Текст книги "Свадьба как повод познакомиться"

3

…Стены перекатывались зелеными волнами, рябили, казались сотканными из тумана. Свет от люстры казался слишком ярким, ненормальным. Я зажмурилась и попыталась сесть.

Под спиной определенно точно был жесткий матрас и белоснежная плотная простыня. Но сколько бы я ни пыталась сжать ее в руках, у меня ничего не получалось.

Медленно встав, сделала шаг вперед, обернулась и зажала себе рот руками, чтобы не закричать.

На кровати у шевелящейся стены лежала девушка. Лицо бледное, светлые волосы рассыпаны по подушке, под закрытыми глазами залегли глубокие тени, а на щеке виднелся свежий синяк. На тонком одеяле лежала правая рука, к ней от капельницы тянулась прозрачная трубка.

Но весь кошмар заключался в том, что этой девушкой на больничной койке, была я.

Нет! Не может быть!

Я отступила на шаг, обвела взглядом странную комнату. Страх приобнял за плечи, мазнул ледяным дыханием по шее.

Потолок палаты тонул в белом сиянии. Всего мгновение назад я думала, что оно исходит от ярких электрических лампочек. Но ошиблась.

Оно было везде.

Я моргнула всего несколько раз, дважды вдохнула и выдохнула, а возле кровати появился невысокий стул. Через миг я заметила сидящую на нем женщину.

Собранные в хвост длинные пшеничные волосы, серый свитер под горло, такие же глубокие тени под глазами и искусанные в кровь губы. Она заламывала руки, смотрела в сторону девушки, лежащей на кровати, но молчала.

Узнавание пришло неожиданно. Ударило яркой вспышкой, расколовший меня на части.

– Лена, – шепот сорвался с моих губ против воли.

Но никто ничего не услышал. Сестра все так же сидела у кровати, не двигалась, а по ее щекам текли слезы.

Я никогда не видела, как она плачет. Не видела проявления слабостей. И сейчас стояла посреди палаты, как громом пораженная. Потянулась к ней, чтобы утешить, но вспышка света дезориентировала, оттолкнула.

– Скажите, что с ней? У вас ведь должен быть диагноз! – голос доносился как через вату, а белизна не спешила заменяться на яркие красочные картинки.

– Состояние стабильное. Органических повреждений нет…

– Я это уже слышала! – закричала Лена. – Ответьте мне на вопрос! Она придет в себя? Вернется к нормальной жизни?!

– Тише, – а это уже голос Руслана. – Успокойся. Все будет хорошо. Доктор же уже сказал, что…

– Что он сказал? Что моя сестра в коме, а причину найти и устранить не могут?!

Голоса затихли резко, будто бы кто-то выключил звук. Палата продолжала тонуть в густом и ярком белом свете. Я обернулась и охнула.

Одна из стен все также шла волнами, изгибалась, но казалась прозрачной. А за ней виднелся смутный силуэт неизвестности. Что-то такое, что манило к себе, звало. Тянуло за руки.

И я поддалась.

Шаг. Другой. Третий.

Зеленые волны обняли за плечи, погладили лицо, прохладой касались кожи. Это длилось не больше секунды.

Стена отступила, вернулась на свое законное место, а я оказалась в небольшой залитой ярким светом палате. Другой, не моей. Из трех кроватей занята только одна.

Но не мужчина, лежащий на ней, привлек мое внимание, а тот, кто сидел на постели рядом.

Вторая вспышка озарения за последние несколько минут прошила меня насквозь. Я еще раз окинула взглядом двух темноволосых мужчин. Ошибки быть не могло. Это один и тот же человек.

– Эй.

Незнакомец, сидящий рядом с больным, дернулся и перевел на меня взгляд больших синих глаз. Удивленно вскинул черные аккуратные брови и с ехидством поинтересовался:

– А ты кто такая?

– Я? – почему-то я думала, что он не ответит, не отреагирует. Поведет себя как-то иначе. – Полина.

– Здравствуй, Полина, – на его губах проступила тень улыбки. – Теперь нас тут двое. Я Саша.

Мне хотелось спросить почему двое и где тут. Но что-то толкнуло в грудь, откинуло обратно к зеленой стене. Крик застрял в горле…

…И я проснулась.

Необычные и очень неприятные картинки сновидения медленно отступали, позволяя мне полностью оказаться в реальности. В окно заглядывало еще по-зимнему хмурое солнце, кричали какие-то птицы.

Потянувшись, я свесила ноги с разложенного дивана и тихо хмыкнула:

– Надо же, Саша. Вот так увидишь симпатичного парня, а он тебя по ночам во снах приходить начнет.

Не то чтобы я была против подобного развития событий. Но все же больничная палата не совсем то место, где подобные сны должны были бы развиваться.

Меня разрывали противоречивые эмоции. С одной стороны мне было горько, где-то внутри поселилась свинцовая тяжесть, не дающая покоя. С другой – стало легче. Необычный сон принес странное спокойствие, словно что-то вставало на свои места. Вот только что – я никак не могла понять. Да и не самые это необходимые мысли с утра пораньше!

Накинув поверх короткой пижамы светло-зеленый халат, я зевнула и вышла из комнаты.

По воздуху в коридоре стелился запах жарящегося омлета и свежесваренного кофе. Ленка стояла у плиты и лопаткой разделяла завтрак на две половины.

– Доброе утро, – наигранно весело бросила она, не оборачиваясь.

– Доброе.

После произошедшего вчера мы так и не поговорили. Да, сестра пыталась меня утешить, но я будто бы не слышала. Да и не хотела, если честно. Повела себя импульсивно, закрылась в ванной, позволила всем переживаниям и страхам вылиться через слезы обиды.

Сейчас же ничего не напоминало о вчерашнем разговоре с Русом. Но с сестрой произошедшее все равно следовало обсудить. С кем, если не с ней.

Я открыла шкаф, достала посуду, помогла Лене разлить сваренный кофе в чашки и опустилась на стул возле окна.

– Вкусно.

– Спасибо.

– Лен, вчера…

Она вздохнула, оторвала взгляд от завтрака, посмотрела на меня:

– Да понимаю я все. Не оправдывайся.

– А я и не оправдываюсь, я поговорить хочу.

Обида все же выплеснулась в слова, и Лена это, кажется, почувствовала. Она даже открыла рот, чтобы что-то сказать, но я успела раньше.

– Рус спросил о другом мужчине.

Сестра захлопнула рот, выжидательно глянула на меня.

А я продолжила:

– Мы взяли перерыв. Нам обоим нужно подумать, хотим ли мы строить совместное будущее, в котором нет ничего кроме подозрений и упреков.

– Ты уже ответила себе на этот вопрос?

Я сделала глоток обжигающего ароматного кофе и качнула головой:

– Нет. Но сегодня сажусь искать работу. Не может быть так, чтобы в нашем огромном городе никому не требовался хотя бы кассир, – я не стала говорить о том, что теперь мое желание найти работу было не столько капризом, сколько убежденностью в том, что так правильно. Хватит уже сестре все тянут исключительно на своих плечах. И если раньше я могла, пусть мысленно, списать мою нерешимость на Руса, то теперь даже его подозрения и временный разрыв не станут преградой.

– Ты ведь понимаешь, что этим можешь окончательно разорвать отношения с Русланом? – зачем-то уточнила Лена.

– Если он не готов понять меня в таком банальном вопросе, – голос дрогнул, – то, наверное, год назад я сделала ошибку.

Есть больше не хотелось. Я молчала, уткнувшись невидящим взглядом в тарелку с омлетом, и мяла в руках кухонное полотенечко, которое зачем-то стащила с подоконника.

Все эти странные подозрения. Я ведь никогда даже повода Русу для ревности не давала. А тут какая-то медсестра услышала…

Стоп!

Лена ведь сказала, что я звала в полубреду какого-то парня. То ли Лешу, то ли Сашу…

Странный сон всплыл в воспоминаниях, мазнул ледяными щупальцами непонимания по спине. Шепнул на ухо что-то неразборчивое, но жуткое до крупных мурашек, бегущих по рукам.

– Лена, – я оторвала свой взгляд от уже остывшего омлета, – скажи, тебе когда-нибудь снились такие кошмарные и, казалось бы, одновременно реальные сны? Вот в них будто бы и все настоящее, но как-то под другим углом. И именно это пугает.

До меня лишь через секунду дошло, что я несу несвязную чушь.

– Приснилось что? Ты же знаешь, что сны – это проекции твоих мыслей, – пожала плечами сестра. – Говорили же врачи, что тебе нервничать нельзя! Вот и весь стресс в кошмар и вылился.

Я спокойно выдохнула. В словах Ленки был смысл и оспаривать или ставить его под сомнение совершенно не хотелось. Не хватало еще заполучить себе кошмаров из-за всего этого.

Надо будет снотворного купить, или хотя бы успокоительного.

Пакет с продуктами и лекарствами, который вчера привез Рус, так и остался стоять у стола. Нетронутый.

Ленка проследила за моим взглядом и фыркнула:

– Сама решай, что с ним делать. Могу на свалку вынести, могу в холодильник загрузить. Но то, что уже испортилось, точно на свалку.

– Не знаю, – я поставила локти на стол и зарылась пальцами в распущенные волосы. – Может монетку кинем?

– А давай, – Лена усмехнулась. – Знаешь же, что решение приходит, когда монета еще в полете.

Я вздохнула, и опять она права. Да что со мной не так?! Почему я не могу сказать твердо, чего хочу? Почему не могу сама в этом определиться? Это ведь неправильно!

– Оставь, – вздохнула я, борясь сама с собой. Хотелось махнуть рукой, сказать «выбрасывай, ничего мне от него не нужно!», но я прекрасно понимала, сколько денег было потрачено на эти продукты и лекарства. Мы просто не сможем позволить себе сейчас повторить такой заход в магазин.

Мысль о поиске работы еще сильнее подстегнула. И я впервые поняла одну простую вещь – я не хочу ни от кого зависеть. Ни от Руса, ни от сестры. Внезапные мысли последних дней били по лицу хлесткими пощечинами. И я с уверенностью могла сказать – раньше я о подобном не то, что не задумывалась, даже мысли не допускала!

– Ладно, мне пора, а то опоздаю, – засобиралась сестра. – Обещай, что сегодня отдохнешь как следует. Хорошо?

– А что мне еще остается? – я развела руками и выдавила некое подобие улыбки. – Перед свадьбой я ушла с подработки, Руслан же настоял. Новой пока не нашла.

– Вот и не ищи, – надавила Ленка, опуская чашку в раковину. – Возьми себе выходной. Посмотри сериальчик, книжку почитай. Только не загружай себя сейчас ничем. Хорошо? Я ведь тоже переживаю.

Мне оставалось только усердно кивать в ответ и делать вид, что все поняла и обязательно прислушаюсь к совету сестры. Вот только в глубине души вновь пробудилась волна раздражения – неужели все считают меня маленькой девочкой?!

– Что там с Валентином Романовичем? – постаралась я сменить тему. – Уже придумала какими словами будешь сегодня отвечать на его выпады?

Вместо ожидаемой злости, она рассмеялась. Неужели, босс настолько доконал, что у нее крыша поехала?

– Я знаю хороших врачей, – проговорила я, медленно стягивая с подоконника мобильный. – Вот только счет себе сейчас пополню и позвоню им.

– В скорую вызов бесплатный, – Ленка отсмеялась и вытерла слезы, выступившие в уголках глаз и грозящие идеальному макияжу мокрыми подтеками. – Но со мной все нормально, я просто представила, как он сейчас обрадуется мне, если опоздаю. Ух!

Я с недоверием покосилась на сестру, надеясь, что со всем произошедшим она все же не тронулась рассудком. И на всякие случай, сделав два шага вперед, обняла.

– Ленк?

– М? – она сжала меня сильнее обычного.

– Выговорись уже наконец.

Ее плечи вздрогнули. Один раз. Потом еще один.

– Устала… Не могу так больше. И дело не в работе, – шмыгнула носом. – Просто устала…

Я поглаживала ее по спине, пытаясь осознать все то, что ей довелось пережить. Гибель родителей в двадцать четыре года… И вроде возраст обязывал быть взрослой, готовой к реалиям, но такой удар наверняка сшибал с ног. Следом разрыв с мужем, который не захотел променивать уютную квартирку в центре на хоть и большую, но все же двушку на окраинах. Развод, переезд, долги и ночные подработки. Медленное поднятие на ноги, постепенная реабилитация. А потом авария с моим участием.

Если хотя бы на минуту поставить себя на ее место… Бррр… Страшно. Больно. Одиноко.

Усталость – самое малое, что может сопутствовать подобной жизни. Я бы сломалась, разбилась вдребезги. Я… но не Ленка, не моя любимая сестренка. Она уверенно выносила все тяготы жизни, справлялась с ними, казалось, играючи. Но чего ей это стоило? Нет. Она не может сдаться, когда все только начало налаживаться. Теперь моя очередь быть ей поддержкой и опорой, поддерживать ее, по возможности давать совет.

– Все будет хорошо, – шептала я, поглаживая ее по спине. – Веришь мне? Ленк? Ну, Ленк. Ну не умею я людей поддерживать на словах, знаешь же. Но я буду стараться на деле, изо всех сил!

– Знаю, – то ли всхлипнула, то ли хохотнула сестра. – Спасибо, что выслушала.

– Какие глупости! Ты давай еще поблагодари меня за то, что разговариваю с тобой. Или не знаю… За то, что говорю тебе «доброе утро» и «спокойной ночи»! – вспылила я, выпуская сестру из объятий. – Или еще за какую-нибудь самую обычную вещь!

– Спасибо, что говоришь мне «доброе утро», – с истеричными нотками в голосе пропела она.

– Дуреха, – беззлобно бросила я и стукнула ее костяшками по лбу. – Так что, на работу идешь или мне позвонить твоему шефу и сказать, что он последний козел, который не заслуживает мою замечательную сестру и не сможет ее удержать никакими зарплатами?

– Если бы не здравый смысл, я бы сама ему позвонила и это сказала, – с серьезным выражением лица протянула Ленка, а потом улыбнулась и обняла меня. – Права ты. Пора бежать. Так скажи мне, тушь потекла сильно?

Я подхватила с табурета злосчастное полотенечко, которое до этого чуть ли не в канат скручивала, и уголком аккуратно убрала черные потеки под глазами сестры.

– Вот. Как новенькая.

– Угу, очень смешно, – буркнула она. – На таких новеньких мужики уже не ведутся.

– Глупости это, – отмахнулась я.

– Третий сорт не брак? – с кривой усмешкой уточнила она, зарабатывая еще один укоризненный взгляд.

– Не там ты просто ищешь. На работе на тебя может посмотреть только твой шеф. Или Васька из отдела сбыта. Сдались они тебе?

Лена неопределенно пожала плечами, словно сама не знала, сдались они ей или не очень. А потом поспешно обняла меня, окинула свое отражение в зеркале придирчивым взглядом и убежала на работу.

Первые несколько часов я честно попыталась придерживаться просьб сестры. Сначала включила сериал, посмотрела полтора эпизода, потом вспомнила, что обещала себе с ними завязать, и выключила. Ровно на том моменте, где главного героя проткнули мечом.

Было очень сложно не включить обратно, но я справилась. Вместо пульта потянулась к книге. Провела за ней около получаса. На большее меня не хватило.

Вспомнив, что планировала заменить сериалы на хобби, села за стол и нажала на кнопку включения. Он привычно загудел, загрузил рабочий стол, прорисовал ярлычки.

Я клацнула на иконку браузера и восстановила закрытые вкладки.

Поиск работы, почта, сайт с фильмами, соц. сеть. Нажав на плюсик, я дополнила ряд новой вкладкой и вбила в поисковую строку «Интересные хобби».

Если бы я знала, что первый сайт из списка предложит мне столько всего странного и глупого, я бы точно сразу перешла ко второй ссылке.

На первой строке в списке хобби значился квиллинг. Как говорил автор статьи, это было создание объемных фигурок, путем скручивания полосок бумаги. И он явно был увлечен этим странным, лично до меня, занятием. Даже сквозь буквы чувствовался его неподдельный восторг. Может, для кого-то это и увлекательно, но я поморщилась – скучно.

Листнула дальше.

Разведение бабочек. Пожалуй, это не так уныло и бессмысленно, как первый вариант. Но что-то мне подсказывало, что Лена будет не слишком рада моему выбору.

Рассматривая макро-фото мохнатой бабочки светло-коричневого цвета, я сильно сомневалась в словах автора. Он утверждал, что это хобби хорошо влияет на нервную систему. Но я могла поспорить с этим утверждением, вспоминая, что бабочки перед тем, как стать трепетными яркими красавицами, бывают жирными противными гусеницами. Которые ползают везде. И могут покинуть аквариум. Ночью.

Меня передёрнуло, и я вновь листнула вниз, отметая идею с разведением бабочек поганой метлой.

Следующим неизвестный автор (с огромным количеством хобби) предложил мне рисование песком. В целом, идея неплохая. Осталось только придумать, куда поставить стол со стеклянной поверхностью и как открещиваться от сестры с мытьем пола.

Вздохнув, опустилась еще ниже.

Потом еще.

И еще.

– Выращивание древесного гриба рейши? Серьезно, что ли? – вопрос завис в воздухе без ответа.

Собрав все силы в кулак, я вернулась к прочтению статьи и уже через несколько секунд отбросила идею покупки африканских барабанов и самурайских мечей.

Последним в этом списке значился буккроссинг. Ожидая подвоха, я прочитала описание и бросила взгляд на недочитанную книгу. Нет, ну как идея, конечно, неплохо. Особенно, после всего, что я только что узнала.

Второй взгляд на книгу стал решающим.

Найдя ручку, я открыла собрание страшных историй и на форзаце написала свое имя и город. Почему бы не попробовать, когда есть время и желание?

Недолго думая, оделась, завязала волосы в хвост, кинула книгу в сумку и вышла на улицу.

Но и тут приключения не перестали дышать мне в спину. На лавке под промозглым ветром сидела бабка, закутанная в несколько слоев одежды. Под задницей виднелась толстая подушка. Завидев меня, она вскочила с места.

– Здравствуй, Полиночка, – прочавкала вставной челюстью соседка с пятого. Та самая, которая знала все и обо всех.

– Доброго, – как можно шире улыбнулась в ответ.

– Как здоровье, деточка?

Кажется, разговора не избежать. А жаль.

– Уже лучше, спасибо. А ваше, Степанида Петровна?

– Ой, да ноги уже почти не ходят, – простонала она, спокойно держа осанку и даже не задумываясь о трости. – Глаза не видят, – добавила, сверкнув на меня орлиным взором. – Давление скачет.

Последнее уже могло быть правдой, но утверждать я не бралась.

– А куда это ты спешишь? Работу что ли нашла? – протянула соседка, настраиваясь на порцию новых сплетен. – Или к мужику? А? Признавайся, Полиночка.

– Да нельзя пока работать, – напустив на себя грусть-кручинушку, проговорила в ответ. – Врачи запретили даже думать о таком на ближайшее время. Какие там мужики, Степанида Петровна, в магазин иду. За хлебом.

Для достоверности своих слов я зачем-то потрясла сумкой.

– Ну, иди, – растерянно протянула женщина. – А врачей не слушай, врут они все.

– Конечно, до свидания.

Широкая улыбка сползла с лица только когда я завернула за угол дома и смогла спокойно выдохнуть. Руки мелко тряслись, глаз дергался.

Уж лучше черная кошка через дорогу, чем соседка с пятого утром.

С подобным утверждением не согласится только тот, кто не знаком со Степанидой Петровной. И я заочно завидовала этому человеку.

А под подошвами ботинок скользил мокрый снег, ветер трепал завязанные в хвост волосы, пытался вырвать их из-под резинки. Я все дальше уходила от дома, пытаясь вспомнить, зачем вообще покинула уютные родные стены.

Буккроссинг! Точно!

Открыв сумку, я нащупала в ней корешок книги и впервые задумалась о том, где в конце зимы можно оставить книгу так, чтобы ее не сочли мусором и не отправили на свалку.

Метро? Да, вариант хороший, но я шла совершенно в другом направлении. Городской парк? Далековато до него. Автобусная остановка?

Я с сомнением покосилась на покосившуюся лавочку у дороги, которая гордо именовалась станицей.

Не густо…

А ноги все несли меня по дорожкам. В этой части района я никогда не бывала, но странное томящее чувство в груди все сильнее нарастало. И чувство дежавю тоже.

Вот за той толстой старой ивой должна скрываться небольшая выкрашенная в синий цвет лавочка.

Сделав несколько шагов, я замерла, стараясь выровнять дыхание. Потому что за широким коричневым стволом и в самом деле пряталась невысокая скамейка. Голубая краска на ней местами облупилась, но…

Какое ужасное чувство это ваше де-жа-вю!

Я отогнала наваждение и поспешила дальше. Как можно дальше от злополучной лавки, оказавшейся в том месте, на который указала моя… Кто? Интуиция? Память?

Так, успокойся, Полина. Это все глупости тебе в голову лезут. Нечего было ужастики перед выходом читать.

Запустив руку в сумку, нащупала книгу. Пальцы непроизвольно сжались на толстом корешке. А желание избавиться от томика только возросло.

Отличное хобби!

Впереди послышался довольный детский визг, практически из земли выросла игровая площадка. По очищенным дорожкам прогуливались мамы с колясками. Рядом крутилась детвора постарше, кричала, швырялась снежками.

Людно. Отлично.

Я прошла мимо одной из компаний, остановилась перед лавочкой у качелей и вытащила из сумки книгу. Покрутила ее в руках, отряхнула снег с деревянного сидения и положила на него «Самые страшные истории по мнению К.».

Кто такой «К» я не знала. Точно так же, как и того, откуда у нас появилась дома эта книжка.

Сделав свой первый шаг к новому хобби, я спокойно выдохнула и развернулась, собираясь проделать получасовой путь обратно домой.

Да так и замерла на месте.

У подъезда стоял высокий темноволосый парень. Хотя, правильнее, наверное, было назвать его мужчиной. И пристально разглядывал меня.

Но дело было даже не в том внимании, которое он мне уделил. А в том, что это был тот самый «ЛешаСаша» из больницы. И моего сна.