Текст книги "Копилка желаний"

Ревизия

– Маринка, к нам едет ревизор! – прямо по-гоголевски, торжественно и мрачно, начала Ирина Викторовна. – У тебя все в порядке с документами?

– Думаю, да, – кивнула я начальнице. – А что проверять-то будут?

– Обещают госзаказ на Петровке.

– Так ведь дом еще не окончен! – удивленно поднимаю брови.

– Кто их знает, что у них на уме, у этих проверяющих, – вздохнула директор. – Да оно и к лучшему, меньше бумаги зазря переводить.

– И то правда, – улыбнулась я.

Начальница вышла, остывший кофе остался забытым на кухне. Проверка – дело важное. Сколько я их прошла за эти восемь лет честного бухгалтерского труда – никто не подсчитывал. Все равно каждый раз волнуюсь. Хоть и скрывать, откровенно говоря, нечего – у нас на фирме все в порядке, никаких махинаций, откатов и отмываний. Даже канцтовары себе лишний раз не купишь – все для людей. Такая вот почти утопическая история.

К концу рабочего дня все нужные папки были аккуратно перевязаны и стояли на полке шкафа в бухгалтерии. Пора собираться – уже семь часов, а в полвосьмого я обещала посидеть с племянником, пока сестра сходит в парикмахерскую.

– До свидания, Ирина Викторовна! Во сколько завтра придут? – спросила я у начальницы, заглянув к ней в кабинет.

– В девять. Но постой, не уходи. Забыла тебе сказать. Мне звонили оттуда. – Ирина Викторовна с многозначительным взглядом кивнула куда-то в сторону окна… В общем, проверяющий просил тебя сегодня с ним встретиться, обсудить главные вопросы.

– Как сегодня? – удивленно переспрашиваю я. – Рабочее время давно окончено! У меня еще своих дел полно!

– Да какие у тебя дела? – по-матерински приобняла меня директриса. – Ты же одна пока, спешить некуда. А я премию выпишу, так сказать, за моральный ущерб.

Премия, конечно, дело хорошее и во всех смыслах положительное. Мне не помешает новая дубленка – пальто уже слегка поистрепалось, ходить в нем стало некомфортно и зябко, а лишних средств скопить пока не удалось.

– Ладно, – покорно опустила я голову. – Куда идти?

– В «Вашингтон». Столик номер 5. – Ирина Викторовна посмотрела на часы. – Через 20 минут. Беги, как раз успеваешь.

Ресторан находился в квартале от офиса, так что добраться туда не составило особого труда. Добежав до нужного места, я, как была – в джинсах и с мышиным хвостиком на голове, с силой и ловкостью испанского тореадора, открыла дверь в «Вашингтон». Меня встретил высокий, стройный, но немного сутуловатый молодой человек и проводил к столику.

* * *

Там меня уже ждал седоватый мужчина лет пятидесяти в черном фраке и с милой улыбкой на лице.

– Вы, должно быть, Марина? А я Сергей Павлович. Очень приятно, – он поцеловал мою руку и добавил: – Вы просто очаровательны.

В зале играла тихая убаюкивающая музыка и царила странная для такого заведения атмосфера сказочного домашнего праздника.

– Давайте перейдем к делу, – сухо ответила я, не обращая внимания на обстановку – Что вынудило вас в столь позднее время вызывать меня на допрос? Завтра нельзя было все решить? В рабочее время?

– Никак нет, сударыня, – извиняющимся тоном произнес собеседник. – Нам не нужны посторонние уши. К тому же дело очень деликатное.

– О чем вы? – ресницы мои дрогнули и глаза округлились от неожиданности.

– Сейчас все объясню. – Ревизор достал из чемодана большую папку, на которой было написано «Дело №…». Номер разглядеть не удалось – он быстро перевернул страницу. – Не соизволите взглянуть?

Я начала листать файлы. Там красовались какие-то таблицы и графики.

– Что это? – меня начал раздражать этот цирк.

– А вы присмотритесь, – подмигнул Сергей Павлович.

Начав читать, я с ужасом заметила, что все данные были. – кто бы мог подумать! – обо мне. Что я делала, как жила, где была. Все-все.

– Это… откуда?

– Оттуда, – ревизор показал пальцем в небо. – Вы последнюю таблицу особенно внимательно изучите, пожалуйста.

В конце папки я прочла: «Коэффициент выполнения предназначения – 0. Кривая успешности – показатель падает. Процент полноты жизни – 2». Там было еще много всего, но на мои глаза вдруг предательски стали наворачиваться слезы.

– Ну, право же, милочка, не стоит, – погладил меня по голове собеседник и ткнул мне в руку разноцветный яркий носовой платок. – Все можно исправить.

Вокруг окружающая обстановка стала меняться. Теперь напротив меня сидел симпатичный эльф с белыми крылышками, мы находились посреди цветочной поляны. Светило яркое послеобеденное солнце, вокруг летали бабочки и стрекозы с перламутровыми крылышками.

– Я ведь не просто проверять приехал. Как видите, там и так все известно. Меня прислали вам помочь, предупредить.

– О чем?

– Понимаете, если вы не начнете выполнять свое предназначение – начнутся уроки. И, учтите, милая, с каждым разом уроки будут становиться тяжелее и тяжелее, – объяснял эльф.

– Но я не знаю. Что делать?

– Подумайте… Вот скажите, а что вам нравится делать больше всего на свете, отчего начинают бегать по коже мурашки, может, вы любите играть на пианино или гармошке, а может, вам нравится танцевать..

Я вспомнила, как любила шить куклы и другие игрушки. В этот момент на душе стало как-то очень тепло и легко.

– Вот-вот, – подмигнул ревизор. – Вы все поняли. Теперь дело за малым.

* * *

На следующий день я успешно прошла проверку и сразу же попросила отпуск на месяц. Вспомню старое увлечение. Отдохну, и заодно решу – как и что делать дальше. Настала пора идти за мечтой.

В зубах акулы

Я с трудом открыла глаза: вокруг было темно и сыро.

Где это я? Совсем не похоже на мою уютную спаленку с огромной кроватью и цветами на подоконнике. И запах… Я сделала несколько мелких резких вздохов, как мышонок, нюхающий кусочек сыра. Точно, этот запах невозможно ни с чем спутать. Запах свежей крови.

– Выпустите меня отсюда! – мои руки бешено забарабанили по стенам. Под ладонями было скользко и влажно. Господи, неужели меня съели?

Рядом что-то зашевелилось.

– Кто здесь? – спросил тихий, осипший голос. – И где я, черт возьми?

– О, похоже, я тут не одна! – даже немного обрадовалась я. – Меня Вера зовут. А вас?

– А я – Оля, – протянула руку женщина. Она вышла на свет, и я узнала свою бывшую близкую подружку. Мы дружили все школьные годы, вместе поступили в университет на факультет иностранных языков, вместе зубрили английский с французским, ходили на студенческие тусовки. А потом я узнала, что она поливает меня грязью перед всеми друзьями. Однажды разговор подслушала. Девочки, которых я считала подругами, обсуждали меня и смеялись.

В тот день я, помню, сильно напилась. А затем пошла и наговорила гадостей на Олю ее парню.

После нашего «разговора» Илья бросил Олю, а она перестала со мной общаться. Раз и навсегда.

Мне было стыдно. Честно говоря, я чувствовала свою вину перед подругой, и еще тогда готова была извиниться. Но она и слушать меня не стала.

Сейчас же мы стояли и смотрели друг на друга.

– Ты… – прошипела Оля.

– Да, я, – грустно ответила я. – Послушай, я тогда и вправду не хотела. Прости меня, пожалуйста.

– Простить? Ты мне всю жизнь испортила! – вскрикнула подруга. – А я ведь до сих пор его люблю.

– Хочешь, я все Илье объясню? – спохватилась я.

– Вера, прошло семь лет! У него семья. Недавно второй сын родился, – грустно сказала Оля.

Мы замолчали. Да, немало горя я причинила подруге своим неосторожным поступком. Оля вскинула голову и резко заговорила:

– Да я тоже хороша, не думай. Знаешь, сколько я у тебя крови выпила? Помнишь Марка? Вы еще так нелепо расстались. Это ведь моя работа! – с желчью в голосе кричала она. – И твой уход из «Спешел Юнайтед»? Знаешь, сколько всего нового о тебе узнало руководство из моих уст?

Я не злилась на Олю. Все это слушать было ужасно больно, но… заслуженно.

– Слушай, Вер, а давай забудем старые обиды? – первой предложила подруга. – Нам бы разобраться, где мы и как отсюда выбраться…

– Точно! – согласилась я. – Такое чувство, что мы во рту у акулы.

Ужасные скользкие столбы белого цвета впереди нас подтвердили наши догадки.

– Что же делать? – я подняла глаза к небу.

– Просить прощения! – загудел утробный голос.

– Ты кто? – одновременно вздрогнув, спросили мы.

– Кто-кто. Акула я. И вы находитесь у меня во рту, и я вас могу безжалостно разжевать и съесть, – объяснил голос. – Но мне бы не хотелось надолго вас задерживать. Что толку, насытиться все равно нельзя – слишком худые и маленькие.

По моей коже прошел холодок. Вот это приключение!

– Как же нам выбраться? – взглотнув подступивший комок к горлу, спросила я.

– Решите ребус – я выплюну вас, – начала акула. – А не сможете – тут и сгниете.

– Давай свою загадку! – перспектива здесь остаться нас не прельщала.

– Какое привычное занятие может в один момент испортить отношения между людьми и даже сломать человеческие судьбы?

Мы не стали долго гадать. Ответ был нам известен уже семь лет.

– Сплетни! – выпалили мы в унисон.

– Усвоили! – акула обрадовалась. – А как вы догадались?

– Просто мы уже много лет чувствуем себя, как в зубах акулы – пережеванными, – подмигнула Оля.

– И так жить не хотим! – поддержала я.

Через пару минут мы шли по теплому морскому побережью. На душе было легко и приятно, словно и не было этих размолотых лет.

Воронка в сердце

– Ты слышала, Петровна, как бахнуло вчера? – спросила бабуля соседку, сидящую на лавочке.

– Нет, а что случилось, Ильинична? – удивилась та.

– Говорят, у Сидоренковых дом сгорел. Подчистую. Бомба упала с неба. И теперь там воронка на три метра вглубь, – увлеченно рассказывала старушка.

– Господи, помилуй! – перекрестилась Петровна. – За что же людям такое горе? Сами-то живы?

– Та вроде целые. Говорят, они в отпуске сейчас. В Миратах каких-то.

– В Эмиратах, наверное? – улыбнулась старушка. – Ну, слава богу, что все уцелели.

– Да что им станется? Денег куры не клюют. И носит же земля таких, – злобно прошипела Ильинична.

– Зря ты так. Они же люди, и это главное! – остановила ее соседка. – Неужто и вправду не жалко?

– Нет! – отмахнулась та. – Я за всю жизнь на крохотную дачку не собрала, а они вон какие молодые, и дом уже какой отгрохали! Что, думаешь, на зарплату?

– Да какая разница. Как по мне, что смогли, то и смогли. Что ты так вызверилась? Разве они тебя обидели?

– Нет, не обижали. Хотя, может, и да. Горько смотреть, как люди хорошо живут. А мои дети вот всю жизнь с копейки на копейку перебиваются, – Ильинична схватилась за сердце. – Ой, что-то прихватило меня. Петровна, давай «Скорую» вызывай!

Старушка вцепилась рукой за лавочку и плавно съехала на землю.

* * *

– Женщина, вам помощь нужна? – услышала Ильинична голос над головой. Подняла глаза – пред ней молоденькая девочка в белом халатике.

«Скорая», наверное, – подумала старушка. – Быстро-то как приехали, молодцы!»

– Да… – прохрипела она. – Сердце.

Девушка легко подхватила ее под плечи, уложила на каталку. Огромные двери распахнулись – и старушку вкатили в большой круглый кузов. Со всех сторон на нее были направлены прожектора.

«Ух, какие сейчас новомодные «Скорые» делать начали!» – мелькнула мысль у пациентки.

– Расслабьтесь и постарайтесь не думать! – прозвучал откуда-то мягкий голос.

«Странно как-то – прямо в машине лечить начали», – пронеслось в голове Ильиничны.

– Я же просил – не думать! – строго повторил голос.

– Доктор, я не умру? – еле слышно прошептала старушка.

– Милая, не то спрашиваете. Разве можете вы уйти с такой дырой в сердце?

– Дырой? – с ужасом переспросила бабуля, рукой прощупывая грудную клетку. – Меня что, уже убили? Я в раю?

– Да не спешите вы так! – голос стал мягче, и старушка увидела молодого врача. – В рай успеет – ся. Что с воронкой делать будем?

– Я не понимаю, – удивилась Ильинична.

– Сейчас я вам покажу, – кивнул доктор. – Несите УЗИ.

Врач подключил аппарат и навел на сердце пациентки. На экране показалось сердце. Вернее, то место, где оно должно быть. Сейчас там зияла огромная черная воронка.

– Видите? – уточнил доктор.

– Ага, – прошептала старушка. – Это что, кино какое-то?

– Нет, милая. Это ваше сердце. То, что осталось, – грустно произнес врач.

– Не может быть! – всплакнула бабуля. – Я же видела в книге, сердце – оно совсем не так выглядит.

– Вот именно! Так что до рая вам, уважаемая, еще далеко. Придется малость на земле поработать.

– Вы о чем? Я свое уже отработала! – парировала пациентка. – Почти пятьдесят лет стажа. Это вам не шутки!

– А я и не шучу, – доктор спокойно продолжал. – Но… с сердцем-то надо что-то делать. Иначе беда. Скажите, вы кого-то любите?

– А как же! – улыбнулась старушка. – Детей своих непутевых люблю.

На экране сразу же замелькали образы замученной жизнью женщины, облепленной детьми и с тяпкой в руке, и стареющего мужчины с синюшным лицом в обществе бутылки пива.

– Внуков люблю, – продолжала бабушка. Как в кино возникли фото молоденьких ребят.

– Хорошо, – обрадовался доктор. – Тогда еще вопрос – а кого вы не любите? Может, ненавидите?

– Что вы! – отмахнулась женщина. – Я, как все. Ничего особенного.

– То есть как все? – удивился врач.

– Ну, правительство не люблю. Чиновников. Воров. Убийц и преступников всяких. А, еще тех, кто зажрался сильно. За наш счет, между прочим, – лицо женщины исказилось от злости.

На экране забегали черные полосы.

– Вот, уже ближе, – задумчиво произнес доктор. – Причина яснее. Теперь бы исцелить все.

– Что надо делать, доктор? – испуганно спросила старушка.

– Простить их всех. И полюбить.

– Полюбить? Простить? Этих тварей? За что их любить-то? Людям жить нормально не дают! – закричала бабуля. На экране отобразился черный взрыв.

– Вам-то лично они что сделали? – участливо спросил врач. – Обидели как-то?

Старушка задумалась:

– Ну, лично, наверное, нет. Но ведь они народ обижают. Не по совести живут.

– А вы, значит, по совести, верно? Не воруете, не завидуете, не мстите?

– Нет! – категорично отрезала Ильинична. А потом вдруг добавила: – Очень завидую. И не могу смотреть, как они все хорошо живут.

– Похоже, вы уже начинаете излечиваться, – улыбнулся доктор. – Попробуете простить?

– Не обещаю, что получится, – буркнула старушка. – Но попробую.

Экран засветился розово-серыми цветами. С каждой минутой свет становился все чище, пока не превратился в ярко-розовый.

– Вы – очень трудолюбивая и прилежная пациентка, – похвалил врач. – Смотрите-ка на сердце.

Воронка на экране стремительно затягивалась.

– Осталась малость – полюбить всех людей на земле.

Бабуля уже не сопротивлялась. Вспышки света становились все ярче и ярче, а в груди разливалось приятное тепло.

* * *

– Доктор, бабушка открыла глаза! – вскрикнула девочка.

Возле кровати стояла молодая женщина.

– Как вы себя чувствуете, Ильинична? – мягко спросила она. – Вы три недели были в коме. Слава богу, теперь все наладилось.

– Мария, а ты давно здесь? – старушка прослезилась. – У вас ведь дом сгорел. Где вы ночуете, бедные?

– Не переживайте, мы пока в гостинице живем. А там, дай бог, и новый дом начнем строить, – улыбнулась женщина.

– Что вам по гостиницам метаться? Поживите у меня пока. Все равно одна. – Ильинична почувствовала легкость в сердце.

– Спасибо! Вы, главное, не волнуйтесь! Все будет хорошо! – Мария взяла старушку за руку.

«Воронка зажила. Слава богу», – пронеслось в голове у Ильиничны.

Задание 2

Теперь настало время поиска «внутренних ресурсов».

Часто, лелея в сердце какую-то мечту, мы не знаем, как к ней прийти. Кажется, что не хватает сил, возможностей, потенциала. Давайте попробуем связать полотно настоящего, в котором будет место счастью, долголетию и процветанию. Не ограничивайте себя в красках, творите. Пусть нити на рисунке ведут вас к осуществлению самого заветного желания, идущего из глубины сердца. Открывайте шкатулки, инкрустированные камнями-самоцветами, играющими всеми цветами радуги. В них вы найдете необходимые ресурсы для сотворения собственной судьбы – ваши знания, опыт, навыки, таланты.

Шаг 3. Переключение

Третий ключ уже обозначился на карте. Читаем:

«Во время следующего визита к мудрецу Элина прихватила с собой пряжу, а также новые красивые ткани.

– Умница! – похвалил ее старец. – Теперь предстоит еще одна интересная задача.

– Какая? – оживилась женщина.

– Вот, материал для костюма мы нашли, верно? – кивнул мудрец в сторону нитей. – Следующий шаг – понять, когда ты готова заниматься делом? Сколько сил ты можешь ему уделить? Зачем тебе нужен именно такой костюм? И, главное, – как изменится твоя жизнь в это время?

– То есть когда буду шить костюм – я стану другой? – удивилась Элина.

– А как же! Вот тебе и сказочки в помощь. Поведаешь потом о своих открытиях».

Камень преткновения

Рано поутру Маша двинулась в путь. Впереди предстояло длинное и опасное путешествие, но девушка была к нему готова. Мама вручила ей узелок с хлебом и бутылочкой молока, благословила и поцеловала, провожая с порога.

– Иди, доченька моя любимая, и вернись с успехом и радостью! – всплакнула она, махнув беленьким платочком.

Маша улыбнулась маме и побежала по дорожке прямо к лесу.

От деревьев веяло свежестью и покоем. Радостно пели птички, туда-сюда сновали рыжие белочки-непоседы, где-то вдалеке куковала кукушка. Маша бежала по дорожке, напевая веселую песенку.

– Ой, – вскрикнула девушка, споткнувшись обо что-то большое и твердое.

– Под ноги смотреть надо, – буркнул недовольный голос. – Бегают тут всякие!

– Кто вы? – удивленно спросила Маша.

– Не видишь, что ли? Я – Камень. Нередко меня называют Камнем преткновения.

– Вы тот Камень, о который все спотыкаются?! – восторженно вскрикнула девочка.

– В общем, да, что-то вроде того, – уже мягче ответил Камень. – Земли под собой не чуют, вот и падают. Или просто под ноги не смотрят.

– Ну, это не страшно, – улыбнулась Маша. – Потом же можно и дальше идти. Передохнуть немного – и вперед.

– В том-то и дело, что не так все просто. После того, как споткнешься, встать очень сложно. Легче поплакаться на судьбу, на глаза невидящие, ноги непослушные. Да и остаться. Подумать о том, о сем.

– И что же тут такого? Можно отдохнуть и дальше в путь отправиться? – удивилась девушка.

– А пути-то дальше может и не быть, – подмигнул Камень. – Для большинства на мне дорога заканчивается. Взберутся на меня, вскинут голову и размышляют. А что, если сделать так? А если пойти туда? А вдруг изменить вот это? Вот только на мыслях все и заканчивается.

– Почему? – Маша была сильно удивлена. – Они же куда-то шли, наверное?

– Скорее всего, шли. Вот только вряд ли точно представляли куда. Поэтому и потерялись на дорожке.

– Ой-ой-ой! И куда же они все потом делись? – Девушка оглянулась по сторонам.

– Кто куда. В основном разбрелись по лесным дебрям. Очень мало кто вышел на дорожку снова.

– Странно, – шепнула Маша. – А я попробую!

– Твоя воля, – ухмыльнулся Камень преткновения.

Девушка перепрыгнула через него и с трудом нашла дорожку. Она заметно сузилась и потемнела. Теперь не так-то просто было бежать. Надо было постоянно смотреть под ноги, находить тропинку и оглядываться по сторонам.

То слева, то справа периодически доносились голоса. Кто-то шумно спорил, кто-то жаловался и плакал, кто-то кого-то гневно обвинял. Некоторые просто молча прятались и мелькали словно тени.

Маша медленно брела дальше. В голове стучали слова Камня: «А ты знаешь, куда тебе идти?»

«Знаю, знаю, – подумала девушка. – И не сверну со своего пути».

Генеральная уборка

– Так-так. – Ирина постучала кончиками пальцев по стене. – Живешь ты, милая, в каком-то старинном замке.

– Что такое? – мне был непонятен ее тон.

– Посмотри, что у тебя на стенах! Это же не обои, а какое-то недоразумение! Позапрошлый век! – подруга тяжело вздохнула. – Ты же хочешь быть на гребне волны? Антиквариат нынче не в моде!

– А пауки? – рассмеялась я, вдруг заметив в углу огромную паутину.

– Тем более! – Ира прыснула со смеху. – С этим надо срочно что-то делать!

Мы принялись за работу. Через несколько часов полы были вымыты до блеска, в окнах отражалось небо, а стены приобрели нежно-голубой оттенок.

– Уф, даже дышать легче стало! – Ира плюхнулась на диван. – Чувствуешь?

– Ага, – устало шепнула я и, закрыв глаза, присела вместе с подругой на диван.

* * *

Не знаю, сколько времени прошло, но вдруг мне послышался под собой чей-то голос:

– Мадам, аккуратнее, а то вы меня раздавите

– Его здесь? – Я удивленно подняла голову. Иры рядом не было, а за окном стояла непроглядная тьма.

– Я – ваша самооценка, – пропищало неизвестное существо.

Да уж, судя по голосу, хороша! Я попыталась приглядеться, и то, что увидела, было похоже на маленькую серую мышь, только чуть длиннее и стройнее.

– Думаешь, мне самой не известно о своем низком росте? – обиженно прошептала гостья, читая мои мысли. – Но кто меня, спрашивается, такой сделал?

– Не знаю, – задумалась я. – Жизнь?

– Ты, дорогуша, ты – и никто дугой.

– Как же так? – меня накрыла очередная волна удивления.

– А я тебе сейчас объясню, – усмехнулась мышь. – Все твои «это не для меня», «я недостойна», «я не заслужила» даром не прошли! Они и сделали меня такой – блеклой и слабой.

– Ну, так правда ведь, – я попыталась объяснить.

– Уверена? – Мышка ссутулилась и стала совсем мелкой. – Ты даже в квартире своей порядок навести все не решалась. Спасибо, подруга помогла, а то так и жила бы в куче хлама. Хотя… я смотрю, ты эти ящики с мусором выбрасывать не собираешься?

Я повернула голову – в углу и правда стояла гора мешков и ящиков, забитых всякими «полезными вещами».

– Что ты, это же мои вещи! – мне стало жаль нажитого с таким трудом мусора.

– И они тебе нужны? Только честно? – не отставала мышь.

– Конечно!

– Тогда быстро отвечай, что здесь находится?

Я приготовилась парировать удар, но не могла ничего вспомнить. Ничего из этой кучи!

– Так вот насколько тебе все это нужно! – хохотнула мышка. – Хозяюшка ты наша. Так и мысли в твоей голове. Пока будет куча ненужного хлама – я останусь в этом же облике. А может, и похудею еще.

– Не надо! Что мне делать, чтобы все изменить? – в тот момент я была готова на многое.

– Для начала давай наведем порядок.

Не замечая времени, мы вдвоем выносили мусор на свалку, чистили и драили помещение, в общем, «генералили». А закончив, сели пить чай.

– Хочешь сыра? – спросила я свою помощницу.

– Давай! – улыбнулась та.

Я достала из холодильника сыр, оглянулась вокруг. «Эх, а я все-таки молодец. Надо бы и на работе попросить повышение» – пронеслось в голове.

Положила еду на стол и обомлела. Вместо мышки, передо мной сидела симпатичная девушка.

– Да не пугайся ты так! Это все я! – засмеялась она. – Ты мусор убрала, себя больше уважать стала – вот я и выросла. Обещаешь больше не экспериментировать с моим ростом? Некомфортно, знаешь ли, постоянно менять гардероб – то мышиная шкурка, то женское платье.

– Обещаю! – радостно ответила я. И сдержала свое обещание.