Текст книги "След паука. Видящая"

Глава пятая

Опять этот туман.

Тайра не видела его во сне несколько дней и успела по-настоящему поверить, что гипотетический ученик оставил попытки дозваться ее и переключился на кого-то более достойного. Однако ошиблась.

Туман по-прежнему был здесь, такой же холодный, как и прежде. Волновался, кружился, касался щек и ладоней, остужая их, – словно ледяными руками трогал. Неприятно, но совсем не пугающе. Наверное, потому что Тайра понимала – ничего этот туман ей не сделает. Он просто мешает увидеть то, что скрыто за ним.

Она сделала резкий шаг вперед, и туман будто хлестнул ее ледяной плетью по ногам. Поморщившись, Тайра упрямо шагнула еще и еще. Туман стал гуще и холоднее, но больше не хлестал. Скорее казался стеной, сквозь которую не пройти, даже если очень постараться. Так же, как она смогла увидеть Гектора, лишь узнав его имя, так и здесь – она сможет увидеть того, кто в ней нуждается, лишь выяснив, как его зовут. Но как же это выяснить?..

– Ау-у-у! – закричал кто-то за туманом, и она не выдержала.

– Меня зовут Тайра! – крикнула она что было сил. – Слышишь? Тайра! Меня зовут Тайра!

Никакого эха. Жутко.

– Теперь ты знаешь мое имя! – продолжала кричать она. – Ты сможешь пройти этот туман с его помощью. Просто думай обо мне и иди! Слышишь?

Тишина.

А потом голос, далекий и звонкий, прокричал в ответ:

– Слы-ы-ышу-у-у…

Но обрадоваться Тайра не успела – туман рассеялся, выпуская ее из чужого сна обратно в свой.

Гектора она все же позвала. Нет, не потому что безумно хотела видеть, хотя и это было важно. Просто у Тайры имелся к дознавателю вопрос, который следовало решить до встречи наяву.

– Я хочу спросить тебя, – сказала она, как только Гектор появился перед ней и начал с удивлением оглядываться. Еще бы: на этом небольшом мостике через быструю, но узкую речку он никогда не был. – Насчет гадания. Вчера забыла. Наверное, тебе важнее посмотреть про заговор? Сначала про заговор, а затем про Зака?

Гектор усмехнулся, и Тайра поняла, что он наверняка подумал о другой причине, по которой она сделала это предложение.

Ей было страшно.

– Все важно, Тай. Но я боюсь, что если мы начнем с заговора, то про Иниго узнаем еще не скоро. Я подозреваю, что блок Аарона тебя… вымотает.

«Если не убьет», – говорил его встревоженный взгляд.

– Правильно я понимаю, что на Иниго гадать легче? – уточнил Гектор.

– Да, верно.

– Тогда начнем с этого. А заговор… Я все равно собрал не всю информацию, да и император в театр собирается не сегодня и не завтра.

– Вряд ли я увижу много, – призналась Тайра честно. – Имени не будет точно. Но я постараюсь хоть чем-то тебе помочь.

– Только не в ущерб себе, Тай, – попросил Гектор, хмурясь. Тревога из его взгляда все не уходила. – Не надо жертвовать своим здоровьем.

– Даже ради императора? – Она лукаво улыбнулась, но дознаватель шутки не оценил.

– Ты не состоишь у него на службе, в отличие от меня. Мне такое не то что позволено, но и не возбраняется, тебе же следует думать в первую очередь о себе. Это не государственная измена.

– Я понимаю. Ты… рассказал ему?

– Конечно. – Гектор кивнул, и на его лице появилось какое-то странное выражение.

– И как он воспринял?

Тайре действительно было интересно, как можно воспринять предсказание о собственной гибели. Кроме того, она давно уже поняла, что Гектор привязан к его величеству гораздо больше, чем того требовала служба.

– Типично, – хмыкнул дознаватель и тут же пояснил: – Типично для себя. Если бы ты увидела во сне покушение на Агату – не дай Защитник, конечно, – он бы больше оживился. А так… Принял к сведению, да и все. – Гектор вздохнул. – Не представляешь, как я бесился накануне Дня Альганны из-за этого. Арен ходил с таким лицом, будто ему совсем ничего не угрожает, а меня всего трясло. И еще эти его указания про эвакуацию из столицы!

– Эвакуацию? – переспросила Тайра с интересом, и Гектор скривился.

– Император распорядился: если он погибнет и Венец… присвоит себе другой человек, всем его приближенным и доверенным лицам следует эвакуироваться из столицы в специально отведенное место. Хорошо, что это не понадобилось. Тай… – Дознаватель вновь огляделся, и Тайра поняла, что он хочет сменить тему. – Что это за мост? Где мы?

– Я расскажу позже. Наяву. Сон сейчас развеется, я чувствую. Осталась…

Она хотела сказать: «Пара секунд», – но не договорила – Гектор вдруг шагнул вперед и, заключив ее в объятия, крепко поцеловал.

И за мгновение до того, как сон действительно развеялся, прошептал, не отрываясь от ее губ:

– В морду мне тоже дашь позже. Наяву.

Несмотря на то что количество проблем в последнее время увеличивалось в геометрической прогрессии, Гектор проснулся в отличном настроении. Глупо, конечно: подумаешь, поцелуй. Как будто он слюнявый подросток с разбушевавшимися гормонами! Но, видимо, что-то подростковое в нем все же осталось – иначе он не лежал бы сейчас с дурацкой улыбкой на губах и не пялился в потолок так, словно видел там звезды.

Пролежав подобным образом несколько минут, Гектор покосился на браслет связи: почти пять утра. Пора.

На улице было прохладно и сыро – ночью прошел дождь, вновь резко похолодало, и казалось, вот-вот выпадет снег. Поэтому Дайд изрядно удивился, когда вышедшая за калитку Тайра, подняв голову к небу, прошептала:

– Сегодня будет жарко.

– Жарко? – Гектор, моментально взяв ее на руки, сначала даже не понял, о чем она говорит. – Как-то не похоже.

– Будет-будет. – Тайра улыбнулась и положила ладонь ему на грудь. – Неужели не чувствуешь?

– Тебя чувствую. А когда я тебя чувствую, у меня мозги отказывают.

Она фыркнула.

– Гектор!

– Ну правда же. Ты разве не заметила? Я и амулет снял, и имя свое прошляпил. Куда это годится? Уволить бы, но как уволишь сам себя?

Тайра смеялась, и, несмотря на предрассветный сумрак, Гектор видел, что ее бледные щеки чуть порозовели.

– Кстати, в морду давать не будешь? – поинтересовался Дайд, когда они уже подходили к отделению.

– А смысл? Можно подумать, тебя это как-то впечатлит.

– В прошлый раз впечатлило.

Зря он, наверное, это сказал. Тайра помрачнела и опустила голову.

– Дело не только в том, о чем ты подумала, Тай. В самом факте удара. Понимаешь? На мне амулет, который должен был его блокировать. Однако он не сработал. Так же, как при первой нашей встрече. Почему, как думаешь?

Гектор осторожно поставил Тайру на пол в своем кабинете, а затем посмотрел на ее лицо. Она хмурилась.

– Не знаю. Честно говоря, даже предположить не могу. Он ведь тоже… на крови императора, да?

– Да. Чай будешь?

– Твой? – Она едва не подпрыгнула. – Нет, спасибо.

– Жестокая. – Гектор засмеялся. – Сама заваришь?

– Нет, – покачала она головой, и он бы расстроился, если бы не сожаление в голосе. – Не нужно. Сейчас лучше без чая, чтобы не отвлекаться. Стол… мне нужен стол без документов, чтобы сделать расклад.

– Он перед тобой.

Тайра кивнула, опустилась на стул, на котором сидела накануне, сняла с себя небольшую сумку из плотной зеленой ткани, открыла ее и достала мешочек с рунами. Точь-в-точь как Морган. Логично, ведь он ее и учил.

– А дар к шаманству передается по наследству? – поинтересовался Гектор, садясь напротив. – Или?..

– А классический магический дар? – ответила Тайра чуть насмешливо.

– Обычно передается, но не всегда.

– Вот и у нас так. Иногда передается, как в моем случае, а иногда возникает на пустом месте. Ну или родственники думают, что на пустом. Мы же не можем знать наверняка, был дар у наших далеких предков или нет. – Она встряхнула мешочек, вздохнула и попросила: – Все, помолчи теперь пока. Мне сосредоточиться надо.

Гектор кивнул, и Тайра через несколько секунд начала вытаскивать из мешочка руны, складывая их в ряды на столе. Но, в отличие от Моргана, который на них просто смотрел, она касалась пальцами выпуклых значков, читая их.

А дознаватель следил за ее лицом. Он и сам не знал, что хочет там увидеть, да и понимал, что мог бы обойтись гаданием Ив Иши, к которой все равно собирался зайти завтра. С Заком необязательно было трогать Тайру, но…

Да, демоны его раздери, Гектор просто хотел убедиться, что она станет вести себя иначе, чем Миранда. Если, конечно, вообще есть основание для таких опасений.

Тайра закончила. Отложила в сторону мешочек, еще раз провела кончиками пальцев по рунам, закусила губу. Лицо ее было белым, как бумага, оно почти сливалось цветом с глазами.

Сделав прерывистый вздох, она медленно заговорила:

– Я… не скажу тебе ничего нового, Гектор. – Голос дрожал и сипел, словно Тайра с трудом сдерживала слезы. – Все то же, что уже сообщил отец. Шел по лесу, возвращался домой, его ударил кто-то… незнакомый. Маг, которому заплатили.

Хотелось спросить, зачем она врет, но дознаватель сдержался. Во-первых, если врет, подобный вопрос в такой ситуации ничего не даст, а если не врет, обидится смертельно.

Может, все-таки не врет?

– А зачем было так тщательно прятать тело, Тай? – спросил вместо этого Гектор. – Я не понимаю, почему нельзя было просто оставить труп на месте. Зачем уничтожать тело и все следы?

– Мне… – Ладони на мгновение сжались в кулаки. – Посмотреть?

– Если ты хорошо себя чувствуешь.

– Нормально, – пробормотала она, нервным жестом смахнула руны в мешочек, встряхнула его и вновь принялась раскладывать.

На этот раз Тайра молчала дольше, изучая выпавшие руны. Гектор на них не смотрел – все равно он в этом смыслил меньше, чем даже в фасонах женских шляпок, – он смотрел на лицо Тайры. На щеках ее то разгорались, то гасли ярко-красные пятна. И губы она продолжала кусать.

– На теле что-то было, чего нельзя было показывать, – выдохнула она в конце концов. – Это что-то, возможно, выдало бы исполнителя. Я не понимаю, что именно, но оно как-то связано с кровью.

А вот это уже интересная информация. И Гектор о ней обязательно подумает.

– Хорошо, достаточно, Тай. Как ты?

Она провела ладонью по покрывшемуся испариной лбу.

– Сносно, – произнесла она с явным удивлением. – Я думала, будет хуже. Вспотела чуть, и голова побаливает, но это сущая ерунда. Я даже… – Она медленно поднялась. – Вот, встать могу нормально.

– Кстати, – Гектор тоже поднялся, – что за мост был во сне?

На самом деле сейчас ему это было не слишком интересно. Просто хотелось отвлечь самого себя от ощущения дыры в сердце. Что, если Тайра все-таки соврала?

– Ближайший к Тилю город знаешь? Турна. Там этот мост. Я его не видела, конечно, отец описывал просто, так что это, скорее всего, не он, а мое о нем представление. Так вот, три года назад, как только мы сюда переехали, отправились в Турну на ярмарку купить всего, вещей-то взяли мало. И под тем мостом Джека в коробке нашли. Точнее, он из той коробки выбрался и нам навстречу выбежал. Отец тогда сказал – судьба.

Судьба.

Гектору порой казалось, что он уже ненавидит это слово…

Как она продержалась до дома, Тайра не знала. Наверное, на каком-то упрямстве, на отчаянном желании показать своему дознавателю, что все в порядке, что она не увидела в рунах ничего особенного. Хотя особенного она и вправду не увидела. Да и вообще ничего не увидела, она ведь не умеет видеть.

Лучше бы и не умела! Лучше бы и не было у нее этого демонского дара! Была бы обыкновенной девушкой и горя бы не знала!

Зачем отец учил ее, зачем? Ведь мог бы оставить это все, не передавать знания. Даже и браслетов антимагических не нужно, как у классических магов, без знаний сила значения не имеет. Зачем он учил ее?!

Тайра, всхлипнув впервые за последние полчаса, шагнула за калитку. Она не помнила, о чем говорила с Гектором на обратном пути, да и говорила ли. Все ее существо заполняла лишь одна цель – не расплакаться, не выдать себя ни словом, ни жестом. Хотя… нет. Не себя.

Тайра взбежала по крыльцу, так топая ногами, что Джек даже недовольно заворчал, следуя за ней по пятам с тех пор, как она вошла в сад. И ткнулся холодным и мокрым носом в ладонь. Тайра погладила его, пытаясь показать, что все в порядке, а затем толкнула входную дверь и вошла в дом.

Тишина.

Шагнула в гостиную, пересекла ее и заглянула в комнату отца. Она была абсолютно бесшумна, но он все равно услышал, заворочался в постели, приподнялся, а после удивленно замер, когда Тайра подбежала к нему и бросилась на грудь, обвивая руками шею.

– Ласточка?

Самый родной голос. Самый любимый.

– Зачем, папа? Зачем? – спросила она очень тихо и расплакалась, утыкаясь носом в грудь Моргана. Ее отец пах травами и теплым ржаным хлебом.

Самый родной запах. Самый любимый.

– Ты все-таки гадала на Зака, – вздохнул он, обнимая Тайру в ответ одной рукой, а второй стирая слезы с щек. – Не плачь, ласточка.

Она помотала головой. Слезы не иссякали, наоборот, усилились.

– Ты поэтому не хотел, чтобы я гадала? – прошептала Тайра, крепче прижимаясь к отцу. Так, словно он мог защитить ее от правды.

– Нет. Хотя, не скрою, мне было бы легче, если бы ты не знала.

– Мне тоже было бы легче… наверное.

Ласковые губы коснулись виска.

– Вот поэтому, Тай. Чтобы не переживала. Но я понимал, что ты, скорее всего, не выдержишь. В конце концов, – Морган усмехнулся, но усмешка эта веселой не была, – кто еще мог это сделать?

– Я повторила Джону то, что ты сказал. – Тайра поморщилась от навязчивой и противной боли в груди: вспоминать собственную ложь было нестерпимо стыдно. – Про заказ.

– Ясно. – Отец вздохнул и сел удобнее, перетянув ее к себе на колени как маленькую. – Ласточка, я… Я прошу тебя, не переживай. Разве Иниго стоит твоих переживаний?

– Я за тебя переживаю, не за него. Зачем, папа? – повторила Тайра свой первый вопрос. – Я не понимаю. Неужели он так мешал?

– Мешал, – подтвердил Морган, но тут же добавил: – Но я… не поэтому. Так было нужно.

Спросить что-то еще Тайра не успела – отец вдруг коснулся ее лица, заставив запрокинуть голову, запустил ладонь в волосы и прошептал с отчаянием человека, приговоренного к смерти:

– Я прошу тебя, ласточка, выходи замуж за Риана. Не медли, не надо. Мне так будет спокойнее.

– Папа…

В голове роились разом миллионы вопросов.

– Тай, пожалуйста. – Голос был умоляющим. – Ты же знаешь, я никогда не желал тебе зла. Так нужно. Я знаю, я обещал не торопить тебя, но… Тай…

– Это из-за… – Она запнулась. – Моих недомоганий?

– Да.

– Кровь Альго… поможет?

– Должна.

– Папа…

– Тайра. – Он сжал ладони на ее талии. – Потом можно развестись. Главное – выйти замуж.

– А если…

– Нет, ласточка. – Отец опустил голову и прижался своим лбом к ее. – Не будет никакого «если». – В голосе звенела обреченность. – Тай… я не вынесу… Мне плевать на этого Джона, на возможный арест, но ты… Ты должна жить. Пожалуйста, Тай.

Она не ожидала, что разговор так повернется. И замерла, не зная, что ответить. А Морган все продолжал шептать, и гладил ее по голове, и целовал, и вздыхал с таким отчаянием, что сердце кровью обливалось.

– Я никогда не смогу тебя заставить, ласточка. Никогда. Поэтому прошу…

И она сдалась, чувствуя себя раздавленной и уже мертвой – несмотря на желание жить.

– Хорошо. Я обещаю.

В блокноте Зака Иниго не оказалось ровным счетом ничего интересного, кроме забавного предположения о том, что Морган Рид испытывает к Тайре не отеческие чувства. Увидев подобное, Гектор сначала обалдел, а потом расхохотался так оглушительно, что стены отделения задрожали.

Воистину, каждый рассуждает в меру собственной испорченности. Впрочем, эта версия, видимо, не занимала Зака долго – запись с большим знаком вопроса в углу была зачеркнута.

На следующей странице оказались названия городов, откуда когда-то уехал Морган: Граага, Барна, Лирта, Марсана. С датами. И под каждым городом корявым почерком Иниго было накорябано: «Причина?»

Все-таки совсем уж идиотом Зак не был, раз додумался до тех же рассуждений, что и Гектор. Забавно, что он в своем стремлении вызнать что-либо неприглядное о Моргане полез настолько далеко. Это очень напомнило Дайду принца Аарона, который все никак не мог усидеть на своем месте и всю жизнь норовил занять чужое. Так и Зак – не способен был просто жить, забыв о Моргане и Тайре, решил всю подноготную их раскопать. Но, видимо, ничего не вышло – поля рядом со словом «причина» остались пустыми.

Теперь особенно интересно будет посмотреть, что раскопал о прошлом Рида Кристоф Дан.

Прежде чем посетить комитет, Гектор отправился на совещание к императору и через некоторое время был вынужден признать, что сегодня оно началось на редкость неожиданно.

– Ко мне ночью приходил Адриан, – сказал его величество, задумчиво помешивая ложкой чай в чашке, хотя помешивать там было нечего – чай с сахаром он не пил никогда.

– Ого, – пробормотал Гектор, испытывая острое желание прочистить уши, чтобы проверить, верно ли он расслышал. – И… по какому поводу?

– Просил прощения за дурь. А еще просил разрешения ухаживать за одной твоей знакомой девушкой.

«О нет», – мысленно простонал Дайд и едва не выругался, когда Арен продолжил:

– За Тайрой Рид. Ты упоминал, что он к ней не совсем равнодушен, но я, признаться, не представлял, что настолько.

– Его высочество влюблен в Тайру, – подтвердил Гектор, желая немедленно вскочить, отправиться в Тиль и хорошенько наподдать глупому мальчишке. – Очень влюблен. Простите, что не рассказал подробности. Не думал, что это важно.

– Неудивительно. Девок у него было больше, чем блох у бродячей собаки. Однако мне показалось, что на этот раз Риан… – Император поднял глаза, посмотрел на своего главного дознавателя и нахмурился. – В чем дело, Гектор?

Отвертеться он и не надеялся, но хотя бы попытаться стоило.

– Я бы не желал говорить на эту тему, ваше величество.

– Гектор. – Арен тяжело вздохнул и откинулся на спинку кресла. – Давай без тупого подросткового упрямства, ослов в моем окружении и без тебя достаточно. В чем дело? Я закрыт эмпатическим щитом и не собираюсь его снимать, если тебя это так волнует. Просто расскажи, почему ты тут сидишь с таким видом, словно хочешь кого-то убить.

Дайд сложил руки на груди и сжал зубы. Конечно, император прав, незачем упрямиться. Но, демоны, как же это, оказывается, непросто – говорить о чувствах, которые по-настоящему волнуют сердце. Даже с человеком, которому веришь и которого глубоко уважаешь. Все равно непросто.

А он еще смеялся над Кэт с Роджером!..

– Мне нравится Тайра. А внимание Адриана к ней – наоборот.

Губы императора тронула слабая улыбка.

– Коротко и по существу, Гектор. Ладно, я понял. Хочешь, чтобы я ему запретил?

Мгновение дознаватель колебался. Очень хотелось смалодушничать. Ведь Арен мог, действительно мог решить эту проблему раз и навсегда.

– Нет. – Император кивнул, и Гектор поспешил сменить тему: – Я попросил Тайру попробовать узнать что-либо о главе заговора. Взломать блок Аарона или хотя бы сместить его. Она согласилась, сегодня ночью посмотрит. Но ей нужна ваша кровь.

Арен усмехнулся.

– И почему я не удивлен…

Глаза у Тайры весь день были на мокром месте. Нет, она не плакала в полном смысле этого слова, потому что отчаянно не любила плакать, но избавиться от горьких мыслей не могла.

Все, абсолютно все было плохо. Не имелось ни одной причины радоваться. Тайру угнетало то, что утром рассказали руны, и не меньше этого она впадала в отчаяние из-за собственного обещания отцу. Она не знала, жалеет или нет, – слишком много было других чувств в ней сейчас, и жалость уже не помещалась, – да и не видела смысла в том, чтобы жалеть.

Гектор обязательно узнает правду. И не только ту правду, которая касалась ее отца, но и другую правду. О том, что она солгала ему, рассказав не то, что на самом деле увидела в рунах. И разве сможет он простить ее? Возможно, он поймет, но это ведь не то же самое, что простить.

Отец целый день молчаливо гладил ее по голове и ласково целовал, утешая. И даже позволил сходить вместе с собой в поселок, к пациентам, понимая, что дома Тайра сойдет с ума. А как только они вернулись обратно и пообедали, попросил их с Рианом сходить в лес, набрать ромашки, клевера и еще целый мешок различных трав, которые требовались для микстур чаще всего.

Тайра прекрасно осознавала, зачем отец это делает, и не собиралась спорить или противиться. В конце концов, ей и самой нужно поговорить с Рианом. Не о любви и ухаживаниях, а кое о чем другом.

Она задала этот вопрос, когда они уже вошли в лес. Счастливый Джек с тявканьем носился чуть впереди, распугивая лаем птиц и насекомых, и Тайре, когда она слышала этот радостный лай, даже захотелось улыбнуться.

– Скажи, Риан… – Она вздохнула, чуть сильнее сжимая пальцы на локте своего спутника. – Когда ты узнал, что твой отец был во главе заговора и… убивал людей… Что ты почувствовал?

Он ответил, не колеблясь:

– Злость.

– Да? – Тайра прислушалась к себе. Нет, злости не было.

– Не на него. Хотя… наверное, на него тоже. Я злился на дядю Арена. Мне кажется, я просто должен был на кого-то злиться, а отец… Я очень не хотел верить во все это.

– Но ты ведь видел собственными глазами…

– Да. Тай… – Риан поморщился. – Ты же и сама знаешь: если человек не хочет верить во что-либо, то хоть тысячу доказательств ему подсовывай, он все равно не поверит. И в глубине души я понимал, что дядя Арен прав, но от этого еще сильнее на него злился. И ненавидел за то, что он не оставил отцу жизнь и сжег так, на площади, словно какую-то скотину. Мне тогда казалось, что дядя поступил куда хуже и безжалостнее, чем мог, что он должен был отправить отца в тюрьму, дождаться суда и приговора. А он…

Риан замолчал, и Тайра, подождав с минуту, осторожно спросила:

– Что ты думаешь сейчас?

Он невесело хмыкнул.

– Я думаю, что император был прав. Суд над моим отцом превратился бы в балаган, да и нельзя было оставлять в живых лидера заговора. Даже ненадолго. Время – отличный шанс сбежать и начать все заново, тем более союзников у отца было достаточно. Слишком высокий риск. Дядя сделал это не из-за личных обид, а ради мира. Я понимаю. Хотя не могу сказать, что мне от этого понимания легче.

– А как ты… пережил это? То, что твой отец – убийца?.. Как?

Конечно, Риан не понял, зачем она это спрашивает. Вот и хорошо, вот и не нужно ему знать.

– Не уверен, что я это пережил, Тай. Мне больно, когда я думаю об отце. Мне хотелось бы поговорить с ним обо всем хотя бы раз, услышать его доводы и мысли. При этом я понимаю, что, скорее всего, после такого разговора мне было бы лишь больнее. Я был на площади в День Альганны, я видел его лицо. Он страстно хотел заполучить Венец и не менее страстно – убить императора. Мне неприятно это вспоминать, но каждый раз, когда воспоминания приходят, я говорю себе, что это был его собственный выбор, за который я не в ответе. Я другой человек, я никогда не пойду по его стопам. Не потому что не могу, а потому что не хочу.

Зря она спросила. Только хуже стало. Все-таки у них с Рианом разные ситуации. Принц Аарон убивал из-за собственного тщеславия, а ее отец… Что бы ни говорил Морган, Тайра понимала – он убил Зака из-за нее. Она не очень хорошо осознавала зачем и не была уверена, что хочет осознавать, да и какая разница? Главное, что из-за нее. И этот факт словно делал Тайру сообщницей. Ведь если бы не она…

Гадкие, неправильные мысли. Но как от них избавиться?!

– Я, кстати, ночью переносился во дворец.

Тайра чуть не споткнулась от неожиданности.

– Что?..

– Я переносился во дворец, – повторил Риан, и в его голосе она услышала улыбку. – Говорил с дядей. Просил прощения. Он вроде бы не сердится, хотя я на его месте оторвал бы себе уши. Я представляю, что он почувствовал, когда активировалась ловушка. Двести человек погибло, а тут еще я со своим побегом.

– Да, думаю, ему было непросто. – От слов Риана у Тайры поневоле теплело в груди. Ей нравилось, что он наконец начинал переставать видеть только свои проблемы, не замечая чужие.

– Не то слово. И… Тай…

Риан вдруг остановился, и она растерялась, когда он отцепил ее ладонь от своего локтя и медленно опустился на колени.

– Я попросил у императора разрешения ухаживать за тобой, и он его дал.

Краска бросилась в лицо, как только Тайра поняла, что именно сказал Риан. Разрешение ухаживать! Защитница!..

– У нас так заведено, – произнес он извиняющимся тоном. – Если намерения серьезные, нужно обязательно получить одобрение императора.

– А у тебя они серьезные? – Она пыталась неловко отшутиться, но ничего не вышло – Риан взял ее руки и спокойно, весомо ответил:

– Да.

А потом поцеловал обе ладони, и Тайра едва не застонала от отчаяния.

– Я хочу жениться на тебе. Но я не буду задавать тебе сейчас никаких вопросов, потому что вижу ответ на твоем лице. – Он вновь говорил с улыбкой, и ей стало стыдно за свою реакцию. Риан не заслуживал такого, он заслуживал любви, но зажечь ее в себе не получалось. – Я просто буду рядом. Надоем – прогонишь.

– Риан, я… – Наверное, было жестоко говорить это, но промолчать было выше ее сил. – Отец попросил меня сегодня утром, и я согласилась.

– Согласилась на что?

– Выйти за тебя.

В прозвучавшем после этих слов вздохе Тайре послышалось раздражение.

– Ты не хочешь этого, Тай. – Риан встал с колен, продолжая держать ее ладони в своих руках. – Ты обещала, потому что Морган загнал тебя в угол, я прекрасно это понимаю. Так нельзя. О любви я уже не мечтаю, но… может, ты хотя бы захочешь выйти за меня? Не потому что отец попросил, а просто. И не ради него, а ради нас.

– А если нет? – негромко спросила Тайра, ощущая себя безжалостным убийцей. – Если не захочу?

– Тогда я уйду, – ответил он серьезно и тут же полушутливо добавил, чтобы снять напряжение: – Только не прогоняй меня прямо сейчас, пожалуйста.

Защитница, что же со всем этим делать?..

– Не буду…

Отчет Кристофа Дана о происходящем в городах, где раньше жили Риды, накануне их отъезда, ничего Гектору не дал. Точнее, он дал так много, что разобраться в этом не хватило бы жизни. Но Дайд и не собирался разбираться во всем, он просто отметил Кристофу кое-что для дальнейшего более подробного изучения.

Этим «кое-чем» были дела, оставшиеся нераскрытыми, в основном кражи или убийства. Причем пара-тройка дел до боли напоминала исчезновение Зака Иниго, когда люди пропадали бесследно. И не просто люди, а молодые женщины, проститутки. Хотя тут еще надо было разобраться, почему они столь бесследно исчезали. Может, их просто не искали? Так бывает, если тот, кто исчез, никому не нужен.

Когда Гектор вышел из кабинета, намереваясь отправиться в Императорский театр, то обнаружил интересную картину. Он даже на мгновение застыл в проеме, любуясь открывшимся видом и непроизвольно расплываясь в усмешке.

На своем рабочем месте за столом сидела розовая от смущения Кэт и по очереди смотрела то на одного, то на другого мужчину, что стояли рядом. Оба улыбались, вот только Бенджамин – весело и непринужденно, а Роджер – так, словно у него болели зубы. Да уж, его зам безнадежно проигрывал Верниусу в том, что касалось ухаживаний за девушками, и Гектор понимал почему. Финли обычно связывался только с дамочками, которые падали к нему в объятия сами, без особенных усилий с его стороны, а Бенджамин… насколько Дайд знал, его никогда не интересовали временные интрижки. Он привык играть всерьез.

– Что за шум, а драки нет? – поинтересовался Гектор, подходя ближе, и едва удержался от фырканья, заметив виноватое лицо Кэт и раздосадованные – Бенджамина и Роджера.

– Меня приглашают в ресторан, – пробормотала его невеста и секретарь и кисло улыбнулась, когда Дайд уточнил:

– Вместе или по отдельности?

– По отдельности, – рыкнул Роджер, посмотрев на Верниуса так, словно мечтал его испепелить.

– Тогда не буду вам мешать, – развел руками главный дознаватель и уже направился к выходу, когда Кэт вдруг вскочила из-за стола и возмущенно воскликнула:

– Гектор!

– Да? – Он обернулся и поднял светлые брови, а потом тут же добавил, пока Кэти собиралась с мыслями: – Третьим не буду, иначе придется идти не в ресторан, а в кабак, а у меня сейчас нет настроения.

– Четвертым, – уточнила Кэт, обиженно надувшись. – Со мной получается, что четвертым.

– Я не верю, что ты согласишься. А значит, этим рыцарям придется идти заливать горе и тешить свои разбитые сердца вдвоем.

Бенджамин Верниус

Бенджамин хмыкнул, Роджер побагровел от возмущения, а Кэт явно рассердилась.

Вот и хорошо. Пусть видит, какой он неидеальный. И не ревнивый совершенно.

– А вот возьму и соглашусь!

– Я только «за», Кэти, – сказал Гектор мягко, а потом обратился к мужчинам: – Ведите себя прилично, ребята. Утром приду – проверю.

И в полном молчании вышел из кабинета.

Бирион Вандаус сам встретил Дайда в зале для переносов, улыбнулся приветливо, но слегка натянуто и осторожно поинтересовался:

– Пройдем ко мне в кабинет? Или?..

– Или, – произнес Гектор небрежно. – Я сегодня провел уже достаточно времени в кабинетах, несмотря на свой отпуск. Давайте пройдемся. Сейчас нет спектакля?

– Нет, он начнется через два часа. Пока у ребят генеральная репетиция. Элен ведь заменили срочно, поэтому приходится кое-что оттачивать. Актриса и роль не до конца запомнила, но…

– Не до конца? А как же она будет выкручиваться во время спектакля?

Вандаус, расслабившись, начал рассказывать Гектору о том, каким образом актерам подсказывают забытые слова во время представления, и дознаватель слушал вполуха, поглядывая по сторонам. Он все это знал, помнил объяснения Карлы, а сейчас было важнее осмотреть помещение. Если Тайра имела в виду взрыв, то где-то должна быть заложена взрывчатка. В будущем Дайд планировал направить в театр сотрудников первого отдела, чтобы обыскали все от подвала до крыши, но пока хотел осмотреться сам.

Через полчаса неспешного хождения по коридорам Гектор признал, что взрыв театра – дело практически безнадежное. Везде царил такой хаос, все бегали туда-сюда, что-то таскали и двигали – как в подобных условиях можно подготовиться к подобному грандиозному событию? Чтобы убить императора, взрывчатки должно быть, мягко говоря, немало. И она должна быть где-то закреплена. Вариант «под креслом» пока был основной, но Гектору этот способ казался утопичным. При подсчетах выходило, что даже самая эффективная из немагических взрывчаток – а магическую бы непременно обнаружили, – чтобы уничтожить императора, должна быть заложена минимум в пятнадцать кресел по соседству. Нет, невозможно. Но как иначе? Пространство под сценой? Все будет осматриваться перед визитом императора, особенно теперь, после стольких покушений. И тот, кто планирует убить Арена, должен это понимать. Заговорщикам нужно место, в которое перед спектаклем не полезут. Но что это может быть?

Проговорив с Бирионом около часа, познакомившись с актрисой, которая собиралась заменять Элен в вечернем спектакле, и побродив по закулисью, Гектор ушел из театра, так ничего там и не обнаружив.