Текст книги "Благородство и страсть"

Глава 5

Кенан поднимался за слугой по лестнице, ведущей в гостиную миссис Молли Бедгрейн. Он сам не мог бы сказать, зачем он здесь. Два дня назад на балу у Ламли эта дама настоятельно просила представить их друг другу.

– Это вы тот самый джентльмен, что так грубо отказался танцевать с моей племянницей? – осведомилась она и окинула его острым взглядом.

– Да, мэм.

Он ожидал, что она прикажет слугам попросить его выйти. Но к удивлению Кенана, дама откинула голову и рассмеялась до слез. Успокоившись, она подалась вперед и пошлепала его по щеке.

– Мистер Милрой, клянусь, что никто из поклонников Уинни не обращался с ней таким образам. Уверена, она еще долго будет помнить вашу выходку!

Если она имела в виду, что Уинни никогда не простит его, то это точно, подумал Милрой.

Оказалось, что миссис Бедгрейн совершенно не похожа на тех представителей высшего общества, которых он встречал прежде. Восседая на стуле, обитом вышитой золотом голубой тканью, она притягивала к себе гостей бала жизнерадостной улыбкой и забавными историями своей юности. Каждого нового человека в своем окружении Молли называла милым другом, и ее неподдельный восторг просто очаровывал, так что отказаться от приглашения навестить ее было просто невозможно.

– Хорошо, что вы пришли, мой мальчик.

Миссис Бедгрейн, прихрамывая, подошла его поприветствовать. На ней было скромное серое платье с белыми кружевами на рукавах и по подолу юбки.

– Мадам, вам нездоровится? Я мог бы зайти в другой раз…

– Нет, нет. Это старые болячки. Не беспокойтесь. – Она за руку провела его в гостиную. – Я рада, что вы приняли мое приглашение. Я тогда подумала: вы согласились, только чтобы не расстраивать старую женщину.

Устроившись на диванчике, куда ему предложили сесть, Милрой снял шляпу и положил ее на колени.

– Не могу согласиться, миссис Бедгрейн. Такая красивая женщина, как вы, не имеет возраста.

Быстрыми пальцами она поправила свой кружевной чепчик, который на неискушенный вкус Кенана показался милым.

– Для вас – тетушка Молли. Смотрю, ваша матушка хорошо вас воспитала.

Даже спустя столько лет от случайного упоминания об Эйдин Милрой у Кенана все переворачивалось внутри. За многие годы он научился скрывать свои чувства. Такая женщина, как тетушка Молли, никогда бы не поняла двойственности натуры его матери, способной и на сострадание, и на вероломство.

– Я потерял мать, когда мне было тринадцать. Миссис Бедгрейн поспешила сказать:

– О Боже. Простите мою бестактность. Я пригласила вас не для того, чтобы бередить старые раны.

Кенан пристально посмотрел на нее.

– Так зачем вы меня пригласили?

– Тетушка Молли, – донесся снизу женский голос. За дверью гостиной кто-то разговаривал. Должно быть, слуга открыл дверь, чтобы впустить еще одного гостя. Или гостью.

Уинни Бедгрейн…

Кенан и миссис Бедгрейн встретились взглядами. «Хитрая старая сводница», – подумал молодой человек, даже не пытаясь скрыть усмешку.

– Ваша племянница была не в восторге, когда я вертелся вокруг вас на балу у Ламли. Что она подумает, увидев нас вместе в этой комнате?

Молли чихнула в носовой платок и спокойно проговорила:

– Уинни рассердилась оттого, что вы так странно себя повели, она имеет на это право. Однако с годами у меня прибавилось не только морщин и седых волос. Я вижу то, чего вы, молодые, не замечаете. Может, вы и дерзки, но вам это простительно.

Милрой не удержался:

– А как же лорд Невин? Тетушка Молли наклонилась вперед.

– Я предпочла бы вас для своей племянницы, – призналась она, довольная, что ей удалось устроить эту встречу.

«Забавно», – подумал Кенан, устраиваясь так, чтобы видеть, как отреагирует на его присутствие мисс Бедгрейн. Это было нечестно с его стороны, но ему нравилось заставать эту девушку врасплох…

– Может, ее нет дома?

Поднявшись почти до конца лестницы, Уинни остановилась подождать своих отставших подруг Амару и Брук.

– Амара, входная дверь открыта, слуги куда-то подевались. И зачем тете приглашать меня и исчезать, не сказав ни слова?

Брук пожала плечами.

– Я давно не видела твою тетушку. Все же в ее возрасте ум… э-э… ослабевает. Она просто могла забыть.

– Возможно, – согласилась Уинни, хотя Брук ее не убедила. Не дождавшись подруг, девушка постучала в дверь гостиной.

– Входи, дорогая, – отозвалась Молли.

Уинни вздохнула с облегчением при звуке тетушкиного голоса: ничего не случилось. Тетушка в порядке. Во всяком случае, миссис Бедгрейн не лежала у подножия лестницы со сломанной ногой, как это было девять месяцев назад.

– Добрый день, тетушка Молли. – Уинни распахнула дверь. – У меня для тебя сюрприз. Посмотри, кого я… – И осеклась, увидев, что в гостиной ее тетушки как ни в чем не бывало сидит этот человек.

Молли махнула платочком, подзывая племянницу к себе:

– Как видишь, дорогая, у меня тоже для тебя сюрприз. Тихо ахнула Амара. На бал мисс Клейг приехала позже основной массы гостей, но поделиться с ней случившимся были готовы толпы сплетников.

– Леди А'Корт и мисс Клейг. – Тетушка оперлась на подлокотник кресла, чтобы встать. Уинни хотела ей помочь, но та покачала головой в знак отказа. – Не разогнусь, если буду долго сидеть. Лорд Типтон предупреждал, что так будет. Если не заботиться об этой старой ноге, я до конца дней своих буду прикована к постели.

С каждым шагом ее движения становились свободнее. Молли обняла каждую гостью, прежде чем сесть обратно в кресло. Мистер Милрой протянул старой даме руку и помог сесть.

– Присоединяйтесь к нам, мои милые. – Тетушка Молли положила руку на сердце. – Боже мой, такому собранию не мешало бы подкрепиться. Уинни, позови Аберли.

– Он в доме? Он не открыл нам дверь.

– Наверное, опять заснул в кладовой, – пробормотала Молли, не особенно расстроенная этим. – Полагаю, с подкреплением придется подождать. Уинни, иди присядь на диване рядом с мистером Милроем.

Уинни предпочла бы сейчас побежать и отругать Аберли, который увиливал от своих обязанностей. Но Брук и Амара присели, и ей ничего не оставалось, кроме как подчиниться желанию тетушки.

– Мистер Милрой, – бурча себе под нос, поприветствовала его Уинни. Избегая его взгляда, она присела.

– Мисс Бедгрейн.

Молодой человек чуть подвинулся, уступая ей больше места, и при этом ботинком задел подол ее платья. Случайность на миг сделала их единым целым. Ее просто поразило ощущение близости этого сильного мускулистого тела.

– Дамы, по правилам хорошего тона мне следовало бы представиться. Мое имя Кенан Милрой.

Отстранившись от всех, Уинни словно издалека слышала, как тетушка представляет ее подруг. Она украдкой взглянула на него. «Что же вы не скажете ни слова об отце, мистер Милрой? Никто не скрывал бы своего родства с герцогом».

Заметив ее взгляд, он кивнул и послал ей едва заметную улыбку. Самонадеянный дикарь! Он был уверен, должно быть, что ее покорила его мужская красота. Уинни сердилась сама на себя, признав, что этот тип действительно неотразим. Она смогла бы обыграть его внешнее родственное сходство с лордом Невином. Увы, за исключением цвета волос, молодые люди не особенно походили друг на друга. Увидев их вместе, она вряд ли предположила бы, что они родственники.

Уинни рассеянно потеребила пальцем нижнюю губу. Его звали Кенан. Это имя вызвало в ее богатом воображении безрассудные образы, которые, ей казалось, можно отнести и к этому человеку.

Мистер Милрой был на пару дюймов ниже своего сводного брата. Но эти дюймы с лихвой восполнены, думала она, вспоминая встречу у канала. Льняная рубашка тогда была расстегнута и открывала на всеобщее обозрение мускулистую грудь. Она в жизни не видела такого совершенства, если не считать мраморных статуй в музеях.

Кому-то его лицо могло показаться таким же тяжелым, как и тело. От суровой жизни, полной ограничений и борьбы, его черты приобрели некую угловатость. Что в нем привлекало, так это глаза. Первое впечатление, когда издалека они показались ей безжалостно черными, было ошибочным. На самом деле у Кенана оказались темно-голубые глаза, обрамленные густыми ресницами. Их бездонная глубина не холодила, а завораживала и возбуждала в ней желание под маской гордости и дерзости разглядеть его душу.

Его одежда была безупречной. Синий фрак оттенял цвет глаз. Из кармашка на жилете тянулась золотая цепочка. Светло-коричневые брюки были идеально отглажены, а рубашка накрахмалена.

Пока Брук рассказывала о своем свадебном путешествии, Уинни продолжала тайком изучать мистера Милроя. Казалось, тот этого не замечал. Увлеченный беседой, он из вежливости поддерживал разговор, задавая ее подруге разнообразные вопросы.

Уинни говорила себе, что проявляемое к этому человеку любопытство для нее всего-навсего способ защиты. Кроме Амары, некоторые детали ее жизни, которые ей удавалось скрывать от семьи, были известны и ему. В тот вечер Милрой настоял на том, чтобы их представили друг другу, и вел себя как настоящий джентльмен, но стоило появится лорду Невину, как он изменился на глазах. Нарываясь на неприятности, Невин мог навредить своей же семье. Возможно, у него были на то свои причины. Вопросы, которые Уинни хотела задать ему, забылись, как только она увидела, что мистер Милрой флиртует с ее тетушкой. Если лорд сказал правду, то он представлял угрозу и для ее семьи.

– Что ты об этом думаешь, Уинни? – спросила тетушка Молли, отрывая ее от размышлений.

Застигнутая врасплох, девушка попыталась вспомнить хоть какие-нибудь моменты их разговора. Ничего. Она молча взывала к своим подругам о помощи. Брук ответила ей сочувственно-ироническим взглядом, мол, придется положиться на интуицию. У Амары на лице отразилось беспокойство. Опустив глаза, Уинни уставилась на собственные руки. Для нее было страшным унижением признать, что все обратили внимание на то, как она рассматривала мистера Милроя. Она бы скорее умерла, чем призналась в этом.

Увидев, что все ждут ее ответа, Уинни пробормотала:

– Я еще не составила своего мнения, тетушка. После такого ответа Амара, казалось, встревожилась еще больше. Брук смотрела на нее как-то странно, тетушка молчала. Уинни взглянула на виновника неловкого положения. Милрой откинулся на спинку дивана, ладонью прикрывая улыбку.

«Фу, как глупо», – подумала она.

– Может, я что-то не так поняла, – проговорила Уинни, надеясь, что так выудит, о чем шла речь.

– Мы обсуждали твоего брата Брока, дорогая, – спокойно объяснила тетушка. – Леди А'Корт рассказывала об опасностях мореплавания. Даже если твой брат выживет после болезни, подхваченной у туземцев, то на пути домой может пострадать от непогоды и пиратов. Я так расстроилась, когда подумала, что он в опасности. Хотела узнать, что ты об этом думаешь.

– Ох! – Уинни потерла переносицу. Она ошиблась: ей, похоже, так и не выпутаться.

Тетушка, сама того не сознавая, пришла ей на помощь:

– Что с тобой, Уинни? Мигрень? – Обратившись к мистеру Милрою, она попросила: – Сэр, потрогайте ей лоб, может, у нее температура. Вдруг опять что-нибудь с желудком, как на прошлой неделе.

Уинни отвела его руку.

– Когда мне понадобится мнение о моем состоянии, я вызову врача, мистер Милрой. – Хорошо, что он не попробовал дотронуться до нее снова. – Тетушка, со мной все в порядке. Правда. Мне просто надо подышать свежим воздухом. – Она поднялась, радуясь, что удастся уйти под этим предлогом и больше не нужно тщетно пытаться влиться в разговор.

– Да, дорогая, прогуляйся по саду, это тебя освежит, – предложила тетушка Молли. – Мистер Милрой, почему бы вам не присоединиться к моей племяннице? Я буду спокойна, зная, что она с вами.

Этого следовало ожидать.

Кошмар! Уинни не выдала своего нежелания оставаться с ним наедине. Она считала себя умной и собиралась отказаться по всем правилам приличия.

– Нельзя же вот так оставлять Брук и Амару, тетушка.

– Что за ерунда, мы очень мило болтаем, – возразила та, не без радости думая, что сумела устроить своей упрямой племяннице романтическую прогулку. – Прекрасно обойдемся без вас… Наслаждайтесь садом. Если встретите Аберли, скажите, чтобы принес чаю и закусок.

Прежде чем Уинни успела придумать другой предлог, мистер Милрой положил руку ей на талию и чуть ли не подталкивал девушку к двери.

Спустились они, не сказав друг другу ни слова. Аберли оказался в передней. Он стоял на стуле и вытирал пыль с рамы одной из многочисленных картин, которыми были увешаны стены. Уинни передала дворецкому инструкции тетушки, отвернувшись от Милроя.

Больше всего она хотела, чтобы тот ушел. Неловкость рассеялась, и в голове прояснилось. Обычно Уинни отказывала навязчивым кавалерам холодным равнодушным взглядом или остроумным словом. Присущее ей в этом мастерство, казалось, оставило ее. Конечно, она винила во всем этого… боксера. Он постоянно выбивал ее из колеи.

– Мистер Милрой, вы не обязаны выполнять все прихоти моей тетушки, – начала она, радуясь, что смогла сказать это спокойным тоном. – Молли часто проявляет чрезмерную заботу. Могу вас заверить, я прекрасно себя чувствую. И не думайте, пожалуйста, что если вы уйдете, то непременно нарушите обещание, данное тетушке.

Двери в сад были открыты. Милрой заметил, как его спутница чуть не споткнулась, и поддержал ее за руку при спуске со ступенек, ведущих к вымощенной камнем дорожке.

Он остановился. Так как он продолжал придерживать ее под руку, Уинни тоже пришлось остановиться. Она глубоко вздохнула, и ее взгляд упал на его грудь. Его тело по-прежнему производило на нее столь же сильное впечатление. Она чувствовала, как близко друг к другу они стоят.

Осознав, что все еще смотрит ему на грудь, девушка поспешно перевела взгляд на лицо. В глазах молодого человека ясно читалось: что-то его сильно забавляет.

– Вы привыкли обводить мужчин вокруг пальца. Ведь так, Уинни?

Формальности в его речи улетучились вместе с манерами. Зато появился ирландский акцент, правда, едва заметный.

– Вы невежливы, сэр. Мисс Бедгрейн, если не трудно. – Она сказала это так колко, что он не мог не рассмеяться. Нехотя Уинни должна была признать, что ей понравился его смех, хотя, как ей казалось, он вечно потешается именно над ней.

– Спорю, все слабовольные подхалимы, которых вы называете кавалерами, начинают жалеть, что стали за вами ухаживать, как только вы перестаете говорить своим сладким тоном. – Его взгляд просто завораживал. – Вы допустили две ошибки по отношению ко мне, Уинни. Первая: никакой я не джентльмен. Да, конечно, я могу им притвориться, когда надо. Однако чего не дано – того не дано. И вторая: когда слишком много меда, меня тянет на кисленькое вроде сливы.

– Сливы? – повторила она в растерянности.

– Ух, – выдохнул он и наклонился ближе к ее поднятому лицу. – А вы?

Она чувствовала его дыхание на своем лице. Его губы уже почти касались ее губ, прежде чем девушка сообразила, что сейчас произойдет. Очнувшись от его чар, Уинни пригрозила:

– Не смейте меня целовать, мистер Милрой. Вы не только рискуете остаться без губы, потому что я ее вам непременно откушу, но и потеряете доверие тетушки, если я закричу и стану звать на помощь.

Он прижал ее к себе и заглушил возражения поцелуем. От его губ, теплых и упругих, у нее ослабели колени, закружилась голова. Уинни ухватилась за лацканы фрака, чтобы устоять на ногах, но молодой человек отстранил ее. В его глазах померкла игривая искорка. Теперь они загорелись так, словно он что-то задумал. Из-за своей невинности она не могла понять, насколько это может быть опасным.

– О, смею, сливочка моя. – Его дыхание стало неровным. – Я всегда принимаю вызов и никогда не отказываюсь от предложений.

Она все еще чувствовала его, губы дрожали от нежного поцелуя. Самым разумным сейчас было бы развернуться и уйти к тетушке и подругам. Уинни посмотрела на окна и с облегчением увидела, что никто из слуг не подсматривал за ними. Окна гостиной выходили на улицу. Свидетелей их поцелуя не было. Он стал еще одним их общим секретом.

Его пальцы все еще оставались на ее руке. Вдруг ощутив их тепло, ощутив каждый палец в отдельности, Уинни чуть тряхнула рукой, и Кенан отпустил ее. Она почти побежала дальше по дорожке, думая, что в последнее время, когда нужно поступить благоразумно, она выкидывала какую-нибудь глупость. Кроме того, ей нужно было решить, что делать с мистером Милроем.

– Почему вы здесь, сэр? – спросила она, обернувшись. – Только не надейтесь, что я поверю, будто ваше любимое занятие – навещать вдов, чьих племянниц вы намеренно унижаете у всех на глазах.

Он поравнялся с ней. Сняв шляпу, взъерошил себе короткие светлые волосы.

– Нет.

– Что нет? – переспросила она, снова почувствовав, что что-то не так. Может, за ним прилетит дьявол и вернет его в преисподнюю! Что он за мужчина, если таким грубым образом пытается ее соблазнить? И что она за женщина, если поддается?

Уинни с отчаянием посмотрела на него. Думая, что нарушение этикета расстроило ее, он снова надел шляпу и, обвив ее руку своей, повлек Уинни к изгороди. Никто из дома не смог бы увидеть их. Девушка остановилась, отказываясь идти, пока он не ответит ей.

– Обычно люди отвечают на мои вопросы, мистер Милрой. – Он сжал ее руку, но Уинни вырвала ее. – Итак, сэр, почему вы здесь?

– Тетушка Молли смотрит на меня как на одного из ваших ухажеров.

– А вы и не сопротивляетесь, – обвинила она его. – Моя тетушка – добрая женщина. Потеря мужа еще в молодых годах сильно отразилась на ней. Уверена, что такой умный человек, как вы, знал, какие вопросы ей лучше задать и как использовать то, что узнал, чтобы очаровать бедную старую женщину, которая так трепетно относится к безответной любви!

– Очень умно с моей стороны, не так ли? – признал Милрой с воодушевлением. Он подошел к яблоне и поднял голову, чтобы взяться за ветку. Как снег, посыпались белые лепестки, когда мужчина дернул ветку, чтобы проверить ее прочность. – Или было бы умно, подумай я об этом. – В задумчивости он уставился на что-то у нее за спиной. – Скажите, Уинни… Или я должен называть вас иначе?

– Если только вам больше не нужны зубы, – с милой улыбкой предупредила она.

Мистер Милрой улыбнулся и дотронулся до рта.

– Нужны. А знаете, ведь боксеру редко удается сохранить себе зубы.

– Чистое везение, мистер Милрой? Он покачал головой.

– Мастерство, дорогая. – Отпустив ветку, он подошел к скамейке, на которой сидела девушка. Но садиться не стал, а поставив ногу на скамейку, оперся локтем о согнутое колено. – Если учесть то, как мы с вами встретились, Уинни, не понимаю, почему вы все время хотите выставить меня подлецом.

Кенан помолчал, давая ей время вспомнить случившееся. Да и как ей было не вспомнить, когда та кошмарная сцена то и дело вставала у нее перед глазами.

– Не знаю, что вы себе там навоображали, но я-то надеялся, что вы будете благодарны за спасение от негодяя Эггера.

– Так я и была вам благодарна. И сейчас благодарна. – Возбужденная, Уинни стянула перчатку с правой руки и взмахнула ею. – Так поэтому вы расспрашивали обо мне и настаивали на том, чтобы нас представили? Хотели узнать, насколько я вам благодарна? – Она провела пальцем по брови. Ей становилось не по себе, когда она начинала думать о том, о чем не хотелось. – Мой план был четко продуман. Эггер никогда не узнал бы, что мы там были. Но кто-то ему рассказал. Предупредил его. Вы были замешаны в этом? Вы хотели меня шантажировать, надеялись, что я стану платить за молчание? – Она вскочила, отодвигаясь от него.

– Ш-ш-ш. – Мистер Милрой выставил руку, не давая ей убежать. Он тоже отошел на пару шагов назад, показывая, что не собирается трогать ее. – Успокойтесь. У вас слишком богатое воображение, дорогая, и я догадываюсь, кто навел на вас страх. Потому что это уж точно не я. – Он разочарованно выдохнул: – Там был я, Уинни. Человек, который спас вас. Помните? – И опустил руку. Она могла убежать, если хотела. – Чертов Невин, ему дорога в ад, если он забивает вам голову всей этой чепухой.

В глазах Кенана Милроя вспыхнул такой гнев, что у нее мурашки по спине пробежали. Был ли он повинен в том, что их замысел был раскрыт, или нет, но злость его к Невину явно была неподдельной.

– Вы не должны винить своего брата в том, что я о вас говорю, мистер Милрой. Я не кукла, у которой нет своего ума и голоса. Мое мнение – это только мое мнение.

Не обращая внимания на то, что она защищала Невина, Милрой ухватился за два слова, которые подтверждали его подозрения.

– Он рассказал вам о нашем родстве? Невину, наверное, больше ничего не оставалось, как открыть это, чтобы убедить вас, что я опасен. Хотелось бы мне видеть, с каким лицом он говорил это. – Молодой человек вздохнул.

– Он тоже невысокого мнения о вас. – Уинни посмотрела в сторону дома, удивляясь, почему никто не идет за ними. – Послушайте, сэр, ясно, что вы и ваш брат…

– Сводный брат, – холодно поправил он.

– Хорошо, сводный брат, – нетерпеливо исправилась она. – Ваша ссора – это ваше личное дело. Меня больше волнует то, что случилось у канала.

– Если Невин…

Она жестом велела ему не перебивать.

– Лорд Невин ничего не знает о событиях того дня, и я не вижу причин, чтобы ему об этом рассказывать. Вопреки вашему ошибочному убеждению мои мысли и поступки – только мои. – На этот раз она его вела. Вот повернула в сторону, и зашуршала лимонно-желтая юбка с алым подолом в греческом стиле. – Теперь, когда мы разрешили вашу проблему, давайте перейдем к делу, мистер Милрой.

– Не смею вмешиваться в дела дамы, в чьей власти находятся не только ее слова, но и поступки, – усмехнулся он.

– Вы были там, – продолжала она, не обращая внимания на его сарказм.

– Случайно или по приглашению, как вы на это посмотрите. – Он пожал плечами. – Ваша служанка умоляла меня о помощи. Бедняжка чуть не обезумела. Как я мог ей отказать?

Уинни хотела разузнать все.

– До того дня вы с мистером Эггером не встречались? Кенан поморщил лоб.

– Вы используете одинаковое обращение и ко мне, и к тому, кто на вас напал? Понимаю: с ним вы не желаете иметь ничего общего, так почему бы не порадовать меня, называя по имени?

Девушка скорчила гримаску.

– Я так не думаю.

– Это простое имя, правда. Кенан. Произнесите его, Уинни, – попросил он. – Назовите имя человека, который спас вашу честь.

Уинни недоверчиво посмотрела на него.

– Вы примете эту фамильярность как награду за ваш героический поступок?

– Эту или любую другую. Позвольте мне услышать свое имя из ваших уст, – настаивал он.

Ей казалось, что она преступит какую-то невидимую черту, если выполнит эту просьбу. Мистер Милрой умел убеждать.

Отказать своему рыцарю было бы все равно что вонзить меч в его сердце в качестве награды за спасение от негодяя. Девушка боялась, что больше не увидит его, если Лотбери перестанет водить с собой своего любимого боксера.

– Кенан, я обязана вам своей жизнью. Сожалею, что не поблагодарила вас в тот день, но когда я пришла в себя, вас уже не было, – проговорила она, не сказав ничего лишнего.

Он словно ослепил ее своим восторгом, отчего как будто стал моложе. Но широкой улыбкой, которую Милрой дарил ей за выполнение до смешного пустяковой просьбы, он пристыдил Уинни. Он просил немного за риск, если то, что он сказал, было правдой.

Внезапно у нее в голове прозвучало предупреждение лорда Невина: «Он презирает меня и готов на все… Не поддавайтесь его обаянию».

Обаяние. Она-то думала, что этот человек им не обладает. Сегодня он просто заворожил ее. Ему оказалось так легко поверить… А ведь Уинни была проницательна – настолько, что ей уже грозило остаться в старых девах, несмотря на милое личико. Ее отец говорил, что все это ее капризы. Она считала, что кое-что смыслила в жизни и в ухажерах. Правило первое: ищи нечто большее, чем очевидное. Если мужчина хорош собой и отвечает всем требованиям женщины в качестве супруга, то он, скорее, ненавидит животных или имеет кучу детей на стороне. Правило второе: никогда не верь лести мужчины. Никто из джентльменов, которых ей довелось встретить, не тратил времени на сладостные речи, если только ему ничего не было нужно от выбранной им дамы…

Она обернулась на звук женских голосов. Тетушка Молли решила, что пора проверить результаты своего посредничества. Милрой тоже поднял голову, услышав голоса, он понял, что время уединения закончилось.

– Я хочу снова увидеться с вами, – проговорил он серьезно, не заигрывая.

– Почему?

Молодой человек фыркнул и носком ботинка откинул с дорожки камешек.

– Почему? Я не перестаю думать о вас с того момента, как увидел вас борющейся за свою жизнь. Даже когда вы предстали передо мной в чистом нарядном платье, с высоко поднятой головой, когда все в вас говорило, что вы королева, мои чувства к вам не изменились.

Прежде чем Уинни успела спросить, почему из-за ее нарядной одежды на балу его чувства должны были измениться, Кенан дотронулся до ее щеки, не дав ей сказать ни слова. Солнце светило ему в лицо, отчего капельки испарины у него на лбу блестели, словно застывшие снежинки на стекле. Силы небесные! Этот человек одним ударом обратил в прах ее нерушимые правила.

Ее тетушка и подруги были уже близко.

– Обещайте, что примите меня, Уинни! Она подняла тонкие брови.

– А если я откажусь?

Он провел рукой по ее локонам, и на пальцах осталась пара волосков. Но вместо того чтобы стряхнуть их, Кенан положил их в карман жилета. Он помахал приближающимся дамам.

– Откажете человеку, который спас вас от негодяя? Уверен, если рассказать об этом Л отбери и его друзьям, они будут убиты вашей неблагодарностью.

Лорд Невин был прав: этот кошмарный тип ни перед чем не остановится, пока не добьется своего!

– Как вы смеете меня шантажировать, сэр?

Его взгляд жег ей губы. Уинни ничего не могла поделать: она тоже помнила их поцелуй.

– Мы оба знаем, что будет, если вы бросите мне вызов, Уинни. – Его бездонные темно-голубые глаза встретились с ее глазами. – Почему-то, – прошептал он только для ее ушей, – мне кажется, что никто из нас не сможет этого предотвратить.