Текст книги "Кекс на пляже"

5

– Мы завтра уезжаем, – сказала Надя за ужином.

– Как, уже? – удивилась я.

– Что значит «уже»? – хмыкнул Рома. – Две недели прошло! Мы сначала в первую смену ели, забыла?

– А, ну да… Во сколько едете?

– Ой, да просто ужас, рань несусветная, – пожаловалась Надя. – В шесть утра нам уже надо быть в городе на автовокзале! Там на автобус до Туапсе… Приедем днем, а поезд у нас ночной. Ну ничего, погуляем по городу, покупаемся еще…

– А сколько поезд идет?

– Пять суток.

– Пять? – ужаснулась я. – Это ж сколько драгоценного отпуска пропадет! И сюда вы столько же ехали?

– Нет, сюда на самолете, – пояснила Надя. – А вот на обратную дорогу почему-то билетов уже не было…

– В общем, приходите к нам вечером, – подытожил Рома. – Отметим наш отъезд.

После ужина Леня зашел за мной, и мы отправились с Наде с Ромой. Они встретили нас на пороге.

– Мы на море, – сообщила Надя. – Монетку хотим бросить. Давайте с нами?

На пляже была непроглядная темень, только свет из окон прибрежного бара падал на гальку неровными квадратами. Я осторожно ступала по камням, вцепившись в Ленину руку.

– Ой! – вдруг вскрикнула я.

– Что? – испуганно остановился он.

– Прямо по камню большим пальцем!

– Ну, тихо-тихо, – дурашливо начал Леня. – У собачки боли, у кошечки боли, а у Надюшки…

– Подуй! – капризно заявила я, выставив вперед ушибленную ногу.

Он послушно опустился на колени и начал дуть на мой многострадальный палец.

– Встань, ты что, – дернула его я, воровато оглянувшись.

К счастью, Надя с Ромой ушли вперед, а плескавшимся в воде ночным купальщикам было весело и без нас.

– Сама же сказала… – обиженно протянул Леня.

– Пошли, они уже на пирсе!

Мы тоже поднялись на пирс и вышли на самый его край, обогнув непонятного назначения будку, над которой мотался одинокий фонарь. На берегу было тихо, а здесь налетали порывы ветра и с шумом разбивались о бетонную стену волны, поднимая брызги.

– Кажется, шторм начинается! – восхищенно протянула я. – А мы как будто на корабле и попали в бурю… А где, кстати, Надя с Ромой?

– Не знаю, – Леня прислонился к углу будки, потянул меня от края пирса и прижал к себе.

– Ты что? – слабо возмутилась я.

– Надька, – шепнул он, зарываясь носом в мои волосы.

Я вздрогнула, Леня испуганно отстранился и вопросительно посмотрел на меня.

– Холодно, – соврала я.

– Холодно? – он сделал шаг, и мы поменялись местами.

Теперь брызги до меня не долетали, стало тепло и уютно, я уткнулась в Ленино плечо и затихла. Он погладил меня по волосам, и почему-то от этой нехитрой ласки что-то внутри дрогнуло и перевернулось…

– Вот вы где, – раздался веселый голос Ромы.

На этот раз мы не разжали рук и не шарахнулись друг от друга. И смутился сам Рома, с преувеличенным вниманием посмотрел под ноги:

– Ух ты, тут сети!

– Рыбку хочешь половить? – подхватила появившаяся из темноты Надя.

– Ага, давай! Только наши друзья, – кивнул он, – наверное, уже всю рыбу тут распугали!

– Чего это мы распугали? – возмутилась я.

– Так, ладно, я бросаю, – Надя выудила из кармана монетку, размахнулась и закинула далеко в море.

– Ну все, – потер руки Рома. – Пошли, а то и так уже тут… – и он опять выразительно посмотрел в нашу сторону.

На обратном пути мы неожиданно наткнулись на Лариску, вытиравшую волосы полотенцем.

– Ты что, купалась? – удивилась я.

– Ага, – энергично ответила она. – Мне так нравится вечером! Уж точно не обгоришь!

– А мы вот ходили монетку бросать, – доложила я. – Надя с Ромой завтра уезжают.

– Пойдемте к нам! – вклинился Рома.

– Да как-то неудобно… – вдруг застеснялась Лариска.

Я удивилась: что это с ней? А потом сообразила – она ведь, по-хорошему, даже не знакома с соседями! Только в коридоре сталкивалась да мои рассказы слышала…

– Ничего неудобного! – поддержала мужа Надя. – Пошли!

– Ну хорошо, только зайду к себе переодеться, – согласилась Лариска.

Минут через пятнадцать мы наконец собрались в номере Нади и Ромы. На столе, придвинутом к кровати, наблюдался набор традиционных местных угощений: сыр, фрукты и, конечно, вино в пластиковой бутылке. Посадочных мест не хватало, и Ленечка притащил стул из моего номера.

– Ну что ж, мы отлично отдохнули, – начал Рома, – и во многом благодаря тому, что познакомились здесь с замечательными людьми, – он посмотрел почему-то на меня. – Давайте же за это и выпьем.

Мы взялись за пластиковые стаканчики. И почему такое вот разливное южное вино всегда лучше любого импортного, даже из дорогого магазина?

– Вкусное, – протянула Лариска. – Как называется?

– «Черный лекарь», – ответил Рома.

– Класс. Надо будет домой такого купить…

– Ленечка, спой, – попросила Надя.

– Да я не… – привычно засмущался он.

– Ну спой, что тебе стоит, а то уедем, так тебя и не послушаем!

Я с любопытством ждала, чем кончится дело, решив для чистоты эксперимента промолчать.

– А что спеть? – сдался он.

Я чуть не задохнулась от возмущения. Ничего себе! Я просила-просила – ноль внимания. А как побольше зрителей собралось, так пожалуйста?

– Про мамонтенка, – тут же сориентировалась я. – Хочу про мамонтенка.

– Какого еще мамонтенка? – удивилась Лариска.

– Ну, из мультика «Мама для мамонтенка», – пояснила я. – Песня такая. – И напела: – «По синему морю, к зеленой земле…»

– А, точно! – воскликнула Лариска и хитро посмотрела на меня. Молодец, все поняла и подыгрывает! – Хорошая песня! Лень, споешь?

Он замялся:

– Да я не знаю…

– Ее все знают, – отрезала Лариска.

– Слов не помню…

– Мы тебе подскажем!

– Ну…

И тут, как назло, зазвонил мой телефон. И это когда мы уже почти раскрутили Ленечку на «Мамонтенка»!

Я схватила трубку, взглянула на экран и… меня как будто со всей силы стукнули по голове. Витька!

Я выскочила из комнаты, захлопнула за собой дверь ванной и только там нажала на «прием».

– Алло, привет, – послышался знакомый хрипловатый голос, от которого у меня перехватило дыхание. – Как поживаешь?

– Привет… – Мне показалось, что мое сердце раскололось на несколько маленьких и они теперь бьются вразнобой. – Я вот тут на море… Горящую путевку предложили, а у меня как раз отпуск…

– Понятненько. Ну ладно тогда, отдыхай…

– Подожди! – испугалась я. – Ты-то как?

– Да я только вернулся из экспедиции. Жены дома нет, хотел встретиться, а тебя, оказывается, тоже, нет…

– А где она? – спросила я, чтобы хоть что-то сказать.

– К родителям уехала.

– А… – я судорожно искала тему для разговора, но ничего путного, как назло, в голову не приходило.

– Ну ладно, давай заканчивать, а то роуминг дорогой…

– Ты звони! – выкрикнула я, пока он не положил трубку.

Нажав на «отбой», я положила телефон на край раковины, съехала на корточки по кафельной стенке и зажала уши ладонями. Как будто хотела, чтобы мысли уложились в голове поровнее, и боялась, что посторонний шум помешает!

И понесло же меня на это дурацкое море! Если бы осталась, если бы… «Что? – зло спросила я себя. – Он бы тогда развелся и на тебе женился? Размечталась! Приехал – жены нет, скучно, хорошо бы развлечься… А тебя тоже нет, вот облом!»

Я медленно поднялась, шагнула к зеркалу. Ну и вид! Волосы дыбом, щеки в красных пятнах… Я повернула кран, побрызгала в лицо холодной водой, кое-как пригладила волосы. На полочке лежала Надина расческа, но брать ее я постеснялась.

Подойдя к двери, я замешкалась. В комнате стояла подозрительная тишина, и я запоздало спохватилась – интересно, как тут со звукоизоляцией? Но не сидеть же теперь остаток вечера в ванной…

За столом шел негромкий разговор, прекратившийся при моем появлении.

– Ааа… ты уже спел? – смущенно спросила я Ленечку.

– Спел, – почему-то ответил за него Рома.

– «Мамонтенка»?

Мне никто не ответил.

– Может, еще споешь? – робко поинтересовалась я. – Я же не слышала…

– Нечего было в туалет уходить, – отрезал Рома.

– Но мне позвонили!…

– Вот-вот!

Повисла неловкая пауза.

– Ладно, пора мне, наверно, – поднялась с места Лариска.

Предательница, хоть бы меня поддержала! Или тоже на сторону Ленечки за время моего отсутствия переметнулась?

– Подожди… – попыталась остановить ее Надя, но Лариска окинула взглядом раскрытые чемоданы:

– Вам еще, наверное, собираться…

– Да, правда…. – не стала спорить Надя.

– Может, еще встретимся, – ободряюще улыбнулась Лариска.

– Да, – воодушевилась я. – Договоримся, приедем на следующий год…

– А что, вполне…

– Давайте!

– Конечно, утешать себя такими мыслями очень приятно, – вдруг подал голос Рома. – Но не лучше ли честно признать, что все это пустые мечты, и мы, скорее всего, больше никогда не увидимся, – безжалостно припечатал он.

– Ром, ты что! – возмутилась Надя.

– Да почему!

– А что такого… – послышались робкие возгласы, но быстро смолкли: каждый в глубине души понимал, что Рома прав.

– Ну, ладно тогда… – поднялась я.

– Вы… В общем, извините, если я кого обидел… – вдруг проговорил Рома непривычно тихим голосом, опять глядя почему-то только на меня.

– Да ладно, – удивилась я.

– Рома, поцелуй Надю, – неожиданно потребовала моя тезка.

Он послушно наклонился и прижался губами к моей щеке. Поцелуй показался мне не слишком дружеским, и я смущенно отшатнулась.

Леня занес в мой номер стул, сказал:

– Ну ладно, спокойной ночи, – и пошел к двери.

– Подожди… – окликнула я.

Он остановился, испытующе посмотрел мне в глаза. А потом аккуратно прикрыл дверь и повернул в замке ключ.

Я стояла, завороженно наблюдая за этими обыденными действиями, словно в них был какой-то особый смысл. Леня подошел, обнял меня. Я не пошевелилась и не сделала ни одного движения ему навстречу. Видимо, что-то поняв, он тоже не стал торопиться, осторожно прижался губами к моему виску, щеке, спустился к шее и наконец коснулся губ. Я ответила ему, и… Каким-то чудом мы одним шагом преодолели полкомнаты и оказались на кровати. Леня покрывал бесчисленными поцелуями мое лицо, шею, плечи, а его руки проникли под блузку. Обнаружив, что на мне нет белья, он вздрогнул и сжал ладони.

– Тише! – дернулась я. – Больно!

– Извини, – пробормотал он, отдернув руки.

Ну вот, зачем только сказала, сейчас же все сорвется, а когда еще такой момент… Скрипнула молния, его ладонь скользнула за пояс юбки и проникла в трусики. Его пальцы нащупали самую чувствительную точку, и я еле сдержалась, чтобы не застонать.

Он растерянно посмотрел на меня, отстранился и принялся за пуговицы рубашки. Я расстегнула блузку, скинула сползшую юбку, машинально отметив, что первый раз раздеваюсь сама. Немного помедлив, стянула и трусики. Леня окинул меня долгим взглядом, одновременно недоверчивым и восхищенным, и последовал моему примеру…

– Ленечка… – осторожно позвала я.

Он поднял голову и вопросительно посмотрел на меня.

– Поздно уже… Пойди к себе, ладно?

– Что-то не так? – забеспокоился он.

– Да нет, все так, просто…

– Боишься, что кто-то увидит? – догадался Леня. – Да ну и пусть, мне все равно…

– А мне вот, представь себе, не все равно! И вообще, дело не в этом…

– А в чем?

– Ну… мне надо побыть одной.

– Что-то было не так? Тебе не понравилось?

– Нет, все хорошо. Просто…

– Ну, мы завтра увидимся? – тревожно спросил он.

– А куда ж мы денемся…

6

Оказывается, это не моя фантазия разыгралась вчера из-за не в меру романтической прогулки по пляжу – вечером и правда начинался шторм. И сегодня с моря дул холодный ветер, на берег катили высокие волны, а на пляже стояла угрожающая табличка «Шторм! Купаться запрещено!».

Всю эту ценную информацию я почерпнула в лифте, спускаясь на завтрак в обществе каких-то любителей ранних купаний. Чувствовала я себя на редкость неуверенно, как будто на мне проявилась надпись, извещающая, что я была близка с Леней. Поэтому я жалась в уголок и в разговоре участия не принимала.

Встречу с самим Ленечкой я вообще боялась себе представить. В столовой, при всех… Да еще если он как-нибудь неадекватно отреагирует, на что-нибудь намекнет… Рома точно поднимет меня на смех!

Увидев пустой стол, я запоздало сообразила, что никто никого на смех и поднимет – Рома с Надей уехали рано утром! Теперь никаких подколок и прогулок на пожары, будем с Ленечкой вдвоем, пока кого-нибудь не подсадят… Готовила-готовила себя к встрече, а все равно его появление пропустила. Леня бросил свой обычный «Привет», уселся напротив и как ни в чем не бывало принялся за еду.

У меня отлегло от сердца, и я защебетала:

– Говорят, сегодня ветер, похолодание и все такое, короче, купаться нельзя. Помнишь, я еще вчера вспоминала шторм? Так вот…

При упоминании «вчера» Леня вскинул глаза, но тут же снова опустил их к тарелке.

– Хочу посмотреть, – запнувшись, продолжала я. – Пойдем сейчас?

Он просто кивнул. Я хотела еще что-то сказать, но посмотрела на него и передумала.

Джинсы, кроссовки, куртка… Пригодилась теплая одежда, не зря тащила! Леня, ждавший меня в холле, тоже утеплился – надел носки и какую-то растянутую серую кофту.

– Это что?.. – начала было я, но умолкла на полуслове.

Что такое, совсем потеряла форму…

С моря и в самом деле дул холодный ветер, а по небу бежали неопрятные серые облака. Даже не верилось, что еще вчера мы не знали, куда деваться от жары. Повезло Наде с Ромой, вовремя уехали!

– Смотри! – вдруг сказал Леня.

Похоже, ночью прошел дождь, и теперь влажная асфальтовая дорожка была усыпана здоровенными, с половину моего кулака, улитками.

– Это еще что такое? – я даже остановилась от неожиданности.

– Виноградные улитки, – пояснил Леня. – Сыро, вот они и вылезли.

– Похоже, давненько жизни не радовались, – протянула я. – Еще бы, такая жара стояла… – и спохватилась: – А как же они здесь-то, прямо на дороге…

– Ты что, их боишься? – заботливо поинтересовался Леня. – Давай обойдем.

– Ничего я не боюсь! – возмутилась я. – Мы-то обойдем, а вот остальные…

Я села на корточки, аккуратно взяла ближайшую улитку за панцирь, пересадила в траву и потянулась за следующей.

– Ты что? – возмутился Леня. – Каждую так будешь? Пошли, на море же собирались…

– Ага, а их тут всех передавят! Давай тоже, не стой!

Леня вздохнул и нехотя опустился на корточки.

– Дались тебе эти улитки, – ворчал он, забрасывая круглые спиральные панцири в траву.

– А тебе что, их не жалко?

– Все равно мы не спасем всех улиток в мире.

– Всех – нет. А вот этих…

– Между прочим, в некоторых странах их едят.

– А люди вообще много кого едят, – не смутилась я. – Сверчков, тараканов, личинок…

– Перестань! – скривился Леня. – Меня сейчас стошнит.

– Сам же предложил попробовать улиток!

– Я предложил? Так, все, пошли отсюда! – Он дернул меня за руку, заставил подняться и потянул за собой.

– Ну куда? – затрепыхалась я. – Еще не все…

– Оставь и другим! Вдруг еще кто-нибудь захочет поиграть в спасателей. Тоже мне, Чип и Дейл спешат на помощь!

Мы вышли на пустынный пляж, и я не узнала море: грязное, шумное, беспокойное. Вдоль кромки воды валялись выброшенные на берег водоросли вперемешку с серыми клочьями пены, они издавали тяжелый душный запах.

– Ракушки! – загорелась я. – Их, наверно, много после шторма вынесло, давай поищем!

– Что, ты полезешь в эту помойку? – скривился Леня.

– А ты не полезешь?

– Я – нет.

Я хотела было возмутиться и закапризничать, но почему-то не стала. Кошмар, что делается, скоро совсем в пай-девочку превращусь!

– Принесу я тебе ракушек, – сказал он.

– В городе купишь? – скептически осведомилась я.

– Вот еще, в городе! Я здесь, на берегу, одно место знаю.

– Они там, наверно, старые и разбитые.

– Сама увидишь!

– А пойдем туда сейчас, – загорелась я.

– Нет, – покачал головой Леня. – Всем туда нельзя.

– Секретная военная база по добыванию ракушек?

– Ага.

– Смотри, вон табличка! – отвлеклась я.

Шест с дощатым щитом, на котором неровными буквами было намалевано краской «Шторм! Купаться запрещено!», был воткнут прямо в гальку.

– Брр! – поежилась я. – Даже если бы не запрещалось, сомневаюсь, что возникло бы такое желание!

– А какое бы желание возникло? – вкрадчиво поинтересовался Леня, прижимая меня к себе.

– Да уж не то, о котором ты подумал, – отрезала я, чувствуя, что щекам стало горячо.

– А я видел, как люди на пляже любовью занимались, – шепнул Леня, запуская руки под мою куртку.

– Ну и как? – глупо спросила я.

– Возбуждает, – по-прежнему шепотом ответил он, щекотно касаясь губами моего уха.

По мне словно прокатила волна, оглушающая и неостановимая, как штормовое море, наши губы встретились…

Я резко отстранилась.

– Что, накатило? – прищурился Леня.

– Пошли, – пробормотала я.

– Куда?

– На… смотровую площадку.

Смотровая площадка, на удивление, была пуста. Похоже, народ рассматривал море исключительно в прикладных целях и, если нельзя купаться, интереса к нему не проявлял.

Леня уселся на узкую скамейку верхом, прислонился спиной к дереву и прижал меня к себе. Я смотрела на море, полулежа в его руках, и мне было удивительно хорошо и спокойно.

Плохо и беспокойно было только чертику, который сидел внутри и давно, с самого утра, просил слова. Пока мне удавалось вовремя его затыкать, но, стоило расслабиться, он пролез и высказался:

– Любовь не вздохи на скамейке и не прогулки при луне…

– Ты это к чему? – насторожился Леня.

– Да так.

– Нет, ты скажи!

– Да ни к чему.

Но, похоже, его зацепило не на шутку.

– Во-первых, это не твои слова, а какая-то дурацкая цитата. А, во-вторых, я тебе в любви еще не признавался!

– Вот как? – вскинулась я, сбрасывая его руки.

– Надька, ты что? – испугался он. – Извини, я не хотел…

– Ничего! – Я отскочила к перилам и дернула расстегнувшуюся – или кем-то расстегнутую? – молнию куртки.

Наверно, в замок попала ткань, молния не поддалась, а я от резкого движения потеряла равновесие. Перед глазами мелькнули каменистый склон, клочья пены на камнях, темная вода далеко внизу…

Леня оттащил меня от перил, схватил за плечи, встряхнул:

– С ума сошла?

– А нечего говорить… – начал было чертик, но я дала ему мысленного пинка.

– Что говорить?

– Что ты мне в любви не признавался! – все-таки прорвался чертик.

– А я что, признавался? – удивился Леня.

– Ах, так!.. – снова дернулась я, но он держал меня крепко.

– Ну пожалуйста, если тебе так хочется: я…

– Нет! – завопила я. – Не хочу! Замолчи сейчас же!

– Ладно, ладно, – успокаивающе проговорил он. – Я тебя не люблю. Ты это хотела услышать?

– Мечтала, – буркнула я. И с преувеличенным вниманием посмотрела в траву: – Ой, тут тоже улитки!

– Давненько не видала! – фыркнул Леня.

Я взяла улитку за панцирь, и она, как ни странно, не спряталась, оставила снаружи любопытные рожки.

– Смотри, у нее глазки! – восхищенно протянула я.

– А ты не знала, что у них глаза на рожках? – скептически осведомился Леня.

– Ну, знала, конечно, и по телеку видела, но чтобы вот так, в натуре…

– Перестань мучить животное!

– Хочешь, тебя помучаю? – прищурилась я.

– Да ты и так…

– Что?

– Ничего.

– Разве я кого-то мучаю? – удивилась я. – Она даже не спряталась, – с намеком сказала я и прислонила широкую улиткину ножку к стволу ближайшего дерева.

Этого она уже не выдержала, убралась в свой панцирь.

– Они по отвесным стенам не ползают, – снисходительно пояснил Леня. – По таким неровным – тем более!

– Захочет быть со мной – станет, – с вызовом сказала я.

– Уверена, что захочет?

– Улитка? – не осталась в долгу я.

Повисла пауза.

– Потом буду вспоминать этот день, – мечтательно протянул «чертик». – Эту улитку…

– Надь, – совсем другим голосом, серьезно и глухо, сказал Леня. – Я не хочу расставаться.

– А кто расстается? – нарочито удивилась я. – Вот скоро обедать пойдем…

– Я не про это, – не поддался он. – Я вообще…

– А что вообще, Ленечка, – я тоже оставила дурашливый тон. – Как ты себе это представляешь? Я перееду к тебе в Астрахань? И где мы будем жить? У твоих родителей? А на что? На две тысячи, что ты в театре получаешь?

– Три…

– Потрясающе! А что я там буду делать? В местной газете «Астраханские вести» работать? Там таких умных и без меня, наверное, много! А, может, ты ко мне переедешь? – совсем разошлась я. – В театр устроишься? Так я не думаю, что в московских театрах зарплата намного больше!

– Это неважно, – нахмурился он. – Все потом можно решить…

– Ошибаешься! Очень даже важно. И ничего потом не решится, это иллюзия. Так все и будет тянуться, пока мы друг друга не возненавидим…

– Мы не возненавидим… – начал было Леня, но я перебила:

– Ленечка, любовь не…

– Да слышал уже! Только не надо прикрываться глупыми стишками. Так и скажи, что ты меня… – сбился он, – что я тебе не нравлюсь.

– А я тебе нравлюсь?

– Да ну тебя, – с досадой отмахнулся он. – Тебе скажи…

– У меня завтра день рождения, – проговорила я после паузы.

– Завтра? – вскинулся он. – Что же ты молчала?

Я пожала плечами.

– Видела в городе объявление об экскурсии к скале Парус. Поедем завтра?

– Куда-куда экскурсия?

– К скале. Она посреди моря торчит и на парус похожа, поэтому так и называется.

– И что, думаешь, это очень интересно? – скептически протянул он.

– Интересно, что это морская прогулка на катере, – терпеливо объяснила я. – А еще там можно будет искупаться в открытом море! Если, конечно, погода будет не такой, как сегодня…

– Нет, – вздрогнул Леня. – Это без меня!

– Значит, не поедешь? – прищурилась я. – Ну ладно, тогда я…

– Хорошо, давай, – торопливо кивнул он, и после паузы осторожно спросил:

– Сколько же тебе стукнет?

– Двадцать пять, – не стала ломаться я.

Он никак не отреагировал, даже не воскликнул: «Надо же, я думал – восемнадцать!» – и я в свою очередь поинтересовалась:

– А тебе сколько лет?

– Да тоже двадцать пять. Зимой исполнилось.

– Значит, у нас один год рождения, – подытожила я.

– Честно говоря, я думал, ты меня старше, – выдал Ленечка.

– Ну спасибо! – усмехнулась я.

Перед ужином я столкнулась в коридоре с Лариской.

– Там к тебе Ленечка идет, – заговорщицким тоном проговорила она. – Несет мешок ракушек!

– Ничего себе! – удивилась я. – Значит, правда?

– Что правда?

– Да он обещал подарить…

– Угу. Я попросила одну, – хихикнула она. – Нет, говорит, это Наде! Так и не дал, представляешь?

– Я тебе дам, – успокоила я. – Куда мне целый мешок.

– В общем, жди!

Ленечка и правда вскоре нарисовался на пороге моего номера с пакетом грязноватых, но самых настоящих ракушек-рапанов – самых популярных сувениров с Черного моря. Собственно, только в сувенирном – отмытом и залакированном – виде я их до сих пор и видела, и совершенно невозможно было представить, что в этой причудливой раковине когда-то жило живое существо.

– Откуда столько? – весело удивилась я.

– Оттуда, – исчерпывающе ответил Леня. – Я же обещал!

– Здорово, спасибо! – я приняла пакет и покрутила в руках. – Настоящие живые ракушки, а не эти дурацкие сувенирные! В них, наверное, море сильнее шумит.

– Море шумит, даже если ладонь к уху приложить, – усмехнулся Леня.

– Да знаю, – с досадой отмахнулась я. – Но так же скучно. Лучше буду думать, что море.

– Ладно, до ужина! – сказал он и повернулся было к двери.

Я поймала его за руку и поцеловала в губы.

– Надька! – выдохнул он, ногой захлопывая дверь.

Ракушки со звонким грохотом упали на пол.