Текст книги "Бессмертный огонь"

Глава 9

Сусаноо летел без остановок. Внизу были только облака, вверху – звезды, и Эми утратила ощущение времени и расстояния. Она прижималась к Широ, пряча лицо от ледяного ветра. Грудь нещадно пылала.

Утомленные мысли путались, она заметила мир вокруг, лишь когда нутро оборвалось. Они падали. Огромный дракон устремился вниз, теряя высоту, и Эми с вялым удивлением заметила, что облака под ними рассеялись, открыв длинную долину среди заснеженных горных вершин.

Сусаноо на ошеломляющей скорости несся спиралью к земле. И, когда она стала еще ближе, звезды озарили густой туман внизу. Знакомый настолько, что у Эми по коже пробежали мурашки.

Дракон выровнял полет у верхушек деревьев, всколыхнув клубы тумана, и помчался над лесом. Когти его сжались, и Широ притянул Эми еще ближе к себе.

Деревья под ними пропали. Эми заметила мерцающую воду на знакомой поляне, полной зеленой травы и цветов. Сусаноо выгнулся, взмыв в небо, а затем вновь ринулся к земле.

Они не замедлялись. Им навстречу неслась зеркальная поверхность пруда, кожу Эми покалывало от холодной магии, и гладь пруда странно мерцала.

Нос дракона с громким плеском ударился о воду, и Сусаноо нырнул в пруд головой вперед, унося с собой остальных. Приготовиться к столкновению с дном Эми не успела – их окружила вода, и магия окутала ее тело, стремясь вытолкнуть ее наружу. Сусаноо устремился глубже, и все вокруг постепенно стало мерцать бирюзой.

Эми попала в тиски ледяной магии. Воздух сгустился, в глазах потемнело, дышать стало тяжело. А потом давление исчезло, и Сусаноо опустился на землю, по-прежнему сжимая Эми и остальных в когтях. Они вновь оказались под странным, но уже знакомым разноцветным куполом.

Узумэ, прекрасная куницуками леса, вышла из переливающейся радуги и поспешила к ним, вытянув руки.

– Вы справились, – выдохнула она. – Справились!

Сусаноо разжал когти, выпуская Юмэя и Сарутахико. Юмэй перехватил бессознательного куницуками поудобнее, и Узумэ прижала ладони к щекам мужа.

– Сюда, скорее. Ночь на исходе, и как только луна уйдет, цветок закроется.

И она повела их обратно в мерцание цвета.

Сусаноо заворчал – звук этот скорее напоминал рокот грома, нежели рычание, – а затем осторожно выпустил Эми и Широ. Ноги девушки подкосились, но Широ успел вновь прижать ее к себе.

Дракон покачал головой и фыркнул. По его чешуе пробежал потрескивающий разряд электричества, свечение внутри него вспыхнуло ярче, а его тело окутали взявшиеся из ниоткуда тучи. Когда они рассеялись, дракон исчез, и на его месте появился Сусаноо в человеческом облике, одетый в привычное синее одеяние, с длинным клинком на бедре.

Он размял плечи, а потом шагнул к Эми, вглядываясь в ее лицо.

– Так глубоко в Цучи тебе наверняка придется нелегко, – заметил куницуками, – но барьера Узумэ должно хватить. – Он бросил взгляд на Широ. – А ты, Инари? Как погляжу, все еще дышишь.

Широ беззаботно пожал плечами:

– Ну, потерял чуток крови. Меня этим не убить.

– Чуток? – слабо прошептала Эми, окинув взглядом его окровавленное лицо и окрашенную алым одежду.

Пропустив вопрос мимо ушей, Широ повел ее за Узумэ и Юмэем. Сквозь пляшущие цвета показался силуэт: огромный ствол поваленного дерева, которое по приказу Изанами уничтожил неизвестный ёкай. Из обломков пня, по-прежнему цепляющегося корнями за землю, рос крошечный побег с горской листочков на тоненьких веточках. На голом стебельке покачивался единственный белый цветок.

У широкого пня лежал Сарутахико, над ним склонилась Узумэ. Юмэй сидел рядом, пристально наблюдая. Они закрывали главного из куницуками, не давая Эми увидеть его лицо. Рассмотреть его раньше она не успела и знала лишь то, что он высок и широкоплеч.

Когда к Узумэ и Юмэю присоединился Сусаноо, Широ отвел Эми в сторону, вдоль ствола, и осторожно усадил, заставив откинуться на грубую кору. Опустившись на корточки, он обхватил ее подбородок пальцами и заставил поднять лицо, чтобы рассмотреть его получше.

– Широ, – прерывисто выдохнула Эми и, подняв дрожащую руку, прижала ладонь к его здоровой щеке. – Я думала, что больше тебя не увижу.

Он погладил ее скулу большим пальцем.

– Мы тебя искали.

– Знаю, – прошептала она. – Цукиёми сказал, что скрыл остров барьером. Поэтому…

– Поэтому ты зажгла для нас пламя? Умно. – В глазах Широ мелькнуло нечто темное, опасное. – Он тебе что-нибудь сделал?

– Нет, не сделал. Что случилось, когда… когда вы прибыли?

– Ну, это было определенно бесподобно. – Легкое веселье смягчило его черты. – Творилась полная неразбериха, пока мы наконец не поняли, что ты в опасности и что Цукиёмии пытается не сражаться с нами, а помочь тебе.

Грудь заныла. Эми так и не проверила, насколько сильно Широ ее прижег, чтобы уничтожить печать на метке камигакари.

– Широ, ты… – Она сглотнула, боясь услышать ответ. – Ты нашел Бьякко?

Он снова помрачнел.

– Да. Поскольку, пока он помогал нам, пострадало его дитя, Сусаноо решил его пощадить. Пока что.

Пусть Широ явно не был согласен с вердиктом Сусаноо, Эми все же немного расслабилась, напряжение слегка отступило.

– Я рада, что ты ему не навредил. Он лишь защищал сына.

– Я не говорил, что не вредил. Мы просто его не убили. – Широ отпустил ее подбородок и, плюхнувшись рядом, прислонился спиной к поваленному стволу. – Ну, думаю, все прошло неплохо. Более того, за вычетом этого твоего неуправляемого урагана смерти, ты вполне хорошо справилась.

Эми слабо улыбнулась.

– В следующий раз обойдусь без урагана смерти. Думаю, я не гожусь для создания шикигами.

– Если его вообще можно было назвать шикигами, – фыркнул Широ. – Безграничная сила стихии, обладающая собственной волей – это как-то страшновато.

– Ага, – пробормотала Эми, смущенная столь провальной попыткой призыва.

Она неуверенно потянулась и нашла его ладонь.

Широ обхватил пальцы девушки своими, теплыми и сильными, и дернул в ее сторону здоровым ухом.

– Сусаноо и Юмэй были уверены, что ты мертва. Мы не могли представить ни единой причины, зачем Цукиёми сохранять тебе жизнь.

Эми провела большим пальцем по его костяшкам.

– А ты?

– На берегу реки не было крови. Не было тела. Они тебя забрали. Зачем забирать, если бы тебя хотели просто-напросто убить? – Широ взглянул на их переплетенные пальцы. – Юмэй и Сусаноо твердили, мол, я дурак, раз настаиваю, что ты жива. Обязательно им это припомню попозже.

Эми устроила голову у него на плече. Касание его ладони успокаивало, пусть тело болело от усталости, ожог пульсировал, а ноги ныли от беготни по камням в одних носках.

Перед глазами вновь возник образ того, как меняется лицо Широ и его место занимает Инари. Как древние глаза пронзали ее до глубины души. Что он в ней видел? Что искал?

– Широ, что… – Эми умолкла, утратив смелость. Она боялась спрашивать, помнил ли он, как встал перед Аматэрасу, будучи Инари. Или забыл, как все те разы, когда на миг наружу являлось его прежнее я?

Его плечо напряглось, и Эми подняла голову. К ним приближалась Узумэ, следом за ней скользил Юмэй. Сусаноо остался у пня, приглядывать за Сарутахико.

Широ отпустил пальцы Эми и напрягся еще сильнее. Богиня опустилась перед ними на колени, а потом без слов заключила Широ в крепкие, сердечные объятия. Он прижал уши к голове и отвернул лицо, не отталкивая Узумэ, но и не шибко радуясь подобной близости.

– Инари, – тихо произнесла Узумэ. – Как же давно мы не виделись.

Она выпустила Широ и негромко рассмеялась, завидев его недовольное лицо.

– Не беспокойся, мой дорогой лис. Сусаноо поведал мне, что ты утратил память. Я не буду больше терзать тебя объятиями, пока ты не вспомнишь, что вполне с удовольствием принимаешь мою материнскую привязанность.

Его уши, даже раненое, еще сильнее прижались к голове, а сам Широ в кои-то веки потерял дар речи.

Узумэ обхватила ладони Эми, ее золотые глаза сияли теплом.

– Дитя мое, я не могу передать всю благодарность словами. Даже отправляя тебя в путь, я боялась, что все тщетно. И вот ты здесь, и ты вернула моего возлюбленного.

– Простите, что так долго, – пролепетала Эми, краснея от похвалы из уст куницуками.

– Времени еще достаточно. Его ки уже пробуждается, вскоре проснется и он. – Узумэ скользнула ладонью за пояс оби. – Но прежде позволь мне унять твою боль. Открой рот, дитя.

Эми удивленно моргнула и неуверенно послушалась. Узумэ извлекла маленький сияющий лепесток, приложила его к языку Эми – и у той во рту расцвела сладость. Через несколько мгновений Узумэ забрала лепесток. Эми облизнула губы, жаждая получить еще божественной сладости и понимая, что лишняя капля сильной исцеляющей магии способна стать для ее смертного тела убийственной.

Узумэ повернулась к Широ.

– Твой черед, Инари.

Он упрямо сощурился, но отказаться не успел – богиня протолкнула лепесток меж его губ.

– Выплюнешь – и я заставлю тебя об этом пожалеть. – Угроза, произнесенная ее ласковым голосом, прозвучала странно. – Я приберегла его для тебя и не обрадуюсь, если он пропадет зря. Подержи на языке, пока не растает.

Широ неохотно подчинился. Разглядывая его, Узумэ нахмурилась и протянула руку к раненному лисьему уху. Он отдернул голову от ее ладони.

– Инари! – воскликнула богиня. – Ты ведешь себя глупо. Твоему уху нужно более тщательное исцеление. – Она поднялась. – Идем. Я о нем позабочусь.

Узумэ сделала пару шагов, а потом оглянулась – Широ продолжал сидеть рядом с Эми, крепко стиснув зубы.

– Пойдем, Инари. Мне еще не случалось видеть тебя столь робким. Пойдем!

Широ нахмурился, снова прижав уши.

Юмэй, стоя неподалеку, искоса глянул на него и пробормотал:

– Ты не моргнув глазом бросал вызов Сусаноо, но страшишься Узумэ?

Пронзив его взглядом, Широ встал и нехотя отправился за Узумэ. Несмотря на замечание Юмэя, Широ точно так же застывал и при первой встрече с Сусаноо. Что-то в столкновении с собратьями-куницуками выбивало его из равновесия. Их присутствие помогало ему что-то вспомнить? Аматэрасу, представ перед ним спустя век, явно всколыхнула тени его прошлого.

Эми посмотрела на Юмэя, который наблюдал за окружавшей их мерцающей разными оттенками стеной – барьером Узумэ, как она полагала. Эми с усилием оттолкнулась от земли и пересела на поваленное дерево.

– Юмэй? – она закусила губу. – Там, на постоялом дворе, ты… ты помнишь канашибари?

Он глянул на нее.

– Разумеется.

– Ты помнишь, о чем грезил?

– Да.

Эми сглотнула ком.

– Я… я тоже видела твой сон.

Юмэй, напрягшись, повернулся к ней.

– О чем ты?

– Я пыталась разбудить вас с Широ. – Эми поникла под тяжестью его пристального взгляда. – Канашибари, что сидела на тебе, коснулась меня и… и отправила в твой сон.

На лице Юмэя мелькнуло потрясение.

Эми сцепила пальцы.

– Могу я… могу я спросить, что случилось после того, как вы с Инари… поговорили?

Юмэй вновь отвернулся к цветному барьеру. Спина его была напряжена, руки – скрещены. Эми совсем упала духом, хотя и не удивилась, что он не пожелает отвечать. Зачем ему обсуждать столь личное воспоминание со смертной девчонкой?

– Я сделал ровно то, что повелел Инари.

Эми вскинула голову.

– Я распустил войска, уничтожил владения и отослал прочь дайтэнгу, – сухо продолжил Юмэй. – Затем я удалился в Цучи. По истечении десяти лет Изанаги низошел и, не сумев найти меня, открыл охоту на моих дайтэнгу. – Он дернул плечами, словно сдерживал желание развернуть крылья. – Я вернулся в земное царство.

– Чтобы отвлечь его от дайтэнгу? – Когда Юмэй кивнул, Эми едва слышно спросила: – Что случилось?

– Он меня убил.

Ее сердце пропустило удар.

Юмэй вновь дернул плечами, разжал и сжал правую ладонь, словно ему не хватало оружия.

– Я долго изматывал его погоней в надежде, что он растратит силы и потеряет интерес к моим военачальникам. Когда он все же меня настиг… Есть смерть, а есть уничтожение. Он меня уничтожил, нанеся столько урона, чтобы я никогда не возродился.

Эми охватил страх – даже несмотря на очевидное доказательство, что в своем стремлении Изанаги провалился.

– Но ты сумел.

– Со временем.

Юмэй отошел, двигаясь резко, беспокойно. Эми вновь сцепила руки, желая как-то его утешить, поддержать, и зная, что он не примет ни того, ни другого. Воцарилась тишина, которую нарушал лишь долетающий издали разговор Сусаноо и Узумэ.

Странный барьер куницуками леса безостановочно мерцал поразительной смесью цветов. Зрелище было красивым, но Эми почему-то становилось не по себе. Это место казалось ей противоестественным. Когда она очутилась здесь в прошлый раз, Узумэ держала ее в непонятном, сонном состоянии, чтобы уберечь разум смертной. Сейчас – нет. Неправильность этого места царапала подсознание, на грани слышимости то и дело звучал обманчивый шепот.

Юмэй, погруженный в размышления, не сводил глаз с барьера.

Эми потерла заживающий ожог на груди.

– Юмэй, а нам не стоит… Юмэй? Юмэй?

Он посмотрел на нее, лишь когда она позвала его трижды.

– Что?

Оттолкнувшись от дерева, Эми приблизилась к нему на пару шагов. Нахмурилась, заметив его рассеянный взгляд.

– Ты в порядке?

Внимание Юмэя вновь сосредоточилось на барьере.

– Да.

– На что ты смотришь?

Когда он не ответил, Эми встала рядом с ним и позвала его по имени. Юмэй вновь не отреагировал, и она потянула его за рукав. Он рывком повернул голову.

– На что ты смотришь? – повторила Эми.

– Ни на что! – рявкнул Юмэй и отошел.

Несмотря на раздраженный ответ, его взгляд вновь устремился на барьер, словно Юмэй не мог сдержаться.

Эми нахмурилась сильнее, неспособная рассмотреть в бесконечном движении цветов ничего, кроме случайно мелькающих теней. Которых раньше там не было. Может, дело в том, что теперь они стояли к барьеру ближе?

– Юмэй, – обеспокоенно произнесла Эми, – давай вернемся к Узумэ и остальным?

Он, словно зачарованный, смотрел на барьер. Эми опять потянула его за рукав. Никакой реакции.

– Юмэй, – позвала она как можно настойчивее. – Хватит!

Его глаза расфокусировались, зрачки стали крошечными точками на фоне светлой радужки.

– Он меня зовет.

Эми, охваченная тревогой, крепче уцепилась за его рукав.

– Что тебя зовет?

Юмэй не ответил. Тени за барьером сгустились, увеличиваясь, приглушая собой мерцание красок. В памяти, больше похожей на сон, вдруг зазвучал тихий голос Узумэ: «Я не смею заводить его столь далеко, столь глубоко. Цучи любит своего темного принца и больше не выпустит».

В этом месте Юмэю грозила опасность – и барьер Узумэ не мог его защитить. По крайней мере, когда нечто на другой его стороне было так близко.

– Юмэй, пойдем со мной. Здесь опасно.

Эми потянула его за руку, но он не сдвинулся, зачарованный неслышными ей голосами. Она оглянулась, желая позвать кого-нибудь на помощь.

И не увидела ни Узумэ, ни остальных. Лишь мерцающую радугу.

– Узумэ! – крикнула Эми. – Широ! Сусаноо!

Никто не ответил, и она стиснула руку Юмэя, впиваясь ногтями в рукав косодэ.

– Юмэй, нам нужно сейчас же вернуться.

– Не могу, – выдохнул он и, к ее ужасу, шагнул вперед.

– Можешь! – Эми вцепилась в него обеими руками и уперлась ногами в землю, но носки заскользили по траве. – Юмэй, стой!

Он неумолимо приближался к стене из кружащих цветов и теням, что сгущались за ней, и Эми закричала, пытаясь позвать Широ и Узумэ. Никто по-прежнему не отвечал. Никто не шел к ним на помощь. Сердце Эми бешено колотилось о ребра. Юмэю нельзя покидать пределы барьера – как и ей. Его нужно было остановить.

Когда до границы остались считанные футы, Эми преградила ему путь, уперлась ладонями в грудь и надавила изо всех сил, стараясь оттолкнуть его назад.

Юмэй остановился. Ее жалкие человеческие мышцы не могли его сдвинуть – но он остановился.

– Назад, – выдохнула Эми, продолжая давить. – Отойди назад, Юмэй.

Он не сводил глаз с барьера. Радуга цветов потемнела, тени прижимались к ней с той стороны, и внутрь вдруг просочились, словно чернильные пальцы, щупальца дыма.

– Юмэй!!! – завопила Эми, толкая что было сил.

Он переместил ногу, создавая больше упора, но ей удалось сдвинуть его на несколько дюймов. Эми толкнула его всем своим весом – и заставила сделать целый шаг. Сквозь ледяную панику пробилась надежда: она справится. Она уведет его от соблазнительной тьмы.

Тени беспокойно корчились. Внутрь барьера проникли похожие на облачка завихрения, и черные щупальца резко вытянулись.

Они обогнули Эми, не коснувшись ее, и обвили запястья Юмэя. Он содрогнулся всем телом, и на его лице мелькнуло едва ли не эйфорическое вожделение. Его радужка разлилась, затапливая глаза сияющим серебром. Жуткие тени поползли вверх по его рукам, и он вновь шагнул к барьеру, толкая Эми спиной вперед и не замечая ее попыток его остановить.

– Юмэй! – крикнула она.

Ее ладонь вдруг соскользнула с его груди к руке, увитой тенью, которая поднималась от него, словно черный дым.

Тени вдруг отпрянули, не позволяя их коснуться. Эта тьма была порождением Цучи – а Эми годами принимала в себя ки ками. И с ней Цучи не хотелось иметь ничего общего.

Эми поспешно провела ладонью по руке Юмэя. Тьма действительно рассеялась, но тут же вернулась обратно. Сквозь барьер ринулись новые тени-щупальца, которые тут же свились кольцами вокруг Тэнгу. За его спиной соткались крылья; с перьев стекал черный туман.

Невидящие глаза Юмэя потемнели, становясь серыми.

– Юмэй, нет! – Эми не знала, что с ним происходит, но понимала – дело плохо. Как только он окажется во власти тьмы, она уже никогда его не отпустит. – Сопротивляйся! Ты должен сопротивляться!

Тени сжали его крепче, и Юмэй вновь шагнул вперед, заставляя Эми пошатнуться. Ее спину обдало одновременно жаром и холодом. Это был барьер. Еще шаг – и они выйдут из-под защиты Узумэ.

Как прогнать тени?.. Если бы только Эми могла окутать его своей ки, оградить от власти Цучи. Если бы только она могла заставить Цучи отторгнуть его, как ее саму!

Мелькнуло воспоминание – в их первую встречу Юмэй поднес ее руку ко рту и укусил. «Я чувствую в ее крови силу ками».

В ее венах текла сила ками. Эми дернула вверх свой рукав и ногтями сорвала корочки с царапин, которые остались после ее экспериментов с шикигами. На коже выступила кровь. Охнув, когда Юмэя окутали еще более густые тени, она прижала запястье к его губам.

Он не отреагировал, по-прежнему глядя вперед уже почти черными глазами. А затем его ноздри затрепетали и он вонзил в кожу Эми клыки. По его подбородку потекли алые струйки, горло сокращалось, глотая.

Тени всколыхнулись в немом возмущении – и тьма начала отступать. Его глаза посветлели, радужка стала прежней, вернулись зрачки.

Взгляд Юмэя сосредоточился на Эми – и в нем она увидела страх. Военачальник, который принял гибель от рук Изанаги, боялся зовущей тьмы, что едва его не заполучила – и все еще могла заполучить.

Он разжал зубы, выпуская запястье Эми. Тэнгу окутала красно-черная сила, вспыхнул свет, и на его месте появился ворон, едва ли крупнее обычной птицы, зависший в воздухе.

На миг Эми пораженно замерла – а потом схватила ворона и прижала к груди, не давая взмахнуть крыльями.

Тьма злобно всколыхнулась, окружила их, цепляясь за его перья. Эми бросилась бежать. Тени ринулись следом, проталкиваясь сквозь барьер, жаждая заполучить свою жертву. Эми неслась мимо поваленного дерева, но оно все не кончалось. Однако в какой-то момент она увидела сквозь вихрь цветов знакомые силуэты.

– Узумэ! – крикнула Эми.

Красочная дымка отпрянула, показывая четверых куницуками, и Узумэ рывком обернулась. Побледнев, она вскочила на ноги. Широ и Сусаноо сорвались с места почти так же быстро.

Узумэ вскинула руки, и в ее ладонях вспыхнул золотистый свет. Яростная, потрескивающая ки раскалила воздух, и богиня вызвала раскаленный ветер. Он пронесся мимо Эми, растрепав ей волосы, и ударил жуткую тьму. С еще одной вспышкой тени пропали, и везде, где прошла сила Узумэ, распустились зеленые растения.

Эми выдохнула, охваченная облегчением, и ее дрожащие ноги подкосились. Широ и Сусаноо бросились к ней, а она рухнула на колени и уставилась на взъерошенного ворона, которого до сих пор стискивала. Тот повернул к ней серебристый глаз.

– Кар, – прохрипел ворон недовольно.

Эми не сумела сдержаться. И рассмеялась.

Глава 10

Тихие голоса мягко пробудили ее ото сна.

Веки Эми затрепетали, но она тут же их зажмурила. Судя по золотистому свету, который она мельком увидела, и длинным теням на земле, рассвет только наступил. Эми подвинула голову, устраивая ее на руке поудобнее, и попыталась снова уснуть. Пальцы сами собой скользнули в шелковистый мех.

Мех?

Эми приоткрыла глаза. Она лежала на боку в высокой траве у поваленного дерева, а перед ней свернулся белый лис, лениво разведя уши и спрятав нос в пушистом хвосте. И Эми прижимала его к себе одной рукой, запустив пальцы в мех.

Она сонно моргнула. Когда Широ превратился в лиса? Она напрягла память. После спасения Узумэ приказала Юмэю оставаться рядом с Эми в облике ворона, чтобы уменьшить силу его ки. Она вспомнила, как прислонялась спиной к дереву, а ворон сидел у нее на колене и методично приглаживал перья острым клювом, совсем как самая обычная птица.

Сейчас он, слегка взъерошенный, устроился на ее бедре, спрятав голову под крыло. Озадаченная, Эми провела пальцами по восхитительно мягкой шерсти лиса. Одно его ухо тут же навострилось, но затем улеглось обратно. Может, он сменил облик, чтобы поскорее исцелиться? От его ран, кажется, не осталось и следа, даже порванное ухо выглядело целехоньким.

Внутри вдруг загудела тихая боль, хоть Эми и понимала, что именно ее вызвало. Вина, ведь Широ пострадал из-за того, что ее чары вышли из-под контроля? Облегчение, что она ускользнула от Цукиёми и воссоединилась с Широ? Вязкий страх, что она чуть было не потеряла Юмэя, поддавшегося темному зову Цучи?

Эми легонько погладила мех Широ и придвинулась чуть ближе к его теплу – осторожно, чтобы не побеспокоить спящего ворона. Когда она тоже начала погружаться обратно в сон, тихие голоса стали чуть громче.

– Уверен, что не желаешь отдохнуть? – мягко спросила Узумэ. – Я всех уберегу.

– Я пока что в порядке, – пробормотал Сусаноо.

– Упрямец, – вздохнула богиня. – Двое других мудро предпочли восстановить силы, пока есть возможность. Спал ли ты вообще хоть раз, пока искал Эми и моего супруга?

– Мы отдыхали, когда могли, – отмахнулся Сусаноо. – Я проводил без сна и дольше.

– Но разве ты не желаешь свернуться рядом с камигакари, как твои спутники? – поддразнила его Узумэ. – Они, как погляжу, вполне уютно устроились.

Сусаноо коротко фыркнул.

– Не уверен, что удивляет меня больше: привязанность к ней Инари или же Тэнгу. Чужое общество доставляет Юмэю мало удовольствия, как и мне, что уж говорить про общество человека.

– Неприятие близких отношений связано скорее с обстоятельствами, не с его природой, – заметила Узумэ. – Разве ты где-то встречал человека, способного мирно спать в компании этих двоих? Аматэрасу справно выбирает слуг.

– Может, она и необыкновенна сама по себе, но влияние Аматэрасу ее изменило. Мощь, которую девочка обрушила на Цукиёми, неподвластна простому смертному. Я не смог перехватить власть над ветром, который она призвала, и едва сумел притупить его силу, чтобы до нее добрался Инари. – Голос Сусаноо стал жестче. – Негоже так обращаться со стихиями.

– Она была в отчаянии и не нашла иного выхода. Мне скорее любопытно, кем она стала. Она человек, но ее ки хранит силу ками.

– Подозреваю, она станет куда более сильным сосудом амацуками, нежели ее предшественники. Надеюсь, искажать своих камигакари не войдет у них в привычку.

– Боюсь, нам потребуется вся мощь Аматэрасу – причем еще до солнцестояния. – На миг воцарилась тишина, затем Узумэ продолжила, уже с ноткой печали, – до поры Эми с нами. Она наша, пока ее не заберет Аматэрасу. Иного Инари и Юмэй не допустят.

– Будь она не человеком, – произнес Сусаноо, помолчав, – я заподозрил бы, что Юмэй взращивает из нее вассала. Ему нужно всего-то склонить ее к себе на службу.

Узумэ задумчиво хмыкнула.

– Не думаю, что он видит ее в подобном свете.

– Она по доброй воле предложила ему свою ки и кровь. Как по мне, она уже признала его господином.

– Она человек, Сусаноо, не ёкай. Люди создают иные связи.

– Тогда как бы ты назвала связь меж ними?

– Дружбой, – безмятежно отозвалась Узумэ.

Сусаноо презрительно фыркнул.

– Ты выносишь общество Инари куда лучше обычного, – отметила Узумэ. – Ветра сменились?

– Он почти терпим, однако продлится это недолго. Я уже видел в нем проблески прежней сущности, хоть те и быстро угасали. Стоит ему освободиться от проклятия ками, как, подозреваю, он в мгновение ока вернет былое обаяние.

– Знаю, ты говоришь это в переносном смысле, но ведь он и правда обаятелен.

– Он невыносим.

– Только потому, что ты позволяешь ему таким быть.

Сусаноо зарычал, Узумэ рассмеялась. Спустя минуту он вновь заговорил и его резкие слова разбили мирную тишину:

– Он слишком привязан к девчонке.

– Без воспоминаний он ошеломлен и потерян, – парировала Узумэ. – А она для него – утешение, безопасный источник поддержки. Не вижу в этом вреда.

– Все не так просто, Узумэ. Думаю, он в нее влюблен.

Сонливость Эми лопнула, как мыльный пузырь, глаза изумленно распахнулись. Она вновь их закрыла и напряженно вслушалась.

– Инари? Влюблен? – переспросила Узумэ.

– Я пристально за ним наблюдаю. Все очевидно.

– Откуда тебе, Сусаноо, знать, как выглядит любовь? Тебе – тому, кто никогда не ведал любви и не жаждал ее?

– У меня есть глаза, Узумэ! – рявкнул Сусаноо. – Он явно ослеплен страстью.

– Инари влюблен, – пробормотала богиня после долгого молчания. – Как интересно.

– Тебя это не тревожит? Он и без того уязвим и сломлен. Пережил множество смертей, утратил память, стал заложником своего слабейшего облика на десятки лет. А теперь потерял голову от любви к человеку, которого вскоре уничтожит та же амацуками, что его предала.

– Не будь Эми обречена, через несколько десятилетий она состарится и умрет. Он это знает.

– Разве он об этом задумывается? В нынешнем состоянии ее потеря сведет его с ума.

– Быть может… – голос Узумэ стал тише настолько, что Эми пришлось напрячь слух. – Смертные всегда меняются и подстраиваются. За свою жизнь они способны множество раз влюбиться и разлюбить, но бессмертным подобное чуждо. Мы почти никогда не меняемся. И все же Инари стал иным. Он изменился – и так сильно, что я не удивлена, как Юмэй не сумел узнать его раньше. Инари живет как смертный. Он испытывает то, что мы не способны даже представить.

– К чему ты клонишь?

– Угадать, что ждет его дальше, невозможно. Продолжит ли он любить и после ее гибели или же смирится с потерей, как свойственно смертным?

– А что, если он обречет себя на столетия неотступной скорби, потому что не сумеет вспомнить, что такое любовь для бессмертного?

– Думаешь, за столь короткий срок он смог так сильно полюбить?

– Не знаю.

Куницуками умолкли.

Все так же лежа на боку в высокой траве, Эми крепче прижала лиса к себе. Он фыркнул и спрятал нос под хвост, продолжая крепко спать.

Столетия скорби. Что, если Сусаноо прав? Неужели Широ любит ее так сильно, что эта любовь, эта печаль останется в его бессмертной душе навсегда?

Нет, он не любит ее так сильно. Он заботится, боится ее потерять, но он – бессмертное божество. Инари, куницуками огня, не станет скорбеть о смертной девушке, которую знал каких-то пару месяцев из своего долгого существования.

По щеке скатилась единственная слеза. Он не любил ее так, чтобы его душа навеки изменилась, но Эми боялась, что ее собственную душе уже перекроило его пламя.

* * *

– Нет никакой возможности, – сказал им Сусаноо, – помешать Изанами открыть Небесный мост.

Сидевший Юмэй взглянул на него, положив руку на приподнятое колено.

– Так тебе сказал Сарутахико?

Когда Сарутахико пришел в себя, Эми, Юмэй и Широ все еще спали. Прежде чем Узумэ забрала его в более безопасное место, дабы он восстановил силы, поговорить с ним успел лишь Сусаноо. Эми так и не увидела его лица – или по крайней мере, думала, что не увидела. Может, она уже его забыла, неспособная удержать воспоминание о нем смертным разумом.

Теперь они вчетвером сидели на летней поляне земного царства, окруженные туманным лесом долины цучигумо. Они не могли оставаться там долго – без Узумэ весеннее пристанище вскорости должен был окутать туман.

– Сарутахико не знаком со всеми подробностями ритуала для открытия Моста, – ответил Сусаноо. – Однако он вполне уверен, что Изанами уже добыла все необходимое – или вот-вот добудет. Впрочем, как только Мост отворится, ее ждет новое препятствие. – Сусаноо постучал пальцами по колену. – Как объяснил Сарутахико, Мост не откроет один лишь путь к Такамахаре. Он – это пересечение миров с множеством дорог, ведущих в земное царство, Цучи, Йоми и Такамахару. Если Изанами выберет неверный путь, она может навеки застрять в мире мертвых или недрах Цучи.

– Она не станет так рисковать. – Широ, полулежащий рядом с Эми, задумчиво потер челюсть большим пальцем. – Предположу, что есть надежный способ определить верную дорогу.

– Всего один. И зовется он Амэ-но-Нубоко, драгоценное небесное копье. Когда старые боги закладывали Мост, для его стража они создали это копье, и оно направит своего владельца на путь, по которому он жаждет пройти.

– Страж Моста, – повторил Широ. – То есть копье принадлежит Изанаги, а значит, оно уже в руках Изанами. Зачем Изанаги прятать его от сестры?

– Именно так я и сказал Сарутахико. Изанами предельно тщательно подготовилась к каждому шагу – неудача ее постигла лишь в убийстве камигакари Аматэрасу. – Сусаноо посмотрел на Эми, затем перевел взгляд обратно на Широ. – Однако, судя по всему, Нубоко – орудие такой силы, что обращение с ним вызывает дрожь глубинной магии царств. Дрожь, которую способны уловить куницуками и амацуками.

– Даже если она не использовала его недавно, – произнес Широ, – это еще не значит, что она им не владеет.

– Вероятнее всего, оно где-то запечатано под защитой Изанаги. Насколько Сарутахико смог вспомнить, копье в последний раз перемещали шесть или семь столетий назад, а Узумэ уверена, что на протяжении двух лет оно оставалось на месте.

Эми подалась ближе.

– Изанами наверняка оставила копье на месте, чтобы не привлекать внимание его перемещением. А значит, у нас есть шанс добраться до него первыми.

– Если мы его найдем, – заметил Юмэй. – И если пробьемся сквозь защиты, которыми они с Изанаги его окружили.

Широ развалился на траве, подпирая себя одной рукой.

– Изанами, скорее всего, делает ставку на то, что мы не успеем обнаружить ее вовремя. Она знает, что только возьмет копье в руки, мы его выследим. Она не раскроет ни свое убежище, ни расположение копья вплоть до последнего момента.

– Изначально она намеревалась открыть Мост без малейшего сопротивления, – произнес Сусаноо. – Она задумала держать нас четверых в плену, удерживать Аматэрасу в Такамахаре и заручиться поддержкой Изанаги и Цукиёми.