Текст книги "Необычная жизнь обычного человека. Мужская сторона отношений, любви, дружбы, семьи"

Ее психи и выходки начали выводить меня из себя. Я начал становиться очень агрессивным и срываться на всех подряд… В конце мая у Иришки (сестры) был день рождения. С Настей мы тогда не разговаривали толком. Я поехал к ним в Одинцово на шашлыки. Часов в 10 мне звонит Настя и говорит, что меня искали парни, чтобы пригласить к себе на вечеринку на Мосфильм. И ее тоже звали. Я спросил, где она. Она мне ответила, что это неважно. Я сказал, чтобы она не ехала на Мосфильм без меня ни в коем случае! Я перезваниваю Сане и спрашиваю, за каким хуем они звонили Насте. Он сказал, что они искали меня. Я наорал и сказал, чтобы они немедленно перезвонили ей и сказали, чтобы она не приезжала! Но она ответила им, что она уже почти приехала и обратно ей ехать уже поздно.

В 12 часов я срываюсь и, захватив с собой пива, в бешенстве еду на Мосфильм. Позвонив Костяну, я наорал на него и сказал, что буду через 30 минут. Я врываюсь в квартиру с глазами бешеного зверя. Парни сразу же убегают из коридора в комнату, подальше от меня. На кухне сидит Настя навеселе. Из меня вырывалась какая-то злость, которой никогда во мне не было. Я начинаю орать: «Какого хуя ты тут делаешь? Я тебе сказал не приезжать! Кто тебя звал сюда? Зачем ты приехала?» Она опять начала плакать. Боже, как же я устал от этих слез! Я вижу их каждый день и по поводу и без повода! Как же мне все это надоело!

Заходят парни и просят не кричать. Я ухожу в комнату, чтобы успокоиться. Сажусь в кресло. Подходит Настя и просит меня поговорить. Я соглашаюсь. В итоге она начинает что-то говорить и начинает меня бить. Я ее отталкиваю слегка в живот. Ее глаза были размером с 5 рублей. Ты? Меня? Толкнул? В живот? Я же беременна! И убежала плакать в ванную. В тот же день у нее начались месячные, и она загадила ими всю кровать. Но мне она говорила, что это было из-за выкидыша. Блять… смешно, конечно… Она всегда пила противозачаточные… После секса ела какие-то таблетки, которые нужно пить в течение 72 часов, так как иногда я кончал в нее. По ее же просьбе. Нравилось ей это очень тогда.

Я, как бешеный зверь, иду на кухню и закуриваю сигарету. Парни просят меня поговорить с ней и успокоиться. Я иду в ванную, но нормально поговорить не удается, и я иду обратно на кухню. Допиваю свое пиво. Часа в 2 ночи мы решили лечь спать. Я думал лечь с парнями на огромной кровати, но Настя опять решила закатить истерику, и я лег с ней. Потом я зашел к парням в одних трусах, чтобы поговорить с ними без Насти. Они мне начали говорить, что она мутила что-то странное и говорила, что ее вчера чуть не изнасиловали, порвали все белье, пока она не сказала, что беременна. Я вообще уже перестал верить Насте к тому моменту. Тут забегает Настя в одном нижнем белье. Блять, она бы еще вообще без белья пришла к парням, у которых не было интима около года… Я понимаю, что сейчас опять сорвусь… Закрыв ее своим телом, я спровадил ее в комнату. Мы легли спать. Я на самом деле не спал и слушал, что она обо мне думает – решив, что я сплю, она говорила вслух. Ее рука была на моем члене, но мне было все равно – я не хотел ничего совершенно! После этого дня я стал просто психом…

Утром Костян ехал в Тулу, а Саня – домой на Мичуринский. Мне тоже надо было на Мичуринский к Роме (брату). Я сказал Насте, что я еду с парнями на машине. Она быстро оделась и ушла. Скоро и мы поехали. Мои друзья меня не узнавали. Я стал психом каким-то. Дома снес дверь. Просто так… просто мне захотелось. Она сделала из меня психа… Я давно таким не был – лет эдак 7, может, меньше.

ЛИНА

Через пару дней, примерно часа в 2 ночи у Марины звонит телефон на всю квартиру. Она говорит:

– Да, да, хорошо, сейчас приеду.

Я уже засыпал. Она подходит ко мне и просит поехать с ней.

– Куда? – спросил я.

– На Китай-город. С тебя пиво и сигареты!

Я собрался, поймал машину, и мы поехали. Приехав туда, я встретил ее реально стремных и тупых, как дерево, подружек. Мы пошли в «Кофе Хауз» на Варварке. Зайдя туда, я сразу же обратил внимание на очень симпатичную официантку – небольшого роста брюнеточку с длинными волосами. В общем, все, как я люблю! Ее звали Лина. Посидев полчаса с ними и допив свое пиво, я начал высматривать на потолке какой-нибудь крючок, на котором можно было повеситься. Эти шмары захотели поесть, и я попросил Лину подложить им мышьяк в еду (я на самом деле не шутил), но они все дружно посмеялись. Боже, у Лины очень красивая улыбка! Я сидел в газетой «РБК daily» в руках и смотрел, как она работает. Я почему-то не решался подойти все это время. Она танцевала, ходила, меняла нам пепельницы. Забавно было смотреть.

Мы начали собираться домой, и тут она вышла на улицу покурить. Я сказал себе, что не упущу свой шанс. Я взял свои сигареты и пошел к ней.

– Задолбали они меня, – сказал я ей.

– А это кто? – спросила она.

– Не знаю. Я этих двух блондинок первый раз в жизни вижу. А третья – моя сестра.

Мы разговорились, и я узнал, где она учится и т. д. Бабы вышли из кафешки и пошли ловить тачку.

– Я хочу в клуб сходить, – сказала Лина.

– Ништяк, я тоже там давно не был. Давай сходим вместе? – обрадовался я.

– Посмотрим, – сказала она и взглянула на меня как-то странно…

Я не могу описать этот взгляд, но какой-то он был то ли загадочный, то ли сомнительный. В общем, я стрельнул ее телефончик и пошел с довольной улыбкой к сестре. Она назвала меня гребаным казановой.

Сидя в машине, я думал, что за полтора года вовсе не потерял свои навыки соблазнения или как оно там называется! Я сказал себе, что Лина будет моей! Приехав домой в 5 часов утра, я отправил ей СМС: «Спокойной ночи». Она ответила, и до 6 утра мы переписывались. Потом я уснул. На следующий день мы опять переписывались. Договорились встретиться. Гуляли весь день по центру, болтали. Что удивительно, за весь день ни я, ни она не выкурили ни одной сигареты. Она мне очень понравилась. Настю я начал забывать, и это хорошо. Пока, конечно, не пришла СМС: «Ты где?» Я не знаю, зачем мне это было нужно, но выйдя из метро, я позвонил ей. Какой же я придурок… Я сказал, что с универа домой иду. Спросил, где она. Она сказала, что с Леной (утром этого же дня мне звонила Макар и звала погулять с ней, Максом и Леной, но я отказался и попросил, чтобы они не звонили Насте). Я спросил, где Макс и Макар. Она сказала, что не знает. «Так они с вами были? Где вы?» – спросил я опять, бросаясь в гнев. «Я тебя не слышу! – сказала она. – Все, пока». Я в гневе звоню Макар. Она мне тоже говорит, что не знает, где Лена и Настя.

Макс с Макар едут в Бутово. Я их встречаю через полчаса. Выясняется, что Настя очень хорошо спелась с Леной. Макар с Максом прождали Лену целый день, а в итоге Лена позвонила Насте и позвала ее гулять. Нормальный расклад.

Через день я поехал к Насте, чтобы помириться с ней. Она куда-то ушла, и я ее искал по всему Отрадному. В итоге нашел у какого-то дома возле метро. Я пытался с ней поговорить и все уладить. Решить наши проблемы и прочее. Мы решили пройтись. Мне звонит Макс и говорит, что они с Миханом и Макар собираются ехать к нему на дачу, к отцу. Я говорю, что перезвоню. Продолжаем вести беседу с Настей. И тут она срывается и бежит от меня. Забегает в ресторан суши. Я же от злости шлю ее на хуй. Перезваниваю Максу и говорю, что через час приеду.

Мы договорились встретиться у метро. Михан там колдовал с машиной, которая не заводилась. У Макса с Леной тогда тоже отношения уже были не особо, и они постоянно срались. В принципе, как и я с Настей. Я доезжаю до ребят. Мне начинает трезвонить Настя и говорить, что она покончит с собой, если я к ней не приеду сейчас же. Я говорю, чтобы она шла на хер, что нельзя убегать от меня, когда я приезжаю, чтобы поговорить. В итоге Миша заводит свою машину, и мы едем на дачу.

Было уже темно. На шоссе мы остановились у магазина, купили бутылку вина себе в дорогу. Вместе с Макар мы ее распили на заднем сидении. Пока мы ехали, Максу позвонила Лена и тоже начала нести какую-то хуйню. Настя с Леной тогда так хорошо спелись, что действовали почти одинаково. Мне же Настя пишет сообщение: «Передай моей маме, что я ее очень сильно люблю. Я сейчас на крыше дома на Домодедовской и скоро сброшусь. Прощай». В машине тихо играет музыка. И тут я звоню ей и начинаю орать: «Ты, сука! Я тебе голову оторву, блять!» В машине тишина. Миша остановился. Я продолжаю орать: «Съеблась, блять, домой, пока я сам тебя не убил к хуям собачим, блять!» Она повесила трубку. Мы поехали дальше.

На даче я познакомился с Олегом, отцом Макса. Они узнали, что я ухожу в армию. Мы поговорили с ними по душам, попивая водку. Тут Настя пишет, что она наглоталась снотворного и скоро умрет. Блять, ну вот что за хуйня бывает у баб?! Что за глупости они вытворяют по малолетке… Мне этого никогда не понять…

Вскоре мы поехали обратно в Москву. Позавтракали в «Макдоналдсе», и я поехал к Насте в общагу. Зашел в ее комнату. Она лежала, укутавшись в одеяло. Вещи из шкафа были все выкинуты на пол. На полу лежал чемодан ее, а в нем были какие-то вещи. Остальное все валялось на полу. Я начал аккуратно складывать ее вещи. Настя лежала, отвернувшись к стене. Тут она поворачивается ко мне и кидает на пол пустую баночку из-под снотворного. Что она хотела этим показать? Я не знаю… Опять ее актерское мастерство… Я молча убрал вещи в шкаф.

Убедившись, что все у нее хорошо, я поехал домой. Макс с Леной через 3 дня расстанутся с концами и забудут друг друга. Настю я тоже уже не видел, да оно мне и не надо было. Я все время пытался ее забыть и старался реже заходить на ее страничку «ВКонтакте». Я принимаю решение, что я все-таки иду в армию и бегать не собираюсь. Иногда я позванивал Насте, чтобы спросить, как дела. 2—3 дня она тупо не брала трубки, а потом написала СМС, что больше не хочет меня видеть.

Я начал разгульную жизнь с другими девушками. Вот и все! Вроде бы все закончилось! И на этот раз уже с концами. Вроде бы так сильно хотел разойтись, но не ждал такого исхода. Настя удалила все обо мне в социальных сетях, включая все фотографии и т. д. Обидно… Но если она решила, что не хочет больше меня знать, значит, так и будет. Но тут есть и кое-что другое. Я понял несколько маленьких вещей. Я устал от этих отношений уже! Даже не представляете, как мне было с ней сложно… Это придирки ко всему, психи по любому поводу, истерики, слезы… Я работаю, а она: «Почему ты мне не звонишь? Я тебе не нужна! Я вообще никому не нужна! Я одна и мне никто не нужен». Я говорю: «Насть, я же работаю». Она – в слезы. Я не считаю это нормальным. Причем я еще и во всем виноват… Хотя у меня в голове одна Настя. Почему она на это обиделась, а почему на то? Я тогда чуть с катушек не слетел. Никакой свободы! С работы меня встреть, после автошколы позвони, после универа позвони, на перемене позвони, из дома позвони, приезжай за мной, поедем к тебе или возле метро встреть меня, проводи до дома… А то, что, бля, мне в другой конец Москвы тащиться в 11 часов вечера, а потом к часу ночи домой приходить, это ничего? А мне ведь вставать рано. Когда пришел домой в час ночи, поговори со мной, спой мне песенку, расскажи мне что-нибудь. Она этим всем во мне всю любовь поубивала…

Но суть не в этом. Я знакомлюсь с Лилей через мою бывшую одноклассницу Вику. Мы начинаем общаться по телефону и договариваемся о встрече.

Тут же я встречаюсь с Линой еще раз и понимаю, что она уже испытывает ко мне какие-то чувства. Что ж, взаимно. Мы сидели с ней в «Шоколаднице» и разговаривали обо всем. Тут я узнаю, что она никогда не была в зоопарке. Да я и сам там не был уже лет 10—12. Я захожу с телефона в Интернет. Оказывается, зоопарк работает до 20:00. На часах 17:00. Отлично! Я допил пиво, и мы поехали в зоопарк.

Это было так интересно и удивительно смотреть, как она смотрит на этих животных и смеется. И я начинаю смеяться только потому, что она смеется… Был забавный день. Пока мы были в зоопарке, мне звонит Аленка и спрашивает:

– Артур, блин, ты где?

– Ален, я в зоопарке с Линой!

– Ок, успехов, – отвечает Аленка. – Потом расскажешь. Пока!

Я приезжаю в Бутово радостный. Давно я таким не был, уже года полтора… Они начинают расспрашивать, как и что… Радовались за меня. Это хорошо, когда есть такие подружки. Знаете, но чем больше я отдаляюсь от Насти, тем хуже мне становится…

Мне остается неделя до армии. Мы вроде бы с ней расстались, и мои дела идут в гору. Меня восстановили в автошколе. Я без проблем закрыл сессию. С мамой отношения стали в тысячу раз лучше. Появилось множество девушек – не только Лина и Лилия… В общем, можно вернуться в свою прошлую жизнь. В народе ее называют «блядки».

Мы встречались с Лилей недолго, но каждая наша встреча была особенной. Мы трахались с ней в Митинском парке возле озера. Первая встреча наша прошла в «Планете суши». Лиля не была большого ума. Она была моделью и танцовщицей гоу-гоу. Фигура у нее, конечно, суперская была – стройная, красивая, сиськи, жопа… Все, как надо. Блондинка на высоких каблуках. И общалась она в основном с папиками и иностранцами. С ними же и жила, и трахалась. А они ее содержали.

Я тогда был в пиджачке, рубашке. Сначала мы с ней сидели и выпивали, а после она предложила прогуляться по парку. Мы ходили, общались. Потом остановились у озера и решили присесть за кустами, чтобы нас никто не видел. Я снял пиджак и постелил его на траву. Лиля присела рядом. Мы начали с ней целоваться. Ну а я, естественно, своего момента никогда не упускал. Начал приставать к ней, лезть в трусы и т. д. Она меня спросила:

– У тебя презервативы есть?

– Нет!

– Блин, тогда не получится.

Твою мать! Ну почему я никогда не думал, что на первом свидании может быть секс?! Я, конечно, расстроился. Лиля решила искупаться. Было достаточно тепло на улице. Она разделась и голая зашла в воду. Я был настолько возбужден, что готов был кончить за секунду. Я снял штаны и зашел в воду к ней. По пояс. Целуясь, мы вышли из воды и прилегли на мой пиджак. Затем Лиля опустилась ниже и начала делать мне минет настолько глубокий, что глаза закатывались. Ох, ептыть… Это было, конечно, круто! На рассвете я проводил ее домой.

Через день мы проводили с ней вечера вместе. Она брала из дома плед и что-то покушать. Мы располагались в уютных местах. Немного перекусив, начинали ласкать друг друга. Я целовал и мял ее груди, она шелестела у меня трусах. А затем занимались плотскими утехами… Странно, но так случилось… Мне стало сложно… Я начал думать о том, что армия… и о том, почему мне попадаются не девушки, а сплошное дерьмо! Почему? Да я и сам не знаю… Я пару раз задумывался, где же я так сильно нагрешил, но ответа не находил… Еще я частенько думал, смогу ли я вообще влюбиться когда-нибудь. Не в какую-то дуру, а именно в хорошую, красивую девушку без каких-либо принципов или гордости или еще чего-то такого. В общем, в такую, как я!

После расставания с Настей я общался с десятью девушками, но ничего толкового не находил в них… Одна глупая, другая пафосная, третья просто шлюха и т. д. и т. п. И все же мне что-то терзало душу, чего-то не хватало… Мне не хватало выговориться кому-то, кто меня поймет… В основном я все рассказывал Нике с Аленой, но мне начало казаться, что я просто им уже начал надоедать со своими проблемами…

14 июня мне позвонил мой старый кореш с лагеря Жека (Труфик). Его перевели служить на Тульскую, и я поехал его навестить. Пока я ждал его у памятника какому-то царю, мимо проходила пара. Они так страстно целовались, что мне даже стало завидно. Почему у меня так никогда не было? Может, я вообще никогда не женюсь? Так и буду с одной койки на другую бегать… Представляете, мужику под 40 лет, а у него ни детей, никого… Это печально… В 10 часов вечера подошел Жека. Мы ходили, болтали, он рассказывал, как мне будет в первые дни службы… Он-то уже дедушкой был. Всему, в общем, научил про армию, и я поехал домой. Но мысли о семье меня так и продолжали терзать – просто резали, как свинью…

Однажды вечером она позвонила мне и сказала, что хочет меня увидеть. Сказала, что сидит на Кутузовском в «Кофе Хауз» с подругой. Я срываюсь, ловлю бомбилу и еду из Бутово на Кутузовский. По дороге останавливаемся у какой-то палатки с цветами, где я скупаю все желто-красные розы. Я захожу в «Кофе Хауз», где сидит она… Пьяная. Со своей подругой. Пивом от нее воняло за километр, наверное. Но меня это тогда не остановило. Я подошел к ней. Подарил цветы и попросил прощения. Она приняла мои цветы. А через пару дней они уже были на ее страничке «ВКонтакте». Якобы от какого-то ухажера.

В общем, сидит она, значит, пьяная. Ее подруга, которая работала в этом «Кофе Хауз», куда-то делась. Настя ушла в туалет. Я сидел и ждал ее. Я серьезно не знал, что мне делать. Но Настя уже знала… Она мне пишет СМС, чтобы я подошел в туалет к ней. Когда я зашел, она начала приставать ко мне. Мы занялись сексом прямо в туалете. После того, как она получила, что хотела, мы вышли оттуда по очереди. Я надеялся, что у нас как бы все прояснилось, что мы типа снова вместе. Но у нее было другое мнение. Мы сидели и ни о чем не разговаривали. Пришла ее подруга, и они затрещали. На меня внимания ноль! Время было около 5 утра. Они начали собираться. На меня по-прежнему никакого внимания. Они пошли в «Макдоналдс», а я, как собачка, за ними. Посидел там, послушал, как они разговаривают. Что вообще это была за хуйня? Что это, блять, такое? А потом Настя помахала мне ручкой и уехала домой. Я остался один, охуевая от мысли, что меня сейчас только что использовали. Меня вызвали, как проститутку! Как жигало! Тупо оказать услуги бесплатные. Это было для меня унижением. Такого со мной еще никто и никогда не вытворял. Это был удар ниже пояса. И я сказал себе, что я ей еще отомщу за это.

АРМИЯ, УЧЕБКА

30-го июля после проводов мы нашей уже маленькой компанией пошли в военкомат. Я шел с Аленой Рахимовой. Ребята шли отдельно от нас. Дойдя до военкомата и уже протрезвев, я зашел внутрь. Там уже было около 30 человек. Я расписался за свой военный билет и вышел обратно на улицу к ребятам. Все мы были сонные и уставшие. Подъехал автобус, и мы (призывники) пошли к нему. Я попрощался со своими друзьями, но перед выходом из дома попрощался с мамой. Сел в автобус, и мы поехали. В этот день, как потом рассказывал Макс, он стоял на кухне, курил и смотрел в окно с мыслями, что его лучший друг уехал, что он не увидит меня год. От этого у него на душе было так тошно, что эту скуку и отчаяние было не унять.

Поехали мы на Угрежку, в сборный пункт призывников Москвы. Я умудрился встретить там двух своих бывших одноклассников с Мосфильма. Там мы заново прошли медкомиссию, у нас забрали военники, посадили по разным комнатам. Там мы сидели часов 5. Где-то около 7 часов вечера назвали мою фамилию и отвели в какой-то кабинет. Там был майор и 60—70 человек. Я сидел там, пока он не назвал мою фамилию. Задавал довольно глупые психологические вопросы. Например, не хотел ли я покончить с собой и т. д. Я, конечно, говорил «нет». Через пару часов он повел нас за формой. Я положил свою гражданскую в выданный мне мешок, наклеил адрес и отправил его маме. Форма, вещмешок и еще всякий хлам – все, что осталось у меня на тот момент. Посадили в автобус. Те, кто не вместился, сел в маршрутку «Ford». В том числе и я. Как только мы выехали, я позвонил маме и сказал, что меня везут в город Ковров.

Ехать 5 часов, поскольку были пробки. В общем, приехали мы туда в 5 утра. Нас сразу отвели в курилку, затем в казарму №3. Там у нас позабирали все личные вещи и еду, которая у нас оставалась, затем опять медосмотр и укол под лопатку – прививка от столбняка, чтоб пиписька не стояла вообще. После этого укола еще срать не можешь неделю, наверное…

В 2 часа дня нас повели на обед. Я к тому времени уже хотел жрать. И началось!!! Нас строем ведут в столовую. Я, конечно, из-за своего роста 187 сантиметров стою первым. Обед был просто трэш – переваренные макароны в полную кашу с какой-то просроченной тушенкой, суп из не пойми чего под названием борщ. Вы когда-нибудь ели борщ с кукурузой и бобами? Еще все несоленое, пресное. Под конец дали что-то под названием чай, которое имеет только цвет чая, а на вкус – кипяченая ржавая вода. Да и вообще, еда в армии – одно название. К примеру, завтрак: пшенная каша на воде из-под ржавого крана, перемешанная с жаренным салом и солеными огурцами! Я это ел только потому, что очень хотел есть.

После обеда нас таким же строем повели обратно в казарму на распределение. Меня же вместо автороты определили в пехоту. Забрали мои права, паспорт и военный билет и отвели казарму №1. Меня определи в 3-ю роту 4-й взвод курсантом в качестве командира подразделения БМП (боевая машина пехоты). Нас таких было 30 человек в взводе. Всего 120 в роте. Деды сразу же поставили нас в шеренгу и заставили вытащить все из наших сумок и карманов. Я в казарме №3 спер у кого-то две пачки «Союз Аполлон», которыми потом давился целый месяц. Они забрали у нас все лишнее. Оставили лишь зубную щетку, пасту, крем для бритья, 3 станка для бритья и армейское мыло с мочалкой. Я сказал себе, что если хоть одна сука меня тронет пальцем, я без разговоров буду бить по ебальнику и мне все равно, что со мной будет. Плюс ко всему, еще на гражданке я отращивал ноготь на большом пальце левой руки и точил его. Если меня кто-то будет трогать, я буду ставить его к горлу и резать к хуям собачим! Замечу, что я не сплю уже вторые сутки. Сержант мне достался хороший. За все время службы ни один из сержантов нас не тронул и пальцем. Когда он увидел мой ноготь, он посмотрел на меня и сказал: «Состриги! Тебе это здесь не понадобится».

Тот, кто был в армии, поймет, что такое полтора, упор лежа и все в этом роде. Причем было это каждый день. Когда стоишь полтора в упоре лежа и идет перекличка (140 человек вместе с сержантами), руки начинают отваливаться. Но я не сдавался и всегда держался до конца. И у меня это получалось. Также я старался не косячить.

Очень сильно все время хотелось пить, поэтому литрами пили сырую воду из-под крана.

Затем пошли учения строевой. В берцах и носках я сбивал ноги в кровь. У меня из одной мозоли образовывалась другая, из которой уже вытекала кровь, но я все равно продолжал маршировать на плацу, когда другие уже начинали плакать, что они не могут больше ходить. Я же ничего никому не говорил. У нас образовался 5-й взвод – взвод тапочников (калек). Представляете, как они ходили! Например, мы всей ротой идем на обед, а позади строем бегут хромающие с палками. Это нужно видеть! Вся рота марширует и просто ухохатывается. Ну да, с сержантом нам, конечно, повезло: отличный, веселый парень, 23 года. Если, конечно, его косячники не доводили, и мы не начинали толкать пол. Я вообще попал в взвод, где одни косячники. Один мудак покурил в сортире – мы все качаемся. Другой отказался выполнять приказ – мы опять качаемся и т. д.

Через некоторое время, примерно недели через 2 моей службы, нас повели на футбол, где играла команда офицеров против гражданских. Игра была просто веселой. Особенно в конце, когда офицеры начали бить морды гражданским за то, что один какой-то игрок захотел ударить нашего сержанта. В общем, закончилось это все со счетом 3:1 в нашу пользу. Пока они играли, мы посылали маленьких детей в магазин за водой, шоколадками и мороженным. Это был первый поход на свободу за 2 недели. Я был одновременно и рад и не рад. Не рад потому, что вокруг ходили такие девушки, а я даже подойти к ним не мог. Я марширую в строю и завидую людям, пьющим пиво с чипсами. На этом футболе я сидел на самой верхней трибуне и курил «Союз Аполлон» в свое удовольствие – обычно-то мы курили максимум две сигареты в день, а иногда и вообще не курили.

В баню мы ходили раз в неделю. Это было такое счастье – помыться! Пусть и под ледяной водой, но все равно это приятно. Правда, после душа приходилось надевать на себя опять ту же грязную, провонявшую потом, сигаретами и прочим дерьмом форму.

Спустя месяц службы я ждал присяги. Ко мне должен был приехать Дима (мой брат) и дядя Игорь (полковник РВСН). Он должен был отпросить меня домой на пару дней после присяги. Меня все уже начинало бесить потихоньку. Из-за холодной воды из-под крана у всех появился насморк и кашель. Представьте, вас поднимают в 5 утра, вы идете в туалет, чтобы умыться и побриться, вы чистите зубы, а справа или слева от вас в раковине моют вонючие ноги, бреются, сморкаются и все это, сука, в одну раковину! Таких было 4 взвода. 120 человек и всего 6 раковин. О какой, на хрен, гигиене в армии можно говорить? Бред! Да и вообще, большинство людей, служивших со мной, были из деревни. Я очень долго учил их говорить хотя бы «пожалуйста» или «спасибо». Это было не просто.

Кстати, я узнал, что служу в гвардейском полку спустя 3 недели службы, и понял, что мне реально повезло. Ближе к концу первого месяца меня все жутко начало бесить. Все эти нытики – ой, у меня мозоль, у меня то, у меня это, я устал, я здесь больше не могу, мамочка, забери меня, пожалуйста, домой… Просто маменькины сынки! Как их вообще в армию берут? Я понимал, что после присяги будет еще хуже, ведь это только начало.

Наступил день присяги! Та-да-да! Барабанной дроби не хватает только. Нас подняли в 6 утра. Это была суббота. Я начистил свои берцы, так что они блестели аж в темноте. Я стоял первым в своем взводе, а значит, первым принимаю присягу. Нас отвели на завтрак, и в 9:30 мы уже стояли на плацу. Я стою с АК-74М в первом ряду и жду. И вот дана команда «Смирно». Пошло стадо родителей… Я стою, не шевелясь, а только бегаю глазами в поисках своих родных. Я их так и не увидел. Меня вызывает старлей на принятие присяги. Я взял ее, повернулся лицом к солдатам и хотел прочитать, но тут подул ветер, и листы начало сдувать. Пришлось рассказывать наизусть. Наши сержанты заставляли нас учить ее в упоре лежа, поэтому я ее знал. Автоматы были только у первых трех шеренг, поэтому как только принял присягу, идешь в конец строя и передаешь автомат другому. Когда мой автомат вернулся ко мне, я встал на свое место и опять принялся искать глазами родных. Уже отчаявшись и опустив голову, я думаю, что наверное они заблудились, и тут я слышу громкий командный голос: «Артур!» Это был дядя Игорь (полковник запаса). Рядом с ним стоял мой брат, Дима. Я поднимаю глаза и вижу их всех. На моем лице сразу появилась улыбка. «Ура! – думаю про себя. – Неужели я дождался?!»

После присяги они забрали меня в увал. Как только я вышел из части, я сразу же переоделся в гражданку. Так было необычно ее носить. И мы поехали по магазинам покупать все, что мне было нужно. Затем мы поехали на озеро, где я наелся домашней еды от пуза и, конечно же, принял градусов на душу. Было печально с ними расставаться к концу дня, но что поделать… Служба есть служба.

Все, конечно же, приходили с увала с огромными пакетами жратвы, которые отбирали сержанты. Я же, как самый умный человек, вытащил доску у себя под кроватью и засунул туда (в пол) все, что не успел съесть. Сигареты я вообще в подушку зашил – там было пару блоков «Золотой Явы».

Но хорошие дни пролетают быстро. Да и вообще, в армии время летит незаметно. Каждый день одно и то же. Ты просыпаешься в 6 утра и уже знаешь, что ты будешь делать вплоть до отбоя. Но с другой стороны это хорошо. Так дни до дембеля летят быстрее. Ну, это все я к чему рассказываю? В общем, после присяги у нас настала не совсем сладкая жизнь, скорее наоборот. Нас начали иметь, как последних шлюх! Нет, нас не били, за исключением косячников (это глупые люди, которые постоянно влетают из-за своей тупости, быстро ломаются и до конца службы сидят на очках и стирают чьи-нибудь носки), хотя меня в учебке один раз мой сержант побил. Несильно, конечно. Засадил в душу (солнечное сплетение) после того, как я въебал от души своему сослуживцу за то, что за базаром не следил. В общем, сидел я на стуле и разговаривал с Серегой. И тут этот упырь лезет не в свое дело и задевает меня словами. Ну я не стерпел и въебал ему так, что он слетел со стула, а затем прыгнул на меня. Ну, мы и сцепились при всей роте… Потом мы оба минут 40, наверное, качались в ОЗК (резиновый защитный костюм) и в противогазах. А потом я получил в душу от сержанта… Конечно, это был не единственный случай моих драк в армии. Потом я уже дрался только по фишке (пока никто из старших не видит). Я никогда не был косячником, я просто пользовался авторитетом в своем взводе.

Короче, было сложновато. Нас постоянно имел старшина. Переворачивал кровати вверх ногами (двухъярусные), ставил в упор лежа в противогазах, в которых скапливалось столько пота, что можно было бассейн залить. Я подружился с тремя ребятами – Коляном (писарем), Денисом (компьютерщиком в канцелярии) и Серегой.

Коротко расскажу о ребятах. Дениска – это добрый парнишка, который постоянно тырил из канцелярии рулеты, кексы, конфеты и нас троих кормил. Колян – этот человек по сути заменял мне Макса 4 месяца, пока я не уехал на Кавказ. С ним всегда можно было на любую тему поговорить. Он стал моим лучшим другом. Я научил его курить, и у нас потом все время была пачка сигарет на двоих. Мы вечно были в проебе (отдыхали). Я все время выбирал такие рабочки, где можно было отдыхать, а не работать. А потом он забрал меня в писари, где я спал и ни хрена больше не делал. Серега – это такой кекс, который постоянно возмущался и хотел подраться (но дрался почему-то я). Он всегда со мной был, когда нас качали, пока Колян с Денисом были заняты свои писарскими делами. Пока мы качались, он всегда поворачивал ко мне голову со словами: «Тем, че они выебываются?! Они же ведь нас с тобой ни хуя не сломают». Вот с этими ребятами мы все 4 месяца плечом к плечу, друг за друга. Это была и есть настоящая, армейская дружба. В армии реально много дебилов, которые толком не осознают, что они в армии. Таких мы называли «зачарованными» или «очаровашками». Они постоянно ныли, что хотят к маме, домой и прочее. Я не знаю, как объяснить, рассказать, что такое настоящая армейская дружба и как трудно служить было, но попробую.

Мы вчетвером всегда держались вместе. Полевые выходы, марш-броски по несколько километров с термосами с едой и чаем, а на плечах вещмешки с боеприпасами. Мы с Коляном все время бежали вдвоем, меняя друг друга. Сам уже чуть не откидываешь копыта со всем этим грузом, но собираешь силы откуда-то снизу и продолжаешь бежать. И вот ты прибегаешь и думаешь: «Ура, все». Но тебя опять ставят в упор лежа со всем тем, что у тебя за спиной, и ты отжимаешься раз 30—40. Мне всегда было по херу. Я вообще в армии был полным похуистом и проебщиком. Я все время всем говорил: «Да мне похуй, я из Бутово!» Этим словам меня научили Макс с Мишей. Я всегда искал такие наряды и рабочки, где был проеб. Это у меня получалось просто замечательно. Все работают, а я отдыхаю где-нибудь с Коляном или Серегой.