Текст книги "Крылья Тени: Крылья Тени. Дом Дракона. Свет и Тень (сборник)"

Апартаменты Ириссы хоть и находились непосредственно в здании университета, почти ничем не отличались от тех комнат, что достались Т’мору. Если не считать обстановки, разумеется. Любой, кто зашел бы сюда, с уверенностью мог бы сказать, что он находится во владениях, принадлежащих женщине. Нет, здесь не было обилия рюшечек, кружавчиков или пошлого розового цвета. Но во всей обстановке чувствовался уют, создать который способна только настоящая женщина. Т’мор огляделся и, не заметив присутствия хозяйки, громко постучал по мощному дубовому косяку двери.

– А, господин Т’мор! Я и не слышала, как вы вошли, – проговорила Ирисса, выходя в холл. – Идемте в гостиную, там нам будет удобнее. Вент вас все-таки нашел, да?

– О да, – усмехнулся Т’мор, следуя за хозяйкой в драпированную темно-зеленой тканью комнату, заставленную массивной, но удобной мебелью. – Удивительно вовремя, надо сказать…

– Я вас сильно отвлекла? – Приподняла бровь Ирисса, усаживаясь в глубокое кресло и жестом предложив Т’мору соседнее.

– О, кажется, мы друг друга недопоняли. – Качнул головой парень, устраиваясь напротив хозяйки квартиры. – Просто, если бы не появление Вента, одним трактиром в городке стало бы меньше.

– Неужели нашелся сумасшедший, рискнувший задеть преподавателя университета? – удивилась мастер Огня.

– Хм. Должен признать, здесь есть доля и моей вины. Утром я забыл надеть медальон. – Вздохнул Т’мор. – А в лицо, как вы понимаете, меня здесь еще никто не знает.

– А! – Ирисса весело рассмеялась, продемонстрировав Т’мору жемчужные зубки. – Это уже, наверное, можно назвать традицией. В свой первый день я тоже забыла медальон, и это закончилось небольшим пожаром и серьезными ожогами ниже пояса одного любвеобильного самца, не понимавшего слово «нет». А чем это закончилось для вашего противника?

– Не поверите, – усмехнулся парень, – кроме одного рассыпавшегося в труху стола, никаких последствий.

– Надо же… И это темный маг. – В притворном негодовании наморщила носик женщина, но тут же улыбнулась. – Признайтесь, вы представляетесь таковым, только чтобы произвести впечатление на окружающих.

– Вы меня раскусили, госпожа Ирисса. Преклоняюсь перед вашим интеллектом. – Вздохнул Т’мор. – Но я надеюсь, что вы не станете открывать этот секрет нашим коллегам?

– Ну что вы, господин Т’мор, – протянула мастер Огня. – Разумеется, я сохраню это в тайне… По крайней мере, постараюсь.

– О? И что же я могу сделать, чтобы ваши старания наверняка увенчались успехом?

– Сущий пустяк, – захлопала ресницами Ирисса. – Ректор просил меня скопировать некие записи…

– Милая Ирисса, вы из меня просто веревки вьете, – усмехнулся Т’мор. – Как насчет того, чтобы получить их после ужина?

– Это было бы просто замечательно, – кивнула собеседница. – А сейчас, если уж мы закончили с вопросами шантажа, может, чаю?

– С удовольствием, – согласился Т’мор.

За беспечным разговором ни о чем подошло время ужина, после которого Т’мор передал Ириссе обещанные записи… и следующую пару дней он проклинал себя за длинный язык. Преподаватели, среди которых откопированные записи разлетелись как горячие пирожки, завалили его вопросами и просьбами «пояснить некоторые моменты», порой сводившиеся к самым натуральным практическим занятиям.

– Ничего. Зато после такой практики занятия с вагантами покажутся вам настоящим отдыхом, – усмехнулся ректор Ламов, когда Т’мор, вломившись в его кабинет, высказал свое мнение о столь активном интересе преподавателей.

– Может быть. Только вынужден предупредить, что с началом лекций я уже не смогу уделять каждому желающему столько же времени, как сейчас. – Нахмурился Т’мор, но тут же расплылся в ехидной, хоть и чуть жутковатой улыбке. – Может, стоит организовать класс из преподавателей, а?

– Кха-х. – Поперхнувшийся чаем ректор смерил Т’мора странным взглядом. Похоже, идея усадить коллег за парты с трудом укладывалась в его голове. – Я подумаю над этим… Когда у вас первая лекция?

– Завтра. – Вздохнул Т’мор, вспоминая, сколько еще работы ему предстоит проделать за сегодняшний вечер, чтобы с утра во всеоружии встретить толпу вагантов, чье внимание еще нужно будет как-то удержать, что было большой проблемой, если, конечно, верить рассказам коллег…

Глядя на свое отражение в тусклом зеркале, Т’мор провел рукой по стягивающему его щеку шраму, и лицо его словно выцвело. Четко обозначились желваки, в серых глазах взвихрилась темная метель, но через мгновение опала, только радужка стала значительно темнее. И все. Казалось бы, ничего серьезного не произошло, но только что живое лицо человека превратилось в каменную маску. Т’мор накинул капюшон своего плаща и, резко развернувшись, так что полы одежды взметнулись за его спиной, вышел из предоставленных ему апартаментов.

Именно таким и увидели своего нового преподавателя ваганты четвертого года обучения, шумной гурьбой ввалившиеся в огромный круглый подземный зал, облицованный гранитными плитами. Голоса будущих магов гулким эхом носились под высоким, прячущимся в густой мгле потолком, поддерживаемым массивными колоннами.

– Тишина. – Негромкий, но требовательный голос, несмотря на стоявший в зале гвалт, услышали все ваганты, так, словно это слово произнесли прямо над ухом каждого из них. Шум утих, и все взоры обратились ко входу в лаборатории. Именно оттуда обычно выходил их прежний преподаватель, и именно там стоял обладатель требовательного голоса.

– Мое имя – Т’мор, для вас – учитель Т’мор. Я здесь, чтобы ознакомить вас с тем, что некоторые «особо умные» личности именуют черной магией. – Фигура в длинном плаще с накинутым на голову капюшоном двинулась вперед, и казалось, что густая тьма, клубящаяся за его спиной, качнувшись, потекла следом, медленной, но неумолимой волной накатывая на сгрудившихся в центре зала учеников. В страхе ваганты одновременно подались назад. Чутье будущих магов если не вопило, то уж точно шептало своим хозяевам, что от этого типа лучше держаться подальше. А учитель тем временем бесшумно шел прямо на них, только глухо ударяла в пол обитая стальными кольцами трость в его руке. Остановившись в центре зала, он замер на месте. Капюшон шевельнулся, словно преподаватель обвел взглядом оказавшихся выстроенными перед ним полукругом вагантов. А потом по залу разнесся абсолютно безэмоциональный голос, ледяной, словно пики Таласса. – Замечательно. Именно так вы и будете стоять на каждом занятии.

– Э-э… Учитель Т’мор? – Один из учеников сделал осторожный шаг вперед, и эхо его голоса и шагов заметалось под потолком.

– Слушаю, вагант?.. – В отличие от собеседника, голос преподавателя вообще не дал никакого эха.

– Латмир, старший вагант скамьи Ререка, – откликнулся ученик, смуглый паренек небольшого роста, с очень серьезным выражением лица. – А наши парты?

– Парты? Ваши? – Лицо учителя на мгновение обозначилось в тени капюшона. Т’мор окинул безразличным взглядом удивленных его юным видом вагантов. – Парты принадлежат университету, и на моих занятиях они вам не понадобятся, смею вас уверить. А теперь, если больше вопросов нет, начнем, пожалуй. Я ознакомился с записями своего предшественника на этой должности и остался крайне недоволен их содержанием.

В зале поднялся ропот, но прыгнувшая из-за спины преподавателя Тьма моментально его подавила, окунув вагантов в непроглядный мрак и безмолвие.

– Я требую тишины, и я ее добьюсь… так или иначе. – Шепот учителя змеей заползал в уши каждого замершего от ужаса ваганта. Миг, и вот уже ученики моргают от кажущегося им слишком ярким света немногочисленных светильников, а их преподаватель по-прежнему стоит в центре зала, положив руки поверх выставленной перед собой трости. Тихо прошелестел капюшон, вторя повороту головы оглядывающего толпу вагантов темного мага. – Раз вы готовы слушать, я продолжу. После прочтения записей предыдущего преподавателя у меня сложилось мнение, что он вел не тот предмет. Ему бы больше подошло что-нибудь вроде «Сказок и мифов народов Мор-ан-Тара». По крайней мере, его трактовка обычаев, этикета и правил сосуществования темных народов вообще и их магов и жрецов в частности наводит именно на такие мысли. Что, впрочем, неудивительно. Если учесть подкачавшее происхождение этого, с позволения сказать, учителя. Большего бреда, чем ведомый двуязыких, преподающий основы Тьмы, я не встречал… У вас есть вопрос? – Т’мор повернулся в сторону руки, робко поднимающейся над головами, где-то в гуще толпы. – Смело. Что ж, в этом случае прошу вас проявить еще немного храбрости и выйти вперед. Я желаю видеть глаза того, с кем разговариваю. Ну же…

В толпе наметилось какое-то шевеление, рука исчезла, но спустя несколько секунд ее обладательницу буквально выпихнули из рядов вагантов точно напротив преподавателя.

– Итак, вагантесса…

– Тара, – тихо пискнула черноволосая, чуть бледноватая девушка и, почувствовав на себе тяжелый изучающий взгляд учителя, поежилась.

– Слушаю вас, Тара. – Ей почудилось, или в голосе преподавателя действительно проскользнули вполне человеческие нотки?!

– Я… У меня вопрос, учитель Т’мор. – Собравшись с духом, девушка расправила плечи и посмотрела в глаза собеседника… ну, туда, где они теоретически должны были бы находиться, и где в реальности был виден только темный провал капюшона. – А чем плох ведомый эйре в качестве наставника основ Тьмы, и кто такие эти ведомые вообще?

– Ой, как все запущено… – вновь прошелестел капюшон, словно учитель покачал головой, но на этот раз Тара действительно услышала самую настоящую иронию в голосе мага. – Ну да ладно. Вопрос задан и, как ни странно, имеет прямое отношение к теме наших встреч. Можете занять свое место или встать в первом ряду, Тара, если желаете. Хоть сегодняшняя лекция является обзорной и не предполагает углубленного подхода, но на этот вопрос я обязательно отвечу. Можете считать это проявлением моей антипатии к представителям эйре и их идейным прихлебателям.

Тара попыталась ввинтиться в толпу сокурсников, но те стояли насмерть. Что, впрочем, совсем неудивительно, учитывая отношение вагантов к сокурснице, славившейся в университете своим «дурным глазом».

– Вагантесса Тара, если ваши однокашники настолько не хотят жить, что не дают пройти темной жрице, пусть и потенциальной, это их проблемы. Просто позвольте своей стихии их обеспечить. – Насмешливый голос преподавателя заставил Тару покраснеть. Именно за спонтанные выбросы силы – «дурной глаз», ее и недолюбливали однокурсники. И со стороны учителя было крайне «мило» заострить внимание окружающих на этом факте.

– Но… они же мои однокурсники, – тихо пробормотала Тара. – И вообще, я так не могу. Это неправильно.

Рядом раздались издевательские смешки оценивших шутку вагантов, и замершая перед ними девушка совсем было пала духом, но странный учитель моментально расставил точки над i.

– Для тех, кто за последние четыре года обучения так и не соизволил открыть кодекс Тьмы, где описываются правила поведения разумных при общении с представителями темной ветви Мор-ан-Тара, хочу заметить, что смеяться над жрицей Тьмы это вообще самый прямой путь к долгой и мучительной смерти. Для тех, кто не понял, объясняю популярно. – Преподаватель стукнул тростью об пол, и невидимая, но ясно ощущаемая Тарой сила в один миг опрокинула толпу вагантов и прижала их тела к полу, не давая шевельнуть даже пальцем. Учитель же кивнул оставшейся на ногах вагантессе на место у одной из колонн, подпирающих свод подземелья, и, дождавшись, когда она займет указанную точку, одним жестом отпустил призванную стихию. Едва кряхтящие, пребывающие в тихом шоке от подобных методов преподавания ваганты поднялись, организовав уже привычную толпу, Т’мор заговорил снова.

– Запомните раз и навсегда! Кодекс Тьмы это не замшелые закорючки, написанные выжившими из ума идиотами. Кодекс это правила техники безопасности, которые НУЖНО соблюдать, если хочешь остаться жив при общении с представителями первостихии Хаоса. Оскорбить темного мага опасно для здоровья, но оскорбить темного жреца – жить не хотеть. Тьма умеет и любит мстить. Если темный маг не способен отомстить, он, скорее всего, умрет сам. Тьма не любит слабость. Если же отомстить за себя не может жрец, Тьма сделает это за него сама. И поверьте, в этом случае возмездие будет многократно превосходить обиду. Это, пожалуй, единственное правило, неукоснительно соблюдаемое столь переменчивой стихией. И это не метафоры. Все, что я сейчас сказал, вам следует понимать буквально. Кстати, вагантесса Тара, получите свой балл. – Маг ткнул тростью в сторону ученицы, и сорвавшийся с ее оконечника багровый разряд оставил на ладони девушки пульсирующую точку. – После лекции приложите ладонь к рабочей тетради, она зафиксирует получение отметки.

– За что? – вырвалось у непонимающей происходящего Тары.

– Вопрос с места… но я сегодня поразительно добродушен. – Хмыкнул Т’мор. – За сдержанность. Ваганты, запомните еще одну вещь. Есть несколько способов избежать мщения Тьмы за обиду, нанесенную темному жрецу. Способ первый – умереть. Способ второй, более сложный, если жрец хотя бы инициирован – победить его в поединке. Способ третий – получить прощение самого жреца. Способ четвертый, иногда проистекающий из третьего – жрец может сам отказаться от мести, что и продемонстрировала вам вагантесса Тара. Но с этим способом все несколько неоднозначно. Тьма может решить не мстить за отказавшегося адепта, а может… пошалить. И можете мне поверить, шалости первостихии могут оказаться подчас куда затейливей самой изощренной мести. Уяснили?

Гробовое молчание было ему ответом. Краем глаза глянув на Тару, Т’мор мысленно выругался. Кажется, он все-таки перестарался со спецэффектами. Вон, девушка после его наглядных методов преподавания до сих пор пребывает в глубокой прострации.

Молчание затягивалось, но, наконец, ваганты все-таки поняли, что от них ждут осмысленного ответа, и нестройно, но согласно загудели.

– Вот и замечательно. Надеюсь, все вы также поняли, что для выживания на моих лекциях… про практические занятия я вообще молчу, вам необходимо будет знать Кодекс наизусть? Отлично. Потому как без знания техники безопасности к работе с темным источником я вас просто не допущу. А теперь переходим к следующему номеру нашей программы. Эйре и их ведомые. Как вы, несомненно, знаете, в Мор-ан-Таре представлены расы двух первостихий. Кто мне их назовет? Может, вы, Латмир?

Названный вагант тяжело вздохнул, но, наученный опытом, сделал шаг вперед и довольно бодро назвал все темные и светлые расы, выделив среди них только торов, по поводу которых копья продолжали ломаться с завидным постоянством.

– Вот так. Великолепный образчик преподавания под диктовку эйре, что бы там ни плел наш многоуважаемый ректор, – проговорил Т’мор, едва Латмир умолк. – Нет-нет, вагант Латмир, вы почти все сказали верно. Хотя и допустили одну неточность. Человечество относится не только к светлым, но и к темным расам. Иначе бы откуда среди людей появлялись темные маги?.. Вот только не надо нести бред о добре и зле. Эйре, знаете ли, во время войн тоже не цветочки нюхали. Да и конкурентов, будь то финансовых или политических, к праотцам спроваживают, будьте нате, и работорговлей не гнушаются, так что уж извините, но нет. Все гораздо проще. Эйре есть создания Света, или иначе Порядка. Хорги и риссы чистые порождения Тьмы, иначе говоря, Хаоса. А вот люди, люди это особая статья. Человек есть дитя Света и Тьмы. Точка. Подтверждается это хотя бы тем фактом, что у человека, в отличие от представителя любой другой расы Мор-ан-Тара, два источника сил. И Тьма, и Свет. И какой стихией будет пользоваться каждый конкретный человек, выбирать только ему самому. По уму это стоит делать, определяя предрасположенность потенциального мага к той или иной первостихии. Ведь как у людей нет одинаковых Узоров, так не бывает и одинаковой склонности к Тьме или Свету. Всегда есть крен в какую-то определенную сторону, и его надо учитывать, но демагогия эйре из любого одаренного человека делает светлого мага. И если конфликт стихий в нем слишком велик, получается абсолютная посредственность, чей дар Тьмы забит, а дар Света просто слишком мал, чтобы из него выжать что-то путное. Есть здесь и еще пара подводных камней, а именно: выбрав один источник, человеку будет крайне тяжело обращаться к другому. Слишком разные принципы работы. По крайней мере, так будет поначалу. Сильнейшие маги, потратившие не один десяток лет на изучение одного источника, подчинив его своей воле, могут превзойти и его антагониста. К сожалению, сейчас таких уникумов, благодаря все тем же эйре, почти нет. Хотя один конкретный дуальный маг мне известен. В данный момент проживает в Хорогене, и его любимое развлечение – в тамошних трактирах бить морды местным жителям. Что он и проделывает на протяжении добрых трехсот лет. Думаю, это немало говорит о его силе… и наглости, разумеется. Но это лирическое отступление. И второй подводный камень это жрецы. И у жрецов Света, и у жрецов Тьмы есть одно общее сходство. От рождения являясь проводником одной первостихии, их дар к стихии-антагонисту ничтожен, и чаще всего полностью подавляется избравшей их своими «глазами» силой, уже на втором году жизни будущего адепта. Зато при общении со своей стихией начинающий инициированный жрец легко заткнет за пояс среднего мага, что в свою очередь нивелируется малой способностью жрецов к работе с рунными связками, или как их еще называют, плетениями. Например, я более чем уверен, что вагантесса Тара если и выбивается по каким-то магическим предметам в лучшие ученики, то лишь за счет усиленного заучивания теории, в то время как практическое применение знаний у нее хромает на обе ноги. Я прав?

Тара только смущенно кивнула.

– Что и следовало ожидать. – Пожал плечами Т’мор. – Но дайте срок, проведем инициацию, и вот тогда… Я не позавидую и боевой звезде, буде таковая осмелится бросить ей вызов… Не понял, что такого страшного я сказал?

Преподаватель повернулся лицом к резко побледневшей вагантессе. А ученики, наоборот, отчего-то пришли в крайне веселое настроение. Т’мор аккуратно приподнял мыслеблок и распустил щупы разума, собирая поверхностную информацию из обрывков мыслей вагантов. Полученная информация его, мягко говоря, не обрадовала.

– М-да, такого маразма от эйре даже я не ожидал, – тихо проговорил учитель, и в зале тут же повисла тишина. – Да будет вам известно, господа ваганты, что инициация жреца или же, иными словами, его посвящение первостихии не имеет никакого отношения к тому разврату, что вы себе нарисовали при помощи этого вашего бывшего преподавателя. Встречу – похороню. Так вот. В случае посвящения Хаосу жреца, к вашему сведению, просто погружают в купель или колодец Тьмы, именно так называют… естественные источники этой стихии. В купели жрец проводит от часа до нескольких суток. За это время его Узор полностью раскрывается и пропитывается силой Ночи. Все. На этом инициация завершена. И если я еще раз услышу что-то подобное тому бреду, которым вас пичкал ведомый и который вы с такой охотой мне транслировали… Читайте Кодекс, узнаете, чем может для вас обернуться оскорбление Тьмы. – На последних словах Т’мор только что не шипел, но все-таки справился с собой и, обведя взглядом нервничающих вагантов, продолжил уже более или менее нормальным тоном: – Теперь об эйре и их ведомых. Здесь все достаточно просто. Двуязыкие, эйре, дети Света, великолепные и так далее… При всем том, что все они магически одарены, в их расе наблюдается огромный перекос в пользу жрецов. Происходит это от того, что Свет не терпит своеволия, коим отличаются любые маги. А жрецы Порядка куда как более управляемы. Но жрецы не могут обеспечить комфортной жизни, а магов не так много. Вопрос: что делать? Эйре нашли выход, простой и гениальный. Нужных им магов они набирают среди людей. Двуязыкие, как и их антагонисты – хорги, поголовно наделены небольшой долей дара магии Разума, но если для тех же хоргов это метод общения с себе подобными и способ выражения эмоций в личном круге, то эйре используют его для привязки магов-людей к себе, что обеспечивает им абсолютную верность привязанных магов. Ведомый потому так и зовется, что в его промытых мозгах есть только одна цель – следовать за ведущим. Кстати, о разврате. Связь ведущего и ведомого подразумевает наличие хотя бы одного сексуального контакта между ними, и половая принадлежность в этом случае играет далеко не первую роль. Кроме того, вы видели когда-нибудь двуязыких со свитой?

Ошалелое молчание вагантов было прервано несколькими согласными возгласами.

– Ага, значит, замечали, что в окружении одного эйре бывает до десятка людей-магов? Вот это и есть ведомые. Ничего себе гаремы, а? Кстати, именно возможностью потерять ведомого объясняется собственническая ревность двуязыких к себе подобным. При том, что ревность со стороны ведомых ими начисто игнорируется… Ну как, я вас не очень шокировал? Вагантесса Тара, вы получили ответ на ваш вопрос. Более подробно эта тема освещается в книге: «Традиции и обычаи жителей Мор-ан-Тара. От Сумерек до наших дней».

– Изданная в Аэн-Море, разумеется, – раздался дрожащий от негодования голос одного из вагантов. Не всем, ох не всем пришелся по вкусу незатейливый рассказ нового преподавателя основ Тьмы.

– В Торинире. И будьте так любезны, вагант. В следующий раз выходите вперед, если хотите что-то сказать, – ровным тоном проговорил Т’мор. – Могу пообещать, что не причиню такому смельчаку вреда. Более того, если аргументация моего оппонента будет признана лучшей, такой вагант может рассчитывать на пару баллов по моему предмету. Да, вагантесса Тара?

– Извините, я только хотела спросить, а кто будет определять победу в этих спорах? – тихо спросила девушка.

– Ректор Ламов устроит вас в качестве арбитра? Вопрос ко всем присутствующим.

Ответом стало одобрительное гудение вагантов.

– Замечательно. Значит, договорились. Одно условие. Время для подобных диспутов будет отводиться также по согласованию с ректором. Устраивает?

И снова одобрительный гул, который внезапно был прерван звоном колокола, возвестившего об окончании лекции.

– К следующей лекции жду от вас собственных соображений по материалу упомянутого Кодекса Тьмы, в письменном виде, а желающим показать себя в диспутах, советую все-таки отыскать указанную мною книгу о расах Мор-ан-Тара. Если не найдете, не отчаивайтесь. На следующей декаде должна прибыть моя библиотека, и ее копию я размещу в своей секции университетского книгохранилища. Доступ свободный. – Ровный голос Т’мора всколыхнул толпу слушателей, и ваганты, обалдевшие от всего происходившего на лекции, потянулись к выходу из подземелий.

– Оригинально. Таких лекций в стенах нашего университета еще не было. Даже не знаю, я в восхищении или в ужасе? Не считаете, что использовать мощь первостихии для поддержания порядка на лекции несколько… неуважительно? – голос ректора, вошедшего в зал, едва последний вагант скрылся на лестнице, заставил Т’мора, уже направлявшегося в лабораторию, остановиться.

– По отношению к кому, Ламов? – поинтересовался парень.

– Хотя бы по отношению к самой стихии… – чуть сбился с тона ректор, явно не ожидавший такой спокойной реакции от нового преподавателя. – В конце концов, в правилах университета есть четкое указание о недопустимости применения преподавателями магии в отношении вагантов.

– Поверьте, она не обидится. – Покачал головой Т’мор. – А насчет соблюдения устава университета… так ведь я его и не нарушил. Никакого воздействия на вагантов не было. Присутствие же эманаций первостихии в помещении… Знаете, вчера, знакомясь с университетом, я случайно забрел в ваш лекторий и видел там, на столе, один забавный артефакт Порядка. Вы же не будете отрицать, что его эманации влияют на способность присутствующих к структурированию получаемой от лектора информации? У меня, к сожалению, подобного артефакта нет, вот и приходится выкручиваться. Нет, если вы настаиваете, думаю, Грон и Архас не откажутся поучаствовать в создании темного артефакта подобной направленности. Правда, сколько времени займет подобный опыт и какие понадобятся материалы, ург его знает…

– Уел, – усмехнулся ректор.

– Один-один, – отразил усмешку Ламова. Т’мор. Правда, из-за шрама получилось это несколько криво.

– А? Ну да, – согласился ректор, вспомнив их первую встречу. – Я, собственно, зашел поинтересоваться, не составите ли вы мне компанию за обедом, Т’мор? У вас ведь сейчас перерыв, я не ошибаюсь?

– Не ошибаетесь. Я с удовольствием составлю вам компанию, господин ректор. Честно говоря, меня весь этот цирк порядком вымотал. Да и мой личный дракон уже хвост жует. – Кивнул парень. – Но, как я понимаю, до общего обеда еще часа полтора…

– Дракон? А, поговорка… Образно. Но знаете, тут я вам помогу. Хорошо перекусить в университете можно не только в официальном, так сказать, порядке. Внешний круг, знаете ли, буквально напичкан всяческими трактирами. Иногда мне даже кажется, что их чересчур много, – доверительно сообщил Ламов, открывая дверь. – Но каждый последний день учебного года убеждает меня в обратном.

– Вот как? Ни за что бы не подумал. Знаете, я прошелся по внешнему кругу, после того, как закупил обстановку для моих комнат, – заметил Т’мор, направляясь следом за ректором, – но нашел только один трактир. Книжные лавки, алхимические, магазины одежды, все это помню. А вот трактиров…

– Ничего удивительного. Большая их часть расположена в переулках внешнего круга, в полуподвальных помещениях. Потому, кстати, у нас и принято называть их погребками.

– Ну что ж. Ведите, господин ректор. Будем приобщаться к староозерной кухне.

– Думаю, вы не будете разочарованы. – Кивнул ректор, по ходу движения бросая по сторонам странные взгляды. Кажется, его сильно удивил тот факт, что при его появлении ваганты отпрыгивают в стороны, словно на них лавина несется… Впрочем, спустя минуту Ламов догадался взглянуть на своего спутника. Слухи о новом преподавателе основ Тьмы уже разнеслись по всему университету. – Э-э, Т’мор?

– Слушаю, – раздался холодный, чуть шипящий голос.

– Вы не могли бы отозвать Тьму? А то, боюсь, наши ваганты рискуют от страха переломать себе ноги, выпрыгивая из окон. – Ламов кивнул в сторону одного из учеников, судорожно пытающегося открыть окно. Здоровяк-вагант, чуть слышно подвывая и ломая ногти, скреб пальцами по раме, а в глазах его плясал самый настоящий ужас.

– Какая встреча… – неожиданно для ректора чуть ли не промурлыкал Т’мор. От этих слов здоровяк вдруг побледнел, икнул… и оплыл бесформенной кучей на пол. Ламов недоуменно посмотрел на пребывающего в отключке ваганта, потом перевел взгляд на мечтательно улыбающегося Т’мора и вздохнул. С прошлым преподавателем основ Тьмы таких эксцессов не возникало…

– Эй, кто-нибудь! – зычный голос нового преподавателя, успевшего отозвать свою стихию, разнесся по коридору. – Оттащите этот кусок навоза к целителям… Или может, сразу в дурку? – осведомился Т’мор у ректора.

– Не вижу поводов для смеха, господин Т’мор, – попытался одернуть коллегу Ламов. – Кто вам позволил нападать на ваганта университета?!

– Ой, можно подумать, все так страшно, – фыркнула выглянувшая на шум из дверей очередного лектория Ирисса. – Это он и есть, Т’мор?

– Ну да, – кивнул парень.

– Тогда все в порядке. – Махнула рукой мастер Огня и пояснила пребывающему в недоумении ректору: – Мечислав это заслужил, господин ректор. Будучи в «Веселом задире», он позволил себе неуважительное обращение к преподавателю. К сожалению, назначить взыскание в тот момент Т’мор не мог, он опаздывал на важную встречу… Вообще-то, будь я на месте нашего темного мага, этот придурок так легко не отделался бы. Но, думаю, некоторую мягкость господина Т’мора можно списать на его неопытность… Обещаю, господин ректор, он непременно исправится.

Представив, что будет твориться в коридорах университета, если Т’мор действительно решит «исправиться», Ламов обреченно вздохнул.