Текст книги "Чёрный. Нефтяная афера"

3
Пять – три

– Тётя Эдна просит её извинить за неурочный звонок, но есть важное дело. И заняться им нужно немедленно, – чуть позже шептал господин Интригио своим домашним, спешно собравшимся в зале с тринадцатью часами.

По семейным традициям именно там Интригио должны были встречаться всякий раз, когда начиналась новая операция. Комната, уставленная тикающими на разный лад часами, манила к себе детей, но её отпирали лишь в этих случаях. Помимо маятниковых часов, здесь в ящиках, витринах и на полках хранились Семейные реликвии – сувениры, разнообразные хитроумные приспособления и изобретения разных эпох и стран.

Произнеся вступительную фразу, Ласло, однако, застыл, подперев подбородок рукой, с рассеянным выражением лица и ухом, направленным в сторону приоткрытой двери.

– Дорогой? – попыталась привлечь его внимание Бина, но безуспешно. Тогда она подала знак Маркусу, кивнув на дверь.

Мальчик резво встал со стула и вприпрыжку поскакал к двери. Поравнявшись со стулом отца, он понял, что происходит: Тибо оставил несколько дверей приоткрытыми, чтобы до Ласло тихим эхом долетала речь футбольного комментатора.

Ласло очнулся, подскочил на стуле, вовремя остановил Маркуса и отправил его восвояси, одновременно стараясь сосредоточиться.

– Значит, так… Мы говорили… – пробормотал он, приводя в порядок свои мысли. – Ах да, тётя Эдна! – наконец вспомнил он, положив ладони на стол. – Судя по всему, у нас новая операция.

– Круто! – восторженно отреагировала Зельда. – Мы вернулись домой десять минут назад и снова отправляемся на задание!

– Ага. Круче некуда, – хмыкнула Имоджен, вставая со стула. – Ну, я пошла на лайф.

– Всех прошу оставаться на своих местах! – громовым голосом изрекла Бина, подтолкнув носком дверь, чтобы та закрылась. – В самом деле, дорогой, довольно необычно для тёти посылать нас на новое задание сразу по возвращении с предыдущего. К тому же по телефону.

– Да уж, – заметил Маркус. – Обычно она отправляет к нам своих чокнутых посыльных.

– Эй-эй, сынок… – ухмыльнулся Ласло. – Ради бога, никогда не называй их так при тётушке. Это одна из её любимых семейных традиций! Началось всё, дай бог памяти, с того случая, когда наш предок Элджернон Интригдейл из-за бутылки испорченного сидра…

– Ласло! – перебила его жена. – Не соизволишь ли вернуться к нашему новому заданию?

– Конечно, дорогая. Ты права. Итак: тётя Эдна просит прощения, но поскольку речь идёт о срочной операции завтра утром в Амстердаме, ясно, что поручить её могли только нам.

– Завтра утром? – переспросил Маркус. – Значит, в школу не идём? Дай пять, Зельда!

Поздравив друг друга с нежданной радостью, дети снова повернулись к отцу.

– Задание простое: мы должны сделать так, чтобы профессор Гриффитс целым и невредимым добрался до университета.

– Блин-компот! – изумился Маркус и тут же прикусил язык. – Кому перешёл дорогу этот профессор Гриффитс?

– Мне окей, кто бы он там ни был, – сказала Имоджен, поднимаясь из-за стола. – Увидимся утром, пока!

– Ни с места! – пригвоздила её к стулу Бина, грозно сверкнув глазами. – Оба, ты и твой отец.

– А я-то тут при чём? – запротестовал Ласло, сделав вид, что не тянулся к ручке двери.

Бина решила не обращать на него внимания. Она кивнула Зельде, которая тотчас поняла, что от неё требуется.

– Портрет Кузена Оскара, да? – с замиранием в голосе прошептала она.

Зельда подошла к большому портрету в золочёной раме, в числе других картин украшавшему одну из стен. Он казался старинным, как и остальные, но отнюдь не являлся таковым. Это было последнее пополнение семейной коллекции, полученное всего несколько недель назад из Пало-Альто в Калифорнии. Прислал его Оскар У. Интригио III, настоящий гений технологии и потому любимый кузен Зельды. Гениальность кузена подтверждало это его последнее, совершенно невероятное изобретение!

Зельда бросилась к пишущей машинке под портретом. Она тоже казалась древней, но на самом деле это было мощнейшее устройство с wi-fi-подключением. Машинка была подсоединена к «старинной» картине.

Под пальцами Зельды застучали крупные тёмные клавиши, составив слова «профессор Гриффитс», которые тут же, как по волшебству, появились на латунной табличке под рамой.

Через каких-то пару секунд портрет в раме дрогнул и растворился, словно бы все краски на холсте растеклись, но вскоре на месте угрюмой фигуры воображаемого предка показалось лицо старичка с фиолетовым галстуком-бабочкой и в жёлтом клетчатом жилете.

– Я понял! – воскликнул Маркус. – Это чемпион мира по дальтонизму!

Ласло хихикнул и добавил:

– На самом деле этот милый старичок со спорным вкусом в одежде может быть последней преградой, которая защищает нас от разлива чёрной гадости!

– То есть? – непонимающе переспросила Зельда.

– Дело обстоит так: судя по всему… – В этот момент из-за двери раздался сдавленный возглас Тибо, слишком далёкий, однако, чтобы понять, что это: вопль отчаяния или крик торжества. Ласло вздрогнул, но заставил себя продолжать: – Судя по всему, вот-вот будет принято окончательное решение по проекту Трипл Даймонд, что, как известно, означает «тройной бриллиант» – программе бурения нефтяных скважин в голландской части Северного моря.

– Ужас! – отозвалась Бина, поведя плечами.

– Возможно, тётя Эдна и не разделит полностью твоё мнение, если учесть, что она упорно продолжает разъезжать на древней развалюхе, потребляющей столько же бензина, сколько дивизион танков… но дело в том, что, по некоторым предположениям, за этим решением стоит пара беспринципных нефтяных дельцов и коррумпированные политиканы, которые сделали всё, чтобы скрыть огромные экологические риски проекта.

Маркус в изумлении обернулся к отцу.

– И что… никто не протестует?

– Ага! Вот тут-то собака и зарыта! Вернее, утоплена в нефтяной скважине!

– А можно попонятнее, пап? – нахмурив лоб, попросила Зельда.

– Конечно, воробушек: когда обо всём стало известно, начались протесты, манифестации, требования дополнительных исследований. Тогда создали комиссию, которая и должна будет решить, давать ход проекту или нет. Многие члены комиссии – всего лишь марионетки нефтяных магнатов, но, к счастью, им не удалось подчинить себе всех. В последний момент Министерство охраны природы решило подвергнуть проект серьёзной научной экспертизе и обратилось к специалисту по нефтедобыче с мировым именем – профессору престижного Колумбийского университета Нью-Йорка Ричарду Гриффитсу…

– …который против бурения этих скважин, да? – догадался Маркус.

– Это пока неофициальные сведения, – ответил Ласло. – Но, разумеется, у тёти Эдны есть информаторы. И она мне рассказала, что Гриффитс составил подробный научный отчёт, который будет представлен комиссии завтра. А поскольку его оценка, судя по всему, крайне негативная, лобби нефтяных магнатов и бурильщиков намерено ему помешать. Любой ценой.

– Негодяи! – в сердцах прошептал Маркус.

– До тёти Эдны дошли известия, что против Гриффитса что-то замышляют, – продолжил Ласло. – И поскольку в данный момент мы знаем, что Гриффитс благополучно сел на самолёт до Амстердама, значит, это что-то планируется на завтра, когда светило науки прибудет в город на заседание комиссии.

– Его хотят убить, папа? – спросила Зельда без обиняков.

Ласло задумчиво поднял глаза к небу.

– Маловероятно, – ответил он наконец. – Тётя Эдна объяснила, что комиссия обязана принять решение завтра, выслушает она Гриффитса или нет. Так что этим мошенникам достаточно вывести профессора из игры на несколько часов – и дело в шляпе.

Бина кивнула.

– Внезапное похищение, мнимая авария, нечаянная накладка… этого будет достаточно.

– Именно так, – подтвердил Ласло, подкручивая себе усы. – И наша задача – помешать им.

– Во сколько, ты сказал, прилетает профессор Гриффитс?

– Я ещё этого не сказал, – ответил Ласло. – Говорю сейчас: самолёт из Нью-Йорка прилетает в аэропорт Схипхол в 8.35 утра.

Зельда уже достала неведомо откуда семейный планшет и быстро нашла информацию по проекту «Тройной бриллиант».

– Зачем его было так называть, лучше бы уж честно назвали его «Тройной обман», – ворчала она, кликая на один из результатов поиска.

– Тут написано, что комиссия соберётся завтра и окончательное решение объявит после обеда её председатель, некий Ван Устален. Мы его знаем?

Услышав это имя, Ласло вздохнул со смесью отвращения и досады.

– По мнению тёти Эдны, Ван Устален – связующее звено между нефтяными магнатами и продажными политиками, – объяснил он. – Одним словом, это наш противник номер один. Если Гриффитс не сумеет выступить с докладом, для Ван Усталена окажется легче лёгкого получить добро на бурение скважин.

– Значит, нам нужно будет не выпускать из виду профессора Гриффитса и сделать так, чтобы с ним ничего не случилось, – подытожил Маркус.

– Усиленная защита! – отозвалась Зельда.

– Не просто усиленная… специальная защита от Интригио, – уточнил Ласло.

С этими словами он как бы невзначай взял у дочери Интриг-пад, бросил на него несколько брезгливый взгляд, который появлялся у него всегда, когда приходилось пользоваться электронными устройствами – и произвёл дополнительный поиск.

– Глазам своим не верю, – прошептал он, не отводя глаз от маленького экрана. – Пять-три! Это был матч века! Вы понимаете? Пять-три…

– Соберитесь с силами, Интригио! – не выдержала Бина, вырывая планшет из рук мужа. – Сегодня никто не ляжет в кровать рано! Надеюсь, вы довольны. Маркус, иди избавь Тибо от интервью после матча и передай ему просьбу срочно явиться сюда. А ты, Зельда, сбегай за нашей сверхподробной картой Амстердама! Имоджен, ты… Имоджен? Имоооджееен?

4
Что происходит в номере 719

Маркус скрестил руки на груди, стоя у окна номера 721, расположенного на седьмом этаже отеля «Ролленпик». В окно виднелись тихие воды бухты Эй, подёрнутые лёгким туманом, а вдали – расплывчатые силуэты выходящих на озеро зданий. Впрочем, Маркуса занимала не панорама, а, скорее, отражавшаяся в стекле собственная хмурая физиономия.

– Ты скажешь или нет, в чём дело? – спросила у него из-за спины Зельда. Удобно устроившись на мягком матрасе гигантской кровати, она что-то смотрела в своём планшете.

– Ни в чём, – ответил Маркус, поведя плечами.

– Ну давай же, выкладывай! – настаивала сестра.

Маркус фыркнул, как старый паровоз, затем по устилавшему пол мягкому ковру подошёл к краю кровати.

– Не знаю, – сказал он наконец. – Просто из всех возможных заданий, которые мы могли получить… пустое сидение здесь, в гостиничном номере, мне кажется бесполезной тратой энергии.

– Ты бы предпочёл разнести какую-нибудь ценную вещь при помощи своего Губительного Касания, да? – хмыкнула Зельда.

Маркус показал ей язык.

– Смейся, смейся. Но кое-кто дрожит перед моим Губительным Касанием.

– Знаю, – ответила Зельда. – Мама спрятала подальше свой новый блендер. Она просто в ужасе, скажу я тебе! – добавила она и хихикнула.

– Уж не хочешь ли ты, чтобы вот он прямо сейчас отправился в Планшетный Рай? – пригрозил Маркус, показывая на устройство в руках сестры.

– Ты что, правда так можешь? – посерьёзнев, спросила Зельда.

Маркус со вздохом повалился на край кровати.

– Если бы. Проблема в том, что Губительное Касание действует, только когда я о нём не думаю. А если я сознательно хочу что-то испортить, то начинаю нервничать, и моё магическое воздействие – хлоп! – и вдруг куда-то девается, – удручённо признался он.

– Эй, братишка, не вешай нос. У меня тоже такое иногда бывает, знаешь? – попыталась утешить его Зельда. – Но мама говорит, что у нас обоих большой потенциал, нам нужно только научиться управлять своими Талантами.

– Да уж! – ответил Маркус. И откинулся на матрас, сцепив руки под затылком и уткнув взгляд в потолок.

– Сколько времени?

– Десять минут девятого.

– И сколько нам ещё тут сидеть?

– Ты снова за своё?

– Ничего не могу с собой поделать, Зелли. Только подумаю о том, что остальные сейчас в самой гуще событий, и сразу тошно становится!

– Ясно, но это ты зря. У нас тоже важная роль в операции: мы должны гарантировать, что в отеле всё безопасно. Помнишь?

– Ну да, конечно… – Маркус бревном скатился на матрас и подполз к маленькому плану седьмого этажа гостиницы, который они нарисовали, когда пришли сюда. Положив листок себе на лицо как посмертную маску, он высунул язык и скрестил руки на груди, будто фараон.

– Команда мумий в действии!

Зельда сняла с кончика носа брата карту и разложила её на покрывале.

– Хватит дурачиться. Посмотри лучше сюда. Папа забронировал нам семьсот двадцать первый номер, потому что он находится рядом с номером профессора Гриффитса.

– Семьсот двадцатым.

– Именно.

– А как, интересно, он узнал, что это номер профессора?

Зельда зловеще ухмыльнулась.

– Мы же семейка Интригио, не забывай! А компьютерная сеть отеля «Ролленпик» – вся в дырах, как решето, в неё может пролезть даже детсадовец! – сказала она и ткнула пальцем в карту. – В общем, мы здесь, в семьсот двадцать первом, а вот тут находится…

– Номер 719.

– Точно. Единственный номер, кроме нашего, который имеет общую стену с номером профессора Гриффитса.

– А почему папа не забронировал и его тоже? – спросил Маркус.

– Не получилось. Он был уже занят, – ответила Зельда.

Маркус выпрямился на кровати и протянул:

– Ааа-га!

– Вот тебе и ага. Такое «ага», что не помешало бы, пожалуй, проверить его, что скажешь?

5
Как прошёл полёт, профессор

Ласло Интригио опёрся о свою серую щётку и посмотрел на улицу: в огромные окна амстердамского аэропорта Схипхол было видно, как сине-белый самолёт, словно летающее железное чудище, спускается к одной из бесконечных расчерченных на асфальте аэродрома полос. Когда воздушное судно, приземлившись, неуклюже вырулило к одному из выходов, Ласло проверил время на табло, поправил воротничок форменной одежды, в которой он слился с многочисленным штатом работников аэропорта, и направился по коридору, делая вид, что убирает его.

Миновав ряд чёрных кресел, где за пару евро можно было насладиться пятнадцатиминутным массажем, он увидел зевающего, как медведь после спячки, типа в пиджаке и галстуке. Не закрыв рот после очередного зевка, тот протянул руку к мусорному баку и сунул в него экземпляр «AD», самого популярного спортивного издания Голландии. Перед тем, как газета бесславно опустилась в секцию бумажного мусора, острый глаз Ласло успел ухватить заголовок на всю полосу: «МАТЧ ВЕКА!»

Этого хватило, чтобы заставить его испытать краткий, но сильный приступ футбольной болезни. Вчерашний матч войдёт в историю, а он не смог насладиться даже минутой этого зрелища!

Пытаясь прогнать прочь эту мысль, Ласло юркнул за киоск с аппетитными как гофрированный картон веганскими закусками и достал из кармана старомодную жестяную коробочку. Внутри неё лежали вроде бы белые леденцы, которые на самом деле были мощными мини-радиопередатчиками под названием Интригфеты. Сунув одну Интригфету в рот, а другую в ухо, Ласло вышел из-за угла и стал не спеша водить туда-сюда щёткой. Одновременно он вышел на связь с Имоджен, находившейся в этот момент дома в компьютерном зале.

– Дочка! – начал он, когда установилась связь. – Что это за несусветный шум?

Сидя за пультом перед десятками мониторов, Имоджен приглушила звук очередного кошмарного рэпера.

– Теперь я тебя отлично слышу, папа!

– А у меня ухо разнесло, Имми. Спасибо твоему дружку Фанфаре.

– Пфф… Это был Шудзилла, пап, а не Фанг Файр! Ну как можно их перепутать… Ладно, давай займёмся делом!

– А вот теперь ты верно говоришь, дочка… Телекамеры работают?

– Да, папа! Суперработают. У меня все картинки прямо перед носом.

– Отлично! И что ты видишь?

– Ничего подозрительного ни на какой из критических точек маршрута Схипхол – «Ролленпик». Несколько пробок на съезде с автострады, но ничего странного.

– Очень хорошо, Имми. Продолжай наблюдать, и смотри не отвлекайся на своих орущих сверчков, ладно?

– Ладно, – вздохнула Имоджен, закатив глаза. – Кстати: что мне делать, если кто-то заметит камеру и вырубит её?

Ласло на мгновение перестал симулировать уборку и позволил себе короткий смешок.

– Это невозможно, милая, – произнёс он спокойным тоном. – Микрокамеры практически невидимы и, смею тебя уверить, у твоего папочки есть некоторый опыт их установки. И потом, это же один из девизов нашей семьи: «Присутствуй, отсутствуя!»

– А, ну да. Точно… А что это вообще значит?

– То есть как это «что значит», Имми? Это же сама суть метода Интригио: всегда быть в нужном месте в нужное время, но идеально маскируясь, чтобы никто не мог нас заметить. Мы растворяемся в пейзаже, исчезаем в потоке людей и…

– Эй ты, усатый! – рявкнул в этот момент дядька в синей униформе, подкативший к нему сзади за рулем электротележки, какие используют в аэропортах. – Новичок, что ли?

Ласло бросил быстрый взгляд на бэйджик на груди у мужичины: «МЕНЕДЖЕР». И прижал к себе свою серую щётку.

– Плохо начал, усатый! – продолжил дядька. – На что похожа твоя форма? Ты её что, в собачьей будке держал? В таком непотребном виде ты не можешь находиться в зоне прилёта, на виду у пассажиров.

– Простите… Я… – промямлил Ласло, пытаясь разгладить руками складки униформы.

Но менеджер энергично мотнул головой.

– Значит, так: оставляй тут свою щётку и бегом туда! – он указал пальцем через стеклянное ограждение на нижний этаж, куда вела металлическая лесенка. – Там только что разгрузили три поддона туалетной бумаги. Ты же знаешь, что это, верно? Так вот: рулоны нужно разнести по всем туалетам на этаже. Усвоил? Тогда давай, живее! И не валяй мне дурака, я за тобой наблюдаю.

Сказав это, он отчалил на своём электродрандулете.

– Ай-ай-ай… – хмыкнула слышавшая всё Имоджен. – Кажется, сейчас тебе придётся раствориться в… туалетной бумаге! Да, папа?

– Гм… Бумага всё стерпит! Конец связи!

Бормоча под нос все известные ему проклятия, Ласло толкнул стеклянную дверь и спустился на этаж ниже по лестнице, которую ему указал менеджер. Три поддона с туалетной бумагой действительно стояли там на тележке, лучась белизной. Ласло взялся за ручки тележки и повез её за собой к ближайшей багажной ленте. Там он с видом человека, который исполняет точное указание начальства, аккуратно припарковал тележку в тёмном углу, а затем поспешно удалился и снова зашёл в здание с главного входа.

Бросив быстрый взгляд на часы, он направился прямиком к зоне выдачи багажа и выяснил по табло, на какую ленту будет выгружаться багаж с нью-йоркского рейса. Это оказалась лента номер три. Ласло подошёл к ней, взял тележку и встал в углу с самой широкой точкой обзора, из которой просматривался весь зал. Ещё раз взглянуть на часы и…

Самолёт профессора Гриффитса приземлился уже пятнадцать минут назад. Время на подсоединение «рукава», паспортный контроль для пассажиров-неевропейцев…

Ждать оставалось уже недолго, и профессор – высокий, энергичный, с кудряшками вокруг лысины – вот-вот должен был спуститься на эскалаторе за багажом.

Пять минут спустя замигала лампочка, и лента номер три двинулась с места, вывозя первые чемоданы. Вышел первый, второй, десятый пассажир из Нью-Йорка, каждый из них забрал свой багаж и направился к выходу. Но профессора среди них не было. Прошло ещё пять минут, затем десять. На чёрной ленте лежали лишь три унылых чемодана.

Смутное чувство тревоги дрожью пробежало по усикам Ласло. Он активировал Интригфету.

– Ласло, всё в порядке? – раздался в ухе голос жены.

– Пока не знаю, дорогая.

– Гм. Что случилось? По моим данным самолёт сел по расписанию.

– Вроде бы так и есть, но наш профессор, похоже, не торопится выходить. Либо…

С этими словами Ласло обвёл зал взглядом, используя технику дяди Раджива Интриганди, названную им «охота на тигров». Она состояла в том, чтобы перемещать взгляд с одного небольшого участка на другой, не задерживаясь ни на чём, что не было целью его поиска. В случае дяди Раджива этой целью были острые клыки тигра, в случае Ласло – непослушные седые кудри профессора Гриффитса.

– Либо… нет, ничего, дорогая. Не обращай внимания, – закончил он со вздохом облегчения. – Кажется, я его нашёл.

В самом деле, из мужского туалета в этот самый миг вышел высокий худой человек с блестящей макушкой, белоснежными локонами и, главное, одетый так, как может быть одет только университетский профессор с мировым именем: в потёртый клетчатый пиджак цвета хаки и старомодные панталоны из зелёного вельвета.

– Подтверждаю. Вижу профессора. И уверяю тебя, что это не самое приятное зрелище, – шепнул Ласло и двинулся с тележкой в направлении гостя.

Профессор Гриффитс огляделся в поисках багажа, и Ласло подался вперёд, чтобы помочь ему. Но в эту же секунду из женского туалета выскочила возмущённая дамочка, грозно сверкая драгоценностями на бурно жестикулирующих руках. Ласло отметил её краем глаза, не отрывая взгляда от профессора. Дамочка высмотрела в зале электрокар менеджера и решительно направилась к нему – тому самому детине, которому недавно попался Ласло. Усики Ласло завибрировали, сигнализируя о резком скачке уровня опасности.

– Какой позор! Во всём туалете ни единого кусочка бумаги! – вопила дамочка.

Необъяснимым образом менеджер встретился глазами с Ласло, который безуспешно пытался спрятаться за своей тележкой.

– Эй, ты! Усатый! – рявкнул менеджер, вжав ногу в электрическое чрево своего драндулета.

Явно настала пора сматывать удочки! В нескольких шагах от Ласло профессор Гриффитс как раз схватился за чемодан грушевого цвета и пытался стащить его с ленты транспортёра.

Ласло вцепился в ручки тележки, словно в рычаги гоночного карта, сильно оттолкнулся ногой, запрыгнул на тележку и на всех скоростях полетел в сторону Гриффитса. Секунда – и они встретились.

БАБАХ!

– Куда несёшься, балбес? – завопил Гриффитс, подхваченный тележкой вместе со своим чемоданом.

– Профессор Гриффитс? – спрыгнув на пол, спросил Ласло, между тем как у них за плечами слезал с электродрандулета менеджер, грозно нацелив на них палец.

– От меня не убежишь, усатый!

– Добро пожаловать в Амстердам! – не обращая на того внимания, пропищал Ласло. – Я из программы «Быстрые перевозки», мы вас ждали. Это новая услуга аэропорта, сэр! Уверен, вы останетесь довольны.

С этими словами Ласло что есть духу помчал тележку с профессором вперёд, а подъехав к пологому съезду, и сам запрыгнул на неё.

– Дорогу! Дорогу! Программа «Быстрые перевозки»! Дорогу! – вопил он, маневрируя тележкой как олимпийским снарядом на ледовой трассе.

Пассажиры расступились, пропуская обезумевшую тележку, она просвистела перед носом у пограничников, слишком ошарашенных, чтобы пытаться её остановить, и наконец, вылетела из аэропорта и остановилась у стоянки такси. Вернее, метров на двадцать дальше неё.

– Добро пожаловать, профессор Гриффитс! – приветствовала его Бина, облачённая в чёрный форменный китель.

Тот, ещё не придя в себя после «быстрой перевозки» Ласло, процедил что-то сквозь зубы.

Бина с грацией одалиски взяла профессора под руку, открыла перед ним дверь машины и усадила его, пока Ласло убирал чемодан в багажник, оглядываясь в сторону аэропорта, где наблюдалось определённое оживление.

– Пожалуй, вам пора ехать! – сказал он, переведя глаза на Бину.

– Согласна, – ответила жена, усаживаясь за руль и заводя мотор. – Профессор, вы пристегнули ремни?