Текст книги "Зачем"

Зачем
Евгений Тельнов

© Евгений Тельнов, 2023

ISBN 978-5-0055-5389-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Зачем

 
Слов твоих услышат,
Верный смысл предадут,
Те кто так же дышат,
Те кто так живут.
 
 
Кто видел смысл темноты,
Чьих ног касались те же камни,
Но мрак той жизненной программы
Увидел только ты.
 

Существование
Бесцельное плутание по общепринятым нормам.

 
Один там плакал, другой смеялся,
А третий без идей остался,
Возвел тревоги в абсолют
От общества, что как салют
 
 
Направления мысли раскидало:
«Стремись ты вверх, а не куда-то вправо»
И взор окинув с новой высоты,
Так не поймешь идеи сих пусты.
 
 
Звон смеха, громыхание слёз
Сквозь правое плечо лилось,
Пока он восхождением проявлялся,
Один там плакал, а другой смеялся.
 

Ты ребенок. Ты не знаешь и знать не можешь ничего, кроме инстинктов. Твой мозг учится управлять телом, данным ему. Твой мозг учится считывать данные с сенсоров, данных ему и определять закономерности их изменения при посылки управляющих сигналов в неизвестность. Хаотичность и неупорядоченность движения сменяются на целевой характер перемещения. Далее звуки. Дальше слова. Тебя учат говорить. Тебя учат, и ты с неизбежной определенностью начинаешь считывать взаимосвязь между предметам и наборами звуковых колебаний и воспроизводить ее. Неизбежность эта говорит нам, а мы не слышим. Мы не слышим неизбежность, ибо слова ее упрощены. Тебя не существует, если предшественники твои не существуют. Тебя нет, если их нет, и нет их, если нет тебя. Преемственность стой сильной связи обусловливает способность к выживанию. Ребенок впитывает, дабы выжить. Его стремление заговорить, является условным рефлексом выживания. Рефлексом группы. Быть в группе значит выжить. Жидкость что впитает он, является волей рождения. Родители, родители родителей, социум, культура и время определят её, как и она их. Быть в группе, значит не быть в не группы. Быть вне группы, человек сознающий называет даром, а человек проклятьем, только он не сознал, что быть не в группе, это значит быть в группе. Слова, сказанные тебе, как и слова, сказанные тобой, плавят и куют тебя. Сформировав твои реакции, их реализации ждут они. И ликуют от твоей податливости. Первым шагом на твоем пути от бесцельного плутания станет разрыв пелены слова. Что ты считаешь красным, а что белым? То, что тебе сказали считать красным, а что белым. Твой мозг получил сигнал о длине электромагнитной волны уловленный сетчаткой, принял и интерпретировал его, твой мозг получил звуковое сопровождение: «это красный» и организовал взаимно-однозначное соответствие. Интерпретация драматично влияет на твой мир. Создай двух наблюдателей, которые всегда говорят правду, и один предмет наблюдения. Создай ему цвет. Спроси наблюдателей о цвете наблюдаемого предмета. Ответ будет одинаков. Но видели ли они действительно один и тот же цвет? Для наглядности возьмем свою интерпретацию за абсолютно верную и нерушимую. Мы интерпретируем наблюдаемый объект как красный, и наблюдатели нам говорят, что он красный. Совпадающая интерпретация не является достаточным фактом для совпадения и видения. Красный для нас, не красный для них, а красный для них, не красный для нас. Но интерпретируют все его как красный. Пелена слова проявляется во всей красе. Распространение ее не заканчивается на цветах. Она вездесуще и всеобъемлема. Каждую последовательность звуков ты воспринимаешь так, как тебе сказали воспринимать. Оценочность устилает разум, укрывая от него пресность понятия и предавая направленность существования. Предавая неценному ценность, обесценивая ценное. Существование общества делегируется на твое существование. Оно в качестве своем наполняет слова, а слова наполняют его в ответ. Материальность возлагает оно на алтарь. И нормы. Нормы несознанного сосуществования существующих. Детерминирующие потребности и реакции на пересечение существований.

Конечный вопрос

 
Зачем?
Затем.
Затем?
Затем
 

Небезызвестный умозрительный эксперимент. Убийца, жертва, два стула, стол, две таблетки. Одна таблетка наполнена ядом, другая безвредна. Жертва обязана выбрать одну из них. Вторая достанется убийце. Выбор не выбора отсутствует. Таблетки стоят в произвольном порядке, жизнь прячется за пятидесяти процентной вероятностью. Убийца пододвигает одну, начиная игру, где каждый шаг причина и следствие самого себя. Спускаясь на количество ступеней, освещенных умом в подвале истины, жертва совершает акт размышления. Количество их иллюстрирует способность сознанности. Сознанностью называю я мерой содержания структуры рассуждения. Игра не является сознанностью, а лишь ее причиной и следствием. Необходимым, но не достаточным является условие превосхождения сознанности одного игрока над другим. Достаточность обеспечивается знанием уровня сознанности противника. Игра отображает цикличность сознанности. Один и тот же выбор обусловлен различной сознанностью. Но она не является им, а лишь его причиной и следствием.

Зачем порождающий зачем. Вопрос рекурсивный. Подводящий к границе сознанности существования. Конец его обманом устилается на неё, прячась от тех, кто не найдет его и не прячась от тех, кто найдет. Той границей оказаться может «хочу» или блуждание по замкнутой кривой ответов, результатом которого может оказаться убежденность или ощущение бесконечности вопроса. Но не то и, не то не является ограничивающей его, а локальными ответами, содержащими себя в себе. Все зачем являются равными и эквивалентными, едиными. Единым. Одним. Жизнью и ее целью ограничивается он. Ответ на один зачем, детерминирует ответы и на другие. Прерывая существование.

Ветвление

 
Свет – это отсутствие темноты,
Темнота – это отсутствие света.
Свет – отсутствие отсутствия света.
Темнота – отсутствие отсутствия темноты.
 

Отсутствие ветвления поиска ответа, как и известность его, определяет и отсутствие вопроса. Известность ответа нарушает необходимость существования вопроса, как первоисточника его. Отсутствие ветвления же фиксирует умозрительный путь к ответу, обрекая его на определенность, лишая таинства незнания. Не быть же вопроса, то не быть и ответу, что тоже есть ответ.

Первое ветвление вопроса «зачем» ограниченность смыслом. Интуитивно смысл есть. Но интуитивность находясь вне границ сознанности, скрывает истину, пряча ее за очевидностью. И отвечая на вопрос: «Есть ли понятие смысла?», без промедления улавливается тонкое ощущение, что он есть. Если его нет, то нет и вопроса, а значит это ответ. Если оно есть, то есть и смысл. Как и смысл поиска ответа, вне зависимости от того способна ли наша созннанность уместить его или нет. Не противоречие понятия смысла самому себе и его способность взываться к самому себе, разобобщают один смысл на все эти вызовы. Смысл становится истиной, а истина становится смыслом.

Второе ветвление вопроса «зачем» религиозность. Ведя поиск ответа в рамках института религии, мы ищем реку внутри озера. Ответ внутри религии и есть сама религия. Который дается вполне однозначно и явно для тех, кто сколь угодно мало думал об этом. Ведя поиск вне ее тела мы получаем возможность свободного полета над дебрями спрятанных истин. Спрятанных, но не скрытых. Возможные пути к которым стали возможными.

Верхушка спрятанных истин видна тому, кто воспарил. В центре взора которого, после взмаха сознанности или итерации ухода от концепций религии становится вариант счастливости. Удовольствием в моменте отсвечивают вершины, ставя его во главу угла. Угла острого и въедливого. Встав в него, обременяешь себя тяжестью ухода от доступной приятности. Таков ответ, и он есть. Изъян сего скрывается в возможности существования только внутри человека без социума, ибо удовольствие заканчивается там, где начинается удовольствие другого человека. Оппозиция удовольствий, приводит к оппозиции, разрывая концепцию на этом этапе созннаности.

Общение внутреннего и внешнего
Душа и разум или пища и боль.

Земным о земном.

Удовольствие и боль. Мерами формирования поведения являются они. Существование которых определяет нас на внешнее и внутреннее. Основное таинство в интуитивности понимания приятности удовольствий и диаметральности боли. Это так и никак иначе, но иначе не абсурдно. Расщепление внешнее – внутреннее, трансформирует абсурдность в очевидность, выделяя нас в нас. Удовольствие и боль есть в нас, но они не мы. Будь мы и наше тело едины, то не быть удовольствию и боли. За ненанодобностью регулирования поведения нашим телом нами, ведь оно и есть мы. (Границы для раздумий и неплохи, и не хороши, они лишь полезны, коль уместны. Уместность в наглядности. Наглядность в вещественности ощущений. Вещественность в пище и травме.) Внешним становится тело, взаимодействуя чувствами с внутренними нами. Предоставив выбор внешнее оголяет внутренность. Её величать мы можем душой и разумом. Коль душой, то это есть ответ. Коль разумом, то стоит продолжать.

Потребности
Разум возжелает быть примененимым.

Хочу интуитивно и безосновно. Упираясь в потребность оно определяет свою конечность. Счастливость захватывает разум, через потребности, углубляется внутрь прямиком от животных удовольствий к удовольствиям созидающим. Пирамида, взгромождённая на фундаменте тела, стоит непоколебимо. Непоколебимы и уровни его, удерживаемые прорастающими насквозь эволюционными извилинами. Внешнее наставляет внутренне, дезориентируя его. Спутанность распутывается усилием разума. Удовольствие, произведенное ими явно косвенно связаны с удовольствиями физиологическими. Самой жизнью и поддержанием её обусловлены они. Жить чтобы продолжить жизнь, говорят они нам, поставляя гармон. Что тоже есть ответ. Счастливость на этом этапе созноннасти приобретает осознанный цвет. Счастливость здесь перестает быть беспричинной и неограничивающей. Циркуляция ее будет здесь противоречием. Жить ради жизни, и этим питать свою счастливость.

Эволюция
От бессмертия к смерти

Пред первой клеткой стоял выбор детерминирующий дальнейшее существование. Смерть и жизнь. Смертность и бессмертность. Конец бессмертности всегда хаотичен, конец смертности нет. Смертность более бессмертна, чем бессмертность, и этим определено

Вопрос же «зачем?» существует в них синхронно и таким образом выходит за рамки человеческой жизни, человеческой жизни в жизни общества, жизни общества, как общего и отдаляется объективом своего взора на жизнь живого, затрагивая все сущее от первой клетки, до последнего живого.

Эквивалентность людей

Вернемся во времени назад и наречём всем людям абсолютно идентичные физические данные, оставив только половые роли. Ибо сила, скорость и выносливость одинакова у обоих участников вынужденного союза, то и в успешности добывания пропитания они эквивалентны до одного момента, когда один из партнеров союза оказывается не дееспособным из-за плода внутри. Именно здесь начинается и заканчивается различие, но оно определяет набор характеристик, которые разовьются в будущем. Мужчине желанна становится, та что требует меньше пищи, а женщине желанней становится тот, кто принесет больше пищи. Таким образом мы получим, то физическое различие, что имеем.

Существование во времени
От заката до заката. Оборот за оборотом.

Существуя во времени, не взывая к дисбалансу, сосуществовать можем, а можем и не сосуществовать. Отсутствуем общества вокруг себя, обрекая его и на свое отсутствие. Кормить свою счастливость, пищей ей желанную иль оставить без питания прямого. Воспитать свою счастливость и сосуществовать в ней. Выбрать этот путь можно на разных этапах сознанности, но пройдя этапы, описанные ранее, мы придем к более глубокой итерации сознанности этого пути. Но и этот этап сознанности далеко не конечен. Так же как и выбор, продолжать поиск, расширяя себя, себя в нас и нас, или примкнуть к одной из перечисленных возможностей. Что то же есть ответ.