Текст книги "Нерушимые чары"

Глава 2

Кэролайн мчалась во весь опор. Она поехала от конюшни прямо через рощу, подальше от замка, держась в тени деревьев, чтобы никто из слуг не мог увидеть ее из окна. Лишь оказавшись в поле, она пустила лошадь в галоп.

Старый грум, обучавший девушку верховой езде, был очень предан ей, и она знала, что он не станет сообщать родителям о ее отлучке.

– Что-то поздновато вы собрались покататься, миледи, – сказал он, когда она явилась в конюшню.

– Мне хочется подышать свежим воздухом, но, пожалуйста, не говори маме, а то она будет сердиться.

– Я ничего не скажу ее милости, ничего, – с характерным шотландским акцентом сказал старый грум. – Ее не интересуют мои кони.

Рокуэйна заставила подругу подождать, пока родители уедут в гости, и попросила служанку принести им ужин наверх, в учебную комнату.

Кэролайн поболтала ложкой в супе и нетерпеливо сказала:

– Теперь я могу ехать?

Рокуэйна посмотрела на дверь, в которую входил лакей с жареным цыпленком на подносе. И только когда лакей поставил поднос на стол и вышел, Рокуэйна скомандовала:

– Теперь иди переодеваться, а я скажу, что у тебя болит голова и ты не голодна.

Рокуэйна понимала, что на фоне монотонной жизни в замке любое событие, даже такое незначительное, как отказ от ужина, привлечет внимание, поэтому слугам следовало объяснить причину.

Единственным человеком, посвященным в их планы, была няня. Кэролайн была ее любимицей, обожала ее, и от нее у них не было секретов.

– Ты навлечешь на себя неприятности, дорогая моя! – сказала няня, помогая девушке надеть костюм для верховой езды.

– Ах, няня, неприятности, к сожалению, уже настигли меня, – горько ответила Кэролайн. – Я не имею ни малейшего желания выходить замуж ни за маркиза, ни за кого другого, кого мне прочат родители.

– Спорить с ее светлостью бесполезно, дорогуша, – ответила няня. – Она хочет, чтобы ее дочь заключила достойный, по ее мнению, союз!

– Я знаю, но меня-то кто-нибудь спросил, чего хочу я?! А я хочу жить здесь, с человеком, которого люблю.

Няня прекрасно понимала, о ком говорит Кэролайн, и, чтобы не расстраивать свою любимицу еще больше, решила не продолжать этот неприятный разговор.

Подхватив хлыст и перчатки, Кэролайн поспешила вниз по боковой лестнице и выбежала из замка через заднюю дверь, чтобы побыстрее добраться до конюшни.

Было время ужина, и поэтому она не боялась, что кто-нибудь из прислуги заметит ее.

У Кэролайн было ощущение, что все вокруг ополчились против нее, и единственным желанием девушки было поскорее увидеть Патрика и рассказать ему о своих переживаниях.

Он ждал ее посреди рощи, на поляне. Когда появилась Кэролайн, он бросился к ней, чтобы помочь спешиться.

С минуту они смотрели друг на друга, затем Патрик протянул к ней руки. Вскрикнув, Кэролайн бросилась к нему, припала к его плечу и разрыдалась.

– Не плачь, дорогая. Прошу тебя, не надо.

– Я н-не в-вынесу этого! – всхлипывала девушка. – Я не могу оставить тебя. Что делать? Ведь родители и слушать не захотят о том, что мы любим друг друга!

Ее голос срывался от рыданий.

Патрик еще крепче прижимал ее к себе, словно только так мог успокоить.

Они сели на ствол упавшего дерева, и Кэролайн подумала, что еще никогда не видела его таким серьезным и словно постаревшим.

Патрик взял ее руку и тихо спросил:

– Ты абсолютно уверена в том, что не хочешь выходить за маркиза?

Кэролайн даже вскрикнула – настолько поразил ее этот вопрос.

– Как ты можешь говорить такое? Да я ненавижу его, и если меня заставят принять его предложение, наверное, я… покончу с собой!

Услышав эти слова, Патрик с силой сжал ее руку.

– Выслушай меня, дорогая, – попросил он. – У меня есть предложение, хотя я не знаю, как ты отнесешься к нему.

Кэролайн подняла голову, и, глядя на свою возлюбленную, Патрик подумал, что ни одна девушка в мире не сравнится с ней.

Ее ресницы были влажными, по щекам текли слезы, но она была так прекрасна, что Патрику захотелось поднять ее на руки и поцеловать.

Но вместо этого он спросил:

– Ты согласна… бежать со мной? Кэролайн замерла, и было очевидно, что такая мысль не приходила ей в голову. Затем она переспросила:

– Бежать… с… тобой?

– Я понимаю, что это чревато грандиозным скандалом и враждой между нашими семьями, но я просто не вижу иного выхода.

– Ты действительно хочешь, чтобы мы… убежали и… поженились? – с сомнением спросила девушка.

– Это будет нелегко, и твой отец наверняка попытается найти нас и добиться признания брака недействительным. Так что, наверное, нам даже придется скрываться.

– Но я стала бы твоей женой?

– Да, моей женой!

При этих словах глаза девушки, казалось, засветились, лицо просветлело, и с него исчезло страдальческое выражение.

– Тогда бежим, – сказала она, – и поскорее… сегодня… или завтра!

– Дорогая, ты это серьезно?

Он обнял ее и страстно поцеловал. Затем он сказал:

– Нужно тщательно все продумать.

– Но я могу быть с тобой и мы можем пожениться?

– Конечно! Но это очень сложно, и если мы все хорошо не продумаем и нас поймают, твоя мать сделает все возможное, чтобы мы больше никогда не видели друг друга.

Кэролайн крепко прижалась к Патрику.

– Я должна быть с тобой, должна! Я никогда не полюблю никого другого!

– Моя радость, моя дорогая! Он снова поцеловал ее и спросил:

– А когда приезжает маркиз?

– Послезавтра.

– Так скоро?

– Да, отец пригласил его на скачки.

– Понятно. И, конечно, выиграет состязания, так как у него самые лучшие лошади.

– А мы можем убежать до того, как… он приедет?

Патрик вздохнул.

– Это невозможно, и потому, родная, тебе придется тщательно взвешивать каждый поступок и каждое слово и сыграть, насколько я понимаю, очень трудную роль.

Кэролайн выглядела испуганной.

– Что мне нужно сделать?

– Я как раз думал об этом, пока ждал тебя. Дело в том, что меньше чем за неделю я не успею раздобыть ни специальное разрешение на заключение брака, ни денег, чтобы нам было на что жить, пока мы будем вынуждены скрываться.

– Неделя – это слишком долго! – воскликнула Кэролайн. – За это время маркиз, должно быть, уже сделает мне предложение.

– Я знаю, но тебе придется сказать родителям, что ты согласна выйти за него, – с горечью сказал Патрик. – И когда он спросит тебя, тоже притвориться, что согласна.

– Ты хочешь сказать, что я должна принять его предложение?

– Ну постарайся дать маркизу понять, что готова стать его женой.

Кэролайн сжала его пальцы.

– Как же я скажу это, если…

– Но ведь ты-то будешь знать, что никогда не выйдешь за него. А я постараюсь как можно скорее устроить все для приведения нашего плана в исполнение.

Кэролайн вздохнула и сказала:

– Я все сделаю… так, как ты говоришь.

– Я люблю тебя! – воскликнул Патрик. – Я сделаю все, чтобы ты никогда не пожалела, что отказалась от брака с маркизом!

– Единственное мое желание – это быть с тобой и любить тебя, – просто сказала она.

Он долго вглядывался в нее, прежде чем сказать:

– Есть одна вещь, которая позволяет мне считать, что провидение на нашей стороне.

– Что ты имеешь в виду?

– Мой отец сегодня узнал, что его младший брат, мой дядя, при смерти. Он очень богат, но никогда не был женат и всегда говорил, что я его наследник.

– Я выйду за тебя независимо от того, богат ты или беден, – заметила девушка.

– Я счастлив это слышать, но мне бы хотелось, дорогая, обеспечить тебе комфорт, к которому ты привыкла, не обращаясь за помощью к отцу.

Кэролайн спросила:

– Ты думаешь, он сильно рассердится, если мы убежим?

– Думаю, да, но не потому, что он настроен против тебя, а потому, что ему не хочется портить отношения с соседями. Ведь твой отец имеет большое влияние в графстве и при желании может осложнить жизнь моему отцу.

– Тебя бы это сильно расстроило?

– Для меня главное – не потерять тебя. Я не мыслю без тебя жизни.

– Для меня это тоже невыносимо! Ах, Патрик, устрой все так, чтобы нас не нашли до тех пор, пока… ничего уже нельзя будет изменить.

– Именно этим я и собираюсь заняться, – твердо заявил молодой человек.

Глядя на него, Кэролайн подумала, что еще никогда не видела его таким решительным.

Поскольку они знали друг друга с детства и встречались на всех приемах и балах в графстве, девушке казалось, что они с Патриком одногодки, хотя на самом деле он был старше ее на четыре года.

Теперь же, впервые за все время их знакомства, она увидела в нем мужчину, который будет заботиться о ней и защищать и которому она станет подчиняться, так как он умнее.

– Скажи, что мне… делать.

– Знаю, это трудно, но я хочу, чтобы ты сейчас возвратилась в замок и действовала настолько хитро, чтобы никто, кроме Рокуэйны, ничего не заметил. Делай вид, будто ты в восторге от перспективы замужества и положения, которое займешь в качестве жены маркиза.

Кэролайн промолчала, и Патрик продолжал:

– Завтра мы не сможем увидеться: мне нужно будет поехать в Лондон и добиться получения специального разрешения.

– А это не… опасно?

– Во всяком случае, ты можешь быть спокойна, что там не будет фигурировать твой титул. У тебя есть другое имя, помимо этого?

– Да, конечно. При крещении мне дали имя Мэри в честь леди Мэри Брант, которая, по слухам, была очень хороша собой.

– Но не красивее тебя! Ты самая красивая на свете!

– Я рада, что ты так считаешь.

На минуту они забыли о том, для чего, собственно, встретились, но затем Патрик продолжал:

– Как только я раздобуду разрешение на брак и достаточную сумму, которая позволит нам ни в чем не нуждаться, мы уедем.

– Постарайся сделать все это как можно скорее, – попросила Кэролайн, – мне страшно от мысли, что может произойти что-нибудь ужасное и я потеряю тебя!

– Никогда!

Он снова привлек девушку к себе и поцеловал.

Как и для всех влюбленных, время пролетело быстро, и не успели они опомниться, как на небосклоне появились первые звезды.

– Тебе пора возвращаться, моя любовь, – сказал Патрик хриплым прерывающимся голосом.

– Я хочу остаться с тобой.

– Ты будешь со мной днем и ночью, когда мы поженимся. Скажи, Кэролайн, ты уверена, что не передумаешь?

– Зачем спрашивать? Я твоя, вся твоя. И всегда была твоей и не могла бы позволить другому мужчине даже дотронуться до себя.

Она спрятала лицо у него на груди и призналась:

– Когда я была в Лондоне, некоторые мужчины, с которыми я танцевала, пытались поцеловать меня, но я никогда не чувствовала по отношению к ним того, что чувствую… к тебе.

Патрик сжал ее так, что ей стало трудно дышать.

– Именно этого я и опасался, – хрипло сказал он, – и это мучило меня!

– Напрасно. Я не могла дождаться, когда наконец смогу вернуться домой и снова увидеться с тобой.

– Я обожаю тебя и посвящу всю жизнь тому, чтобы сделать тебя счастливой.

– Я буду счастливой, обязательно. Я так и знала, что после разговора с тобой все будет иначе. Действительно, ведь мы можем убежать!..

Патрик не ответил. Он лишь целовал ее снова и снова.

Затем он подвел лошадь и помог Кэролайн сесть в седло.

– Расскажи Рокуэйне о нашем плане, но упаси тебя Бог проронить хоть слово кому-либо еще. Ты ведь знаешь, что у стен есть уши.

– Я буду очень осторожна, – пообещала девушка.

Патрик вскочил в седло, и они поехали бок о бок, пока не показался замок.

Понимая, что задерживаться на виду у всех опасно, Патрик улыбнулся и сказал:

– Доброй ночи, моя дорогая, моя драгоценная! Только помни, что я люблю тебя и тебе больше нечего страшиться.

– И я люблю тебя, – шепнула девушка. Она пустила лошадь галопом и вскоре была уже около конюшен.

Девушка осторожно пробралась наверх по боковой лестнице, затем мимо учебной комнаты прошла в спальню Рокуэйны и, как и ожидала, нашла подругу сидящей в постели с книгой в руках.

– Вернулась! – воскликнула Рокуэйна.

– Ах, Рокуэйна, как чудесно все складывается! И Кэролайн рассказала ей об их с Патриком плане.

Маркиз приехал в замок точно, как и планировал. Он всегда старался приезжать в гости так, чтобы на разговоры оставалось не больше часа, после чего можно идти переодеваться к ужину.

Свой приезд он спланировал, как и все остальное, с точностью до минуты и, когда его фаэтон, запряженный четверкой превосходных коней, остановился возле узорчатых чугунных ворот замка Брантуик, он достал из кармана золотые часы.

Стрелки показывали без трех минут пять.

Грум, служивший у маркиза уже несколько лет, отметил:

– Как раз вовремя, милорд!

Маркиз не ответил, он смотрел на замок в глубине аллеи, и на его губах скользила чуть заметная улыбка.

Вид замка со штандартом герцога на крыше впечатлял, но маркиз, сравнивая его со своим собственным домом в Букингемшире, решил, что замку недостает единства стиля, что, несомненно, объяснялось различными архитектурными пристрастиями его многочисленных владельцев.

Особняк самого маркиза был полностью перестроен его прадедом лет сто тому назад и являл собой прекрасный пример древнегреческой архитектуры.

Кони, одолевшие немалый путь из Лондона, за считанные минуты покрыли последнюю милю, и фаэтон маркиза подкатил к подъезду, где на ступеньках, покрытых красным ковром, его светлость ожидал дворецкий.

– Иди в конюшню, Джим, – сказал маркиз груму, – и проверь, прибыли ли мои лошади и готовят ли их к завтрашним скачкам.

– Слушаюсь, ваша светлость.

Отдав распоряжения, маркиз не спеша, с присущим ему чувством собственного достоинства, поднялся по ступенькам и вошел в дом.

В холле, передавая шляпу лакею, он, конечно, не предполагал, что является объектом пристального внимания Рокуэйны, стоящей наверху.

Глядя на него, девушка поразилась тому, как точно он соответствовал образу, который ей нарисовало воображение.

Без сомнения, он был красив, но холодные глаза и тонкие губы придавали его лицу жестокое выражение.

В то же время Рокуэйна оценила его удивительную элегантность и то, что его галстук был повязан таким сложным изящным узлом, какого ей еще не приходилось видеть.

Куртка сидела на нем безукоризненно, а бордовые панталоны были заправлены в ботфорты, начищенные так, что в них отражалась мебель, мимо которой он проходил.

Она наблюдала, как он следует за дворецким через холл к Красной гостиной, где его ожидали герцог и герцогиня, и ей казалось, что от него исходят какие-то волны, словно он прибыл с другой планеты.

Затем Рокуэйна сказала себе, что не стоит преувеличивать, он – просто человек, хотя и довольно необычный.

Как только он исчез в Красной гостиной, Рокуэйна вернулась в учебную комнату. Кэролайн с нетерпением спросила:

– Ну, видела его?

– Да. И я согласна с тем, что ты мне о нем говорила. Без сомнения, это очень властный человек.

На лице Кэролайн появилось испуганное выражение.

– А если мне не удастся… убежать от… него?

– Зачем предполагать худшее? Нужно верить, что все будет хорошо. Если чего-то очень хочешь, то непременно так и будет.

При этом она подумала, что ее желание уехать из этого замка пока что не исполнилось.

Но сейчас ее главная задача состояла в том, чтобы помочь подруге, и Рокуэйна сказала:

– Соглашайся на все его предложения и делай вид, что ты счастлива.

– Я боюсь, ужасно боюсь! – ответила Кэролайн. – Ах, Рокуэйна, пойдем вместе со мной вниз!

– Нет, дорогая, ты представляешь, как рассердится твоя мать, если я пойду с тобой?

– Я все перепутаю без тебя.

– Подумай о Патрике, помни, что ты любишь его и что до других тебе нет дела.

Рокуэйна говорила так уверенно, что Кэролайн чуть слышно произнесла:

– Я… постараюсь.

Однако она задрожала, когда появился лакей и сказал:

– Ее милость ждут в Красной гостиной!

Кэролайн так побледнела, что Рокуэйна испугалась, как бы подруга не упала в обморок. Увлекая ее к выходу, Рокуэйна шепнула:

– Патрик, думай о Патрике, как он думает о тебе. – Рокуэйна хотела, чтобы имя Патрика придало ее подруге сил и мужества.

Рокуэйна вернулась в учебную комнату и снова принялась за книгу сэра Вальтера Скотта, которую еще не дочитала. «Интересно, отражают ли книги реальную жизнь или это все фантазии автора», – подумала она.

Драматические события романов сэра Вальтера заставляли ее трепетать, она сопереживала его героиням, жила их жизнью, страдала и любила вместе с ними.

Рокуэйна подошла к окну. Глядя на закат, она думала о том, что ей, в отличие от героинь романов, предстоит тоскливая жизнь без любви, без радости. И, наверное, впервые в жизни она почувствовала, что завидует Кэролайн. По крайней мере в ее жизни происходят события, требующие решимости и характера. Если она действительно решит бежать с Патриком, то поступит как героиня романа, а не как послушная дочь своих родителей.

«Кэролайн повезло, что у нее есть Патрик!» – думала Рокуэйна.

Потом ей стало стыдно, что она не может просто радоваться счастью Кэролайн, не думая о себе.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем вернулась Кэролайн.

Она вошла в комнату, и Рокуэйна сразу же увидела, что кузина испугана.

– Ну что, все в порядке?

У Кэролайн даже не было сил заговорить, но затем она собралась с духом:

– Вроде бы в порядке, но… Рокуэйна, я его боюсь! У него такой вид – прямо великан-людоед из сказки! Если он увезет меня, то Патрик ничего не сумеет сделать!

Рокуэйна коснулась ее руки – она была холодной как лед.

– Патрик найдет способ спасти тебя, а ты должна вести себя, как вы договорились: делай вид, что согласна стать женой маркиза.

– Да я скорее умру! Он смотрит на меня так, словно презирает… Совершенно ясно, что он просто использует меня в своих личных целях.

– Если это так, – спокойно заметила Рокуэйна, – то ваш план будет гораздо легче выполнить.

– Почему?

– Потому что если он не влюблен в тебя, то вряд ли что-нибудь заметит. А вот если он на самом деле любит тебя, то, конечно, поймет, что ты любишь другого.

Кэролайн с минуту обдумывала слова подруги, а затем сказала:

– Спасибо тебе, Рокуэйна. Ты всегда помогаешь мне поверить в свои силы.

– Если ты убежишь с Патриком, то я буду считать тебя самой храброй из всех, кого знаю!

Кэролайн улыбнулась.

– Неужели? Ведь я храбрюсь только потому, что Патрик любит меня.

– Значит, только это и важно. А теперь тебе нужно переодеться и привести себя в порядок. Как это ни странно звучит, но, согласно вашему плану, ты должна понравиться маркизу.

Кэролайн согласилась с доводами кузины, и Рокуэйна помогла ей надеть одно из самых красивых платьев, привезенных из Лондона.

Затем Рокуэйна украсила ее прическу розой и надела ей ожерелье из мелких жемчужин, подаренное отцом на день рождения.

– Ты выглядишь чудесно, дорогая!

– Вот если бы Патрик увидел меня!

– Думай о том, что скоро он будет видеть тебя постоянно.

– Ни о чем другом я и думать не могу, – призналась Кэролайн.

Но им пришлось прервать разговор, поскольку Кэролайн следовало идти на ужин. Глядя, как она спускается по лестнице, Рокуэйна подумала о том, как красива ее подруга.

Возвращаясь в учебную комнату, она взглянула на себя в одно из зеркал, висевших на площадке.

На ней было платье, которое Кэролайн носила два года до того, как герцогиня отдала его Рокуэйне.

Девушка постоянно донашивала вещи Кэролайн, ведь из своих платьев, которые она носила до того, как надела траур по своему отцу, она давно выросла.

Герцогиня же, отдавая Рокуэйне платья дочери, распоряжалась, чтобы с них были сняты все украшения.

Рокуэйна старалась не думать о нарядах и не обращать внимания на то, что ей доставались обноски, но сейчас она вдруг представила себе, как бы выглядела в платье, которое было надето на Кэролайн. Но тут же отогнала эту мысль, решив, что глупо предаваться пустым мечтам.

Когда Кэролайн вернулась, Рокуэйна дочитывала последнюю главу «Айвенго».

Она отложила книгу и внимательно посмотрела на кузину. Кэролайн подошла к ней и почему-то шепотом сообщила:

– Он сделал мне предложение и сказал, что хочет, чтобы венчание состоялось через десять дней!

– Не может быть! – воскликнула Рокуэйна.

– Он объяснил такую поспешность тем, что ему необходимо ехать в Париж по делам принца-регента, и он полагает, что медовый месяц мы проведем в Париже!

Кэролайн говорила так, словно каждое произносимое ею слово доставляло ей неимоверную муку.

– Но тетя Софи, я надеюсь, не согласилась?

– Он уже переговорил с родителями, и они не только согласились, но и одобрили нашу послесвадебную поездку в Париж. Решили, что венчание будет здесь, в узком кругу родственников и друзей, которые захотят приехать из Лондона.

– Видимо, он попал в еще худшую историю, чем мы думали! – задумчиво сказала Рокуэйна.

– Нужно немедленно все сообщить Патрику! – воскликнула Кэролайн.

– Ты увидишься с ним завтра на скачках, – ответила Рокуэйна. – Сначала я подумала, что тебе не следует разговаривать с ним на виду у всех, но теперь считаю, что вы сможете поговорить не привлекая внимания, если ты сделаешь вид, будто интересуешься его лошадьми.

Она замолчала, а затем быстро добавила:

– Но будь осторожна! Если кто-нибудь увидит, как вы смотрите друг на друга, то сразу догадается о ваших чувствах!

– Нам нужно бежать в субботу или в воскресенье, – сказала Кэролайн, – самое позднее, в начале следующей недели!

– Ты права, – согласилась кузина.

В этот момент отворилась дверь, и в комнату вошла герцогиня.

Рокуэйна ужаснулась при мысли, что тетка услышала последние слова дочери.

– Я так и думала, что найду тебя здесь. Ты спешишь поделиться с Рокуэйной приятными новостями!

Кэролайн нервно вскочила.

– Да, мама, я рассказываю ей, что произошло.

– Тебе очень повезло! И хотя кому-то может показаться странным, что венчание произойдет так скоро, я хорошо понимаю дорогого маркиза, ведь ему так хочется взять тебя с собой в Париж.

– Да, мама.

– Правда, у нас остается очень мало времени, чтобы купить приданое.

– Приданое? – машинально повторила Кэролайн.

– Ну а как же, нельзя же выходить замуж без приданого, – сказала герцогиня, – а учитывая положение твоего жениха, особенно.

Она озабоченно вздохнула и продолжала:

– Я хотела, чтобы твое подвенечное платье произвело настоящий фурор, а наряды затмили приданое всех невест. Но так как времени мало, мы подготовили все необходимое к венчанию, а остальное – к твоему возвращению из Парижа.

Кэролайн молчала.

У Рокуэйны перехватило дыхание, так как она догадалась, что дальше скажет герцогиня.

– Завтра рано утром мы с тобой едем в Лондон. Ты пропустишь скачки, но это не имеет значения, так как маркиз предупредил, что сразу после скачек он возвращается в Лондон.

– Мы едем… в Лондон, мама?

– Не глупи, Кэролайн, – резко сказала мать. – Нельзя же сидя в замке купить наряды!

Она обернулась к Рокуэйне и сказала:

– А тебе, Рокуэйна, надо подготовить вещи Кэролайн для поездки. Уже поздно будить няню, но утром она с горничными соберет все, что ты забудешь положить.

– Да, тетя Софи.

– Но постарайся поменьше забывать! – все более резко говорила герцогиня. – Твое бесконечное чтение ведет к рассеянности.

Она пренебрежительно взглянула на «Айвенго» и, направляясь к выходу, сказала:

– Мы с отцом просто счастливы, Кэролайн, что ты станешь женой маркиза. Позднее я расскажу тебе, как следует вести себя на дворцовых церемониях.

Весьма довольная, герцогиня вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.

Девушки молчали, и лишь когда на лестнице затихли тяжелые шаги герцогини, Кэролайн воскликнула:

– Если я еду в Лондон с мамой, то как же я убегу с Патриком?

В ее голосе было столько отчаяния, что Рокуэйна попыталась ее успокоить:

– Тебе придется приехать на венчание, но я уверена, что Патрик к тому времени придумает какой-нибудь способ вовремя увезти тебя.

– А если мама задержит меня там до самой последней минуты? Ты же знаешь, какой она становится, когда речь идет о нарядах!

– Все равно тебе в конце концов придется вернуться, – настаивала кузина.

– Но Патрик хотел, чтобы мы уехали раньше…

– Я повидаюсь с ним, – обещала Рокуэйна, – и хотя это будет нелегко, пришлю тебе письмо. Я постараюсь написать так, чтобы только тебе было понятно, о чем там написано. Что-то вроде шифра.

– А если я не пойму, а мама прочтет его?

– Ну, я что-нибудь придумаю. Может быть, там будет фигурировать кличка какой-нибудь лошади, но ты будешь знать, что я имею в виду Патрика.

– Но я не могу ехать в Лондон! – сокрушалась Кэролайн. – Может, мне сказаться больной, чтобы мама не взяла меня с собой?

– Тебе нужно ехать. Иного выхода нет. Но ты обязательно должна написать мне о дне вашего возвращения, чтобы Патрик смог все тщательно продумать.

Рокуэйна села рядом с кузиной и нежно обняла ее.

– Тебе нужно быть смелее. Придется пройти через это испытание, чтобы раз и навсегда отделаться от маркиза.

– А если мне все же не удастся убежать до венчания с маркизом?

– Убежишь, – твердо заверила ее Рокуэйна. – Я чувствую это нутром, как говорит няня.

Затем, видя, что не убедила подругу, она добавила:

– Поверь, я действительно чувствую это, ведь папа считал, что этот дар я унаследовала от мамы.

– Ты хочешь сказать: дар ясновидения? – всхлипнула Кэролайн.

– Да, вроде того, но скорее всего это инстинкт, подсказывающий мне, что, несмотря на трудности, все закончится хорошо.

При этом Рокуэйна подумала о том, что она, бывало, предчувствовала и беду.

Так было в то лето, когда однажды они гуляли с мамой по лугу и маму укусила змея. И хотя врачи говорили, что укус не смертельный, Рокуэйна знала, что мама умрет.

И тем страшным холодным днем, когда отец уехал на охоту с намерением скоро вернуться, то же чувство подсказало ей, что она его больше не увидит.

Тогда Рокуэйна пошла на конюшню и сказала отцу:

– Погода ужасная, не езди на охоту, папа. Пожалуйста, останься дома!

– Какая бы погода ни была, мне необходимо размяться. Кроме того, родная, я обещал повидаться с друзьями. Если я припозднюсь, знай, что я заехал к ним выпить.

Он поцеловал ее и вскочил в седло, а затем посмотрел на дочь и добавил:

– Мне бы очень хотелось взять тебя с собой, но лучше в другой раз. Да хранит тебя Господь!

Эти же слова мысленно произнесла и она, глядя вслед отцу и чувствуя, что таким – веселым, с шутливо сдвинутой набок шляпой – он уходит из ее жизни, и никакого «другого раза» уже не будет.

И теперь, глядя на Кэролайн, она сказала твердо:

– Обещаю тебе, дорогая, что какие бы трудности ни ожидали тебя, какие бы препятствия ни стояли на твоем пути, все закончится хорошо и ты выйдешь за Патрика.

– Ты уверена в этом? Абсолютно уверена? Ты действительно видишь это?

– Мой дар никогда не подводил меня, – улыбнулась кузина. – Тебе никогда не бывать маркизой Куорн, ты будешь женой Патрика Фэрли.

Кэролайн обняла ее и поцеловала в щеку.

– Именно этого я хочу больше всего на свете, и я верю тебе, Рокуэйна… правда… верю тебе!