Текст книги "Проклятое место. Лестница в небо"

Глава 7
The Calm before…[5]5
  Затишье перед… (англ.)


[Закрыть]

Анархисты толпились на первом этаже командного пункта.

Их осталось немного: человек сорок, если навскидку. Андрей даже остановился, чтобы пересчитать своих братьев. Тяжко стало, будто на плечи повесили стокилограммовый рюкзак. Тяжко от радости победы, которая тут же сменилась горечью последствий.

Кто-то утешал друга, кто-то подавал воду раненым, кто-то помогал с обработкой и перевязкой незначительных ран, а кто-то молча – или даже плача – стоял на коленях перед убитыми.

Еле сдерживая слезы, Андрей прошел мимо. Никто не должен был видеть его эмоций, никто не должен был знать, что он и сам подавлен. Тот, кто взвалил на себя ношу лидерства, должен оставаться лидером до самого конца.

Вне зависимости от обстоятельств…

…вне зависимости от того, что тот, с кем ты еще на прошлой неделе перекидывался в картишки и потягивал пиво, сегодня лежит перед тобой на полу с торчащей из живота арматурой…

Андрей всматривался в лица погибших. В лица друзей, боевых товарищей, знакомых и новичков. Его братья не по крови, но по оружию. Все те, кого они с Рахманом и Белым собрали под своими знаменами. Все те, кого они сковали единой целью.

«Если бы комната, исполняющая любые желания, была чем-то большим, нежели просто вымыслом, я бы попросил лишь об одном – о времени, – осознал Андрей, еле-еле переставляя ноги. – Чтобы у меня было больше мгновений, которые я бы мог провести с теми, кто сложил кости при бессмысленной обороне этой гребаной базы. Чтобы было больше шансов на посиделки в барах. Чтобы было больше возможностей для вечерних разговоров у костров, для фальшивого пения под три блатных аккорда, сыгранных на давно расстроенной гитаре. Или же, если это нереально – ведь мертвое должно оставаться мертвым, – попросить у Зоны погибнуть самому. Прямо там, на месте. Я был к этому готов, еще когда меня выволокли из газоновского кунга, когда швырнули к ногам Летова и когда Летов приставил к моей макушке пистолет. Вся моя жизнь – ироничный сценарист. Вся моя жизнь – трагедия, избавиться от которой, я думал, возможно здесь, на Территории Проклятых, где есть свобода, где есть истинный повод жить. А что в итоге? Все аналогично. Ничто не случилось так, как того желал я. Смысл жить на Большой земле я потерял уже очень давно. Смысл жить здесь я потерял сегодня. Черт, я же не боялся смерти, не боялся умереть! Может, даже хотел этого? Сталкер никогда не ищет гибели, но он всегда к ней готов. Уж тем более я бы не позволил Рахману умереть за меня. Не позволил бы. Никогда. Даже после того, что случилось когда-то давно. С Олей. И я бы никогда не позволил умереть Скай. И всем им. Парню, что плачет над телом павшего товарища. Тому новичку, что сгорел заживо. Никому из тех, кто навечно уставился своими стеклянными глазами в серое небо Зоны».

Рахман опустился на колени возле трупа бойца по кличке Белый. Это был один из тех, с кем он и основал свою группировку. Один из тех, кто был Рахману настоящим другом.

Таким же, как и Андрей.

«Из основателей осталось двое, – пришла безразличная мысль. – Впрочем, группировки и так почти нет. Сколько мы протянем?»

Огромным усилием воли Андрей заставил себя идти дальше. Рахман обернулся, когда его заместитель проходил мимо.

– Андрей… – едва слышно проговорил Рахман. – Там Скай. Она вернулась. Нашли, когда прочесывали лес…

– Это хорошо, – без эмоций отреагировал Андрей.

Больше ничего не сказал. Вроде бы хотелось приободрить друга. Хотелось сказать, что все будет хорошо. Хотелось порадоваться за то, что Скай выжила, что вернулась домой.

Но слова застряли в горле.

И он молча пошагал дальше.

* * *

На улице светало. Андрей постоял под козырьком, наслаждаясь чистым утренним воздухом и прохладой. Потянулся за пачкой сигарет, достал, вгляделся в нее, с ненавистью смял и отшвырнул в сторону. Курить не хотелось, не сейчас.

«Браслеты» с него сняли – помог техник.

Он заприметил Скай и Никиту. Они обнимались.

«Никогда бы не подумал, что ты, бессердечная сука, будешь успокаивать ревущую девчонку. – Андрей начал злиться. – Ты точно сука! – осенило анархиста. – Нам надо поговорить».

– Эй, Коннор! – проорал он, направляясь к парочке. – На пару слов, а?!

Наемник отстранился от девушки и двинулся к Андрею.

– Что такое?

– Андрей! – обрадовалась Скай.

– Не сейчас. Потом отдадим дань сантиментам. Давай-ка, братишка, отойдем. Не для лишних ушей.

Но Скай, хоть и прекрасно расслышала слова Рэя, задумала проследить за мужчинами и подслушать их разговор. Терзало ее какое-то нехорошее предчувствие. Никогда еще Андрей не обращался к ней так грубо, как сейчас.

Коннор и Рэй отошли достаточно далеко. Достаточно далеко от тех, кто мог бы помешать Андрею.

– Сюда, давай.

Они зашли в будку КПП.

– Так что там?..

Не успел Никита закончить фразу, как, не ожидая подлого удара в челюсть, рухнул на грязный пол.

– Это все из-за тебя! – Замахнувшись, Андрей обрушил на Коннора второй удар, едва не свернув ему нос набок. – Из-за тебя! – Глаза анархиста горели праведным гневом.

– Ты… – Наемник сплюнул кровь…

– Эгоист и сволочь! – Замах. – Тварь! – Удар. – Нытик бесполезный! – Замах. – Просто ублюдок! – Удар.

– Су-уука-ааа… – застонал Никита.

– Я-то?! Я сука?! Нет, тварь, это ты сука! – Занес кулак. – Ты та еще сука! Слушай, придурок, ну у тебя мозгов нет, ну, в армии твоей отбили! Или где ты там свой шрамик уродский получил? Ну, хрен с тобой, подохнуть тебе захотелось, да. Но пацаны?! Пацанов-то зачем?! Их за собой зачем тащить?! – Еще удар. – Нам дали время! Время нам дали, идиот! Мы могли что-то решить! Что-то предпринять! Или согласиться на их условия! Но ты, сука, решил, что вправе решать за всех нас! Что вправе развязать бойню! – Ярость обуревала Андрея, и он еще раз заехал Никите. – Ладно, тебя грохнут! Хорошо! Тебе это и на руку! На руку же! Твоя миссия завершена! Малинин сдох, а Лис отомщен! Можно и на покой! Ты же, сука, думаешь, сдох – и все?! И на других плевать?! Никаких обязательств и ответственности?! Так, ради прикола устроить пострелушку в последние минуты своей жалкой жизни!

– А-ааа… вон оно че… – Коннор расхохотался, словно сумасшедший.

– Смешно? Смешно тебе, да?! Я тебя убью. – Андрей поднялся. – Я тебя убью, Никита. – Расправил плечи. – Ты же этого и добиваешься. – Скинув автомат, громко передернул затвор. – Вот и все. – И приставил ствол к груди бывшего наемника.

– Добиваюсь? – прекратив ржать, переспросил тот. – Я бы хотел этого. Но не сейчас. Сейчас я хочу разбить твою тупую башку, а потом перебить тех мудаков, что шхерятся в Припяти, – признался Никита, – Короче, кхе-кха-кхе, либо ты слушаешь меня, – выдавил он и вновь закашлялся, – либо спускай курок.

– Я дам тебе последнее слово. Но только дернись, только дай мне повод, сука…

– Когда я шел сюда, я встретил один из их отрядов… – Никита прервался и застонал: – У, неплохо ты меня… Отрядов на, сука, джипе… Разведка, может. Или это были те, что устроили ловушку для нашей «буханки». Не знаю. Я их всех убил. Одного оставил, он раскололся. Они хотели убить Рахмана, посадить тебя во главу стола и сделать своей марионеткой. А еще, войдя на базу, они бы перебили часть твоей группировки, чтобы ослабить ее и сломать тебя лично. – Он зашелся в кашле. – Ты что, думаешь, что у нас был выход?! Я твою задницу спас, придурок! Я спас часть твоих людей! Я привел «Удар», и они поддержали нас, существенно сыграв в последнем акте! А ты что такой боевой?! Сдался этим ублюдкам! Ты просто сдался!

– Сдался?! – Палец потянул спуск.

– Андрей, прекрати! Хватит! – Анархист почувствовал прикосновение холодного металла к затылку.

– Скай? Что ты здесь?..

– Отпусти его, – твердо сказала она, уверенно держа оружие. – Это не мое дело, я понимаю, но нас и так немного осталось. Еще и перегрыземся? – От недавней истерики не осталось и следа.

– Да, Андрюшенька, хватит…

– Как ты меня назвал?!

– Спокойно! Я вас сейчас обоих тут и порешу! – заорала Скай. – Что это сейчас было?! Вы мужики или кто?!

– Если ты мужик, – Никита ухмыльнулся и выделил интонацией имя: – Андрюшенька, то ты позволишь мне встать и раскроить твою черепушку…

– Хватит! Я слышала ваш разговор! Андрей, я верю Никите! Они бы в любом случае сыграли иначе! Вспомните Малинина! Сколько интриг наплел этот гад! А это его люди! Дать бой – это был наш единственный выход. Да, мы многих потеряли, но мы хотя бы выжили! При других раскладах мы бы с вами больше не разговаривали! Да ни с кем бы мы уже не разговаривали!

– Дали бой, – саркастически заметил Андрей. – А теперь сидим на руинах с голой жопой.

– Может, уберешь пушку?

– Андрей, не глупи, – настаивала Скай. – Лидер должен оставаться в трезвом уме. А ты станешь нашим лидером. Станешь. После Рахмана. Вспомни последнюю битву с «Ударом», когда к нам пришел тот паренек Рохля[6]6
  Об этих событиях читайте в романе «Проклятое место. Дорога домой».


[Закрыть]. Вспомни. Эта тряпка Рахман только и делал, что жрал водку в своем кабинете…

– Как ты можешь про него так? – поразился Андрей. – После того, что он для тебя сделал…

– Я благодарна ему за то, что он сделал для меня, но я не буду ползать перед ним на коленках после того, что… как он повел себя…

– Так ты уберешь пушку?

– Прости, погорячился… – Андрей повесил автомат на плечо. – Стресс. Прости. Правда, прости меня. Я не должен был. – Он протянул Коннору ладонь. – Я не должен был срываться. Прости. Ты можешь ответить, это твое право… Я заслужил… я заслужил…

– Успокойся, – ладонь Никиты обхватила ладонь Рэя. – Черт с тобой. Тебе не говорили, что ты больной ублюдок? Вот, я сказал. Но больше не смей распускать руки и тыкать в меня этой штуковиной. Следующий раз не переживешь. Я тебе без шуток говорю.

Андрей помог Коннору встать.

– Тебе бы к санитару.

– Позже. Пошли в кабинет Рахмана. И пусть с нами будет кто-то из «Удара». Скай, займись этим, – улыбнулся девушке Никита. Вкупе с окровавленным лицом и заплывшим левым глазом улыбка получилась больше зловещей, чем добродушной. – Он должен участвовать в разговоре. Главарь их. Это важно. Главарь того отряда, что пришел на выручку. Его Чеховым кличут.

– Хорошо, я займусь. – Скай, кивнув, спрятала пистолет в кобуру.

– Кстати, Андрей. Кот так и не вернулся. Ушел после погрома магазинчика Малинина – и словно в воду канул. Нет его. КПК не отвечает. Среди трупов, кажется, тоже нет.

– Мы разберемся с этим, Коннор. Может, Кот и погиб в пути. Может, его застрелили эти же ублюдки, что устроили засаду на нас. Эх, не нужно было, дураку, в одиночку срываться. Куда так гнался?

* * *

Двое суток потребовалось для того, чтобы достойно проститься с товарищами, чтобы по-человечески похоронить их. Скай не верила в бога. Не могла верить. Не с ее прошлой жизнью на Большой земле, наполненной лишениями, не с нынешней жизнью в Чернобыльской Зоне. Но спорить с Рахманом, когда тот предложил похоронить всех по-христиански, не стала. Лучше так, чем бросать друзей разлагаться на открытом воздухе.

Скай махала лопатой наравне с мужчинами, забивая на возражения того же Андрея, который чуть ли не кричал, что это не женская работа. Для Скай это был принципиальный вопрос. Нет, она не собиралась никому доказывать, что она не хуже мужчин. Просто погребение было самой малой частью того, чем Скай могла бы отплатить павшим.

Оставшиеся в живых всегда чувствуют себя виноватыми перед мертвецами.

Тела врагов облили бензином и безжалостно подожгли. Пускай горят вместе с треклятой базой.

Вместе с их, «Анархистов», родным домом.

– Странно, – приговаривала Скай, смотря на огонь. – Они погибли в этой битве. Все погибли. До единого. Но так и не стало понятно, кто же в итоге победил? «Изоляционные силы»? Или мы?

Удалось спасти часть техники – от «Газелей» и внедорожников «Нива» до «шестьдесят шестых». Загрузили все, что осталось, все припасы, патроны и все оружие, да распределили людей по кузовам.

В последний раз окинув Армейские склады взглядом, Скай взялась за поручень и поднялась в кунг «шишиги»[7]7
  Сленговое название грузовика ГАЗ-66.


[Закрыть]. Грузовик затарахтел и поехал к базе «Удара». К месту, где им обещали дать временное пристанище. Андрей как-то сказал ей, что вся его жизнь – это книжка, написанная ироничным сценаристом. До девушки дошел смысл этих слов.

Они едут к базе тех, с кем еще недавно бились насмерть.

К теперешним друзьям.

Если это не ирония – тогда что же?

* * *

Андрей, Рахман и Никита находились в просторном и уютном кабинете, который раньше принадлежал почившему генералу Андрейченко. Новый владелец избавился от всех предметов роскоши и излишнего пафоса, сорвав со стен карты и бумажки, на которых съехавший с катушек генерал отмечал или записывал свои достижения.

За столом сидел подполковник Турко – крупный, хоть и невысокого роста, мужчина с короткой стрижкой и глубоко посаженными серыми глазами. Участники группировки выбрали Турко в тот же день, когда расправились с Андрейченко. Поговаривали, этот человек зарекомендовал себя еще со своих самых первых шагов с шевроном «Удара» на плече.

– Так ты, Никита, говоришь, что в Припяти осталось еще куча солдат? Этих мразей, что вынесли вашу базу? И что они могут напасть на нас?

– Я в попугаи не заделывался, – огрызнулся Коннор. – Сколько еще раз я должен это повторить?

– И ты предлагаешь немедленно собрать людей и выдвинуться в город? Не слишком ли круто?

– Нельзя медлить. Мы и так потеряли двое суток, занимаясь бесполезной сентиментальной дребеденью.

Рахман скривился.

– Допустим, сейчас я соберу отряд, а в городе никого нет. Или там какая-то ловушка. Складно выходит?

– Вы выручили нас во время осады, – вступился Андрей. – Без вашей поддержки и зачистки подступов к базе мы бы могли проиграть. Никаких ловушек, вы заслужили наше доверие.

– Ловушки от вас я не боюсь. От них. Вас я и так перебью, если припрет. Слишком мало вас осталось.

– Когда меня взял в плен Летов, я услышал достаточно, чтобы не сомневаться в словах Никиты, – сказал Андрей. – К слову, насчет Летова. Это человек из вашего окружения. Тот, кого вы считали погибшим после последней атаки на нашу базу. Ваш человек приперся к нашим воротам с двумя бэтээрами. Что это значит? Что он уже давно работал на нашего противника. Проверьте, может, в ваших рядах есть еще завербованные солдаты? Кто знает?

– Завербованные? Смешно.

– А Летов был не завербован? Ушел по собственному желанию, материализовал из воздуха бэтээр, а все время до атаки тусил на земляничной поляне?

– Нас слишком мало, – подхватил Рахман. – Эта атака унесла жизни очень многих наших ребят. Мы не справимся со штурмом города в одиночку. Но другого выхода нет. Они не кретины, они проанализируют ошибки прошлой атаки и нанесут сокрушительный удар. А так они не ожидают, что мы пойдем в город. Мы можем, конечно, сидеть и ждать, пока они не придут к нам, пока не возьмут вашу базу, пока не подгонят сюда еще больше техники. И гораздо больше бойцов. Вы ды́шите в кредит, подполковник. У нас общий враг. Мы выиграли битву, но рискуем проиграть войну. Нам нужно перегруппироваться и в самое ближайшее время выдвинуться в Припять, пока никакой майор Дятченков, о котором было сказано Никите, не пригнал к вашему бастиону танк.

– Кстати, о майоре. Я навел о нем справки. Странно. О майоре не знаю, но был сталкер такой, без прозвища, по фамилии его все называли. Дятченков. Ровный мужик, выручал сталкеров, что в окрестностях «Юпитера», что на Затоне.

– Может, раньше он и срал радугой, но это уже не важно. – Коннор притронулся к синяку под глазом. – За грехи наши грядет расплата.

– Меньше пафосных речей, наемник.

– Чтобы расставить все точки, – снова встрял Рахман. – От лица «Анархистов» гарантирую вам полную неприкосновенность. Заверяю, что мы позабыли наши обиды и впредь будем держать себя в руках. Свой шаг вам навстречу мы сделали – сначала поделились награбленным из магазинчика Малинина, потом отдали вам практически всю нашу технику и снаряжение, что удалось спасти. Вы тоже сделали шаг к нам, прислав людей в трудную минуту и приняв нас к себе. Звучит, как начало плодотворного сотрудничества, не так ли? Теперь у нас общий враг, и мы обязаны помогать друг другу, чтобы банально выжить. В противном случае от наших группировок не останется и следа, – заключил Рахман.

– Ну, это мы еще посмотрим, – прошептал Турко. – Что ж, – сказал громче, – я решил… – и замолк. – Располагайтесь, с утра выдвигаемся, – выговорил подполковник после недолгой паузы. – Соберемся, вооружимся да на грузовиках поедем прямо в Припять. Пойдут практически все, оставлю только несколько отрядов для обороны базы, если вдруг что. Мы их выкурим. А если у мразей есть техника, выправим ситуацию превосходящим числом. Где они базируются?

– Старая прачечная.

– Мы забираем это место себе. Один из форпостов «Удара». Нет! Не-не-не-не-не! Молчи, – перебил Турко открывшего рот Рахмана. – Вы не в том положении, чтобы диктовать условия. Припять станет нашей землей, и на этом точка. Хотите поспорить? Вы ослаблены, вас банально меньше. Не поймите меня неправильно, но мне стоит только щелкнуть пальцами, и вас сотрут в порошок. Это не угроза. Просто констатация факта.

– Я думал, мы покончили с этим, – напрягся Андрей.

– Давайте будем реалистами. – Турко поднялся с кресла. – Мы воевали столько времени…

– При сволочном генерале Андрейченко! Вы же, надеюсь, более благоразумный человек, чем эта шваль! – Рахман смотрел Турко прямо в глаза.

– И при сволочном анархисте Рахмане. Не забывайте. В конфликте виноваты обе стороны, – парировал Турко, так и не отведя глаз. – Прошлое никуда не ушло. Мои ребята помнят, твои ребята помнят. Наш союз – это как бочка с порохом, к которой вот-вот поднесет спичку заигравшийся мальчишка. Все союзы с давними врагами такие. Заметьте, я честен с вами.

– Так что, тогда предлагаю вариант. – Никита сделал серьезную мину. – Давай, Турко, доставай пушку. Постреляем друг друга прямо сейчас. Че мелочиться-то? – Коннор положил ладонь на кобуру. – Чего уже ждать? Все равно сцепимся, ты сказал. Давай сейчас.

– Зачем сразу в крайности? Я не заинтересован в войне с вами. Но и в союзе с вами я не заинтересован. Когда с «Изоляционными силами» будет покончено, мы просто будем существовать в разных плоскостях, пересекаясь лишь изредка. Я хочу продолжить то, что начал наш основатель Захаренко – закон и порядок в Зоне. Это все, в чем я заинтересован. Живите тут и после битвы за Припять, живите, пока не найдете новый дом, но дальше – мы не союзники. Но и не враги. Мы заберем Припять, руины Армейских складов, а также все окрестности нашей базы. Затем выбьем бандитов с Болот, закрепимся в деревнях у Периметра. Вы же будете существовать где-то на фоне, можете даже деревеньку у границы облюбовать, только на нашей территории живите по нашим законам. И не лезьте в наши дела. Если где далеко обоснуетесь – да и ради бога! Только ваши правила все равно не должны будут нарушать наши законы. Мы со своим уставом в чужой монастырь за тридевять земель не полезем, но если ваша деятельность станет препятствовать нашим интересам…

Андрей молчал, Рахман тоже.

Патовая ситуация. Подполковник прав: они не в том положении, чтобы диктовать условия. Да и вариант не самый плохой. Мирное сосуществование? А почему, собственно, нет?

– Годится, – Рахман протянул Турко руку.

Их ладони сошлись в рукопожатии.

Началась новая эра в истории двух сильнейших кланов Зоны.

Глава 8
The Storm[8]8
  Буря (англ.)


[Закрыть]

Давно – живой, дышащий, суетливый город.

Ныне – безмолвный каменный склеп. Склеп, что загибался от пыли и радиации, склад бетонных коробок, вокруг которых кто-то неведомый хаотично накидал мелкие конструкции и ржавые остовы автомобилей.

Из живого здесь – только ветер и эхо. В склепе всегда эхо. Как в горах от скал все отражается. Все – от каждого нового редкого вздоха до каждого нового редкого шажка – разносилось на километры. Словно город не поглощал звуки, не впитывал их, а намеренно подхватывал, чтобы доказать обступившим его деревьям: смотрите, мол, живой я, как вы!

Уже более двадцати лет город-склеп не мог смириться со своей гибелью, как тяжелобольной не может смириться со своим смертельным диагнозом. Раньше ведь он шумел. Машинами, детскими криками, детским смехом, человеческим гвалтом и человеческими страстями. Все говорили, каждую секунду засоряя мир словами. Только самого важного друг другу так и не сказали.

А теперь-то уж что говорить?

Что слушать?

Тук-тук-тук – подошвами об асфальт.

Одинокие шаги?

Кто потревожил покой мертвецов?

Зачем он сюда зашел?

И почему останется здесь навсегда, присоединившись к тысячам призраков, что будут обречены до скончания веков слоняться по занесенным прелой листвой улочкам?

Любопытно, что у каждой скамейки, у каждого камешка в этом городе-склепе было кого вспомнить. Тени бродили вокруг них, нужно лишь присмотреться. Цеплялись тени к редким путникам, что забредали сюда. Пытались уговорить их остаться здесь.

Навечно.

Они ведь все умерли – и остались здесь же.

Город не хотел отпускать своих мертвых жителей, зато хотел присоединить к мертвецам визитеров.

Чтобы чувствовалось, что он живет.

Как много лет назад.

* * *

В мозгу продолжал крутиться предсмертный вопль того несчастного…

«Не убивай! Кот, Кот, молю, мы же друзья! Ко-оот!»

Но безжалостный щелчок взводимого курка заставил бедолагу заткнуться.

«Дело не в дружбе. Что это вообще такое? Если мы отринем лицемерие, то поймем, что это лишь желание использовать человека в своих личных интересах».

Человек дернулся.

«Прошу тебя. Кот. Прошу».

Муха отлипла от лицевого щитка противогаза и взмыла к вечно серому небу Зоны.

* * *

Из оружия Кот прихватил с собой лишь любимый АКСУ со складным прикладом. А что еще нужно? Штука надежная, боеприпасов под нее во всей Зоне – хоть горстями греби. Помимо автомата засунул в ножны проверенный боевой нож. Больше ничего. Путь недолгий, а если вдруг все пойдет не по плану и придется быстренько сматываться – лишний груз некстати напомнит о себе.

– Готов, Кот? – поинтересовался Шустрый, подкидывающий на ладони полностью заряженную обойму.

Шустрый был неплохим парнем, Дятченков познакомился с ним еще на станции Янов. Вместе с Шустриком они и отыскали тот самый Путепровод, что привел их в Припять. С тех пор и сдружились. Наверное, ни с кем Кот не был настолько близок, как с ним.

– Всегда готов, – улыбнулся бывший майор.

– Ну, что же, тогда ждем остальных.

– Я, брат, на улицу пока что, подышу свежим воздухом. – Сталкер повесил автомат на плечо. – Как вернемся – не хочешь по пивку?

– Это святое, обижаешь! Даже не спрашивай!

– Хорошо, я проставлю. У меня в запасах есть бутылочки три.

Кот вышел из прачечной и закурил. Мысли путались. А еще в душе поселилась необъяснимая тревога. Парни Летова не справились с заданием, полегли все, кроме тех пяти бойцов, что бросили своих же и сбежали в прачечную. Они же и доложили о том, что «Анархисты» расколошматили две боевые машины, перешли из обороны в наступление. И вот, пожалуйста: Человек-в-костюме собирается спешно валить из города, обещая привести подкрепление. Уж не задумал ли он пробросить своих парней? Вполне очевидно, что теперь «Анархисты» снюхаются с «Ударом» и выдвинутся сюда. Если не сделают этого – они точно идиоты.

А таковыми их Кот никогда не считал.

Но и выстроить грамотную оборону в Припяти, расставив засады на улочках, он не мог. Не хватало людей. И с городом он знаком плохо.

– Кот! – окликнули его.

Дятченков подошел к механику, что копался в движке уже порядком потасканного пикапа «Нива».

– Что такое?

– На ней поедем. Я тут проверил все что можно. Состояние хорошее, должна осилить путь туда и обратно.

– Ой, да чего она не осилит-то? Чему в «жигулях» ломаться?

– Ну, знаешь… – хмыкнул механик. – Вообще я тебя не для этого позвал. Спросить хотел.

– Давай, валяй.

– Правда, что те пацаны Летова, ну, вернувшиеся, все – того?..

«Кот отводит выживших ребят к магазину „Книги“ под предлогом того, что нужно проверить эту точку…

…и всаживает в затылок каждого по пуле…

– Не убивай! Кот, Кот, молю, мы же друзья! Ко-оот!..»

– Да. Наш божок велел мне взять их и отправиться в «Книги». Там у парней Летова была какая-то нычка с медикаментами. Эти парни обещали показать. Жаль только, что усталость и стресс не сказались на их положительных шансах к выживанию. Я хотел их отговорить идти со мной, но они настояли, хотели загладить вину. И, блин, вот, нас прижали звери, я успел вскарабкаться на крышу, а они – нет.

– Странновато все это.

– Юра, не бери в голову.

– И не планирую, – отозвался механик-водитель. – Мое дело – гайки крутить. Политика же – это ваше с начальством.

– Именно.

Следующим показался Коля Ершов – он покинул здание через парадную дверь, держа в руках довольно внушительный РПК[9]9
  Ручной пулемет Калашникова.


[Закрыть].

– А ты серьезно подготовился, – съязвил Кот.

– А как еще?

– Ты же в курсе, что нам только до места посадки и обратно?..

Над поникшим, давно мертвым городом уже разносился гул вертолетных лопастей.

– В курсе. – Коля потянулся за своими сигаретами. – Но, дружище, это Зона, здесь никогда не знаешь, чего ожидать.

– Хорошо. Будь по-твоему.

Дятченков увидел Человека-в-костюме спустя несколько минут. Самый большой начальник был абсолютно безоружным. Он шел вместе с Шустрым, о чем-то весело с ним переговариваясь.

– Пора! – Кот хлопнул в ладоши. – Таки выдвигаемся. Одно но. Ваши прозвища, ваши имена – не очень клево выкрикивать их, если что-то случится. Долго, скажем так. Посему делим роли! Мой позывной на время этого задания – «Первый», ты, Шустрик, будешь «Вторым», Коля у нас «Третий», Юрец «Четвертый», ну а вы, Человек без имени, просто «Груз». Идет?

– Быть «Грузом» меня устраивает, – хохотнул Человек-в-костюме.

– Идет, – хором ответил отряд.

– Грузимся!

И Кот запрыгнул на пассажирское кресло «Нивы».

* * *

Пулемет в руках Третьего задергался, посылая потоки свинца в косматых диких животных. Те, словно мутировавшие твари из третьесортного боевика, бежали на пулеметы, пытаясь допрыгнуть до стоящего в кузове пикапа стрелка.

– Перезаряжаюсь! – крикнул Третий.

– Принял!

Кот, открыв окно и высунув в него автомат, перевел режим ведения огня на одиночные выстрелы и плавно нажал на спусковой крючок, поддерживая своего бойца. Пуля прилетела ровно в череп зверя, вырывая кровавые ошметки из его головы. Сталкер, не теряя ни секунды, сменил цель. Задержал дыхание – вновь нажал на спуск. Кабан запнулся на ходу, словно налетев на невидимое препятствие, и получил еще одну порцию смертоносного раскаленного металла.

– Перезарядился! Второй! На подхвате! Первый – жди!

Вновь заревел пулемет, посылая в зверье потоки свинца.

– Отчего же они так взбаламутились? – поинтересовался Человек-в-костюме. – В прошлый раз мы проехали спокойнее. – Внешне он оставался невозмутимым.

– Раз на раз не приходится! Сейчас, скорее всего, они взъелись на гул лопастей, да и не забывайте, что движок «Нивы» работает не так тихо, как хотелось бы! В любом случае это не гон перед «Зарядкой», так что сдержим их легко!

Пикап резко свернул вправо, и сталкер в последнюю секунду успел схватиться за «ручку страха»[10]10
  Потолочная ручка пассажира.


[Закрыть], чтобы не долбануться башкой в стекло.

За бортом промелькнул кинотеатр «Прометей». Вернее, то, что от него осталось.

– Перезаряжаюсь!

Кот снова взялся за стеклоподъемник, опустил стекло и, в этот раз решив стрелять короткими очередями, открыл огонь. Срезав с пяток собак, Кот, не мешкая, сменил цель и оставшимися патронами расправился с двумя кабанами. Очереди дырявили животным черепа, но их сородичи, словно не замечая этого, продолжали переть на людей.

– Второй, Четвертый! Поддержите, пока перезаряжусь! – приказал Кот.

Пикап затормозил.

Четвертый взялся за оружие.

– Ага! Они как будто знали, что мы здесь поедем! И чего докопались до нас вообще?!

Дульные вспышки, как праздничные огоньки, мелькали среди домов.

– Продолжайте стрелять!

– Стреляю!

– Третий, ну что ты там?!

– Секунду! Перезарядился!

– Во все стволы! – закричал Кот, зажимая спуск. – Третий, сэкономь чутка, чтобы нам хватило на перезарядку!

И по окрестностям – грохот.

– Все, у меня все! – доложил Четвертый. – Есть идея! Стреляйте пока! Третий, потом схватишься за поручень! Смотри не выпади! – Юра включил передачу, вдавил в пол педаль газа, и «Нива», буксанув на месте, помчалась вдаль. – А теперь, суки, держитесь! Держитесь, вашу мать! – Развернув машину и мысленно взмолившись, Юра направил ее прямо на волну атаковавших животных.

– Ты чего творишь, придурок?! – Нервы у Человека-в-костюме все-таки сдали.

Глухо заухало, туши отбрасывало от стремительно алеющего «кенгурятника»; стекла внедорожника, как и кузов, быстро забрызгало кровью.

– Третий, отстреливай тех, кто прям под колеса кидается! – уже во всю глотку завопил Юра.

Короткие очереди перечеркивали особо прытких волков, собак и кабанов.

– Сдохните, сдохните, исчадия ада! – Мертвых животных отбрасывало от помятого кузова «Нивы». – Сдохните!

– О боже, – вырвалось у Человека-в-костюме.

– Помирать – так с музыкой! – ответил Кот.

Ему было чертовски приятно видеть своего начальника в панике. Резко выкрутив руль и ударив в тормоз, Юра развернул «Ниву» на сто восемьдесят градусов и выругался. Включил стеклоочистители – но ситуацию не исправил, кровь лишь сильнее размазало по лобовому стеклу.

– Выбей его, на хрен. Ногой!

– Так и сделаю.

Избавившись от стекла, он погнал дальше.

Зверье отстало.

– Это было какое-то безумие! – выпалил Второй.

– Особенно для меня, в открытом кузове, суки! – уже Третий.

– Я уж понадеялся, что ты оттуда выпал и помер!

– Не дождешься!

– Ну, Груз вы наш, как вам экскурсия по прекрасному городу?

– Великолепно…

* * *

Человек-в-костюме запрыгнул в вертолет, развалился на комфортабельном диванчике и посмотрел в иллюминатор. Там, на площадке, его провожали взглядами люди Кота. Они словно забыли, что находятся в смертельно опасной Аномальной Зоне, что еще несколько минут назад сражались с мутантами, и стояли сейчас, шутя о чем-то.

Шустрый совсем по-детски помахал рукой на прощание.

Загадочный пассажир ответил ему тем же жестом.

Винтокрылая машина начала взмывать в воздух.

Кот по-братски приобнял Шустрого.

Юра пошел к машине.

Остальные последовали за ним.

– Жаль вас. Неплохие вы ребята были. Простите, – прошептал Человек-в-костюме. – Но в шахматных партиях всегда жертвуют более мелкими фигурками, чтобы защитить короля. Спасибо другу Малинину за этот урок.