Текст книги "Зеленая дверь. Мистическая философия"

Глава 3

Прогуливаясь по огромному лесопарку, я ступила на мостик, выложенный из дерева, дугой раскинувшейся через озеро. Причудливый орнамент перилл украшали навешанные замки влюбленных. Остановившись, принялась рассматривать аккуратные гравировки на них: «Саша и Лена», «Денис и Светлана», «Олег и Даша», «Андрей и Татьяна», «Виталик и Марина». Рядом с надписями были слова о любви: счастливой, бесконечной и вечной. Сердце невольно защемило. Ключи, должно быть, в озере на самом дне.

– Ключи от счастья, – вздохнула я.

– А где же может находится твой ключ? – услышала я странный голос и обернулась.

Передо мной стоял человек в черных одеждах со странной улыбкой на лице. Его можно было принять за тень, но очертания были объемными и реалистичными.

– Кто вы такой?

– Тот, кто пришел к тебе.

– Зачем?

– За твоим счастьем.

– Что? – не понимала я.

Обладая даром видеть людей изнутри, я включила свой «Божественный радар» и принялась считывать странного товарища на мосту. Передо мной стояла душа энергетического вампира в человеческой оболочке. Тонкая энергия, которую вырабатывает каждая душа, отдается Богу в виде благодарности за все чем Всевышний одаривает и наделяет ее. Как продукты, из которых вы можете приготовить чудесный праздничный ужин. Но на ужин обычно приходит кто-нибудь еще, поэтому я поняла, что когда Господь послал ко мне добрую фею заботиться, то в тоже время Дьявол послал ко мне черного мистика, чтобы тот тоже позаботился, но по-своему.

На минуту я представила себе, как это все будет происходить. Фантазийный ум тут же обрисовал картину происходящего, расставив на мосту противостояние белого и черного. Белые силы находились по правую сторону, а черные по левую, и огромное полчище невидимых стрел и узлов тонкой энергии противостояли друг другу, находя отражение во мне. Я распахивала свое сердце, принимая удары один за одним и отражала все это в сверкающей молнии.

– Кхе, кхе, – кашлянул молодой человек, выдернув меня из фантазии.

– Я знаю кто вы такой! – заявила я решительно и посмотрела в его глаза. В них плясал огонь, готовый вырваться наружу и сжечь меня как ведьму.

– Конечно знаешь, ведь я пришел из твоего прошлого, и мне известно о тебе все.

– Из прошлого… – поежилась я.

– Да, чтобы ты не забывала о нем.

– Как вас зовут?

– Супербиа Скуалло.

– Вы итальянец что ли?

– Да, я из Вероны.

– Чего вы хотите от меня?

– Вернуть тебя в прошлое.

– Не удастся, я уже не могу быть прежней. Господь во сне удалил из моей головы несколько вещей, имеющих привязку к прошлому.

– Операция прошла успешно? – рассмеялся Супербиа. – Я собираюсь напомнить о твоих привязках, потому как я из страны удовольствий, которой правит Майя.

– Кто?

– Красивая женщина, у которой в подчинение манджари.

– Чего вы от меня хотите? – бросила я вызов.

– Мне нужна твоя энергия, только и всего.

Его глаза гипнотизировали, зрачок превратился в черный маятник, покачивающейся из стороны в сторону. Я была не в силах отвести взгляда, постепенно погружаясь в полусонное состояние. Хватаясь за ожерелье на шее, делала тщетные попытки произнести молитву, воззвав к Господу. Губы лишь что-то слабо бормотали, а тело постепенно становилось ватным. Сегодня был 11 лунный день, а это значит ожерелье из священного дерева оживало, открывая портал, чтобы впустить события в мою жизнь.

Ноги подкашивало, и вот я уже сидела на деревянных подмостках, оперившись на железные перила, увешанные свадебными замками. Это была минута слабости, которая живет во всех нас, когда приходит человек, вселяющий неверие в себя. Особо я никогда не верила в себя, и не принимала такой как есть, убежденная что не достойна лучшего, что вся моя жизнь довольствоваться хоть какими-то крохами счастья. Это неверие попало в меня семенем еще в глубоком детстве, когда я с горечью осознала, что родители не способны дать мне той любви, в которой я так остро нуждаюсь. Увы, они были сломаны своими родителями, которые однажды потеряли веру в Бога, уверившись, что Творец глух к их жизненным проблемам, а потому стали надеяться только на себя и свои силы.

Но мои родители абсолютно ни в чем не виноваты, они просто продукты современного общества, которое вышло из СССР, где веру выбивали сначала из их родителей, а потом из них самих. Несчастные постсоветские люди, у которых родились такие неординарные дети как я страдали и мучились, потому как абсолютно не могли понять поколение моих современников. С детства я постоянно находилась в поиске чего-то важного и значимого. Религия родителей не давала мне все ответы на мои вопросы, даже их набожность и соблюдение некоторых добродетельных ритуалов не были способны тронуть мое сердце. В какой-то момент я поняла, чтобы познать Бога нужна не теория, а практика – реальный путь самосовершенствования, который каждый должен пройти сам. Быстро повзрослев, я покинула отчий дом.

А в больших водах самостоятельной жизни меня ждал слом, жизнь бросала с одного корабля на другой, преподнося то шикарный бал, то кораблекрушение. Череда событий вела меня вперед, наращивая обороты опыта, пока наконец я ни устала и увидела, что ничего уникального и удивительного не происходит, а потому впустую растрачиваю отмеренные мне жизнью дни. Заглянув внутрь себя, поняла, что упустила что-то очень важное. Любовь.

Человек проживший на земле без любви – зря ее прожил. Это был второй этап поисков. Теперь я искала любовь повсюду, где только можно, прибегая ко всем приемам, описанным в книжках по психологии отношений, горячо молясь, чтобы Удача послала мне свободное и ласковое сердце. Но я и понятия не имела, что молиться нужно не Удаче и Фортуне, а Господу, потому как все чувства находятся у Повелителя, а не у правителей с женским началом. Но и это было не самое важное – для любви, до настоящей любви важно вызреть душой и сердцем. А чтобы это случилось необходимо получить опыт, потому как незрелого человека допускать к счастью нельзя, он его не сможет принять, понять, осознать и насладиться им.

И понеслась тропа очарований и разочарований в далекую даль, нанося мне то вероломные удары, то злорадство победы. И в какой-то момент я оказалась на дороге, ведущей в ад, когда стояла возле железнодорожного полотна и встречала приближающееся поезд.

И снова я увидела несущейся железный сапсан, свистком разрывающий воздух, раздавленный мобильник на рельсах и свое похолодевшее сердце. Отчаяние двигало мною и я предалась, вверив свою жизнь Создателю этой странной разочаровавшей меня жизни.

Сейчас я находилась на мосту и могла еще долго выуживать воспоминания из своего ума, пока мои ноги и тело слабели. Мосты еще в старых поверьях наших предков были переходами от одного мира в другой, а потому именно на них чаще всего люди замедляют ход, останавливаются, часами вглядываются в воду, а некоторые решают покончить с собой, прыгнув в черную пучину. Мост – это граница, где сгусток энергии группируются для того, чтобы человек принимал важное решение. Здесь ему дается выбор, какой поворот жизнь избрать: по ту сторону или по эту. У каждого существует свое «то» и свое «это».

Собравшись с силами, я отпрянула от перил с любовными надписями и посмотрела туда откуда пришла: там было светло и чисто, пахло цветами и доносилось пение ангелов. Блаженная улыбка скользнула по ему лицу, но тут же исчезла, когда я услышала характерный шорох тяжелых одеж за спиной. Повернув голову, увидела черные сапоги с серебряными шпорами и длинные ноги, сквозь пространства которых виднелась долина мерцающих окон большого Мегаполиса.

– Пойдем со мной, – говорил мне Супербиа, протягивая руку. Обрамленная мягкой черной перчаткой, она обещала удовольствие, комфорт и наслаждение. Черненое серебро браслетов на запястиях отражалось словно луна в воде, показывая беззаботную жизнь в желтых огнях окон сероватых домов. Голос вдруг стал приятным баритоном, а черный человек красивым мужчиной с глубокими глазами философа. Он помог мне подняться, и я уже ступила в ту сторону, где обещанная страна удовольствий находилась за широкой спиной главного искусителя.

Как труден выбор, когда ты видишь манящие огоньки в домах, словно свечки, расставленные в большом тронном зале. Ты смотришь на них и думаешь, где-то там есть твоя свечка, твой маленький теплый огонек, где ждут и любят…

Нет, меня вовсе не прельщали удовольствия мира: ночные клубы с музыкой и зажигательными танцами, развлекательные программы возле больших елок и народных бассейнов, игристые вина в бокалах и терпкий вкус мартини расставаний, красивые женщины, обожающие шопинг в огромных магазинах и бутиках, и даже новомодные ресторанчики с вкусной пищей. Весь этот огромный мир удовольствий и страстей был ничем по сравнению с каким-то крошечным окошком, похожим на желтую точку в высоком сером доме на фоне чернеющего неба. Это было до глубины души трогательно и почти сентиментально: там ждут и любят…

И я сделала шаг, и я пошла…

Как заманчива и интересна вечерняя Москва, повсюду неоновые огни, радужные вывески и люди снующие навеселе. Ночные клубы, итальянские рестораны, театры-мюзиклы, парки отдыха и развлечений, Ашаны, Икея и бутики.

Куда подевался большой серый дом с желтыми окнами? И почему я не вижу луны, повисшей над вечерним небом?

– Все очень просто, дорогая, – отозвался Супербиа, будто прочитав мои мысли. – Мы в мире Майи.

Я повернулась и посмотрела вокруг. Мир иллюзий, самообмана и несбывшихся надежд. В его кислотных красках я вдыхала пьяный аромат иллюзорного счастья.

– Что-то кружится голова, – сказала я, поморщившись.

– Еще бы, – Супербиа легко подхватил меня за локоть, затем, широко улыбнувшись, произнес. – Приглашаю вас в «Kutuzovskiy 5», – легко толкнул вперед, не выпуская мой локоть.

Перед нами вырос Итальянский ресторан. Заходя он бросил мне тихо:

– И пора бы уже перейти на ты.

Признаться, я не любила ни пиццу, ни пасту со всеми этими острыми соусами… Оказавшись там под руку с высоким итальянцем, который с каждой минутой становился все красивее, я не понимала, что со мной происходит. И когда он держал в руках меню, я рассматривала его длинные пальцы, пытаясь вспомнить, почему нахожусь здесь.

– Вы кажется из Вероны? – спрашивала я.

– Кажется да, – усмехался он.

Вся эта среда была для меня не естественна. Я не притронулась к лазанье, потому что от запаха мяса меня выворачивало, не сделала глотка вина из большого хрустального бокала, после дружеского «дзинь». А человек напротив меня, похожий на черного принца с глубокими глазами философа не вызывал у меня никаких чувств.

И это показалось мне странным, заставив усомниться в себе. Всплыла давняя болячка из детства, когда не дополучила любви. Наверное, я странная, не такая как все: не могу наслаждаться вкусной едой, вином и притяжением отношений. Родители сделали для меня все что могли, но я не смогла принять это, ведь всегда была будто замороженная.

Я закрыла лицо руками и заплакала.

– Почему ты плачешь?

– Мне больно, – всхлипывая. – Я не умею любить…

– Разве?

– Мне не приятна итальянская пища, у меня нет вкуса к вину, и эта музыка которая звучит здесь мне противна, и ты тоже не привлекаешь меня…

– У тебя совсем нет вкуса… – сказал задумчиво Супербиа.

И тут произошло непредвиденное обстоятельство, спасшее меня от очередного потрясения. Зазвонил мой мобильный телефон.

На экране высветилось имя: Фея.

– Алло, – сказала я, лихорадочно вспоминая.

– Уже вечер, ты собираешься возвращаться домой или заночуешь в парке?

– Татьяна! Это ты! Господи, как я рада тебя слышать! Ты где?

– Как где? – отвечала удивленная экономка. – Я дома, жду тебя, даже ужинать не садилась.

– А что у нас на ужин? – поинтересовалась я.

– Чудесное сабджи из овощей и нежного творожного сыра – твое любимое.

– Да! – вскрикнула радостно я, а потом посмотрела на обескураженное лицо итальянца и прибавила. – У меня отличный вкус!

– Ты где? С тобой все в порядке? – на том конце провода послышались нотки волнения.

– Да, все хорошо, я сейчас возьму такси, и приеду домой.

Дерзкие глаза рассматривали меня с интересом, тонкие губы были поджаты.

– И что вот так бросишь меня и уедешь?

– У меня есть вкус. Высший вкус, – сказала я, бросая вызов его почерневшим глазам.

Я вышла из ресторана и на противоположной улице увидела такси. Оно оказалось свободно и Супербиа проводил меня до машины. Открывая передо мной дверцу, он произнес:

– Пока не попробуешь, не узнаешь.

Это было последнее искушение, которое он жалко и отчаянно бросал напоследок. Но я уезжала в темноту, где дома ждал огонек теплоты и заботы.

 
Вновь у судьбы меняются планы
С неба вернулся брошенный камень,
Было одним – стало другим,
Долгой цепи замыкаются звенья
Каждый звонок, как состав преступления
Держит меня Иерусалим.
В этой картине сгущаются краски
Искренне любят, но терпят фиаско,
Что-то опять случилось в Раю.
Стойку обнял оловянный солдатик
Он окружен, а точней – оквадрачен,
Время платить и закончить войну.
Ровно дыши, капитан моей распущенной души,
В этом городе так странно звучит безвоздушная тревога,
Жить не спеши, не сдавайся, не меняй на гроши,
Разгорится и погаснет в ночи безвоздушная тревога
(БИ2)
 

Глава 4

Я вернулась домой очень уставшая, и только радушие моей домашней феи смогло сгладить те неприятные ощущения, которые еще оставались после встречи со Супербиа. Заходя домой, я бросила ключи на тумбочку в прихожей и прошагала к дивану моей большой комнаты.

– Где ты пропадала, уже почти ночь? – спросила Татьяна.

– Не поверишь, я встречалась с одним очаровательным итальянцем, – иронизировала я.

– Не включай свет, я зажгу свечи, – сказала она и я уловила странные ощущения, исходящие с ее стороны.

Эти ощущения были мне знакомы, они нарастали с каждым днем. На работе я их острее всего чувствовала, так как там были сотрудники, которые испытывали самые разнообразные эмоции как ко мне, так и к другим. Я стала улавливать некоторый диапазон вибрации чувственной сферы, но пока еще не умела в этом разбираться.

Розовые свечи на стеклянном блюдце с причудливыми рисунками мерцали в темноте, освящая мягкую ладонь моей экономки. И все же какая хорошая женщина, позволившая мне ощутить тепло дома и заботу.

– Так с кем ты встречалась? – спросила Татьяна, поставив тарелочку со свечами на журнальный столик возле дивана, где я присела.

– Я ходила гулять в лесопарк и повстречала на мосту итальянца из Вероны. Только не знаю, как он оказался в Москве, кажется он говорил совершенно без акцента.

– Итальянца? – произнесла она нараспев, и я уловила исходящие от нее вибрации… и показалось что я знакома с этим чувством. Ревность? Татьяна сидела напротив, на расстоянии пяти шагов от меня. Почему она чувствует ревность? Острые эмоции передавались мне, и я не понимала, неужели она чувствует это в реальности?

Я решила проверить, не иллюзия ли это и встала, подошла к столику с той стороны, там стоял графин с водой. Наливая себе воду в стакан, я умышленно как бы невзначай коснулась ее руки. И едва не выронила стакан из рук, потому что ощутила такую дикую ревность, что мне на минуту стало жаль несчастную фею.

– Он пригласил меня в ресторан, где угощал вином и лазаньей, но я ни к чему не притронулась. А потом мы долго философствовали и наконец я пошла ловить такси. Он проводил меня и даже открыл дверцу передо мной.

Я продолжала стоять возле Татьяны и улавливать исходящие от нее вибрации. Она отошла от меня, почуяв что-то и села на диван. Помолчала немного, а потом спросила:

– И что ты к нему чувствуешь?

– Не знаю, он необычный.

– Понятно, – выдавила она из себя и встала. – Пойду к себе, поздно уже. И ты ложись спать.

– Хорошо.

Я растерялась, потому как почувствовала вибрации внутренней обиды. Боже мой, что происходит с моей доброй феей?

Я долго лежала, не смыкая глаз и размышляла. Почему она ревнует меня к Супербиа? И почему такая обида? Попробовала уснуть и не думать об этом, потому как если я ее чем-то обидела, то завтра же спрошу об этом.

Проснувшись утром, я поняла, что ничего не изменилось, вдруг ощутила боль души Татьяны, отчего мне не хотелось идти на работу. Я позвонила начальнику и сообщила, что беру отгулы.

– Ты не идешь на работу? – спросила Татьяна.

– Я не могла заснуть всю ночь и плохо себя чувствую, а потому сегодня останусь дома, – ответила я.

– Тогда пойду схожу в магазин, нужно купить продукты, – сообщила она.

Как только она вышла из дома, я включила ноутбук и решила «погуглить» про Супербиа Скуалло.

Википедия выдала мне: в Христианской традиции существует 7 смертных грехов, о них рассказывается в книге под названием «Толкование на Книгу Иова, или Нравственные толкования». Все грехи идут последовательно, потому как каждый из них – это определенная ступень падения нравственности человека.

1. Superbia (Гордыня)

2. Invidia (Зависть)

3. Ira (Гнев)

4. Acedia (Уныние)

5. Avaritia (Алчность)

6. Gula (Чревоугодие)

7. Luxuria (Похоть)

Имя Супербиа переводится с латыни как Гордыня, и стоит он на первом месте, с нее все и начинается, затем «душевные» грехи, которые притягивают за собой и «плотские» грехи.

Я сидела и не могла поверить своим глазам. Гордыня – имя явившегося ко мне. Значит Сатана решил положить начало, послав ко мне первый из смертельных грехов во плоти.

Недоумение и сфокусированный взгляд в одну точку – Гордыня посетила меня собственной персоной? Значит, я что-то делаю не так. Не замечаю, что возгордилась своим положением, после преображения и началом новой жизни. Притяжение было очень сильным, я сама его притянула, но пожелала последующей встречи. Высший вкус помог мне, но ведь теперь Сатана знает о моем вкусе и сможет предложить мне что-то более возвышенное: например, пригласит на танцы, или на концерт фортепьянной музыки, а если просто поездка на природу, где голубые реки разливаются у подножия гор? А вдруг он за мной следит? Докапывается до меня, чтобы завладеть мною. Не хватало еще паранойи, надо поговорить об этом с Татьяной. Странно, что за реакция у нее вчера была на все это? Как это не однозначно, и все же – почему она испытывала такие чувства? У меня никак не укладывалось это в голове, а потому я решила ее проверить.

– Я и завтра не собираюсь на работу, – сказала я, когда она вернулась из магазина.

– Как? – удивилась она. – И как планируешь провести день?

– Собираюсь встретиться со Супербиа. Кажется, он меня заинтересовал.

– Тебя интересует вино, мясо и секс? – Язвительно спросила она.

– Нет, у меня высокий вкус, но я думаю он это понял с прошлого свидания, – сказала я, делая вид, что не замечаю ее сарказма.

Татьяна была в ужасном настроении, и мне передалась ее безнадежность. Она удивляла меня потоком странных эмоций, с новой силой захватывающей меня. Ощутив их на себе, я поняла, что нужно побыстрее проверить, что за ними стоит.

– А сегодня у меня целый день свободен, – сказала я. – А ты как?

– Я буду готовить…

– А не возражаешь, если я тебе помогу?

– Хорошо, – согласилась Татьяна, и я почувствовала в ее душе нескрываемую радость.

Готовили мы вместе вкусные вегетарианские блюда, разговаривали обо всем на свете, и вскоре она окончательно успокоилась, и уже почти не мучилась ревностью. Я была рядом и ни разу не завела разговор о Супербиа. Я чувствовала, что от не исходят другие эмоции, похожие на счастье. И настроение ее уже не имело меланхолических признаков, а потому я постепенно тоже стала пребывать в счастливом расположении духа.

Затем мы сели вкусить, перед тем поставив приготовленную пищу на Алтарь, чтобы она осветилась. И когда все было готово, то я понемногу стала забывать о проверке, но потом время стало играть за меня. Сейчас, когда мы были такие сытые и расслаблены, я решила поведать ей о Супербиа.

– Знаешь что я в Инете нарыла про Супербиа? – спросила я, включая свой ноутбук.

– И что? – снисходительно улыбнулась Татьяна.

Я сидела на диване, а ноутбук лежал на моих коленях. Развернув экран к ней, я уговорила этим жестом ее присесть рядом. И вновь знакомый трепет заставил меня встрепенуться от исходящих от не чувств.

– Тебе так удобно? – подсовывая ноутбук ближе к ней и приближаясь тоже. – Читай внимательно.

– Что? – улыбалась она добродушно.

На экране сияла статья.

– О! Так это не просто человек! – Татьяна была удивлена.

– Читай дальше, – наслаждалась я предвкушением.

– Гордыня – это девушка, которая оборачивается мужчиной, чтобы привлечь к себе…

И вдруг она словно попала под заряд молнии, ее сердце неистово забилось, и она задрожала вся, в голове пронеслась мысль, что вот что ее зацепило. Меня удивило, как под действием таких эмоций она даже не шевельнулась. Я поражалась ее выдержке и самообладанию.

– Знаешь, а я ведь ничего к нему не испытывала вообще… вот если бы он привстал в своем изначальном облике…

Еще один удар молнии опалил мои эмоции, и на мгновение мне показалось что ее сердце остановилось, а потом бешено заколотилось в унисон вместе с моим. Я повернула к ней голову, чтобы пристально посмотреть в глаза и уловить все, а эти глаза уже смотрели на меня в упор. Взгляды встретились, а затем я увидела что ко мне приближаются ее губы, которые через мгновение так страстно впились в мои, что я чуть не задохнулась.

Теперь я все поняла! Только вот я не ожидала, что произойдет этот страстный поцелуй, а потому не знала, как это остановить. Татьяна была так счастлива, что я разрешила ей подольше наслаждаться поцелуем, позволяя себя целовать. Скажу откровенно, поцелуй мне понравился, может потому что мне передались ее эмоции.

Через какое-то время, Татьяна оторвалась от моих губ и заглянула мне в глаза, ожидая окончательного вердикта происходящего.

– Татьяна, но ведь ты понимаешь, что он мужчина, потому как в Италии Гордыня имеет мужской род.

– Что ты имеешь в виду? – испугалась она.

– Только на русском языке Гордыня – в женском роде. Он – мужчина, – ответила я и тут же испытала стыд и сожаление. Татьяне хотелось провалиться сквозь землю. – Но я рада, что ты решилась признаться.

– Что ты имеешь в виду? – как в бреду повторила она.

– Последнее время, я стала ощущать способность считывать эмоции и чувства людей, – начала я ей рассказывать. – Это началось на работе и теперь я знаю о некоторых сотрудниках их истинные мотивы. И вот вчера уловила нечто странно и от тебя. Меня это очень удивило и поэтому я решила узнать, что же это за чувства такие.

– Узнать? – укололо разочарованием Татьяну.

– И я выяснила, после того как ты поцеловала меня.

– Значит ты проверяла? – робко начала она.

– Не совсем, – ответила я и поняла, что мне стало стыдно за свой поступок.

Все же не следовало было так поступать с человеком, который дал мне ощущение дома и семьи.

– Ты разочарована во мне? – спрашивала она.

– Нет, конечно, просто….

– Просто, что?

– Просто я не знаю, что мне с этим делать? Потому как Господь, давая мне высший вкус, убрал из меня все виды страсти и вожделения.

– Вожделения? – засмеялась Татьяна. – Да брось ты, это вовсе не…

Я засмеялась, поняв что это было противно ей также как и мне. Значит она никогда не думала о сексе со мной. Но что тогда происходило в ее душе?

– Хорошо, что мы поняли друг друга, – сказал я пряча глаза.

– Мы точно поняли? – спросила она и решительно взяв меня за подбородок, заставила смотреть прямо в глаза.

– А разве нет? – улыбнулась я ей. – Мы ведь преданные Господа, а потому никакая грязь не прилипает к нам.

– Безусловно, – уверила Татьяна. – Но как быть с тем поцелуем, что уже произошел?

– Поцелуи есть и в Духовном мире, а потому не было ничего предосудительного.

– Значит я счастлива, потому что сбылось то, чего я очень хотела.

– А что ты хотела? – непонимающе посмотрела на нее я.

– Поцеловать тебя, чтобы выразить тебе свою любовь.

– Ты меня любишь? – удивилась я.

Татьяна насторожилась.

– Я…

Она встала с дивана и отошла к окну. И я успела почувствовать раскаяние, что посмела вообще допустить эту проверку, может быть вырвав наружу все то, что было спрятано в этой одинокой женщине, давшей мне семью. Тоже подошла к окну и встала рядом с ней.

– Расскажи мне, что ты чувствуешь…

– Я очень давно мечтала об этом дне. Дне, когда я расскажу тебе правду о себе. Мне казалось, что мои чувства могут быть взаимными, но теперь это не имеет значения… Я расскажу как есть, а ты сама решай будешь ли ты после этого со мной жить дальше, – она тяжело вздохнула, присела на подоконник и печально посмотрела на Алтарь. – Я никогда не была замужем, решив посвятить свою жизнь Богу, помогать людям. Каждые выходные я хожу в Храм, была на Исповеди, принимала Причастие. Всю жизнь я пытаюсь подавить в себе это чувство. Чувство, которое заставляет мое сердце учащенно биться, при виде девушек, улыбающихся мне…

– О! Татьяна, извини, я не знала…

– Я уже не молода, всю жизнь прожила одна, так и не имея ни с кем отношения. И вот однажды, когда ты пришла в Храм, я помню тот день, ты была заплаканная, взъерошенная и какая-то потерянная, будто у тебя было отчаяние. Я увидела, как ты вошла и как разглядывала стены Храма, будто кого-то там увидела широко распахнутыми глазами. Я наблюдала за тобой, как ты припадала на колени, и слезы лились из твоих изумрудных глаз, ты так искренне молилась, что мое сердце трепетало. И я пошла за тобой, видя в тебе не просто человека, а того, на кого снизошел Святой Дух. Ты бродила по улицам что-то шепча и улыбаясь встречным людям, а я тихо шла за тобой, тайно любуясь твоим красивым профилем, когда ты поворачивала голову в сторону очередного прохожего.

– Невероятно! – воскликнула я, вспоминая тот злополучный день, ставший для меня роковым и подарившем новую полную чудо жизнь.

– Дослушай же, – продолжила она. – И сколько раз я вот так вздыхала, молча любила, страдала, но никогда не позволяла себя ни разу чувств дальше чем добро и благодетель. А ты была совсем странноватая, ты забыла где живешь и спрашивала людей, где можно остановиться на ночлег. Я поняла, что у тебя частичная потеря памяти, так часто случается в Москве, люди сходят с ума от больших городов с их бешенным движением и неиссякаемым потоком. И мне стало жалко тебя, видя как ты сжимаешь в руке 25 долларов, не понимая где их разменять, а опасный Мегаполис уже подкрадывается к тебе, дожидаясь когда настанет вечер и Тьма выйдет на улицы властвовать над городом Майи. Я подошла и заговорила с тобой, поняв, что ты нуждаешься в семье, не больше моего. Начав новую жизнь вместе ты помогла бы и мне, ведь я подхожу к 50-летнему рубежу, когда уже ничего не светит.

– Боже мой, Татьяна! – я обняла ее и прижала к себе.

Мне было так стыдно и жалко ее, что я вызвала наружу ее годами подавленные чувства. Лучше бы я о них не знала и может не узнала бы никогда, если бы не открывшейся во мне очередной дар, дарованный Господом.

– Теперь тебе решать, останешься ты со мной жить или нет, – сказала она грустно и вкрадчиво посмотрела на меня.

– Я остаюсь, потому что ты моя семья.

– А как же поцелуй?

– Это уже состоявшейся событие, и назад его нельзя обратить, потому мы будем воспринимать его естественно. Однако, он привел нас к искренности и откровению, поэтому мы должны ценить его как нечто, дарованное Господом.

– Господом… – произнесла она с отчаянной надеждой в голосе.

– Вот только во мне к тебе совершенно иные чувства, они отличаются от твоих, но в тоже время похожи тем, что ты моя семья и я испытываю такую же теплоту и заботу, как и ты ко мне.

Она сквозь слезы смотрела на меня.

– И завтра мы отправимся с тобой на пикник. Только ты и я, это будет наш день в семейном кругу.

– Я испеку твой любимый пирог с ягодами, – сказала она и поспешила на кухню.

Да, нам надо было время, чтобы побыть наедине с собой и все обдумать. Я знала, что она тихонечко молится на кухне делая вид, что замешивает тесто для пирога. И я также молилась, преклонив колени у Алтаря. Ведь не каждому мы можем открыть свое сердце, поведав самую глубинную тайну, о которой боишься рассказать даже самому себе.