Текст книги "Время в форме нуара – King of eternity heart by"

Социальная вражда понарошку

– Не летишь, покоряясь судьбе

– В этом лайнере малой тоской,

– Не ведёшь разговоров в душе,

– Как по времени сжатой рукой

– Ты отжил – эту оземь строку,

– Ты нашёл утомление лет

– И не знаешь поэтому – формы

– Для искусства, которого нет

– На тебе, словно малой вражды

– Из под камня сочащихся стрел

– Из под призмы другого огня,

– Забирая на том и меня

– В этот воздухом слитый – мотор

– Из-за каторги спелой тоски,

– По которой ты лечишь – её

– Утомление в пройденном горе.

– Но прошла эта осень на стих

– И неявное просит – твой стиль

– В утомлении сбивчивых лет

– Только в прошлом, искавшего дня,

– По которому, словно вражда —

– Ты идёшь для судьбы – понарошку

– И таишься под недрами черт

– Из под мании сложного – дня.

– Для меня он – летящий портрет,

– Для другого под землю – ушедший,

– А над ним простирается – день

– В приготовленной маске – твоей.

– Ты ей будишь по роли – восторг,

– Ты летишь, как на лайнере сердцем,

– Снова встретив свой мир – идеал

– На последнем плато для двоих,

– Чтобы осень была для тебя

– Только утренней в форме – ожить

– И внутри неделённой игрой

– Под намерением полной луны.

– Ей и врозь ты бежишь – показать,

– Как летающий образ сомнения

– Видит прошлое в час – за тобой,

– Открывая свой миг – впереди.

– Социальному образу вдаль,

– За которым вражда – не обида,

– Не покойное тело из лет

– Для такого, как эта мораль,

– Для искусства внутри убежать

– Понарошку от мысли поэта

– И поэтому долго держать

– Утомительный казус в глазах.

Куда обратилась последняя осень?

– Забыта и прямо не пишет – тебе

– Над сердцем внутри – угнетённая ива,

– Над небылью риска – забыть и уйти

– От осени слова в маразме – своём.

– Он знал бы, что жёлтые листья – судьбы

– Нет так дороги, словно формы оливы,

– Не так очевидны – над этой порой

– Лежащей гордыни за мерной горой.

– Ты ей не обнимешь скупые – года,

– Ты взял одиночеству клетку – покоя

– И точишь просторные стены, взойдя

– На опыт любви – от такого, как я.

– Я был идиотом и в смелости – сам

– Нелёгкой рукой окрылял – безопасный

– Морали источник в картине – прекрасной

– Над ужасом смятой постели – в руках,

– Что ждёт так беспечно, как блики тоски,

– Как малый покров удивления – ужаса

– Для солнца сегодня – не видеть огни

– Внутри привидения жёлтого цвета.

– А только манить эти листья – умом

– Под точные грани любви – в беспокойстве,

– Где мы, как гранитные стены – идём

– И плотно во тьму закрываем – года.

– Как эта последняя осень – тогда

– Не стала рукой от влияния – робкого,

– Но снова внутри, удивляясь – горит

– Твой пламенный блик от другого – огня.

– За сном золотого сегодня – маня

– Исчерпанный мир от другого – наследия

– Над прахом которого стали – немы

– Объятия риска внутри – от зимы.

– И в этом покое ушла – благодать,

– Раскрыла предание тонко, изысканно,

– Что форма для осени входит – под стать

– И там остаётся, где небыли слово

– Внутри неприкаянной ролью огня,

– Что греет тебя – наподобие смысла,

– Одним превращаясь внутри – золотой

– Картиной судьбы – от такого устоя,

– Другим, как прелюдия в стае – густой,

– Летящей под небо – периной души.

– Ты в осени этой опять – не спешишь,

– Ты стал благородству поныне – отважен,

– Судьбой не обязан, где робко молчишь

– В прелюдии сердца – внутри дорогого.

Ведь в мире нет теней

– Ведь в мире нет идей,

– А мы одни остались

– Искать от сердца лет

– Проношенное врозь

– От боли в том – скорбя,

– Любуясь в чести – созданной,

– Ведь в мире нет теней,

– Откуда выжил – в той

– Манере сердца я,

– Истории быть только

– Над прошлым в сто шагов

– Искусства не для всех,

– Но сам ношу свой крест

– И в мире том – тревожно

– Я – босоногий гость

– От строгих форм и бед.

– Внутри хранивший страсть,

– А в старости – быть ложно

– Опять там – молодым

– Я так бы вновь хотел,

– Но час изнанки в страх

– Ложится в нём тревожно

– И город спит в тоске,

– Увиливая прошлым в фарс.

– Ведь в мире нет теней,

– Они сложились в воздух,

– Где грань теряет цвет

– И схожий дух под нас,

– Мы жили им, как роль,

– Внутри вкушая свежесть

– Быть истиной на сне – ума

– В ладони между звёзд.

– Но тени смотрят вниз,

– Ложась под нас тревожно,

– Они бегут, гордясь собой,

– Чтоб призраку ожить,

– Где ты не спишь и ночью кот

– Там ходит в нас – тревожно,

– Он думает, как этот стиль

– Манерной прозы в дар души.

– Ей ты открыл свой шарм и стиль,

– Тот смерти вид от прошлой тьмы,

– Но сам не ищешь тень – в себе,

– Как новый ювелир – под мир.

– Где тени смотрят на людей,

– А где ложатся позой – вниз,

– Чтоб Землю сложно – обогнуть

– Внутри историей своей.

Он так долго хотел жить

– Ты так долго не шепчешь в аду,

– Под собой забирая котёл и уют,

– Ты лежишь на пригорке от нот,

– От которых ты слышен и крут,

– Но идёт в проявлении – смерть

– По другой половине – души,

– По проталине важной ожить,

– Где бы стать искушением – жизни.

– Ты её обелял – для себя,

– Для истории в собранной тьме,

– Но по телу так быстро прошла

– Та холодная слову – примета

– И испарина в тёплой тоске

– Между нот на пригорке души,

– Между формой сознания жизни,

– Где и сам ты устал – от любви.

– Ты лежишь на пригорке один

– И так хочешь прожить – эту жизнь

– Снова долго и подлинно – в нас,

– Но и сам от природы – ты стал

– Этой формой пространства души,

– Этой призраком вдетой морали,

– Где в одном состоянии – жить

– Ты не можешь – от нас позади.

– На пригорке остались – дожди,

– Словно ноты у поздней медали,

– По которым ты видишь – свои

– Удивления в стоптанной лжи,

– А за ними ты слышишь – пути,

– Что по праву нам жизнь – передали

– И стоит от кромешного – в сон

– Только дождь в не отжившей тиши.

Пустила ветер – твоя кровь

– Пустила ветер и стоит

– Твоя пастель напротив мира

– Над ношей бренности и тьмы

– Над нами, словно мы одни

– Сгустили тучи в дар Вселенной

– И носим платье в сто сердец

– За странной волей от ноля,

– В котором были мы – едины.

– В нём спали опытом из жил,

– Внутри сгорая в чести – мило,

– Им снова в проруби – ища

– Моральный почерк не для всех,

– Но сложно в голову собрав

– Тот юный фарс, откуда миром

– Ты стал искать картины лет —

– Мы прожили уже давно.

– Там пили кровь от слова «нет»,

– От верной памяти тревожно,

– Что горю пишет в слабой тьме

– Ещё один парящий цвет

– И между правом и Землёй

– Мы сами там нашли – под вечер

– Случайный облик – обелиск

– Внутри прохлады крайних лет.

– Они одним из нас – ушли

– И вновь мы перестали падать,

– Внутри коварно в том – ища

– Свой вход к обыденности лет,

– Что слово «нет» внутри «прощай»

– Под звуки мирной прозы, гладя,

– И где – то в том одним – не ради

– Им точно славой – ждём сюжет.

– Тревожной в крови от морали,

– Внутри пуская вечер – к смыслу,

– В нём снова исподволь, случайно

– Там встретив право – о сюжет

– За долгой каторгой и полно

– Скормив иллюзий полный берег

– Мы снова открываем крайний

– Морали сна источник – бед.

Английский юмор на дровах

– Внутри английской глубины

– Есть страх и нежность – указать,

– Как сердце вдаль не ждёт – вину,

– А только пробует понять

– За длинной очередью – в ту

– Просторную, как свет надежду

– Быть только юмором под стиль

– Английской прозы между нами.

– Ей холод глаз снимает день,

– А звук заката оземь – прошлого

– Такой нелепый, чтобы видеть

– Культуру призрака в руках.

– Ты им ожил и снова – шутишь,

– Что свод бревна в крутой харизме,

– Что свет истории – под день,

– Когда уже наступит тьма.

– Она лишь – признанная дама

– Под невеликой сваей века,

– Она – английская программа

– И вдоволь пишет нам – об этом,

– Внутри разучивая нежность

– Под сизый мрак и дух английский,

– Он так тревожен нынче – в шаг

– Одной игры из позы – риска.

– Ты сам ей встал вокруг идей,

– И где – то падал свет осенний

– Меж новых признанных людей,

– Отнюдь не страшной тишиной,

– Но снова на дровах – харизмой

– Под лёгкий шум приметы – горя

– Лежа и подавая – призраком

– Минуту счастья в стон тоске.

– Она ли близит роль – утратой,

– Сошла и прямо в небо видит,

– Что холод мира в стяг – однажды

– Стал чувством юмора и мира,

– Он верит, что английских судеб

– Ты сам изжил пол века – старой

– Приметы жизни, где не судит

– Притворный мир и им – за право

– Ты вышел в собственной надежде,

– Ей стал английским лордом – мира,

– Однажды в призраке за этим

– Устройством мира, где остыло

– Придворной чести: страх и робость,

– А чувство юмора под стилем

– Внутри уже даёт – харизмы

– Английской мудрости – под видом.

Прочитай любовь над конечной маской

– Ты её не учёл – к одному

– Непристойному делу иметь

– Утомление, будто бы день

– Поправляет иллюзией смерть,

– Только прозой о ней – хлопоча,

– Но из маски последней слезы,

– Выжимая свой дух и ропща

– На остаток культуры – впотьмах.

– Он лежит, что прочитанный день

– На истории прошлой тоски,

– Нам не верит и прочему – тень

– Не отбросит ту форму – в виски,

– Словно призрак затем не ушёл,

– А распался на тысячи слов

– И над чувством ты им – проведёшь

– Свод конечной основы – под дождь.

– Эта маска рискует – опять,

– Прочитав только день от тоски,

– Где бы стал ты покорно встречать

– Утомление в личности – стиля

– И наверно не счёл этим – я,

– Как коварное в принципе лет

– Обустройство на жизни – портрета

– Между прошлым, которого нет.

– Нет и не было в серой тоске

– От начала внутри – убегать

– И просить эту маску – снимать

– По коварному плану – на смерти,

– Но твоя ли пришла – не одна

– На Земле этой плотной – манеры,

– Ты не слышишь тот робкий – ответ,

– Потому что любовью – конечен.

Этюд французской пошлости

– Забегая вперёд от души

– Ты спешишь по-французски глушить

– Удивление в странной душе,

– От которой не хочется думать.

– Ну, а я не спешу – отходить

– От надуманной просьбы – души,

– По которой ты стал – не у дел

– Удивлению в стоптанной жизни.

– Белым снегом под цвет октября,

– Старой маской из нужной глуши

– Убирать это поле под вид

– Незаметной картины из мифа,

– Но по пошлости странной тоски

– Ты, увы, удивляешься в жизнь,

– Ты кричишь, потому что не знаешь,

– Как искать этой позой – души.

– Нам сегодня прошла суета

– Может завтра опять повторит

– Свой надменный мотив и – сюжет,

– За которым ты будешь – идти,

– Как по пошлости мира из грёз

– Между словом одной от – души,

– Разобщённой картины у жизни

– По этюду проторенной лжи.

– Но не ты и не я этим – в ряд

– Постигаем тот ужас – подряд,

– Понимаем всю функцию там

– От любви в безысходности мира,

– Как на белой картине – из нот

– Стала меркнуть простором ума

– Эта новая призраку – тьма,

– Словно пошлости цвет превосходства.

– На французский манер и прононс,

– Под готовое общество гроз

– Из застенчивой мании черт,

– Изумляющей только тебя

– На мотиве, в котором уму

– Ты не знаешь сегодня, как жить,

– Только пошлостью в ней – обернул

– Утомительный шарм – от других.

Космос над богемой у руин

– Не для тебя растаяла звезда

– Внутри природной глупости – своей,

– Не для твоей гордыни – ей

– Ты будешь говорить – одно надмение,

– Но трогать аллегории, ища

– Им новый ренессанс – одной души,

– Как форма от критичности и слов

– Уже не ищет в памяти – забвение.

– Над космосом богема провела

– Свой дух внутри – упущенной надежды,

– Ей ценностью сгибая мир – вдвойне,

– Чтоб стало ловко думать – о любви

– И точно формой мира – принимать

– Внутри руин – потерянное время,

– Как личность ожидания под вес

– Другой идеи в каторге души.

– Над этой вечной параллелью зла

– Ты сам внутри торгуешь – о её

– Прискорбное затвором смелой чести

– Лекало от иллюзии – внутри.

– Не для тебя идут поэтому – одни

– Страдания морали в смертной тени,

– Они лишь только положили – часть

– Своих иллюзий – прямо на ладонь.

– И там внутри оставили свой – день

– Над чашей преисподней – для морали,

– Чтоб космос ей провёл одну – игру

– И вышел по искусству от руин —

– Такой же формой чести, что и я

– Сказал тебе в любви – одно мгновение,

– Сказал, чтоб думать прямо – на словах,

– Как космос нас не разделяет – вверх.

– Он только будоражит в небе – часть

– Твоей тоски и поднимает – тело,

– Внутри иллюзий, собранной в тебе

– Развалины страдать – одним умом

– И в этом тяжело искать – почёт,

– Как день и ночь, рассказанная к миру

– Под космос лет и прямо на ходу,

– Где можешь жизни нить ты – оборвать.

Приглядывая за этим сном

– Не давая покоя – во мне

– Точно льётся последний росток,

– Но не скажет, откуда у сов

– Постоянная в небе награда,

– Лишь одни нам воронят – они

– Вороные от личности – дни,

– Где по городу слышится мрак

– Утопающий в наших глазах.

– Ты пригладишь сегодня восход,

– А за ним ты присмотришь уму

– В эту совью проблему – к тому

– Объяснению вечности мира,

– Но и сам ты пригляден – для нас

– И ворчит этот странный – ещё

– Посторонний ответ – на глазах,

– Что сегодня он был – за награду

– У последнего взгляда на сов

– Между сном в опахало – объяв

– Объяснительный мир и засов

– Между ночью, откуда ты стал

– Мне показывать гиблые дни

– И отчётливой правом – рукой

– Удивлять этот странный – покой,

– Словно сам ты приглядывал – миром.

Однажды – надавил на жалость

– Не быть тебе прелюдией тоски,

– Не обладать искусственной – мечтой,

– Она уже ушла в другой – прибой

– И заново открыла небу осень.

– Однажды ты её в руках – ведёшь,

– А мысль торчит, надавливая нам

– На жалость между правом и годами

– В уже заметной образу – игре.

– Ты стал ей – робости назло

– Искусством говорить одну печаль,

– Ты вычеркнул морали светлый яд

– И топчешь фамильярное кольцо

– За этим светом, будто бы в лицо

– Оно коснулось мысли – за награду,

– Когда прошла свобода и мечты

– В ещё не затерявшемся – плато.

– А только человек идёт за то

– Искусственное право спозаранку,

– Ты лечишь форму раны и любовь

– Без истины в открученной игре,

– Её глаза сказали небу – правду,

– А личности черта, увы, за то

– Ещё чернеет в призраке плохом

– И видит вдоль – сопротивление яда.

– Однажды ты одну любовь нашёл

– И видом потерял искусство – лет,

– На жалость надавил, чтобы пошло ей

– Лежать – не обессудив от награды,

– Но сам ты жил от искорки – её

– Внутри любви, надавленной на жалость

– И точный свет парил – под эталон

– Спокойствия за этот слабый сон.

Отпускает небо свет вечерний

– Заставляет бегать по оврагу

– Созданное поле предрассудка,

– Лишь бы жить дорогою – обратно

– В личности гордыней для того,

– Но в итоге мысли – безвозвратно

– Ты лежишь и думаешь о жизни,

– Что строка искусственного завтра

– Призванная мыслить от тоски.

– Отпускает небо свет вечерний,

– Собранный по тучам в этой риске,

– Обладает верностью, что право

– В личности, откуда не уйти,

– Но стоят внутри ещё изысканней

– Эти облака внутри у мыслей

– И зовут плохую к нам – примету,

– Думая – под пафосом о ней.

– Поле предрассудка, что обида

– Вычленяет собственное в личном,

– Этим притворяясь жить и видеть

– Только форму в малой тишине,

– Что ещё вечернее на рисках

– Собранных по воле от обычаев,

– Где и ты стоишь им только – искренне

– В пафосе близ точных лет ума.

– Словом вечереет в этой низменной

– Гордости – быть только от украдки

– Близкой ролью мысли от догадки,

– Собранной за честностью – ума,

– Но и он теперь – уже не искренний

– На догадке стал тебе – изысканнее,

– Чем природа злой тоски ума,

– Созданная в личности потери.

– Небо вечереет и одна волна

– Стала в той пародии – виднее слов,

– Там она устало слышит день ума

– В образе из личных облаков,

– Что собрались плыть ещё – изысканнее

– Между опереньем славной линии

– И твоей фантазией быть – личностью

– В небе укоризны личных слов.

– Опускает небо этот свет – вокруг,

– Ну, а ты не знаешь, что упал, войдя

– В лунный рай из пепла – по-другому, взяв

– Свой покой из ревности и бытия.

Постоянный белый призрак

– Негодует и отходит близко

– Постоянный, опостылый белый призрак

– За гнедой, откуда видимое солнце

– Не учтёт твои рассказы, словно миром

– Ты остыл и понабрал ему – пером

– Собранные линии – от призрака,

– В том идя и понимая – гиблый сон

– На одной надежде быть ещё

– Негодующим и стихшим – по реке,

– Постоянно, близко опуская рай

– В слепленной картине обоюдной маски

– Между современностью искать – её

– Внутренний ответ за умалением сна,

– Созданное в личности – от сказки,

– Будто бы поэтом ты нашёл – сполна

– Близко отходящий призрак – нас.

– Белым цветом не идёт тебе – весна,

– Не струится признаком забытым,

– Но и дух внутри ты опустил, едва

– Призрак в нём – испепеляет светом

– Собранное чванство из последних лет

– Вжитой аллегории на чувствах,

– Где уже давно не напевал поэт

– Песни сна из личности отважной.

– Где по белой простыне не шли – огни,

– Созванные жить одной – причиной

– По руке твоей – от обоюдных лет,

– Негодующих, как сам умел поэт

– Жить внутри от призрака – безумия,

– Звать ему пропавший свет тоски

– И в своей картине видеть – ужасы

– Личной формы мира – по весне.

– Сказкой, обоюдной на другом – плато,

– Лично схожей, вытертой от жизни,

– Но вокруг ты затираешь мир – в «никто»

– На руке письма – обидно суженной.

Королевское духа игры

– Не овит королевский гранит

– По обычаям встреченной тьмы,

– Не стоит, притворяясь ему,

– Как дозорный на том берегу,

– Что конечен от маски – ума,

– Что ликует от формы строки,

– Но пока ты ведёшь этот ад —

– В королевские формы от мира,

– Ты такой же от духа – ума,

– Что обычай для страха из лет,

– Ты пронзил свой утерянный мир,

– Негодуя под воли портрет,

– А внутри – постоянная тьма

– Из под времени вытертой лжи

– Всё идёт, повторяя сполна,

– Что должны мы от ветра – ожить

– И пройти королевские сны

– По конечному духу о смерть

– Между прошлым, в которое жизнь

– Так не хочет обратно смотреть,

– Но не вышел твой дух – от войны,

– Он оставил свой мир и полёт

– Между истиной в форме ума,

– От которого стал ты нелёгок,

– От него ты ушёл в бытие

– От наития в странной строке,

– Королевской быть может, увы,

– Но утерянной в поле – пока,

– Что не можешь ты дух обогнуть

– И внутри ускорителя стрел —

– Быть, как воздух из части – вокруг

– Отношения мира близ плена.

– Ты стоишь и качаешься – вслед

– Из под новой оценки – впотьмах,

– Из под жизни, в которую страх

– Так нетленно поставил ножи

– И уходит твой дух – поиграть

– Над конечностью мира – ожив,

– Он всего лишь внутри небогат

– И заносчив от музыки в лад.

– Покоряет свой день и томит

– Между прошлым, откуда парит

– Увлечённая форма под стиль

– Королевской досады из мира,

– Он всё видит внутри бытия

– Тот гранит в поколении нас,

– Он не водит обратно, скорбя

– Уведённый мотив, что погас.

– Но и ты в королевской руке

– Только помнишь тот ад и тоску,

– Ты ведёшь отношением лет

– Эту форму от личности – жизни,

– Где её ты не выждал о дух,

– Где гранитные стены стоят,

– Покосившись от тучи на юг,

– Чтобы думать о том, что хотят.

Сердечная страсть на руинах

– Ты несмел и ворчишь по утру,

– Где не любишь плохую погоду

– Укорять, что сегодня дожди

– В необычной картине из нот

– Только вылепят странное – я

– И под ужасом видом не могут

– Обозначить природы – окно,

– Без которого ты не один,

– Не пронят между ценностью лет

– И не сношен по утренней мгле,

– Как поэта старинная нить

– В приготовленной воле кроить

– Форму ужаса к странной строке

– Между пошлостью, снятой на нас

– Каждым утром от мира – во сне,

– Но и в ужасе смысла – ворчать.

– Не забудешь сердечную страсть,

– По которой ты жил не один

– И старался держать этот мир

– Он наития в лёгкой строке,

– Ей ты мастер и подлинный день,

– Очень хочешь объять эталон

– Преднамеренной юности – в стать

– Словно лунный мотив – о резон.

– Ты воркуешь в ночи под звезду,

– Где в руинах нам – спела луна

– И сидят близкой формы – дуги

– Поколения страхи, как роли,

– Лишь они для тебя обошли

– На дождях – эту сложную маску

– И под временем стало – темно

– В обоюдной фортуне ума.

– Время держит то поле у нас

– За сердечной картиной помехи,

– Нам внутри занимая – тот день,

– От любви, как на роли впотьмах,

– Но и эта картина – не верит,

– Что в руинах мы были – одни

– Остановкой серьёзного сердца

– Между прошлым, взывая под мир.

– Подгоняя быть только – уму

– Поколением нежности – в пошлом,

– Но и этому ты не поднял

– Утомлённый морали – прогиб,

– А сегодня от сердца – погиб

– В нераздельной тревоге от мира,

– Что стоит над пределом души,

– Понимая в руинах свой – стиль.

Жало изнутри впалого сна

– Одно пройди из жалобы – окно

– В своём итоге принципа ума,

– Что сон внутри восторга и обиды

– По краю мести, выведенной в нас,

– По нежности, в которой не одним мы

– Искали тёплый, южный декаданс,

– А вечером в тоске ему – вели

– Основу счастья в подлинной главе.

– Так близко видит вечером – у глаз

– Оскомину отчаяния в лицах —

– Твоя мораль, что миром не дана

– Сегодня думать в принципе – ума,

– Но жало от позорного восторга

– Ты держишь в нас, так близко и одна

– Спадает форма смерти – от ума,

– Где нам её совсем уже – не жалко,

– А только чёрные моралии – в дожде

– Идут и капли видимого солнца

– Истлели между впалой сединой,

– Закрывшей форму сердца до земли

– И вычеркнув моральный свет – один

– Ты сам ведёшь культуру, как и солнце

– Над этой необъятной высотой

– Проникнутого общества от глаз.

– Закрыв глаза, как жало изнутри

– Вести тебе не больно этот – день,

– Имея право в личной красоте

– И мир свободной истины – поныне,

– Что впал внутри устойчивого – сна,

– Им точно закрепив опальный день,

– Но пишет автор – долго не узнав

– То утро символизма в теле сна,

– Когда ему движением – жить больно.

– Когда он ищет памяти – черту

– И чёрный зной спадает в пустоту

– От формы филигранного – восхода

– По этой полосе – одним назад,

– Ты ищешь тихий сон и впалый ветер

– Тебе щекочет истины – о право,

– О том, что было формой – от души,

– Когда в неё воткнулся – этот мир.