Текст книги "Чужаки"

На обратном пути никто не спал, но разговоры не клеились. Каждый погрузился в собственные мысли, поэтому все немало удивились, когда Рейн сбросил скорость и, быстро глянув в зеркало заднего вида, включил сигнал поворота.

– Нужно сделать остановку.

– Что случилось? – спросила Стейси.

– Не знаю. Мотор почему-то перегрелся. Надо остановиться, пока не заклинило.

– Черт! – воскликнул Гэри и ударил рукой по спинке водительского сиденья.

– Извини.

– Вот тебе и надежная машина, – прокомментировал Брайан.

– Все лучше, чем ваша рухлядь!

– Я на своей доехал от района Залива до УКЛА и обратно. И так четыре раза. Она по-прежнему фурычит. Пусть на вид…

– Что делать будем? – прервал его Гэри.

Рейн подрулил к обочине:

– Вызовем техпомощь…

Они остановились в какой-то глухомани посреди пустыни. Гэри не мог сориентироваться – вокруг не наблюдалось ни огней, ни зданий, ни других дорог. Он взглянул в промежуток между передними сиденьями на приборную доску. Красная стрелка температурного счетчика зашкаливала. Через ветровое стекло было видно, как из-под капота вырывается пар. Фары зловеще подсвечивали белесое марево.

Рейн выключил двигатель и достал мобильник. Друзья могли следить за разговором только по его словам. По мере того как выяснялось, что тягач придется ждать долго, вежливая учтивость Рейна постепенно сменялась раздражением. Он сердито дал отбой:

– Ждать целый час. И будет стоить много баксов. Мой членский билет покрывает эвакуацию только в радиусе пяти миль. Отсюда до цивилизации по меньшей мере еще миль пятьдесят. – Он покачал головой. – Может быть, между нами и пунктом техпомощи найдется заправка или гараж автомеханика?

– Дадим машине остыть, – предложил Брайан, – затем поищем неисправность. Фонарик есть?

– Угу. В бардачке. Только я в машинах не разбираюсь.

– А я разбираюсь. Возможно, полетел термостат. Если повезет – сможем потихоньку доехать, когда остынет. У тебя в багажнике найдется вода? Впереди есть большие подъемы?

– Я не собираюсь рисковать двигателем.

– Может, дорожный патруль мимо проедет, – высказала надежду Стейси. – Они ведь обязаны выручать попавших в беду водителей?

– А с машиной как быть? – спросил Рейн. – Бросить? – Он покачал головой. – Нет, я останусь ждать тягача.

– Дай фонарик, я посмотрю, – настаивал Брайан.

– Возьми.

Стейси повернулась к Гэри:

– Следователю можно сообщить о звонке Джоан по телефону. Личная встреча для этого не нужна.

Тот с сомнением покачал головой.

– Еще как нужна, – возразил Рейн. – Гэри сам под подозрением.

С улицы Брайан крикнул, чтобы открыли капот. Рейн сунул руку под приборную доску, что-то щелкнуло, крышка капота поднялась и загородила вид из лобового окна.

– Посмотрю-ка я, чем он там занимается, – сказал Рейн и вышел из машины.

– Звонок от Джоан – хорошее известие, – попробовала успокоить друга Стейси. – Теперь ее точно найдут.

Гэри кивнул. Эмоции описали мертвую петлю. Всего минуту назад он ощущал радостную надежду, теперь же из головы не шли запустение в доме Смитов и очевидная поспешность, с какой они покинули свое жилище. Захватив Джоан, похитители, должно быть, переправили ее в новое место, понадежнее.

Избив и связав.

С каждой минутой они, возможно, увозят ее все дальше.

Гэри еще раз прослушал сообщение, обратив внимание на время его отправки. Чем он был занят в тот момент? Почему не ответил?

Рейн и Брайан вернулись в машину, оставив капот открытым. Оба угрюмо молчали, видимо, успев полностью высказаться на улице.

– Давайте успокоимся и будем ждать, – предложил Рейн.

– Радио хотя бы можно включить? – спросил Брайан.

– Нет. Аккумулятор сядет. Ты, кажется, говорил, что разбираешься в автомобилях.

– Ладно, забудь.

Через некоторое время сидеть в машине стало скучно, и они вышли наружу. Побродили, побросали камни в бескрайнюю темноту, поминутно оглядываясь на дорогу в надежде увидеть тягач.

Прошло полчаса. Сорок пять минут. Час.

– Всё! – воскликнул Рейн. – С меня хватит.

Он снова набрал номер техпомощи и сурово отчитал оператора.

– Говорит, что звонила в эвакуаторную службу Мохаве, и грузовик должен был уже приехать, но у них много вызовов, и ждать придется еще час.

– У-у-у-у! – во весь голос заорал Гэри в ночную темноту. Мышцы болели от напряжения, в висках стучало. Все мысли были о Джоан. Прерванный телефонный звонок мог означать только насилие, расплату, издевательства.

– Выразительно, – прокомментировал эмоциональный выплеск Брайан. – Дай-ка я попробую. Су-у-у-ки!

– Ты просто урод, – сказала Стейси. – Уро-о-од!

– Жо-о-па! – заорал Рейн.

Друзья наперегонки выкрикивали в темноту ругательства и остановились, только когда мимо промчался пикап. Брайан, Рейн и Стейси захохотали, даже Гэри был вынужден признать – выпуск пара пошел на пользу. Уныние и тревога не покинули его, но крикотерапия явно подействовала – безнадега казалась уже не такой беспросветной.

– Не хочешь завести машину и попробовать доехать? – спросил Брайан, когда все насмеялись вволю и успокоились. – Если дело только в термостате или температурном счетчике, мы…

– Нет, – твердо ответил Рейн.

– Ну, как хочешь.

Через некоторое время прибыл грузовой тягач. Заметив их, водитель сбавил скорость. Желтая мигалка на крыше кабины проецировала на обочину дороги замысловатые тени от камней и кустов.

Судя по надписи на кусочке белой материи, пришитой к комбинезону, водителя звали Джон. Он спросил, что случилось, Рейн вручил ему карточку службы помощи на дорогах и подробно объяснил, что мотор начал давать сбои, потом зажегся сигнал перегрева двигателя, пошел пар из-под капота, и машина начала терять скорость.

Водитель кивнул и проверил карточку на портативном сканере.

– Этого хватит только на пять миль. На таком расстоянии ничего нет.

– Знаю, – ответил Рейн. – Остальное я оплачу сам.

– У вас «Виза» или «Мастеркард»?

Гэри вдруг пробрал страх. Они одни на хайвее, в пустыне. Кругом – темнота. Что, если этот тип не тот, за кого себя выдает? Какой-нибудь маньяк?

Рейн, похоже, таких сомнений не испытывал. Он открыл бумажник, достал кредитную карточку и вручил ее механику.

– Куда буксировать? – спросил тот.

Гэри засомневался, хватит ли всем места в кабине грузовика. Не придется ли некоторым остаться, дожидаясь нового рейса? Лучше не разлучаться. Водила не внушал ему доверия.

– Здесь есть поблизости какие-нибудь круглосуточные мастерские?

– Наш пост ближе всех, но мы по ночам только эвакуируем. Все остальное закрыто. Даже заправка. Мастерская откроется только в восемь утра.

Стейси сделала шаг вперед.

– А вы не посмотрите, что там сломалось? – спросила она кокетливо, чего за ней никогда не водилось.

Гэри глянул на Рейна, тот с каменным лицом посмотрел на Стейси.

– Когда приедем, можно будет глянуть, – милостиво кивнул Джон.

К нему повернулся Рейн:

– По-вашему, что это может быть?

– Ну-у… – Водитель тягача подошел к машине. Капот оставался открытым, он быстро заглянул под него, вернулся к грузовику захватить галогеновую лампу, прицепил ее к выемке в крышке капота и осмотрел двигатель. Потом попросил Рейна завести машину, что-то проверил и крикнул «глуши!». С ключом в руках он скользнул под днище автомобиля, но через пару секунд вылез обратно.

– Точно трудно сказать. Кажись, водяной насос полетел.

– Ладно. Везите в ваш гараж, – согласился Рейн.

Водитель попросил оставить ключ в замке зажигания, всех остальных отойти в сторону и задом сдал тягач, остановив его прямо перед носом машины. Выйдя из кабины, он разомкнул буксировочную тягу и потянул за рычаг, отпуская трос. Работа заняла несколько минут. В конце концов машина была погружена на платформу грузовика, а под ее задние колеса вставлены колодки.

– Давайте в кабину. Можно ехать.

За сиденьями водителя и пассажира имелась узкая скамья. Гэри, Рейн и Брайан втиснулись на нее, Стейси уселась рядом с Джоном.

«А если и вправду маньяк?» – подумал Гэри.

Грузовик выехал на автостраду и развернулся. Рейн то и дело выглядывал в заднее окно, проверяя, в порядке ли его машина. Миновав два съезда, через пятнадцать минут они свернули с хайвея на местную дорогу, ведущую навстречу оранжевому кругу заправочной станции компании 76. Над темным гаражом висела вывеска: «Мохаве. Эвакуация и ремонт автотранспорта».

Грузовик остановился. Друзья вышли из кабины. Машину Рейна аккуратно спустили на землю.

– Вы все можете остаться и подождать здесь до утра, – предложил Джон, махнув рукой в сторону здания. – Офис открыт. Не очень удобно, зато там есть черно-белый телик. Каналы бесплатные. Если захочется пить, за углом торговый автомат. Правда, принимает только монеты по двадцать пять центов.

– А другие машины где? – спросил Брайан.

– Какие машины?

– Оператор говорила, что вы приедете поздно, потому что много вызовов, – объяснил Рейн. – Я думал, что увижу здесь другие машины.

Джон улыбнулся:

– Не-е. Я ей так сказал, когда она позвонила во второй раз и начала меня песочить. На самом деле я просто заснул.

Неужели действительно маньяк?

– Значит, вы не буксировали другие машины?

– Сегодня – нет. Ваш звонок был первым.

– Вы и механик тоже? – поинтересовался Рейн. – Или просто водитель?

– Механик. Один из.

Джон отцепил буксировочную тягу и цепи и отпер дверь гаража, которая с громким металлическим лязгом откатилась к потолку. Ключи остались в машине, механик сел за руль и загнал ее в первый отсек. Под машиной в бетонном полу имелась монтажная яма, куда Джон и спустился.

– Да, водяной насос, – немного повозившись, подтвердил он. – Не мог не проверить. Любопытство заело.

– Исправите? – спросил Рейн.

– Да, но я же говорил – мы открываемся только в восемь.

– А сколько это будет стоить, навскидку?

– Запчасти – примерно сотня за работу – сто пятьдесят или около того.

Гэри услышал, как Рейн сделал глубокий вдох, и почувствовал себя виноватым – ничего этого не случилось бы, если бы он не увлек за собой всех в погоню за химерами, а если бы и случилось, то где-нибудь в городской черте Лос-Анджелеса, вероятно, днем, и не обошлось бы так дорого.

Он прикинул, не предложить ли оплатить часть расходов, но не знал, как подъехать с таким предложением. Рейн сам подсказал выход:

– Я потратил почти весь лимит на «Визе». Осталось не больше сотни.

– Я оплачу остаток, – выпалил Гэри.

Наличных у него было мало, но запас кредита на счету оставался приличным. Можно несколько месяцев вносить минимальные платежи, пока не выплатит весь долг. Главное, побыстрее вернуться и заявить в полицию. Чего бы это ни стоило.

– Мы сюда без разрешения приехали. – Стейси опять взяла совершенно нехарактерный для нее кокетливый тон. – Если не вернемся к рассвету, у нас будут большие неприятности. Вы, похоже, не очень заняты. Не могли бы вы оказать нам услугу и починить машину прямо сейчас? Мы немного приплатим.

Водитель улыбнулся:

– Мог бы, пожалуй.

– Сколько времени займет ремонт? – подключился к ним Рейн.

– Около часа, – пожал плечами механик. – Максимум два.

– Спасибочки, – просияла Стейси.

Джон скрылся в небольшой кладовке в дальнем конце гаража.

– Ты чего выделываешься? – яростно прошипел Рейн.

– Ой, не нуди, – шепотом же ответила Стейси. – Хочу всех нас отсюда вытащить.

Они отошли за угол здания, споря на ходу, – и вернулись, благополучно восстановив мир.

Брайан первый отправился в офис смотреть телевизор, остальные поплелись за ним. Каналы переключали, пока не остановились на шоу Джерри Спрингера о матерях подростков, вступивших в интимную связь с друзьями их чад. Джон вошел в комнату и объявил, что машина снова на ходу, посреди следующего шоу – о женщине, влюбившейся в сестру мужа.

И опять дорога.

В Лос-Анджелес, несмотря на ранний час, шло множество машин. Когда свернули с автострады на бульвар Уилшир, солнце уже оторвалось от горизонта, наступило утро. Рейн собирался ехать прямиком в отделение полиции, но Гэри попросил подбросить его до дома, чтобы захватить фотографию Джоан, найденную в доме родителей. Копам портрет мог пригодиться, Гэри решил соврать, что только сейчас вспомнил о снимке подруги в своей комнате: мол, исчезновение Джоан выбило его из колеи, спутало все мысли. Кроме того, фото давно стоит на комоде и превратилось в привычную деталь обстановки, на которую он перестал обращать внимание.

Главное, что у полиции наконец появится изображение Джоан, доказательство ее реальности.

В надежность машины Рейна, несмотря на новый водяной насос, никто больше не верил, и в полицию отправились на «Киа» Гэри. Коротконогая мужеподобная женщина за стойкой неприветливым голосом поинтересовалась, зачем они хотят видеть оперативного сотрудника Уильямса. Гэри сказал, что у них есть кое-какая информация по делу, которое он расследует. Женщина спросила Гэри, как его зовут, взяла трубку телефона и повторила в нее сведения, полученные от посетителей.

– Ждите здесь, – распорядилась она, закончив разговор. – За вами придут.

Гэри был рад застать Уильямса на работе в столь ранний час и репетировал в уме, что будет говорить.

Через несколько минут справа от стойки с жужжанием открылась дверь усиленной конструкции, и вышел молодой человек в форме, примерно их ровесник. Он повел друзей по длинному коридору, по лестнице вверх на другой этаж, в большое помещение со множеством рабочих столов – как пустых, так и занятых сотрудниками. Они остановились перед напарником Уильямса, офицером с портативным компьютером. Табличка на столе возвещала, что за ним сидит детектив Джозеф Такер.

– Мы надеялись поговорить с детективом Уильямсом, – обратился Гэри к сопровождающему.

Такер улыбнулся:

– Он… сейчас не может принять вас. Говорите со мной.

Сопровождающий ушел.

Уильямс появился из туалетной комнаты в дальнем конце помещения, на ходу вытирая руки бумажной салфеткой.

– Чем могу служить, господа? – спросил он и швырнул мокрую салфетку в голову сидящего за соседним столом Такера. Тот, выругавшись, пригнулся.

Гэри вручил Уильямсу фото Джоан, сказав, что только сейчас о нем вспомнил. Затем протянул мобильник, объяснив, что от нее вечером поступил звонок, но он заметил его только утром. Гэри включил запись:

– Гэри! Я…

Запись оборвалась. Он на всякий случай проиграл ее еще раз:

– Гэри! Я…

– Похоже, она похищена, сумела вырваться и позвонить, а затем ее опять схватили.

Уильямс молча кивнул.

– Необязательно, – подал голос из-за соседнего стола Такер. – Вы могли привлечь какую-нибудь подружку, чтобы та отправила сообщение на ваш телефон – лишь бы убедить нас в истинности вашей истории.

– Господи!

Уильямс знаком попросил второго детектива помолчать.

– Я вам верю, – сказал он, – но у нас до сих пор нет никаких доказательств, что Джоан Дэниелс училась в УКЛА или проживала в общежитии…

– Все ее записи стерты, – вставил Брайан, – в университете, службе регистрации автотранспорта – везде.

Такер бросил на него внимательный взгляд:

– Откуда вы знаете?

– У меня есть связи, – вызывающе ответил Брайан.

– Не кипятитесь, – усталым голосом попросил Уильямс.

– Вы способны отследить этот звонок? – спросил Гэри.

– Если отвечать коротко – нет.

Гэри ударил ладонью по столу:

– Но ее похитили! Положение критическое! Почему бы не запросить по повестке записи телефонной компании?

– Это займет…

– А просто спросить у них нельзя? – вмешалась Стейси. – Объяснить ситуацию?

Уильямс ехидно улыбнулся:

– Времена Буша канули в прошлое. Теперь снова в моде защита личной информации.

Гэри распирало чувство, граничащее с отчаянием. Это эмоциональное состояние становилось для него привычным: бешенство, тревога, ощущение бессилия – все одновременно. Хотелось кулаками вбить здравый смысл в тупую непроницаемую башку детектива. Гэри заставил себя глубоко вдохнуть-выдохнуть и успокоиться – так всегда делают актеры в кино, но в реальной жизни жест этот выглядел как мелодраматическая попытка придать себе важности.

– Единственная улика, содержащаяся в этом коротком звонке, – сама попытка контакта, – сказал Гэри, протягивая телефон. – Как нам ею воспользоваться, чтобы найти Джоан?

Уильямс посмотрел на него, оглянулся на Такера, взял ручку и блокнот с самоклеящимися листами и подал их Гэри.

– Напишите номер своего мобильного телефона, какой у вас сотовый оператор, а также дату и время получения сообщения. Попробуем что-нибудь узнать.

Полицейский вел себя так, словно оказывал Гэри услугу. «Это же твоя работа! – хотелось крикнуть Гэри. – Тебе за нее платят! Почему я должен советовать или просить?» Вместо этого он послушно взял бумагу и ручку, записал информацию и передал Уильямсу.

– Вам удалось связаться с ее родителями? – Гэри знал ответ наперед и просто хотел подготовить почву, дать понять, что родителей Джоан тоже следует искать.

– Нет, – произнес Уильямс. – Их номер не отвечает.

Если бы в полиции поняли, что родители тоже пропали, они наверняка занялись бы расследованием всерьез. Гэри подмывало выложить всю правду: что родители исчезли и что в дверном люке для домашних животных у них на кухне застрял труп собаки. Но тогда пришлось бы сознаться, что он побывал у них дома, а это в глазах полиции свяжет Гэри с исчезновением девушки и, кроме того, подведет его под обвинение в проникновении со взломом. Поэтому он лишь спросил:

– А не подозрительно?..

– Возможно, – согласился Уильямс.

– Созвониться с местной полицией вам не приходило в голову? – спросил Брайан. – Попросить их, чтобы проверили?

Гэри подавил улыбку и мысленно поблагодарил друга за нахрапистость, ожидая, какой будет реакция копов.

Уильямс посмотрел Гэри в глаза, пропустив выпад Брайана мимо ушей:

– Я верю, что ваша подруга пропала. Нами будут приняты все необходимые меры.

Общая фраза.

Успокаивал лишь факт, что Джоан пока еще жива.

До Уильямса, видимо, дошло, насколько малоубедительным получилось его обещание.

– Не волнуйтесь, – заверил детектив, – мы ее найдем.

– Хорошо, – согласился Гэри.

Однако не поверил.

10

Гэри взял со стола учебник. Возврат к занятиям вызвал ощущение, что он предал Джоан, бросил ее гнить заживо в какой-то дыре… Но он пропустил почти неделю; сейчас, чтобы не потерять место в университете, стипендию и пособия, предстояло отчитаться по пройденному материалу. В отличие от школьных уроков в университете за посещаемостью никто не следил. Гэри сообразил, что, заранее раздобыв список материалов для чтения и домашние задания на несколько недель вперед, можно не отстать, даже не посещая лекции.

А там, глядишь, что-нибудь выяснится.

Несомненно, выяснится.

Кроме того, он с друзьями больше ничего предпринять не мог. Их жалкое любительское расследование зашло в тупик, настал черед полиции. Ничто не мешало снова заняться учебой. Почему бы и нет? Неплохой способ хотя бы на пару часов отвлечься.

Учеба, однако, не помогала. Дни и часы тянулись бесконечно долго, даже обеды с Рейном протекали словно в замедленном темпе. Гэри обходился тремя часами сна в сутки, что, конечно, искажало ощущение времени. Казалось, конец кошмара никогда не наступит.

Хуже всего приходилось, когда в голову начинали лезть мысли о том, что в этот момент, возможно, переживала Джоан.

– Гэри. Я…

Он объяснил случившееся Бергману, Гарсии, Чою и Бернару – преподавателям европейской истории, социологии, классической мифологии и статистики. Все они вошли в положение и проявили крайнюю предупредительность. Как и ожидалось, уперся специалист по Шекспиру Нейлсон. Преподаватель предупредил Гэри, что он не терпит прогулов и внимательно следит за посещаемостью своих лекций, – если молодой человек надеется проскочить, у него ничего не выйдет. Гэри спорить не стал, а прямиком направился в приемную комиссию подать заявку на смену предмета обучения. На снисхождение от Нейлсона можно было не рассчитывать, особенно если пропуск окажется не последним, поэтому Гэри решил избавиться от предмета как такового – благо семестр только начинался и это еще можно было сделать. Для сохранения стипендии, однако, требовалось пройти три раздела – не важно, какого предмета. Поговорив с куратором, Гэри решил, что больше всего ему подошла бы литература Ренессанса. На этом потоке занятия еще не начались. Гэри взял формуляр и отправился на кафедру английского языка и литературы, чтобы внести себя в список. Он встретился с лектором доктором Дэвисом, получил от него расписание и сбегал в книжный магазин за учебниками.

Читать и наверстывать предстояло очень много по каждому предмету. Вымученная тишина библиотеки его раздражала, он боялся произвести малейший шум или неловко пошевелиться – учеба легче давалась в привычной, свободной обстановке. Гэри взял банку «Энергии монстра» с холодильной полки рядом с кассой – чтобы одолеть текст по статистике, требовался дополнительный заряд кофеина – и принес ношу в общежитие. Открыл дверь в свою комнату и…

…увидел троих мужчин.

Он успел заметить странную одежду, почти как у амишей[10]10
  Амиши – члены одного из протестантских объединений, ведущего крайне обособленный образ жизни, среди характерных черт которого неприятие современных технологий, консервативные семейные ценности и выделяющийся внешний вид членов общины, напоминающий вид сельского жителя XIX в.


[Закрыть], и что голова у одного из них – лысая, причудливой формы. Незваные гости тут же набросились на него, лысый схватил Гэри за правую руку, еще один незнакомец – за левую. Третий ударил его под дых и закрыл дверь. Гэри не мог ни вскрикнуть, ни вырваться и лишь судорожно тянул ртом воздух. Несколько секунд чужаки говорили на языке не просто иностранном, но, похоже, инопланетном. Все еще пытаясь отдышаться, Гэри заметил, что все трое носили самодельную обувь – уродливое подобие коричневых мокасин.

Повернув голову, он взглянул на лысого, который почему-то показался ему знакомым.

Майкл Берриман! Мутант с яйцевидной головой в оригинальном фильме «У холмов есть глаза» Уэса Крэйвена!

Вот кого он напоминал.

Незнакомец еще сильнее сжал руку Гэри.

Третий что-то достал из бурого джутового мешка, висящего у него на плече. Тряпку. Нет, кляп. Гэри сделал попытку вырваться, но боль и одышка еще не прошли, сил хватило лишь на слабое трепыхание в руках похитителей. Кляп плотно свернули и засунули ему в рот, завязав концы на затылке. Что дальше – казнят на месте, бросят в комнате связанным или куда-то повезут? Последний вариант представлялся наименее вероятным. Вряд ли налетчики могли пронести его по коридорам общежития и покинуть здание, а тем более студгородок, не привлекая внимания, хотя Гэри очень надеялся, что они попробуют. Других шансов на спасение не было.

У Гэри защекотало в носу. Кляп имел странный привкус. Как у земли или корневища какого. И…

…и…

…и вдруг он ощутил покой. Удовлетворение. Боль, страх и гнев уплыли, сменились уютной безмятежностью. Гэри понял, что это действие наркотика, но ничего не мог поделать. Навалилась массивная волна блаженной пассивности, призывавшей расслабиться и не сопротивляться.

Кляп убрали. Трое мужчин повели Гэри прочь из комнаты – один впереди и два сзади. Его не приходилось поддерживать плечом или держать за руку, как пьяного. Он шел сам по себе, смирно и послушно, не теряя в то же время контроля над телом. Как старые друзья, они гурьбой спустились по лестнице на бетонную дорожку и по ней вышли на улицу.

Машина похитителей – неброский автомобиль средних размеров с наклейкой проката «Херц» на заднем стекле – стояла в запретной зоне. На ветровом стекле под дворниками была прилеплена квитанция штрафа. Одним плавным движением тот, что ударил Гэри в комнате, вытащил квитанцию и пустил ее в свободный полет на землю. Гэри это отчего-то показалось забавным, он захихикал. Смешливость никак не проходила. Тем временем его аккуратно втолкнули на заднее сиденье. Машина тронулась и поехала по улице, удаляясь от студгородка.

Похоже, его похитили Чужаки. Очевидно, решили, что он с Джоан – одной веры. Гэри очутился в центре вражды двух групп, по какому бы поводу она ни происходила, и теперь его, наверное, ждет смерть.

Вот только…

Только перспектива эта почему-то не вызывала тревоги, ему стало все до лампочки. Гэри, безмятежный и довольный, впервые в жизни по достоинству оценил эффект от наркотического кайфа.

Они все ехали.

Трое мужчин говорили мало, а если говорили, то на непонятном – неземном? – языке. Гэри откинулся на спинку, любуясь странным типом с блестящей лысиной. С близкого расстояния он разглядел не только деформированную голову, но и то, что у незнакомца глаза неодинакового размера, а левая сторона рта задралась кверху в перманентной улыбке. Непрошеный гость выглядел не просто инвалидом, а умственно отсталым, хотя в действиях его не прослеживалось даже намека на слабоумие.

Гэри успел рассмотреть и детали одежды похитителей, с удивлением подметив, что рубахи вместо пуговиц скреплялись маленькими, завязанными аккуратными бантиками веревочками. Штаны – из кожи, плохо выделанной, все еще напоминающей сыромятную коровью шкуру. Подпоясаны бечевой.

– Куда вы меня везете? – Ему, в общем-то, было все равно, хотя легкое любопытство еще оставалось. Ему не ответили, и Гэри принял это как должное.

Через некоторое время он заснул.

Очевидно, они провели в дороге всю ночь, потому что уже наступило утро, а в окне машины мелькал незнакомый ландшафт: покрытые чапаралем[11]11
  Чапараль – заросли жестких кустарников на бездревесной местности в Калифорнии и Мексике.


[Закрыть] холмы и крутые утесы из песчаника. Они ехали по узкому двухполосному шоссе с едва заметной осевой разметкой, асфальт которого выгорел до светло-серого, белесого цвета. Гэри был настроен менее добродушно, чем до погружения в сон; он догадывался, что процесс пробуждения только-только начался и со временем он ощутит прилив сил и злости, вновь станет самим собой. Не желая выдавать свое состояние, он сидел, не шевелясь, удерживая на губах легкую улыбку.

Тип со странной головой бросил непонятное слово – что-то вроде «мика». Водитель достал из промежутка между сиденьями кусок ткани.

Опять кляп.

Гэри хотел было воспротивиться, но тряпку уже засунули ему в рот, обмотали вокруг головы, затянули узел. Снова привкус земли, корней…

…и мысли о побеге рассеялись сами собой. Он понимал, что бежать необходимо, однако не шевелился и лишь умиротворенно смотрел в окно. Пассажиры по обе стороны улыбнулись Гэри, он улыбнулся в ответ. За окном проплыл небольшой городок – ресторан, автозаправка, магазин, стоянка для трейлеров. Машину немного тряхнуло на железнодорожном переезде.

Какой это, интересно, штат? Калифорния или уже нет? Впрочем, разницы никакой…

Потом они свернули на узкую проселочную дорогу, пролегающую по заросшим кустарником каменистым холмам, и троица снова заговорила на своем непонятном языке. Гэри ощутил голод. Он не мог точно сказать, шло ли дело к завтраку или обеду. Любая еда была бы сейчас кстати.

Проселок еще больше сузился, превратившись в подобие велосипедной или пешеходной тропы. Машина взобралась на невысокий холм, проехала меж двух словно охраняющих проезд валунов и начала спускаться по длинному, пологому склону к ранчо – дому с сараем. Ухоженные постройки стояли на лугу, поросшем дубом и можжевельником. Там же находился загон для скота, еще дальше – бескрайнее пастбище с потемневшей сухой травой, по которому лениво бродила одинокая лошадь.

Автомобиль остановился перед сараем рядом с помятым, облепленным грязью пикапом и ржавым джипом с колесами в упорах. Из дома вышла женщина средних лет в простой блеклой одежде и, приближаясь, вытерла руки о белый фартук. Она заметно прихрамывала на ходу, как если бы одна нога у нее была короче другой.

– Привет, – сказала женщина.

Водитель крикнул ей на чужом языке что-то отрывистое и резкое. Женщина ответила низким робким голосом – похоже, извинялась.

«Ага, значит, по-английски они тоже могут», – подумал Гэри.

Интересно.

Пока хромающая женщина вела их к широко открытой двери дома, Гэри немного осмотрелся. Кроме ранчо, он не увидел – насколько хватало глаз – никаких признаков жилья. Лучше места, чтобы спрятать труп, не найти. Где-нибудь на равнине выроют яму, бросят его на дно, закопают, и никто никогда не найдет. Тревоги он не ощущал – чему суждено быть, того не миновать. Но мысль не отступала. Глубоко-глубоко внутри, под слоями безразличия, Гэри понимал, что не терять интерес к своей судьбе – пусть даже отвлеченный – хорошо, правильно.

Все пятеро вошли в дом, обставленный с простотой, какую можно было ожидать от женщины в невзыскательной одежде. Ковры, диваны и мягкая мебель любого рода напрочь отсутствовали – одни сколоченные из поленьев, грубые стулья и столы, стоящие без какого-либо порядка на некрашеном фанерном полу. Вместо электрических лампочек – керосиновые лампы. Их вид, как прежде квитанция о штрафе, вызвал у Гэри новый приступ смеха. Сначала он только хихикал, потом попытался себя одернуть, отчего окончательно разразился хохотом.

И тут ему на глаза попался стоящий в углу шкаф с полками.

Все маленькие ячейки шкафа были заполнены свитками.

Гэри перестал смеяться.

Ударивший его человек – очевидно, местный вожак – выкрикнул распоряжение. Гэри протащили через еще одну дверь в другую комнату, положили спиной на пол, ноги связали вместе, а руки развели в стороны, словно готовили к распятию. В пол были вделаны кандалы. Гэри сразу понял, что это – хорошо отработанная процедура, и он здесь не первый. В комнате не было никакой мебели, кроме придвинутого к противоположной стене переделанного из деревянного ящика стула.

Оковы не причиняли боль, лежать было приятно, хотя пол был твердый и грязный. Гэри позволил наложить на себя путы, поглядывая в темный, затянутый паутиной потолок. Наконец похитители вышли и закрыли за собой дверь. Через несколько минут из-за стены донеслись невнятные звуки их речи.

Вскоре он учуял запах стряпни: готовили что-то мясное. Разговор за стеной на время прекратился; похоже, там ели, ему же никто ничего не предложил. Гэри умирал от голода; потребность в пище пробилась сквозь окутавший мозг блаженный туман, внеся в уютную безмятежность некоторую резкость.

Резкость – это хорошо.

Надо сохранить ее, заострить еще больше.

Мысли, однако, утомляли, Гэри силился вспомнить, зачем нужно бежать, – и задремал. Когда он проснулся, за окном все еще было светло, хотя свет падал под иным углом. Мышцы спины ныли, из соседней комнаты не доносилось ни звука. Потом за окном женщина крикнула кому-то: «Тихо! Они там еще спят».

Гэри навострил уши. Наркотик действовал уже не так сильно. Мучительные рези от голода в животе помогали не отвлекаться. Он надеялся услышать что-нибудь еще сказанное по-английски. Должно быть, хозяйку кто-то одернул, либо она сама спохватилась, – в общем, дальше она продолжала говорить на своем тарабарском наречии.

Выходит, похитители спят в этом же доме. Напрашивался вывод: конечный пункт его путешествия пока не достигнут – они собираются ночью еще куда-то ехать, а днем отсыпаются.

А это значит, что убивать его не намерены.

По крайней мере, пока.

Гэри отчаянно хотелось отлить, хотя он не пил больше суток. Сходить под себя – заодно и по большому? Задать гадам работенку! Им придется его обмывать, менять штаны… возможно, в какой-то момент руки и ноги окажутся свободными, и он сможет вырваться. Но чувство омерзения оказалось сильнее. Не ровен час, откажутся чистить и заставят сидеть с полными штанами. Нет, лучше не рисковать. Его просто стошнит.