Текст книги "Инкогнито"
Автор книги: Анна Яфор
Жанр: Жанр неизвестен
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
– Арина? Изумительно. И кто же придумал такой потрясающий псевдоним? Наверняка Аркадий?
Алиса рассмеялась.
– Она на самом деле Арина. Можешь себе представить?
Мужчина пожал плечами.
– С трудом. Но если это правда, остается только порадоваться. Действительно удача.
Он обнажил в улыбке белоснежные зубы и обратился к женщине.
– Надеюсь, Вам будет комфортно со всеми нами. Или можно сказать: тебе?
Куда она вляпалась? Ей не стоило вообще делать ту нелепую заявку. Жила ведь как-то раньше, не зная о существовании агентства с загадочным названием и еще более загадочными сотрудниками. И дальше бы двигалась по накатанной колее.
Но лишь подумала об этом, поняла, что не хочет возвращаться назад: в мир, почти лишенный эмоций и переживаний женщины. Оказывается, она не разучилась чувствовать. И хочет нравиться кому-то, гораздо сильнее, чем прежде. Потому собралась с силами и кивнула в ответ, улыбнулась, хотя это было непросто:
– Можно… – и сама протянула руку мужчине. – Рада познакомиться.
Ждала всего лишь рукопожатия, но он, подобно Андрею, склонился к ее ладони с мимолетным касанием губ.
– И я рад. Меня зовут Александр, лучше просто Алекс. Лисен, я буду у Аркадия, понадобится помощь – зовите.
– И чему же ты рад, просто Алекс?
Насмешливый голос заставил Арину вздрогнуть. Что ж, вполне закономерное завершение знакомства. Еще один красавец… на ее голову. Теперь она точно никуда не сбежит, как бы неловко не чувствовала себя рядом с ними.
Александр усмехнулся, приветствуя вошедшего.
– Испортил мне всю малину! Я как раз пытался произвести впечатление на нашего нового сотрудника, а тут ты явился…
Мужчина подхватил шутливый тон.
– Если новый сотрудник – эта прекрасная дама, я тоже хочу произвести впечатление.
Подошел к Арине довольно близко, но не нарушая допустимую границу приличия.
– Артем, прошу любить и жаловать.
От его улыбки что-то екнуло внутри, а по телу растеклось приятное тепло.
– Арина. Очень приятно…
Взгляд мужчины казался медовым, но в этой сладости не чувствовалось приторности. Неужели им всем действительно приятно ее видеть? Или дело в том, что агентство нуждается в новых работниках? Как бы хотелось разобраться. Поверить в то, чему противился разум. Вернуть давно позабытую уверенность, что она тоже достойна внимания и любви, как любой другой человек…
***
Птичка… Маленький нахохлившийся воробышек, сорванный злым ветром с насиженного местечка. Как она очутилась здесь? Зачем? Такая взволнованная, испуганная и … прелестная в своей искренности. Просто невероятно: смущалась, как школьница, от одного только мужского взгляда. И ладно бы на самом деле имела повод для стеснения или робости. Ее внешность слишком отличалась от привычных канонов, но от того казалась еще более притягательной. А она об этом даже не догадывалась.
Мужчина нахмурился, злясь на того, кто вселил в нее неуверенность, научил сомневаться в себе и ждать подвоха в каждом слове или действии. Из-за таких вот мерзавцев замечательные, достойные женщины почему-то привыкают ставить себя ни во что. И страдают, натыкаясь на острые шипы действительности.
Он неожиданно вспомнил заявку, что так настойчиво вручила ему Алиса накануне Нового года. Незнакомка, которой писал, могла быть похожа на эту… Арину. Редкое имя. Редкая чистота в глазах. Редкое, трогательное волнение, окрашивающее позолоченую веснушками нежную кожу в необычайный оттенок. Отчего-то захотелось тронуть эти солнечные крапинки, почти утонувшие в румянце смятения. Согреть в своей ладони тонкие пальцы, наверняка холодные, иначе она не стала бы теребить их так отчаянно.
Вздохнул, отгоняя непрошеные мысли. Если кому-то и суждено греть или успокаивать эту пташку, то явно не ему: в собственной жизни давно не осталось ни тепла, ни покоя.
Глава 4
Пожалел сегодня сердце –
не отдал,
Хоть и, собственно, отдать
было нечего…
Все какого-то звонка
с неба ждал.
… А она ждала ответа
доверчиво…
Вроде шуткой началось,
а потом
заскрипела сзади дверь…
В Тридевятое?
Будто в воздух ледяной
ткнулся лбом,
Что ж ты бесишься в груди все…
проклятое?!
Эта сказка не срослась
на двоих,
Волком добрым в ней тебе
быть не велено!
У нее и без волков жизнь –
под дых,
Ей своей беды и так
не отмеряно.
Лижешь раны да трясешь
головой –
До сих пор звенит любовь
оплеухою?
Все же мысли у тебя
о другой,
Вот и с этой не делись
той же мукою!
Или спрятаться в руках
захотел?
И подставить под ладони
лобастую?
А ее сердечко ты бы
согрел?
А ее бы не обидел,
глазастую?
Если станешь для нее
свет в окне,
Да глаза закроешь сам, да
к отвесному…
Перельется боль твоя
ей вдвойне,
Потому что с ней нельзя
не по-честному.
Зазвенит она струной,
только тронь,
Сделай шаг навстречу ей –
и откроется,
Да ведь в сердце у тебя
не огонь,
О другой душа твоя
Богу молится.
Там, внутри тебя давно
листопад,
Там, внутри тебя давно
осень плачется,
Как же хочется упасть
в синий взгляд,
За которым счастье спит
или прячется.
Пожалел сегодня сердце –
не отдал.
Волчья жизнь, она по-волчьи
и мерилась.
Все звонка ее из прошлого
ждал…
Самому вот только в чудо…
не верилось.
Сказоч-Ник
Мужчина стоял неподалеку от входа в ресторан, в небольшой нише, пока оставаясь незамеченным для расположившихся за столиком коллег. Спешить было некуда, а он нуждался в этом времени, паузе перед тем, как присоединиться к остальным.
Смотрел на плавную линию плеч, неестественно ровную спину, тонкие, изящные руки, и осязал обнаженность не ее молочно-белой кожи, а свою собственную, будто кто-то непрошено ворвался в жизнь, в то, что было незыблемым и непоколебимым. КЕМ-ТО неожиданно оказалась эта странная пташка, непонятная женщина, которую хотелось обойти самой дальней дорогой. Так было бы лучше всего и проще, но вместе с этим желанием, кажущимся логичным и правильным, возникло и иное, как утром в офисе: отогреть замерзшие пальцы, подрагивающие от волнения, и растопить лед в серьезных глазах.
Был почти уверен, что это ее первый поход в ресторан за долгое-долгое время. Она чувствовала себя здесь чужой и смущалась так, что исходящее от нее напряжение чувствовалось на расстоянии. С чего бы только? Ведь выглядела сейчас так, что многих мужчин в зале заставила отвлечься от своих спутниц и украдкой бросать взгляды на нее. И даже не подозревала этого.
Ему впервые приходилось сталкиваться с таким, и увиденное не нравилось. Он не любил проявлений откровенной боли, а Арина казалась ее сгустком, была пропитана насквозь пустотой и отчаяньем. Упоминание утром о маленькой дочери не оставило сомнений в том, что она воспитывает ее самостоятельно, и, если муж когда-то и существовал, то теперь его нет и близко, причем довольно давно.
Вкус одиночества был знаком, но в собственной внутренности почему-то не вызывал отторжения. Привычно, понятно и вполне обоснованно. А вот наблюдать насмешливую, почти кощунственную пляску сомнений и страхов в чужом сознании оказалось неприятно, горько и почти мучительно. Вот только почему? Что ему за дело до ее тревог? Какая разница, что она не может расслабиться даже тогда, когда причин для беспокойства нет и в помине? Достаточно щелкнуть пальцами или лукаво прикрыть глаза и сразу же найдется множество желающих исполнять ее капризы…Вот только в наличии таковых он всерьез сомневался.
Нина всегда вела себя в ресторане раскованно, наслаждаясь и обстановкой, и вниманием, которое имела в избытке. Красивая женщина в красивом месте – это не могло не впечатлять. И не только его…
Он заметил рассеянный взгляд, которым Арина окинула подаренный другом букет. Не обрадовалась. Скорее, растерялась, не зная, как правильно реагировать. Она любит другие цветы? Перевел взгляд на то, что сжимал в собственной руке. Казалось, что ЭТО должно ей понравиться, хотя, по большому счету, руководствовался лишь собственным вкусом да тем, чтобы не выбрать ничего из того, что покупал прежде. Для своей жены.
Нина. Опять она. Тенью за спиной, ломотой в окаменевших мышцах. Непреходящая боль и глупое детское упование на возможность все вернуть. Если бы осталось, что возвращать…
Он скривился, как от зубной боли, обжигаясь воспоминаниями. Захотелось сорваться прочь, подальше от ожидающей его компании. Слишком много нежеланных мыслей за один день. И все из-за нее…
Но не явиться на встречу было, по меньшей мере, некрасиво, и мужчина в очередной раз отбросил прочь терзающие мысли. Его семейным дрязгам точно не место за столом, где собрались люди, рассчитывающие на спокойный вечер и дружественную обстановку. Все потом. Наедине с собой и с жестокой памятью, не позволяющей отринуть ее даже спустя столько времени.
***
– Ну а тебе-то самой кто понравился из них? – Юля искренне не понимала, почему сложно ответить на такой простой вопрос. Придирчиво оглядела подаренные цветы. – Слушай, мать, за один вечер тебе подарили четыре шикарных букета, ты побывала в одном из самых дорогих ресторанов города в компании потрясных мужиков, и до сих пор не поняла, кто из них впечатлил больше других?
– А почему они должны были меня впечатлять? Мы просто ужинали… – разговор с подругой впервые за долгое время был сложным. Арина ощущала себя охотницей, позарившейся на чужое. На то, что ей принадлежать не будет никогда. После прошедшего вечера собственная идея найти автора письма перестала казаться нелепой. Теперь это воспринималось полнейшим безумством. Поверить в то, что для встретившихся ей мужчин она может представлять хоть какой-то интерес (или представить когда-то в отдаленном будущем), не могла. Совершенно обычная, уставшая женщина, погрязшая в ворохе проблем – ну чем ей привлечь кого-то из них? Роскошной внешностью она не обладала, ни явными, ни скрытыми талантами наделена не была. Сотрудница в лучшем случае, даже о дружбе размышлять оказалось непросто, а уж о большем думать – и подавно. У нее не получалось представить себя с кем-то из них… ближе, чем за столиком ресторана или на сиденье машины. Вчерашнее возвращение домой это только подтвердило. Александр вызвался подвезти ее, и, оказавшись в салоне дорогого автомобиля, она растерялась до такой степени, что едва не начала заикаться. И стыдилась сама себя, собственной неловкости, неумения вести разговор с мужчиной на равных и не краснеть, как влюбленная девчонка, стоило ему взглянуть на нее. Она не была влюблена, и давно вышла из того возраста, когда в подобных ситуациях краснеют, но ничего не могла поделать.
А на новой работе хотелось остаться. Ее заразила энергия этих людей, их умение владеть собой, находить общий язык друг с другом и готовность идти навстречу. За два с половиной часа, которые они провели в ресторане, пришлось узнать много подробностей из жизни агентства. Нет, ни Алиса, ни мужчины даже намеком не позволили разгласить содержание хотя бы одного письма, следуя негласным этическим принципам, но было очевидно, что проблемы других и готовность доставить радость тем, кто нуждался в этом, были для них намного значимее собственных переживаний. У Арины так не получалось. Она лишь ради Насти была способна отложить то, что терзало душу, стиснуть зубы, пряча слезы от дочки. Но улыбаться при этом посторонним, тем более, находить для них слова утешения и поддержки, – это что-то за пределами реальности. Или она просто привыкла все время жалеть себя, не подозревая, что кому-то может быть значительно тяжелее? Ведь наверняка у каждого из ее новых знакомых были какие-то сложности в жизни, хоть и разного уровня, но она точно не являлась из них самой несчастной. Алиса росла без матери, в последние годы еще и приняв на свои плечи груз ухода за отцом-инвалидом, но при этом казалась такой жизнерадостной, что самой Арине невольно стало стыдно за свое частое нытье. Ей и денег хватало почти на все необходимое, и Настя, маленькое солнышко, была здорова. Да и расставание с мужем – скорее благо, чем беда. Сколько людей могли бы позавидовать такой судьбе…
Подруга не сводила с нее глаз.
– Ариш? Ну так что? Просто за ужином… – она лукаво улыбнулась, – кто понравился больше всех?
Никто ей не понравился… Не позволила себе допустить ничего подобного. Не хватало только в ее возрасте и положении страдать от неразделенной любви! А то, что, случись с разумом подобное затмение, ни к чему иному, кроме как к новой тоске и боли, это привести не сможет, Арина не сомневалась. Привычно нырнула в воспоминания о пылких юношеских чувствах, о жгучем стремлении посвятить себя любимому человеку, и о том… к чему пришло все в итоге. А ведь муж даже сравниться не мог бы ни с кем из мужчин агентства, и дело было не только во внешности. Ослепленная серьезным, как тогда казалось, чувством, она не заметила самого главного: в их жизни и близости не пересекались души, а того немногого общего, чему случилось быть, оказалось недостаточно не только для счастья, но даже для банального выживания вдвоем.
В повторении она не нуждалась, и пытаться дотянуться до недосягаемого уровня не собиралась. Хотя не могла не признать, что от простого общения с людьми давно не получала такого удовольствия. С самой первой минуты, когда встретилась с Алисой у входа в ресторан, а в уютном зале растаяла от искренних комплиментов. Ей удалось привести себя в порядок, потому что новое платье не допускало отсутствия прически или макияжа. Но если преображенная внешность вызывала восхищение у себя самой, то внутренние страхи все равно оказались сильнее.
Она взглянула на подругу.
– Не о чем говорить. Я буду счастлива, если мы сможем сработаться, но рассчитывать на большее не хочу.
– Боишься?
– Да! – Арина почти выкрикнула в ответ. – Когда я хотела найти автора письма, думала, что он окажется обычным человеком. Возможно, таким же одиноким, как я. А из них никто не производит впечатления удрученного человека. И давай закончим на этом, Юль.
Та кивнула.
– Как скажешь. Только я очень хочу, чтобы кто-то из этих мужчин влюбился в тебя. И заставил выбросить из головы чушь про то, что ты недостойна внимания.
– Юля!
– Что Юля? Я говорю неправильно? Тебе самой разве не хочется, чтобы такое случилось?
– Я просто собираюсь работать с людьми, которые умеют это делать.
Они на самом деле умели. Наблюдая во время ужина за Аркадием, Арина видела человека, досконально осведомленного в любых вопросах, которых он касался. Не вмешиваясь в содержание заказов, при этом четко знал, какое их количество было обработано, кто и чем из клиентов остался недоволен, сколько сверхурочных часов провела в офисе Алиса…
Заметил, что Арине не понравилось горячее, хотя она старалась скрыть реакцию на нелюбимую рыбу даже от самой себя. Повелась на заманчивое название, не вникнув в то, что из себя представляет это блюдо. Подозвал официанта, прежде чем она успела возразить.
– Будьте любезны, замените эту порцию на что-то … нерыбное. Верно? – коротко улыбнулся Арине.
Женщина предпочла бы молча проигнорировать нежеланный вкус, лишь бы не оказываться в центре внимания, но Аркадий покачал головой.
– В жизни не так много радости, чтобы вынуждать себя терпеть неприятное без особой нужды. Забудь об этом досадном недоразумении и расслабься. Просто получай удовольствие.
В словах почудился странный подтекст, и в тот же миг Арина заметила внимательный взгляд Андрея, остановившийся на ее лице.
– Я тоже не люблю рыбу. И сам попадался на этом блюде. Перемудрили с названием, а меню составлено не очень удобно: на слово «форель» обращаешь внимание, лишь когда обнаруживаешь ее в тарелке.
Женщина проглотила неловкость и заставила себя улыбнуться. Вспоминать мужа, который за четыре года брака так и не обратил внимания на ее вкусы, сейчас было опасно. Не хватало еще расплакаться. Если и предстоит упиваться жалостью к себе, то лучше делать это наедине. Или с Юлькой.
Пересказ инцидента вызвал у той понимающую усмешку.
– Ну-ну. Работать они умеют, конечно. А еще – дарить дорогущие цветы почти незнакомой женщине и оплачивать шикарный ресторан.
– Алисе тоже подарили цветы.
– Разумеется. Было бы неприлично оставить ее без букета, а тебе преподнести целых четыре. Но ты какая-то непоследовательная, дорогая. Еще вчера кипела от желания найти своего загадочного автора, а сегодня и слышать об этом не хочешь.
Желание обнаружить отправителя письма не уменьшилось, но теперь узнать правду стало еще страшнее. А еще больше Арина боялась, что кому-то из ее новых знакомых станет известно, что она сама обращалась к их услугам. В глазах мужчин хотелось выглядеть самодостаточной личностью, если не успешной, то хотя бы не абсолютной неудачницей, вынужденной выпрашивать ласковые слова у незнакомцев в Интернете.
Даже представить, что ее секрет станет общим достоянием, было стыдно.
Несколько глубоких вздохов позволили успокоиться. В любом случае, ей крупно повезло, и хотя рассчитывать на перемены в личной жизни не приходится, она вполне может обрести друзей и занятие, которое не будет оставлять опустошенной.
– Ты ведь могла бы написать ему в ответ, – вдруг проговорила Юля. – Узнать человека побольше – и вычислить. Если, конечно, по-прежнему нуждаешься в этом.
Арина улыбнулась: все-таки они с Юлькой во многом похожи. Сама вчера не раз возвращалась к подобной мысли. Даже на пути домой это был единственный вопрос, который осмелилась задать Алексу.
– У вас когда-нибудь случалось так, чтобы кто-нибудь писал ответы на полученные поздравления?
– Не то, чтобы часто… Хотя Алиска постоянно с кем-то переписывается, она ведь в основном работает на детей, а им одного письма почти всегда мало. Вот и сочиняют ответные послания. С каким-то мальчишкой общалась больше года, – мужчина ненадолго задумался, потом добавил: – Да и мне отвечали пару раз. Андрей упоминал о чем-то подобном…А почему ты спрашиваешь?
Пока он рассуждал, Арина чувствовала себя вполне сносно, а вот перенести взгляд, обращенный прямо на нее, оказалось тяжело. Просторный салон автомобиля внезапно сделался узким и душным.
– Просто так. На всякий случай, – отвернулась к окну, но в его отражении продолжала видеть лицо Алекса, и оттого смутилась еще сильней.
Мужчина улыбнулся краешком губ, но не стал выпытывать подробности. Только уточнил:
– Тебе нужно посидеть в офисе пару дней вместе с Алисой, это поможет разобраться. Увидишь в реальности, как все происходит, и вопросов не останется. Наверное, мы все вместе взятые написали меньшее количество писем, чем она одна. Настоящий ас!
Арина кивнула, понимая, что в том самом стекле, вглядываясь в которое, она тщетно пытается спрятаться от мужского внимания, выражение ее лица столь же очевидно, как если бы смотрела в упор. И вздохнула с облегчением, увидев поворот к собственному дому: как бы не привлекал ее новый мир, хотелось вернуться в привычные условия. На время хотя бы, чтобы переосмыслить полученную информацию.
– Я и написала… – не удержалась, признаваясь Юле в своем минутном помешательстве, случившимся прошлой ночью после переполненного
событиями дня. Единственное, на что она решилась, терзаемая любопытством. Несколько строк благодарности в нейтральном тоне за подаренное хорошее настроение. Кому-то … из мужчин, чьи лица впечатались в сознание. Или, возможно, Алисе? Это был бы самый простой вариант. Самый безболезненный, но какое-то незнакомое чувство подсказывало, что девушка здесь ни при чем.
– Он ответил? – глаза подруги зажглись азартом.
Арина рассмеялась.
– Юль, я написала почти в два часа ночи. А сейчас еще довольно рано. Сама до сих пор не добралась до ноута. Пока позавтракали, пока отвела Настю. Гляну вечером, когда вернусь из офиса.
– Вечером? – изумленно ахнула та. – Да разве можно столько ждать? Сейчас посмотри!
– Нет там ничего… Не может еще быть.
– Вот и убедишься, что нет.
Вздохнула в ответ на такую настойчивость, но уступила, включая ноутбук. А когда увидела в списке писем то же самое «А», отшатнулась, в испуге оборачиваясь к Юле. Отправка письма – два часа спустя после ее послания. Он всю ночь не спал? Кто из четверых? Пришедшая следом мысль расшатала остатки спокойствия: если бы его объятья баюкали любимую женщину, он вряд ли нашел бы время для писем незнакомке.
«Отчего не спишь, птичка? Слишком шумной оказалась песня ночного ветра? А ведь он должен стать для тебя попутным. Расправь крылья, смелая, красивая. То, что ждет впереди, будет желанным…»
Глава 5
Потому что никто никому не обещан –
Ветер список влюблённых порвал на две части,
И единственной самой из тысячи женщин
Отыскаться однажды – случайное счастье.
Потому что Земля не летит по спирали,
Её замкнутый эллипс – предел отторженья,
И двоим, потерявшимся в списке, едва ли
Предначертана встреча по дате рожденья.
Потому что у времени и расстояний
Перепутано кем-то число измерений,
И на каждую встречу по десять прощаний,
И на десять обид – пол процента прощений…
А ещё суета и осенняя хмурость
Не дают оглянуться и встретиться взглядом,
А когда наконец-то даруется мудрость,
Как-то поздно и страшно менять что-то рядом.
И хоть звёзды на небе посеяны густо,
Никогда не увидеть, что ждёт тебя где-то,
И в душе неизменно потерянно пусто,
Потому, что любовью душа не согрета.
И кому-то смириться с потерей придётся,
Чтобы завтра сказать: А любви не бывает!!!
Потому, что она никогда не найдётся
У того, кто не ждёт и о ней не мечтает…
Потому, что любовь и нигде, и повсюду:
В каждой строчке поэта, и в голосе барда,
Вот и я повторять без конца тебе буду:
Мы с тобою не встретимся? Это неправда!
Сказоч-Ник
Как странно… Он обрадовался, получив новое письмо. Очередная бессонница погрузила в работу, словно и не царствовала за окном глухая беззвездная ночь. Дел накопилось много, а если не удавалось спать, вполне логично было заняться тем, что давно ждало его вмешательства.
Бесконечные таблицы, цифры, формулы – от их количества уже слезились глаза. Он привык. С тех пор, как жизнь опустела, предпочитал занимать ночи проектами, а не одолженными на время ласками, оставляющими горькое послевкусие. Короткие встречи проходили почти бесследно, давая разрядку для тела, но не откладываясь в сердце, и всякий раз, уезжая от своей новой случайной знакомой, понимал, что уже утром не вспомнит ее лица. Так к чему все это? Он не сходил с ума от желания, не терзался неудовлетворенностью, и мог вполне обойтись без чужого тепла.
Рассчитывать на забвение не приходилось: воспоминания смеялись, лишая сна и покоя, призраки прошлого становились злее, раздражая своей настойчивостью, и он снова и снова проигрывал в бессмысленных сражениях с самим собой.
А работа становилась той отдушиной, через которую проникал свежий воздух, насыщающий легкие свободой. Мог бы – увеличил нагрузку, но ограниченность времени в сутках не позволяла реализовать подобные мечты.
Письма необъяснимым образом вписывались в его сумасшедший ритм. Когда около года назад Алиса предложила писать и ему, эта идея выглядела смешной. Ну какой из него целитель чужих душ? Разве можно исполнять чужие желания, будучи лишенным сладости собственных осуществленных надежд? Но странная девушка со сказочным именем оказалась настойчивой. Она всегда находила неопровержимые аргументы, и проще было подчиниться, чем доказывать что-то уверенной в своей правоте девчонке. А согласившись на нелепое предложение, увидел другой мир, где боль и отчаянье отступали перед дерзостью убедительных слов. Наблюдая, как растревоженное собственными проблемами девичье сознание слагает волшебные мотивы для незнакомых людей, не мог не позавидовать такой силе. Алиса уступала ему в возрасте, но превосходила мудростью, помогающей заглушить переживания, которые в избытке наполняли и ее жизнь.
Он всматривался в скупые строчки на экране и как будто слышал взволнованное дыхание незнакомки. У нее от усталости припухли веки, волосы выбились из прически, рассыпавшись по округлым плечам. Пишет, торопясь, чтобы не передумать, слегка покусывая губу и тем самым приводя себя в чувство. Ранимая, испуганная, кем-то очень сильно обиженная и оттого неуверенная в себе. И почему-то до невозможности похожая на Арину. Вспомнил трогательное волнение, окрасившее румянцем нежную кожу на лице, когда женщина помахала ему на прощанье. И то, как она прощалась с другими, не смея открыто взглянуть на них. Та же напряженность переполняла строки из письма. И та же надежда была неумело спрятана за равнодушными буквами.
За окном завывал ветер, привычный спутник зимних месяцев в их городе, и мужчина невольно подумал, как тяжело, должно быть, в такую погоду одинокому сердцу. Вместо того, чтобы спать, она пишет никому не нужную благодарность, пытаясь найти для себя собеседника. Кривоватая усмешка коснулась губ: он только и может, что набросать ей пару строк в ответ. Вряд ли эти слова утешат, но почему бы не попытаться? Может быть, завтра в чьих-то красивых глазах будет поменьше грусти?
Нину всегда возмущало его умение находить красивое в любой женщине. Она откровенно ревновала, не скрывая этих чувств, выискивая все новые причины для недовольства. Но ведь на самом деле в каждой: и в крошечной девчушке, едва научившейся ходить, и в иссеченной морщинами старушке жило свое очарование, которое невозможно не заметить. Однако попытки что-то объяснить жене чаще всего оставались безуспешными: она утешалась лишь его объятьями, не внимая словам, но успокаивалась только до грядущего мгновенья, когда все повторялось вновь. Ее обиды, его вина, слезы, нежность, ошибки, сплетающиеся в неподъемный ком… Если бы он знал, что этот ком однажды раздавит их хрупкое семейное счастье, предпочел бы ослепнуть, чтобы не видеть чужую красоту. Да только, как оказалось, не только сам на нее любовался…
Нажимая на кнопку «отправить», зачем-то бросив взгляд за окно, словно пытаясь рассмотреть среди мерцающих в ночи огоньков свет в окне, где сейчас не спит та самая женщина. Ждет его письма? Или даже не верит, что получит ответ? Вспомнил, как Арина в ресторане касалась лепестков цветов, когда думала, что никто не замечает: ласково и бережно, словно сомневаясь, для кого те предназначены. Отчего так случается: ты засыпаешь любимую женщину цветами, а она видит в них лишь шипы, которых там и в помине нет? А та, чьи руки исколоты острыми колючками, готова к новой боли, лишь бы раз вдохнуть нежный аромат?
***
Часа, проведенного с Алисой за офисным компьютером оказалось достаточно, чтобы разобраться в системе работы агентства и восхититься талантом программиста, создавшего настолько удобную программу. Все было продумано до мелочей: анонимность отправителя, возможность работать со своими данными на любом устройстве, мгновенная система оповещения, обратная связь и еще множество нюансов, в которые Арина сразу не сумела вникнуть.
– Андрей у нас просто клад! – Алиса на миг спрятала лицо в ладонях. – Знаешь, мне иногда кажется, что он чувствует технику. Как врач,
которому достаточно взглянуть на пациента, чтобы понять, в чем тот имеет проблему. И людей… тоже чувствует… – девушка улыбнулась. – Он долго отказывался писать, а делает это просто идеально. Если бы я получила от него письмо, наверняка бы влюбилась.
Что-то в ее тоне заставило насторожиться, и, взглянув на порозовевшее лицо, Арина вдруг подумала, что озвученный ее новой знакомой вариант вполне мог иметь место. Андрей казался легким в общении и при этом достаточно галантным. Она вспомнила собственное первое впечатление о мужчине и торопливо отвела глаза, будто опасаясь, что Алиса разгадает ее мысли. Талантливый программист мог оказаться автором письма.
Писем… Второе сообщение, прочитанное минувшим утром, повергло в еще большее смятение. По дороге на работу женщина раз за разом прокручивала в сознании вчерашний день, знакомство, ужин в ресторане, пытаясь угадать, чей образ скрывается за таинственным адресантом.
– А он – Андрей – женат? – спросила, стараясь, чтобы голос звучал непринужденно. Надо же попытаться выяснить хоть что-то.
Алиса покачала головой.
– Разведен. Не очень давно и не очень красиво, но подробности я говорить не стану. Это его жизнь, и если он сочтет нужным, расскажет сам.
– Конечно… – Арина затруднилась бы ответить, чего больше было в ее вздохе: облегчения или волнения. Разведенный человек вполне может писать по ночам незнакомой женщине. Только он ли это?
– Кстати, на твой компьютер нужно установить такую же программу, чтобы ты могла заниматься дома, – Алиса решила вернуться к обсуждению работы. – Совсем не обязательно просиживать целыми днями здесь, тем более что все, кроме меня, заняты чем-то еще. У Алекса строительный бизнес, Артем – фотограф. Аркадий управляет компанией по организации праздников и всяких необычных мероприятий. Мы-то лишь письма пишем, а у него там целый арсенал услуг. И работы невпроворот. До сих пор удивляюсь, как он поддался на мою провокацию и согласился тоже писать, – девушка задумчиво хмыкнула. – Иногда домой возвращается только под утро, пока все офисы объедет, с делами разберется…
– А семья… как на это смотрит? – рассказ Алисы вполне располагал к подобному вопросу.
Та со вздохом отмахнулась.
– Какая там семья при таком раскладе? Было подобие… Теперь нет. Да и не нужно ему этого, он на работе женат и вполне счастлив…
Арина невесело рассмеялась: все эти уточнения нисколько не добавили ясности. Но разговор пришлось прервать: в офисе появился предмет их недавних обсуждений.
– Алис, как тебе удается выглядеть всегда такой бодрой? Знаю ведь, что спишь всего нечего? Арина, и ты решила пораньше включиться в процесс?
Несмотря на шутки, Андрей выглядел загруженным чем-то, пряча свое состояние в неяркой улыбке и сдержанности, которой не было накануне.
Алиса пропустила замечание мимо ушей.
– Ты вовремя появился, мы как раз говорили о том, что Арине нужно установить нашу программу. Сможешь сегодня?
Мужчина кивнул.
– Да не вопрос. Я буду здесь занят часа два, а потом можем поехать и все сделать.
Происходящее не вписывалось в привычное понимание жизни. Раньше всегда, перед тем, как решиться на что-либо мало-мальски значимое, Арине требовалось время. Все обдумать, взвесить, найти множество аргументов, мешающих реализовать планы. Она терялась, боясь приступить к новому, улавливая подвох в ситуации возможного успеха, тщательно прощупывала почву, чтобы не оступиться. Сейчас такой возможности не было. За нее все решили, договорились, словно речь шла о незначительной мелочи. А может быть она и в самом деле все усложняет? Ну какие могут возникнуть трудности с установкой программы, исключая тот момент, что этим займется красивый мужчина, впервые за несколько лет нарушая уединение одинокого женского царства?
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
