Текст книги "Адмирал южных морей"

– Просто мы не одни – со мной здесь еще несколько бойцов, и они, наверное, волнуются, вот и беспокоюсь за них.

– Так давайте я пошлю к ним гонца, чтобы не беспокоились.

– Лучше пусть Люк пойдет. Места тут опасные, гонца вашего они не знают. Мало ли что могут подумать.

– Так и поступим – вы здесь господин и вам решать. Хотя в моем лагере просто уважаемый гость, что меня очень печалит. Простите еще раз за крайне скромный прием, вызванный неприятнейшими обстоятельствами.

– Пустое, – отмахнулся я. – Вы лучше скажите: что дальше делать собираетесь?

Саеда, похоже, вопрос загнал в тупик. Он некоторое время молчал, затем с горечью произнес:

– Мне было приказано пройти через море напрямик по северо-восточной линии. Темные, зная, что у нас мало кораблей, вконец распоясались, ходят по здешним водам, совершенно не опасаясь нападений. Появление возле их берегов нашего красавца стало бы великим сюрпризом, причем неприятным. Там мы должны были взять на абордаж первое попавшееся судно, коих с грузами много ходит, после чего вернуться тем же путем. Если бы этого не получилось ввиду нападения значительных сил врага, мы бы погибли, не посрамив чести предков. И в том и другом случае демы должны были уяснить, что море им не принадлежит. Пусть знают, что божье правосудие наполняет ветром паруса несущих смерть кораблей матийского флота – самой грозной силы этого мира. Но встреча с этой трижды проклятой галерой спутала все планы. В недобрый час мы начали погоню, а чем она закончилась, вы сами видите. Корабль разбит, мы оказались на пустынном берегу, к которому мои соотечественники никогда не приближаются. Да и вообще мало кто рискует здесь появляться. Не считая, конечно, темных. Боюсь, приказ теперь не получится выполнить, а это огромный ущерб для моей чести. С каким бы удовольствием я смыл позор кровью, достойно погибнув на поле брани от рук целой армии врагов. Но – увы… Даже не знаю, как теперь следует поступить… У меня самая лучшая команда этого мира, но нет судна…

Тук что-то пробурчал под нос. Я с трудом расслышал несколько слов, из которых понял, что хвалимую команду тот сравнивает с продуктами жизнедеятельности коренных обитателей свинарника. Саед или не расслышал, или сделал вид, что не расслышал, но продолжил как ни в чем не бывало:

– Разве что попытаться добраться до Ортара и там послать весть через купцов или корабль зафрахтовать, чтобы вернуться на родину самостоятельно. Но дело это долгое и рискованное. Ортарцы к нам не слишком хорошо относятся.

– Почему?

– Давняя склока из-за пары никому не нужных островов. Мой народ ими владеет по праву, даже два замка там выстроил и гавань, защищенную рукотворным молом. Вот Кенгудам и захотелось без труда получить лакомый кусочек, в который вложен чужой труд. Аппетит мы у них отбили, но осадок остался, хоть мы их больше не трогаем, а они не лезут. Уж простите за неутонченную речь, но после всего случившегося нелегко подбирать благозвучные слова. Я имею лучшую в мире команду, но без корабля не могу выполнить самого простого приказа. Даже самой героической смертью трудно смыть подобное… А ведь у меня была чудная идея. Раз уж цель – поход к южным берегам, то почему бы не размять ноги на суше? Вы только представьте, что может натворить такая славная команда, если высадится, допустим, на Железном Мысе!

Я понятия не имел, что такое Железный Мыс, но, судя по всему, место известное, потому, скрывая свое невежество, кивнул с максимально умным видом.

А Саед тем временем немного раскрыл тему:

– Скопище мастерских, в которых день и ночь куется оружие и доспехи для темного войска. Лучшие работники, насильно собранные со всего мира, диковинные печи, в которых, по слухам, за час можно выплавить столько отличного железа, что хватит на целый отряд латников. И при этом нет серьезной охраны. Зачем она там, если никто давно уже не угрожает этому побережью. Одним лихим наскоком можно нанести грандиозные убытки тварям: разрушить все мастерские и перебить работников. Им долго придется восстанавливать все и среди пленников искать замену.

Вот тут я ощутил примерно то, что ощущает рыбак, долгое время вглядывающийся в поплавок и внезапно замечающий, как тот едва заметно вздрагивает. Что-то в словах Саеда очень интересное проглядывает… И вдруг, как это часто бывает с думающими людьми, в одну стройную систему сложилась информация, полученная от матийца и пленных демов, крохи из рассказов бакайцев и собственные размышления, навеянные трудностями моего нынешнего положения. В голове почти мгновенно наметился до крайности авантюрный, рискованный замысел. Скажем откровенно: почти безумный или даже без «почти».

Впрочем, практически все мои нынешние замыслы таковы. Все от недостатка средств и времени на более взвешенные идеи.

– Кстати, я все о себе да о себе, а вот вы молчите. Как здесь дела обстоят? Правда ли, что зимой случилось нашествие демов? Так поведайте о былых трудностях, потому как мы ничего о происходящем в Межгорье не знаем с тех самых пор, как Кенгуд приказал вычистить долину от жителей и нежити. Удачно хоть вычистил?

– Еще как… Его солдаты вырезали практически всех, и теперь я правитель земли без населения.

– Совсем без населения?!

– Ну… не так чтобы уж и совсем. На данный момент у меня около трех тысяч подданных, но это примерно в сорок раз меньше того, что было до прихода ортарцев. Мы более-менее восстановили Мальрок и несколько мелких замков, кое-как укрепились в центре долины, но сами понимаете, что с такими силами почти не контролируем остальной территории. Пытаемся как-то это поправить, но вы тоже должны понимать – народ не рвется сюда переезжать.

– Погань донимает?

– Как ни странно, о ней почти не слышно. На юге долины полно рейдеров, но они заняты поисками кирта и нас практически не трогают. Мы в свою очередь тоже к ним не лезем, все из-за той же нехватки сил. Было два случая одержимости в деревушке, что севернее Мальрока. Там собрались отщепенцы со всей долины, меня господином они не признают. По сути кучка стариков и смешных дураков. Безобидные, но приглядывать за ними приходится после случившегося.

– Наверняка из-за темных обрядов одержимость произошла.

– Наш епископ говорит так же.

– У вас даже свой епископ имеется?! Вот уж не думал, что у Межгорья столь высокий статус.

– Иридианский епископ.

– Еретик?! И вы его называете своим епископом?!

– Вы уж простите, но другого епископа не имеется. И даже священника от официальной церкви нет. Так что он у нас за главного.

– Это вы меня простите – из-за неуемного любопытства постоянно вас перебиваю, что крайне неучтиво. Ну расскажите же, пожалуйста, все, что случилось с вами здесь. Обещаю – буду молчать. По крайней мере, постараюсь.

– Ну а я буду краток. После указа королевы прибыл сюда с отрядом, состоящим из ссыльных еретиков-иридиан и бакайцев, по сути таких же ссыльных. Здесь мы кое-как собрали уцелевшее население, начали налаживать порядок. Зимой к нам пожаловали демы – три оты на шести галерах. Нам пришлось очень туго, но кое-как справились. Продолжаем налаживать хозяйство, иногда посылаем торговые караваны на границу Ортара, ведем дела через тамошних купцов. При этом народ сюда заманиваем, а некоторых и просто покупаем: холопов, например, и девиц, которыми часто торгуют. Но успехи невелики. Мало нас… очень мало…

Саед отхлебнул из бокала и задумчиво произнес:

– Воистину вы были правы, когда предупредили о краткости рассказа. Если не возражаете, я бы хотел узнать несколько подробнее кое о каких упомянутых вами свершениях. В частности, очень интересно, что за оты к вам пожаловали и каким образом вы их победили.

– Непременно расскажу, но позвольте вначале позаботиться о своих людях, а то они так и сидят на темном холме.

– Так пригласите их сюда!

– Не стоит. Здесь не лучшее место для ночлега, зато за холмами расположена деревня, где хватает уцелевших домов. Я и вам рекомендую туда перебраться. Берег дикий, воров не водится – груза вашего никто не украдет.

– Мы бы с радостью, но день выдался трудный, а переход ночью через холмы для моряка дело непростое. Лучше уж света дождаться.

– Ну тогда прощаюсь с вами до завтра.

Глава 3
Гости. Продолжение

На полпути к холму, за которым притаилось мое воинство, я расслышал в стороне условный свист. Остановились, Тук подал ответный сигнал, и вскоре из темноты показался Люк.

– Так и знал, что вас встретил. Со всех ног мчался назад, думал уже, что вы в лагере матийцев останетесь на ночь.

– Да я бы предупредил, если так.

– Сэр, дальше по берегу, к югу, замечен еще один лагерь. Наши, пока вас ждали, дозоры по холмам расставили, вот и увидели огни костров.

Интересные дела… У нас тут вообще-то не фешенебельный курорт, куда туристы толпами валят. И места вовсе бедные, популярностью ни у кого не пользуются. Пиратам некого грабить, купцам не с кем торговать. Рыболовный флот как таковой отсутствует. Так что случай, подобный тому, что приключился с матийцами, единственный повод посетить побережье Межгорья. Еще, бывает, за водой проходящие суда заходят, но на ночлег при этом не остаются. Боятся, наверное, да и удобных мест для стоянки раз-два и обчелся. Причем поблизости таких вообще нет.

Я не вижу ничего странного в кораблекрушениях. Дело житейское и случается не так уж редко. Но, чтобы два корабля одновременно налетели на камни в нескольких километрах друг от друга, верится слабо.

Да зачем гадать, если можно сходить и проверить?

– Мы идем к нашим, а ты сбегай проверь, кто там. Только близко не подбирайся. Если слишком рискованно, лучше вообще не лезь – утром посмотрим. Все понял?

– Да.

– Ну вперед, мы тебя подождем со всеми.

Ждать пришлось долго, к тому же время тянулось вдвое медленнее обычного. Нет ничего более скучного и усыпляющего, чем сидеть почти в полной темноте. Активная жизнь на свежем воздухе сказывается – полежать часов восемь хочется абсолютно всем, к тому же без ужина остались из-за матийцев. Разговоры запрещены – мало ли кто услышит. Слишком уж популярными в последнее время стали эти места, а я ведь не туристическим бизнесом здесь занимаюсь – мне такое столпотворение даром не нужно.

В ожидании Люка я от нечего делать занимался зарядкой для мозга. Кроссвордов здесь не раздобыть, так что обошелся подручными средствами, просто начав перебирать варианты – кто же мог к нам пожаловать и почему. В итоге с большим отрывом победила самая нежелательная версия, которую полностью подтвердил вернувшийся разведчик.

– Там!.. Там!.. Сэр Дан, там – демы!!!

– Успокойся, не тараторь. Позволь, угадаю: в лунном свете ты разглядел их галеру, и скорее всего, она была серьезно повреждена.

– Да… То есть… Да как вы догадались?!

– Даже дурак вроде моего попугая догадается.

– Сам шлюхин отпрыск, – сонно пробормотал подремывающий на ветке тощего кустика Зеленый.

– Помнишь, что Саед рассказывал? Прежде чем их сюда принесло, они как раз гонялись за галерой демов, но шторм этому помешал. Так? Я вот думаю, что не так уж тесно в нашем море от кораблей, и скорее всего матийца вместе с демом теми же волнами принесло сюда. Вот и оказались неподалеку друг от друга в одинаковом состоянии – здесь без проблем пристать к берегу даже в спокойную погоду очень сложно. Сильно галера повреждена?

– Близко я остерегся подходить, а издали даже в лунном свете трудно рассмотреть досконально. Но мне показалось, что дела у демов еще хуже, чем у матийцев. Галера у самого берега, на боку лежит, и нос в щепки разворотило. Наверное, на большущей скорости о камень приложилась.

– Шторм сильный был, якорные канаты как паутинки полопались, или вообще кабестаны оторвало, – предположил Тук. – У матийцев то же самое вышло.

– Демов разглядел хорошо? Сколько их? Оружие и доспехи сохранили?

– Все вроде при них, а сколько, трудно судить. Но десятка четыре точно наберется.

С демами я уже, к великому сожалению, сталкивался и прекрасно понимал, что даже после всех потуг на ниве военно-реформаторской деятельности у меня нет ни единого шанса в такой ситуации. Если уж переть на них, то как минимум равными силами, а еще лучше – превосходящими. С другой стороны, разворачиваться восвояси тоже нельзя. К этим господам у меня длинный счет, и позволить им безнаказанно располагаться на моем берегу не могу. К тому же чем они там будут заниматься? Или попробуют восстановить корабль, или пойдут пешком куда-нибудь. В первом случае они будут шастать по округе в поисках материалов и продовольствия, во втором тоже на месте не останутся. Ничего хорошего в том, что по моей земле будет разгуливать шайка темных, я не вижу.

Проблему незваных гостей нужно решать. И быстро. Пока гонец доберется до Мальрока, пока оттуда прибудет подкрепление, пройдет два-три дня. Уж слишком неспешно здесь живут – ни радио, ни телефона. К тому же я мало того что до сих пор не нашел нужного для важного дела изотопа криптона, так даже не удосужился наладить систему сотовой связи или хотя бы простейший телеграф соорудить.

Есть еще форт на реке – воинов можно оттуда взять. Это ближе, но чревато: ведь они не для красоты там сидят, а охраняют единственный водный путь в центральную часть долины. Демы в прошлый раз прошли именно по нему, и мне до сих пор не хочется вспоминать подробностей той войны. Ослаблять защиту «водных ворот» нельзя.

Да и не надо. Самое время вспомнить о подкинутом судьбой рояле в виде потерпевших кораблекрушение матийцев. Все, что я о них знал, прямо-таки кричало, что худших врагов у демов нет.

– Может, матийцев попросим помочь? – тихо и неохотно озвучил мои мысли Тук. – Они, конечно, петухи расфуфыренные и вообще сволочи те еще, но народу у них хватает и в драке толк знают.

– Хорошая идея, – одобрил я. – У меня насчет матийцев кое-какие планы, и думаю, совместный бой поможет нам поближе познакомиться. А проверенных товарищей гораздо легче уговаривать. Не так ли?

– Сэр, я не понял: поднимать ребят?

– Поднимай.

Матийцы бодрствовали все как один, хотя вид у многих был заспанный, как будто только что проснулись, поспешно оделись, нацепили начищенные до блеска панцири и стали притворяться, будто сильно заняты неотложными делами. Нетрудно понять, что их дозорные заметили приближение военного отряда, опознали нас, и народ недоумевает – зачем мы вернулись всей толпой? Вот и подготовился на всякий случай. Нравы здесь простые, и всякое бывает. А ну как мы, соблазнившись зрелищем спасенных грузов, решили ограбить потерпевших кораблекрушение?

Спеша развеять подозрения матийцев, я с ходу выдал Саеду всю имеющуюся информацию о лагере демов и свои соображения по поводу причин, которые привели их на мой берег.

Капитан новостям весьма обрадовался:

– Так эти твари все же не ушли от божьей кары! Есть на свете высшая справедливость! Воистину есть! Сэр Дан, я крайне благодарен вам за эти радостные сведения. Надеюсь, вы не будете сильно огорчены, если я вас на некоторое время оставлю. Надо, знаете ли, нанести срочный визит к этим свинским отродьям. Уж простите за грубость – накипело на душе.

– Если вы меня оставите, еще как огорчусь. Я ведь рассчитывал, что визит будет совместным.

– Еще раз простите, не смел вам подобного предложить.

– Со мной семнадцать отличных бойцов – они тоже огорчатся.

– Тогда показывайте дорогу.

– Вам разве не надо приготовиться?

– Воины моей родины рождаются готовыми к бою.

Тук за спиной еле слышно пробурчал что-то о не слишком умных людях, вываливающихся из мамы в начищенных кирасах и с перьями на шлеме, а Саед обратился к своим людям:

– Матийцы! Грязные свиньи, которые от нас ускользнули благодаря шторму, не смогли уйти далеко! Их гнилая галера разбилась вдребезги, а сами они высадились на берег! Это рядом – за час можно дойти! Так давайте же нанесем им неожиданный визит!

Ответ был не менее пафосным. Все до единого, даже слуга капитана, выхватили из ножен длинные узкие мечи, выгнутые непривычно – в обратную сторону. Вскинув оружие в вычурном салюте, моряки гаркнули:

– Матия! Матия! Матия!

Несмотря на некоторую театральность этого несложного ритуала, он произвел на меня какое-то впечатление. Даже более того – будь я демом, потерпевшим кораблекрушение, и услышь такой вопль, непременно бы забился в укромное местечко и прикинулся неодушевленным предметом. Что-то было в этом крике такое… эдакое… многообещающее…

Причем ничего хорошего не обещающее.

Пожалуй, стоит поторопиться. Море ночью почти затихло, а звуки по воде разносятся далеко. Если их услышат демы, потом их, возможно, придется выискивать по окрестным холмам. А оно мне надо?

Ссадив Зеленого с плеча, я пристроил его на ветку ближайшего куста. Хоть и не слишком удобная, но он, охотно вцепившись в опору когтями, замер, будто чучело, всем своим видом говоря одно: «Ну дайте же наконец попугаю поспать!»

– Сиди тут!

– Такой приказ не грех и выполнить, милашка, – сонно пробормотал птиц.

Обернулся к Саеду:

– Зеленый – парень смелый и вояка хоть куда, но только не в темное время суток. Поспать любит.

– Птицы ночью и должны спать, если это, разумеется, не совы, – прокомментировал матиец и осторожно уточнил: – Чего ждем?

– Моих ребят. Я пару лазутчиков послал заранее, первым делом, как только узнал о демах. Сейчас Люк их приведет, и послушаем.

– Поскорее бы. Не хочу говорить ничего хорошего про свиноедов, но воевать они умеют. Если дозорные нас заметят, неожиданного нападения не получится. Оно, конечно, считается, что сражаться надо лицом к лицу, без хитростей. Мой народ целиком разделяет это мнение, но только если речь не идет о демах. О каком благородстве речь, когда давишь подошвой грязного сапога тараканов? Вот и с этими отродьями свиней то же самое. Их надо давить. Просто давить. И не смущаться, когда бьешь в спину.

– Рад слышать, потому что сам думаю аналогично.

– Да? Значит, по духу вы матиец.

Я начал понимать, почему демы так ненавидят народ Саеда. Трудно воевать с противником, который не видит ничего зазорного в неожиданном нападении на спящий лагерь. Это ведь как-то не по-рыцарски. То есть напасть как бы можно, но при этом необходимо предупредить противника ревом боевых горнов или даже через посланцев, с письмом в духе «иду на вы». У врага будет возможность неспешно подняться, сделать зарядку, умыться, облачиться в доспехи и отправляться воевать. Кенгуд и прочие воюют против темных именно так, если речь не идет об ордах монстров.

С матийцами так не получится. Вскакивай и дерись как есть, хоть в исподнем. Или удирай в спасительную тьму, сверкая подштанниками.

Мне все больше и больше нравились новые союзники.

Демам меньше, чем матийцам, повезло с местом, где нашел последнее пристанище их корабль. Побережье в этих местах на всем протяжении обрывистое – почти вертикальный откос иной раз на тридцать – сорок метров ввысь. Глина вперемешку с камнями, изредка встречаются скалы, еще реже попадаются осыпи. Полоска пляжа узкая, сложена булыжниками разного размера. На мелководье вода пенится вокруг валунов-исполинов, дальше из глубины вздымаются пики рифов, иной раз натыканные столь густо, что образуют что-то вроде чуть затопленной щетки. Островов много, и почти все неприступные. Попробуй вскарабкайся без навыков альпинизма и соответствующего снаряжения.

Вот и на береговой обрыв также хрен вскарабкаешься. Разве что воспользоваться руслом впадающего в море ручейка – их долины, как правило, легко проходимые.

Напротив лагеря матийцев такой ручеек был. У демов ничего подобного – ближайший путь наверх в полутора километрах от места кораблекрушения. Шагать по камням нелегко, тем более в доспехах и при тяжелом оружии – путь до тропы занимает у свиноедов минимум двадцать минут. Но они почему-то не сменили места жительства. Возможно, надеются отремонтировать галеру или продолжают спасать груз. Неизвестно. Но что бы ни было – враги устроились в месте, неудобном для обороны, но и, как и это ни парадоксально, напасть на них тоже непросто.

Разумная идея: поставить на береговом обрыве стрелков с луками и арбалетами, чтобы потом превратить противников в кровавое подобие ежиков. Столь великолепный план в первую очередь приходит в голову разнообразным дуракам, которые уверены, что единственно пригодное место для засады – это когда дорога входит в узкое ущелье с почти неприступными стенами. К сожалению, идея эта столь очевидна, что даже полный идиот ни за что не сунется в такую примитивную ловушку, не проверив перед этим, что происходит наверху.

Про демов я не могу сказать ничего хорошего, но вряд ли они тупее идиотов. Значит, обезопасить лагерь с этой стороны обязаны. Разведчики не подвели, подтвердив мои предположения. Свиноеды не поленились из камней сложить подобие бастиона, где наверняка расположился отряд лучших арбалетчиков. Взять их приступом можно, но это приведет к потерям – подходы хорошо просматриваются, не исключено, что ловушки приготовлены. Шипы в ногу, веревка низко натянутая – это враги умеют делать. Без потерь не обойдется, да и поднимется шум.

Что сделают демы внизу, поняв, что их людей атаковали? А вот что – зальют оба своих костра водой, достанут арбалеты и станут ждать. Чего именно они будут ждать? Того самого – когда наши стрелки выстроятся на краю обрыва.

Вот подумайте, что увидят наши лучники? Глубокая ночь, темнота, полоса пляжа в тени от обрыва, и там ни огонька. Юморист Альфонс Алле, нарисовав такую картину, дал ей название «Битва негров в глубокой пещере темной ночью». Широким массам более известен плагиат – «Черный квадрат», созданный кистью Казимира Малевича. Не думаю, что арбалетчики в той битве сумели бы блеснуть искусной стрельбой.

А что увидят демы снизу? Небо, даже в такую ночь, никогда не бывает непроницаемо черным. На его фоне фигурки наших стрелков будут видны отчетливо. Красота: выстроились в ряд, будто потертые плюшевые игрушки в ярмарочном тире.

В общем, от идеи сурово покарать врагов при помощи стрел, пускаемых с обрыва вниз, я отказался. И даже вообще самоустранился от тактического планирования, не колеблясь переложив это дело на плечи Саеда. Во-первых, у него людей в три раза больше, чем у меня; во-вторых – хотелось проверить, на что он способен в деле. А ну как скомандует всем прыгать головой вниз, стараясь своими телами зашибить хотя бы одного свиноеда. Ведь какая распрекрасная выйдет смерть – героическая до полного идиотизма.

Может, у капитана матийцев и проскакивали подобные идеи, но вслух он озвучил принципиально иное:

– Сэр Дан. Мне кажется, нам для начала надо поискать другой путь вниз. Тот, что ближе к моему лагерю, давно никем не использовался – нет свежих следов. Демы, видимо, другой нашли, и он, совершенно очевидно, расположен дальше по берегу. И так же очевидно, что он тоже охраняется. Мне думается, расслышав шум нападения на лагерь, оба дозора разбегутся. Места здесь, как вы сами понимаете, малолюдные, и придется немало сил и времени затратить на поимку негодяев. Нет уж, накрывать – так всех сразу. Потому следует два отряда оставить у обрыва и тропы, чтобы ударили одновременно с основными силами. Причем тот, который у тропы, надо усилить. Расправившись с дозором, ему следует спуститься и перекрыть береговую полосу, дабы перехватывать спасающихся от праведного гнева свиноедов. А сами мы спустимся по ближней тропе, подойдем к лагерю по пляжу и, постаравшись подкрасться скрытно, обрушимся неожиданно. Укреплений у них нет, воинов тоже не столь много, арбалеты в темноте помогают мало. Как вам мой замысел?

– Разведчики говорили, что в лагере есть как минимум один грим. Боюсь, он почует приближение большого отряда.

При этих словах Саед поморщился. Было отчего. Гримы – та еще проблема. Громадные собаки, злобные, быстрые, с отличным нюхом. В свое время я немало адреналина получил, впервые столкнувшись с этими тварями.

– Грим легко умирает от честного железа, – ответил матиец. – Ну а что до неожиданности нападения… Даже если он почует заранее, они все равно не сразу нас разглядят. Луна удачно расположилась – пляж в тени остался. В любом случае я не могу придумать идею получше. Переносить атаку на утро чревато излишними потерями – их арбалетчики смогут стрелять издали. Или у вас есть другой план?

– Да нет, согласен. Но есть маленькое дополнение. Будет лучше, если для вырезания дозоров оставить хороших стрелков. Наверху посветлее, не мешает тень от обрыва – луки и арбалеты не будут лишними.

– Это вы хорошо придумали.

– К тому же, если внизу костры не успеют погасить, ребята, перебив дозорных, помогут сверху стрелами.

– Не хочу вас огорчать, но в такой темноте отличить дема от честного человека не всегда возможно. Будет печально, если стрелы поразят своих.

Да уж, не подумав ляпнул. Нормальный герой, естественно, легко выпутывается из таких ситуаций, приказывая своим людям привязать на левую руку белую тряпку или что-то в этом роде. Но мне бы не хотелось вступать в бой, зная, что на высоте девятиэтажного дома стоят стрелки и, подслеповато щурясь, пытаются что-то высмотреть в круговерти драки, более чем скудно подсвечиваемой отблесками костров.

Нет уж, попадать под «дружественный огонь» в мои планы не входит.

– Да. Верно. Не подумал. Оставляем все как есть?

– Если не возражаете, приступим. Не до утра же нам здесь разговоры вести!

За свою короткую здешнюю жизнь я столько раз в бой ходил, что не стыдно со счета сбиться. И каждый раз одно и то же: поначалу нервничаешь, стараясь внешне этого не показывать, страх, само собой, пощипывает, а потом, как только доходит до настоящего дела, – все лишнее будто обрезает. Когда речь заходит о смерти, суета и ненужные мысли сами собой сходят на нет.

Вот и сейчас я не изменил себе. Пока отряд шагал по камням пляжа, вздрагивал от каждого звука постороннего, от тени угрожающей, мурашками морозными покрывался. Взгляды из темноты мерещились, скользкий шелест извлекаемых из ножен клинков и скрип натягиваемых арбалетов. Хотя шагать старались тихо, но как вы можете себе представить бесшумным шествие шести десятков взрослых мужчин, у которых хватает доспехов и разнообразного холодного оружия. Лязг такой шел, будто железнодорожные вагоны сцепляют. Я не сомневался, что эту какофонию расслышали еще на стадии спуска к берегу. Тем более что один из матийцев там ухитрился поскользнуться, после чего кубарем прокатился метров тридцать, громыхая стальной кирасой о каждый камень и поминая при этом имя Господа всуе. Отделался ушибами и сломанной рукой, так что еще до начала боя мы понесли первые потери. Саед на это философски заявил, что ничего другого не ожидал, потому как его люди ходить горазды лишь по корабельной палубе, а на суше беспомощней младенцев.

Надо сказать, что разговор он вел как обычно: громко, ничего не таясь. Я был почти уверен, что демы, разбуженные жутким грохотом разбивающегося латника, расслышали все до единого слова.

Но странное дело – наш шумный «паровоз» приближался, а лагерь продолжал спать. Никто не суетился вокруг костров, пытаясь залить их водой, не метался по пляжу, размахивая факелом, выкрикивая при этом призывы к бою. Воспаленное воображение заставляло подозревать о коварнейшей ловушке, нам уготованной, что не прибавляло душевного спокойствия.

Лагерь все ближе и ближе. Отблески костра освещают импровизированные палатки, сделанные из парусов, сгорбленные фигурки часовых возле костров. Желтые огоньки играют на гребнях ленивых ночных волн, чуть дальше от берега к невидимому горизонту протянулась серебристая лунная дорога. Не холодно, но меня бьет озноб. Будто двоечник-первоклассник, собирающийся предъявить папе дневник с итогами далеко не лучшей недели.

А ведь папа сегодня очень не в духе…

Зато когда впереди утробно, низко рыкнули, а потом завыли в два тошнотворных голоса, мурашки сбежали прочь со скоростью гоночного болида, и мгновенно стало жарко. Голова опустела, сухие ладони перехватили древко Штучки. Постепенно переходя на легкий бег, я одним глазом старался посматривать под ноги, чтобы не споткнуться о не вовремя подвернувшийся валун, а другим уставился на лагерь врага, начиная «наводиться на цель».

Там наконец очнулись. Похоже, шум волн и впрямь отлично маскирует, раз только сейчас нас обнаружили. После короткого, но впечатляющего концерта в исполнении пары гримов из палаток начали выскакивать человеческие фигурки, за пределами освещенного кострами пространства тоже наблюдалось подозрительное шевеление. Не всем хватило места под парусиной – некоторые ночевали среди камней.

Зверюг или с поводков спустили, или они не были привязаны, но среди человеческой суеты я прекрасно рассмотрел два коренастых сгустка тьмы, несущихся в нашу сторону. Надо сказать, тяжелыми доспехами я себя не обременял. Кто-то наверняка думает, что таскать их просто, и вообще сущее удовольствие, а я вот попробовал раз – и отказался. Может, и впрямь безопаснее, но при этом приходится жертвовать подвижностью, а это очень весомый минус. Реакция у меня с детства отличная, двигаюсь быстро – зачем мне лишаться своих основных козырей? Тук и прочие не один раз пытались заставить сэра стража отказаться от такой самоубийственной привычки, но не преуспели. В итоге отстали и даже, если не ошибаюсь, зауважали. Теперь я у этих бывших пиратов, наверное, кем-то вроде берсерка считаюсь. Или мазохиста…

Благодаря легкости амуниции я находился на острие атаки. Рядом со мной лишь несколько разведчиков – кроме несерьезных кольчуг, на них ничего не было. Основные силы матийцев плелись позади. Эти защитой не пренебрегали: кирасы, пластинчатые доспехи, стальные шлемы. Все тяжелое и во многом копирует изделия демов. У них тоже имеется такая же особенность: железо при необходимости можно скинуть, рванув пару лямок на боках. Очень практично, если речь идет о сражениях на море, – ведь угодить при абордаже за борт проще простого, а остаться на плаву в пудовой одежке гораздо сложнее.

В общем, гримы не придумали ничего лучшего, как атаковать ближайшие цели. А именно – меня и пару быстроногих разведчиков.

– Стоп! – прикрикнул я, выставляя Штучку на изготовку.

Первая тварь, как и надеялся, кинулась на меня, не обращая внимания на безобидную с виду палку. Гримы не такие уж тупые и понимают, что без наконечника она для них не опасна.

Торцом успел встретить разогнавшуюся тушу, одновременно подавая вперед пальцем. Уж не знаю, на каких принципах основывается работа этого оружия, но конструкцией вроде выкидного ножа здесь и не пахнет. Серебристая сталь будто рождается на конце древка, в один миг выстраиваясь в форму изогнутого клинка, с одной стороны заточенного до бритвенной остроты на всю длину ровной кромки, с другой до середины, и кромка там причудливо волнистая.