Текст книги "Жемчужина моей души. Сборник стихов"

На заре

 
Я люблю, когда пахнет свежестью,
Предрассветной тоской земли,
Когда травы целует с нежностью
Ветер, ласковый от любви.
 
 
Даже шорох далекий слышится,
В ожидающей тишине,
И свободней, и легче дышится…
Но уже небеса в огне.
 
 
Яркий свет задрожит, дотронется
До рожденного мотылька,
И навстречу ему откроется
Чаша розовая цветка.
 
 
Солнце в щедрой росе умоется,
И заплаканная заря
У большой колокольни скроется
За оградой монастыря.
 
 
А тропинка под гору тянется
Между сосен, между берез,
И с дремотой земля расстанется,
Отойдет от неясных грез.
 
 
Травы разные… Луг некошеный,
Бродит аист там, где ручей,
И на крыльях его раскрошена
Золотистая пыль лучей.
 
 
Слышу, колокол песней длинною
Проповедует всем добро,
Рвется в воздухе нить незримая —
Рассыпается серебро.
 
 
Я босая пойду к заутрене.
С васильком, с резедой в косе,
Я не ангел красивый утренний,
Я такая же, как и все.
 
 
Только знаю – душа помолится
И почувствует в глубине:
Не в погоне за чем-то кроется
Утешенье, а в тишине.
 
 
Кто-то душу свою разбередил,
Отыскал среди лета лед…
Божий мир ведь для счастья создан был
И Создатель как прежде ждет.
 

Надежда

 
В комнате пусто. За окнами – шепот дождя.
Вечер ненастный и плотно закрытая дверь.
Свечка дрожит и волнуется, долго светя,
Тихий, печальный огонь бесконечных потерь…
 
 
Закрою глаза – и увижу опять наяву:
Уходят друзья и вонзаются стрелы измен,
Капли тяжелые падают гулко в траву,
И эта трава – будет осенью призрачный тлен.
 
 
Но если внутри может так неотступно болеть,
Если душа может быть беспощадно живой,
Значит ей не дано, не завещано ей умереть,
Слезы просто уйдут, убегая по стеклам водой.
 
 
Я лампаду зажгу. Пускай ярко, как прежде, горит,
Богородица ласково к Сыну склоняет Свой лик,
И светлеет вокруг. Наступает таинственный миг,
За стеной шум дождя по-иному со мной говорит:
 
 
«Воскресения след есть же в каждом проросшем зерне,
И в весенних ветвях, и в рождении новой звезды!»
Я закрою глаза – и другое привидится мне:
Возвратились друзья, распускаются в поле цветы.
 
 
И предательства боль исцелится великим «прости»,
И смягчится душа, ведь пора мне щеку отереть,
И откроется дверь… А зачем тосковать взаперти?
Когда солнце взойдет, будет в окна с улыбкой смотреть.
 
 
Все увижу во сне и ресницы опять подниму:
Уж погасла свеча… А лампадка блестит высоко.
Что страдала вчера, я теперь не скажу никому,
Ведь надеяться сладко, и верить, ты знаешь, легко.
 

Ты не один

 
Ты не один родился на Земле,
В общении умей считаться с братом.
Кроме тебя, все прочие во мгле?
Не думай так, ведь это же предвзято.
 
 
Не принимай решения за всех.
Кого-нибудь заметно возвышая,
Так часто человек впадает в грех,
Другого же по-хамски унижая.
 
 
В мелодии твое соцветье нот
Пускай не заглушает и другое.
Вдруг чья-нибудь струна нежней поет?
Ищи свое призванье, не чужое.
 
 
Сказав «прощаю» с барского плеча,
Вслед обвиненья все перечисляешь?
Смиренье засияет, как свеча —
 Тогда увидишь то, в чем согрешаешь.
 
 
И в этот час великое «прости»
Сорвется с уст и заблистает свято,
Ты по земле научишься идти
Свою дорогу разделяя с братом.
 

По волнам испытаний

 
Передо мною жизнь – бушующее море,
Но не боюсь я встретиться с волной,
В ее лихом, сверкающем узоре
Я вижу бой, извечный и святой.
 
 
О чем мое видение пророчит:
Лишь поднимаю быстрое весло,
Где воды отражают сумрак ночи,
Мелькает пена – ангела крыло.
 
 
Сойдутся жизнь и роковая гибель
Лицом к лицу на гребне той волны,
Не отойду, как равнодушный зритель,
Перед лицом бледнеющей луны.
 
 
Я знаю, по воде ходил Спаситель,
Стихия для Него была добра,
Воздвигну в сердце тихую обитель
Молитвою апостола Петра.
 
 
А шторм пускай безумствует в круженье,
Но все равно я не пойду ко дну,
Ведь это же не первое крушенье
Коснулось болью к сердцу моему.
 
 
Мои грехи, как каменные рифы,
Мои утраты – молний блеск и тьма,
Еще обид надуманные мифы —
Вот из чего творится седина.
 
 
Но с сединой ко мне приходит мудрость,
С годами крепнет вера и любовь,
И грозных бурь навязчивая грубость
Моей душе давно уже не в новь.
 
 
Я видел, как благословенным утром
Поднялся шар с лазурной глубины,
И покрывая море перламутром,
Он гонит мрак, как все пустые сны.
 
 
Вмиг на заре смиренным станет ветер,
Багрянцем засверкают паруса,
Казалось, где-то засмеются дети,
Заплачет виноградная лоза.
 
 
И мой челнок качнется у причала,
Прижмется к вожделенным берегам…
Наступит час – и он начнет сначала
Носиться по разгневанным волнам.
 
 
Но каждый день, стремясь навстречу солнцу,
Он будет видеть тихие моря,
Где маяком сверкая, чайка вьется,
И близко незабвенная земля.
 

Никогда не грусти

 
Тихо трогая струны гитары,
Никогда-никогда не грусти,
Все случается в жизни недаром,
И всегда счастье есть впереди.
 
 
Пусть красуется нота за нотой,
Утверждает струна за струной,
Что сегодня хорошее что-то
Непременно случится с тобой.
 
 
Посмотри же в далекое небо,
Уходящему солнышку вслед,
И увидишь, что где бы ты не был,
Для тебя льется солнечный свет.
 
 
Нежно трогая струны гитары,
Ты о чем-то счастливом мне спой,
О прекрасном, что все же недаром,
Непременно случилось с тобой.
 

Раздел 2. Лабиринты любви

Фото: Анна Тришина. На фото автор книги.

Приют любви, он вечно полон

Прохлады сумрачной и влажной

Там никогда стесененных волн

Не умолкает шум протяжный.

А. С. Пушкин

Я тебе не сказала
(стихотворение в прозе)

Я тебе не сказала, что ты был ветром. Благодаря тебе я становилась легкой, словно розовый лепесток, и беспечно летела в пронизанную солнцем лазурь, радуя всех, кто встречался мне на пути. А в тихую погоду беспомощно падала на раскаленный песок.

Твой взгляд – вспышка молнии. В нем скрывался ожог и поражение. И я боялась. Но пламя озаряло тяжкую серость грозы, и я была бы слепой без этого яркого, долгожданного света.

В тебе живет радуга! Ребенком я, смеясь, утопала в ней, пока цветной ореол медленно растворялся в бледнеющем небе. Став взрослой, я с улыбкой любовалась тобой, пока не истекали короткие часы нашей встречи.

Ты – как земля! Я пыталась сжечь мысли о тебе, будто шипящий ворох кленовых листьев. Я хотела засыпать тебя снегами забвения. А ты неумолимо возрождался. Мне было больно, когда острый росток пронзал плотный асфальт моего протеста. Мне было сладко, когда ростки покрывались цветами и до краев наполняли душу тонким благоуханием.

Ты – сам воздух! Без тебя начиналось настоящее кислородное голодание. Приходилось бродить по сумрачным коридорам, чтобы случайно встретиться. Поздороваться. И вдохнуть. Вдохнуть, чтобы почувствовать себя лучше.

Ты льешься водой… Всматриваясь в тебя, я видела свое отражение. Становилось жутко, как при встрече с двойником, но отражение манило меня, как манит человека все таинственное и неизведанное.

Ты был сильнее восточного владыки! Помнишь корону, однажды подаренную тебе на празднике? Это была не шутка. Это был императорский венец! Но ты не смог отличить золота от бумаги. А я смутилась. Я так тебе и не сказала.

Ты очень образован, и читаешь на иностранных языках. Как же мне удавалось говорить с тобой на языке чужом и непонятном? На единственном языке, в котором не бывает слов…

Недавно мне сказали, что ты в опасности. Сказали, чтобы увидеть мою дрожь и растерянность… Я не задрожала. Разве может ТЕБЯ не быть? Разве может не быть воздуха, ветра, радуги, молнии, земли или воды? Разве может не стать Вселенной?!

Мириады миров видим мы, глядя на звездное небо. Мириады миров видят звезды, глядя на нас. Полюби – и ты увидишь Вечность.

Любить

 
Любить – не значит бесконечно
Другого подчинять себе,
Любить – горячим сердцем вечно
Твердить сквозь муку – ВСЕ ТЕБЕ.
 
 
Любить – не в поисках, повсюду
Кого-то просто выбирать,
Любить – творить святое чудо:
Другую душу понимать.
 
 
Любить – пожертвовать собою
И не напомнить никогда…
Любить евангельской любовью
Призванье наше навсегда!
 
 
Любить – любовью жизнь мерить,
Любить – весь век не забывать,
При безнадеге даже верить,
При бездорожье даже ждать!
 
 
Любить – в немыслимом терпенье
Всю жизнь, как песню, посвящать,
Быть солнцем, милостью, прощеньем,
Судьбу в ненастье освещать…
 
 
Любить – не дать беде случится,
Любить – сочувствовать в беде,
В любви живому сердцу биться,
Твердить от счастья – ВСЕ ТЕБЕ.
 

Как выглядит любовь?

 
Царицею на пышных торжествах
«Любовь» сидит на золоченом троне,
Но любящим она не друг, а враг,
Влюбленные ведь часто в обороне…
 
 
О ней на свадьбах много говорят,
Ее в пример, не прекращая, ставят,
Но только как фальшив ее наряд!
И как ее прислужники лукавят!
 
 
А рядом бродит нищенкой простой
В совсем обычном платье васильковом
Таинственная девушка… Любовь!
Она сама, а не пустое слово.
 
 
Пусть гонят все красавицу скорей,
Клеймят ее, и бьют ее, и губят,
Она всегда живет среди людей,
И прячут ее в сердце те, кто любят.
 
 
Не надо ей ни свадеб, ни домов,
Ни очага не нужно ей, ни хлеба,
На воле бесприданница-Любовь
Повсюду ходит в платье цвета неба.
 
 
И многие страдают вместе с ней,
Вершину горя и вершину счастья
Хранит она незыблемо в своей,
Такой необъяснимо вечной власти!
 
 
В надменных толпах скромной, как дитя,
Сумеет незаметно притаиться,
Все сверху вниз перевернет, шутя,
И птицей Феникс в пепле возродится.
 
 
Да кто ж тогда на трон садится вновь,
Бледнея, негодуя от обиды?
…Слепая беспризорница Любовь,
Ты не подруга царственной Фемиде.
 

Свет неведомой звезды

Светись, светись, далекая звезда,

Чтоб я в ночи встречал тебя всегда…

М. Ю. Лермонтов

 
Я стану тихо о тебе молиться,
Храня любовь беде наперевес,
И огоньком надежда загорится
На голубом подсвечнике небес.
 
 
И ты увидишь нежное мерцанье
В любом краю в полночный черный час,
И замирая в сладком созерцанье,
Не отведешь от неба карих глаз.
 
 
И будешь думать, отчего спокойно
И так тепло становится внутри,
Как будто хор налажено и стройно
Поет псалмы и канты до зари.
 
 
А если тучи занавесом синим
Закроют вдруг благословенный свет,
Произнеси, коль помнишь, мое имя,
Чтобы услышать ласковый ответ.
 
 
Его прошелестят в волненье травы
И замолчат в холодном хрустале,
А звездочка алмазом без оправы
Опять блеснет в серебряной золе.
 
 
Зачем же сердцу учащенно биться?
Не надо грусть сомненьем бередить,
Ведь что угодно может измениться,
Если умеешь верить и любить.
 
 
Не унывай с заката до рассвета,
Благодари за каждый миг Творца,
Сменяет небо позолоту лета
На озаренье звездного венца.
 
 
И в ясный день, когда наступит встреча,
Ты принесешь и кольца, и цветы,
А я спрошу, когда зажгутся свечи:
«Ты помнишь свет неведомой звезды?»
 

Реальные миражи

 
Не люблю стройных сахарных строк:
Как обычное в будни влекло,
Истлевает осенний листок,
Но земли не коснется крыло.
 
 
В каждом сердце пылится тоска —
Как не гонишь ее глубоко,
Она бьется порой у виска
Даже белого, как молоко.
 
 
О желанном и призрачном сне,
Разодетом в закат и шелка…
Много льда в ежедневном огне,
И, как серая лужа, мелка
 
 
Вереница истоптанных дней,
От забот заболит голова.
Что же, принято так у людей —
Для простых деревянных идей
Затирать золотые слова.
 
 
Так что ты не тверди о любви.
Спой о той, что с судьбой не в ладу,
Ее имя ты мне предъяви
Как всегда – только в честном бреду.
 
 
Пой о той, что всегда далека,
Что не видит надежд впереди,
На плечах у нее облака,
Орион у нее на груди.
 
 
Ведь она – воплощенная боль,
Она – музыка и красота,
Светлой мысли заветная соль,
Она больше, чем просто мечта!
 
 
В ней ни капли торжественной лжи.
С горьким привкусом сладостный хмель,
И упреки ее, как ножи,
Она вечная, как карусель.
 
 
Пускай это – туман, миражи,
Но они настоящей всего!
Ты любил беззаветно, скажи?
Если нет, не поймешь ничего.
 

Зеркала

О, как убийсвенно мы любим,

Как в буйной слепоте страстей,

Мы то всего вренее губим,

Что сердцу нашему милей!

Ф. Тютчев

 
Во взгляде цвета нежного – сирени,
Пора еще наивная цвела,
И сквозь ресниц застенчивые тени
Порывистость сверкала, как зола.
Он иногда открыто, незнакомо
Посмотрит – и становится светло.
На голове почувствуешь корону,
А на душе – смятенье и тепло.
Там в шелковых зеницах заблудилась
Таинственно-густая темнота…
И вот она в блистание влюбилась
И говорила: «Это навсегда!»
Превозносилась, видя, сколько жара
Своею красотою навлекла!
И в эти два отчаянных пожара,
Увы, смотрела, словно в зеркала.
Им предъявив заветные желанья,
Смеялась над кристальностью мечты,
И воплощая сердца ожиданья,
Она на «я» все подменяла «ты».
И постепенно, в тихом увяданье,
Куда-то сказка добрая ушла,
Как будто лета жаркого дыханья
Сирень во взгляде не пережила.
И цвет, что был и мягким, и ранимым,
Вдруг равнодушен стал, как аметист.
И дверь закрылась за ее любимым,
Негромко, как перевернулся лист.
Но почему?! Она же так любила!
И как он мог?! Она не поняла.
И чья рука жестокая разбила
Влюбленных глаз большие зеркала?
 

В гостях у Лизы
(по мотивам повести Н. М. Карамзина «Бедная Лиза»)

 
Ветер вошел в отворенную дверь и затих.
Разве можно дышать, если полдень горячий внутри?
А на пыльном полу заскучал без собратьев своих
Ароматный цветок, белоснежный, хоть в косу бери.
Сколько лет он здесь спал – почему до сих пор не увял?
В лепестках – след дождя или дерзкая свежесть реки?
А природа опять затевает весной карнавал,
И летят, и летят на огонь, как всегда, мотыльки…
И неважно, поверь, какой век на дворе и кто ты,
Может быть, не в избе, а в изысканном доме живешь,
Но все так же стоишь у манящей и страшной черты
И как Лиза, в тиши ненадежного барина ждешь.
И откуда взялась эта странная, крепкая власть?
Заставляет смотреть вдаль до самой слепой темноты…
И так хочется мне на цветущую землю упасть,
И наплакаться всласть, и напиться росы, как воды.
Лиза плакала здесь – до сих пор не просохла трава,
И Эраста звала – имя эхом на листьях дрожит…
Твоя острая боль нынче в женщине каждой жива,
В той, которая пеплом деви́чьих надежд дорожит.
Только жаль, что сломилась, как ландыш в дрожащих руках.
Такой девушке нужно быть вечной, как солнечный луч:
Его мгла превращает в забвение, немощь и прах,
А он станет струною и сделает арфы из туч.
Поцелует цветы… Их никто уничтожить не смог!
Засеваются вновь, распускаются, сколько не рви!
Видно, женщине дал в послушанье Всевидящий Бог
Эту горькую, тяжкую, светлую жажду любви.
Вновь устал бы Эраст от холодных и скучных утех,
И в объятьях грозы он стоял бы, всю ночь промокал…
И не знал, как ему научиться замаливать грех,
Как просить у весны свой последний хмельной карнавал…
Ландыш я подниму – не лежать ему больше у ног.
Сколько роскоши в нем и такой неземной простоты!
Благодарна Тебе, терпеливый и любящий Бог,
Что еще не увяли в заброшенных избах цветы.
 

Признание

 
Перебирая струны долгих дней,
Я чувствую их звуки и оттенки,
Мне хочется разрушить перестенки
Между душой твоею и моей.
Ведь это ложь – холодные слова,
Ведь это маска – вежливые взгляды,
Лишь ягоды не ведают преграды —
Багровые рябины кружева.
И горькие, как жизненная правда,
Горячие – кораллы на снегу!
Подарок – гроздь, благодарить не надо,
В ней то, о чем сказать я не могу.
Пусть нам смущенья не преодолеть,
Ты мне цветком каким-нибудь ответь…
 

Встреча

 
Я не хотела этой встречи.
Душой уставшая совсем
Уйти спешила в синий вечер,
Уйти от боли и проблем
 
 
Туда, где запахом сирени
Пустая улица полна,
Ложатся ласковые тени
И душу лечит тишина.
 
 
Уйти… Но прямо на пороге
Меня обжег знакомый взгляд,
И сердце сжалось от тревоги
И перестало биться в такт…
 
 
А я его молила биться,
Не замирать, не умирать,
Чтобы, умевшее влюбиться,
Умело плакать и молчать.
 
 
А ты не выронил ни слова,
Лишь молча мимо проходя,
Ты дал понять, что нет другого
В моей душе, кроме тебя.
 
 
Теперь иду, не замечая,
Что снова плачет дождь косой…
Уходит девушка чужая
И не любимая тобой.
 

Две искорки
Посвящается моим родителям Виталию и Неониле

 
Две искорки упали с высоты,
Два сердца встрепенулись и стена
Разрушена! Грустили я и ты,
Сегодня радость на двоих одна.
 
 
Один рассвет сегодня на двоих
Пусть на виски ложится седина —
Не знает лет мелодия любви,
Она вечна, как молодость, вечна.
 
 
И боль, и радость пройденных дорог
Хранит бокал венчального вина,
Благословляет вас сегодня Бог,
Вас, две души, а жизнь навек одна.
 
 
Не знает ра́мок времени любовь,
Она, как милость, чудом нам дана,
Искрой в сердца стучится вновь и вновь,
Откройте ей! Пускай живет она!
 

Двое

 
В краю, уже окутанном весною,
По инею опавших лепестков,
Идут они, неведомые, двое,
Вдыхая запах ветра и цветов.
 
 
Она юна, как черный бархат, пряди,
Все ветру покориться не хотят,
Ребенок в бледно-розовом наряде,
Ее глаза – не губы говорят.
 
 
А спутник необщительный и строгий —
Так трудно мне читать в его глазах,
Наверное, растерянный немного —
Сжимает ручку девичью в руках,
 
 
Молчит, спокойный, затаенно нежный,
Истративший последние мечты,
Она же безотчетно, безмятежно,
Целует сердцем милые черты.
 
 
И кто они, идущие весною,
В чем их неискупимая вина?
Она ему не может быть чужою,
Та девушка – не друг и не жена…
 
 
И он, привыкший быть безмерно мудрым,
Не может оставаться ей никем,
Идущие седым весенним утром,
Те двое – обреченные совсем…
 

Воспоминание

 
Ты слышишь, знать я не хочу,
Как ты живешь в своем «раю»,
Разбивший молодость мою,
И словно тонкую свечу,
Ветрам отдавший душу…
Слабее пламя и сильней,
Ей от ожогов все больней,
И холодно от стужи.
 
 
Смешно и страшно – ты не знал,
Как будто в наважденье
Любовь и ласку, и прощенье
Своей рукою прогонял…
 
 
А может, как-то невзначай,
Когда декабрьская ночь
Седую вьюгу гонит прочь
Ты свой забудешь «рай»?
 
 
И будет в памяти стоять
Она, и руки кутать в мех,
На черных прядях тает снег,
И так мучительно молчать,
Та, что любила до конца,
Та, что боролась и рвалась,
Судьбы не признавая власть,
Ее не выдержишь лица…
 
 
И  сердце резко защемит,
Но в электрическом огне
По старой улице во сне
Уходишь ты – она стоит.
 

Бэла
(по мотивам повести «Бэла» из романа М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени»)

 
Вершины гордые Кавказа
Давно покрыла седина.
Из глубины гранитной вазы
Устало выплыла луна.
Под звуки струн ее свеченье
Крутые склоны серебрит,
Танцует дева в увлеченье,
И взгляд Печорина горит.
Ресницы черные, как стрелы,
Слегка приподнятая бровь…
Безумно бьется сердце Бэлы,
Змеей опутала любовь
Ее красивые движенья,
В ущелье камешек летит,
Не знает коршун униженья,
Легко над бездною парит.
И офицер стоит надменно,
С улыбкой смотрит свысока
(Прищурившись обыкновенно)
На танец горного цветка.
И юность льется ароматом,
И голос дѐвичий звенит,
И красотой своей богатой
Княжна Печорина пьянит…
В зловещем блеске молний ярких,
В сраженье ночи и огня,
Я слышу плач и шепот жаркий,
Я вижу быстрый бег коня.
Где луч последний угасает,
Княжна вечернею порой,
От искушения рыдает
И прячет слезы под чадрой.
Холодный шелк опутал плечи,
Глаза сверкают, как угли ́,
Но тихой песней не излечит
Она томление любви.
Ни блеск черкесского кинжала,
Ни отречение отца,
Как жаль, не охладили жало
Вдруг сердце сжавшего кольца.
В порыве Бэла приласкала
Ладони милого тогда,
Когда на небе засияла
Перед падением звезда…
Вновь за горами в отдаленье
Тоскует тонкая струна,
Закат разбрасывает тени,
И крепость старая видна.
Мне вспоминается радушный
Прием князей. Невдалеке
Стоит Печорин равнодушный
С увядшей лилией в руке.
Плющ опускается к долине,
На высоте белым-бело,
Как будто на седой вершине
Застыло ангела крыло.
 

Если б ты другую не любил…
(по мотивам повести «Княжна Мери» из романа М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени»)

Но не хочу, не хочу, не хочу,

Знать, как целуют другую.

А. Ахматова.

 
Ты мою счастливую улыбку
Бросил, как цветок на берегу…
Но тебя, как главную ошибку,
Я исправить просто не могу.
 
 
И глаза, ты видишь, не смеются,
На губах – остывший пепел дней,
Только неизменно остаются
Твои взгляды памятью моей.
 
 
И в озерах синего тумана
Вижу отражение свое…
Но глаза твои полны обмана,
Твоя нежность только для нее.
 
 
Ты услышал – но не обернулся,
Когда я стояла на краю,
Мне в ответ привычно улыбнулся,
Помню я иронию твою…
 
 
Все не так легко, не так беспечно,
Как ты за меня тогда решил,
Ты представь, что я ждала бы вечно,
Если б ты другую не любил.
 

За окном

 
От вспышек молнии светлеет за окном.
Раскаты грома заглушают голос…
И дождь холодным, звонким серебром
Стекает по стеклу, не беспокоясь
 
 
Ни обо мне, ни о тебе, чужом,
Забывшем звуки имени простые,
И только сердце бьется в унисон,
Перекрывая возгласы стихии.
 
 
И защищает тонкое стекло
От этой неизвестной грозной силы,
Но защитит ли, что уже прошло,
Нас от того, что только наступило?
 
 
Я не хочу с тобою говорить,
Я для себя ищу пути другие,
Но тяжело преодолеть магнит,
И правила у жизни непростые —
 
 
Гроза души сильнее всех дождей,
Молчание твое – страшнее грома…
И не понять мне странного закона:
Я не могу навеки стать твоей,
И не могу отдать любовь другому…
 
 
Смеется солнце золотом лучей
И над грозой, и над испугом нашим…
Ну, а судьба в круговороте дней
Все ж прошлое не лечит настоящим.
 
 
И время, обещая нам покой,
Не выполняет этих обещаний,
Запрещена моя любовь судьбой —
Позволено страданье.
 
 
Хочу вернуться. За стеной дождя,
За пламенем безумствующих молний,
Со мной был ты. И не было тебя
Под солнышком, в сиянии безмолвном.
 
 
И рассказать, но как же объяснить?
Круг замкнутый разбей непроизвольно!
У сердца рвется шелковая нить,
А я шепчу с улыбкою: «Не больно…»
 
 
Вновь летний вечер, легкий, как мечта,
И я одна иду по перекресткам…
Тот, кто сказал – любить легко и просто,
Не знал, что существует «никогда».
 
 
Проходит все… Но без тебя. Я знаю.
И дождь уже не плачет серебром…
Вновь мудрая и грустная такая,
Вздыхает ночь о чем-то за окном.