Текст книги "С кем попало не летаю"

Глава 2. Моя академия, мой факультет

Лилолет Далорос

Наконец-то этот день настал! Я студентка. Не дочка ректора, которой пугают провинившихся и отстающих студентов, а полноценный член учебного братства.

Академия была моим вторым домом. Я фактически родилась здесь. Чем испортила своей мамочке очень важный научный эксперимент.

– Воды эксперименту не помеха, работаем дальше! – кричала она на своих ассистентов, пока те уговаривали ее отправиться домой. Благо кто-то додумался сообщить отцу, и тот быстро исправил ситуацию. А то бы действительно родилась я прямо в исследовательской лаборатории. И осталась бы без Кусеньки.

Куся – это мой симбионт. Прадед был родом из мира Черной Звезды. А все маги, живущие там, носили в своем теле Тьму. Особую разумную магическую сущность, способную принимать материальную форму, но чаще предпочитающую находиться на иных пространственных планах человеческого бытия, которые как раз сейчас изучает моя мамочка. И сдается мне, скоро ее в этой сфере ждет огромный прорыв. Не просто так она в академию столько оборотней набрала и позволяет им свободно передвигаться в звериной ипостаси. Эх, ей бы дракона какого-нибудь достать, вот где действительно можно развернуться в исследованиях. Но они, как назло, прячутся похлеще амбарных мышей.

Моей маме Тьма досталась от деда, а мне была подарена самой богиней Черной Звезды. Но в момент дарения мама успела поругаться с богиней, и та вместо полноценной Тьмы наградила меня ее малюсеньким зачатком, которому только предстояло вырасти в полноценную магическую сущность. Поэтому вместо толкового помощника у меня на руках было дите неразумное, вечно сующее свои лапки туда, куда не надо. Как будто окружающим меня самой было мало.

Но мое рождение было лишь началом академического кошмара. Мои слюни и сопли настолько часто попадали в состав некоторых зелий, что в конце концов их внесли в список ингредиентов. Так что пока мама развлекалась научными изысканиями и строила карьеру великого ученого, я портила жизнь студентам и их преподавателям. Зато, находясь на должности главного пугала, прошла всю программу факультета ведьм раньше, чем закончила школу, что, собственно, и подтолкнуло меня к поступку, который моя мамочка-ректор совершенно не желала оценить в положительном ключе.

В этом учебном году у нас открыли новый факультет техномагии. Науки, да и чего уж там, магии, которой в мире Равушар-Дан еще не существовало. Зато было в достатке в других мирах, мимо чего моя неугомонная мамаша, конечно, пройти не могла. Я тоже не удержалась, поэтому сегодня, в последний день приемных экзаменов, поступила именно на этот новый факультет. Правда, для этого мне пришлось немного подправить настройки ЭМИС. Естественно, без ведома мамочки. За что ожидаемо получила хорошую головомойку. Но с другой стороны, что может быть лучшим доказательством способностей к техномагии, чем умение влезть в самое сердце этой системы и немного там покопаться? Тем более что безобразничала я исключительно в блоке приемной комиссии и уже после того, как все желающие прошли экзаменационные испытания. До конца приема оставалось два часа, я знала, что иду последней и никто, кроме меня самой, не пострадает от моих «шалостей». А перед следующим поступлением систему все равно будут обновлять и все мои изменения сотрут.

Но мама все равно разозлилась. Пообещала мне множество кар небесных и не разрешила выбрать себе бегунца для метлы. Мол, если ты у нас теперь техномаг, а не ведьма, то о какой метле может идти речь? Конечно, ее слова звучали логично, но метлу я все равно хотела. А если я чего-то хотела, то препятствий для меня не существовало. Поэтому, выслушав длиннющий список обещанных наказаний, я, отговорившись тем, что мне нужно готовиться к завтрашнему первому учебному дню, бессовестно сбежала из ректорского кабинета. Который время от времени превращался в воспитательный для моей юной, но уже весьма тренированной выговорами психики. Сбив случайно студента, видимо, первокурсника, я решила не утруждать себя передвижением ножками и сразу перенеслась в деканат уже моего факультета. Чем быстрее я пройду всю процедуру подготовки к завтрашнему первому учебному дню, тем больше будет времени на планирование операции по захвату моей личной метлы. Что бы там мама ни говорила.

Поспорив немного с деканатскими фуриями и клятвенно пообещав больше никогда не появляться на их пороге, я направилась к новенькому, недавно построенному зданию общежития техномагов.

Нагрузившись у факультетного завхоза коробками с инвентарем и личными вещами, я, ничего не видя перед собой, потопала к коменданту общежития. Благо никто мне навстречу не выскочил с такой же кучей коробок, как у меня. А то потом попробуй докажи, что судьба специально момент подбирала, чтобы мне подножку поставить.

– Есть кто живой? – толкнула я ногой дверь, на которой красовалась совсем новенькая табличка с надписью: «Комендант общежития факультета техномагии. Стучать тихо». Ну, так я и не стучала, а толкнула.

– Кирку тебе в глаз! – тут же получила очень вежливый отклик на свое появление. – Ты куда прешь, жертва завала? Иди на свой ведьмовской факультет и там потеряйся!

Ага, тут же поняла я, к кому попала, а потому поспешила ответить:

– И вам завалов в соседней шахте, вира Озипунь. Не знала, что вас на наш факультет комендантом назначили.

– Какой наш? – крикнула гномиха так, что стекла задрожали. – Совсем породы перепутала? Лети к своим товаркам по несчастью, а в мой забой не суйся.

– Не, – попыталась я махнуть рукой, но вовремя остановилась, чуть не уронив коробки. – Я теперь техномаг. Официально. Так что даже не надейтесь избавиться от меня. Могу идентификатор показать.

Послышался скрип отодвигаемого стула и короткие шаги, а потом я предпочла сделать вид, что резко оглохла, но некоторые слова постаралась запомнить. Все же обычно при мне старались сдерживаться в выражениях, и случай пополнить коллекцию собственных запретных слов предоставлялся не так часто, как хотелось бы. Всего лишь три-четыре раза за день.

Минуте на пятнадцатой запас ругательств у гномихи иссяк, и она наконец выдохнула.

– Иди в общий зал.

– Зачем? – попыталась я развернуться, гремя коробками.

– Затем! – гаркнула гномиха, пытаясь меня выпихнуть. – Как все соберетесь, буду вас расселять.

– А у ведьм сразу расселяют, – возмутилась я, поскольку мне никак не удавалось нормально развернуться и выйти. С одной стороны мешал шкаф, с другой – непонятно зачем стоящий в проходе стул.

– Вот и иди к своим ведьмам, – прорычала комендантша, отчаянно выпихивая меня.

– Не могу, – яростно сопротивлялась я, борясь с расползающимися коробками.

Бзынь!

Верхняя картонка все же съехала и приземлилась прямо на голову выталкивающей меня гномихи. А в упаковке, как назло, были то ли молотки, то ли плоскогубцы, а может, все вместе, я толком еще не рассматривала.

Комендантша охнула и плюхнулась на свой квадратный зад.

– Я твою маму знаю с того момента, как она появилась в этом мире. Я тогда помощницей на кухне работала, – неожиданно спокойно и глухо произнесла гномиха, пока я соображала, что предпринять. Поставить коробки на пол и помочь комендантше подняться или не усугублять ситуацию и оставить все как есть. – Я еще тогда поняла, что нашему миру пришел конец. Но ошиблась. Конец нашему миру пришел сегодня.

– Вы драматизируете, – вздохнула я, понимая, что лучше оставить гномиху как есть, а то у меня в коробке еще много чего тяжелого имелось. Мало ли что еще может упасть.

– Нет, – помотала головой гномиха. – Помяни мое слово. Конец нашему миру пришел именно сегодня, с твоим поступлением на этот факультет. – Гномиха еще раз тяжело вздохнула и махнула мне рукой: – Иди уже. Я скоро подойду в общий зал.

Странным образом после потери коробки с инструментами мне наконец удалось развернуться и выйти из тесной коморки комендантши. Оставить гномиху без помощи я не боялась. Этот народец настолько крепкий, что любому его представителю мои молотки по голове, что горошина по клюву госриду. Они из любого обвала выберутся без единой царапины, а конкретно эта гномиха, еще и слегка отряхнувшись, тут же возьмет новую кирку и пойдет работать дальше. Не просто так ее на этот факультет взяли.

Я дошла до конца коридора и собиралась повернуть, чтобы заглянуть в общий зал, но доносившиеся оттуда голоса заставили меня чуть притормозить и прислушаться, не выдавая своего присутствия.

– А еще говорят, у тех, кто не сдал экзамены с первого раза, пересдачу принимает сама ректор, – таинственным и приглушенным голосом просвещал кто-то, по-видимому, собравшихся в общем зале первокурсников-техномагов.

– Да ну-у, – недоверчиво перебили информатора. – Не может она у всех сама принимать. Факультетов-то в академии аж семь и на каждом по десять курсов. Это же сколько народу получается, если с каждого только по одному человеку брать? Это…

В ответ послышался приглушенный смех и недоверчивого тут же осадили:

– А ты попробуй хоть раз к ней на пересдачу попасть, вот тогда и узнаешь, сколько народу через нее проходит.

– А я слышал, – подал голос еще один информатор, – что хуже пересдачи у ректора к ее дочери попасть. Вот там, говорят, вообще никто не выживает.

– Что, прямо совсем-совсем? – пискнул испуганный девичий голосочек.

– Совсем, – авторитетно заверил информатор. – Особенно она не любит арахнидов. Говорят, ее в детстве арахнид укусил, и она теперь им всем мстит.

– А как? – с замиранием спросил все тот же голосок.

– Приходит ночью и отпиливает кончики лапок.

Ну, это совсем уж враки, обиделась я. Вот делать мне ночью больше нечего, кроме как за арахнидами бегать. Я из этого давно уже выросла. А вот то, что меня укусили, правда. В возрасте семи лет я решила провести исследование яда арахнидов. А взять мне его неоткуда было, только у преподавателя ядологии. Вот я и решила пробраться к ней ночью в спальню и напугать до такой степени, чтобы она меня укусила. С первого раза не получилось. Преподаватель была особой с крепкими нервами и пугаться отказывалась. Зато выдержка у нее оказалась, как любит говорить моя мама, ни к черту. Так что на пятнадцатую ночь она не выдержала и согласилась меня укусить. Я протянула арахнидке мизинчик, его меньше всего жалко было, но… забыла, что перед этим проводила ревизию в маминой лаборатории и случайно разбила пару склянок. Помыть руки я, само собой, тоже забыла.

Паучиха взвыла, как будто это я ее укусила, а не она меня, и начала наматывать круги по потолку. То ли крик преподавательницы был настолько громким, то ли топот восьми ног настолько гулким, но проснулось все преподавательское общежитие вместе с моими родителями. С тех пор именно тот день традиционно считают днем рождения ЭМИС. Потому как мои родители окончательно приняли тот факт, что из-за моей способности беспрепятственно переноситься в любую точку мира (и не только мира) они совершенно не могут меня контролировать.

Поскольку мама была из техногенного мира, идею решения проблемы она взяла оттуда. А вот для ее воплощения ей понадобилась магия, которой не было в нашем мире. Зато была в других, и ЭМИС стала первым ее представителем. ЭМИС – это не имя, это абривиатура. Экспериментальная магическая интеллектуальная система. Построенная на основе чаши Ровина, она должна была отслеживать все мои перемещения и уведомлять родителей, если я появлюсь в запретных для меня зонах. Но поскольку что мама, что папа у меня очень важные и занятые особы, постепенно на ЭМИС стали навешиваться дополнительные функции. Сначала добавились задачи по воспитанию, а уж потом по ведению дел академии в целом. Таким образом из простого наблюдателя ЭМИС стала фактически вторым ректором, управляющим и контролирующим всю академию. Все от этого только выиграли и были невероятно счастливы, пока до системы не добрались мои ручки. Мама обещала поменять пароли магического доступа, что лишь усилило мое желание обосноваться на новом факультете техномагии. И вот я здесь.

– А еще говорят…

Вынырнув назад в реальность и сообразив, что так и стою с тяжелыми коробками в коридоре, я не стала слушать очередные байки про свою невероятную особу и сделала шаг вперед.

– Привет! – довольно весело поздоровалась я со своими будущими одногруппниками, пытаясь найти, куда можно примостить вещи и при этом никого не покалечить. Послышалось какое-то шуршание, и мои коробки вмиг стали легче, а затем и вовсе вылетели из рук. Хорошо хоть, я вовремя сообразила, что это одногруппники решили так помочь, и никому из них не заехала раньше времени кулаком в нос.

– Спасибо, – немного растерянно улыбнулась я, наблюдая за тем, как два парня осторожно опускают мою ношу рядом с кучей таких же коробок. Оказывается, быть студенткой еще приятней, чем я ожидала.

– Я Эвир, – довольно улыбнулся мне первый справившийся неожиданный помощник. Парень был весьма симпатичным, даже красивым. Высокий, широкоплечий, с темными глазами и дерзкой, озонной улыбкой.

– А я Миклар, – тут же встал рядом второй помощник. Этот шустрик был рыжим, но, в отличие от моих красномедных волос, его были светлыми, с желтоватым оттенком. Рыжик оказался ниже брюнета и заметно уже в плечах, но тоже выглядел неплохо.

– Меня Визарин зовут, – отозвался следующий мой одногруппник, сидящий ближе всех.

Ребята начали по очереди называть свои имена и при этом с интересом меня разглядывать. Всего я насчитала шестнадцать существ, и только одно из них было женского пола. Юная арахнидка назвалась Шикотко. Выглядела она очень мило благодаря кокетливому зеленому бантику, непонятно как прикрепленному к паучей макушке. Неужели на магический клей прилепила?

Всего же среди присутствующих я насчитала шесть различных рас. Пятеро были магами, трое арахнидами, включая зеленобантиковую красавицу, четверо гномами, один лерухом, двое оборотнями и еще один вампиром. Чудесный набор.

После того как все представились и выжидательно на меня уставились, я тоже решила осчастливить народ информацией о своем имени.

– Меня зовут Лилолет.

Ожидаемого эффекта мои слова не произвели, лишь оборотни быстро переглянулись. Мне даже на какую-то секунду обидно стало. А потом я вспомнила, что это первокурсники и они, видимо, обо мне только всякие байки слышали и понятия не имеют, как я выгляжу и как меня зовут. Как тот парень, которого я сегодня случайно сбила с ног.

Говорить или нет?

Пока я раздумывала, в зал вошла комендантша. Еще и не одна.

– Раз уж все наконец-то соизволили собраться, приступим, – закатав рукава, огласила гномиха. Я же оторопела от взгляда, которым одарил меня зашедший вместе с ней первокурсник. И хотя я прекрасно узнала в блондине того самого парня, которого сбила возле кабинета мамочки, чем был вызван такой острый и пронзительно холодный взгляд так и не поняла.

Ну и ладно, и без него красавчиков в моей группе хватало. Один вампир чего стоил. Правда, я сомневалась, что клыкастик смотрел на меня как завороженный не с гастрономическим интересом. Но на этот случай у меня имелось одно чудеснейшее зелье. Жаль только, крику много от него будет.

– Итак, – продолжила свою вступительную речь комендантша. – В первую очередь вам всем нужно ознакомиться с правилами поведения в общежитии и поставить свою магическую роспись. Чтобы я потом не слышала: «а я не знал», «а я забыл» и так далее. Система штрафов в правилах также указана, так что не надейтесь отвертеться.

Гномиха начала обходить всех студентов и по очереди совать каждому свиток. Дойдя до меня, комендантша тоже показала мне бумагу, но не успела я ее взять, как вредная гномиха отдернула лист.

– А тебе отдельный, персональный список будет, – насупилась вира Озипунь, тут же направляясь к следующему первокурснику.

– А почему это ей отдельный? – мгновенно и весьма недальновидно подпрыгнул один из гномов, наивно решив, что его собираются в чем-то обделить. – Мы все здесь первокурсники, все на равных правах. Разве не это главный лозунг академии?

– Главный лозунг академии: «Все равны перед наукой!», – усмехнулась я, внутренне готовясь к предстоящему веселью. – Но я тоже считаю, что как-то выделять меня неправильно. Вам так не кажется, вира Озипунь?

– Не кажется, – скрипнула зубами гномиха. – А тому умнику, что решил быть равнее других, я выдам те же правила, что и вам, вира Далорос.

Комендантша старательно выделила мою фамилию, но, видно, и здесь первокурсники были совершенно не в курсе. Фамилия-то у меня папина, а мама назло системе оставила свою, когда-то жестко исковерканную и являющуюся ее настоящим именем. Она объясняла этот поступок тем, что хотела помнить, что каждое случайно брошенное слово может иметь непоправимые последствия.

– А мы что, хуже? – тут же поднялись трое низкорослых дружков главного ценителя равенства.

Все же гномы есть гномы. Если хоть на секунду почуяли, что где-то чего-то больше, обязательно попытаются отхватить себе кусочек. Даже если это большее – мешок проблем.

– Есть еще желающие получить особые правила поведения? – с выражением лица «кирки не пожалею» спросила гномиха. Один из оборотней начал было поднимать руку, но тут же был ткнут своим собратом в бок.

Гномы же, видимо, решив, что отстояли что-то ценное, а может быть, наивно надеясь, что представительница их же народа не решится на подлость, довольные, расселись по своим местам.

Собрав скрепленные магической подписью правила, гномиха принялась за самое главное – расселение нас родимых. Все же мы у нее были первые, и я очень надеялась, что она сумеет дожить до нашего выпуска. Как ни крути, комендантша была хорошей гномихой. Пока она работала на кухне, поварешкой меня по лбу ни разу не била, только ложкой. Ну и один раз скалкой по месту поиска приключений мне от нее прилетело. К тому же ругалась она всегда душевно, я аж заслушивалась.

Поскольку парней в группе было гораздо больше, и в дальнейшем факультет планировался оставаться сугубо мужским, нам с арахнидкой выделили южную башню и даже разрешили самим выбрать комнату. Но только одну на двоих. Потому как это сейчас общежитие техномагов пустое, а с каждым годом оно будет пополняться новыми студентами и о тихой спокойной жизни придется забыть. Им. У меня она тихой никогда не была. Как говорила моя мама: «Знала бы, что вместе с именем ты и характер прабабушкин переймешь, назвала бы тебя какой-нибудь Дуняшей». А все потому, что моя прабабка Лилолет являлась последней облачной ведьмой этого мира и, будучи беременной, вынужденно сбежала в другой, техногенный, где и родилась моя бабушка, а следом уже и мама. Которую опрометчиво вернули назад, даже не подозревая, какую головную боль создают для себя же. С возвращением облачной ведьмы, каковой, как и все женщины нашего рода, была моя мама, на мир Равушар-Дан свалилось море проблем. Но разве моя мамочка могла не справиться? Еще и тогда, когда рядом с ней появился мой отец. Так что, когда я родилась, меня решили назвать в честь прабабушки Лилолет. На свою голову.

В отличие от нас с арахнидкой, парней не стали селить далеко и высоко, отдав им второй этаж общежития. Большинство комнат было рассчитано на двоих, но несколько спален вполне могли поместить и троих. Поэтому арахнидам повезло, их поселили всех вместе. Гномов определили в две комнаты, находящиеся друг напротив друга, оборотней тоже не стали разделять. К одному из пятерки магов добавили тощего леруха, а вот надменного блондинчика, продолжающего время от времени кидать на меня странные взгляды, отправили к вампиру.

Как только комнаты были распределены, мы расползлись по своим новым местам обитания, предварительно договорившись переодеться и все вместе отправиться в столовую, а затем в библиотеку. Я такое решение поддержала, понимая, что бедным первокурсникам немного страшновато ходить по территории самим. Еще бы, ведь им на пути может встретиться дочка ректора, а они, бедняги, даже не знают, ни как ее зовут, ни как она выглядит.

Шикотко оказалась премилой арахнидкой. Комнату мы с ней выбрали быстро, просто одновременно ткнув пальцем и лапкой в одну и туже. Большую, просторную, с двумя огромными окнами, выходящими на парк и старшую наблюдательную башню боевиков.

Поскольку кровать моей соседке была не нужна, Шикотко предпочитала спать в традиционном паутинном гамаке, подвешенном к потолку, у меня исчезла проблема, куда отправлять Кусю, когда она просыпается и выходит погулять.

Сейчас Куся спала, а может быть, просто боялась показаться, после того как два дня назад ее оттягали за уши. Но в любом случае ее временная затаенность была мне на руку, поскольку это давало возможность нормально наладить отношения с одногруппниками. Им и так несладко придется, когда они поймут, кто я.

Пока Шикотко на первой космической (да-да я знаю, что это такое) скорости выплетала себе гамак, я сгрузила все свои коробки на ближайший стол и принялась искать в них форму.

По документам, «случайно» стыренным с маминого стола, я знала, что цвет нового факультета золотой. Здание общежития что снаружи, что внутри также имело немало элементов в тон драгоценного металла. Но я никак не ожидала, что форма будет не желтой, а именно золотой. С благородным блеском и еле заметным внутренним свечением.

Платье село на мне идеально. В какой-то момент я даже задумалась, а не догадывалась ли мамочка, что я затеяла, и не приказала ли сшить отдельно форму по моим меркам? Но тут же постаралась отбросить эту мысль, потому как очень не хотелось думать, что мои поступки настолько легко просчитать. К тому же будь так на самом деле, разве она стала бы ругаться за мою проделку с ЭМИС?

Пока я рассматривала все мантии, идущие в комплекте с учебной формой, моя соседка закончила плести свой гамак и тоже решила приодеться. Учитывая, что арахниды не носили одежды, ее попытки выглядели для меня странными. Но тем не менее она выудила откуда-то золотую ленточку и весьма ловко смастерила из нее бантик. Который тут же при помощи магии прикрепила на своей макушке.

– Красавица, – не смогла я смолчать, глядя на одинокий бантик посреди черной, покрытой мягкими, но короткими волосинками головы.

– Знаю, – важно бросила паучиха мне в ответ. – Хороший цвет. Мне нравится. Но зеленый лучше.

Я лишь хмыкнула в ответ и, дождавшись, когда Шикотко закрепит специальный значок, позволяющий определить принадлежность к факультету, направилась к двери.

Парни, как и следовало ожидать, справились раньше нас и топтались в общем зале. Поэтому, едва мы спустились, все тут же отправились покорять просторы академии.

– А ты что, знаешь, где тут что находится? – не успела я повернуть на нужную тропинку, как вампир оказался справа, весьма ловко отпихивая мою соседку к ее сородичам. Та, казалось, была не против и тут же принялась о чем-то оживленно стрекотать с ними на родном языке.

– Знаю, – не стала я скрывать правды.

– И я, – по вторую руку от меня пристроился темноволосый маг, который помог с коробками в зале. – У меня старший брат здесь учится, на боевом факультете.

Ох, мальчики, подумала я про себя. Как же сейчас вас рядом со мной много, но сколько из вас останется через пару дней? Я шла, широко улыбаясь и здороваясь со встречными старшекурсниками. С маминой легкой руки я для многих была персональным кошмаром. Причем требовалось для этого совсем не много. Я не обливала их экспериментальными зельями, не науськивала Кусю и даже не пыталась как-то навредить. На самом деле от провинившихся требовалось лишь заставить меня прочитать пару параграфов или сварить зелье, которое у них не получалось, научить меня заклинанию, за которое они сами получили плохую оценку. Казалось бы, что может быть проще? Ничего. При условии, что я была заинтересована. А если нет?

Пока я была маленькой, меня пытались подкупать сладостями. Вот только я их не любила, как и сообщать об этом нерадивым студентам. Те, что пошустрее или поопытнее, предпринимали расширенные попытки подкупить меня игрушками или платьями. Тоже номер не особенно проходил. Самые же догадливые сразу приходили с поникшей головой и спрашивали, чему я хочу научиться. Это и был самый большой бартер в моей доакадемической карьере главного академического пугала. Я была истинной дочерью своей мамы и любила все исследовать и изучать новое. Поэтому нерадивым студентам приходилось ломать зубы не только о те знания, которые они должны были передать мне, но еще и учить и изучать то, чего хотела я. И чем старше я становилась, тем более серьезные темы меня интересовали. Именно так я узнала, как можно перепрограммировать ЭМИС и именно так пришла к техномагии как к науке.

Для ужина было уже довольно поздно, поэтому мы, не имея особого выбора блюд, быстро перекусили и поспешили в библиотеку. Благо при моей мамочке эта столь важная часть системы обучения работала круглосуточно.

В общежитие возвращались уставшие, но довольные. Все дела на сегодня были сделаны, и моих одногруппников ждал последний безмятежный сон. Меня же нечто совершенно другое.