно это что объясняло.

– Ага, – кивнул тот, и сложил руки на тощем пузе, едва прикрытом краем рубахи. – Домовой.

– Домовой, – кивнула я, и истерический смешок вырвался сам по себе. – Ясно-понятно!

– Ага, домовой, – еще раз улыбнулся парень, и добавил, склонив голову на бок. – А мы, это, эту, как ее, пиццу есть будем?

И тут меня прорвало, слезы словно сами по себе брызнули из глаз, а рыдания сдавливали горло, заставляя задыхаться от безысходности. Действительно, влипла я по самые уши…

Шиш тихо вздохнув, щелкнул пальцами и прямо передо мной появился глиняный стакан, наполненный водой.

– Попей, станет легче, – пообещал он, вновь показывая в улыбке звериные клыки. Ага, словно от этого мне должно быть спокойнее.

Отмахнувшись от предложенной воды, я, вытирая катившиеся по щекам слезы, с трудом поднялась на ноги и начала медленно пятиться в сторону калитки.

Прочь! Скорее прочь от этого проклятого дома и его обитателей. Васёнок и Шиш недоуменно переглянулись.

– Ты куда? – спросил последний, вскинув рыжие брови.

– Д-до-м-мой! – пискнула я, и развернувшись, опрометью бросилась со двора.

Не успела я выскочить за калитку, как неведомая сила буквально отшвырнула меня обратно к старой яблоне. С визгом я опустилась на траву, растянувшись плашмя.

– Больно, – сквозь слезы прошипела я, ощупывая руками лицо, искренне надеясь, что от столкновения с энергетическим щитом и землей, оно не слишком пострадало.

Шиш как-то противненько хихикнул, перебирая носовой платок, лежавший на столике. И тут меня осенило.

– Это ты! – возмущенно вскричала я, уставившись на странного парня, заявившего, что он домовой.

– Что я? – издевательски вскинул бровь тот, сверкнув красным взглядом.

– Сделал так, чтобы меня обратно отшвырнуло! – еще больше распаляясь заявила я.

Пожав тощими плечами, Шиш провел рукой над платком, и тот растворился, словно его и не было.

– Эй! Не смей! – задохнулась от ужаса я, но все-таки бросилась к домовому. – Верни мою вещь!

– А ты отними, – дерзко дернул краешком рта Шиш, и поднявшись со скамейки, не спеша направился к дому.

Ах, ты дрищенок! Возмущенно подумала я, краснея и бледнея от такой дерзости, но еще больше от страха перед сим магическим существом. Если бы ты был обычным парнем, то так бы оттаскала за волосы, мама не горюй! А сладить с самим домовым, пусть и заморышем, мне было не под силу. Вон, как он меня от калитки обратно швырнул, все тело теперь синяками покроется.

– Шиш! – сердито топнула ногой я.

– Чего? – повернулся тот возле самого порога, лукаво сверкая глазами.

– Ведь ты просто так меня не отпустишь? – прищурила глаза, и постаралась придать голосу уверенности.

– Неа, – подтвердил тот мои догадки.

– Ясно, тогда скажи, что тебе от меня нужно? Деньги? Мой отец богат, он заплатит…

Домовой еще больше раскрыл глаза удивленно таращась, а затем запрокинув голову, звонко рассмеялся.

– Деньги? О, нет! Меня не интересуют бумажки вашего иномирья, поверь, здесь они роли не играют.

– Тогда что тебе нужно? Золото? Камни? – не сдавалась я.

– Нет, все это у меня есть, полные сундуки в кладовых ломятся от злата серебра.

– Тогда что?! Что тебе от меня нужно? – буквально взвыла я от безысходности.