Электронная библиотека » Анна Яковлева » » онлайн чтение - страница 3


  • Текст добавлен: 8 апреля 2014, 14:10


Автор книги: Анна Яковлева


Жанр: Современные детективы, Детективы


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– Приехали, – поняла я и пошла к соседу официально, через калитку.

Позвонила, подождала, опять позвонила. Дверь открылась, Пашка, выйдя на крыльцо, крикнул:

– Кто там?

– Соседи, – ответила я, делая независимое лицо.

Следом за Пашкой на крыльцо выскочила какая-то девица и отвратительно капризным голосом позвала:

– Паша, ты куда?

«Ах вот ты как, мент поганый!» Кровь бросилась мне в голову, и, когда Егоров открыл калитку, я сделала шаг назад и выставила вперед ладонь:

– Извини, что отвлекла.

– Кать, – Егоров схватил меня за руку, – это друг со своей женой у меня в гостях. А ты что подумала?

– Ничего я не подумала, иди к гостям. – Я тянула руку, Пашка не отпускал. По руке пошли электрические токи высокого напряжения.

– Кать! – Егоров тянул все сильнее.

– Пусти, – напряглась я и сделала попытку освободиться.

– Ну все, с меня хватит. – Пашка обхватил меня за шею так, что вырваться не было ни малейшего шанса.

– Паш, – заныла я, красная от напряжения, – мне ехать надо, а у меня окулька не заводится. Я думала, может, ты посмотришь, что там, а у тебя гости.

– Это не гости, это дружбан зашел на минутку, а тебе прямо срочно?

– Да, там что-то стряслось у моей клиентки, ну, той, чью квартиру я недавно продала, она должна была уже быть в Краснодаре, а сегодня звонит, плачет и просит, чтобы я приехала.

Пашка быстро врубился в ситуацию и без лишних слов выгнал машину из гаража.


Когда Эля открыла дверь, я не узнала ее. Из симпатичной ухоженной женщины с нежным румянцем на щеках и живыми глазами она превратилась в старушку. Под глазами набрякли мешки, как бывает только от многодневного рева, нос покраснел и припух. В глазах застыла такая тоска, что смотреть в них не было сил.

– Эля, что случилось?

– Он пропал.

– Кто пропал? – задал вопрос Павел.

– Гоша пропал.

Пашка хмыкнул:

– Как в кино, ясное море.

– Нет! – жалобно вскрикнула Элеонора. – С ним что-то случилось, правда!

– Гоша – это любимый мужчина Элеоноры, – объяснила я Егорову. – Они собираются пожениться. Эля продала квартиру, чтобы переехать к нему в Краснодар.

– Все по порядку, – велел Егоров.

Я коротко пересказала Пашке все, что знала:

– Гоша уговорил Элеонору переехать к нему в Краснодар. Эля выставила квартиру на продажу. Гоша уехал, чтобы поискать подходящее жилье в своем родном городе. Нашел отличный недорогой вариант, нужно было дать задаток, чтобы не упустить квартиру. Гоша нервничал, звонил Элеоноре, она тоже нервничала, в общем, я чуть не поседела, пока продавала ее квартиру.

Эля слушала, кивала, и, когда я замолчала, она продолжила.

Из ее сбивчивого рассказа получалось, что последний раз они говорили с Гошей, то есть с Георгием Никифоровым, шесть дней назад, на другой день после того, как мы продали наконец ее жилье. Любимый попросил не отправлять деньги на его домашний адрес, а передать со знакомым водителем автобуса. Это, объяснил Гоша, чтобы не платить проценты банку или почте за перевод. Элеонора все сделала, как просил любимый. Она съездила на автобусную станцию, нашла водителя и отдала ему деньги. Водитель был в курсе, взял сверток и обещал доставить его Гоше. После этого Гоша на связь не вышел. Уже шесть дней он молчит.

– Мне съезжать надо, квартира уже не моя, завтра я должна отдать ключи, а у него телефон вне зоны действия. – И Эля зарыдала.

– А где ваша дочь? – коротко спросил Егоров.

– У соседей наверху, – сквозь рыдания разобрала я.

Пашка встал, прошелся по комнате, выглянул в прихожую, заставленную вещами, и спросил:

– Адрес Никифорова у вас есть?

– Не-е-ет, – еще сильнее зарыдала Эля. – Его уби-и-ли!

– Проверим. Что еще вы о нем знаете?

– Он воевал в Приднестровье. Ранение есть.

– Очень хорошо. Что еще? Родные, жена?

– Нет никого. Не знаю, – простонала Эля.

– Как звали водителя, через которого вы передавали деньги?

– Не помню, кажется, Степанович, да, точно, Степаныч.

– Эля, вам с дочерью надо снять квартиру, – высказала я свое мнение.

– У меня денег нет, я все передала Гоше, – прошептала Эля и тоненько завыла, обхватив голову руками.

Егоров произнес что-то непечатное и закурил.

– Паш, здесь ребенок маленький живет, – сделала я ему замечание и только усугубила горе Элеоноры.

– Уже нет, не живет, – отозвалась она.

– Ну все, поехали, будем искать вашего Никифорова. – Хлопнув себя по коленям, Пашка поднялся.

– Прямо сейчас?

– Прямо сейчас.

– А мне что делать? – потерянно спросила Эля.

– Заканчивать это мокрое дело и одеваться, – объяснил Егоров.

Пока мы ждали Элю, Егоров прижал меня к себе и прошептал:

– Я соскучился по тебе.

– Тише, Паш, не надо. Она расстроится, если увидит нас.

Надо отдать должное Элеоноре, она собралась, пришла в себя.

Мы загрузились в Пашкину «девятку», и он повез нас куда-то, как оказалось, в районный отдел милиции.

Там Егоров предъявил удостоверение, нас провели в кабинет дежурного следователя, Элеоноре дали ручку, бумагу и предложили написать все, что произошло.

Она писала, роняла на лист слезы, размазывала их и переписывала заново. На всю процедуру ушел примерно час. Потом Элеонора составляла словесный портрет Никифорова, а я пошла в машину к Бильбо.

Была уже глубокая ночь, когда мы отвезли Элю домой.

– Как ты думаешь, с этим Никифоровым все в порядке? Или его правда убили?

– По-моему, это брачный аферист, и только такая дурочка, как Элеонора, может думать, что он ждал ее с дочкой.

– Паш, – я зажмурилась и потрясла головой, – как брачный аферист? Это же не день и не два продолжалось, она беременна от него.

– А как ты думала? Ему пришлось напрячься, у нее же ничего нет, кроме квартиры. Представляешь, как надо постараться, чтобы она ее продала?

– Вот квартира и не продавалась поэтому, – поразилась я своей догадке, – это точно, ангел-хранитель пытался ее уберечь!

– Куда ангелу-хранителю против такого беса, – мрачно бросил Егоров.

– Или психа.

– Одно другому не мешает.

– Может, его все-таки убили? – с надеждой спросила я.

– Добрая девочка.

– Мне кажется, хоронить иллюзии страшней, чем человека.

– Вот ты, значит, как? То есть ты скорее меня похоронишь, чем свои иллюзии?

– Именно.

Егоров бросил руль, наклонился ко мне и поцеловал. Я рассыпалась на мелкие части, а он уже смотрел на дорогу и скалился во весь рот.

– Паш, надо найти водителя автобуса, вдруг он знаком с Никифоровым и знает, где его искать. А если Никифоров убит, то ниточки опять-таки могут тянуться к водителю автобуса. Ведь больше никто не знал, что он везет деньги.

– Сейчас заедем на вокзал, узнаем расписание и имя водителя.

– Да, давай заедем.

Мы не поленились и еще час потратили на то, чтобы заехать на автовокзал в диспетчерскую. Пашка показал удостоверение, и сонная женщина средних лет сказала, что Степаныч у них только один, это Анатолий Степанович Исаков, и я обрадовалась, потому что это был первый результат в деле поиска брачного афериста или покойного – смотря по обстоятельствам.


Утром, едва открыв глаза, я вспомнила об Эле, и настроение сразу испортилось. Пашка уютно сопел, положив на меня ногу. Стоило мне пошевелиться, как нога напрягалась. Минут двадцать я терпела, потом позвала:

– Паш, а Паш?

Он замычал в ответ:

– У?

– Давай Элю пустим к тебе в дом. Пусть с девочкой поживут, пока не найдут подходящее недорогое жилье.

– Дело говоришь, пусть поживут, – сонно отозвался Егоров и теснее прижался ко мне. Я благодарно поцеловала его в заросшую щетиной щеку.

– И все?

– Хватит, хорошего понемножку.

Я попыталась выбраться из постели, Пашка обнял еще крепче. Бильбо завозился в своем углу.

– Егоров, – предупредила я, – не отпустишь, сам за Бильбо будешь убирать.

– Мою собаку зовут Рой. Я буду за своей собакой убирать, а ты – за своей.

– Вставай, потому что твой Рой сейчас нагадит.

– Рой не гадит, это Бильбо гадит, – трамбуя меня под себя, известил Пашка.

Я хихикнула и пожаловалась:

– Мне так неудобно.

– Чтобы получить удовольствие, удобства не нужны.

– Извращенец.

Когда мы поднялись, на полу растеклась лужа и лежала куча.

Бильбо с Роем постарались.

– Ого, – изумился Пашка, глядя на пол.

– Я тебя предупреждала.

– Я уберу за Роем, а ты за Бильбо, – решил проблему Пашка, сходил за тряпкой, промокнул лужу и подался из спальни.

– Егоров, – заорала я, – ты же мужчина, ты же герой, что ж ты кучи испугался? А если дети у тебя появятся? Тоже будешь делать вид, что это к тебе не имеет отношения?

Я тут же пожалела о сказанном и прикусила язык, но Пашка вернулся, бросил тряпку, присел передо мной на корточки и заинтересованно спросил:

– А дети появятся?

Пришлось выкручиваться:

– Это я теоретически.

Спас меня телефон.

Егоров понесся к трубке, и мы узнали следующее: по оперативным данным, Георгий Петрович Никифоров был известным аферистом. Список его гражданских и официальных жен сделал бы честь любому турецкоподданному. В молодые годы Георгий выдавал себя за студента. С возрастом амплуа пришлось сменить, и он стал представляться офицером в отставке. Были даже особые приметы – медицинский шрам в области нижней доли правого легкого и след от рваной раны на левом колене. Никифоров предъявлял их романтическим особам как следы от ранений.

– Вот тебе и Приднестровье. Как об этом сказать Элеоноре?

– Прямо так и сказать. Шоковая терапия.

– Она слабая, я за нее боюсь.

– Не бойся, у нее ребенок маленький, не может она быть такой дурищей, чтобы руки на себя наложить. Девочка же попадет в приют.

Зацепив мою «Оку», Егоров оттащил ее в автосервис, а я поехала на работу на маршрутке. Приехав в агентство, я позвонила Эле. Она была в салоне. Перекрикивая шум фенов, я сказала, что нашла, где она может пожить, пока что-то себе подберет.

– Спасибо, Катя, – поблагодарила Элеонора.

Я продиктовала адрес и предложила свою помощь в переезде:

– Если нужно будет, позвони, не стесняйся. Мы с Егоровым приедем и поможем собраться. Может, ты все вещи заберешь с собой?

– Это уже не мои вещи, – чужим голосом ответила Эля, и я пожалела, что напомнила ей об этом.


Взгляд мой упал на стажера Ивана, который стоял у моего стола и чего-то ждал.

– Да, Ванюша, вот тебе список застройщиков, изучай, сравнивай. Лучше на местности.

– Как это? – не понял Иван.

– Как? Садишься в свой «фольксваген» и едешь на стройку. Смотришь, на какой она стадии, интересуешься технологией, спрашиваешь, заводишь знакомство с прорабом, в общем, волка ноги кормят.

– А где брать клиентов? – задал он мне вопрос.

– А у тебя есть на продажу какой-нибудь эксклюзив?

– Чего?

– Проехали. Делай что говорю.

И со спокойной совестью я поехала на встречу с клиентами.

Клиенты были приезжими, я выступала в двух ипостасях одновременно: как гид и как работник жилищно-коммунального хозяйства. Как гид я рассказывала историю города, районов, улиц и даже некоторых домов, а как сантехник – историю водопровода в этих районах и улицах. Я знала, в каких домах плохо с водой, в каких – с канализацией, а в каких – и с тем, и с другим. Я знала, где протекает крыша, а где сделали ремонт. В каких домах затапливает подвалы, и где идет тяжба с управляющей компанией.

Да и вообще, я знала и любила свой город и категорически не хотела мириться с тем, что какой-то заезжий гастролер разбил сердце и испортил жизнь моей землячке.

Поэтому я не стала ждать Пашку, а, освободившись, поехала на вокзал, чтобы встретиться с водителем автобуса, который отвозил деньги для Никифорова.


Водитель оказался солидным дядькой неопределенного возраста. Такому можно было дать и сорок, и шестьдесят. Густая копна седых волос, пропахших машинным маслом, грубые большие ладони с черными ногтями, сигарета за ухом. Разговаривал он простуженным басом.

– Здравствуйте, вы – Анатолий Степанович?

– Можно Степаныч, – разрешил он.

В автобусе было пусто, я опустилась на сиденье и выпрямила ноги, уставшие от поездок.

– Я подруга Элеоноры, она неделю назад передавала с вами деньги для Никифорова Гоши. Он вас должен был встретить.

– Было такое. Он встретил, я отдал.

– Вы с ним знакомы?

– Не так чтобы очень, встречались пару раз, он попросил, объяснил, что горит сделка, что задаток пропадет, если не успеет внести всю сумму. Ну я согласился. Он мне бутылку хорошего коньяка купил, так что я не в претензии.

– И больше вы его не видели?

– Нет, говорю же, мы мало знакомы. А что случилось? – Он подвинулся ко мне. Запах машинного масла мешался с запахом сигаретного дыма.

– Этот человек со всеми деньгами пропал, исчез, будто его не было.

– И что теперь?

– Соображайте, Степаныч. Подруга написала заявление в милицию. Если вы видели Никифорова последним, значит, скоро вас побеспокоят органы.

– Ну пусть беспокоят, я все равно ничего не знаю. Что вспомню, то и скажу.

– А что вы вспомните?

Степаныч прищурился:

– Номер машины вспомню.

– Он встречал вас на машине?

– Да, на иномарке.

– На какой?

– Не помню.

Я полезла в сумку, вытащила кошелек и зашелестела перед носом у Степаныча купюрой. Он оценивающе посмотрел на меня, на деньги и ласково сказал:

– Убери, девонька. Чем он вам насолил, этот Гоша?

– Похоже, подругу обворовал мою. Если живой, надо найти.

– Машина, может, не его, уж больно она хороша для такого, как он. Пиши, – велел Степаныч. Я достала рабочий блокнот. – «Форд фокус» серебристый.

Я записала номер, захлопнула блокнот, вернула его в сумку, улыбнулась Степанычу и, придав голосу особую теплоту, призналась:

– Я вам очень благодарна. Подруга с ребенком остались на улице. Если это его машина, найдем, не спрячется.

– Осторожней надо быть, а то вы, бабы, такими дурами бываете, – поделился наблюдением Степаныч.

Я выпрыгнула из автобуса, потом подумала, вернулась и протянула водителю свою визитку со словами:

– Мало ли, вдруг понадобится.

Егоров позвонил мне, когда я уже была дома.

– Ну что, поедем на вокзал? – спросил он.

– Я уже была, и все, что надо, знаю.

– Я очень на это рассчитывал, – признался Пашка.

Вечером за ужином я отдала Егорову листок из блокнота, на котором был записан номер Гошиного «форда». Пашка повертел его в руке и спросил об Элеоноре:

– Она не звонила?

Только я помотала головой, раздался звонок.

– Я возле дома, – сообщила Элеонора.

Мы вышли с Егоровым, помогли внести в дом вещи, вынули из такси перепуганную Машку, и машина уехала. Егоров включил в доме свет и показал, как пользоваться колонкой.

Немного погодя я принесла девчонкам ужин, и мы с Элей немного выпили.

– Ты осталась на работе?

– Нет. Пусть думают, что я уехала. Не хочу никому ничего объяснять.

– Эля, все наладится, вот увидишь.

Слов, которые помогли бы Эле пережить крах, я не знала, а говорить банальности не хотелось. Я замолчала, предоставив ей возможность выговориться.

– Я худграф наш закончила семь лет назад, – не глядя на меня, начала Эля, – замуж выскочила за художника. Творческая личность, планы, амбиции и все такое, а я взяла и залетела. Он категорически отказался иметь детей, угрожал, обзывал меня, даже ударил, а я Машку оставила. Оформила развод, села родителям на шею, но быстро поняла, что хочу кушать. Пошла на курсы парикмахеров и с тех пор работаю. Все в общем было нормально, только одиночество иссушило душу. – Эля допила вино, помолчала и продолжила: – Я ведь ему не верила, но он был так убедителен, что проскользнул вот сюда. – Матюшина постучала себя пальцем в грудь.

«Тот, кто знает любовь без предательства, тот не знает почти ничего», – вспомнила я строчку из песни Вероники Долиной.

Рассказать Эле то, что мы узнали о Никифорове, у меня язык не повернулся.

* * *

Пока Матюшина страдала, жизнь текла дальше.

Элеонора с Машкой оставались в доме Егоровых, я заглядывала к ним, но всякий раз после визита к новым соседям у меня возникало ощущение, что я навязываюсь, что Элеонора не нуждается ни в ком.

После аборта Эля окончательно замкнулась в себе. Даже не знаю, разговаривала она с дочкой или нет. Я делала слабые попытки успокоить Элю:

– Подожди, еще ничего не известно, у него могли отнять деньги, или даже убить его. Ведь это опасно – передавать такую сумму с водителем автобуса.

Эля замотала головой:

– Нет, водитель ни при чем, это Гошка. – Она с трудом выговорила это имя. – Какая же я дура! Ненавижу себя. Слушай, попроси Павла, пусть научит меня стрелять.

Идея показалась мне неожиданной и интересной.

«Отличный способ сбросить отрицательные эмоции. Лучше пусть мучается от ненависти к этому аферисту, чем к себе», – подумала я и попросила Егорова свозить нас на стрельбище.

– Это еще зачем?

– Пусть Эля отвлечется, – объяснила я.

Через несколько дней Егоров позвонил мне с работы и сказал, чтобы мы с Элеонорой собирались, он заедет за нами и отвезет в стрелковый клуб.

Элеонора, как только вдохнула запах металла, мужского пота и пороховой гари, преобразилась. Мне в клубе было смертельно скучно, я не знала, куда себя девать, а Эля ожила и заинтересованно потянула к себе ружье. Ее интерес быстро перерос в серьезное увлечение.

Матюшина фанатично ездила в стрелковый клуб, не пропускала занятий и вскоре освоила пневматическое оружие. Через месяц она уже перешла на огнестрельное.

О Никифорове мы не говорили, это была запрещенная тема.

Теперь все ее разговоры сводились к оружию, она к месту и не к месту цитировала Кодекс стрелка по практической стрельбе. Слушая Элеонору, я задавала себе вопрос: чем это увлечение закончится, если она все свободное время проводит в галереях клуба?

Моя окулька бегала как новая, я старалась с ее помощью уехать от кризиса: возила клиентов, которых становилось все меньше. Усилия мои не пропали даром, и мы с шефом провели тройную сделку, которая на риелтерском жаргоне называется «паровозик». Я закрутилась, и Элеонору с Машкой видела редко.

Время от времени я спрашивала у Егорова, как идут поиски Никифорова. Егоров делал серьезное лицо и отвечал, что на поиски живого или мертвого афериста брошены все силы МВД, ДПС и Интерпола, но результатов пока нет, что в сводках о происшествиях похожих на Никифорова трупов не было, и это дает основание полагать, что он жив и, здоров.

Я уже думала, что личная драма Эли Матюшиной так и останется ее личным делом, но история получила продолжение.


– Катерина? – Простуженный голос показался мне знакомым, но вспомнила я только после подсказки. – Это Степаныч беспокоит. Я автобус рейсовый вожу, помните, вы мне оставляли визитку, чтобы я позвонил, если будут новости.

– Да, да, – заверила я Степаныча, – конечно, помню. Что-то случилось?

– Я тут недавно видел вашего знакомого. Если надумаете приехать, позвоните, я встречу и провожу вас. Это он, Гошка ваш.

– Спасибо, Степаныч! – закричала я в трубку, потому что в ней послышался шум двигателя большегрузной машины, видимо, Степаныч, был в дороге, и мы простились.


Пашка дразнил Бильбо косточкой из прессованных жил, считая, что дрессирует собаку. Я уже открыла рот, чтобы пересказать Пашке наш со Степанычем разговор, но начинающий дрессировщик самозабвенно отрабатывал с Роем команды «Сидеть» и «Лежать». Мужчина был занят делом.

Я фыркнула, набросила куртку и прошла через лаз к Элеоноре. Дверь открыла Машка. Я сунула девочке конфеты, и она унеслась к игрушкам, а мы с Элей остались на кухне. Я закрыла дверь и задала ей вопрос:

– Не хочешь повидаться с Никифоровым?

Глаза у Эли загорелись лихорадочным блеском, побледнев, она опустилась на стул. Не отводя от меня взгляда, хрипло спросила:

– Где он?

– Мне позвонил водитель автобуса, который отвозил твои деньги, сказал, что знает дом, в котором живет Георгий.

При этом имени рот Эли свела судорога. Она закрыла лицо руками и сидела так несколько минут. Я не знала, есть смысл разговаривать с ней дальше или нет, подождала, и уже хотела уйти, как Эля твердым голосом произнесла:

– Да, я хочу его видеть.

– Ты сможешь взять дня три-четыре за свой счет?

– Думаю, да.

Я подумала, наморщила лоб и вспомнила, что давно не брала отпуск.


– Леонид Николаевич, мне нужен отпуск, – сообщила я шефу уже на следующий день.

– Чего это вдруг? – вытаращился на меня шеф, имеющий среди прочих достоинств весьма смутное представление о Трудовом кодексе.

– Ну, скажем, мне надо к зубному.

– А что, это обязательно надо делать в отпуске?

– Леонид Николаевич, меня ждет сложное протезирование. Мне снимут мосты, я буду ходить неделю без передних зубов.

– Меркулова, у тебя что, протезы? – недоверчиво спросил шеф, почему-то глядя на мой бюст.

– Конечно. Когда у человека нет передних зубов, знаете, как он разговаривает?

– Как? – Шеф хотел выяснить все до конца.

– Вот так.

И, выдвинув вперед нижнюю челюсть, я продемонстрировала шепелявость с пришепетыванием. Шеф замахал руками:

– Катерина, что за шутки?

– Какие же это шутки, Леонид Николаевич, это правда жизни. Так я пойду в отпуск?

– Иди уже, – отозвался шеф, но по его глазам было видно, что он мне не доверяет. Правильно, в общем, делает.

Доработав до конца недели, я стала собираться в дорогу. Проверила состояние резины на окульке, заехала в шиномонтаж и вулканизацию, купила атлас российских дорог и стащила у Пашки дорожный набор, жалея, что нельзя прихватить его табельное оружие. Вот бы мы с Элеонорой тогда показали этому аферисту Никифорову!

Егоров был на самом деле хорошим ментом, потому что он меня вычислил на счет раз. Начал он издалека:

– Кать, а кто это тебе на днях звонил?

– Пашка, ты что, мне целыми днями звонят, по двадцать звонков в день бывает, работа у меня такая.

– А что это ты такая задумчивая? Что затеяла? – не унимался Егоров.

– Паш, мы с Элей хотим в дом отдыха съездить. Ты не против? Ей полезно будет.

– Против, – вдруг заартачился Пашка, – я тебя никуда не отпускаю. Я ревнивый.

Он подошел ко мне, обнял и стал целовать.

– Обещаю, что вернусь одна, – пошутила я.

– Давай, давай, издевайся. А какой дом отдыха?

Я была не готова к такому вопросу. С домами отдыха я не работала. Кто-то из коллег недавно продавал санаторий, других контактов с санаторно-курортной индустрией у меня не было. Стало грустно, я поняла, что что-то в жизни упускаю.

– Паш, – меня вдруг озарило, – а давай вместе поедем?

Можно было голову дать на отсечение, что Пашка откажется. У него в разработке был какой-то вор в законе, и уехать из города он мог только по приказу из ставки верховного командования.

– Кать, – виновато признался Егоров, – сейчас никак не могу.

– Ну вот видишь, поэтому придется мне с Элей ехать.

– Почему нельзя дома побыть? Тебе что, со мной и с Роем плохо?

– Нет, конечно, мне с тобой и Бильбо очень хорошо, но я поеду не ради себя, а ради друга, – с пафосом сообщила я.

Такую терминологию Егоров понимал. Друг – это святое, а на святое замахиваться нельзя.

Определив Машку к Веронике, мы с Элеонорой Матюшиной в воскресенье выехали из города. Наш путь лежал на юг.


Через несколько часов мы проехали указатель с отметкой «Краснодар – 30 км». За бортом было плюс восемнадцать, светило солнышко, и я чуть не забыла, с какой целью мы едем. Вспомнила, только когда нечаянно заголосила: «Окрасился месяц багрянцем, где волны бушуют у скал. Поедем, красотка, кататься, давно я тебя поджидал». На фразе «А помнишь, изменщик коварный, как я доверяла тебе?» я захлопнула рот и посмотрела на Элю. Она, закрыв глаза, слушала этот гимн обманутых любовниц.

Я набрала номер Степаныча и сбивчиво сориентировала его на местности.

Он понял, где мы находимся, объяснил, по какой дороге лучше въезжать в город, и сказал, что будет ждать нас за мостом.

Вскоре, проехав мост, мы увидели автобус Степаныча, и я затормозила.

Автобус стоял у обочины, двери были закрыты. Я, кряхтя, выбралась из окульки, постояла на затекших ногах, размялась, подошла к автобусу и увидела, что Исаев сидит на водительском месте. Голова его свесилась набок, лица с дороги видно не было. Мне показалось, что он задремал. Я постучала по стеклу и позвала:

– Степаныч! Мы здесь!

Он не отозвался. Я потянула дверцу, Степаныч стал вываливаться на меня. Голова его качнулась, и я увидела лицо. Это было лицо покойника. Изо рта стекала алая струйка.

«Томатный сок, что ли?» – отказываясь верить глазам, подумала я.

Тело Степаныча съезжало все больше, я держала дверцу за руку из последних сил, понимая, что, если ее отпустить, водитель автобуса рухнет на землю.

– Эля! – заорала я.

Элеонора вышла из «Оки», подошла к нам со Степанычем и безумными глазами уставилась на алую струйку.

– Что с ним? – наконец спросила она.

– Какая разница, что с ним, давай, помоги мне закрыть дверцу. Он падает почему-то.

Мы вместе стали запихивать грузное тело на сиденье. Оно плохо поддавалось, но нам все-таки удалось закрыть дверцу автобуса, и запыхавшиеся, мы вернулись в «Оку». Путешествие оборачивалось проблемой.

Мимо одна за другой проносились машины, надо было на что-нибудь решиться.

– Слушай, – сказала я Эле, – вдруг он еще жив? Я сейчас вернусь в автобус и проверю.

– А если он убит?

– Тогда поищу что-нибудь, может, убийца оставил улику?

– Ты что, рехнулась? – Эля вцепилась мне в рукав куртки и не отпускала. – Поехали отсюда, поехали домой.

– Спокойно, – тоном бывалого сыщика произнесла я, – домой мы успеем, раз приехали, надо хоть что-то узнать.

С этими словами я вышла из «Оки» и опять подошла к автобусу, но уже с другой стороны.

Дверца в кабину была приоткрыта, из щели стекала кровавая дорожка. Я осторожно встала на подножку и заглянула в кабину.

Куртка на Степаныче была в огромных дырах, не иначе как в него разрядили магазин автомата Калашникова. Я огляделась, поискала что-нибудь интересное, ничего интересного в кабине не было, но в руке у покойного была зажата какая-то бумажка. Пересилив себя, я потянула за кончик и вытащила ее.

Спрыгнув на дорогу, я кинулась назад в «Оку».

Достав мобильный, я набрала Егорова.

– Слушаю, – радостно отозвался он.

– Паш, у нас неприятности. Кажется, – добавила я.

– Какие неприятности, санаторий закрыт?

– Нет. Паш, только ты не ругайся. Я не в санатории. Мы с Элей в Краснодаре.

– Ваш санаторий в Краснодаре?

– Нет, Паш, мы совсем с другой целью в Краснодаре.

– С какой такой другой, ясное море? – Голос Егорова быстро наливался металлом. – Что еще за фокусы?

– Это не фокусы. Мне позвонил на прошлой неделе Анатолий Степанович Исаев. Помнишь водителя, который отвозил Элины деньги? Он сказал, что видел Георгия Никифорова и может показать дом, в котором тот живет.

– Дуры, – отчетливо произнес Егоров.

– Будешь ругаться, вообще трубку положу и не скажу, что мы нашли труп.

– Какой еще труп? Кать, какой труп? – включился в оперативно-разыскную деятельность Егоров.

– Труп Степаныча, – со злорадным торжеством сообщила я, – он прямо в автобусе, прямо на дороге. Что мне делать?

– Ясное море. Никуда не уезжай. Жди. Я позвоню корешу, он приедет к вам.

От нечего делать я развернула бумажку, которую вытащила из кулака Степаныча.

На ней был план какой-то местности. Строения, дороги и дерево, нарисованные нетвердой рукой.

– Ерунда какая-то, – огорчилась я, свернула бумажку и сунула ее в бардачок.

Примерно через полчаса возле «Оки» затормозили «жигули» девятой модели. Из нее вышел настоящий русский богатырь: пшеничного цвета волосы, румянец во всю щеку, косая сажень в плечах. Он подбежал к нам и, наклоняясь к окну с моей стороны, спросил:

– Екатерина Меркулова?

– Да.

– Здравствуйте. Капитан Белый, Михаил Белый, меня Павел попросил вам помочь.

Мы с Элеонорой вышли из «Оки», завороженно глядя на Белого.

– Сейчас подъедет следственная бригада, а пока расскажите, что вы видели? – попросил Михаил, видимо смирившийся с тем, какое впечатление он производит на слабый пол.

Мы дружно замотали головами.

– Ничего не видели. Степаныч нас ждал, но, когда мы подъехали, он не вышел из автобуса. Я подошла к окну, смотрю, вроде заснул, позвала, он не отзывается. Я открыла дверцу, а он стал падать. И все. Я сразу позвонила Егорову, а он вам.

– А зачем вы приехали в Краснодар?

– Мы ищем одного человека. Степаныч позвонил и сказал, что видел его и знает, где тот живет.

– Моего бывшего мужа, он бегает от алиментов, – вставила Эля.

Я кивнула и поддакнула, потом вытащила из бардачка рисунок и показала Михаилу.

– Не знаете, что это и где это может быть?

Он повертел чертеж, пожал плечами:

– Похоже на одно место, но я не уверен. Перекресток на выезде из спального района. На въезде другая дорога, вот кольцо, оно заканчивается храмом. – Он ткнул пальцем в дерево. Тут и я увидела, что это не дерево, а крест.

Я задумчиво спрятала бумажку обратно в бардачок. «Будем искать, – решила я, – тем более что город обшаривать не придется, границы поиска ограничились одним районом».

Когда мы освободились и смогли наконец уехать, уже смеркалось. Белый объяснил, как лучше проехать к гостинице, но я не собиралась в гостиницу, я спешила найти интересующее нас место.

– Значит, нам нужен частный сектор в спальном микрорайоне. Попробуем его найти, – обращаясь скорее к себе, чем к Эле, пробормотала я, выруливая на дорогу.

Совершенно некстати позвонил Егоров и потребовал, чтобы мы устроились в гостиницу, а завтра чуть свет выезжали назад. Я обещала ему все, что он требовал, лишь бы Пашка не орал.

После всех злоключений я поняла, что переоценила свои силы, и призналась в этом Элеоноре. Она стала каяться и извиняться передо мной за то, что не отговорила меня от этой поездки.

– Ничего, найдем этого мачо и… – начала я и замолчала, не очень представляя, зачем мы его найдем.

Микрорайон, куда мы въезжали, был современным и многоэтажным. Объехав его по кольцу, я нашла церковь, кольцевую дорогу и частный сектор, все как на плане Степаныча. Разведку местности можно было считать законченной. Пора было подумать об ужине и ночлеге.

Мы так и сделали. После ужина глаза у меня слипались, я еле дотянула до кровати и тут же отключилась.


Утром я растолкала Элеонору, мы с ней быстро позавтракали и поехали туда, где вчера нашли частные дома. Интуиция мне подсказывала, что Никифоров должен быть где-то рядом.

Через полчала мы были на месте, я поставила окульку возле маленького магазинчика с вывеской «Мини-маркет», и мы стали ждать. Мы просто сидели с Элеонорой в машине и вертели головами по сторонам. Перед нами расстилалась широкая улица с частной застройкой, позади нас высились многоэтажки.

Примерно через два часа из ворот дома, недалеко от которого мы стояли, выехал «форд-фокус» серебристого цвета. Водитель вышел из машины, вернулся к воротам и стал их закрывать. Эля сжала мою ладонь так, что я ойкнула. Стало ясно: мы сидели в засаде не зря.

– Не выходи, – попросила я подругу, – проследим, куда он намыливается.

Прямой контакт с Никифоровым я решила отложить, потому что так и не решила, что мы будем делать с этим мерзавцем. Плюнем ему в лицо или выцарапаем глаза? Только я решила обсудить это с Элеонорой, как «форд» тронулся. Я тоже поехала за ним, пристроившись через две машины.

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации