Текст книги "Англичанин"

Глава 4

Прошло не больше минуты, прежде чем оцепенение прошло, и я резко обернулся, но увидел сзади себя только женщин. А на ухо мне шептал определенно мужчина. Я бросился к выходу, но не так-то просто было это сделать. Кое-как протолкнувшись к двери, я, наконец, вдохнул свежего воздуха. Но и здесь никого не оказалось, что не удивительно. Неизвестный человек оказался намного шустрее меня, или вообще остался в церкви.

Какой же я лопух! Стоять, слушать угрозы, вместо того, чтобы схватить этого парня. Надо же, как он меня заворожил, я даже пошевелиться не мог. Кто же это мог быть и кто его послал? По словам «дворника», записку ему передал мальчик. Если он не врет, то мальчиком вполне мог оказаться сын Повалье, если только он его сын. Как все запутанно! И почему мне угрожали? Мне сказали, что если я не буду никуда лезть, то спокойно отправлюсь домой. Что же такое я могу узнать? Зачем было тогда забирать кольца? Здесь явно без Лауры не обошлось.

Подул ветер, разгоняя опавшие листья, и просквозил меня насквозь. На небе сгустились тучи, упали первые капли дождя. Придется ждать окончания мессы на улице, обратно в церковь я не хочу. Надо же, как холодно, ночью, по-моему, так не было. Или это от страха я не чувствовал ничего другого.

Я начал топтаться на месте. Надо же, прямо как будто зима. Дождь шел мелкий, и я решил пройтись до лавки башмачника, или лучше вообще зайти в какую-нибудь таверну, лишь бы не стоять на месте.

Я опять проходил через мост. Река уже бурлила вовсю, смешиваясь с дождем. У меня даже мелькнула мысль, что, упади сюда человек, его унесет на многие мили вперед, так, что и следа не найдешь. Меня передернуло, и я оглянулся. Теперь мне всегда придется оглядываться, неизвестно на что способны мои "доброжелатели".

Дойдя до лавки башмачника, я встал под навес и задумался: подождать здесь или все-таки сходить в таверну? Есть я в принципе не хотел, так как совсем недавно уже поел. Так что я решил остаться здесь. Не думаю, что месса продлится очень долго.

Достав записку, я еще раз ее проглядел. Она был аккуратно сложена в четыре раза. "Приходите в церковь". Почерк явно не знакомый. Такой мелкий и косой, как будто писала женщина. Хотя это вполне мог быть и мужчина. Я понюхал листок. Пахло свежей бумагой и еле уловимыми духами. Бумага была достаточно плотной и голубоватой. Бедняк не смог бы позволить себе такую. Хотя и так понятно, что отправитель не кто-то из рабочего класса. Наверняка здесь что-то важное, раз мне так угрожают. Скорее бы пробраться в замок. Я уверен, что там я много чего интересного узнаю.

Вскоре стали появляться первые люди. Они шли быстро, кутаясь в плащи и низко нахлобучив шляпы, а дождь все усиливался.

– Что за погода, мсье, – сказал промокший человек, подходя к двери лавки башмачника и открывая ее, – вы ко мне?

– Да…

– Давайте зайдем, – перебил он меня, – нечего на холоде разговаривать.

Когда я зашел внутрь, меня сразу обдало теплом. В отличие от мастерской башмачника из бедного квартала, эта мастерская была очень чистой и опрятной. Здесь даже имелся камин, и пахло деревом.

– Я пойду, переоденусь, мсье, а то в мокрой одежде жуть, как неудобно, – и он потрусил в боковую дверь.

Я огляделся. Это была, как я понял, приемная. Очень мило. Ждать пришлось не долго.

– Так что вы хотели, мсье?

– Я хотел узнать, не работает ли у вас подмастерье по имени Повалье?

– У меня их трое, но никакого Повалье нет.

– Странно. Один человек с пышной рыжей шевелюрой, сказал, что работает у вас и что зовут его Повалье.

– Уверяю вас, мсье, это неправда. Я могу сейчас же вызвать всех своих подмастерьев, и вы на них посмотрите.

– Будьте добры, если не трудно.

Жеральдино убежал в дверь, находящуюся напротив меня и почти сразу же возник в обществе троих молодцев. Я внимательно вгляделся. Даже, если на них нацепить рыжий парик, они никак не походили на Повалье. Все были на вид гораздо моложе, да и повыше и пошире Повалье.

– Извините, мсье, – я слегка склонился, – просто мне срочно нужен тот человек, а я больше ничего про него не знаю, кроме того, что он мне сказал.

– Понимаю, мсье, – сочувственно сказал Жеральдино, – но видимо вы натолкнулись на обычного врунишку, и если, так, то вряд ли вы его отыщете.

– Почему вы так думаете?

– Если уж он назвался моим подмастерьем, а я очень даже уважаемый человек, то он наверняка ничего не боялся, и его рыжая шевелюра была просто частью маскарада, – он снисходительно улыбнулся. То, что это был парик, я и без него понял, но не будем портить ему праздник. Тем более что он не знает, что я немножко его обманул.

– А вы никого не знаете по имени Повалье?

– У меня есть друг Повалье, он торгует книгами и картинами. Почему вы думаете, что тот человек назвался настоящим именем? Я больше склонен думать, что и имя он сочинил.

– Вполне может быть, но мне просто больше не за что зацепиться. А где живет ваш друг?

– По той же стороне улицы, что и я.

– Что ж не буду больше вас задерживать, – я раскланялся и ушел.

Так, пока что ничего не прояснилось. Надо наведаться к этому книжнику, может он что подскажет.

Дождь почти закончился. Как-то странно все получается. Забрали наши вещи, а теперь говорят, не высовывайтесь. Как это понимать? Видимо за нами следят. А может они боятся, что мы узнаем, кто убил Фурнье? Это уже на что-то похоже. Все равно не вяжется. Почему надо было нас предупреждать, если просто можно было убить? Эта записка никак не выходила у меня из головы.

Идя по улице мимо людей, я слышал обрывки фраз. В основном люди обсуждали смерть Фурнье. Они проклинали убийц, и желали им умереть в страшных муках. Если б они знали, что рядом с ними идет подозреваемый в убийстве, они бы закидали меня камнями. Ужас! Они готовы верить всему, что скажет им власть, даже не думая о том, что они могут ошибаться. Хотя в чем их винить? Кому еще им остается верить? Надеюсь с Марией все в порядке.

Вскоре показался двухэтажный домик. Возле входа на вывеске была изображена книга. Я зашел внутрь.

Везде были нагромождения различных книг. Здесь были книги всевозможных видов и размеров от тяжелых фолиантов, тесненных золотом, до маленьких карманных книжечек в кожаном переплете. На миг я загляделся и даже вздрогнул от внезапно раздавшегося громкого возгласа.

– Добрый день, мсье! – бодро воскликнул толстяк. У него были большие усы и огромный живот, на который он сложил свои широкие ладони. В глазу у него было пенсне, а светлые волосы разделены на ровный пробор. Веселый толстяк раскачивался с пяток на носки и улыбался мне во весь рот. – Что желаете приобрести? Книгу? Или может быть картину? Пройдемте внутрь магазина, у меня там множество различных картин, просто загляденье! – И он потащил меня за собой.

Теперь мы попали в окружение всевозможных картин.

– Вы посмотрите, какая красота! – продолжал толстяк. – Может быть этот натюрмортик? Или вот этот пейзажик? – он мне показывал картину за картиной, не переставая разговаривать. – Помнится, у меня была прекрасная картина с изображением корабля в шторм. Знаете, покупатели в основном предпочитают картины на морскую тему, уж не знаю почему, – он развел руками, – где же она запропастилась?

Толстяк принялся рыскать по комнате, переворачивая одну картину за другой.

– Ах, да! Я же ее продал на днях. Как же я мог забыть? Ну, ничего, мсье, мы вам что-нибудь другое подберем, – он похлопал меня по плечу.

– Мсье Повалье, – начал я прежде, чем дать толстяку снова открыть рот, – один человек представился мне вами. Но теперь я вижу, что это далеко не так. Тот был ниже и с рыжими волосами, – я не стал добавлять, что он был намного худее.

– Вы знаете, как раз рыжему я и продал ту картину с кораблем. Может, это был как раз тот рыжий, что вам нужен? Он был таким общительным, никогда бы не подумал, что он обманщик, – толстяк весело хохотнул, – хотя его одежда настораживала, вся в заплатках, да и сам он не чистюля. Но, клиент есть клиент.

– А что это была такая за картина? – Это точно был тот самый «Повалье», который разговаривал со мной в таверне. Интересно, зачем ему картина?

– Я же вам говорю, там был изображен корабль в шторм. Так красиво нарисовано. Один наш местный художник, здорово рисует. Во всяком случае, его картины уходят на ура, а мне только этого и надо! – он опять расхохотался.

– А точнее, что там было нарисовано?

– Ну что, корабль, вздымающиеся серые волны, огромные тучи, – он задумался, – в общем, «Корабль в шторм», так и называлась та картина.

– А вы не можете сказать, где живет этот художник?

– Зачем он вам? Я вам такую картину подберу, закачаетесь! Художник, очень вам нужен этот художник. Он, между прочим, грубиян, и а бы кому картины не рисует. Конечно, я не хочу сказать, что вы а бы кто, но он рисует в основном знакомым людям. Вы мне лучше скажите, что вы хотите приобрести? На какую тему картину?

– Ну, наверное, пейзаж.

– Прекрасно! У меня такого добра навалом. Вы можете пока присесть, а я вам поищу самые лучшие картины! – толстяк усадил меня на стул, а сам, что-то напевая, стал ковыряться в груде картин.

– Я слышал, убили Фурнье.

– Да, очень печально, – толстяк повернулся ко мне лицом и состроил прискорбную мину, да так, что я еле сдержался, чтобы не рассмеяться. – Мы все его очень любили.

– Странно, некоторые говорят, что он был ужасным тираном, а теперь выясняется, что его все очень любили.

Толстяк поджал губы:

– Наверняка это вам сказал какой-нибудь крестьянин. Они, видите ли, последнее время совсем распоясались. Налоги им большие. А как нам, дворянам, прикажете жить? На то они и крестьяне, чтобы работать и платить налоги, какие укажет феодал.

– А кто же его убил?

– Вы что, не видели портреты, развешанные по всему городу?

– Да как-то не обратил внимания.

– Ну вы даете! Да об этом весь город гудит! Говорят, господин Фурнье  накануне смерти посадил в тюрьму приезжих англичан: мужчину и женщину. Но они оказались колдунами, выбрались на свободу и убили господина Фурнье из мести. Смотрите, какую картину я вам нашел! – толстяк показывал мне очень милую картину на тему осени, с изображением домика в окружении деревьев с золотистой листвой.

– Нет, такая мне не подойдет. Хочется чего-нибудь особенного.

– А вы на подарок, или так, себе?

– На подарок. Приехал вот в гости, хотелось бы хозяйке сделать приятное.

– Конечно, конечно.

– А была ли у господина Фурнье жена?

– О, это еще одна загадочная история. Представьте себе, жену похитили накануне смерти Фурнье. Говорят, что он сам пошел ее разыскивать. А я думаю, что господин Фурнье заподозрил англичан в ее похищении и посадил их в тюрьму, наверняка собираясь подвергнуть пыткам. Но все обернулось не в его пользу.

– Что вы говорите? Какая печальная история. А кто его жена была?

– Она, кстати, была не местная. Господин Фурнье привез ее из какой-то далекой страны. Говорят, она была очень красивой, правда я никогда не видел ее лица, так как она всегда закрывала его черной вуалью. А вот эта картинка как вам? Ее как раз рисовал тот же самый художник, что и «Корабль в шторм», – теперь толстяк показывал мне изображенный мост через речку, очень похожий на тот по которому я недавно проходил.

– Это как будто бы местный пейзаж.

– Да, вы правы. Этот художник патриот, он рисует только местные пейзажи.

– А как же «Корабль в шторм»?

– Ну, бывают и исключения. Между прочим, жена господина Фурнье очень жаловала этого художника, и заказывала картины только у него. Люди прослышали об этом и его картины стали пользоваться спросом.

– А как хоть его зовут?

– Я смотрю, вы тоже заинтересовались им. Мсье Лорнье, так его зовут. Но сомневаюсь, что вы добьетесь аудиенции у него. Я же вам говорю, что он стал очень знаменитым благодаря мадам Фурнье. Так что же на счет картины?

– Вы говорили, что у вас еще есть книги. Книги тоже очень приятно получить в подарок, тем более я помню, что мадам, у которой я остановился, упоминала, что очень любит читать. Да и книга меньше места занимает.

– Вы правы, – нисколько не расстроился мсье Повалье и повел меня в зал с книгами. – Думаю, вот эта прекрасно подойдет на подарок. У нас есть местный писатель, достаточно знаменитый, и пишет очень интересно.

– А о чем он пишет?

– О чувствах, о чувствах. Романы он пишет. Я думаю, вашей барышне очень подойдет. Дамы любят легкое чтение. Посмотрите, какое прекрасное оформление, и размер небольшой. Ну, как?

– Думаю, это мне подойдет.

– Прекрасный выбор, мсье, – тут мсье Повалье перестал походить на веселого толстячка, а превратился в деловитого человека, который отстаивал свою цену.

После некоторого торга, мы договорились о цене, устраивавшей нас обоих, пожали друг другу руки, и я уже было хотел уходить, как вдруг заметил нечто, привлекшее мое внимание.

– А что это у вас на полке лежит? – я указывал на полку позади Повалье. Там лежала коробочка, смутно напоминавшая мне что-то.

– Это, – Повалье подвинулся в сторону и закрыл собою полку. – Ничего интересного, можете мне поверить. Во всяком случае, это не продается.

– Я как будто уже видел такую.

– Вполне может быть, у многих в доме есть такие коробочки, там они хранят свои «сокровища», – он рассмеялся чуть-чуть натяжно и стал теснить меня к двери. – Ну что ж, мсье, спасибо за покупку, но у меня много дел, так что…

Это был недвусмысленный намек, и я ретировался. Захлопнув за мной дверь, толстяк повесил на нее табличку «Закрыто». Очень странно. С чего бы это он? Или у него действительно много дел?

Повалье сказал, что в таких коробочках многие хранят свои «сокровища». Это вполне могут быть и драгоценности, но Повалье так это сказал, будто под «сокровищами» подразумевалось нечто ценное тому человеку, который там что-то хранил. Например, какие-нибудь фотографии, или что-то в этом роде. Что же мог там хранить Повалье? Казалось, что такой веселый человек просто не может быть сентиментальным и хранить какие-то фотографии или письма. Письма! А вдруг у Повалье есть какая-то тайна, или может он шантажист? Но вряд ли бы он тогда хранил компромат на виду у всех.

Меня очень занимала эта коробочка, и я никак не мог вспомнить, где же я видел такую же.

Надо бы уже перекусить. За своими размышлениями, я и не заметил, как прошел целый квартал дальше от магазина. Солнышко так и не выглянуло, но дождя не было, только мрачные тучи низко нависали над городом.

По обе стороны от меня возвышались дома, по улице неспешно прогуливались парочки рука об руку. Удивительно, как их не спугнула погода, ведь в такое время так и тянет посидеть дома, погреться возле камина и выпить чашечку чая. Мужчины все как один шли, выпятив живот, а дамы несли прелестные маленькие зонтики в руках. Неужели в этом миленьком городке могли происходить странные вещи. А может эти люди не просто так прогуливаются в непогоду, может они чего-то выжидают? Глупо, конечно, но все же. Слева от меня показалась таверна под названием «Три шпиля». Я решил туда зайти.

Таверна очень напоминала маленький уютный паб, какими славится Англия. Здесь было очень приятно находиться, а превосходный запах пищи пробуждал зверский аппетит. Я уселся за круглый из дерева столик и вытянул ноги. Просто замечательно, как будто я действительно в Англии.

Ко мне подошла пухленькая мадам, вся светящаяся здоровьем.

– Что будем заказывать, мсье? – она улыбнулась, и легкий румянец покрыл ее щечки.

– А что вы можете предложить?

– Я бы вам посоветовала отведать тушеного мяса мадам Ромул, а так же печеночного пирога.

– Звучит просто замечательно! А что есть на десерт?

– На десерт мадам Ромул готовит превосходные пудинги, торты и многое другое.

– У вас тут прямо как в Англии. Я все сижу, смотрю и никак не могу наглядеться!

– Да, у нас в городе часто бывают англичане, кто по делам, кто в гости, кто просто проездом, и им очень не хватает их уютных пабов. Вот мадам Ромул и решила, а почему бы и не предоставить им такую возможность? Так и появился паб «Три шпиля», – с гордостью закончила пухленькая мадам.

– Очень здорово придумано! Так, значит, с десертом я определюсь потом, а сейчас будьте добры, принесите мне мяса, пирог и вареный картофель, и еще бутылочку красного вина.

Она поклонилась, еще больше раскраснелась и ушла. А я вдруг вспомнил, что дядюшка Вилье настоятельно просил никому не говорить, что я англичанин. Я, конечно, прямо этого не говорил, но по моему поведению было прекрасно все понятно. Надеюсь, от этой пышечки не будет никаких проблем. Во всяком случае, меня ждет замечательный обед, и портить его черными мыслями я не собираюсь.

Помещение делилось на две половины: посередине проход к барной стойке, за которой пожилой человек неспешно протирал стакан, а слева и справа столики. Я сидел слева. На улице из-за непогоды было темновато, и в помещении горел мягкий свет, от чего становилось совсем уютно. Я выбрал этот столик слева, потому что он был как раз возле камина, и меня уже порядочно разморило. Полуприкрыв глаза, я стал рассматривать людей. Их было немного. На моей стороне вообще никого, а на правой трое: за одним столом сидела влюбленная парочка, держась за руки, и не замечая, что их обед уже давным-давно остыл, а чуть поодаль от них сидел мрачный тип и уплетал, по-видимому, капусту, неотрывно глядя в окно. Такое ощущение, что я его где-то видел. И действительно, ведь это он стоял возле лавки старьевщика! Но где же его друг? Не его ли этот тип высматривает в окно? Интересно, видел ли он меня, а если так, то узнал ли? А может он здесь неспроста? Может он как раз меня и выжидает? А что, если… Это он угрожал мне в церкви! Как я сразу не подумал! Хотя может я и ошибаюсь, но все же.

Мою расслабленность как рукой сняло, а об обеде я и думать забыл. Как же мне подойти к нему? И будет ли от этого толк? В самом деле, не скажет же он, мол, да, мсье, это я вам угрожал в церкви. Смешно. Что же делать? Сейчас главное не упустить его из виду. Пока он находится здесь, и я буду здесь. Вот и прекрасно. Потому что как раз сейчас мне в нос ударил восхитительный запах тушеного мяса, и мой аппетит проснулся с новой силой.

– Вот, мсье, – расставляя на стол кушанья, говорила мадам Пампушка, как я ее про себя назвал. – Все, что вы просили.

Недолго думая, я вдел салфетку в воротничок, и принялся уплетать за обе щеки, запивая еду замечательным вином.

Все бы ничего, но вдруг мой зуб зловеще хрустнул, когда я приступил к пирогу. Это оказался маленький, серебряный шарик. Крутя его в пальцах, я уже хотел позвать мадам Пампушку, как вдруг шарик открылся. Внутри был маленький клочок бумаги. Я осторожно развернул его, но вопреки моим ожиданиям лист был пуст. Наверняка здесь какая-то загадка, что-то вроде проявляющихся чернил. Я поднес чистый лист бумаги к огню в камине и подержал его там некоторое время. И точно, на листке вскоре начали проявляться слова.

«Не выходи из таверны за человеком, которого ты подозреваешь. Подожди десять минут, после того как он уйдет, и можешь идти куда хочешь»

Я взглянул на мужчину. Он по-прежнему ел свою капусту, и вроде еще никуда не собирался. Звать мадам Пампушку, конечно, бесполезно, вряд ли она мне скажет кто автор этой записки, и вообще кто ее туда положил. Но спросить все же надо. Как же ее позвать? Но тут она сама появилась в зале и принесла кофе влюбленной парочке. Ставя чашки им на стол, мадам Пампушка взглянула на меня, и я поманил ее к себе. Она подошла ко мне с сияющей улыбкой.

– Вы что-то еще желаете, мсье? Как раз сейчас мадам Ромул испекла яблочный пирог, вы не желаете?

– Пирога я, конечно, отведаю, если не сломаю об него зубы.

– Что вы такое говорите?!

– Вот, на что я наткнулся, поедая печеночный пирог, – я продемонстрировал ей шарик.

– О, это какое-то недоразумение, мсье! Простите ради Бога! Это у нас впервые! Поверьте, мсье, раньше у нас такого не случалось! Я сейчас же расскажу все мадам Ромул, и не переживайте об оплате.

– Ну что вы, что вы. У меня нет никаких претензий, тем более что все было так вкусно. Но вы действительно не знаете, кто бы мог положить этот шарик в мой пирог?

– Никто не мог положить его специально, мсье, он мог туда попасть только по недоразумению. Это наверняка молодой помощник мадам Ромул. Это не останется безнаказанным, мсье, он сегодня же вылетит с работы!

– Ну, зачем так строго, – я взял мадам Пампушку за руку, и та как всегда залилась румянцем. – Я же говорю вам, что у меня нет никаких претензий. А как вас зовут, прелестница?

– Мадмуазель Пампушье, мсье, но я, пожалуй, пойду, меня ждут на кухне, – она попыталась вырвать руку.

– Неужели мы с вами больше не увидимся?

– Мсье, вы вгоняете меня в краску. Тем более что у меня много дел, не могу же я оставить мадам Ромул одну.

– Конечно, нет, мадмуазель Пампушье, но вы вроде сказали, что у нее есть помощник?

– Есть, но он работает не целый день и уходит раньше всех нас.

– Так вы работаете здесь целыми днями? Бедняжка.

– Ну что вы, мсье, и совсем я не бедняжка. Мне здесь очень нравиться работать, и потом у меня есть выходные. И я же не работаю до ночи. Луи уходит в пять, а я в восемь.

– А почему не наоборот?

– Вы очень любопытны, мсье, и я думаю, вам не стоит больше меня расспрашивать. А то, как бы вы все тайны не выудили у меня.

– А у вас есть тайны?

– Право, мсье, вы меня смущаете. Я пойду за вашим пирогом.

– Еще один вопрос, если позволите. Скажите мне, что это за человек, который поедает капусту и никак не может ее съесть.

– Где мсье?

Меня удивил этот вопрос. В помещении людей по пальцам можно пересчитать, а она как будто не может определить, кому же из многочисленных посетителей она приносила капусту.

– На другой стороне, почти напротив меня. Он сидит в шляпе и с трехдневной щетиной, – я почти пальцем указал на него.