Текст книги "Изобретатель"

9

Разговаривать с Клюевым Ромашкин не хотел. На расспросы Елены, отмахивался рукой.

– Не буду больше участвовать в подобном «цирке». Серьёзно ли, взрослым людям вести себя, как последним болванам, пугая людей невидимым видом?!

Не смотря на такие настроения, «Летающий дом» продолжал свой плавный полёт в сторону моря.

– Но, у них были такие лица! Я не мог удержаться, как ни старался, – объяснял ситуацию, ещё не отошедший от припадка смеха, улыбающийся всем лицом изобретатель.

Лопоухий питомец Михаила, в отличие от своего хмурого хозяина, видимо, чувствуя задорную энергетику Клюева, весело кувыркался по полу и собачья улыбка на его лохматой, чёрно-рыжей морде выражала состояние полного блаженства.

– Собака это – термометр. И не только человеческой погоды, но и галактической! – многозначительно поведал «знаток собачьих душ» Клюев. – Вот в ком истинное понимание космологии и метафизики!

Михаил упрямо молчал.

Чтобы поддержать беседу, Елена сказала:

– Да, Биму то хорошо. У него шерсть, вон, какая тёплая! А на нашем, обыкновенном измерителе, кстати, температура воздуха уже меньше 17 градусов.

Михаил вздохнул, и отправился топить печку последними дровами.

Изобретатель, почесал затылок, достал из своего портфеля пару микросхем, коробочку позитронов, паяльник, провод, изоляционную ленту, и принялся мастерить солнечную батарею (возможно, даже солнечный радиатор).

Бесконечно счастливая улыбка озарила его лицо, когда, вывесив батарею за окно и подсоединив последние провода, он, наконец, задействовал электромагнитную волну для отопления, освещения и бесспорной победы науки над пережитками прошлого.

Небо наливалось закатным цветом. Без обещанного моря было не обойтись, и команда отважных покорителей небесного простора, как и вчера, выбралась на веранду.

Запах прибоя уже доносился свежим бризом. Шум волн, бьющихся о каменистые утёсы, на таком расстоянии, разумеется, слышен не был. За то, сверху, само море выглядело таким бесконечно огромным, что и Елене и Михаилу стало по-настоящему жутко.

Ещё немного и берег исчез из вида. Солнце скрылось. Облака закрывали звёзды. Всё вокруг объяла непроглядная тьма.

По всем законам физики, непредвиденных обстоятельств не намечалось. И всё-таки, в оглушительно безмолвной темноте мыслям свойственно напрягаться. Чтобы этого не происходило, есть два варианта подходящего выхода: либо – лечь спать, либо – подняться выше облаков! В случае с «летучим домом» второй способ можно было испробовать реально.

– Друзья мои, – прервал затянувшееся молчанье изобретатель. – Тепло в доме до восхода солнца запросто продержится. Потом опять заработает солнечная батарея, а с ней и радиатор отопления. Воздух, чем выше, тем разреженней, но, всё равно, хочу вам предложить подняться выше облаков. Море есть море, не всегда известно, когда и как может начаться шторм.

Честно говоря, Михаил обрадовался предложению Прохора. Почему-то, ему казалось, что облака более твёрдая субстанция, чем море. Он понимал, что это не так, но, порой, для собственного успокоения, банальной иллюзии очень не хватает.

Сказано – сделано!

Посыпались звёзды золотым песком, или так показалось, картина взорам команды открывалась великолепная!

То ли оттого, что ни один огонёк с Земли не мешал пестреть звёздному «ковру», то ли от пространства открытого со всех сторон, как глазу, так и воображению, заоблачный пейзаж оживал неповторимо загадочными формами. Глядя на снежные «сугробы» облаков сверху, обитатели «летучего дома» были заворожены. В конце лета они, вдруг, попали в настоящую зиму!

– Предвзятость суждений, скользящих по словесной поверхностности, на тему глубинной сущности, – начал изрекать изобретатель. – Приводит к тому, что образы, возникающие в подсознании при виде окружающей действительности, ограничиваются для большинства исключительно внешними критериями. Но нельзя забывать об истинности материи! Глядя на предмет, лично я, прежде всего, вижу его химическую структуру. Причем, в моём мозгу рисуются не элементы таблицы Менделеева, в своём буквенно-знаковом значении, а именно расщеплённые на нейтроны и протоны атомы этих элементов. Химический состав облака просто идеален для перемещения в пространстве и времени! К сожалению, в моё время, как и в ваше, друзья мои, круговорот воды в школах изучали не на молекулярном уровне… а о таком понятии, как эфир, вообще не упоминалось.

Елена вздохнула.

Михаил, устав молчать, заговорил:

– В нашей деревне физику и химию одна бабулька вела. Она молнии боялась. Крестилась, когда гроза за окном гремела, и свет выключала. Мне, честно говоря, казалось, все эти атомы, молекулы, где-то там, далеко-далеко, и к нам не имеют никакого отношения. Теперь-то я вижу, и понимаю, какие мы все безграмотные слепые котята.

– Это хорошо, Миша, что ты видишь! Это уже первый шаг на пути к реализации твоего умственного потенциала! Кто знает, может быть, пройдут десятки, сотни, тысячи лет, и ты станешь новым Циолковским, Ньютоном или Тесла! И глядя на твой бюст в музее восковых фигур человечество, спасённое тобой от неминуемой деградации, скажет: «Большое тебе спасибо, Миша Ромашкин, от всего нашего дружного, симметричного коллектива!»

Михаил заулыбался: перспективы великого будущего всегда радуют душу, даже если это будущее и за тридевять веков.

Елена, склонив голову на плечо Михаила, уже спала. Заиндевелому холостяку, неизвестно почему, стало, вдруг, жаль будить, в общем-то, ни в чём не провинившуюся перед ним девушку, и, оттаяв временно душой, он позволил себе попросить Клюева отнести её, собственноручно, на кровать.

10

Знаменитый персонаж Артура Конан Дойла, Шерлок Холмс, даже не предполагал, насколько трудно бывает сыщику в реальной жизни!

Уже год и два месяца за экспериментами Прохора Клюева постоянно следил частный (а может и несчастный) детектив Фёдор Борзов, нанятый неким Сухаревым Сидором Сергеевичем, о котором никто ничего не знал, кроме единственно того, что человеком тот был скрытным.

Как обычно, в воскресенье, Фёдору требовалось сделать доклад своему нанимателю, а сообщить было нечего. Подслушивающее устройство, что он незаметно подложил Клюеву в портфель в поезде, затихло ещё в пятницу. Размышления Борзова были логичными, но бесполезными: «Происшествия, произошедшие за последние дни, говорили об участии в них одного и того же лица. Да, в последнем случае это лицо предстало перед многими свидетелями отдельно от туловища, но принадлежало оно, судя по всем описаниям, изобретателю Клюеву… Пожалуй, это всё, что я могу сегодня передать… Наверняка, „жучок“ уже замечен, растворен предприимчивым изобретателем в какой-нибудь кислоте, и использован в качестве подопытного материала. Что же нужно Сухареву от простого провинциального гения?» Последняя часть мысли частенько не давала ему покоя, но он сразу её прогонял с помощью другой части: «Профессиональному сыщику не положено знать то, что ему не положено знать!»

В назначенный час Фёдор вышел на связь. Тон Сидора Сергеевича был, как обычно, спокойным, холодным и твёрдым, отчего Борзову всегда представлялось, что разговаривает он не с человеком, а с клинком в ножнах.

– Здравствуйте, Фёдор Степанович, – поприветствовал Сухарев. – Что нового?

Этот вопрос был постоянным вопросом таинственного «охотника» за провинциальными изобретателями.

– Объект исчез, – сообщил без лишних прелюдий Фёдор. – Удалось узнать следующие загадочные обстоятельства: в ночь прибытия в посёлок Малый Просвет, он остановился у местного жителя Ромашкина М. И. На следующий день дом Ромашкина, вместе с изобретателем и хозяином дома испарился! Жители того посёлка на всю округу распускают слухи, будто в четверг утром видели, как по небу летела кровать. До этого, пара свидетелей наблюдала висящий в воздухе неопознанный объект, а ещё, поднимавшуюся в небо собачью будку вместе с собакой. Вчера, в соседнем посёлке, людям случилось увидеть ещё один полёт. Из продуктового магазина улетела касса. Директора магазина увезли на «скорой». Похоже он, на почве пережитого кошмара, потерял рассудок: бегал по всему посёлку за коровой и кричал: «Верни мою душу!» Бедная скотина второй день не даёт молока, а её хозяева обратились к местному участковому с заявлением о причинении корове морального, а им материального ущерба. Забавно, что касса, при странных обстоятельствах, вернулась на своё место.

– При каких обстоятельствах?

– Продавцы магазина слышали смех из неоткуда и видели голову (без намёка на тело), как они утверждают, самого дьявола. Так перепугались – ничего не могут толком объяснить. Прохожим встретилась уже не голова, а одно косоглазое лицо, летящее вдоль дороги в сторону пролеска. Кое-кто рассказывает, что вначале пролетело тело, а следом – голова! Газеты пишут: «Массовое сумасшествие или атака инопланетян». Лично я уверен, это наш «подопечный».

– Не хотите ли Вы сказать, что он, наконец, задумал что-то стоящее? – в голосе Сухарева промелькнула еле заметная нотка надежды.

– Скорее всего, да. Но мой приёмник перестал улавливать сигналы, и теперь я не знаю, где искать нашего героя, – вздохнул несчастный детектив.

– Прислушайтесь к своему чутью. Насколько мне известно, оно никогда Вас не подводило. Поэтому Вы и работаете у меня. Денег на информацию не жалейте. Сообщите мне адрес почтового отделения, и я вышлю Вам, сколько понадобится. До связи.

По количеству съестных припасов, бесследно пропавших из магазина, можно было предположить, что изобретатель отправился куда-то очень далеко. Возможно, за море или за океан. Оставалось решить главный вопрос – зачем ему это?

Катер был уже на месте. «Мафия вопросы решает быстро!» – пронеслось в голове у Фёдора. Он давно не сомневался, что Сухарев связан крепкими (намного надёжнее, чем семейными) узами с преступным миром. За изобретателем, видимо, он начал наблюдать ещё задолго до того, как нанял частного детектива. Постоянно ускользающий из поля зрения, Клюев вызывал интерес у многих «сильных мира сего». Но, как только его деятельностью по-настоящему заинтересовался Сухарев, остальные претенденты на наживу за счёт научных открытий, уступили ветку первенства крупному конкуренту. Без преувеличения можно сказать, хотя никто ничего не знал об этом человеке, боялись его все. Он, конечно, мог бы, выйдя из тени и раскрыв свои карты, предложить Клюеву сотрудничать с собой, но правила его игры были, как ему казалось, безупречны! Ему хотелось, чтобы художник, в свободе полёта своего мышления, сотворил настоящее чудо, а он, наблюдая и упиваясь сознанием собственного величия, лелеял бы мысль, как придёт, отнимет и присвоит себе всё то, что должно достаться грядущему!

Все мы рождаемся нормальными, непорочными, чистыми в духовном смысле детьми. Потом, кто-то, у кого-то отбирает погремушку в песочнице, и зарождается в глубинах головного мозга скрытая обида, жажда мести, ненависть ко всему окружающему.

– Фёдор Степанович Борзов.– представился сыщик капитану катера – весёлому рыжеволосому парню.

– Очень приятно! – улыбнулся «морской волк». – А меня зовите просто – Василий!

11

Раннее утро разбудило обитателей «летучего дома» явным холодом и кислородной недостаточностью. Как ни старался биомодулятор, висевший на гвозде посреди дома – атмосферы в помещении не прибавлялось. Печка с холодом не справлялась. Солнечная батарея за ночь замёрзла так, что покрылась толстой ледяной коркой.

– Друзья мои, – сказал, в очередной раз, громко зевая, изобретатель. – Кто за то, чтобы умыться морской водицей, прошу поднять руки! – поглядев на Бима, он добавил. – И лапы!

Все согласились.

– Единогласно, – подтвердил Михаил, нажав кнопку пульта.

Через пять минут, наслаждаясь тёплым, насыщенным влагой воздухом, компания «астронавтов» уже умывалась морской водой.

Облака почти рассеялись. Солнце так и ласкало своими тёплыми лучами.

– Неплохой денёк, – воскликнул Ромашкин.

– Чудесный денёк! – согласилась Елена. – Не правда ли, Прохор Петрович?

Клюев уже никого не слышал. Его снова осенила одна из невероятных (но вполне осуществимых) идей.

– Итак, берём с десяток молекул водорода, – говорил он сам себе, бегая по кухне и гремя посудой. – Перемалываем в кофемолке. Теперь расщепляем всё это на нейтроны и протоны… Двух чайных ложечек, думаю, достаточно. Та-а-ак! Мелко нарезаем. Добавляем щепотку квантов. И ставим на средний резонанс. Ну, вот, – заключил он. – Яичница готова! Приглашаю на завтрак!

Почти весь день путешественники провели на веранде. Плавный полёт над волнами моря, небесная синь в отражении зелёной бездны – сказка!

– Три миллиона долларов за такое чудо – это не серьёзно, – сообщил, развалившийся в кресле, перенесённом на веранду, Михаил. – Этот домик стоит – пять миллионов, как минимум!

Елена широко раскрыла глаза. Клюев оторвал взгляд от барометра.

– Ты так думаешь? – спросил он.

– Я уверен в этом! Имея такой дом, не нужно тратиться на курорты, на самолёты, корабли и прочую необходимость. Снаружи он не виден, значит, может пролететь незамеченным в любую точку Земного шара! Да… на каком расстоянии с помощью пульта можно управлять полётом?

– Примерно с километр…

– О, это ещё один плюс! Лежишь себе спокойно в дворцовых покоях, – Ромашкин, мечтательно, сощурил глаза и поднял брови. – Летающий дом-невидимка пасётся где-то на зелёном лугу, или стоит, молча, в ангаре, а захотел, нажал кнопочку, и он тут как тут!

– Всё это не так, Миша. Во-первых, богатому человеку (способному выложить за раритет приличную сумму), имеющему личные самолёты, пароходы, автопарки и т. п., нет смысла приобретать для передвижения ещё и дом. Во-вторых, то, что он не виден глазу человека, совсем не значит, что он не виден также радиолокатору. А в-третьих… Где, кстати, Бим?

Михаил только сейчас заметил, что четвероногого друга весь день не было видно.

– Бим! Би-им! – позвал он.

Собака не отзывалась.

– Неужели он утонул? – подумала Елена.

– Не надо так думать! – запретил изобретатель. – Собака, не корова в стоге сена, отыщется.

Миша горестно покачал головой.

– Вокруг вода, а он плавать не умеет.

12

Прорезая волну за волной острым носом, катер, под управлением Васи, с детективом Борзовым на борту, целый день мутил морские воды. Результат был налицо – полное отсутствие, какого бы то ни было результата. В тот самый момент, когда Миша, Лена и Прохор искали пропавшего Бима, преследователи находились очень далеко от места нахождения «летучего дома».

– Глуши мотор! – скомандовал Борзов. – Уже голова от его шума раскалывается. Надо немного передохнуть. Заодно и перекусить.

Василий одобрительно кивнул и выключил двигатель. В обнаружившейся тишине, лениво облокотясь на волну, катер лёг в дрейф.

Рыжеволосый капитан открыл консервы, нарезал хлеб, и хотел отправиться в «кубрик» за чаем, но вдруг, его внимание привлек некий движущийся по воде предмет.

– Посмотрите! – окликнул он сыщика, указывая на воду.

Борзов посмотрел в направление указанное капитаном.

С невероятной скоростью, прямо на них, по сине-зелёной волне мчалось чёрно-рыжее морское чудовище.

– Ничего себе, сюрпризы! – присвистнул озадаченный капитан.

Приглядевшись, Борзов распознал четыре лапы, хвост и лопоухую голову чудовища.

– Это собака, – заключил сыщик. – Судя по причёске, похоже, из породы «дворовых».

– Но, она несётся прямо по воде!

Не предавая значения удивлению Василия, Борзов задумчиво ответил:

– Да, не исключено, что лапами, иногда, касается.

– Что вы этим хотите сказать?

– Только то, что мы на верном пути. Эта лохматая псина, я уверен, – подопытный «кролик» того рационализатора, которого нам приказано не упускать из поля зрения. Знать бы только, где это поле находится!

Почти не дотрагиваясь до воды, собака, заинтересованная Васиным катером, подбежала, легко перепрыгнула через борт и начала обнюхивать палубу. Обнаружив открытые банки консервированной тушёнки, она, радостно виляя хвостом, с собачьим аппетитом и понятным удовольствием, проглотила всё, что в них было. Помешать этому процессу Борзов Васе не разрешил. Когда процедура приёма пищи собакой успешно завершилась, сыщик аккуратно достал пневматический пистолет и, также аккуратно, выстрелил в бок собаке. Черно-рыжий барбос, почувствовав, что его что-то кольнуло, взвился в воздух, пару раз тявкнул и, перелетев через весь катер, в два – три прыжка оказался вне пределов видимости.

– И пули не боится! – поразился Василий.

– Эта пуля – внутримышечный радио-жучок. Собаке, как укус блохи, – пояснил Фёдор. – Теперь мы, возможно, раздобудем необходимую шефу информацию.

Настроив приёмник на определённую частоту, сыщик Фёдор Борзов стал терпеливо ждать первого сигнала.

В 19.58 по местному времени, в наушниках послышались еле различимые голоса. Настроив усилитель на полную мощность, Фёдор осветился улыбкой.

13

– Ну, и где же ты шлялся? – ругал Миша своего четвероногого «блудного сына». Я думал, ты уже утонул, и кормишь акул на дне морском, а ты… Совсем сухой!

– Миша, как тебе не стыдно, – вступилась Лена. Разве ты не знаешь, что акулы в этом море не водятся?

– С кем это они не водятся? С собаками что ли? Да, мало ли какие крокодилы с вами лично не водятся!.. Как только не утонул, бедолага?!

– По-моему, я знаю, в чём дело, – догадался Клюев. Выйдя на веранду, он осмотрел «верёвочную лестницу». – Так и есть. Бим утром разыгрался с её «корзиной» и прокусил коробку гравитонного стабилизатора. Вот, видите?

Ромашкин подозрительно взглянул на изобретателя. Взгляд его, как бы задавал вопрос: «уж не сам ли ты ставил эксперименты над моей собакой?»

– Ну, и что? – спросил он.

Клюев вскрыл коробку.

– Точно! Он проглотил стабилизатор вместе с микросхемой. Просто повезло, что ничего не случилось! Если бы они из него вышли – обычным способом, по зову природы – он бы тут же утонул! А если бы попали в чужие руки – вообще, беда!

– Но, как же он управлял механизмом, который был внутри него? – осведомился Миша.

– Я уже говорил, что собака, как, впрочем, и любой живой организм (но в гораздо меньшей степени, чем собака), является замечательным космическим термометром. Так, вот, точно так же она является ещё и хорошим приёмником и источником многих сигналов. Частоты, излучаемые Бимом, как выяснилось, не требуют вмешательства усилителя телепатических импульсов. Он, без задней мысли, вышел прогуляться по простору и, не боясь того, чего привыкли бояться люди, побежал… Нет! – полетел над водой, думая, что бежит!

Через час – другой, естественный процесс жизнедеятельности пищеварения собачьего организма случился, и сомневаться в теориях изобретателя больше не приходилось. Гравитонный стабилизатор почти не пострадал. Пожёванную микросхему пришлось перепаять.

Успокоившись и помирившись с Леной, Бимом и Клюевым, Миша взялся, прямо через окно, удить рыбу. На его счастье, удочка, пролежавшая лет пять в чулане без дела, ещё не сгнила.

Елена принялась приводить в порядок свою комнату.

Клюев, сидя на веранде в кресле, вёл поучительную беседу с постепенно отходящим от шока Бимом – единственным (как он думал) слушателем:

– Нельзя так поступать с наукой! Хорошо, если тебя никто не видел! А если видел? Ты представляешь, глупая твоя голова, какая ответственность на нас лежит?! Попади антигравитатор в руки бандитов, и – пиши «пропало»! Тебе же в первую очередь и пришлось бы не сладко!

Бим поморщился и зачесал задней лапой свой бок, будто, наконец-то, добравшаяся до цели блоха больно врезалась в него зубами.

Эту ночь, всеобщим голосованием, решили провести, не поднимаясь от моря выше, чем на сто метров. Убаюкивающий шёпот волн благотворно влиял на ощущения гармонии во взаимодействии природы с человеком.

14

Самодовольный Борзов потирал руки. Всего сутки минуло с момента последнего разговора с шефом, а он уже, по воле случая, умудрился не только напасть на след изобретателя, но и записать парочку его диалогов с собакой на темы малоизученные простыми смертными. Сам детектив из этих диалогов понял только одно: с помощью творений Клюева, можно развернуть такую колоссальную деятельность, какая до сей поры преступному миру и не снилась!

– Вася, – обратился Борзов к капитану катера. – Держи курс юго-западнее, сигнал исходит оттуда.

Утро освежало ночные мысли.

План Борзова был прост: подобраться, как можно ближе к «объекту», прикинуться мирными лоботрясами-туристами и, втеревшись в доверие, подготовить необходимую почву для хитроумных замыслов Сидора Сергеевича.

Он прекрасно понимал, чем банальнее будет выглядеть, якобы случайная, встреча с Клюевым, тем больше шансов предоставить шефу положительные результаты своей сыскной работы. А потом – бурные аплодисменты, достойное вознаграждение и заслуженный отдых!

Ближе к полудню сигнал из приёмника сделался таким устойчивым, что источник должен был располагаться не более чем в трёхстах метрах. На это же указывал индикатор усилителя.

Фёдор и Василий просмотрели все глаза. Со всех сторон катера царило обыкновенное глубоководное спокойствие. Нигде не было видимых признаков присутствия иных представителей человеческой расы, кроме них самих.

– Неужели сигнал исходит из-под воды? – зародилось предположение в голове несчастного детектива.

– Как же это может быть? – спросил «морской волк».

– Не знаю. Надо проверить. У тебя есть акваланг?

– Есть. Один.

– Мне хватит. Неси!

Облачившись в водолазный костюм, Борзов «на всякий пожарный» спросил:

– Акул тут много?

– Да, что вы! Практически, нет!

– А на самом деле?

– Конечно, есть, – откровенно признался капитан. – И обе кусаются!

Осмыслив бессмысленное, аквалангист сиганул за борт. Увы, под водой было всё тихо. На пути пловцу встретились лишь стайка анчоусов, да молчаливый морской ёжик, у которого ничего не удалось разведать.

– Нету, – поведал он, вынырнув через полчаса.

– Кого? акул?

– Да, каких акул?! Следов изобретателя нету! Надо искать… Надо искать…