Текст книги "Обрести свободу у алтаря"

В его глазах промелькнуло разочарование, но он как истинный джентльмен сделал шаг назад.

– Хорошо. Я дам тебе время и не буду к тебе прикасаться.

– Спасибо. Я признательна тебе за терпение. А теперь, если ты не возражаешь, я пойду наверх и прилягу. У меня кружится голова.

Когда Розалинд снова ушла, Томас едва удержался от того, чтобы не побежать за ней. Он напомнил себе, что должен быть терпеливым. Должен помнить о том, каким потрясением стало для нее все то, что он ей сообщил.

Краем глаза Томас заметил, что Лайнус идет в его сторону со стаканом янтарной жидкости в руке.

– Выпей. Это то, что тебе сейчас нужно, – сказал Лайнус.

Взяв у него стакан, Томас сделал большой глоток, и крепкий напиток обжег его горло.

– Маккрингл пошел наверх, чтобы узнать, все ли в порядке у Розалинд. Не хочешь со мной поговорить? – спросил его младший брат.

– Ей нужны доказательства, Лайнус. Она хочет быть полностью уверена в том, что я говорю правду.

– Ее можно понять.

Томас сделал еще глоток виски.

– Я все еще не могу поверить, Лайнус. – Ему казалось, что он спит, и он боялся проснуться. – Сколько раз ты говорил с Макдермоттом о его фабрике. Подумать только. Розалинд все это время находилась неподалеку. А я не хотел останавливаться на ужин. Если бы ты на этом не настоял, я никогда не узнал бы, что Рози жива. – При мысли об этом его бросило в дрожь.

– Как она сюда попала? Ее машина была на Западном побережье. Маккрингл отказался отвечать на мои вопросы.

– Она ничего не помнит до того, как Маккрингл подобрал ее на шоссе.

Томас не знал, было это хорошо или плохо. Он часто лежал ночью без сна и винил себя в несчастном случае, который произошел с Розалинд.

«Она не отправилась бы в загородный коттедж, не будь я полным идиотом».

– Она приедет домой на Рождество. – Томас произнес это вслух, пытаясь убедить себя в том, в чем он не был до конца уверен. – Мэдди будет в восторге.

– А ты? – спросил Лайнус.

– Конечно, я рад, что Рози нашлась.

Томас залпом допил остатки виски. Маккрингл не солгал. Напиток был отменного качества.

– Я знаю, что ты рад. Это видно по твоему лицу.

Томас все еще не мог поверить, что всего час назад он считал себя вдовцом, а теперь снова обрел свою семью. Это было похоже на чудо.

– Тогда почему ты мне задал этот странный вопрос?

Лайнус прислонился к столику и встретился взглядом с Томасом. Тот никогда еще не видел своего младшего брата таким серьезным.

– Ты собираешься рассказать ей обо всех обстоятельствах? – спросил Лайнус.

– Что я должен ей сказать? «Дорогая, я был паршивым мужем, и ты именно по этой причине поехала на север?»

– Ты не был паршивым…

Томас выставил вперед ладонь. Он знал, кто был во всем виноват.

– Я только что ее вернул и не готов снова ее потерять. Скоро Рождество. Я готов пойти на все, чтобы подарить Мэдди несколько недель тихого семейного счастья.

– Ты будешь молчать только ради Мэдди?

Его брат был чертовски проницателен.

– Ради нас обоих, – ответил Томас. – Ты считаешь, что это неправильно?

Лайнус покачал головой:

– Вовсе нет.

В конце концов Розалинд все вспомнит. Маккрингл говорит, что прогнозы докторов, которые ее наблюдали, полны оптимизма.

Когда воспоминания начнут к ней возвращаться, он будет делиться с ней подробностями событий, заполнять пробелы. Ему придется сказать ей, что она поехала в коттедж в Камбрии, чтобы подумать о будущем их брака.

А пока они проведут вместе несколько недель, создавая новые воспоминания. Возможно, ему удастся убедить Розалинд в том, что он готов измениться. Что он готов пойти на все, чтобы сделать их с Мэдди счастливыми.

Тогда, возможно, проблемы, которые были у них в прошлом, не будут иметь значение. После того, что произошло сегодня, он начал верить в чудеса.

Когда Томас сказал Розалинд, что представит ей доказательства, он ее не обманул. В течение следующих нескольких дней она получила по электронной почте множество документов. Среди них были копии ее свидетельства о рождении и их свидетельства о браке, а также ее научные статьи и разные фотографии. Информации было так много, словно ее собирала целая команда сотрудников. Разумеется, она в это время тоже искала в Интернете информацию о семье Коллиер.

Она узнала, что Томас стал президентом компании «Коллиерс соуп» после смерти своего отца Престона. Престон был женат три раза. Помимо Томаса и Лайнуса у него еще была дочь по имени Сьюзан.

Розалинд нисколько не удивилась, когда узнала, что Томас был талантливым руководителем. Когда она увидела его в пабе, она поняла, что он человек незаурядный. И дело было вовсе не в его дорогом костюме и запонках с ониксами, а в манере держаться. Он произвел бы на нее впечатление, даже если бы на нем был оранжевый комбинезон.

Как ей только удалось стать его женой? Она была дочерью известных во всем мире геологов. Сфера ее деятельности была далека от бизнеса. Томас написал ей, что они познакомились в университете. Ей с трудом верилось в то, что такой мужчина, как он, обратил на нее внимание. Но он действительно ей заинтересовался. Их свадебные фотографии были тому доказательством.

К концу недели она узнала о своей прежней жизни достаточно, чтобы убедиться – Томас не лжет. Проблема заключалась в том, что фактическая информация не давала ей внутренней уверенности, которая была ей нужна, чтобы принять свое прошлое.

Однако всякий раз, когда она смотрела на фото Мэдди, ее охватывала сильная тоска. Возможно, причина была в том, что ей было невыносимо думать, что такая прелестная малышка страдает без матери. Однако причина была не важна. Она уже решила, что поедет с Томасом в Лондон ради ребенка.

– Я не знаю, что мне делать, – сказала она Крису и Джессике после вечернего наплыва посетителей. – Как я могу вернуться и быть женой человека, которого я не помню?

Они с Томасом не разговаривали с того вечера, когда он впервые здесь появился. Вняв ее просьбе, он не торопил ее и общался с ней только по электронной почте. Тон его писем был веселым и дружелюбным, но в них также чувствовалось его желание поскорее вернуть ее домой. Особенно когда он писал: «Мы по тебе скучаем».

– Кто говорил, что ты должна это делать? – произнесла в ответ Джессика. – Только потому, что теперь тебе известно, кто ты и откуда, ты не обязана немедленно возвращаться к прежней жизни.

Розалинд тяжело вздохнула.

– Если бы только я смогла вспомнить своего мужа. Просматривать эти документы – все равно что читать книгу о другом человеке. Я знаю даты и факты, но они не кажутся мне реальными.

– Тебе нужно время, дорогая. – Джессика, сидящая напротив нее за столом, накрыла ее руку своей. Несмотря на то, что Джессика целыми днями работала на кухне, кожа ее рук была мягкой и гладкой. Этим она была обязана крему с лавандой от «Коллиерс соуп». – В конце концов твое сердце вспомнит.

– А если не вспомнит?

– Кто говорит, что ты должна с ним оставаться? Ты можешь начать новую жизнь вместе с дочкой. Думаю, тебе не придется беспокоиться насчет своих чувств к ней.

Малышка была причиной, по которой Розалинд собиралась вернуться в Лондон. Она уже полюбила Мэдди, глядя на ее фотографии.

– Она заслуживает, чтобы у нее была мать.

Но Джессика права. Ей нет необходимости оставаться с Томасом, если она не сможет его вспомнить.

– Что значит «пробный визит»?

Спустя несколько дней Томас появился без предупреждения, и они с Розалинд гуляли по центру городка. Поскольку этим вечером в ресторане было мало посетителей, Крис отпустил ее с работы. Розалинд подумала, что это подходящая возможность поделиться с Томасом своим планом.

Похоже, ему ее идея не понравилась.

– То, что я сказала, – ответила Розалинд. – Я поеду с тобой в Лондон.

– Ты имеешь в виду домой.

Она вздохнула.

– Нет, в Лондон. Комната над рестораном – это единственный дом, который я помню. Ты определенно не можешь ожидать, что я вернусь к своей прежней жизни только потому, что ты прислал мне несколько писем с фактами и датами.

Деревья в сквере были украшены гирляндами из белых и синих лампочек, мерцание которых создавало романтическую атмосферу.

Розалинд посмотрела на идущего рядом с ней Томаса. Как и в прошлый раз, он был дорого и элегантно одет и излучал успех и уверенность в себе. Она с трудом представляла себя женой этого мужчины, даже несмотря на то, что видела их свидетельство о браке.

– А как же Мэдди? – спросил Томас после небольшой паузы.

– Мэдди – это та причина, по которой я согласилась вернуться. Ей нужна мать.

– Ты не думаешь, что ты нужна мне?

– Ты не маленький ребенок, – ответила Розалинд. – Нет никакой гарантии, что мы с тобой воссоединимся. Я не хочу давать обещаний, которые не смогу сдержать. Мне было бы комфортней, если бы я знала, что у меня есть возможность…

– Уйти.

– Да. То есть нет. Я не ушла бы от Мэдди.

– Только от меня, – произнес он невыразительным тоном, и ее охватило чувство вины.

– В моей голове план звучал намного лучше. Я не говорю, что не собираюсь пытаться. Я просто…

– Напугана, – мягко предположил Томас.

– Я в ужасе, – призналась она. – Я понятия не имею, что меня ждет.

– Значит, ты хочешь назвать конечную дату на тот случай, если у нас ничего не выйдет.

– Возможную конечную дату. Точку, где каждый из нас сможет вернуться назад и все пересмотреть. Ты ведь понимаешь, что это не обычная ситуация.

– В ней определенно нет ничего обычного.

Розалинд облегченно вздохнула. Она была рада, что Томас ее понял.

– И как долго продлится твой пробный визит?

– По меньшей мере до Нового года. До окончания праздников я не собираюсь ничего делать. Моя главная цель – подарить Мэдди счастливое Рождество.

– Моя тоже.

– В таком случае мы пришли к согласию. Следующие несколько недель мы посвятим нашей дочери и подготовке к праздникам. В начале января мы решим, что нам делать дальше.

– То есть у нас будет три недели.

Было очевидно, что ему не очень понравился ее план, но, надо отдать ему должное, он не стал спорить.

– Двадцать один день, – ответила она. – И кто знает? Возможно, я все вспомню, когда переступлю порог дома, и весь этот разговор будет напрасным.

– Ты что-нибудь вспомнила?

Она покачала головой:

– Нет. Несколько фотографий показались мне знакомыми, но я думаю, что просто приняла желаемое за действительное. Прости.

– Тебе не за что извиняться, Розалинд.

Возможно, он был прав, но она чувствовала себя виноватой, потому что не могла вспомнить свою семью и не испытывала радости перед возвращением домой.

– Я хочу все вспомнить. Правда.

– Я тебе верю и постараюсь тебя не торопить.

– Спасибо.

– Но…

Ее сердце учащенно забилось.

– Но что?

– Я не буду тебя торопить, но это вовсе не означает, что я не буду пытаться покорить твое сердце. Знай, что еще до Рождества я планирую тебя соблазнить. Ты будешь так очарована мной, что тебе даже в голову не придет уйти от меня.

– Правда? – Она скрестила руки на груди, сделав вид, будто ее не впечатлили его слова.

– Абсолютная правда, миссис Коллиер. И я намерен… – Томас встретился с ней взглядом, и она затаила дыхание. – Я намерен начать с завтрашнего дня.

Глава 3

Никто не мог обвинить Томаса Коллиера в том, что он не выкладывался на сто процентов. Когда он что-то делал, он посвящал этому всего себя. Прямо сейчас он пытался добиться расположения своей жены. Он собирался сделать для этого все возможное до Нового года. До того, как она вспомнит об их разногласиях. Раньше он знал толк в романтических жестах и надеялся, что со временем не утратил свои навыки.

Взяв Розалинд за руку, он повел ее назад, к окраине городка, где находился паб Маккрингла. Он был так же пуст, как и во время первого визита Томаса. По правде говоря, он не понимал, как этот бизнес оставался на плаву.

Маккрингл с радостью помог Томасу. По его просьбе хозяин ресторана приготовил для них с Розалинд пакет с едой. Розалинд попыталась убедить своего начальника в том, что ей следует остаться и помочь обслуживать посетителей. К несчастью для Розалинд, в пабе были всего два посетителя, которые пили пиво, сидя за барной стойкой. Когда Маккрингл с веселой улыбкой буквально вытолкал Розалинд и Томаса за дверь, лицо Розалинд выражало панику.

– Расслабься, – сказал ей Томас, когда они подошли к его взятой напрокат машине. – Я не собираюсь отвезти тебя в безлюдное место и разрубить на куски.

– Я это знаю.

Розалинд по-прежнему выглядела напряженной, и это его задевало. Когда его собственная жена начала его бояться?

«Когда она забыла, что она твоя жена, – услышал он свой внутренний голос. – Для нее ты чужой человек, который полез к ней обниматься при первой встрече».

– Тебе станет легче, если я пообещаю больше не заключать тебя в объятия? – спросил он.

Уголки ее губ дернулись.

– Ты получишь больше удовольствия от поездки, если будешь мне доверять, – добавил он, когда они сели в машину и тронулись с места.

– Я чувствовала бы себя лучше, если бы доверяла самой себе.

– Ты когда-нибудь видела северное сияние?

В это время года полярное сияние было видно в ясные ночи. Каждый житель этого городка определенно не раз его наблюдал.

– Нет, – протянула она, уставившись на него. – Никогда не видела.

– Я тоже. Давай посмотрим его вместе.

– Вообще-то, я пошутила.

– Я тоже пошутил, когда задал тебе вопрос. Думаю, мне следует тебе напомнить, что у Коллиеров отличное чувство юмора.

В машине стало тепло, и Розалинд расстегнула куртку.

– У тебя большая и интересная семья, – заметила она.

– У нас, – поправил ее он.

– Я нашла в Интернете много информации о Коллиерах. Гораздо больше, чем ты мне прислал.

– Я подумал, что ты захочешь сама навести о нас справки.

– Да, мне хотелось узнать подробности, – ответила она. – Правда, что и твой дед, и отец были трижды женаты?

– Да. Постоянством они не отличались. Но им удалось сделать так, чтобы разные ветви семьи общались друг с другом.

– Теперь понятно, откуда у тебя столько дядей, тетей, кузенов и кузин. Они все работают в семейной компании?

К сожалению, это было не так. Последние полтора года он так нуждался в помощи.

– Нет. Эта привилегия распространяется только на прямых наследников моего дедушки. То есть на моего отца, а затем на меня.

– А как же твоя мать? В документах, которые ты мне прислал, о ней не было ни слова.

– Она умерла, когда мы с Лайнусом были маленькими.

– Мне жаль.

– Это было давно.

– Ты сообщил мне, что мои родители тоже умерли. – Опустив глаза, она начала теребить край куртки. – Я в каком-то смысле рада.

– Неужели?

Что она такое говорит? Она обожала своих родителей.

– Я рада не потому, что они мертвы, а потому, что им не пришлось страдать полгода из-за того, что они потеряли свою дочь. С меня достаточно того кошмара, который пережили вы с Мэдди.

– Этот кошмар закончился, – напомнил ей он. – Я так понимаю, ты навела справки и о своей семье.

– Да, но в Интернете было немного информации о ней. В основном, она была фактической. Для понимания характера человека этого недостаточно.

– Но это может быть зацепкой для того, чтобы твои воспоминания начали возвращаться.

– Возможно.

Томас не услышал радости в ее голосе.

– Ты не веришь, что твоя память вернется?

– Кто знает? Меня больше беспокоит… – Она покачала головой. – Не обращай внимания.

– Если тебя что-то беспокоит, скажи мне. Возможно, мне удастся тебе помочь. – Он бросил на нее взгляд. – Главное, чтобы ты мне доверяла.

Розалинд слабо улыбнулась.

– Что, если мне не понравится то, что я увижу дома или вспомню?

У него сдавило грудь, но он постарался сохранить внешнее спокойствие.

– Ты имеешь в виду вещи, относящиеся к моей семье?

– Нет, ко мне. Что, если я окажусь плохой женой?

– Тебе не о чем беспокоиться. Я твой муж, хотя ты пока этого и не помнишь. Я выбрал тебя себе в жены, потому что у меня великолепный вкус.

– Великолепный? – звонко рассмеялась она, и Томас позволил себе насладиться ее смехом, прежде чем ответить ей.

– Да. Это наивысшая похвала.

– Спасибо тебе за комплимент.

– Это не комплимент, а факт. Я не стал бы жениться на ком попало.

Сейчас был подходящий момент для того, чтобы протянуть руку и прикоснуться к Розалинд, но он вспомнил о данном ей обещании и просто улыбнулся.

К счастью, на стоянке у пляжа было всего несколько машин. Томас думал, что желающих полюбоваться красивым природным явлением будет больше. Впрочем, было еще рано. Северное сияние можно увидеть только после десяти часов вечера.

– Жди меня в машине, – сказал он Розалинд. – Я вернусь сразу, как только все приготовлю.

Когда Томас скрылся из вида, Розалинд предположила, что он пошел занять место у пляжа.

Или рядом со скалами, если он планирует от нее избавиться.

Конечно, она понимала, что он не станет этого делать, поскольку он не сумасшедший. Причина ее странных мыслей заключалась в том, что с того момента, как Томас сообщил ей о своем намерении ее соблазнить, она была как на иголках. Он вел себя так, словно она была особенной, и это приводило ее в замешательство.

Может, ей следует сказать ему, что она не полетит в Лондон. Для того чтобы вместе растить дочь, им с Томасом не обязательно жить под одной крышей. Он мог бы привезти Мэдди в Шотландию.

– Готова? – Пассажирская дверца открылась, и Розалинд увидела Томаса. В руках он держал толстое шерстяное одеяло. Когда она вышла из машины, он набросил его ей на плечи. – Оно защитит тебя от ветра.

– А ты не замерзнешь? – спросила она.

– Я закаленный. Кроме того, можно согреться с помощью шардоне.

Используя свой мобильный телефон в качестве фонарика, он отвел ее в уединенное местечко неподалеку от скал. Розалинд увидела одеяло, расстеленное на траве. На нем лежала бутылка вина и два бокала.

– Я подумал, что огни будут ярче, если мы сядем подальше от маяка. – Опустившись на одеяло, он похлопал по свободному месту рядом с собой. – Вино выбрал Маккрингл, так что я понятия не имею, хорошее оно или нет. Мне кажется, он предпочитает виски.

– Крис разбирается во многих вещах, – ответила Розалинд, глядя на тесные силуэты Оркнейских островов вдалеке. По черной воде тянулась дорожка лунного света.

– Красиво, правда?

– Да. – Налив вино в бокалы, Томас протянул один ей. – Это самая северная часть Великобритании. Когда мы с Лайнусом приехали сюда на прошлой неделе, я сказал ему, что здесь могут водиться северные олени.

– Думаешь, Санта-Клаус заглядывает сюда, чтобы выпить пинту пива? – рассмеялась Розалинд.

– Почему нет? Разве старик не может расслабиться время от времени?

– Конечно, может. Если он существует.

– Только не говори о своих сомнениях Мэдди. Она считает, что Санта не только существует, но и может исполнить любое желание.

Он чокнулся с ней бокалом.

– Конечно, я ничего ей не скажу, – ответила она. – Пусть она как можно дольше верит в сказку. – Плотнее закутавшись в одеяло, она посмотрела на Томаса. – Ты уверен, что не замерзнешь? Я могу поделиться с тобой одеялом.

– Спасибо за предложение, но мне правда не холодно.

Розалинд надеялась, что его ответ будет таким, но в глубине души ей хотелось прижаться к нему и завернуться вместе с ним в одеяло.

– Если бы Санта действительно существовал, какой подарок ты у него попросил бы?

– Никакой.

– Никакой? – удивилась она. – Уверена, что у каждого человека есть желания. Даже если он богат, как Крез.

Томас встретился с ней взглядом.

– Мое заветное желание уже исполнилось. Ты сейчас здесь со мной.

Он снова говорил о ней так, словно она была особенной. Ее щеки вспыхнули, и она, опустив взгляд, принялась изучать содержимое своего бокала. Ей хотелось ответить на его чувства, но ее память по-прежнему представляла собой темную пустоту.

– А ты? Чего хотела бы ты? Кроме очевидного, – спросил он.

– Возвращение памяти – мое самое большое желание. Не уверена, что у меня есть другое. Хотя если подумать… – Она вздохнула. – Наверное, я попросила бы у Санты дом. Не то чтобы мне не нравилась моя комната над рестораном, но было бы здорово иметь свой собственный… – Увидев, как напрягся Томас, она резко замолчала. Несомненно, ему было больно слышать, что она хочет жить сама по себе. – У меня… у нас ведь есть дом, не так ли? Очевидно, я еще не привыкла к тому, что узнала о себе. Я не хотела тебя обидеть.

– Ты меня не обидела, – ответил он. – Мы оба оказались в сложной ситуации, и нам придется к ней привыкнуть. Знаешь что? Давай сегодня не будем думать о нашей прежней жизни. Давай просто побудем Томасом и Розалинд. Двумя людьми, которые наслаждаются чудесами природы и шардоне.

– Звучит здорово, – ответила она, чувствуя, что начинает расслабляться.

После этого они говорили обо всем и в то же время ни о чем. Это было так похоже на первое свидание. Когда Розалинд посмотрела на часы и поняла, что прошло девяносто минут, она очень удивилась.

– Не могу поверить, что мы просидели здесь полтора часа, – сказала она.

Единственным человеком, с которым она в последние месяцы так же непринужденно болтала, был Крис.

– И мы почти не притронулись к вину, – заметил Томас.

Розалинд посмотрела на свой бокал, который она поставила на камень. Он был почти полон.

– Надеюсь, оно не очень дорогое. Мне не хотелось бы думать, что ты зря потратил деньги. – Она заметила, что его бокал тоже стоит в стороне.

– Это всего лишь вино, – ответил он. – Разговаривать было намного интереснее.

– Кажется, мы только что вывели новый закон. Количество вина, оставшегося в бутылке, прямо пропорционально степени занимательности разговора.

– Или приятности компании, – добавил Томас с очаровательной улыбкой. – Ты со мной… Посмотри на небо.

Повернувшись, она увидела над горизонтом воронку из белого света. Затем к ней присоединились зеленый и розовый всполохи, и они вместе задвигались по небу в замысловатом танце.

– Невероятно, правда? – прошептал Томас. – И это только начало.

Следующим утром Розалинд обняла на прощание Криса и Джессику и направилась к частному самолету Коллиеров.

– Добро пожаловать на борт, – сказал ей Томас, ожидавший ее наверху у двери.

Ее муж сменил вчерашний темный костюм на брюки цвета хаки и рубашку поло, но в повседневной одежде он выглядел не менее элегантно.

– Я думала, что мы полетим регулярным рейсом, а не на частном самолете.

– «Коллиерс соуп» – крупная международная компания. Имея свой собственный самолет, мы не тратим время на очереди в аэропортах.

Сделав шаг в сторону, Томас пропустил ее внутрь салона. При этом он слегка задел рукой ее бедро, но даже от такого безобидного контакта ее бросило в жар. Заставив себя это проигнорировать, она окинула взглядом светлые кожаные кресла и провела рукой по подголовнику ближайшего из них.

– Полагаю, раньше я часто путешествовала таким образом?

– Нет. Ты предпочитала ездить на машине. По крайней мере, так было до… – Он резко замолчал, очевидно не желая упоминать об аварии, в которую она попала. – Провести два часа в самолете более рационально, чем тащиться целый день на машине через всю страну. Мы успеем поужинать вместе с Мэдди.

– Где сейчас Мэдди? Кто за ней присматривает?

– Она с Лайнусом и моей сводной сестрой Сьюзан. – Он подождал, пока она сядет в кресло. – Хочешь чаю или еще чего-нибудь?

– Нет, спасибо, – ответила она, вцепившись пальцами в мягкие подлокотники.

Томас занял место напротив нее.

– Расслабься и будь собой, Рози.

– С этим у меня могут быть проблемы. Я не знаю, какая я на самом деле, и не понимаю, как мне быть собой.

Розалинд Коллиер по-прежнему оставалась для нее таким же чужим человеком, как и он.

Томас понимающе кивнул.

– Я обещаю, что не буду ждать, чтобы ты вела себя определенным образом.

– Спасибо тебе. – Розалинд надеялась, что он выполнит обещания, число которых постоянно росло. – Мэдди знает обо мне? – спросила она.

Томас покачал головой.

– Я подумал, что будет лучше подождать с сюрпризом до тех пор, пока мы не приедем в Лондон.

– Ясно, – произнесла Розалинд с нескрываемым разочарованием. Интересно, она всегда умела читать между строк? – Ты имеешь в виду, что ты не хотел бы внушать ей ложную надежду в том случае, если я не приеду?

– Да, – честно ответил он. – Когда дело касается моей дочери, я…

– Нашей дочери, – поправила его Розалинд.

– Хорошо. Когда дело касается нашей дочери, я считаю, что нужно действовать крайне осторожно. Она и так достаточно настрадалась. Так что пока была хоть малейшая вероятность того, что ты могла передумать насчет Рождества…

– Я никогда не пошла бы на попятную и не причинила ей боль подобным образом, – ответила Розалинд.

– Это правильные слова, – сказал Томас, вертя в руке свой мобильный телефон. – Но люди часто дают обещания, которые они в конце концов нарушают.

Самолет начал выруливать на взлетно-посадочную полосу. Посмотрев в иллюминатор на маленькое здание терминала, она увидела у стекла Кристофера и Джессику, которые махали им на прощание. К горлу Розалинд подкатился комок. Ее жизнь здесь закончилась, и впереди ее ждет новая жизнь. Точнее, старая, которую она совсем не помнит.

Боясь, что может заплакать, если продолжит смотреть в иллюминатор, она отвернулась от него.

– Расскажи мне о Мэдди, – попросила она Томаса, переключившись на цель своей поездки.

– Что ты хочешь узнать?

– Все. Я видела множество фотографий, но по фото трудно определить характер человека. Судя по всему, характер у нее есть.

– Да еще какой. Когда она решает что-то сделать, ее очень трудно от этого отговорить. Однажды она целых пятнадцать минут объясняла мне, почему ей нужно поесть сладкого перед сном.

– Похоже, она развита не по годам.

– Да. Мэдди умна. Дело не в том, что она рано выучила буквы, а в том, что она в свои пять лет понимает сложные идеи.

Когда Томас говорил о дочери, в его голосе слышалась гордость. При этом он широко улыбался, и в уголках его глаз появлялись лучики морщинок. У него была потрясающая улыбка. Казалось, что его лицо светится изнутри.

– Сейчас она помешана на щенках, – добавил он. – На щенках и на фиолетовом цвете.

Закрыв глаза, Розалинд попыталась сопоставить девочку с фотографий с маленькой личностью, которую ей описал Томас. Она увидела смутный образ ребенка, прыгающего на кровати, но не смогла понять, было это воспоминание или плод ее воображения.

– Эй. – Сильная теплая ладонь накрыла ее пальцы. – Я думал, мы договорились, что будем расслабляться.

– Я знаю, но ничего не могу с собой поделать. – Откинувшись на спинку кресла, она вздохнула. – Мне так хочется вспомнить хоть что-то. Как человек может забыть свою семью, своего ребенка? Я не могу вспомнить даже своих родителей.

– Возможно, это к лучшему.

Глаза Розалинд распахнулись.

– Что?

Самолет оторвался от поверхности.

– Ничего. – Томас отдернул свою руку. – Я несу чушь.

– Почему ты считаешь хорошим то, что я не могу вспомнить свою семью?

– Я хотел сказать, хорошо то, что ты лишена плохих воспоминаний. Например, воспоминаний о потере родителей или… Не обращай внимания. Я уже сказал, что несу чушь.

– Да. Прямо как те люди, которые после смерти тяжелобольного человека говорят: «По крайней мере, он больше не страдает от боли». Конечно, он не страдает, потому что его уже нет. Кто знает, возможно, человек был готов и дальше терпеть боль, лишь бы подольше находиться со своими близкими. Почему ты так странно на меня смотришь?

– Однажды ты мне сказала, что банальности, которые ты выслушивала на похоронах своих родителей, сводили тебя с ума. Что тебе хотелось послать подальше всех этих людей, которые пытались тебя утешить, когда ты осиротела в восемнадцать лет.

– Сейчас в подобной ситуации я именно так и поступила бы, – улыбнулась Розалинд.

Если ее реакция на одну и ту же ситуацию была одинаковой, несмотря на амнезию, ее личность не была стерта вместе с воспоминаниями.

Впервые с того момента, когда она узнала свой диагноз, в ее сердце затеплился огонек надежды.

Продолжая улыбаться, она встретилась взглядом с Томасом и обнаружила, что он смотрит на нее потемневшими глазами. Ее бросило в жар, в глубине ее женского естества что-то затрепетало.

– Знаешь, я все-таки выпила бы чаю, – прошептала она.

Томаса переполняло отчаяние.

Его жена находится всего в нескольких футах от него, смотрит на него глазами, полными желания, а он не может к ней прикоснуться. Не может взять в ладони ее лицо и прижаться губами к ее губам. Для нее он просто дружелюбный незнакомец.

Где же эти чашки, черт побери? Обычно он пользовался услугами стюардессы, но в этот раз отказался от них, подумав, что Розалинд будет некомфортно говорить с ним о личных вещах в присутствии постороннего человека.

Наконец он нашел на маленькой кухне чашки и стал готовить чай. Пока вода нагревалась, он достал из шкафчика упаковку маленьких кексов с апельсиновым джемом. Розалинд всегда их любила. Должно быть, он заказал их по привычке.

– Я подумал, что к чаю нужно что-нибудь сладкое, – сказал он, вернувшись в салон с подносом.

– Это кексы с апельсином? Я их обожаю.

– Я знаю, но, признаться, в этот раз я не заказывал их специально, – ответил он, поставив поднос на столик.

– Какая разница? Я все равно буду их есть. – Взяв два кекса, она положила один на салфетку, а от другого откусила кусок. – Это так странно.

– Что странно?

– Что кто-то знает меня лучше, чем я сама.

– Прости. Я не хотел тебя смущать.

– Тебе не за что извиняться. Для тебя вся эта ситуация такая же тяжелая, как и для меня. Возможно, даже тяжелее. Мне не пришлось никого оплакивать. Насколько я помню, – весело добавила она.

– Не могу поверить, что ты пошутила над своей амнезией.

Их взгляды встретились, и они одновременно рассмеялись. Томас так соскучился по ее смеху. У него вдруг возникло такое чувство, будто никакой аварии не было и они с Розалинд, как обычные муж и жена, смеются над шуткой, понятной только им двоим.

Как назло, это чудесное мгновение прервал звонок спутникового телефона. Томас разочарованно застонал и даже не потянулся за ним.

– Почему ты не отвечаешь на звонок? – спросила Розалинд.

– Скорее всего, мне звонят из офиса. Там знают, что я сейчас в дороге.

– Тебя не беспокоит, что это может быть важно?

Разумеется, это важно. Он распорядился, чтобы ему звонили только в крайнем случае. Но он был намерен показать Розалинд, что семья для него важнее работы.

– Что, если это касается Мэдди?

Черт побери. Розалинд права.

Кивнув, он взял трубку.

– Да?

Это была Нилэй Малик, один из вице-президентов компании. Зная Томаса, она, как обычно, не стала церемониться и перешла прямо к делу.

– Мистер Минг грозится разорвать наше устное соглашение. – Йа На Минг был владельцем крупнейшей сети спа-салонов в тихоокеанском регионе, и от него зависел успех новой продукции «Коллиерс соуп». – Он каким-то образом понял, что мы собираемся использовать наше с ним партнерство для оказания влияния на европейские спа-центры, и хочет, чтобы мы предоставили ему еще большую скидку.