Текст книги "Пять граммов бессмертия (сборник)"

Пока Сэм работал над изобретением нового устройства, Спец и Джон продолжили начатый эксперимент с клонированием над следующим по списку животным – бенгальским белым тигром. Спец в свое время, интересуясь животными, много читал про них, в особенности – про хищников. Более всего его интересовали тигры как самые большие, самые умные, самые благородные и самые сильные из всех хищников. Даже царь зверей – лев – мельче чуть ли не в два раза самых крупных тигров и во столько же раз слабее. Известно, что, кроме охотников, именно тигры вытеснили львов из Азии. Тем более что вольер зоопарка с этими грозными обитателями как раз находился рядом. Да и мощный рев хищников не раз напоминал о своем существовании. Тем более что применительно к тигру требовался совершенно другой подход.

Красавец-самец лежал на солнцепеке совсем по-кошачьи. Друзья с осторожностью подошли к металлической сетке, отделяющей владение тигров от всего остального мира. Хищник расположился вблизи заграждения. Спец легонько постучал по сетке для привлечения внимания полосатого красавца. Тот, настороженно приподняв голову и приоткрыв глаза, уставился на людей, посмевших его потревожить.

– Сейчас, красавчик, сейчас, – проговорил Петрович, набирая на приборе алгоритм превращения в тигра. Через несколько секунд на полянке перед дверцей в ограждении появился еще один представитель кошачьих, но несколько иного вида. На дисплее, который остался в руках Джона, горела надпись: «Семейство кошачьих. Тигр амурский».

Джон уже получил все необходимые инструкции по пользованию нехитрым прибором и, будучи человеком скрупулезным и пунктуальным, как нельзя лучше подходил Спецу в роли ассистента. Он открыл проход в сектор, и амурский тигр, не спеша, с достоинством зашел вовнутрь.

Хозяин, увидев непрошеного гостя, подобрался и ощетинился, выгнув по-кошачьи спину. Он угрожающе зарычал, готовясь отразить нападение более крупного пришельца. Но гость повел себя крайне дружелюбно, здороваясь и всячески выказывая свое почтение.

Если бы Джон мог понимать язык животных, то за рыканьем, впрочем, уже совсем негрозным, он бы услышал примерно такой диалог:

– Приветствую тебя, мой бенгальский брат! – начал гость. – Прошу не сердиться на меня за то, что я нарушил твое уединение и послеобеденный отдых. Я пришел с добрыми намерениями. У меня есть к тебе очень интересное предложение, после которого я сразу же уйду. Пожалуйста, удели мне немного внимания!

– Ну, что ж, – немного расслабившись, произнес бенгалец, и его голубые глаза сверкнули. – Я нисколько не сержусь. Напротив, здесь бывает немного скучно, и я с удовольствием тебя выслушаю.

При этом хозяин обошел кругом гостя, рассматривая его со всех сторон и оценивая его рыже-черный окрас шкуры.

Надо сказать, что тигры всех видов гордятся своим уникальным окрасом и очень ревностно относятся к соперникам по красоте. Оставшись, впрочем, удовлетворенным увиденным, он остановился напротив гостя и сел, обратившись в слух. Гость также уселся, точь-в-точь повторив позу бенгальца, и начал говорить:

– Я – амурский тигр из далекой России, самый крупный из всех видов тигров, недавно появился в этом зоопарке для того, чтобы ознакомиться с бытом и условиями проживания наших собратьев в Америке и, если многоуважаемый хозяин не против, ознакомить и его с нашим российским бытом. А сделать это стало возможным благодаря новой технологии – клонированию. Клон лучшего из представителей славной породы тигров, – при этом амурец склонил голову перед хозяином, – отправится с ответным визитом в далекую Россию, чтобы, вернувшись, рассказать о житье-бытье их русских родственников, проживающих как в неволе, так и в бескрайней тайге на свободе.

Бенгалец встал и с достоинством задумчиво начал прохаживаться взад-вперед перед амурцем, попутно демонстрируя свою необычную шкуру с черно-белыми полосами. Его, искусственно выведенная в 70-е годы двадцатого столетия порода, являющаяся украшением любого зоопарка, на воле не смогла бы прокормиться из-за своего броского светлого окраса. И это немного угнетало белого тигра. Нет, он ни в коем случае не считал себя ущербным, напротив, он даже гордился своей необычностью, но в глубине души немного завидовал своим рыжим братьям, более удачливым в охоте.

Он смотрел на амурца и представлял себя рядом с ним на охоте в тайге! Он сам с большим удовольствием оказался бы там, но понимал, что бросить свою семью, двух тигрят было выше его сил. Но, раз есть возможность хотя бы его двойнику попасть туда, то почему бы и нет!

– Что я должен сделать? – деловито спросил бенгалец.

– Просто постоять неподвижно некоторое время, совсем недолго, и не пугаться появления своего двойника.

При появлении двойника бенгалец, несмотря на предупреждение, чуть было не бросился в драку. От возмущения наглым поведением клона он даже не успел удивиться этому волшебству. Еще бы, клон, не обращая ни на кого внимания, словно всю жизнь провел на этом пятачке, по-хозяйски направился именно в то место, где у бенгальца была припрятана тушка недоеденного кабанчика, выданного ему накануне смотрителем. Этого хозяин вольера позволить пришельцу никак не мог!

Вдвоем с амурцем они оттеснили белого клона в угол загона, а затем подогнали его к стоящему наготове Джону. Тот направил излучатель Преобразователя, и… вот уже черно-белый пришелец, размером с небольшую кошку, испуганно жмется к металлической сетке ограждения. А там уже и Джон подоспел со специальным сачком и большой спортивной сумкой, в которую маленький бенгальский клон был с успехом и помещен.

Попрощавшись с хозяином, гость вышел из вольера и через некоторое время, восстановленный в своем прежнем человеческом обличье, он уже ехал рядом с Джоном.

– Ты знаешь, Пихто, – говорил Джон, – я поначалу сильно испугался за тебя, когда этот бенгалец угрожающе зарычал и изготовился к прыжку.

– Знаю, знаю, – поспешил перебить его Спец, – ведь именно за эту его манеру рычать перед прыжком тигру и приписывается благородство, в отличие от других кошачьих – например, леопардов, которые бесшумно нападают сзади. Я, признаться, и сам немного струхнул.

Друзья ехали к трейлеру, где их уже поджидал Сэмми со своим новым устройством. Теперь можно было не сомневаться, что процесс клонирования животных проблем не составит, ведь на примере тигра – одного из самых несговорчивых животных – можно было представить себе всю предстоящую картину действий…

Сэмми, как всегда, если у него что-то получалось, сиял, как блин на сковородке. Рядом с ним в коробке из-под торта лежало нечто, опутанное разноцветными проводами.

– Я коммутировал потенциометр, реостат и… – начал было объяснять новый Эдисон, но его нетерпеливо прервал Пихто:

– Сэмми, дорогой, потом объяснишь, лучше расскажи, как этим пользоваться.

Прибор в эксплуатации оказался совсем несложным: подсоединив Преобразователь к устройству и направив излучатель на объект, оператору остается только нажать кнопку и отметить показание стрелки на приборной панели потенциометра. Если сравнить оба показателя, станет ясно, какое из животных является клонированным, так как энергетический потенциал клона должен быть иным. Для разных животных энергетика может быть разной. Для усиления сигнала Преобразователя и требовался реостат.

Принцип работы устройства из объяснений Сэма был, в общем-то, понятен, а вдаваться в технические подробности ни Пихто, ни Джону не хотелось. Им хотелось скорее опробовать прибор на бедных ленивцах, проведших ночь в трейлере.

Ленивцы вовсе не казались бедными или несчастными, они удобно устроились в одном из отсеков трейлера и мирно спали рядышком, зацепившись огромными когтями за проложенную под крышей трейлера толстую деревянную балку. Отличить их было просто невозможно.

Когда разбуженные ленивцы были развешены по разные стороны балки, чтобы они опять не «перемешались», Спец под руководством Сэмми проделал все, что было необходимо. Удивительно, но прибор работал! Они действительно отличались уровнем потенциала! Сэмми испытывал триумф! Ради этого мгновения стоило жить! Он был счастлив.

Джон же был сосредоточенным, было заметно, что его тревожит некая мысль.

– Послушай, Пихто, – начал он, – как ты считаешь: у кого из них энергетический потенциал должен быть выше?

Этот простой вопрос поставил всех в тупик. Действительно, это вопрос принципиальный, и вовсе необязательно, что энергетика клона должна быть ниже.

И тут Пихто опять осенило: надо замерить потенциал у тигров и интерполировать полученный результат на ленивцев!

Как и предполагал Спец, энергетика клона все-таки оказалась немного меньше, чем у его натурального двойника. Таким образом, друзья опытным путем подтвердили высказывания биологов. Теперь ничто не мешало до конца осуществить задуманное.

Поскольку все животные из списка имели различный характер и норов, было решено продолжить клонирование с самых неспокойных, так как они дадут бесценный опыт общения с остальными. А самой бешеной по темпераменту была признана обезьяна-ревун.

– Когда я только поступил на службу в зоопарк, – рассказывал Джонни, – мне было поручено объехать всю территорию с целью ознакомления с предстоящим фронтом работы. И вот, когда почти вся территория была мало-мальски изучена, я вдруг отчетливо услышал лай собак. Надо сказать, при хоздворе имелись две собаки – овчарки. Но это были вышколенные псы, которые без команды никогда бы не подали голос. А тут целое собачье представление, время от времени прерывающееся ревом ослов. Что за шутки?!

Джон поспешил на шум, который и привел его к вольеру с ревунами. Оказалось, что это именно они и издавали звуки, так похожие на лай собаки и рев осла. Насколько они были шумными, настолько и непоседливыми. Они ни секунды не сидели на месте.

Спец только почесывал в затылке, размышляя, как их успокоить хотя бы на минуту. А пока он ломал голову, Джон и Сэмми веселились, глядя на уморительные трюки, проделываемые шумными обезьянами.

– Гляди, Джонни, – кричал Сэм, – этот глупый самец схватил кусок лианы, а потом тут же отбросил, да еще с таким испугом, будто это змея какая-то! – Сэмми хохотал, как ребенок. И Спецу вдруг пришла гениальная идея, навеянная словами Сэма! Он вспомнил поразивший его в детстве эпизод из книги Киплинга про Маугли, в котором огромный питон Каа одним только своим видом усмирил и подчинил своей воле стаю мартышек, застывших в гипнотическом трансе. Вот оно, решение!

Вскоре друзья и сами убедились в справедливости высказываний известного писателя: ревун, сидевший в одиночестве на дереве, увидев Спеца в образе огромного сетчатого питона, буквально остолбенел, а его безволосая морда выражала неописуемый ужас.

Возможно, гипнотические свойства змей, приписываемые им некоторыми исследователями, были и не причем, но факт оставался фактом. Когда к дереву подошел Джон со своим прибором, ревун оставался неподвижным и безмолвным. Впрочем, через пару минут он, обрадованный отсутствием страшного врага, оглушительно вереща, пустился со всех ног к своим соплеменникам, не обратив ни малейшего внимания на своего двойника, вдруг возникшего на том же дереве.

Мэр нервничал. Последний разговор с Петровичем вызывал у него смутные опасения. Петрович был явно не в своей тарелке. Говорил неохотно, часто вздыхал. Такого пессимизма от него Пал Палыч никак не ожидал. На вопрос мэра: «что произошло?», Спец процитировал ему статью о клонировании из какой-то нью-йоркской газеты. Зачитывая ее, Спец выделил голосом то место, где говорилось о печальном результате исследований потомков клонированных свиней.

Мэр тогда только отмахнулся. Подумаешь – какие-то свиньи не дали потомство! А может, это была случайность?

И только на следующий день мэр, вспомнив разговор с замом, задумался сам. Он знал, что Петрович никогда не стал бы раздувать из мухи слона и беспокоить по пустякам. Пал Палычу как человеку были близки сомнения Спеца, но как мэру, обещавшему всему городу устроить праздник – было не до сантиментов. Тем более механизм был уже запущен. Зоопарк будет населен зверями, и точка! Сейчас ему было не до потомков клонированных зверей. Все потом, потом!..

Прошло уже полтора месяца с тех пор, как Петрович уехал в Нью-Йорк. Все уже было практически готово к приему дорогих гостей. Все газеты уже раструбили об этом – на этот раз пресса не ошиблась в своих догадках: открытие зоопарка мэр действительно решил приурочить к знаменательной дате – дню города, которая наступит ровно через месяц. И, судя по недавнему разговору с замом, в сроки он укладывался.

Петрович, нехотя, словно боясь спугнуть удачу, сообщил, что все идет по плану, и большая часть работы по клонированию и уменьшению животных из списочного состава уже проделана. Звери помещены в специальный трейлер, в котором они и будут потом доставлены к месту их постоянного проживания.

А здорово придумал Петрович с клонированием! Когда мэр в первый раз услышал об этом от зама, он сначала вообще решил, что тот шутит. Конечно, про овечку Долли не слышал только глухой. Но клонировать всю заказанную им сотню зверей – это было из области фантастики! Впрочем, после того, как Петрович на его глазах с легкостью превратился в черного кота, мэр уже безоговорочно принимал на веру все, что сообщал ему друг.

И все же Пал Палыч чувствовал, что Петрович что-то не договаривает. Видимо, не все было гладко с его работой. Но об этом Спец пока помалкивал.

А ночью мэру приснился сон. Будто он – король некоего маленького королевства, а его подданные – сплошь одни животные. И они разделены на две касты, подобно индийским. Одна каста – «жрецов» – богатая, всемогущая и счастливая, может иметь семьи, рожать детей, занимать высокие посты в королевстве. Тогда как другая каста – «неприкасаемых» – вынуждена влачить жалкое бездетное существование на черных работах.

Король понимает: долго так продолжаться не может, уже назревает революционная ситуация, которая может привести к свержению его монаршей власти. И виноват во всем этом безобразии будет только он, король, допустивший несправедливость к своим подданным!

Мэр проснулся весь в поту и долго не мог выйти из состояния оцепенения, в котором пребывал после ночного кошмара.

– Надо же такому присниться! – произнес он вслух и потер виски. Настроение у него было отвратительным. И первый раз в жизни Пал Палыч начал собираться на работу с большой неохотой.

Он сидел за своим рабочим столом неподвижно вот уже часа полтора. Секретарша время от времени осторожно заглядывая в его кабинет, каждый раз поражалась его виду и поведению. Утром мэр, отказавшись от традиционного чая, – дома он не завтракал, – попросил у нее таблетку от головной боли и приказал никого с ним не соединять. Такого еще никогда не было! Всегда бодрый и приветливый, сегодня шеф был немногословен и угрюм. Он сидел, тупо уставившись в одну точку, и даже не ответил Лидочке, которая поинтересовалась: не перестала ли у шефа болеть голова.

Пал Палыча одолевали невеселые мысли. После сегодняшней ночи он поймал себя на том, что запомнил свой сон в мельчайших подробностях и красках. Это был явно дурной признак, ведь раньше такого не происходило!

«Может, я старею?» – спрашивал себя мэр. Он никогда не задумывался об этом, ведь сорок пять лет для мужчины – не возраст!

Но не сегодня! Он сидел и с грустью вспоминал свою семью, которой был лишен вот уже почти десять лет. Свою жену Вику, которая, изменив ему с заезжим артистом, вскоре уехала к нему в другой город вместе с их младшей дочерью Ирочкой. Своего старшего сына Вадима – военного, служившего на маленькой заставе, у которого своя жизнь. Он недавно женился и теперь готовился стать отцом. И своего отца он тоже не забывает: пусть не часто, но звонит по праздникам, поздравляет отца, интересуется его делами, его личной жизнью. А какая тут личная жизнь? Любимая работа, родной город – вот и вся его личная жизнь!

Несмотря на вынужденную разлуку с детьми, мэр старался поддерживать с ними отношения. Он дорожил этим, как любой нормальный человек и любящий отец. И теперь именно этот факт заставил Пал Палыча серьезно поразмыслить над тем, вправе ли он лишать потомства своих будущих подопечных, пусть даже и в четвертом поколении?

Сейчас его голова была занята только этим. И чем больше он думал, тем яснее понимал, что невольно сам себя загнал в ловушку, из которой не видел никакого выхода.

* * *

Между тем, дело потихоньку продвигалось к завершению. Почти все животные из списка были отобраны и «обработаны» – как невесело шутил Сэм. Он вообще очень хорошо вписался в дружный коллектив «ветеринаров». Только первое время был не в своей тарелке, но то ли воздух, пропитанный ароматом растений, то ли дозированное применение эликсира, настоянного на «хэлбэке» сделали свое дело. Он снова превратился в того, кого и сам уже изрядно подзабыл – хорошего и веселого рубаху-парня, преданного друга и отличного специалиста своего дела.

Львиную долю работы Сэмми с удовольствием взваливал на свои плечи и очень гордился своим новым положением – помощника Джона и Пихто.

Все они ходили в белых халатах и вызывали неизменное уважение окружающих. Только завидев джип, транспортирующий трейлер с красными крестами на бортах, все водители с готовностью уступали место. Слава Богу, что среди зверей и птиц, удостоившихся внимания эскулапов, больных было на удивление мало, хотя для наших друзей после истории с бегемотом это уже не было проблемой.

А перемещаться по огромной площади зоопарка было непросто. И это несмотря на хорошие для подобной местности дороги, где, как правило, границы территорий образованы естественными водными преградами и, оставаясь практически невидимыми, терялись среди холмов и пышной растительности. Все было устроено с огромной любовью к животным, заботой о них и уважением к посетителям.

Любая скала, подмытый потоком берег, твердый, как камень, ствол исполинского дерева, переплетенные лианы – все это создавало ощущение подлинности. И самое главное, эта смесь природного и искусственного декора давала животным возможность бегать, прыгать, охотиться, лазить по скалам и деревьям, устраивать гнезда, добывать пищу – в общем, вести себя так же естественно, как и на воле.

Спец не рассматривал свою миссию здесь как некую трудовую повинность, напротив – он отдыхал душой и телом среди этого великолепия флоры и фауны. Но в последнее время, помимо переживаний о бедных потомках клонов, ему также не давала покоя мысль о том, что не все отмеченные мэром звери находились здесь, в Бронкском зоопарке.

Так, например, очень редкий и необычайно красивый вид обезьян – золотистая обезьянка – водился лишь в Китайском заповеднике, а карликовые бегемоты – в Австралийском зоопарке (хотя Петрович, хоть убей, не понимал, зачем мэру понадобился именно карликовый бегемот, если все привезенные им звери и так будут карликовыми?!).

Дело было в том, что пейджер оказался не таким продвинутым, как зооконсультанты мэра! Той же золотистой обезьяны, занесенной в Красную книгу и категорически запрещенной к вывозу, в его памяти не было, и, значит, превратиться в нее Петрович не мог, что значительно облегчило бы ему процесс клонирования. Из полуторамесячного опыта работы с различными животными и птицами Петрович в очень редких случаях, как, например, с ленивцами, обходился без превращения. Животные, как правило, очень настороженно относились к людям даже в условиях, весьма приближенных к естественным. Видимо, им все равно приходилось волей-неволей сталкиваться не с самыми лучшими представителями рода человеческого. Да и отправиться за пределы Америки он мог только один. И кто его знает, как все сложится там без неоценимой помощи его новых друзей.

Можно было бы, наверное, махнуть на них рукой, ведь он и так выполнил подавляющую часть работы. Но тогда задание не было бы выполненным на все сто! И в этом был весь Петрович! Он не мог успокоиться, пока все вопросы не будут решены, тем более, что время пребывания Спеца в командировке со страшной скоростью мчалось на убыль.

Что касается китайского заповедника, обезьяны там вообще предоставлены сами себе! Они живут в горах среди бамбуковых зарослей. Добраться туда, оставаясь незамеченным, было нереально, но, если даже и удалось бы подобраться к животному близко, заставить обезьяну замереть хотя бы на минуту вряд ли возможно. Уж он-то сейчас об этом знает, как никто другой!

Остаться незамеченным! Вот именно! Его словно стукнуло! Он живо вспомнил исчезнувшего ленивца. Тогда это произошло случайно, но теперь такая случайность ему очень бы пригодилась. И у него возникла новая идея.

Рассказав о проблемах и своей идее Джону и Сэмми, Спец вовсе не рассчитывал получить от них мгновенную поддержку, однако Джон сразу же успокоил его:

– О клонах, Пихто, можешь не волноваться. Мы с Сэмми позаботимся о них в твое отсутствие. А что касается проблемы с невидимостью, что-нибудь придумаем. Да, Сэмми?

Но Сэм, казалось, не слушал. Он о чем-то напряженно размышлял, о чем красноречиво говорил его сморщенный лоб.

– Джентльмены, я, кажется, знаю, как решить эту проблему – сделать тебя, Пихто, невидимкой. Я даже придумал рабочее название своему новому изобретению, – Сэмми приосанился, – устройство-невидимка модели «SM-3», что означает «Сэмюэль Майллз-3», то есть третье по счету изобретение. Ну, как?

– Замечательно, если только твоя «SM-3» действительно будет работать, – охладил его пыл скептик Джон.

– Я рассуждал так, – начал Сэм, – когда исчез ленивец, Пихто объяснил, что это было случайностью, вызванной сном. И когда на меня свалился даже не один ленивец, а сразу оба, я тоже, как и Пихто, сразу подумал, что эту возможность пейджера неплохо было бы как-то использовать. И такой случай представился сейчас!

Мы с помощью снотворного усыпим тебя, Пихто, нажмем на кнопку клонирования, и ты тю-тю – исчезнешь! Перед этим, естественно, тебе надо будет набрать нужные координаты. Через некоторое время ты уже будешь в своем Китае и можешь делать свою работу, оставаясь невидимкой, даже когда проснешься. Что скажешь?

Спец потер виски:

– Подожди, дай разобраться. Значит, сначала вы меня здесь усыпите, затем проявится побочный эффект клонирования и я исчезну. Но как вы нажмете кнопку для отправки меня в Китай, если вместе со мной исчезнет и Преобразователь?

– Вот для этого и нужен таймер – основа моего прибора! – просиял Сэмми. – Мы выставляем на таймере время срабатывания кнопки перемещения на более поздний срок, чтобы она сработала уже после того, как ты исчезнешь вместе с пейджером. Теперь понятно?

– И что дальше? – не утерпел Джонни.

– А дальше Пихто уже на месте проснется и, в зависимости от обстоятельств решит, оставаться ему невидимым или нет. Ему достаточно будет нажать на полукруглую стрелку на дисплее, чтобы вновь стать видимым. Я надеюсь, с обезьяной он справится и переправится назад.

– А почему ты решил, что я проснусь невидимым? Это – большой вопрос! Ведь если это не так, обезьяны разбегутся, и все наши приготовления пойдут насмарку.

– Ты прав, Пихто, я об этом не подумал, – Сэмми был огорчен.

– Постойте, друзья, а что мы теряем, если все это отрепетируем здесь? – вскричал Джон.

Все, конечно, с ним были согласны. Репетицию решено было провести сразу после создания «SM-3».

На следующий день сияющий Сэмми принес небольшой сверток, завернутый в любимую Сэмми «Times». Внутри оказался… обычный, на первый взгляд, квадратный будильник, с обратной стороны которого были прикреплены две маленькие коробочки и небольшая плата с припаянными транзисторами, сопротивлениями и тому подобной ерундой. Все это было опутано проводами, но еще оставалось место, на которое и указал изобретатель:

– Сюда вставляется твой пейджер, лицевой стороной наружу. Ты принимаешь снотворное, потом на циферблате часов выставляешь время срабатывания кнопки перемещения, затем нажимаешь на кнопку клонирования и сразу же – на кнопку перемещения. И все, дело сделано! Понимаешь, Пихто, все это ты можешь проделать и без нас! Остается только определить время, в течение которого подействуют таблетки, и понять, что произойдет, когда ты проснешься. Джонни, ты принес снотворное?

Наконец, все было готово. Пихто был усажен и закреплен ремнями к «экспериментальному» стулу», а на шею ему повесили будильник с пейджером с выставленными координатами хоздвора, где, кроме собак, к моменту его появления, как рассчитали друзья, никого не должно быть.

Решено было дать две таблетки. Как уверял Джон, эта доза имела почти мгновенное действие и продолжала работать в течение восьми часов, то есть, примерно до шести утра следующего дня. На протяжении всего эксперимента Сэмми с Джоном будут дежурить на хоздворе, куда они отправятся сразу же после перемещения их товарища.

– Поехали! – уже традиционно воскликнул Пихто, проделав все необходимые манипуляции, и закрыл глаза.