Текст книги "Грехи девственницы"

Рука Гейбриела замерла на медной ручке ящика. Он пришел сюда, чтобы отказаться от работы, которую Поттс считал настолько важной, что передал убийство Симм и остальные его дела другому полицейскому. Но теперь перед глазами Гейбриела возник список имен. Должно быть, эти люди принимали участие в аукционе.

Лентон. Биллингсгейт. Дарби… Гейбриел знал этих людей. Они являлись подозреваемыми по делам об убийствах.

Поттс сказал, что мисс Вальдан хочет нанять полицейского, чтобы тот выяснил все о людях, принимающих участие в аукционе. А что, если использовать это расследование в своих интересах? Поттс прав: большинство подозреваемых сделает все, чтобы не дать хода делу об убийстве. Но если они хотят завоевать мисс Вальдан, им придется…

Внезапно дверь кабинета открылась.

Мисс Вальдан остановилась на пороге, вопросительно вскинув брови при виде листка бумаги в руках посетителя. Гейбриел выпрямился, хотя и не сделал попытки задвинуть ящик стола. Для этого было слишком поздно. Но почему он не слышал, как она вошла? И, черт возьми, его щеки не горели, как у застигнутого врасплох юнца.

Мисс Вальдан слегка наклонила голову.

– Могу вам чем-то помочь?

Гейбриел пожал плечами.

– Я подумал, раз уж вы так заняты, оставлю записку и зайду позже.

Мисс Вальдан многозначительно посмотрела на чернильницу и стопку чистой бумаги на столе. Она не поверила Гейбриелу, да он и не ждал от нее этого.

– Например, в одиннадцать, как мы и договаривались?

– К сожалению, у меня назначена еще одна важная встреча. – Он откажется от работы и уйдет. Зачем оставаться дольше?

Мадлен бросила взгляд на каминные часы, а потом указала рукой на дверь.

– Почти одиннадцать. Если не можете остаться, пришлите кого-нибудь вместо себя.

Гейбриел едва не согласился. Но те три имени в списке упорно притягивали его внимание.

Нет, ему необходимо остаться, даже если это означает капитуляцию перед хозяйкой дома.

– Я могу перенести встречу. – Возможно. Свидетель, старик кучер Борн, всегда сидит в таверне. Так что Гейбриел сможет задать ему вопросы позже.

– Хорошо. Надеюсь, Поттс изложил вам суть моей просьбы?

– В общих чертах, но, возможно, вы еще раз изложите ее мне, чтобы избежать недопонимания?

Мисс Вальдан двинулась на Гейбриела, и тот отошел в сторону, не желая вновь ощутить близость этой женщины. Однако вместо того, чтобы опуститься в кресло, она остановилась и посмотрела в окно.

Солнечный свет залил лицо куртизанки, и Гейбриел смог внимательнее рассмотреть ее. Наверняка безжалостные лучи обнажат какой-нибудь недостаток. Веснушку на носу. Оспину. Или толстый слой рисовой муки. Но вместо этого кожа женщины словно засветилась изнутри, став еще более совершенной.

Гейбриел заскрежетал зубами, ощутив непрошеный прилив желания. Все в мисс Вальдан, начиная от пухлых, точно у Купидона губ, и заканчивая пальцами, поглаживающими бант на платье, излучало чувственность. Она окутывала ее подобно изысканному аромату. Не кричащему и всепоглощающему, а нежному и неуловимому, заставляющему подойти ближе, чтобы изучить каждую из составляющих его ноток.

Мисс Вальдан оторвала взгляд от окна и внимательно оглядела Гейбриела. Интересно, к какому умозаключению она пришла?

Дьявол. Ему не нужна мисс Вальдан. Он лишь хочет поймать убийцу.

– Так в чем же состоит ваша просьба? – спросил Гейбриел, и собственный голос вдруг показался ему слишком резким и грубым.

Мисс Вальдан пожала плечами, заставив Гейбриела перевести взгляд на глубокий вырез ее кремового платья.

– Вопреки тому, что вы обо мне думаете, мистер Хантфорд, я отнюдь не дура. Прежде всего мне необходимо убедиться в том, что у победителя аукциона действительно есть необходимая сумма денег. Я хочу, чтобы вы тщательно изучили финансовое состояние участников аукциона и выяснили, действительно ли они готовы расстаться с деньгами. – Мисс Вальдан опустилась в кресло и собрала разбросанные по столу бумаги. – Я не собираюсь расставаться с девственностью, полагаясь на обещание расплатиться позже. И хочу получить деньги сразу же после заключения сделки.

Гейбриел внимательно смотрел на собеседницу в надежде найти хоть какое-то свидетельство того, что в душе она не так холодна и цинична, как кажется. Но мисс Вальдан, не дрогнув, выдержала его взгляд, придав Гейбриелу решимости и дальше бороться со своими низменными желаниями. В жилах женщины, с легкостью торгующей своей девственностью, наверняка течет лед.

Если, конечно, она и в самом деле девственница.

Впрочем, это не имеет никакого значения, если с помощью мисс Вальдан он получит доступ к необходимой информации. У Гейбриела в руках окажутся счета подозреваемых, которые, возможно, помогут ему связать этих людей с убийствами. Может статься, именно они покупали броши, найденные на телах убитых.

И все же по собственному опыту он знал, что джентльмены неохотно делятся с кем-либо любой информацией, не говоря уже о состоянии своих счетов.

– Почему вы так уверены, что люди станут перед вами отчитываться?

– Потому что я попрошу их об этом.

Дьявол. Возможно, Гейбриелу все же стоит отказаться от этой работы. Ведь если это и есть ее план, то он скорее справится со своей задачей без ее помощи.

– А если они не согласятся, мисс Вальдан?

Спокойствие и уверенность покинули взгляд женщины, и она поднялась с кресла. Мисс Вальдан нервно закусила нижнюю губу, отчего та стала ярко-алой и блестящей.

– Мадлен. Меня зовут Мадлен. – Она посмотрела на Гейбриела. – Они ведь согласятся, не так ли? Это логично. – Мисс Вальдан неуверенно положила ладони на грудь молодого человека. – Я пыталась избежать этого аукциона, но разве у меня есть выбор? Ни одна леди не захочет взять меня в дом служанкой. А гувернанткой мне не позволит стать недостаток образования.

Несмотря на соблазнительное тепло ее прикосновения, Гейбриел не собирался жалеть стоящую перед ним женщину. Он убрал ее руки.

– Вы сами сделали выбор.

Мисс Вальдан глубоко вздохнула.

– Вы правы. И у меня есть план.

– Ваш план состоит в том, чтобы добыть денег?

– И он неплох. Все эти мужчины настоящие джентльмены. Честь и гордость не позволят им обмануть. – Руки мисс Вальдан предательски задрожали, и она спрятала их за спину.

Господи, убереги ее от наивных глупцов. Теперь, когда мисс Вальдан оставила браваду, она показалась Гейбриелу совсем юной и беззащитной.

– То, что ваши поклонники носят звание джентльменов, вовсе не означает, что они станут вести себя как таковые. – Гейбриелу ужасно хотелось провести подушечкой большого пальца по нижней губе мисс Вальдан, чтобы стереть с нее отпечатки зубов. Но он боялся, что не ограничится этим и захочет коснуться изящной шеи женщины. И едва только это произойдет, он уже не в силах будет остановиться.

А ведь он совсем не похож на одного из ее ослепленных страстью обожателей.

– Вы мне поможете? – Мисс Вальдан вновь хотела дотронуться до Гейбриела, но отдернула руку, словно испугалась оказаться отвергнутой.

Это проявление беззащитности подействовало на Гейбриела гораздо сильнее полных чувственности взглядов.

– Сделаю все, что смогу.

Мисс Вальдан часто прерывисто задышала, отчего ткань платья натянулась на ее груди, а потом произнесла:

– Я знаю.

Гейбриел судорожно сглотнул, когда она подалась ему навстречу. Необходимо сказать ей, что дело его не заинтересовало. Однако, когда он заговорил, голос его зазвучал глухо и прерывисто:

– Мадлен…

Мисс Вальдан поспешно отстранилась.

– Вот почему они согласятся.

– Что? – Гейбриел смотрел на нее сквозь пелену окутавшего его жаркого тумана страсти.

Мисс Вальдан отряхнула подол платья, словно желала окончательно отделаться от принятого ею образа.

– У каждого мужчины есть слабость. Гордость. Тщеславие. – Мисс Вальдан многозначительно замолчала, и ее губы изогнулись в насмешливой улыбке. – Желание защищать. И любую из этих слабостей я могу обратить в свою пользу.

Гейбриел попятился и не останавливался до тех пор, пока не ослабело желание сжать пальцы на шее стоящей перед ним женщины. Она играла с ним. Ей даже делать ничего не пришлось, чтобы заставить его подчиниться своей воле.

– Вы собираетесь манипулировать каждым мужчиной в Лондоне?

– Было бы очень забавно, но в этом нет необходимости. Как только первые несколько человек согласятся показать свои финансовые документы, отказавшиеся будут выглядеть так, словно им есть что скрывать. И я непременно укажу на это.

Гейбриел выдохнул сквозь стиснутые зубы. Ему следовало забыть о том, что мисс Вальдан только что оставила его в дураках. Он хотел, чтобы она выложила ему собственный план, и он оказался неожиданно удачен. И все же в душе у него по-прежнему бушевал гнев, подогреваемый неудовлетворенным желанием.

– Стало быть, вы намерены одурачить их, чтобы получить целое состояние?

Мисс Вальдан сдвинула брови.

– Нет. Они получат то, за что заплатят. Мою девственность. Я всего лишь пытаюсь убедиться, что меня не водят за нос.

– Играя на человеческих слабостях?

Мисс Вальдан скрестила руки на груди.

– Узнавать потаенные желания людей – не преступление. Вы ведь делаете то же самое.

Гейбриел гневно сверкнул глазами.

– Чушь!

– Когда вы хватаете преступника, вы первым делом пытаетесь нащупать его слабое место, разве не так? Вы подмечаете его ложь и страхи, а потом используете их, чтобы получить признание. Разница состоит лишь в том, что в моем случае мужчина получает несколько приятных часов в постели со мной, а в вашем – отправляется на виселицу.

Гейбриел сжимал кулаки до тех пор, пока пальцы не заболели. Но мисс Вальдан была права, черт бы ее побрал. Кроме того, он не хотел провоцировать ее снова. Чем больше он думал о ее словах, тем более заманчивой казалась ему подвернувшаяся возможность. Работая на Мадлен, он сможет собирать информацию о представителях высшего света так, что они и знать об этом не будут. Возможно, даже станут ему помогать.

– Что еще от меня требуется?

Мадлен помедлила с ответом, и Гейбриелу на мгновение показалось, что она намерена отказаться от его услуг.

Дверь кабинета отворилась, и на пороге возник дворецкий. На этот раз его шляпу украшали голубая лента и перья фазана. Он внес поднос с чаем и печеньем и поставил его на маленький столик. Однако Мадлен и бровью не повела при виде столь необычного наряда своего дворецкого. Вместо этого она опустилась на диван и жестом пригласила Гейбриела сесть в кресло напротив.

Гейбриел сел. Не так-то просто будет его выгнать, если он станет пить чай.

Мисс Вальдан разлила чай по чашкам с грацией, присущей скорее благовоспитанной леди, нежели девице с улицы. Даже мать Гейбриела одобрила бы. Мадлен подвинула гостю блюдо с печеньем.

– Еще мне понадобится информация о любовных похождениях джентльменов, возглавляющих список. Только вот подобными сведениями они вряд ли захотят делиться.

По крайней мере она решила не выгонять его.

– Дело в том, что я не собираюсь ложиться в постель с сумасшедшим, сколько бы он ни заплатил. А еще я не хочу подцепить сифилис. В то время как сведения о состоянии счетов можно раздобыть в банке или у стряпчего, информацию личного характера удастся получить лишь человеку, знакомому с трущобами и закоулками Лондона.

Таким человеком был он, Гейбриел. С того самого момента, как погибла Сьюзен, он большую часть времени проводил именно там. Чем бесчеловечнее и извращеннее преступники, за которыми он охотился, тем лучше. Гейбриел не оставлял надежды на то, что рано или поздно один из них приведет его к убийце сестры. Но проходили месяцы, годы, и надежда начала мало-помалу угасать. И все же Гейбриел не мог остановиться.

Кроме того, если мисс Вальдан хочет настоящего расследования, то ему придется не только наносить визиты в бордели и игорные дома, но и расспрашивать слуг участников аукциона. Дворецких, камердинеров, горничных – словом, всех, кто может рассказать о наклонностях своих хозяев.

А также о том, где они были в ночь убийства мисс Симм.

Гейбриел кивнул.

– Кроме того, мне необходимо, чтобы на протяжении последующих двух недель вы всегда находились рядом со мной, когда я появляюсь на публике.

– Что? – Об этом подлый подлиза Поттс даже словом не обмолвился. – Я не смогу вести расследование, если буду сопровождать вас повсюду.

– Это не займет у вас много времени. Всего пару часов по утрам, когда я выезжаю на прогулку в парк, и иногда по вечерам на светских мероприятиях. Остальное время всецело принадлежит вам.

Вполне приемлемо. Но Гейбриелу не хотелось проводить в обществе мисс Вальдан ни часа.

– Не думал, что вы нуждаетесь в сопровождающем.

– Вы знакомы с леди Голпин?

Гейбриел покачал головой от столь неожиданной перемены темы разговора.

– Нет, не припоминаю такой.

– У нее есть невероятной красоты бриллиантовое ожерелье. Оно просто огромно. Носит она его лишь в сопровождении двух вооруженных лакеев.

Гейбриел откусил печенье и ждал продолжения. Несмотря на то что ему не нравились методы мисс Вальдан, он начал подозревать, что в ее прелестной головке скрывается расчетливый мозг, способный работать четко и последовательно.

– Все восхищены, разумеется, ни у кого не возникает мысли поставить под вопрос истинную ценность ожерелья.

– А такая мысль должна возникнуть?

Мадлен улыбнулась, и озорная улыбка превратила ее в шаловливую девчонку.

– Это стразы. А у ее ворот выстроилась очередь из кредиторов.

На губах Гейбриела едва не заиграла точно такая же озорная улыбка, но он вовремя спохватился. Скорее всего мисс Вальдан вновь применила одну из своих уловок, чтобы заполучить его согласие.

– В моих интересах выглядеть так, словно мне действительно есть что защищать.

Гейбриел замер, поняв наконец, почему мисс Вальдан заговорила о леди Голпин.

– Названная вами леди избрала такую тактику, чтобы скрыть правду. Вы преследуете ту же цель? Признается ли она?

– Вы хотите спросить, девственница ли я? – Мисс Вальдан выглядела так, словно вопрос ее позабавил. – А какое вам до этого дело, мистер Хантфорд?

Гейбриел положил печенье на тарелку. Ему не было никакого дела, и все же он подался вперед.

– Полагаю, мне лучше заранее узнать, насколько ценно то, что я охраняю.

– Невероятно ценно. – Мисс Вальдан изящно подула на чай.

Гейбриел ощутил еле заметное покалывание в руках, представив, что сорвавшееся с губ Мадлен дуновение коснулось его кожи.

– Вы нанимаете меня не только за мои навыки, но и за репутацию. Так вы девственница?

Мисс Вальдан сделала глоток, и по ее изящному горлу прокатилась волна.

– А разве может быть иначе?

– Очень умно. Или, наоборот, глупо. Так вы действительно невинны?

Огонь в глазах мисс Вальдан погас, и она поставила чашку на поднос.

– Я никогда этого не утверждала. А если вам нужно доказательство, примите участие в аукционе. – Она поднялась с дивана. – А теперь я хочу, чтобы вы запомнили несколько правил, которые обязаны соблюдать. Во-первых, вы будете сообщать мне лично любую добытую вами информацию, какой бы малозначительной она вам ни казалась.

Гейбриел кивнул. Он будет сообщать ей все, что хоть как-то касается ее аукциона. А вот о своем личном расследовании ничего не скажет. Он сделает все, ради чего она его наняла. Если же он захочет слегка выйти за рамки, это его личное дело. Гейбриел подавил охватившее его чувство вины. Он никак не будет способствовать тому, чтобы его подозреваемые приняли участие в аукционе мисс Вальдан. С ним или без него, они все равно стали бы ее добиваться. Более того, рядом с ним она была в безопасности.

– Во-вторых, любая полученная вами информация остается конфиденциальной. Я не хочу распугать потенциальных участников аукциона.

Это условие тоже отвечало целям Гейбриела.

– Что-то еще?

– И последнее. Ваш гонорар будет исчисляться лишь в денежном эквиваленте. Я ни при каких условиях не стану спать с вами или ублажать вас каким-то иным способом. – Взгляд мисс Вальдан скользнул по Гейбриелу, задержавшись на его бедрах. – И не важно при этом, насколько велика выпуклость на ваших штанах. Так что – по рукам?

С трудом подавив желание посмотреть вниз, Гейбриел коротко кивнул:

– К вашим услугам.

Глава 3

– Готовы? – спросила Мадлен, беря шляпку из рук Кентербери.

Опирающийся плечом о косяк двери Хантфорд бросил на женщину гневный взгляд. Его лицо утопало в тени, поэтому Мадлен вряд ли смогла бы прочитать его выражение.

– Но я ведь здесь, не так ли?

Мадлен закрепила шляпку на голове.

– Можете злиться и дальше. Это добавит вам солидности.

Гейбриел не отреагировал на ее шутку Мадлен открыла было рот снова, но промолчала. Не стоит его очаровывать. Пусть злится и хмурит брови сколько угодно. Она вовсе не обязана поднимать ему настроение.

Наверное, ей не следовало вчера мучить его. Но Мадлен показалось, что проще показать, как она будет уговаривать людей, нежели спорить. Но если честно, высокомерие Хантфорда так раздражало, что ей захотелось немного сбить с него спесь.

Мадлен направилась к Хантфорду, стараясь ничем не показать, что от исходящей от него энергии волосы на ее затылке встают дыбом, а по спине пробегает дрожь. Он не обладал особенной красотой, но Мадлен была знакома с достаточным количеством мужчин, чтобы понять: без одежды он будет великолепен. И все же не поэтому сердце Мадлен начинало биться быстрее в его присутствии. Она спокойно прошла мимо стоящего в дверях мужчины, стараясь выяснить причину собственного душевного волнения.

Возможно, Мадлен беспокоил его взгляд, не покидающий ее ни на секунду и горящий отнюдь не вожделением. Она не привыкла к тому, чтобы мужчина не замечал ее красоты. Это ее нервировало. Мадлен не хотела, чтобы кто-то раскрыл ее тайны, которые она хранила глубоко в сердце.

За экипажем мелькнула тень – какой-то лакей спрятался за толстый ствол дуба.

Еще не успев осознать, что же именно привлекло в нем ее внимание, Мадлен подхватила юбки и бросилась на другую сторону улицы. Она привыкла доверять собственной интуиции. Шорох гравия подсказал ей, что Хантфорд последовал за ней. Мадлен не оглянулась в надежде на то, что полицейский будет молчать до тех пор, пока она не увидит спрятавшегося за деревом лакея.

Но она зря надеялась.

– Мадлен…

Лакей выскочил из своего укрытия и припустил вниз по улице.

– Генри! – позвала Мадлен в попытке заставить незнакомца обернуться. Но тот лишь ускорил бег. Мадлен понимала, что ей ни за что не догнать его. К тому же ей придется как-то объясняться с Хантфордом, что казалось весьма затруднительным. Поэтому она постаралась запомнить хоть какие-то детали: неловкие взмахи рук, манеру ставить ноги носками врозь, обувь. На лакее были сапоги превосходного качества. Новые, сшитые специально для него.

Обувь никогда не лгала. Парик и ливрею он мог взять где угодно. Но вот сапоги принадлежали лично ему и слишком бросались в глаза. Незнакомец не учел такой существенной детали, что ставило под сомнение его профессионализм.

Наверняка было ясно одно – никакой он не лакей.

Хантфорд смотрел на Мадлен так, словно она в одночасье лишилась рассудка.

– Я готова была поклясться, что это тот лакей, которого я отправила доставить письма. Но я, должно быть, ошиблась. – Делая вид, что она поправляет подол платья, Мадлен изучала траву на том месте, где стоял незнакомец.

Сильно утоптана. Значит, он стоял здесь какое-то время и ждал.

Если бы он оказался злоумышленником, она уже была бы мертва.

Мадлен вновь ощутила на себе обжигающий взгляд Хантфорда.

– Вы часто бегаете за слугами?

Он слишком наблюдателен.

Мадлен вскинула бровь.

– Только если они унесли с собой столовое серебро.

Как она и надеялась, Хантфорд отвел взгляд и осмотрел улицу.

– Хотите, чтобы я его догнал?

Мадлен покачала головой. Если незнакомец вернется, она будет готова к встрече с ним.

– Я ошиблась. Генри ниже ростом.

Она пересекла улицу и забралась в экипаж.

– Лентон, Биллингсгейт и Уэзерсли возглавляют список, – произнес Хантфорд, усаживаясь напротив Мадлен.

Женщина кивнула. Она была уверена, что, несмотря ни на что, Хантфорд не забудет о данном ему поручении.

– Мне принесли выписку из книги ставок.

– Что вы знаете об этих людях?

– Вы получили список имен сегодня утром. Что удалось выяснить вам?

Хантфорд пожал плечами.

– Лентон молод и помешан на лошадях. Он получил большое наследство от бабки со стороны матери. Биллингсгейт – игрок. Он постоянно балансирует на грани нищеты и богатства. Об Уэзерсли удалось узнать немного. Лишь то, что он в возрасте и питает слабость к хорошеньким женщинам. А что известно вам?

Мадлен не видела смысла в том, чтобы скрывать информацию, полученную с помощью деликатно задаваемых вопросов.

– За последние несколько недель Уэзерсли выиграл больше, чем проиграл. Он предпочитает фараон[1]1
  Фараон – карточная игра. – Здесь и далее примеч. пер.


[Закрыть].

– Вы с ним знакомы?

– Поверхностно. Встретились в парке на прошлой неделе. Он обворожителен, но весьма холоден.

– В каком смысле холоден?

Мадлен заметила, что пальцы Уэзерсли еле заметно сжимались, когда кто-то до него дотрагивался, но не могла объяснить своего ощущения. Как и того, что в беседе он постоянно старался возвыситься над всеми.

– Да какая разница? Меня интересует состояние его счета.

Хантфорд откинулся на спинку сиденья, однако расслабиться у него не получилось.

– Значит, победитель не обязательно должен вам нравиться?

Мадлен усмехнулась. Правительство поручало ей соблазнять мужчин с того самого момента, как ей исполнилось четырнадцать лет. Так что все романтические чувства и эмоции давно умерли.

– Для меня важно лишь, чтобы они думали, будто мне нравятся.

– Вам не кажется, что это очень похоже на обман?

– Ну как вам сказать… Большинство людей притворяется. Например, наследница огромного состояния всем кажется ужасно привлекательной. Обладателей герцогских титулов обожают все без исключения, и при этом никто не обращает внимания на их дурной характер или отсутствие ума. Модистки всегда клянутся, что их дорогая ткань – самая лучшая. Я заставлю победителя думать, что выплаченная им сумма является лишь частью сделки. Так что выиграем мы оба.

Хантфорд нахмурился.

– У вас есть раздражающая способность заставлять все ваши оправдания звучать веско и убедительно.

– Это комплимент? – спросила Мадлен.

– Нет.

Однако такой ответ очень ее порадовал. Ведь лесть бессмысленна, в отличие от обвинений.

Экипаж замедлил ход, когда они въехали на обрамленные ровными рядами деревьев аллеи Гайд-парка.

– Что вам известно о Лентоне? – спросил Хантфорд.

– Совсем немного. Он… – Мадлен осеклась, заметив знакомое круглое лицо. – Смотрите сами.

Она склонила голову набок, и ее губы слегка приоткрылись. Расправив подол платья на бархатном сиденье, Мадлен приняла соблазнительную позу и стянула с рук перчатки. К тому времени как виконт Лентон натянул поводья своего норовистого гнедого мерина, она была во всеоружии.

Ангельское лицо Лентона осветила улыбка. Он снял шляпу и замысловато взмахнул ею перед Мадлен.

– Моя прекрасная мисс Вальдан, прошло уже так много времени с того дня, как вы позволили мне сопроводить себя в Воксхолл. Ваша красота сродни первому весеннему нарциссу.

Дьявол. Кентербери выиграл. Мадлен поставила на то, что первым комплиментом будет ее сравнение с солнцем. Она протянула руку, и Лентон коснулся ее губами в неспешном поцелуе. Потом замер, и его влажные губы напомнили Мадлен двух отвратительных слизняков. Смущенно откашлявшись, он выпрямился. От неожиданности гнедой фыркнул и дернул головой.

Не сводя настороженного взгляда с Хантфорда, Лентон попытался успокоить пугливое животное.

– Должно быть, вы тот самый полицейский.

Хантфорд почтительно кивнул головой:

– Гейбриел Хантфорд.

– Это вы поймали убийцу из Четфилда?

– Я.

– Что с ним сталось?

– Отправился к дьяволу с петлей на шее.

Холодок пробежал по спине Мадлен при этих словах. Но ведь ей нечего бояться. Хантфорд собирает информацию не о ней. Просто не стоило надевать такое открытое платье, когда на дворе еще апрель.

Мадлен позволила Лентону немного пообщаться с более чем неприветливым Хантфордом, прежде чем заставить его снова обратить свое внимание на нее.

– Достаточно о нем. – Она беззаботно махнула рукой в сторону Хантфорда, и этот жест вновь напугал жеребца виконта.

Недовольно заворчав, Лентон натянул поводья.

Мадлен восхищенно округлила глаза.

– Неужели это чудесное создание потомок Воркующей Голубки? – Так оно и было, если источник информации не исказил истину.

– Купил в «Таттерсоллз» на прошлой неделе. Пришлось перебить цену Бартона. – Во взгляде Лентона, устремленном на Мадлен, вспыхнул интерес. – Редко встретишь женщину, разбирающуюся в лошадях.

Столь нервному животному не следовало появляться даже в чистом поле, не говоря уже об улицах Лондона, но Мадлен не стала дразнить виконта. Вместо этого она скользнула заинтересованным взглядом по его фигуре.

– Я всегда подмечаю выдающихся представителей того или иного вида. И не важно, конь передо мной, – она неспешно провела пальцем по линии декольте, – или человек.

Голодный взгляд Лентона впился в ее пальцы. Но вовсе не поэтому у Мадлен перехватило дыхание и болезненно напряглись груди. Виной тому были глаза совсем другого мужчины.

Ее рука замерла лишь на мгновение. И к тому моменту, когда она смогла дать определение новому ощущению, она уже знала, как обернуть его себе на пользу.

Похоть являлась столь же естественной реакцией на внешний раздражитель, как страх или гнев, хотя порой сила ее была непредсказуемой. Так почему бы этим не воспользоваться? Мадлен замедлила движение руки, чтобы Лентон успел заметить проступающие под тканью платья напряженные соски.

Она не сводила взгляда с виконта, смакуя мысль о том, чтобы схватиться за лиф платья и спустить его вниз на глазах у Хантфорда. Недовольное выражение его лица вряд ли изменится, но вот глаза потемнеют, утратив свой привычный бледно-зеленый оттенок. Он к тому же еще прищурится, околдованный развернувшимся перед ним действом.

Мадлен принялась обмахиваться, при этом румянец на ее щеках стал гуще, а зрачки расширились.

Бедняга Лентон. Он думал, что все это для него.

Мадлен заговорила, придав своему голосу соблазнительно-грудные нотки:

– Умоляю, подтвердите, что вы тоже приняли участие в аукционе.

Лентон потянул за лацкан куртки.

– Принял. И никому не позволю перебить мою цену.

– Я очень надеюсь на это.

Лентон сжал поводья, и его жеребец стал активно перебирать копытами, вытаращив глаза.

– Когда я выиграю, я…

– Если выиграете, – остудил пыл Лентона скучающим тоном Хантфорд.

– А вы ведь так и не объяснили, почему этот человек находится в вашем экипаже.

Очевидно, для того, чтобы ее раздражать. В некоторых случаях Хантфорду следовало проявлять деликатность, а не лезть напролом.

– Интерес к аукциону столь велик, что власти опасаются за мою безопасность.

Хантфорд поджал губы, но опровергать утверждение Мадлен не стал. Это уже хорошо.

– Я бы сам вас защитил, – запротестовал Лентон.

– Знаю. Только вот я не уверена, что могу доверять вам. А вот мистер Хантфорд… Словом, ему я полностью доверяю.

И вновь Гейбриел не стал возражать.

Лентон с сожалением улыбнулся полицейскому:

– Обеспечьте ей безопасность, уж сделайте милость.

– Вы получите ее в целости и сохранности.

Если, конечно, никто не посягнул на ее честь раньше. Гейбриел не высказал своих сомнений вслух, но Мадлен почувствовала, что они витают в воздухе.

К счастью, все внимание Лентона было сосредоточено на груди мисс Вальдан.

– Я сделаю все, что потребуется, и даже больше, чтобы завоевать вас.

Мадлен улыбнулась.

– Хорошо. Значит, вы согласитесь. Вы очень умны, и я знаю, что вы все поймете.

– Прошу прощения. С чем я должен согласиться?

– Позволить Хантфорду проверить ваше материальное положение.

– Что?

– Вы благородный человек и намереваетесь выиграть аукцион на вполне законных основаниях. Но ведь найдутся и такие, кто захочет перебить вашу цену, хотя и не обладает достаточной суммой. Вы же не желаете, чтобы подобное случилось? – Мадлен легла грудью на дверцу экипажа, давая Лентону возможность разглядеть ложбинку между ее грудями. – Я знаю, что вы действительно меня хотите, и не желаю, чтобы выиграл кто-то другой.

Лентон кивнул Хантфорду.

– Мой секретарь предоставит все бумаги, какие только потребуются.

Мадлен захлопала в ладоши.

– Я знала, что могу на вас рассчитывать.

Лентон протянул руку, чтобы взять Мадлен за подбородок, но его злополучный жеребец воспротивился. Его копыта застучали по булыжникам, когда он принялся перебирать ногами, а затем галопом вылетел из парка на улицу, едва не врезавшись в повозку мусорщика.

Мадлен откинулась на спинку сиденья. Удовольствие, испытанное от тщательно продуманного и претворенного в жизнь плана, было не сравнимо ни с чем.

– Я же говорила, что мне стоит лишь попросить…

Взгляд Хантфорда пригвоздил Мадлен к сиденью, и ее вновь окатила горячая волна.

– Забудьте об аукционе и станьте моей любовницей.

– Что? – с трудом выдавила Мадлен. Мужчины делали ей подобные предложения каждый день, и у нее наготове было около дюжины уловок, призванных отвергнуть наглецов, но в то же время поселить в их душах надежду, и едва ли не вдвое больше резких ответов, способных поставить на место кого угодно.

Хантфорд подался вперед.

Мадлен вжалась в сиденье в попытке отстраниться.

– Если вы так хотите обладать мной, почему же не положите конец аукциону?

Самодовольная улыбка сошла с лица Мадлен, оставив его совершенно непроницаемым.

Что она попыталась скрыть? Шок? Отвращение? Гнев? Впрочем, это не имело никакого значения. Соблазн сравнять счет оказался слишком велик.

– Вот что сказал бы ваш воздыхатель, если бы у него было чуть больше мозгов. А что бы сделали вы, назови он вас обманщицей?

Мадлен расслабилась.

– Я бы воззвала к его чести. В конце концов, аукцион уже начался, и будет не по-джентльменски выйти из игры сейчас.

– Но вы же женщина и можете поступить иначе.

Лицо Мадлен вновь пробудилось к жизни. Она рассмеялась, склонив голову набок и явив взору Хантфорда бархатистую кожу шеи оттенка свежих сливок. Она так и манила прильнуть к ней губами. Как долго Мадлен практиковалась, чтобы довести эту позу до совершенства?

Ее смех звучал легко и беззаботно и совсем не напоминал непристойное мурлыканье, присущее таким же куртизанкам, как она. Несведущий человек непременно поверил бы в искренность такого проявления чувств, если б несколько мужчин, включая и тех, кто сопровождал добропорядочных леди, не обернулись на призывный звук.

Взгляд Мадлен медленно скользнул по всем, не пропустив ни одного.

– Да, я действительно женщина. В отличие от тех, кто делает ставки. Добрую половину удовольствия от выигрыша приносит сознание того, что вы одержали победу над конкурентом.

– А вторая половина?

Мадлен вскинула бровь.