Текст книги "Джон Леннон. Все тайны «Битлз»"

Лондон, 1963 год. Конец января

Йен Флеминг, как оказалось, жил не очень далеко от советского посольства, минут 10 пешком. В 12.00 Захаров позвонил в дверь, ее после небольшой паузы открыла симпатичная девушка лет 28–30 в китайском шелковом халате на голое тело. Удивленный Захаров только и подумал: «Где я ее мог видеть?»

– Проходите в гостиную, Йен сейчас придет.

Минут через пять в просторную гостиную, как показалось Захарову, заставленную, как попало, вошел мужчина, худощавый, с симпатичным лицом британского офицера. Нос с горбинкой – результат занятий футболом, виски седые – Йен Флеминг, 53-летний создатель Джеймса Бонда.

– Здравствуйте, – сказал он, улыбнувшись. – Вы от Алекса?

Захаров протянул ему свою визитную карточку: с одной стороны текст по-русски, на обороте все то же самое, но по-английски. Йен прочитал текст и, улыбнувшись, протянул руку Захарову:

– Очень приятно.

Девушка успела уже надеть платье, натянуть черные чулки и надеть черные туфли на высоком каблуке, войти и, улыбнувшись, сесть рядом с Яном Флемингом.

Ошарашенный приемом Захаров никак не мог вспомнить, где он видел эту женщину.

– Вы что-нибудь выпьете? Виски, джин? – спросил Флеминг.

– Виски немножко, – ответил еще не пришедший в себя Захаров.

Девушка встала, подошла к бару, достала бутылку виски, принесла Йену. Она также принесла стаканы и лед, а затем села опять рядом с Йеном, который закурил. Взял бутылку, положил несколько кубиков льда в стакан и стал наливать виски в стакан Захарову. У Флеминга уже был стакан с джином, он туда тоже положил два кубика льда, попробовал, отпил.

– Ну, так что? У меня есть предложение: мы с вами послезавтра улетаем на Ямайку, там, на моей вилле «Золотой глаз», все спокойно и обсудим. Вам только надо дать свой паспорт и согласовать со своим начальством. Вас не будет дней шесть. Билеты за мой счет. Завтра жду паспорт здесь в пять часов пополудни. – Улыбнулся: – Девушку узнали?

– Вроде нет, – растерянно ответил Захаров.

– Познакомьтесь, Урсула Андресс, снималась в одном из фильмов по моему роману. Возьмем ее с собой, не помешает.

Захаров пожал плечами, отпил виски. Все было слишком неожиданно – вот так сразу на Ямайку!

Вылетев из Лондона в восемь утра, к пяти часам вечера добрались в Кингстон – столицу Ямайки. Летели вдвоем, рейсом «British Air Ways». Прямой рейс появился года два назад. Раньше, в 50-х, летали местными рейсами, на плохих самолетах. Флеминг рассказывал об этом и еще о многом другом, пока они летели.

Свою виллу на Ямайке Флеминг построил в конце 40-х годов. Со своей женой Энн О’Нейл они и поженились на Ямайке 24 марта 1952 года. Свадьба была очень скромной. Жена уже давно изводила его просьбами написать роман. На следующий день после свадьбы он достал пишущую машинку, привезенную из Германии «Роял-Континентал», и сел писать «Казино Рояль». Впрочем, и в самолете Йен не расставался со стаканом джина, поскольку он летел первым классом, стюардесса следила, чтобы у известного писателя стакан всегда был полон. Он, правда, и курил постоянно сигарету за сигаретой, в основном, кубинские или французские «Житан», все без фильтра и очень крепкие.

Нужно уехать из Лондона, чтобы оценить воздух здесь, на Ямайке. Там то дождь, то туман с остатками смога. Захаров, выйдя из здания старенького аэропорта, почувствовал разницу. Во-первых, тепло. Во-вторых, воздух, полный аромата океана и еще чего-то. Вздохнул полной грудью – хорошо!

Их уже ждали. Шофер Флеминга помог с багажом. «Ягуар», 1957 года выпуска, быстро выбрался на полупустое шоссе и, не встречая машин, понесся на виллу «Золотой глаз», 42-й км от аэропорта.

Мощный и просторный «Ягуар» с отделкой красной сафьяновой кожей наконец выехал на дорогу, идущую вдоль Атлантического океана. Захаров устроился поудобней на заднем сиденье рядом с Йеном, курившим очередную сигарету с сильным сигарным запахом. Пальмы, бесконечные пляжи с золотым песком и полные отдыхающих после промозглого Лондона. Захаров чувствовал себя, как в раю.

На виллу «Золотой глаз» приехали, когда уже стемнело. Прислуга показала Захарову его комнату, рядом ванна, туалет. В просторной столовой поужинали. Джин, виски двух сортов, отличный выбор французских вин. Вышли на улицу, подышали воздухом. Захаров почувствовал, что засыпает на ходу. Йен заметил это и предложил пойти отдыхать. В семь утра Флеминг уже встал. Сухощавый, стройный, с полотенцем на плече, он уже был готов идти к океану, как сказал проснувшемуся Захарову, поплавать немножко. Пошли вместе. Утром плавать в океане – фантастика!

– Ну что, идем?

– Идем, – сказал Захаров.

Температура воздуха +25, воды – +23. Чего бы не искупаться?

На пляже прислуга Флеминга уже приготовила два топчана и полотенца. Рядом на столике – виски, джин, термос с кофе и такой же термос с чаем. Рядом традиционные английские сырные крекеры.

Флеминг хорошо плавал, да и Захаров от него не отставал. Плавали ми нут тридцать. Затем лежали на топчанах, закутавшись в полотенца.

– А что Урсула с нами не поехала? – спросил Захаров.

Флеминг улыбнулся:

– Понравилась? Не переживай, приедет! Ты знаешь, женщины – это домашние животные, а дружить можно только с мужчинами. Вообще, женщины должны быть как свет, чтобы их можно было включать и выключать. Но не более того.

Отпив пару глотков из очередного стакана с джином, Флеминг задумался, взял с топчана небольшую тетрадку с надписью «Джеймс Бонд» и что-то записал туда. Перехватив взгляд Захарова, окончив писать, сказал:

– Ну вот, начало 12-го романа о Джеймсе Бонде. Кстати, свое имя мой супершпион получил случайно. Здесь, на вилле, мне на глаза попалась книга орнитолога Джеймса Бонда «Птицы вест-индов». А что, ничего имя: агент 007 Джеймс Бонд, офицер разведки!

Захарову не очень-то хотелось возражать. И что спрашивать офицеру советской разведки и так удивленному всеми событиями, произошедшими с ним в последнее время. Зачем он понадобился Флемингу? Захаров пока понять не мог. В общем-то, без ведомых на то причин Флеминг вывез его на Ямайку на виллу «Золотой глаз» в свою творческую лабораторию, где он уже написал одиннадцать романов о Джеймсе Бонде.

В Англии Бонда признали сразу же, а в Америке его популярности поспособствовал Джон Кеннеди. Как-то в интервью он признался, что с удовольствием читает романы мистера Флеминга. Кстати, Флеминг с Кеннеди встречался лично в марте 1960 года. Кеннеди приезжал к нему в гости в «Золотой глаз» на Ямайку.

«Зачем ему понадобился я? Что задумал? Неужели написать роман про советского разведчика? Да вряд ли, уже был – «Из России с любовью».

Захаров не очень-то удивился, когда на вилле через два дня появилась Урсула Андресс и незнакомая Захарову симпатичная дама, которую Флеминг представил как леди Джин Кэмпбел.

Наутро вся компания, включая Захарова, отправилась на пляж. С Урсулой у Захарова как-то сразу сложились отношения, хотя Захаров ее поначалу и побаивался – все-таки Голливудская актриса. А вот леди Джин не торопилась в нем признавать человека своего круга. Пары сложились как-то сами собой: леди Джин и Флеминг держались и плавали вместе. Захаров – с удовольствием болтал с Урсулой. Улучив момент, спросил:

– А что, Йен и леди Джин давно знакомы?

– Года три, – был ответ. – Обратил внимание в лондонской квартире на пачку книг по садомазохизму?

– Да так, что-то не до этого было, – ответил Захаров.

– А ты присмотрись, здесь они тоже есть, на обложках раздетые мужчины и женщины с плетками.

– Не обратил внимания, сказал Захаров.

– После обеда я тебе покажу.

– Что? – спросил Захаров.

– Книжки, – улыбнулась Урсула. – Мне сейчас нельзя. У меня съемки через неделю. Куда же я с красной задницей?

«Вот дела, мне только этого не хватало», – подумал Захаров.

Перед обедом Урсула принесла Захарову стопку книжек и журналов на садомазохистскую тему. Краем глаза пролистал журналы – жуть, да и только.

После сытного обеда глаза у Захарова слипались, не до журналов и книжек. Проспал полтора часа. Кто-то потряс его за плечо. Открыл глаза: Урсула. Приходя в себя, изучал ее наряд: черные чулки со стрелкой, черные сапоги в обтяжку, черные трусы, черный корсет. Она встала во весь рост и отошла от кровати.

– Ну как?

Ошалелый Захаров только и спросил:

– А где плетка?

– Принести?

– Да нет, дай хоть посмотреть, как ты в этом выглядишь.

Она поставила длинную ногу на кровать.

– Ну и как?

Объяснять, что это все происки загнивающего Запада, не имело смысла.

– Здорово!

А что он еще мог сказать?

– Точно, как в журналах и книгах. Я думаю, – сказал Захаров, – мы сегодня не будем воплощать все это в жизнь – мне надо было бы изучить литературу.

Урсула засмеялась:

– Ловко! Да мне и нельзя, у меня скоро съемки, куда же я с исполосованной спиной?

Про себя Захаров подумал: «Вот попал! Но, в принципе, что произошло? Такими контактами не разбрасываются. А если Флеминг решил его подставить? Переспит он с Урсулой – тогда все, капкан на всю жизнь. Такие фотографии обычно хранятся вечно. Вдруг это инициатива Урсулы? Тогда предъявлять претензии к Флемингу бесполезно. Ладно, поговорим с Флемингом завтра».

Утром женщин на вилле уже не было. После процедуры купания, за завтраком Йен сам обратился к Захарову:

– Не удивляет, что женщин нет?

– Я уже здесь ничему не удивляюсь, – улыбнулся Захаров.

Автор Джеймса Бонда имеет право на фантазии, тем более Йен Флеминг образец настоящего мужчины. Он проживал жизнь так, как хотел бы этого каждый из нас. К своим слабостям Йен относился серьезней всего, всегда убегая от скуки. Количество любовниц не поддается счету. Искатель приключений, он исколесил почти весь мир. Все это пронеслось в голове у Захарова.

– Кстати, женщины улетели в пять утра рейсом в Лондон.

Йен помешал в чашке кофе и, глядя Захарову в глаза, сказал:

– Вчера Урсула проявила личную инициативу. Я так и думал, что с ней вы спать не будете. Я ее отчитал.

– Но она, – сказал, улыбаясь, Захаров, – очень привлекательна.

– Но вы же офицер разведки, довольно опытный, – сказал Йен, – вряд ли вас она могла совратить.

– Вы знаете мою биографию?

– Знаю, наводил справки. Вас хорошо знают офицеры МИ-5, работавшие в Ливане, когда вы там были.

– Понятно, – сказал Захаров, отпивая глотками еще горячий кофе.

– Я вот что хотел предложить, – Йен посмотрел на Захарова, – я в Лондоне бываю редко, но если вам понадоблюсь, напишите письмо. Адрес я вам дам. Просто одну фразу: «Позвони Джону тогда-то». Поставьте дату, когда я вам буду нужен, и через два дня я буду дома. Звонить не надо, просто приходите.

– А дверь откроет Урсула? – спросил Захаров.

– Ну, если она будет свободна, то может быть. Хотя она не для личных встреч – пресса и т. д. Зачем вам эта известность?

– Да, незачем, – ответил Захаров.

Через два дня Захаров уже был в Лондоне. Утром следующего дня на работе он сел писать отчет о своем пребывании на солнечном острове Ямайка. Написал также об оценке Флемингом эффективности советской разведки в Англии в 40—50-х годах. Если хотите, мнение кадрового разведчика – находка для Центра. Когда еще прочтешь мнение контрразведчика, мнение организации, работавшей против нашей страны? Мало что просачивалось о структуре и деятельности МИ-5, а тут открытый рассказ почти из первых рук.

Англия. Лондон. Весна – лето 1963 года

Разбираясь в донесениях и отчетах советской разведки в Англии, Захаров постоянно натыкался на кабаре «Фламинго» в Сохо. Именно в этом кабаре работала стриптизерша Кристина Келлер, про которую Захаров знал, что она была завербована офицером советской разведки, назовем его Ивановым. Английская пресса много и подробно писала о любовной связи Кристины Келлер и английского военного министра Профьюмо. Скандал был громким. Иванова выслали из страны. Захарову, конечно, имело смысл посетить инкогнито «Фламинго».

Захаров сходил в «Фломинго» как-то в субботу вечером. Народу было много. Шумно и весело. На сцене играл ансамбль Джорджи Фейма «Blue flames». Захаров все-таки нашел место за столиком. Сосед-англичанин рассказал, что Джорджи Фейм хороший музыкант, но настоящий джаз играют в «Элинг Блюз Клаб». Там же собираются почти все джазовые и блюзовые музыканты, а постоянно играет Алексис Корнер Бэнд. Если пойдете, то обратите внимание на ударника Чарли Вотса – отличный музыкант, далеко пойдет.

Что происходило в «Элинг Блюз Клаб», заинтересовало Захарова. Конечно, оркестр Алексиса Корнера был хорош, к оркестру постоянно приходили музыканты, в основном, гитаристы, и тогда устраивался джем-сейшен. А ударник оркестра Алексиса Корнера, Чарли Вотс, был действительно хорош. Гитаристы, молодые талантливые ребята. Тогда, весной 1963 года, у них еще не было постоянной работы. Особенно Захарову понравились Джимми Пейдж, Эрик Клептон, Джефф Бэк. Этих музыкантов приходили слушать из различных клубов Лондона.

Летом и осенью 1963 года в английском хит-параде стали появляться группы, по стилю отличавшиеся от «Битлз» и других ливерпульцев. Кое-кого Захаров слышал в «Элинг Блюз Клаб». Но «Битлз» были первыми и лучшими, другие ведь только начинали. Первая долгоиграющая пластинка «Битлз» «Please, Please те» в хит-параде Англии продержится на ведущих местах 30 недель.

Англия, Лондон. Ноябрь – декабрь 1963 года

Захаров был в кабинете посла Советского Союза, обсуждал докладную записку, подготовленную по просьбе министра иностранных дел СССР, наблюдавшего ажиотаж фанатов «Битлз» в аэропорту «Хитроу» 31 октября 1963 года. Записка послу понравилась, и вдруг, дежурный комендант посольства позвал Захарова к городскому телефону. Владимир Георгиевич извинился перед послом, звонили из города, может быть и по делу, тем более, спрашивали Захарова на английском языке.

Звонила леди Джин Кэмпбелл, знакомая Йена Флеминга.

– Здравствуйте, Владимир, у меня к вам поручение от нашего общего друга, надо встретиться.

Договорились на вечер, в восемь.

Захаров вернулся в кабинет посла, извинился. Посол еще раз перечитал справку – все-таки, пойдет во все инстанции.

– Важный звонок? – только и спросил, не отрываясь от справки.

– Да, встреча со знакомой Йена Флеминга.

– Ну, это нужное дело. А справка-то ничего, – сказал посол, сняв очки. – Давай, Захаров, попьем чайку.

Чай пили с вкусным бисквитным печеньем.

– Кстати, – спросил посол, – ты сам как считаешь, – показав на справку, – вся эта «битломания», это серьезно?

– Серьезно, – сказал Захаров, макая очередной бисквит в чай, – это молодежное движение.

– Просто сумасшествие какое-то, такого раньше не было в Англии? – спросил посол.

– В первую очередь, в Англии, а в Европе тоже уже началось.

– Ты своим сообщал? – спросил посол.

– Конечно, велели ко всему этому присмотреться.

– Ну и присмотрись.

В 20.00, ни минутой раньше, ни минутой позже, к указанному леди Джин Кэмпбелл месту подъехал черный «Роллс-Ройс». Задняя дверь открылась, и женский голос сказал тоном, нетерпящим возражений:

– Ну что ж, заходи уже.

Захарова не надо было упрашивать, он быстро запрыгнул на заднее сиденье. «Роллс-Ройс» тут же тронулся. Рядом с Захаровым сидела леди Джин Кэмпел.

– Ну, здравствуйте, – сказала она.

– Здравствуйте, – ответил Захаров.

Леди Джин протянула ему конверт:

– Это от нашего общего друга. Просил, как только получите это, убрать в сейф.

– А я думал, мы куда-нибудь сходим.

В голосе Захарова было разочарование.

– Сходим, – уверенно сказала леди Джин, – но не сегодня.

«Роллс-Ройс» остановился за квартал от посольства. Захаров быстро вышел, а «Роллс-Ройс» мгновенно растворился в лондонском вечернем воздухе.

В воскресенье Би-би-си показало Королевское Варьете, которое состоялось 4 ноября. Любимые исполнители членов королевской семьи. В зале весь лондонский бомонд, вверху, в ложе, члены королевской семьи. Выступали тут и «Битлз». Джон Леннон даже пошутил, объявляя очередную песню: «Публика на дешевых местах, хлопайте в ладоши! А вы, – он показал на королевскую ложу, – погремите в такт своими ювелирными украшениями».

Первой рассмеялась королева-мать. Шутку оценили. Наутро все английские газеты рассказывали о Варьете и о шутке Леннона. На «Битлз» не обиделись, ведь шутка была безобидной. Некоторые газеты даже назвали ее милой. Да и сами «Битлз» такие милые – так посчитали почти все центральные английские газеты.

В конверте, который Захаров получил от Йена Флеминга, было приглашение, напечатанное на машинке, посетить «Золотой глаз» на Рождество. Билеты тоже были в конверте. Вылететь надо было 23 декабря. В принципе, Захарова это устраивало, жена с ребенком уехала в Москву к больной матери, так что на Новый год он был свободен, можно было и проведать господина Флеминга. В самолете в газетах прочитал, что завтра, 24 декабря, в Лондоне, в кинотеатре «Астория», начинается «Beatles Christmas Show» («Битлз – рождественское шоу») и продлится до 6 января 1964 года.

Утром, 24 декабря, рейсом из Лондона прибыла небольшая компания. Захаров знал только леди Джин и Урсулу Андресс. С двумя мужчинами, прилетевшими с женщинами, он был не знаком, хотя лицо одного из них он где-то видел, но не мог вспомнить – где, когда?

Утром все приехавшие отправились на пляж. 24 декабря в Лондоне промозглая погода. Правда, по-рождественски оформленные магазины, более или менее скрашивали настроение. Но зима есть зима, а здесь рай, тепло, хорошо, опять же, Урсула рядом, приехавшие мужчины все больше держались вместе, изредка бросая взгляды на Урсулу – а как же, звезда Голливуда. Йен им рассказал и о Захарове, представив его как первого секретаря посольства Советского Союза, отвечающего за культуру и образование.

Захаров слушал рассказы Урсулы о Голливуде. Интересно, как все складывалось, Захаров чувствовал, что он зачем-то нужен Флемингу. Вот зачем только? Не для ловли же лобстеров? Хотя занятие само по себе и интересное. Но явно лобстеры здесь были ни при чем. А угадать, что было у Йена на уме, очень сложно.

25 декабря рождественский обед собрал всех гостей Флеминга в обширной, празднично украшенной столовой виллы «Золотой глаз». После обеда Флеминг представил Захарова мужчинам. Девид Джонс – бизнесмен, давний знакомый Йена Флеминга, и Джон Пиил, журналист. К Йену они приехали за помощью и поделились идеей. Помощь в том, что им нужно было два списанных корабля. Йен мог помочь, используя свой авторитет в военно-морском министерстве. Идея была проста: в Англии вот-вот начнется бум бит-музыки, а Би-би-си не передает современную молодежную музыку, оставаясь очень консервативной. Так вот, на списанных кораблях можно поставить передатчики. Сами корабли могут находиться в нейтральных водах недалеко от берегов Англии. Деньги можно зарабатывать на рекламе, которой будет много, если станции будут популярны. Успех «Битлз» и других ливерпульцев показал, что на группах можно хорошо зарабатывать. Интерес к бит-группам прогнозируется огромный. К этому надо быть готовым заранее.

Захарову это было очень интересно – все-таки новые идеи из-за рубежа – создание музыкальных станций. В Советском Союзе в 1963 году этого не было. Надо сообщить. И в январе все подробно расписал и отправил в Центр. Его сообщение очень внимательно изучили на разных уровнях. В ЦК КПСС понравилось, и 1 августа 1964 года в эфир Советского Союза вышла новая музыкальная радиостанция «Маяк». Пять минут новостей. Двадцать пять – музыки. Летом 1964 года в Англии уже можно было слушать станции для молодежи, передающие исключительно поп-музыку. Пока их было две: «Радио Лондон» и «Радио Каролайн», газеты окрестили их «пиратскими» радиостанциями.

1964 год

Все произошло, ка к предсказывал и рассчитывал Брайн Эпштейн. 17 января песня «Битлз» «I want to hold your hand» достигла 1-го места в американском хит-параде. Английским исполнителям этого никогда не удавалось. В ночь на 18 января, в 2 часа, Эпштейн позвонил Джорджу Мартину и сообщил ему эту новость. Через 20 минут Эпштейн уже открывал шампанское в столовой просторной квартиры Мартина. Именно тогда они и придумали то, что через несколько месяцев пресса по обе стороны Атлантики будет называть британским вторжением, и многочисленные английские группы устремятся в Америку. Естественно, первыми были ливерпульцы, подопечные Брайна Эпштейна. И конечно, все это происходило при поддержке Эдда Саливана, популярного в Америке ведущего не менее популярного телевизионного шоу – более семидесяти миллионов телезрителей каждое воскресенье.

6 июля 1964 года на премьере фильма «Битлз» «А Hard Days Night», Захаров на фуршете после премьеры, среди деловых людей, членов королевской семьи, звезд шоу-бизнеса, известных и начинающих музыкантов различных групп, которых в Лондоне в последнее время появилось очень много, неожиданно встретился с леди Джин Кэмпбел. Захаров стоял в стороне от шумной толпы с Кейсом Ричардом, мелкими глотками из бокалов попивая шампанское, обсуждали предстоящие гастроли «Битлз» в Америке.

Захаров представил леди Джин Кейсу Ричарду. Кейс с удивлением посмотрел на Захарова. Вслух сказал:

– Не знал, что у тебя такие знакомые.

– А почему бы и нет? – игриво спросила леди Джин. – Мы давно знакомы. А мне кажется, – продолжала она, – я слышала вашу группу «Rolling Stones», мне нравятся ваши песни «Not Fade Away» и «M’s All Over Now».

– А это наши новые песни, – сказал Кейс.

Леди Джин посмотрела на Захарова и сказала:

– Мне с тобой надо поговорить. Кейс, вы меня извините, я похищу у вас Владимира.

– Пожалуйста, – сказал Кейс.

Захаров и леди Джин отошли в сторону.

– Я хотела тебе звонить. Наш общий друг болеет, с сердцем плохо. Врач и медсестра дежурят постоянно. Йен не курит и перестал пить свой любимый джин. Он просил меня привезти тебя.

– Когда? – только и спросил Захаров.

– Чем быстрее, тем лучше.

– Что, так плох? – удивился Захаров.

– Плох, – ответила леди Джин, – врачи не уверены, что он протянет месяц, так что летим через три дня, в пятницу.

На сей раз Ямайка не радовала Захарова. Флеминг, сильно похудевший, обрадовался, увидев Захарова. Только и сказал:

– Спасибо, что прилетел.

Создатель Джеймса Бонда был трезв, не курил и как-то выглядел неуверенно, чего раньше за ним не замечалось. Присутствие медсестры бросилось в глаза. В доме стало пахнуть лекарствами. Раньше был запах спиртного и очень крепких сигарет. Леди Джин тоже почувствовала подавленное состояние своего любовника.

Вечером, после ужина, прогулявшись по вилле, держа за руку Захарова, леди Джин призналась, что готовится к худшему, а в ее глазах Захаров заметил слезы. Захарову не хотелось верить в худшее, он о многом переговорил с Йеной, Йен рассказал ему, что за ним пристально наблюдает МИ-5, британская разведка, это он посоветовал не изображать из себя русского шпиона, а заниматься культурой, собирать данные о музыке и музыкантах. Это что-то новое и, конечно, не безынтересно советской разведке. МИ-5 знает многое о деятельности Захарова, о его контактах с «Битлз», с «Роллинг Стоунз», леди Джин, Урсулой Андресс… Но что с Захарова возьмешь? С кем он контачит? С музыкантами, менеджерами? Но тут еще леди Джин Кэмпбел, она вхожа в Букингемский дворец. Ее мать дружила с королевой-матерью, знакома почти со всем лондонским бомондом, помешана на садомазохизме, других отношений не признает. Вот такая непростая подружка у создателя Джеймса Бонда. В Центре одобрили контакты Захарова и с леди Джин, и с Урсулой Андресс, и музыкантами, и менеджерами молодежных групп.

Через день на Ямайку прилетела Урсула Андресс. Флеминг сидел на берегу залива, любуясь пейзажем, океан успокаивал. Яхты вдалеке, океанские корабли, на пляже голые тела загорающих, преимущественно англичан. У многих в руках книги о похождениях Джеймса Бонда. А автор этих книг в нескольких метрах от них мучился от непроходящих загрудинных болей. Великий мастер приключенческих романов Урсуле поставил стул рядом, Йен относился к ней как к дочери, – а как же, в 1962 году она сыграла первую девушку Бонда, была названа журналом «Эмпайр» самой красивой подружкой Джеймса Бонда, и упомянута тем же журналом в числе ста самых красивых девушек планеты под номером «53». По стандарту 60-х годов Урсула низковата, скорее спортивна, чем тонка, но грудь ее выше всяких похвал. Миллионы кинозрителей в разных странах мира вдруг обнаружили, что в их коллекциях кинодив рядом с Брижит Бардо появилась новая героиня открыток и глянцевых журналов Урсула Андресс – подружка Джеймса Бонда. Она так и сидела на стуле рядом с Флемингом день, два, держа его за руку. Захарову было жалко их обоих: его, создателя невиданных до этого приключений, и ее, киноподружку героя этих приключений.

Утром 12 августа 1964 года леди Джин Кэмпбел постучала в комнату Захарова, стояла молча, а в глазах слезы. Только и выдавила из себя:

– Он умер. Умер. – И прильнула к нему.

Рыдала уже навзрыд. Захаров и не заметил, как на другом плече у него зарыдала Урсула.

Улетали вместе пятичасовым рейсом, рейсом, которым из Лондона прибыли жена, сын и какие-то официальные лица, включая издателя книг Флеминга. Захаров в аэропорту посмотрел им вслед, прекрасно понимая, что сегодня, 12 августа 1964 года, умер Йен Флеминг, бывший журналист, офицер военно-морской разведки, придумавший другого офицера той же британской разведки, Джеймса Бонда, без которого невозможно представить мировую «шпионскую» литературу. Урсула пошла регистрироваться на нью-йоркский рейс, она снималась в новой картине у Вуди Аллена и вырвалась на неделю во время перерыва в съемках. Леди Джин вместе с Захаровым вышли в город. У стоянки такси они попрощались, леди Джин ждал «Роллс-Ройс», Захаров пошел к такси. Она его окликнула:

– Я завтра к тебе заеду в 7.00, поговорить надо. Будешь дома?

– Буду. – только и сказал Захаров.

Лондонское такси и черный «Роллс-Ройс» через мгновения увезли их в разные районы Лондона.

Утром в посольстве Захаров рассказал послу о последних днях Йена Флеминга, мастера шпионских романов. Обсудил свой отъезд в отпуск и текущие дела.

Вечером, в 7.00, леди Джин позвонила в дверь просторной квартиры, которую Захаров снимал недалеко от посольства. Жены с сыном не было, они уже месяц отдыхали в Союзе. Леди Джин наверняка знала, что они в квартире будут одни. Захаров открыл дверь, на пороге стояла очень симпатичная молодая женщина, рост примерно 170–173 см, стройная, причесана по последней моде, туфли черные на «шпильке», черная юбка, обтягивающая стройную фигуру, и красная кофта из китайского шелка.

– Добро пожаловать в мой дом, – только и сказал Захаров, – выпьем чего-нибудь?

– Не сейчас, – сказала она.

В гостиной, куда она прошла, села на просторный кожаный диван, нога на ногу, из сумочки достала пухлый бумажный пакет.

– Это тебе от Йена. И это тоже тебе, – достала обычный почтовый конверт, – это надо прочитать сейчас.

Захаров вскрыл конверт – два листа, напечатанных на машинке. Письмо было написано за несколько дней до смерти Флеминга. Содержание его потрясло Захарова. Помощь, которую советская разведка получала время от времени от Флеминга, теперь могла рассчитывать получать от леди Джин Кэмпбел. Она внимательно следила за Захаровым, за его реакцией на письмо. Прочитав текст еще раз, Захаров посмотрел на леди Джин:

– Ну и как теперь тебя называть?

– Леди Джин Кэмпбел, – только и сказала она.

– Ты кто, МИ-5 или МИ-6?

Захаров взглянул на леди Джин.

– МИ-5, – сказала она.

– Кадровый офицер? – мрачно спросил Захаров.

– Ну да, – улыбаясь, сказала она, – расслабься, мы же друзья, или тебе больше нравится Урсула?

– Просто у меня никогда не было знакомой из МИ-5.

– Ну вот, теперь будет.

– Ты что, – спросил Захаров, – будешь меня вербовать?

– А зачем ты нам нужен?

Захаров удивился:

– Совсем не нужен?

Захаров уже начал приходить в себя:

– Но я все-таки офицер КГБ.

– Это нам известно, – сказала леди Джин, вставая. – Давай чего-нибудь выпьем.

Она подошла к бару, открыла его:

– Я буду виски, – сказал Захаров.

– А я джин – привыкла как-то. Ты когда уезжаешь в отпуск?

– Через пять дней, – ответил он.

Она стала снимать юбку, затем расстегнула кофту. Осталась в черных чулках, в туфлях на «шпильке» и черном поясе с корсетом – ну точно, как в книжках покойного Флеминга про садомазохизм.

Захаров улыбнулся:

– А плетка где?

Она развела руками:

– Нету.

– Ты что, серьезно думаешь, что между нами может что-то быть? – спросил Захаров.

– Думаю, что мы останемся друзьями, – ответила она. Подошла и села на ручку кожаного кресла, в котором сидел Захаров.

– А ты молодец, не теряешь головы, – сказала она.

Это все Захаров вспомнит в Москве, когда придет на работу писать подробный отчет о том, что с ним происходило в Англии и на Ямайке.

Написал, оформил как секретные материалы, теперь это все пронумеровано по страницам, имеет штампы «секретно», побывает на столе не у одного начальника советской разведки. В общем, все прочтут, кому это надо по службе. А выводы – это уже дело не Захарова, он собрал сведения, устанавливал контакты. Теперь можно собираться в отпуск. Прежде, чем уехать отдыхать на юг, Захаров заехал к сестре. Он привез для своего племянника, студента 1-го курса МАИ Юры Ермашёва, пластинки популярных в Англии групп. Две пластинки, одна «Битлз» и одна «Роллинг Стоунз», были подписаны участниками групп. Племянник, сам игравший в самодеятельной группе, за обедом не мог успокоиться и не мог поверить, что его дядя знаком с самими «Битлз». Руководство же советской разведки спокойно отнеслось к контактам Захарова, они были признаны полезными, и в дальнейшем рекомендовали присматриваться ко всяким молодежным движениям.

Когда Захаров появился в Лондоне после отпуска в конце сентября 1964 года, в английском хит-параде появилось очень много интересных групп. «Битлз» по-прежнему были лучшими, а вот «Роллинг Стоунз» прочно заняли место группы № 2 в Англии. К концу 1964 года «Роллинг Стоунз» изменили тактику – не выпускать хитов группы, когда на первых местах в хит-параде «Битлз», и с 1965 года хиты «Битлз» и «Роллинг Стоунз» в хит-параде уже более никогда соперничать не будут. «Daily mail», как-то в начале 1965 года обмолвилась, что за музыкальной политикой «Роллинг Стоунз» внимательно следил Брайн Эпштейн. Группы в Англии в 1964–1965 годах появлялись, как грибы после дождя. Лучшие – не без участия Брайна Эпштейна и Эдда Салливана – попадали в Америку и становились там очень популярными.

В начале 1965 года начальство Захарова наконец вняло его просьбам и прислало подарок «Роллинг Стоунз» – советскую любительскую кинокамеру «Кварц» в экспортном исполнении, в чехле из натуральной кожи. В коробку с камерой Захаров положил визитки посла и свою и так отнес подарок Кейсу Ричарду.