Текст книги "Великие исторические личности. 100 историй о правителях-реформаторах, изобретателях и бунтарях"

Ньепс Жозеф Нисефор

1765–1833

Французский изобретатель, первооткрыватель фотографии.

Нисефор Ньепс родился городе Шалон-сюр-Сон в Бургундии в аристократической, богатой семье. Его отец был советником короля, а мать – дочерью известного юриста. Интерес к изобретательству проявился у Ньепса еще в детстве, но он готовился к духовной карьере; отказавшись от нее в 1792 году, стал армейским офицером. Покинул армию в первый период Французской революции из-за роялистских симпатий. С приходом Наполеона Ньепс вернулся в армию и участвовал в военных действиях на Сардинии и в Италии. Из-за плохого здоровья вышел в отставку и несколько лет был в Ницце государственным чиновником, там он женился на Агнессе Рамеру.

Но через 6 лет он вернулся в родной город к своей матери и братьям. Здесь он начал заниматься своими исследованиями вместе со своим старшим братом Клодом. Первым изобретением был пиреолофор – двигатель внутреннего сгорания, с помощью которого можно было двигать лодку по Сене.

Ньепс до 1813 года много лет занимался улучшением процесса литографии, который был изобретен Алоисом Зенефельдером в 1796 году. Тяжелый баварский известняк, которым пользовался Зенефельдер, Ньепс заменил куском жести, на котором его младший сын рисовал жирным цветным карандашом различные картинки. Когда юноша был призван в армию в 1814 году, Ньепс, который не умел рисовать, оказался в трудном положении. Вот тогда он и начал серию экспериментов с различными солями серебра, стремясь избавиться от необходимости прибегать к услугам художника, стараясь сделать так, чтобы свет рисовал для него.

В 1816 году Ньепс начал работать над получением фотографического изображения. Изначально использовалась серебряная соль, которая чернеет при контакте с дневным светом. Ньепс смог получить негатив, однако при высвобождении серебряной соли из камеры снимок весь почернел. В дальнейшем Ньепс пытался использовать медную или известняковую пластинку, покрытую асфальтом.

Он добился самых удовлетворительных результатов с помощью покрытия, сделанного из особого битума, растворенного в животном масле. Этот раствор он накладывал на пластину из стекла, меди или сплава олова со свинцом, экспонируя ее от двух до четырех часов, чтобы получить «гравюрную копию», или целых восемь часов, чтобы получить «отражение видимого».

Когда изображение на покрытии (или на асфальте, как его тогда тоже называли) затвердевало и картина становилась видимой простым глазом, он уносил пластину в темную комнату для обработки. Сначала он окунал пластину в кислоту, которая растворяла покрытие под нанесенными линиями. Это покрытие было защищено от воздействия света во время экспозиции и, соответственно, оставалось мягким и растворимым. Затем Ньепс отправлял пластину своему другу, художнику-граверу Леметру, который четко гравировал линии, покрывал пластину чернилами и отпечатывал необходимое количество экземпляров, что он всегда делал с любых травленых или гравированных пластин. Таким образом, «первая фотобумага» была изготовлена из асфальта. В результате получалась гравюра, созданная не художником, а светом – гелиография (в переводе с греческого «нарисованная светом»). Самой удачной была гелиография кардинала де Амбо, сделанная Ньепсом в начале 1827 года.

Как утверждает историк Жорж Потонье, можно доказать, что Ньепс получил стойкое изображение в камере-обскуре в 1822 году. Однако лишь одно из его сохранившихся «отражений видимого» может быть определенно датировано 1826 годом. Эта фотография вполне могла быть сделана в 1826 году, потому что именно в том году Ньепс стал использовать сплав олова со свинцом вместо медных и цинковых пластин. Экспозиция была равна восьми часам, а потому солнце успело осветить обе стороны здания, которое он снимал из окна своей комнаты. Ньепс написал своему сыну Исидору, объясняя свое предпочтение сплава олова со свинцом тем, что этот сплав темнее, чем медь, и светлый, когда его очистишь, а потому контраст белых и черных линий остается более резким.

Ньепс обрабатывал стеклянную пластину так же, как и металлическую, но с одной существенной разницей: когда битум растворялся лавандовым маслом, пластина промывалась и просушивалась, и на ней оставалось видимое изображение. Странно, что Ньепс, который старался разрешить проблему многоразовых репродукций, никогда, кажется, не попытался использовать полученное изображение на стекле как негатив, чтобы с него сделать отпечатки на светочувствительной бумаге. Этот принцип – негатив – позитив, от которого берет начало вся современная фотография, – был предложен Фоксом Тальботом несколькими годами позже в Англии.

Ньепс не только создал фотографию в камере-обскуре и изобрел диафрагму для исправления дефектов, которые он наблюдал при открытых линзах (изобретение было забыто более чем на пятьдесят лет, и его пришлось вновь изобретать). Но прежде всего Ньепс был первым, кто сделал изображение постоянным.

Он называл эти изображения, полученные в камере-обскуре, «отражением видимого», чтобы отличать их от его «гравюрных копий». Его «гравюрные копии» были похожи на бутерброд, состоящий из гравюры (он ее делал с помощью масла прозрачной), которую он помещал между светочувствительной пластиной и чистым стеклом; стекло удерживало гравюру в ровном положении, пока все это сооружение выставлялось на солнечный свет.

Изображения, получавшиеся в результате этих процессов, назывались гелиографиями. Пластины, на которых они делались, покрывались особым битумом, который мог растворяться в эфирных маслах, таких, как очищенный скипидар, лавандовое масло, керосин и тому подобное.

Даже в то время научные исследования стоили очень дорого. Остро нуждаясь в средствах, Ньепс, тем не менее, в течение года не отвечал на письмо от Дагера, процветавшего владельца диорамы в Париже. Затем он, правда, написал ответ, но в нем не говорил о своих достижениях, а больше старался выявить размах экспериментов Дагера, которые, по словам последнего, были успешными благодаря изобретенной им новой камере.

Возвращаясь из Англии в 1827 году, куда он ездил навестить больного брата, Жозеф Ньепс встретился с богатым, процветающим Дагером, который был моложе его на двадцать лет. Они стали партнерами в 1829 году, после того как Дагер убедил Ньепса ничего не публиковать о сущности его процесса, даже если он и чувствовал, что не сможет его улучшить. В своем письме Дагер писал, что «…надо найти возможность получить хорошую прибыль от этого изобретения до того, как публиковать что-либо о нем, не говоря уже о той чести, которой вы удостоитесь».

В октябре 1829 года Ньепс написал Дагеру, предлагая ему сотрудничество «с целью усовершенствования гелиографического процесса, чтобы их объединенные достижения могли привести к полному успеху». Десятилетний контракт о сотрудничестве был подписан 14 декабря 1829 года, в котором, в частности, говорилось: «Г-н Дагер приглашает г-на Ньепса объединиться, чтобы добиться совершенства нового метода, открытого г-ном Ньепсом, для фиксирования изображений природы, не обращаясь к помощи художника».

Это была неравноценная сделка, так как в содружестве Ньепс – Дагер новая камера Дагера была еще чем-то неопределенным, неиспробованным, а все, что, собственно, было известно о фотографии, являлось вкладом Ньепса. Но Дагер был жизненно важной половиной этого содружества, старый и больной Ньепс не очень верил в будущее своих экспериментов, и ему была необходима энергия и самоуверенность Дагера. Кроме того, Ньепс верил в неувядаемый интерес Дагера к фотографии, в его убеждение, что процесс будет усовершенствован и принесет коммерческий успех. Ньепс включил в контракт условие, по которому его сын Исидор станет наследником в случае, если Ньепс умрет раньше истечения срока контракта.

Ньепс отослал Дагеру детальное описание своего процесса: информацию о гелиографии, полностью объяснявшую подготовку серебряных, медных или стеклянных пластин, сведения о пропорциях различных смесей, о растворителях для проявления изображения, о промывочных и фиксирующих процессах, а также сообщил об использовании его последних экспериментов в гелиографии – употреблении паров йодида для усиления изображения.

Ньепс также продемонстрировал Дагеру всю технику выполнения этих процессов, для чего Дагер специально приезжал в Шалон. Через несколько дней Дагер вернулся в Париж и больше никогда не встречался с Ньепсом. Каждый из них самостоятельно работал над изобретением, и очень мало известно об их успехах, кроме того факта, что в 1831 году Дагер писал Ньепсу и просил его провести эксперименты с йодидом в комбинации с солями серебра в качестве светочувствительной субстанции. Ньепс без большого энтузиазма проводил эти опыты. Он не очень-то преуспел в предшествовавших опытах с серебряной солью йодистоводородной кислоты – серебряной субстанцией, которая может быть чувствительной к свету лишь при смешении в абсолютно точных пропорциях.

В 1829 году 64-летний Ньепс был уже болен и очень нуждался. Он и его брат Клод истратили все свои деньги, полученные по наследству, на различного рода изобретения, но ни одно не сделало их богатыми. Гелиография стала основным его занятием, и он отдал ей все свои силы. Умер Жозеф Ньепс в 1833 году. Сын Жозефа Исидор Ньепс продолжил дело отца и дяди, став компаньоном Луи Дагера.

Ньепс впервые в истории сумел избавиться от услуг художника и зафиксировать точное изображение объекта, «нарисованное» светом. Для этого он первым применил один из материалов, чувствительных к свету – асфальтовый лак. Но при этом использовался ручной труд гравера. Гелиогравюра представляла собой лишь начальный этап в изобретении фотографии. Четкость изображения на гелиогравюрах была невелика, однако заслуги этого изобретателя очень велики. В свете последних исследований можно с уверенностью сказать, что Жозеф Нисефор Ньепс, который более века находился в тени своего бывшего партнера Луи Дагера, начинает по праву считаться первым в мире фотографом.

Эдисон Томас Алва

1847–1931

Всемирно известный американский изобретатель и предприниматель.

Томас Алва Эдисон родился 11 февраля 1847 года в городке Майлан, штат Огайо, в семье эмигрантов из Голландии. Он был седьмым ребенком в семье. Мальчик в детстве считался трудным ребенком. Фактически первоначальное образование он получил от матери. Томас в детстве очень много читал и мастерил сам себе игрушки. Двенадцатилетний Томас заработал однажды шестьсот долларов, торгуя вразнос овощами, но вскоре он влюбился в химию. В подвале своего дома он устроил лабораторию, где на каждом пузырьке красовалась наклейка «Яд».

В 14 лет он практически потерял слух, но это, как считал сам Эдисон впоследствии, помогало ему не отвлекаться на посторонние шумы при работе над изобретениями. В 15 лет купил по случаю печатный станок и в багажном вагоне издавал свою газету, которую продавал пассажирам.

Во время гражданской войны было мобилизовано 1500 телеграфистов, и железные дороги искали новых людей. Эдисона не взяли на военную службу, потому что он был абсолютно глух на одно ухо. В 1863 году он освоил телеграфию и в течение 5 лет работал телеграфистом. Эдисон научился посылать и принимать телеграммы с рекордной для того времени быстротой, но не отличался ни дисциплинированностью, ни добросовестностью по отношению к хозяину. Первыми его изобретениями были технические приспособления, благодаря которым старший телеграфист на линии был уверен, что Эдисон работает, в то время как тот спал. В 1868 году прочитал «Экспериментальные исследования электричества» Майкла Фарадея, и у него появились мысли об изобретательстве.

Первый патент на изобретение – электрический регистратор голосов при баллотировках – Томас Эдисон получил в 1869 году. На патент не нашлось покупателей, и с тех пор изобретатель взял за правило работать только над изобретениями с гарантированным спросом. К примеру, к концу 1870 года он получил крупную сумму (40 тысяч долларов) за изобретение биржевого тиккера – телеграфного аппарата, передающего котировки акций.

В 1876 году изобретатель построил собственную лабораторию в 40 км к юго-западу от Нью-Йорка и отказался ото всех промышленных начинаний, чтобы целиком посвятить себя «изобретательскому бизнесу». Вначале лаборатория в Менло-Парке насчитывала полтора десятка сотрудников, все они были механиками; позднее Эдисон нанял математика, стеклодува и ряд других специалистов. По всей видимости, это была первая промышленно-исследовательская лаборатория в мире.

Этот прототип современных промышленных лабораторий и научно-исследовательских институтов многие склонны считать величайшим изобретением Эдисона. Первой продукцией этого предприятия был угольный телефонный микрофон (1877–1878 годы), который позволил значительно повысить четкость и громкость существующего телефонного аппарата Белла.

Вклад Эдисона в развитие телефона заключался в том, что он отделил микрофон от наушника, а к 1878 году разработал удачную конструкцию угольного микрофона, в котором звуковые колебания изменяли сопротивление. Испробовав множество вариантов, изобретатель создал первый практически действующий телефонный микрофон, а также ввел в телефон индукционную катушку, что значительно усилило звук телефона. Компания «Вестерн Юнион» в 1879 году продала свои телефонные разработки компании «Белл».

Вторым продуктом лаборатории в Менло-Парке был фонограф 1877 года, любимое изобретение Эдисона, которое считается единственным полностью оригинальным. На мысль о фонографе его навели звуки, похожие на неразборчивую речь, исходившие однажды от телеграфного повторителя. Фонограф – первый прибор для записи и воспроизведения звука. Изобретение стало поразительным событием того времени; дальнейшим развитием фонографа стали граммофон и патефон. Первые фонографы издавали довольно резкие и грубые звуки, но многочисленным слушателям воспроизведение речи казалось волшебством. Сам изобретатель видел одиннадцать перспективных областей для применения фонографа: запись писем, книги, обучение красноречию, воспроизведение музыки, семейные записки, запись речей, область реклам и объявлений, часы, изучение иностранных языков, запись уроков, соединение с телефоном.

В 1878 году Томас Эдисон занялся промышленным внедрением лампы накаливания, что принесло ему наибольшую известность. Лампа не была его изобретением (здесь приоритет принадлежал Александру Николаевичу Лодыгину и Павлу Николаевичу Яблочкову), но он стал создателем такого типа лампы и такой электрораспределительной системы, которые впервые могли экономично работать совместно.

Сконструировать лампу накаливания пытались начиная с 1838 года два десятка энтузиастов. Но большинство их ламп не вышло за пределы лабораторий, и лишь два типа ламп накаливания демонстрировались публично: одна из них была создана живущим в Нью-Йорке эмигрантом из Германии Генрихом Гебелем, вторая – российским электротехником Александром Лодыгиным. Но и эти лампы были недостаточно надежны и долговечны.

Эдисон впервые задумался об использовании электрического освещения, когда газовая компания отключила газ в его мастерской за неуплату. Эдисон интуитивно понимал закон Ома лучше любого профессора и сознавал, что лишь создание лампы с внутренним сопротивлением 100–200 Ом и разработка электрогенератора со стабильным напряжением на выходе позволят осуществить централизованное электроснабжение без слишком большого количества проводов. В январе 1879 года он сделал первую лампу с платиновой нитью, однако финансисты выразили сомнение в успехе его замысла. Эдисону пришлось отказаться от платины, и совместно с сотрудниками он испытал 1600 образцов различных материалов. Первые нити накаливания представляли собой обыкновенные швейные нитки, покрытые углем. Они могли находиться в раскаленном виде в течение сорока часов. Эдисон перепробовал все вещества, содержащие углерод: продукты питания, смолы – в общем счете шесть тысяч разновидностей растительного волокна. Лучший результат показал бамбук, особенно тот сорт бамбука, из которого был сделан футляр японского пальмового веера.

Изобретатель проделал 9999 опытов, а лампочка так и не загорелась. Его коллеги говорили, что, может, хватит уже 9999 неудач. На что он отвечал: «У меня 9999 опытов, как не нужно делать». В 1873 году после тысяч экспериментов он создал лампу с угольной нитью, которая горела 40 часов. Он конструировал генераторы постоянного тока, линии электропередачи, и электрические сети, а позднее – трехпроводную систему.

В 1878 году Эдисон обратился к нерешенной проблеме электрического освещения в быту. Электрическому свету нужно было выдержать конкуренцию в цене, яркости и удобстве с газовым рожком. Прежде чем приступить к лабораторным исследованиям, Эдисон до тонкостей изучил газовую промышленность. На бумаге он разработал план центральной электростанции и схему радиальных линий к домам и фабрикам. Затем он подсчитал стоимость меди и других материалов, которые потребуются для изготовления ламп и добычи электроэнергии с помощью динамомашин, движимых паром. Анализ этих цифр определил не только размеры лампы, но и цену ее, равнявшуюся 40 центам.

Когда Эдисон убедился, что сможет решить проблему электрического освещения, он принялся работать над лампой с угольной нитью накаливания, помещенной в стеклянный шар, из которого выкачан воздух. 27 января 1880 года Эдисон получил патент на изобретение № 223898.

Осветительная система Эдисона могла и была способна конкурировать с газовым освещением того времени. Для расширения практического применения электричества это было не менее важно, чем само изобретение лампы. В последний день 1879 года на заказанных Эдисоном специальных поездах три тысячи человек прибыли поглядеть на сотни электрических лампочек, которые горели в его мастерской и на окрестных дорогах, энергия подводилась к ним от центральной динамомашины по подземным проводам. На Всемирной выставке в 1881 году он представил разработанную им систему освещения. Э. Ратенау, глава немецкого концерна «Альгемайне электрицитетс-акциенгезельшафт» был настолько поражен проектом, что спустя несколько лет лично оснастил лампами накаливания первое здание, которым был королевский театр в Мюнхене. Таким образом меценат продемонстрировал широкой публике возможности и преимущества открытия Эдисона.

В 1882 году Эдисон открыл свою первую центральную электростанцию в Нью-Йорке. Это было началом осветительной индустрии в Америке. Конструируя лампы и оборудование для своей осветительной системы, Эдисон организовал многочисленные компании для их изготовления. Таким образом, помимо научно-технических изобретений Эдисон способствовал образованию крупнейшего в мире промышленного концерна.

В 1887 году Эдисон перенес свою деятельность в основанную им специальную лабораторию в Оранже, штат Нью-Джерси. Здесь он усовершенствовал фонограф, создал диктофон, флуороскоп, прообраз кинокамеры и устройство для индивидуального наблюдения движущихся изображений (кинескоп), ферроникелевый щелочной аккумулятор. В одних лишь США Эдисон получил около 1200 патентов.

Эдисон отличался редким трудолюбием и упорством в экспериментах. В 1879 году он вместе с помощником просидел 45 часов подряд у первой в мире угольной нити, вставленной в электрическую лампу. На десятитысячный раз лампочка зажглась. В другой раз, когда библиотека Эдисона горела и не смогли спасти ни одной записи, он смеялся так долго, что многие подумали, будто он от горя сошел с ума. Жена, подойдя, спросила, все ли с ним нормально, и ученый ответил: «Я просто смеюсь над тем, что сгорели все мои неудачи».

Вряд ли можно назвать Томаса Эдисона ученым, однако имя изобретателя и исследователя он достоин носить несомненно. Он создал индустрию изобретений, организовал ряд научно-исследовательских и производственных комплексов по массовому выпуску и внедрению разработанных в его лабораториях изделий, заложил основы электротехнической промышленности США и во многом способствовал развитию этой отрасли в Европе. Еще одной немаловажной заслугой изобретателя было то, что он усовершенствовал, «довел до ума», множество открытий других изобретателей.

Уникальность Эдисона не только в его многогранной и плодотворной изобретательской деятельности, но и в редком сочетании таланта изобретателя с талантом перспективно и масштабно мыслящего организатора. На его счету множество изобретений: фонограф, кинетоскоп, угольный микрофон, электрический стул, железно-никелевый аккумулятор и др. Однако главным его достижением была лампа накаливания. Сама по себе идея была не новой, если не считать того, что по конструкции лампа Эдисона отличалась от своих предшественниц. Главное его достижение – это исчерпывающее изучение материалов и то, что он в удивительно короткий срок нашел наиболее эффективный и надежный уголь для нити накаливания. Это сыграло значительную роль в истории электрификации человечества.